Алексей Слаповский
      Качество жизни
      Книга
      Об авторе
      Алексей Иванович Слаповский родился в 1957 г. в селе Чкаловское Саратовской области. Закончил филологический ф-т Саратовского университета, работал учителем, корреспондентом радио и телевидения, редактором в журнале "Волга". Прозаик, драматург, сценарист. Романы "Я - не я", "Первое второе пришествие", "Анкета", "День денег" неоднократно издавались в России и за рубежом. Пьесы идут во многих театрах России, ставились театрами Австралии, Болгарии, Германии, стран СНГ, Финляндии, Швеции. Написал сценарии телесериалов "Остановка по требованию", "Участок; народный детектив" и др. Постоянный автор "Знамени". C 2001 г. живет в Москве.
      Качество жизни - совокупность показателей общего благосостояния людей, характеризующих уровень материального потребления (уровень жизни), а также потребление непосредственно не оплачиваемых благ. Качество жизни предполагает: а) чистую окружающую среду; b) личную и национальную безопасность; с) политические и экономические свободы; d) другие условия человеческого благополучия, трудно поддающиеся количественному измерению.
      Яndex
      Качество жизни - постоянно эволюционирующая экономико-философская категория, характеризующая материальную и духовную комфортность существования людей.
      Апорт
      Качество жизни - это совокупность параметров, отражающих измерение течения жизни с оценкой физического состояния, психологического благополучия, социальных отношений и функциональных способностей в период развития заболевания и его лечения. Инструменты для определения качества жизни должны быть простыми, надежными, краткими, чувствительными, понятными и объективными.
      Rambler
      Адаптатор
      роман
      АДАПТАЦИЯ, и, ж [лат. adaptatio] - 1) процесс приспособления организма, популяции к изменяющимся условиям существования; 2) физиологическая ~ совокупность реакций, обеспечивающих приспособление организма (или его органа) к изменению окружающих условий, напр. температурная ~, ~ к условиям невесомости; 3) социальная ~ - активное приспособление человека или социальной группы к меняющимся социальным условиям; 4) упрощение печатного текста, обычно иноязычного, для малоподготовленных читателей или в учебных целях.
      ПСИС (Популярный словарь иностранных слов)
      -12
      У всякой истории своя предыстория.
      Но о чем история, вот вопрос.
      Обо мне в целом, то есть об Александре Николаевиче Анисимове, который родился в небольшом провинциальном городке, окончил МГУ, работал в разных газетах, сочинял бульварные романы, служил в издательстве, был брошен женою и сыном, но подобран молодой телевизионной красавицей, сделал с ее помощью карьеру и сам ее разрушил?
      Или о том, как данный А.Н. Анисимов заболел в свои цветущие 45 лет и истерично захотел вернуть свою молодость?
      Или только о том, как он в одночасье стал знаменит и почти богат, а потом опять беден и безвестен?
      Или все-таки исключительно о романе с вышеупомянутой красавицей?
      Или о феномене адаптации?
      Обо всем хочется, но надо же договориться! - с самим собой и читателем.
      Давайте договоримся: будет история о романе. Очень правильно. Во-первых, публика это любит. Во-вторых, сам жанр подсказывает: "роман".
      И встреча с красавицей станет точкой отсчета, предысторию же я постараюсь изложить коротко и неутомительно.
      -11
      Впрочем, возможно, история все же началась с того, как я стал адаптатором. Этой специальности нет в самом полном перечне профессий и даже в толковых словарях*. (Не путать с адаптером: термин технический.) Это мой дар, мой талант, но и болезнь, конечно, ибо она сопутствует любому таланту. У гениального прыгуна рано или поздно неизбежно начинают болеть ноги.
      ----------------------------------------------------------------------
      * А.Н. Анисимов ошибается, он не в тех словарях смотрел, а перечни профессий устарели. Адаптаторами давно уже называют обработчиков различных текстов, а также тех, кто приспосабливает к местным условиям компьютерные игры и устройства. Кроме того, на Западе, например в США, адаптаторы помогают иммигрантам вжиться в новые условия, берут на попечительство детей из других стран и т.п. - А. С.
