Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Утраченное звено мировой истории (статьи)

ModernLib.Net / История / Синюков Борис / Утраченное звено мировой истории (статьи) - Чтение (стр. 36)
Автор: Синюков Борис
Жанр: История

 

 


Европа ныне принимает только жизнеспособных. Но эта разница сотрется за десять лет, тем более что в Америке тогда не было ни одного университета, а в Европе их – пруд пруди. И это очень хороший признак, несмотря на то, что обыватели европейские очень недовольны таким оборотом дела. Не будь массового наплыва пробивных и изворотливых иностранцев из малоразвитых стран, европейцы превратились бы окончательно в бесчувственных и равнодушных потребителей электроэнергии во всех ее разновидностях, в том числе и для клонирования себе подобных.

И совсем бы было обидно смотреть на колыбель демократии и прав человека как на египетские пирамиды в пустыне, безмолвные, величавые, но никому не нужные. Как старые фотографии в пыльном альбоме умирающего старика по имени Земля. Но самое, на мой взгляд, правильное имя, закрепившееся за Европой, — старушка–Европа.

Американский «империализм»

Это любимый штамп советских пропагандистов, валящих вину с больной головы на здоровую. По типу, когда вор кричит: держи вора, или согласно другой русской поговорке, дескать на воре шапка «горит». Да, американские первопоселенцы захватили земли индейских племен. Да, привезли из Африки 200 тысяч рабов, из которых сегодня получилось чуть ли не половина американских полноправных граждан. Но это все было, во–первых, в те времена, когда в России свирепствовало жесточайшее рабство своих собственных граждан, не считая рабства при «торговом обмене» вновь завоеванных «инородцев». Притом, в Америке рабство закончилось благодаря войне этих самых белых переселенцев друг с другом за освобождение от рабства, чего в России так и не произошло. Во–вторых, спрошу я, что завоевали Соединенные штаты после своего установления как государства? Аляску и ту купили у нас. Не купили бы, были бы там сегодня крепостные. Наши пропагандисты говорят, что Штаты отобрали у Мексики часть территории, но забывают сказать, что чуть ли не все народонаселение Мексики перебежало в Штаты, хоть «Берлинскую стену» возводи. Но и не возводят же. Точно так же как ФРГ не возводило Берлинской стены. А надоумили ГДР насчет этой стены знаете кто? Думаю, что наше КГБ – преемник Третьего отделения, которое преемник конторы «сыска и правежа» царя Алексея Михайловича, который возводил многочисленные засеки и засечные черты «от татар», которых давно след простыл. А наших строителей засек надоумили китайцы своей великой стеной.

Значит, империализма в его каноническом понимании в Америке нет. Но и пропагандисты наши не совсем уж дураки. Они «понимают» империализм как «неоколониализм», который тоже не колониализм, так как у Америки ни одной колонии нет, и никогда не было. «Неоколониализм» — это, дескать, тогда, когда дают некой стране денег в долг, она этот долг не отдает, и «неоколониалисты» приходят описывать имущество за долги. Вон и у России уже дважды в новейшей истории арестовывали за долги парусник. Так это же святое право, действующее не только между государствами, но и между частными людьми, в том числе и в Советском Союзе. Особенно, если советский гражданин должен своему государству. Так что и неоколониализм к Америке не подходит. В устах русских пропагандистов это очень похоже на простую обзывалку из–за зависти, типа «А у вас негров линчуют» через 100 лет после того, как эта штука не применяется. Или: «Сам дурак», когда сказать больше нечего.

Итак, я с того хочу Америку рассматривать, что ни неоколониализмом, ни империализмом она фактически не характеризуется, если строго взглянуть на вещи. Наоборот, Америка характеризуется в отличие от Западной Европы бескорыстной помощью странам и народам освободиться от людоедства. Хотя «корысть» все–таки есть. Америка просто хочет, чтобы страны и народы жили так же хорошо, как живет она сама. Недаром нет эмигранта, откуда бы ни было, не мечтающего попасть в Америку на постоянное место жительства. Даже сынок Хрущева туда выпросился.

