— Посмотрите на них, — сказал Директор. — Это два примерных ученика. Можно сказать, гордость школы!.. Но посмотрите на их лица! Вы видите на них раскаяние?
      Ответом ему была тишина.
      — И я не вижу, — подвел итог Директор. — И мне очень жаль, что такие ученики затевают драки и избивают друг друга. Каким примером это может послужить тем, кто менее сознателен, чем они? Если даже отличники молотят друг друга кулаками почем зря?.. И я хочу, чтобы вы знали: в нашей школе закон одинаково справедлив для всех! И для детей из бедных семей, и для тех, чьи родители обличены государственной властью!
      Последнее явно относилось к Полу, но он ничем не выдал, что это его касается.
      — Поэтому наказание будет одинаково для всех, — возвысил голос Директор. — Я считаю, что извинения в словесной форме здесь недопустимы. Одно дело — попросить прощения, и совсем другое — понести заслуженное наказание… — и, повернувшись к клирикам, приказал:
      — Снимите с него рубашку!
      Директор отступил на шаг, и электрошоковая команда шагнула к Полу. Кто-то нажал кнопку спецпульта, с потолка начали спускаться тросы. Пол терпеливо ждал, пока с него снимут куртку и футболку. Грета машинально отметила, что на футболке оказалась эмблема Первого Инквизиционного корпуса. Тросы раскачивались прямо перед Полом. Он медленно поднял руки вверх, продевая кисти в пластмассовые петли, которые тут же затянулись вокруг его запястий. Он глядел на Грету и Клайса, стоявших плечем к плечу в первом ряду.
      — За нарушение режима обучения, — сказал Директор, — за организацию беспорядков, за нанесение словесных и физических оскорблений своему товарищу по классу, школьный совет приговорил Пола Юргенсона к десяти ударам электроплетью!
      По толпе прошелестел вздох, легкий, как весенний ветер. Директор подал знак. Откуда-то сбоку вышла Белоснежка, неся на подносе свернутый кольцами электрический кнут. Остановилась перед Мареком. Директор кивнул ему. Марек взял кнут за рукоятку и встал позади Пола. Грета судорожно сглотнула. В горле образовался ком, мешающий дышать. Клайс придвинулся к ней вплотную, она чувствовала, что его колотит точно такая же дрожь. Пол встретился с ними взглядом, слегка улыбнулся…
 
      Взвизгнул кнут, обрушился на его спину. Пола подбросило, он потерял опору и закачался на троссах, хватая воздух перекошенным от боли ртом.
      — Раз! — сказал Директор.
      Марек встряхнул орудие наказания, кнут извивался, как живой, на его конце мерцала искорка.
      — Наслаждайтесь! — услышала Грета злобный шепот Красавчика Эни, стоявшего во втором ряду, но оборачиваться было нельзя.
      Марек бил со всей силы. На четвертом ударе Пол впервые закричал, на седьмом — бессильно обвис. Его не стали приводить в сознание, Пол Юргенсон был несовершеннолетним, и все это понимали, так что Марек влепил ему три оставшихся удара, которые Пол вряд ли почувствовал, и положил электрокнут обратно на поднос.
      — Позовите врача, — распорядился Директор. — И пусть это будет уроком каждому из вас.
      Процедура наказания закончилась, можно было расходиться.
 