      ----------------------------------------------------------------------
      Всякое постоянное занятие меняет наш взгляд: соседка Вера, работающая на мясокомбинате фасовщицей ветчины и колбасы, рассказывала, что, возвращаясь с работы, мысленно разрезает и без того расчлененный вагонами поезд метро на привычные тонкие ломти, режет также людей, прикидывая, сколько получится пластов и пакетов, если по десять ломтиков в каждом, режет, идя домой, рекламные щиты, столбы, телефонные будки. В магазине ей кажутся неправильными хлеб буханками и батонами, колбаса кольцами и сыр кругами, хочется тоже порезать, но берет Вера именно их, а не готовую нарезку: спасает здравый смысл - нерасфасованный продукт дешевле. И дома ее некоторое время еще преследуют видения: диктор в телевизоре кажется противно цельным, неразрезанным, кошка полосатая мучает сознание своей недоделанностью, и даже ее дочка и ее мама (ужас какой-то, говорила Вера со смехом) кажутся початыми: намечены разрезы рта, глаз, видны просветы надрубов между руками и телом, меж ногами, а - не закончено еще... Но через пару часов это проходит, Вера начинает все видеть обычно, нормально - до следующего утра.
      Эффект продолжающегося действия известен каждому, кто долго смотрел в окно поезда и с веселым удивлением наблюдал при его остановке, как дома и деревья продолжают плыть назад. Шоферы, выходя из машины после многих часов за рулем, тоже долго еще видят движущийся асфальт. Или собственное наблюдение: однажды, просидев часа два за глупым тетрисом, я наконец оторвался, отправился на рынок, и окружающие дома показались мне столбиками этого самого тетриса, хотелось чем-то заполнить пустоты над низкими домами, а высокие выглядели угрожающе: вот-вот дорастут до неба и - конец игре.
      И так далее: примеров много.
      Мне трудно в первые минуты читать любую книгу: кажется невыносимо длинно, даже если классика. Так и видишь, как слова, предложения и целые абзацы кто-то невидимый перечеркивает и вымарывает. Стихов это не касается: там плотно, ни слова не уберешь - если это хорошие стихи, конечно. Если плохие, легко убираются целиком.
      Я мысленно редактирую и все прочее: газетные статьи, объявления, вывески, рекламу, дома, улицы и другие городские пейзажи, то есть не только слова. И не просто сокращаю, а привожу в вид, соответствующий моим понятиям о гармонии и простоте. Искусство адаптации предполагает не только убрать лишнее, но и добавить что-то необходимое в сокращенный вариант. Я не согласен со словарями, это не упрощение, это оптимизация. Тоже, кстати, хорошее слово, неплохо звучало бы и название специальности: оптимизатор! Но будем оперировать привычным.
      Людей мне, каюсь без раскаянья, тоже хочется адаптировать. Они безразмерны, утомительно долги и длинны во всем; не умея никакой процесс сделать четким, емким и быстрым, они придумали для себя утешение, что, дескать, истинной целью при достижении цели является не сама цель, а именно процесс достижения цели!
      Как часто бывает, собственный талант я долго принимал за недостаток, а то и уродство. Мне, например, казалось, что я не умею нормально дружить со сверстниками: я быстро уставал от любой игры, от общения с любым одноклассником и даже одноклассницей. Впоследствии я томился в семейных и служебных застольях, от популярных одно время приготовлений шашлыка на лоне природы меня просто тошнило - от ребячливой ритуальности прыгающих на травке дяденек и тетенек, попутных анекдотов и баек, от консилиумов по поводу того, сколько и в чем надо вымачивать мясо, как нанизывать на шампур, как поворачивать над углями и из чего, собственно, эти угли обязаны быть выжжены, из березы ли, дуба ли, осины ли... Когда же какой-нибудь бородатый кандидат каких-нибудь физико-математических наук брал гитару... Хорошо, что в нашей стране до сих пор не разрешают свободного ношения оружия.