Не знаю, понимают ли американцы, что вообще–то людоедство всеобщая беда на Земле. Наверное, понимают. Они же из Западной Европы, где родились права человека. Недаром нет ни одного примера, чтобы страна, которая «попала под ее влияние» хоть мирным путем, хоть военным, не стала жить лучше. Прежде, чем рассмотреть конкретные примеры, скажу, что американская «корысть» — благородна, но и самолюбива. Они хотят победить людоедство раз и навсегда, чтобы перестать тратиться на борьбу с ним. И тоталитарные страны, которые я вообще–то называю людоедскими, все это видят невооруженным взглядом, а поэтому и сильно сердятся на Америку, не зная, собственно, за что. И обзываются от злости.

Закончилась вторая мировая война, Европа хоть и не разрушена до основания как Германия и Советский Союз, причем последний разрушен самими же правителями, но денег в ней нет ни копейки, ни фунта, ни франка и лиры. Деньги на восстановление дала Америка. Германия – развитая страна в смысле технологии, поэтому на выделенные деньги сама все возобновила, а потом отдала долги.

Что касается Италии, то в смысле технологии – это задворки Западной Европы. Притом с тех самых пор как там свирепствует католичество. И с тех пор как Западная Европа перестала покупать там индульгенции. Италия не была разрушена войной. Там было просто много народа, но не было абсолютно никакой работы. И все улицы были завешаны рваным стиранным бельем. Американцы во–первых сделали там первичную демократию, выборы и так далее, но главное – понаоткрывали там филиалы всех самых известных в мире фирм, притом на последнем технологическом уровне производства. И дали работу сразу же двум третям населения, а одна треть поехала строить на руинах новую Германию. Итальянцы – хорошие строители, с древности. Все, через десять лет Италию нельзя было узнать, белье с улиц убрали, полицейских прилично одели, итальянцы тоже как в Европе стали ежедневно принимать душ. Через двадцать лет появились собственные новые заводы в самых глухих деревушках, отели с бассейнами, дороги американского типа. Европа потянулась туда отдыхать, особенно северная, прогреть закоченевшие за зиму тела итальянским солнышком на безоблачном небе. Через тридцать лет итальянские предприниматели стали теснить почти во всех областях промышленного производства, дизайна, кинематографии признанных лидеров. Сегодня Италия – кипит, хотя итальянцы раза в три меньше любят работать по сравнению с американцами. Гены старинные. В этом отношении они ближе к цыганам.

Война в Корее, в которой, собственно, воевали мы с американцами за влияние. Победа не досталась никому, сделали две Кореи, по 38 параллели. В «нашей» Корее люди едят траву, хлопок ткут и красят по технологии 17 века, зато мы их подпольно снабдили чертежами атомной бомбы и ракет. И Ким Чен–ир этим очень гордится, отвечая на вопрос, почему вы едите одну траву, а я вот вас разбомблю. Но «гордиться» все–таки приезжает к нам, где ему советские руководители делают фараоновские почести, заставляя свой народ чуть ли не лизать сапоги этому чучелу. А это ведь сделано специально нашими правителями, чтобы показать этому «лидеру нации», что у нас тоже, как у него дома, люди боятся слово лишнего сказать. Одним словом, — людоедство.

Между тем, Южная Корея по праву записалась в «тигры Юго–Восточной Азии», не имея «зубов», но научившись высшей математике. Лейблы Самсунга, КИА и прочих южнокорейских фирм прочно завоевали не только советский рынок, но и рынок западных стран. Самые высокотехнологичные производства мирового класса процветают здесь. Я уже не говорю о нехватке мяса как у «северного соседа». Но самое главное, на что я хотел обратить внимание, даже не это. Главное в том, что они посадили в тюрьму первых своих президентов–взяточников, доставшихся им в наследство от людоедства. И уж тут–то американцы, мне кажется, совсем не при чем. Они свои дела сделали в этой стране намного раньше. Посадка в тюрьму корейских президентов – самое главное следствие закончившегося «американского империализма и неоколониализма».

Перейду к Вьетнаму. Здесь американцев, ввязавшихся в прямую войну, ждало разочарование почище немецкого сожаления о гитлеризме–нацизме. Америка одним скачком оказалась умнее в два раза, а победа во Вьетнаме осталась «за нами». Не совсем, конечно, но процентов на семьдесят–восемьдесят. Ну, и что? Четверть победивших вьетнамцев оказалась в нашей стране и занялась спекуляцией, отправляя самолетами на родину наши электроутюги и алюминиевые кастрюльки. Не позавидуешь победителям. Особенно, если «зависть» распространить на цивилизованный мир. На ту же Южную Корею.

Гонконг мне понадобился не столько для «американского империализма», ведь колония–то это была английская, сколько для характеристики самого «коммунистического Китая», с тем же самым людоедским правлением. Но не забуду сказать и о том, что своего наивысшего расцвета Гонконг достиг, находясь под очень большим влиянием Америки. В этот маленький клочок китайской земли, возвращенный Китаю через 100 лет, сегодня стремится переехать жить чуть ли не весь миллиард с лишним китайцев. Что, там медом что ли намазано?

Но я забыл ведь Японию, перескочив через нее на самый юг. Ее история с 1850 года до победы над русским флотом при Цусиме очень напоминает историю Северной Кореи. До 1850 года Япония была чуть ли не самой отсталой страной на свете. Она даже не имела океанских кораблей. В страну под страхом смерти не мог попасть ни один иностранец, за исключением небольшой голландской фактории. О технологической отсталости говорит хотя бы тот факт, что первый океанский корабль у них построил адмирал Путятин для возвращения на родину после кораблекрушения около японских берегов. Являясь точной копией милитаристского правительства Северной Кореи, Япония, отказывая своему народу во всем, за пятьдесят с небольшим лет создала военный флот и наголову разгромила русский флот адмирала Рождественского. Ко второй мировой войне это уже было мощное милитаристское государство, устроившее американцам Перл Харбор. За что и получила первые в мире две атомные бомбы от них, на Хиросиму и Нагасаки.

Когда американцы ввели в Японию свои оккупационные войска, они ужаснулись: феодальная страна, имеющая мощнейший флот, одно с другим не вязалось совершенно. В технологиях – ничего своего, все западное, да еще и устаревшее. Все подчинено одному – военной силе. К чести американцев, злоба за Перл Харбор пропала мгновенно, осталась жалость и желание помочь избавиться от людоедского правления. И они с остервенением начали внедрять в японскую жизнь американскую демократию. Япония поддавалась трудно, но американцы были терпеливы. Терпение подогревалось стыдом за Хиросиму и Нагасаки, последствия атомных взрывов в то время только нарастали. Массовое мировоззрение японцев в результате этого изменилось, и было как две капли воды похоже на германское. Они даже конституционно отказались от армии. Демократия и рынок вместо самурайского рабства сделали свое дело. Япония пошагала широко, так широко, что сегодня мало кто помнит, какая Япония была отсталая страна.

Мне бы надо сказать о Никарагуа, об Африке, Индонезии и так далее, где американцы наладили жизнь по своему образцу, да так, что Россия по сравнению с ними числится теперь в очень отсталых странах. Я мог бы даже рассказать об острове с красивым названием, где 200 американских спецназовцев сделали демократический переворот, и вскоре все забыли, как там раньше жилось плохо. Но не буду, чтобы не показался скачкообразным переход к тому, что я сейчас скажу.

Пять лет Япония и Германия, до 1945 года, были злейшими врагами американцев. Как правило, проходят многие десятилетия, пока воевавшие друг с другом нации, начинают забывать о войне, о нанесенных обидах, о многих гробах. И не сделай победители, именно победители, а не побежденные, первого шага к примирению наций, все так бы и было, как раньше. Три эти нации еще долго бы не любили друг друга. Но открытая доброжелательность победителей, проявленная к побежденным, искренняя помощь, сожаление, «что так случилось», сделали свое дело. Побежденные и униженные сердца бывших врагов оттаяли. Я больше скажу. Французы, освобожденные от нацизма американцами и англичанами, до сих пор фордыбачат, показывая довольно часто, что они «сами с усами». До сих пор совестно. Около шестидесяти лет прошло. Но американцы этого, кажется, не замечают.

Если бы я был американцем и посчитал в уме, скольким же странам я помог избавиться от людоедского правления, притом без осечек, если не считать Вьетнам, то я бы с полным правом возгордился. Как ни странно, но американцы меньше гордятся собой, нежели это сделал бы я. Мне бы надо сейчас рассказать о тех элементах гордости и самоуверенности американцев, о которых трубят наши советские пропагандисты, интерполируя эти их чувства до небес. Но я этого делать не буду. Потому, что записные пропагандисты на спецжалованье настолько все это гипертрофировали, что хватит на много лет вперед. Хотя, напомню один факт, про окорочка или «ножки Буша». Записные газетные и телевизионные «ораторы» хотят представить эти окорочка так, будто американцы нас насильно травят куриными окорочками. Доисследовались до того, что высчитали, будто американцы нам продают одни левые куриные ноги, в которые делают уколы курицам гормонов роста. Поэтому сами их не едят, а нам сплавляют. Может оно и так, скорее всего – именно так. Но кто же нас насильно заставляет покупать эти окорочка? Никто. Просто они очень дешевые, ну просто почти даром. Вот мы их и покупаем. Обратите внимание, кстати, на то, что кроме нас во всем мире эти окорочка никто не покупает, даже Африка. Значит, мы живем хуже всех при наших несметных природных богатствах. Значит, не богатства играют роль, а людоедское правление.