      В студенческую пору мне, провинциалу, не понявшему еще своей особенности, чудилось, что я неловок и от этого тороплив. Прилежно послушав часа два речи однокурсницы, лепечущей о стихах поэта Е. и не прошедших чувствах к другу детства, не имея охоты, да и умения поддерживать духовный диалог, я адаптировал ситуацию, то есть брал разговорчивую девушку за руку, а потом за талию и решительно привлекал к себе, и она, надо сказать, тут же забывала и о стихах поэта Е., и о не прошедших чувствах к другу детства. И мы уже адаптировались вместе.
      -10
      Прежде чем научиться стаскивать слова в кучу, попутно выбрасывая лишнее, я занимался делом прямо противоположным: растаскивал, да еще каждый клочок при этом рвал на части, длинное удлинял, рыхлое разрыхлял, мягкое размягчал и т.п. Объясняю: я трудился литературным поденщиком (сказать бы негром, как все говорят, да политкорректность мешает!), бросив газетную суету, не приносившую ни славы, ни денег, и сочинил за четыре года 24 романа. Меня звали Кимом Шебуевым, Максимом Панаевским, Ольгой Ликиной и Вероникой Темновой. Писал я романы любовные, детективные, любовно-детективные и детективно-любовные. Нет фразы, которую я не смог бы разболтать на страницу, нет сюжета, из которого я не сумел бы соорудить книгу. Издателям было все равно, о чем; заказывая книгу, они определяли лишь объем и жанр. "Детективщинки листов пятнадцать. Любовщинки семь", - говорил один из них. Сейчас он занимается детской литературой и мечтает вслух: "Гаррипоттерщинки бы какой ни на есть листов тридцать-сорок, издадим толсто и красиво!".
      То есть детективщинка, любовщинка (а также триллерщинка, нонфикшенщинка, прости меня, Господи, или, если от имен авторов, не посягая на сами уважаемые имена, муракаминщинка, паолокоэльевщинка, акунинщинка, пелевинщинка, сорокинщинка...) и иже с ними представляют собой однородную по сути субстанцию или, проще говоря, хрень, которая может мериться погонными страницами или штуками и одинакова во всех лавках, в любых обертках, что от нее, собственно, и требуется, поскольку у товара массового потребления важнейшее свойство - быть похожим на то, что ели вчера.
      Надо только, говорил я себе, не заноситься и понимать, что ты именно производитель продукта, сходного с ливерной колбасой, и твоя максимальная задача - сделать этот продукт, елико возможно, качественным, съедобным, не вызывающим несварения.
      Но как колбаса неизбежно наполнена на 80% всякими добавками, в том числе, извините за выражение, бумагой, - такова рецептура! - так и романы приходилось искусно разжижать: чем жиже продукт, тем легче проглатывается. И это тоже перешло из работы в жизнь.
      Вот пример: сижу на приеме у врача. У психоневролога. Рассказываю о своих симптомах. Жалуюсь то есть. А в это время молоденькая медсестра протирает листья большого фикуса. Я смотрю на нее и автоматически перевожу ее в три формата, то есть она существует едина в трех текстах.
      Формат первый, более или менее обычный:
      "Он (это я о себе в третьем лице) невольно загляделся на молоденькую медсестру, протиравшую листья фикуса".
      Формат Шебуева и Ко:
      "Хоть и был он озабочен своей болезнью, но не мог не обратить внимания на молоденькую и красивую медсестру, блондинку с синими глазами, которой как раз в этот момент пришло в ее очаровательную голову, не переполненную абстрактными понятиями, войти в кабинет и заняться протиркой листьев чахлого фикуса, стоящего на полу в деревянной кадке; она нагнулась, белый халат плотно обозначил гибкие линии спины, талии и бедер, и он с удивлением обнаружил в себе мимолетную вспышку вожделения, которое, казалось, было в его состоянии неуместным, лишним, несвоевременным, но, однако, если в другое время его посетило бы привычное чувство горечи оттого, что эта девушка никогда не будет ему принадлежать, то теперь, наоборот, ему стало даже радостно: я еще замечаю красоту и молодость,  я еще не разучился желать, я не окончательно болен!"