Я, наоборот, заострю внимание на бескорыстии американцев. Вся их корысть заключается в том, чтобы создать спокойствие на Земле методом внедрения, иногда даже насильно, своего образа жизни. А что, есть в мире другой образ жизни, который давал хотя бы такие же жизненные условия народам, как в Америке? Если бы такой образ жизни был в наличии, тогда – другое дело. Тогда американцев надо критиковать, и, может быть, даже бороться с оружием в руках против внедрения американского образа жизни. Нам 70 лет врали, будто коммунистический образ жизни лучше американского. Но практика на значительной части планеты, в самых разных ее условиях, неопровержимо показала, что коммунизм – это детская сказка, и создать его в реальной действительности невозможно. Значит, «американскому империализму» нет пока альтернативы? Так зачем же сучить ногами?

А им, в свою очередь, зачем тратить колоссальную часть своего бюджета, собранного со своего народа, на переустройство мира? Ведь мы не продаем же им нашу нефть за бесценок, мы просим не меньше, чем она сегодня в мире стоит. Как не увидеть здесь американский альтруизм? Конечно, «ораторы» найдут и здесь зацепку, чтобы охаять, как охаивают их новую противоракетную оборону. Как будто им у нас надо спрашивать разрешение на покупку себе новых сапог за свои собственные деньги. Конечно, мир американцы перестраивают и для себя, чтобы в дальнейшем жить в возможно большей безопасности. Но попутно они дают шанс всем другим народам построить свою жизнь по лучшему образцу на сегодняшний день. Разве этого мало?

На эту тему можно переливать из пустого в порожнее бесконечно. Давайте лучше посмотрим, как все это получилось исторически? Я уже говорил, что западноевропейское провозглашение прав человека наивысшим законом – дело случайное, из ряда вон выходящее, больше никто в мире не догадался до этой истины, лежащей на поверхности. То же самое я скажу и об американском образе жизни, он тоже – явление исключительное. Да, идею первенства прав человека американцы получили из Западной Европы, привезли, так сказать, с собой. Притом далеко не все. Чуть ли не половина их посчитала, что негры совсем не люди, а животные, вроде лошадей или мулов. О гражданской войне между Севером и Югом мне нечего сказать, кроме разве того что, правда, все–таки побеждает кривду. Или «красота спасет мир», как говаривал Достоевский. Недаром его так любят в Америке, даже больше, кажется, чем мы с вами.

Скажу лучше об американской конституции. Она так ловко написана, что за двести с лишком лет в ней изменили только несколько запятых. А в нашей стране только я конкретно живу уже при четвертой конституции, притом в каждой ее модификации все перевертывается с ног на голову, и обратно. Но и это еще не все. Наша конституция раз в пять толще американской, но состоит на 70 процентов из благих пожеланий, вроде того, что надо жить дружно. И заклинаний, например, «материнство и детство находятся под защитой государства», когда беспризорников в стране больше чем после гражданской войны. И тогда, когда даже генеральный прокурор, не говоря уж о более низком ранге, не может не только предъявить обвинение чиновнику выше министра, но даже и вызвать его на допрос. Но речь у меня все–таки об американской конституции. Здесь до изумления кратко, но совершенно и исчерпывающе полно, отражено все, что требуется для свободы человека, соотношения человека и государства, независимости ветвей власти и так далее. Наша же конституция потому так и толста, чтобы в словах затерялись некоторые вещи, неприемлемые для демократии. Например, среди расхваливания, как в рекламе, независимости ветвей власти, все эти ветви фактически, как бы между строк, подчинены главной власти, именно – бюджетом этих ветвей, сосредоточенном у главной власти в кармане. Такие примеры можно приводить и приводить.

Первые переселенцы в Новый свет были чрезвычайно сильными, мобильными и целеустремленными, и оставили нынешним американцам неплохой генетический аппарат. Последующие переселенцы со всего света отличались этими же чертами. Наш ленивый Емеля–дурак туда не смог переплыть океан на своей печке. Из всех других стран и народов «емели» тоже не попали, лень было. Недаром сегодня производительность труда в Америке – наивысшая в мире. Но и интеллектуальный потенциал Америки очень высок, и все время подкрепляется интеллектуальной иммиграцией. Достаточно сказать, что ныне почти все нобелевские премии получают американцы.

Сплав конституции, бодрого населения и интеллекта сделал из американцев передовую нацию в техническом отношении и в смысле финансов. Но вспомните описания американцев европейскими писателями первой половины прошлого 20 века – эстетами сверх всякой меры. Американцев же иначе, чем в клетчатых пиджаках, таких же клетчатых рубахах и ярких галстуках попугайских цветов, не изображали. Притом обязательно с ногами, задранными на стол. Притом обязательно показывали детскую непосредственность и раскованность их поведения, никак не гармонирующего с чувствами «приличия», свойственными записным европейцам, державшими вилку в левой руке, и от этого чувствовавшими себя, по меньшей мере, потомственными маркизами и виконтами. И все это с изрядной долей юмора, если не знать слово сарказм. И те, кто читал или прочтет указанные описания, согласятся со мной. В общем, до второй мировой войны американцев представляли эдакими увальнями с начальной школой за плечами, заработавшими кучу денег на золотых приисках, и не знавшими как их потратить с толком.

Несомненно, американцы чувствовали все это, и на первых порах кинулись покупать руины из Европы, перевозить их к себе на новую родину и устанавливать где попало. Почти все свои города и городишки назвали древними европейскими именами. Это был комплекс неполноценности, и он развеялся как дым после второй мировой войны.

Тогда американцы взглянули на себя – богатырей и рыцарей, и на немного жалких после войны европейцев, и европейцы взглянули на американцев, все – совсем другими глазами. У американцев появилось чувство собственного достоинства, самодостаточности, что сделало Америку в целом, с тем, что я сказал о ней выше, – нынешней страной. Европейцы же, благодарные и немного смущенные, увидели в закидывании ног на стол не прежних увальней, попавших на званый французский обед, а – свободных людей, поступающих так, как им полезно и нравится.

К сплаву конституции, бодрости и интеллекта прибавилось уважение к себе, и все это переплавилось в коринфскую благородную бронзу, вылившуюся в бюст древнего мифического героя, озаботившегося о судьбе Земли. Разумеется, вокруг всего этого было много шелухи, обломков формы и вообще всяческих хлама и грязи скульптурной мастерской, но я их потому и опускаю, чтобы был виден стержень повествования.

Уважение к себе не может быть отдельно от уважения других, иначе это будет не уважение к себе, а себялюбие, эгоизм, эгоцентризм и прочие «измы». Эти все «измы» неминуемо выливаются в элитарное понятие себя, а отсюда недалеко и до людоедства. Ведь именно элита придумала и осуществила людоедство в планетарном масштабе. Вспомните хотя бы Великобританию во дни ее величия. Пробковые шлемы, белые дворцы в колониях и …нищету аборигенскую вокруг.

Спросим себя, уважают ли американцы другие народы и страны? Но тогда надо задать и еще один вопрос, иначе ответ будет некорректным: надо ли уважать бандитов и разбойников? А рабовладельцев? А людоедов? Наши идеологи — «ораторы» стараются нам показать, что американцы не уважают никого, поэтому раздувают малейшие разногласия в НАТО, в «семерке–восьмерке», вообще в «западном альянсе». Наш безграмотный в политике и основах демократии народ верит «ораторам», потому что ничего другого никогда не слышал. Разве из–за железного занавеса что–либо услышишь? Вот почему правители сегодняшнего дня у нас так сильно хотят, чтобы все средства массовой информации снова оказались в руках государства, то есть в их собственных руках.

И здесь вопрос раздваивается. Во–первых, надо ответить на вопрос, уважают ли американцы другие народы? Во–вторых, сколько государств из всех можно уважать? Первый вопрос требует следующего разъяснения. Тех, кого можно и нужно уважать, американцы уважают и прислушиваются к их мнению. Только я недаром выше изложил, что Западная Европа сильно устала, и отныне решила заботиться только о себе, и надеяться на авось. Поэтому американцам приходится настаивать, иногда жестко, на том, чтобы эти усталые ребята не прикидывались очень уж усталыми и посильно помогали, чего последние иногда просто ленятся делать. Вот и весь «конфликт», который наши «ораторы» сильно раздувают, и даже превращают «во всеобщий кризис капитализма». Он же «империализм» и «неоколониализм». А сегодня еще и «глобализм», которому наши цари крадучись сочувствуют. Они вообще всем втихаря сочувствуют, кто ненавидит Америку, например, Северной Корее и Саддамовскому Ираку.