      Формат адаптированный (в котором я и стал потом мастером, о чем см. ниже):
      "...".
      В этом формате девушки, увы, совсем нет: адаптация предполагает уничтожение всего, что не имеет отношения к главному смыслу.
      Смысл же в том, что я получал от своей работы удовольствие. Тихое, скромное и практически бескорыстное - платили очень мало. Жена Нина содержала, как выражаются сейчас, меня и сына Валеру. Работала в туристической фирме, сопровождала иностранцев, приезжавших в Москву частным порядком (перевод с англ., франц., экскурсии, практ. советы по шопингу), потом удачно устроилась в совместное благотворительно-коммерческое предприятие. Мою гордость это не уязвляло, я не поддерживаю идиотической уверенности советского киногероя Гоши (помните, был такой?), что мужчина должен зарабатывать больше и вообще быть всему головой - цитирую - "уже на основании того, что я мужчина!". Я в этом задорном потряхивании бубенцами вторичных половых признаков (пусть даже на словах) не видел и не вижу резона. Мужчина от природы сильней, умней, это да, но если социальные условия загоняют его в тупик, чем он виноват?*
      ----------------------------------------------------------------------
      * Зачеркивание - не формальный трюк, а один из этапов работы адаптатора: так он помечает то, что предполагает выкинуть, но пока сомневается. - А. А.
      ----------------------------------------------------------------------
      Я много раз предлагал Нине свою помощь, перечисляя варианты вплоть до подработки ночным сторожем или курьером, но она, умница, говорила: человек должен стремиться делать то, что ему нравится. Мне нравится моя работа, тебе твоя, а если тебе платят меньше, ты ни при чем. Твое дело, говорила она, гораздо важнее и сложнее моего, я ведь это понимаю.
      Ну как не ценить такую жену? Я даже не устраивал ей сцен, когда она задерживалась или приходила с легким запахом вина. Во-первых, сам не безгрешен, было кое-что с несколькими женщинами; я в этом смысле сторонник равенства предположительных возможностей, феминистки должны меня на руках носить. Во-вторых, обладая богатым воображением, я заранее, ожидая Нину, представлял, что я спрошу, что она ответит и т.п. Получался довольно длинный текст, который я в результате почти автоматически минимизировал и, когда Нина приходила, спрашивал:
      - Много работы?
      - Да, - отвечала она с усталой улыбкой.
      И, когда она однажды сказала: "Послушай... Понимаешь, я встретила одного человека..." - я поднял руку и безжалостно (то есть, наоборот, милосердно) сократил будущий трехчасовой разговор до трех секунд:
      - Нина, я все понял. Не надо объяснений.
      Она, тем не менее, порывалась объяснить. Дескать, ей будет трудно без меня и Валеры, но так сложилось. Так получилось. Так вышло. Ты идеальный человек, ты еще найдешь себе, для себя, под себя...
      - Успокойся, - сказал я. - Не терзайся. Я тебя тоже давно не люблю.
      - Почему тоже? - удивилась она. - Я-то тебя люблю. А что ты не любишь, я почувствовала. Поэтому и ухожу.
      - Ты уходишь потому, что кого-то там встретила, - напомнил я ей.
      - Грустно, - сказала она. - Жить с человеком и не подозревать, что он тебя тайно ненавидит...
      - Кто сказал - ненавидит? Я тебя обожаю. Всегда обожал.
      - То он не любит, то он обожает... Ты определись как-то.
      Я не определился, и она ушла.
      Все беды и все победы женщин оттого, что они путаются в синонимах и антонимах. Не любит - значит, ненавидит. Обожает - значит, любит. А это разные вещи, очень разные.
      Мы с Валерой остались вдвоем в нашей двухкомнатной квартирке. Я рассчитывал, что теперь мы с ним подружимся. Он ведь очень рано отдалился, ушел в свою жизнь. Старательный без наших понуканий, за что ему спасибо, он много времени проводил в школе, а потом в институте, друзей домой приглашать не любил, подруг тем более, вечно сидел в своей комнате за компьютером, или слушал музыку, или читал, или весело говорил с кем-то по телефону (или все это одновременно), и его эта отдельная веселость нам с Ниной до обидного ясно показывала, что с кем-то он общается нормально.
      Некоторые родители из числа педагогически неуравновешенных начинают искать причины такого отчуждения их чад. Бестолковое занятие. Понимаете ли, просто в наших детях это часто заложено, как в компьютерных программах и приложениях, - по умолчанию. Я всего лишь пользователь, поэтому не люблю, когда мне морочат голову терминами, не буду и сам морочить. Поясню наглядно. Представим себе, допустим, перечень свойств, за что вырастающее или выросшее дитя может не любить своих родителей:
      ц скупость
      ц тупость
      ц косность
      ц пьяность
      ц упертость
      ц борзость
      ц ёрзость
      Это не все наши грехи, но характерные. Если кто не знает значений слов "борзость" и "ёрзость", обратитесь к детям. А если вы сами дети, но все равно не понимаете, следовательно, вы растете в очень хорошей, интеллигентной и замкнутой семье. Представим теперь: мы получили доступ к этой программе, к этой тайной страничке, и с дрожью в кончиках пальцев смотрим, что там отмечено галочками. Скорее всего, будет отмечено всё: кто же любит тупость, скупость и т.п.?
      Но вот другая страница, там перечень свойств, за которые нас должны любить:
      ц щедрость
      ц умность
      ц лояльность
      ц трезвость
      ц лабильность
      ц стремность
      ц прикольность
      (Стремность и прикольность - то же самое, что борзость и ёрзость, но со знаком плюс; "стремные родители" произносится с уважением и часто означает: с парашютом прыгают, по горной реке сплавляются, латиноамериканские танцы танцуют, рок-музыку с друзьями играют. Синоним: сильно продвинутые.)
      И каково же будет наше разочарование, когда мы увидим отсутствие галочек, хотя, вроде, нас и любят. И только тут заметим, что на обеих страницах в конце стоит неприметный, но самый важный пункт:
      ц по умолчанию.
      Вот там-то, как правило, и стоит галочка у большинства. По умолчанию нас и любят, и не любят. Мы стараемся, мы себя для детей апгрейдиваем, мы доводим до минимума первую страницу и насыщаем другую - тщетно!*
      ----------------------------------------------------------------------
      * Хотя теперь, перечитывая написанное, думаю, что в моих размышлениях много лукавства, причинно-следственные связи все-таки существуют, а еще в списке нет важного, если не основного, слова "любовь". - А. А.
      ----------------------------------------------------------------------
      Постучав в комнату Валеры и приоткрыв дверь, я или Нина, сказав всего лишь, что пора обедать, часто слышали раздраженное:
      - Потом!
      Или:
      - Сам соображу, когда пора!
      А однажды и вовсе:
      - Закройте дверь, блин!
      Я, естественно, тут же выпрямился, расправил плечи и веско сказал:
      - Во-первых, не ори!
      - Я не ору!
      - А что же ты делаешь?
      - Кричу. Потому что мне некогда, а вы тут...
      - Можно сказать нормально! И чтобы без блинов у меня, понял?
      - Понял!
      И через некоторое время в такой же ситуации я имел удовольствие услышать:
      - Закрой дверь, без блинов!
      Так выяснилось, что мой сын остроумный человек.