Сколько же государств можно уважать? Подойду издалека. Если наш народ, достаточно технически грамотный, так легко убедить в «людоедских намерениях Штатов», то тем более легко убедить в этом же молодые нации, только что слезшие с деревьев, например, в Африке. А их там столько стало за последние 50 лет, что цветов у картографов уже не хватает для их раскраски. И никто из них не понимает, почему же они живут так плохо, намного хуже американцев. Собственно, как и наши люди. Поэтому на американцев обижаются, завидуют им, а потому и не любят. И все они члены ООН. Поэтому даже в ООН далеко не все понимают, что же хотят американцы достигнуть своей экспансией? И многие из членов ООН, так же как и мы, даже не знают, что слово экспансия не обязательно означает плохо. Может быть и хорошая экспансия, например, в достижении края Солнечной системы. У нас газетчики придумали даже существительное «экспансионисты», которое совершенно необоснованно и напрасно обозначает у них только плохих людей.

В таких условиях можно и духом пасть, биясь как рыба об лед за счастье человечества, но за американцами этого пока не заметно. Все же сильная нация, как я говорил.

Страна Большого Ада – Россия

На самых древних западноевропейских картах Восточная Европа и Зауралье обозначаются как Grande Tartarien, а Московская Русь – как Moscow Tartarien. Интересно, что ни в первую, ни во вторую страну не входит Новгородско–Псковская Русь, раскинувшаяся севернее линии Волок Ламский, Кострома, Великий Устюг и далее до Урала. Вообще говоря, тартар – это ад (греч. Tartaros, лат. Tartarus) – «мрачная бездна в глубине земли, находящаяся на таком же отдалении от поверхности, как земля от неба». Но некоторые исследователи, например Носовский и Фоменко, хотят, чтобы тартар равнялся татарину. Но это не совсем так, хотя по–английски одно из значений слова тартар можно перевести как татарин, татарский язык. Но это же и капризный ребенок (young tartar), и винный камень (tartar). Кроме того, tar – деготь, жидкая смола, смолить, tarry – вымазанный смолой, а также – медлить и ждать. Tart же переводится как кислый, терпкий, резкий и колкий, а также как сладкий пирог и даже – проститутка. Поэтому татарин здесь совершенно случайное сравнительное наименование, основа которого все–таки смола, как раз то, что имеется в основополагающем греко–латинском слове – ад.

В результате этих данных я с уверенностью могу перевести надпись на карте как Большой ад или Московский ад. Или Страна Большого ада и Страна Московского ада. Можно и так: Большая адская страна, Московская адская страна. Так как карты составлены в 16 веке, у западноевропейцев не было сомнения, что у нас, на территории будущей России, творилось. И здесь не поможет то, что будто бы о сем земном пространстве ничего не было известно, потому и назвали его адом. Как раз об аде–то в этих краях и было хорошо известно, иначе бы землю назвали просто Terra incognito – неизвестная земля. Ибо в те времена у составителей карт было правило, если о земле–стране ничего не известно, абсолютно ничего, то употреблялся именно этот термин, терра ингогнито, неизвестная земля, то же, что сегодня – белое пятно. И для того, чтобы на карте появилось – Russian empire, то есть Российская империя вместо Большой Тартарии, историкам на кремлевском и зимнедворцовском жаловании надо было много потрудиться. Вы об этом читали, надеюсь, у Карамзина, Савицкого и прочих.

Я тоже немало приложил труда, чтобы, бесплатно развенчав традиционную историю России, показать ее действительное течение, тоже бесплатно. Сразу же, прежде чем продолжать, скажу тем, кто воскликнет: как ты можешь, выродок народа русского…, — лучше говорить правду, даже о самом себе, чем напропалую врать. Повторяю, что здесь доказывать ничего не буду, все доказано в других моих работах, просто кратко перескажу нашу историю, как она мне увиделась после некоторых чтений, раздумий и сопоставлений.