      Подружиться не получилось. Вечером, когда я приходил с работы (трудясь в издательстве, о чем ниже), он, проснувшийся днем, только начинал заниматься своими делами, выполняя частные заказы по программированию, засиживаясь до позднего утра; тут не только дружить, общаться некогда. Вскоре он и вовсе снял квартиру, имея неплохие заработки, а дед его, отец Нины, мой тесть, подкинул от щедрот на подержанную, но неплохую машину. Я обиделся, но промолчал.
      ...Голая его комната, из которой вывезли мебель, пыль холмиками на полу у стены, где был стол и где еще недавно змеились компьютерные кабели и провода, - вон длинные следы от них; грустная картина... Собравшись со средствами, я нашел недорогую бригаду и сделал пристойный ремонт, чтобы уж все по-новому.
      Средства появились не из мизерных гонораров за книги, да я и бросил уже это дело к этому времени.
      -9
      Давным-давно, за полтора года до изложенных событий, я сдавал очередной роман и в издательских коридорах неожиданно встретил Илью Костика, приятеля студенческой молодости. Мы обрадовались друг другу, будто два земляка на чужбине, и Костик предложил мне работу. Открывается новое издательство "Просвет", оно будет заниматься учебной и справочной литературой: золотое дно, поддержка сразу нескольких министерств. Костик там займет пост главного редактора, имея за плечами большой опыт администрирования в каком-то учреждении по управлению московским лесопарковым хозяйством, а я, если захочу, сяду на заведование отделом. Зарплата относительно хорошая, работа относительно непыльная. Главное: свой человек нужен! - восклицал Костик. Не поинтересовавшись, кто теперь у Костика считается своим человеком, я согласился.
      Тут-то и проявились наконец мои блистательные способности адаптатора. В числе прочих мы начали выпускать книги, где пересказывалось содержание художественных классических текстов с добавлением кое-каких комментариев и методических указаний. Для школьников, студентов гуманитарных вузов и т.п. Я стал куратором этой программы, я умело руководил группой авторов и сам не чурался адаптаторского творчества, результаты которого вызывали у всех неизменный восторг.
      Я почувствовал вкус и азарт коллективной работы, у меня сложился спокойный и четкий ритм жизни, завелись кое-какие деньги, а тут и жена бросила, и сын съехал, я стал "свободен, свободен, свободен наконец" (М.Л. Кинг) и мог завести, например, дачу, собаку, любовницу, машину - и ездить, кстати, научиться, стыдно не уметь в моем возрасте.
      И я записался на курсы вождения, честно изучил теорию и приступил уже к практическим занятиям. То есть - новые горизонты открылись. Тут оно и началось.
      Нет, это пока еще предыстория.
      -8
      Было лето. Было жарко. Был вечер. Кольнуло сердце. Ну что ж. Еще кольнуло. Задрожало, затрепыхалось как-то. Я весь покрылся потом. Сердце застучало часто и больно. Я испугался, вызвал "скорую".
      Осматривая меня, врач (литература требует указать: женщина ли, мужчина ли, возраст, повадки, словечки, приметы, все это лишнее!) врач, все равно какого пола и какого возраста, без примет, повадок и словечек, спросил(а), не волновался ли я накануне, не переработал ли, не перепил ли - и услышал(а) на все вопросы ответ отрицательный.
      - Курите? - с надеждой.
      Я сознался.
      - Надо бросить.
      Я пообещал.
      В ответ получил утешительное сообщение, что со мной ничего страшного, сердце соответствует паспортному возрасту, надо попить витамины, препараты калия и тому подобное. Не волнуйтесь вообще. Знаете анекдот? Если после сорока вы просыпаетесь и у вас ничего не болит, значит, вы умерли.
      Я успокоился.
      Недели через две, будучи на именинах у Костика, пошел в сортир и упал в обморок со спущенными штанами. Упал удачно, на дверь, сломав деликатный замок и вывалившись в коридор. Очнулся на диване. Вокруг говорили тихо, будто на похоронах. Помню чей-то голос: "А если бы он дома был? Нет, нельзя человеку одному жить...".
      Приехала "скорая", меня осмотрели, врач спросил(а), не волновался ли я накануне, не переработал ли, не перепил ли, часто ли бывают такие приступы, ну и, само собой, курю ли я.
      Я сказал, что такой приступ у меня впервые. Курю.
      - Надо бросить.
      Я пообещал.
      Порекомендовали попить витамины, препараты калия и вообще-то обследоваться на всякий случай. Главное, не волнуйтесь. Помните народную мудрость? Если после сорока вы просыпаетесь и у вас ничего не болит, значит, вы умерли.
      Раз уж я не умер, то вышел на работу, а в один из вечеров отправился на занятия по вождению.
      Как всегда, перед выездом мы долго кружили у здания автошколы, пока я не уяснил в двадцатый раз, что сначала нажимают на педаль сцепления, потом включают первую передачу и только после этого нажимают на педаль газа, отпуская педаль сцепления; при этом, собираясь тронуться, ручку указателя левого поворота - вниз, ее же туда же - при повороте налево, и вверх - при повороте направо, а обратно насильно не надо ее дергать, она сама на место встанет, когда закончится поворот. У инструктора Саши, моего тезки, было, не в пример его коллегам, ангельское терпение.
      Выехали на улицу, не очень загруженную, медленно поехали вдоль тротуара, задолго до светофора я мысленно диктовал себе: "сбавить скорость, не отпуская совсем педаль газа, нажать на педаль сцепления, перевести ручку коробки передач в нейтральное положение (чтобы слегка болталась), одновременно нажать на тормоз...". С чем одновременно? С нажатием на педаль сцепления или с переводом ручки? Или с тем и другим одновременно? Все, забыл! А у Саши спросить стесняюсь. Но вот светофор, а свет зеленый, проехали без остановки, я успокоился - до следующего светофора.
      Далее не воспоминание, а реконструкция событий. Было примерно так: Саша смотрит на меня с удивлением. Что-то говорит. Я улыбаюсь, киваю, мне кажется, что я его почему-то не слышу. На самом деле слышу, но не понимаю и никак не могу этого осознать. Мы чуть не врезаемся в автобус, Саша бьет по своему учебно-аварийному тормозу, я падаю на руль. Смотрю на Сашу. Он о чем-то спрашивает. Наверное: "Что с вами?". Я слышу звук его голоса, я даже понимаю вопрос, но лишь улыбаюсь идиотски и пожимаю плечами. Саша выходит из машины, мы меняемся местами, он везет меня до дома. Я молчу, в голове тишина и звон. Хочу извиниться, но не могу произнести ни слова. Выхожу у дома, машу ему рукой, захожу в подъезд, поднимаюсь на свой седьмой этаж, вхожу в квартиру.
      Включаю телевизор. Слушаю и смотрю. Ничего не понимаю. Будто за границей, в гостиничном номере, переключаешь с канала на канал, а там или язык той страны, где находишься, или английский, французский, итальянский; одинаково не различаешь смысла...
      Страшно не было. Было тупо.
      Лег спать.
      Проснувшись, первым делом включил телевизор. Слава богу, все понимаю, странный приступ прошел.
      Но за руль с тех пор садиться не пытался. А вот тесть мой бывший, Игорь Николаевич, обучился вождению в 69 лет и ездит вовсю на своем лихом "лексусе", хотя всю жизнь до этого знал только трамвай, метро да электричку, если за город...
      -7
      Нельзя быть одному.
      Эта мысль меня посетила вместе с соседкой Верой, которая после моего развода с женой заходила чаще, чем раньше (Нина не любила бытового общения), но все по делу: пару яиц спросить, луковицу, молока немного: "Так устаю, что вечно после работы то одно купить забуду, то другое!". А недавно книжку почитать взяла, да еще мою. То есть она знала и до этого, что я книжки пишу, но мало ли кто там чего пишет, дело это, судя по лоточному изобилию, нехитрое. Тем более когда не под своей фамилией, а под сразу четырьмя чужими, ясно: чистой воды халтура. Но вот взяла, прочитала, пришла другую взять и поделиться впечатлениями.