Начиналась наша история совершенно так же как в Западной Европе. Были княжества–государства Великоновгородское, Псковское, Тверское, Смоленское, Рязанское. Разумеется, они воевали между собой почем зря, как и в Западной Европе. Великоновгородское и Псковское государства, соседствующие с Прибалтийскими государствами, воевали с ними тоже, но торговать оказалось выгоднее. Постепенно Великий Новгород совершенно мирным путем достиг Белого моря и Урала, торгуя со всеми, в том числе и с Западной Европой через Белое море. На Балтике из–за тесноты и разногласий это получалось хуже. Остальные упомянутые княжества варились в собственном соку, имея то торговлю, то войну с ближайшими соседями. Великий же Новгород пронизывал всех, потому и назывался Великим. Новгородом же он назывался потому, что столицу свою устроил в болотах, на новом месте, недоступном в летнее время врагам.

Никакой Москвы, разумеется, не было, так как ей тут незачем появляться. Для земледелия этот регион весьма негож, для торговли – тоже. Здесь от Оки до самого Новгорода жили племена чуди, будущих чудаков, не знавших оружия, занимались охотой, рыболовством и прочими лесными делами. Никаких больших князей у них не было, а потому и княжества не было. В верховьях Волги – точно такая же обстановка была – разрозненные племена, иногда скандалившие друг с другом из–за охоты и рыбалки. Будущий Нижний Новгород основали тоже великоновгородцы, попытавшиеся продвинуться в торговле на этой артерии с понизовьем. Афанасий Никитин, как известно, был новгородец. Но эта торговля у новгородцев не состоялась, и тому были причины.

Низовья Волги занимал Хазарский каганат, созданный евреями на источнике лучшей в мире поваренной соли и путях ее транзита на все четыре стороны: на восток, аж до Тихого океана, прямиком на Корею. На юг до Персии и Средней Азии. На Запад через Северный Кавказ до Черного моря и далее через Босфор на юг Западной Европы. На север по Волге вверх до Нижнего Новгорода и по крупным ее притокам, таким как Ока и Кама. Хазарский каганат был не совсем государство, так как три его составные части народонаселения были чужды друг другу, как люди в купе поезда, объединившиеся по причине поездки. Но, пока они были в поезде, то есть в каганате, они имели общие дела, как, собственно, и в купе поезда.

Основное народонаселение Хазарского каганата было историческим, оно тут обитало искони. Это татары, чуваши, ниже по Волге калмыки, на Северном Кавказе – те, кто и ныне там живет. Причерноморские степи были практически пусты. Население, которое там кочевало раньше, почувствовало опасность от соседства с соляным путем и частью откочевало в укромные местечки, частью пошло в казаки–разбойники. Соль – главное богатство древнего мира и предмет торговли, привлекло сюда торговые племена – из Ирана, а еще ранее, — с самой южной части Аравии, с границы Йемена и Саудовской Аравии. Это были евреи. Подробнее о них – в других моих работах. Великий шелковый путь, о котором трындят историки, на самом деле был великим соляным путем от озер Эльтон и Баскунчак. Шелк и другие экзотические товары, как меха, фарфор, пенька и сало – это побочный продукт соляной торговли. Исследования по соли у меня тоже в других работах. Великий соляной путь на запад и восток у меня назван Большим проходным двором, на котором перемешивались отщепенцы от народов, но не сами народы. Этой торговлей владели евреи. Добывали соль местные племена и рабы, пользоваться услугами которых евреям завещал их бог Яхве. Соляные промыслы и начало пути охраняли нанятые евреями калмыки и татары с чувашами. Вокруг этого соляного пути организовывались шайки разбойников из местных племен, грабившие купцов. Одни из них – чеченцы. По Волге тоже организовывались казаки–разбойники из татар и чувашей, частично из будущих русских, живущих поблизости от великой реки. Вот эти казаки–разбойники всех кровей, зачастую объединенные в этнические и межэтнические шайки, и составляли третью часть народонаселения Хазарского каганата. Разбойники не могли обходиться без евреев, так как сбывать награбленное было некому. Евреям же разбойники были выгодны тем, что разбойники абсолютно не знали цены награбленному. Кроме того, больше некому было продать награбленное. А евреи давно уже кроме торговли занимались банковским делом, которое тогда называлось меняльным. Все менялы были евреями. Это подвижное равновесие народов, интересов и обороны и составляло этот каганат, об который историки все головы свои сломали, так и не добившись никакого результата кроме сплошного тумана. Подробности в других моих работах.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38