      - Очень насыщенная книга, - говорила она, угощаясь чаем. - Такая, знаешь... Я прямо удивилась. Ну, то есть про жизнь вообще-то. Прямо даже про меня. Нет, серьезно. Даже не ожидала. И там есть мысль очень важная, что мы все бездуховной жизнью живем. Ты знаешь, я прямо ахнула. Какая мысль! То есть в самую точку! То есть именно про это я думала! Мы живем ужасающе бездуховной жизнью! Ну да, работа. Семья, у кого есть. А для души? Ведь что-то надо и для души! Серьезно, я прямо под впечатлением вся хожу. И откуда ты знаешь всё? Это же надо думать, понимать! Это все-таки талант надо иметь! Другой, может, тоже что-то как-то понимает, а сказать не дано!
      А что? - думал я, глядя на нее. Милая женщина. Будет готовить, стирать, убирать, заботиться, ругать за опоздания, радоваться подаркам, за лекарствами сходит, если понадобится! Ведь этот ее разговор неспроста: она явно адаптирует себя под мой колер - и адаптирует почти безошибочно, силясь подняться до интеллектуальных высот и интуитивно понимая, что всякого автора нужно беззастенчиво хвалить.
      И тут же сам себя одернул: что еще за мысли? Стирать, убирать, лекарства! - ты на пенсию собрался? Ты крепок, умен, здоров, перспективен, свободен, у тебя выбор, если подумать, от 18-ти лет до 88-ми, ни в каком возрасте нет такой широты возможного охвата!
      И я под каким-то предлогом выпроводил Веру.
      - Ох, - сказала она в двери, - прямо как хорошо, когда такой сосед есть!
      - В каком смысле?
      - Ну, поговорить всегда можно. Ты внимательный такой. Прямо какой-то весь родной!
      С этими словами она шутя приобняла меня - только руками, телом почти не прикасаясь, невинно; и диким образом показалась она мне почему-то солдатской вдовой, безвинно одинокой, сиротливой и готовой всю жизнь отдать тому, кто к ней и к ее дочери по-человечески отнесется. Жаль, не повезло мне в нее влюбиться. И я кончиками пальцев погладил ее по голове и сказал:
      - Ну, поговорить с тобой, наверно, много кто хочет. Молодая, красивая, стройная!
      - А что толку?! - махнула она рукой.
      И ушла, забыв на обувном шкафчике мою книгу, за которой, собственно, и приходила.
      -6
      После первых двух странных приступов прошло некоторое время. Я сидел вечером дома и наслаждался пустым созерцанием телевизора, и вдруг ни с того, ни с сего: страшные провалы и перебои в сердце, весь покрылся холодным потом, руки онемели, ноги свело судорогой. Почему-то подумал: эпилептический припадок.
      На этот раз из-за устрашающих симптомов забрали в больницу. И в тот же вечер все прошло. Меня даже не успели оформить, поэтому я сказал дежурному врачу, что мне нет необходимости здесь оставаться, я хочу домой.
      Он пожал плечами:
      - Дело ваше. У вас давно такие штуки?
      - Первый раз. Как думаете, что это?
      - Симптомы смазанные какие-то. Постарайтесь не волноваться, избегать физических и умственных перегрузок. Курите?
      - Да.
      - Придется бросить. А вообще-то не волнуйтесь. Такой уж возраст. Если после сорока вы просыпаетесь и у вас ничего не болит, значит, вы умерли.
      - Спасибо.
      - За что?
      Мне все хуже. Просыпаюсь разбитый, с болями во всем теле, появились какие-то онемения по левой стороне, шум в ушах - и прочая, и прочая.