      Монахи столпились у дверей медицинского кабинета, переговариваясь вполголоса, то и дело кидая тревожные взгляды на белую дверь. Они ждали уже полчаса. Мимо них прошла Толстуха, учительница пения, предупредила, что урок начнется через двадцать минут.
      — Мы должны дождаться Пола, — буркнул Бонга.
      — Не опаздывать, — предупредила Толстуха. — Сегодня — генеральная репетиция перед воскресным концертом. А ваш товарищ может не приходить.
      — Он придет, — пообещал Клайс, глядя Толстухе в глаза. Она удовлетворенно кивнула и пошла дальше.
      — Нормальная тетка, да? — шепнул Грете Алдыбей. — Не то, что эта сучка Белоснежка…
      А потом дверь медкабинета открылась, и появился Пол, все еще бледный, но вполне живой.
      — Я в порядке! — сообщил он, потирая локтевой сгиб. — Мне вкололи антишок и стимуляторы!
      — Молодец! — сказала ему Грета.
      И все облегченно рассмеялись.
      Следом за Полом из кабинета вышла Железная Нога, строгая медсестра с черными волосами, подстриженными ежиком. Про нее говорили, что она летала на “Дельта-два”, но потом получила ранение и теперь работает в школе. Так или иначе, медсестра слегка прихрамывала. Бонга утверждал, что у нее — железная нога, поэтому ее так и прозвали.
      — Пол, — сказала она, протягивая баллончик со спреем. — Вот этим надо спрыскивать ссадины через каждые два часа. Тебе самому будет трудно, попроси кого-нибудь из товарищей. Ты молодец. Можешь идти.
      — Разрешите вопрос, — попросила Грета.
      Железная Нога очень любила, когда к ней обращались по форме. Она доброжелательно кивнула.
      — У нас скоро первенство по баскетболу, — сказала Грета. — Я играю в нападении…
      Железная Нога поглядела на ее загипсованную руку.
      — Как давно произошла травма?
      — Три недели назад.
      — Идем, — кивнула Железная Нога. И Грета вошла в белый кабинет.
      Она была здесь всего один раз, во время вакцинации, но сразу же вспомнила этот непередаваемый запах, какого нигде больше не встретишь — запах нагретой брони военного крейсера. И приборы здесь были такими же космическими. Медсестра уложила ее в кресло.
      — Руки на подлокотники!
      Подлокотники были большими, с кучей разноцветных кнопочек. Грета послушно вытянула руки и полностью расслабилась. Медсестра притянула к себе сканер. На экране консоли Грета увидела свою руку — разноцветную, будто раскрашенную дебилами-первоклашками.
      — Красного цвета нет, — сказала Железная Нога. — Все срослось… Надо же! Комбинированный перелом… Где это ты так?
      — Подралась со своим товарищем, — ответила Грета. Она была готова лгать где угодно, но только не в медицинском кабинете, где наверняка полно всевозможных датчиков и детекторов.
      — С товарищем? — с сомнением протянула Железная Нога.
      И Грета отчетливо вспомнила, как двое Бродяг, сбив ее с ног, уселись ей на грудь и бедра, а третий, подложив под руку металлический брусок, прыгнул сверху несколько раз.
      — Мы выясняли принципиально важный вопрос, — пояснила она. — Могут ли девочки драться с парнями.
      Железная Нога рассмеялась.
      — Это вечный вопрос, — ее улыбка была такой озорной, что Грета засмеялась вместе с ней.
      Взяв ножницы с тупой половинкой, медсестра аккуратно срезала гипс, серый от грязи, с разводами разноцветных надписей. Не удержалась и попробовала прочитать:
      — Бей врагов во имя Иесуса… Космический крестовый — это наше завтра… Боевые у тебя товарищи.
      — Спасибо, — Грета взяла гипсовый сверток.
      — Повесишь над кроватью? — снова засмеялась Железная Нога. — Смотри, чтобы ночью на голову не упал! А то будет тебе сотрясение мозга!
      Взяв баллончик со спреем, она залила Грете всю руку, от плеча до кисти, и в воздухе повис мятный аромат.
      — Иди, играй в свой баскетбол.
 
      Они едва не опоздали на урок пения, и им пришлось поднажать. Ссыпавшись по лестнице, они оказались в рекреации первого этажа, добежали до дубовых дверей актового зала и вломились внутрь всей толпой, едва не столкнувшись с Толстухой.
      — Наконец-то! — проворчала та. — Вся гоп-компания в сборе… По местам!
      Когда Толстуха хотела, она могла командовать не хуже Железной Ноги.
      Грета поднялась вместе с товарищами на сцену, встала во второй шеренге, между Клайсом и Полом. Прямо перед ней оказался Алдыбей. Бродяги тоже стояли кучно, занимая левый фланг. В центре построились Спортсмены и простые одноклассники, которым было плевать и на Полигон, и на спорт.
      — Сейчас мы продолжим то, что не закончили на прошлом уроке, — сказала Толстуха, подходя к панели электронного органа. — Начинаем по взмаху руки. Всем собраться и петь максимально четко. Напоминаю, что в воскресенье — праздничный концерт, придут ваши родители… Все сообщили родителям?
      — Да! — нестройно ответил хор.
      — Хорошо. Итак, начнем!
      Кто-то прочистил горло. Толстуха мягко поставила пальцы на клавиши, заиграла вступление к песне. Грета посмотрела на балконный ярус, терявшийся в темноте высокого потолка. Звуки музыки, торжественные и прекрасные, уходили вверх, туда, где на потолке сияли голографические звезды посреди космической пустоты…
      Вступление закончилось, Толстуха плавно взмахнула рукой, и Грета запела вместе со всеми:
 
 
Остались секунды
До новой атаки.
Развернуты пушки,
Развернуты флаги.
Всего лишь мгновенье —
И в яростный бой
Иесус поведет
 
 
Меня за собой!
Иесус поведет
Меня за собой!
 
 
      У Пола был высокий чистый голос, и сам он, причесанный и аккуратный, был таким же, как его голос. Пол старался вовсю, Толстуха с удовольствием поглядывала на него. Казалось жестоким недоразумением то, что случилось сегодня на линейке. Пол был самым настоящим мучеником, пострадавшим за чужие грехи, он имел право так петь. Толстуха просто таяла, глядя в их сторону.
      И подтянутый Клайс, и розовощекий Бонга, и даже маленький худышка Алдыбей — все напоминали сейчас юных ангелочков, спустившихся с небес, чтобы спеть про Иесуса. Грета посмотрела на Бродяг. Астронавт старательно выводил ноты, его лицо сияло внутренним светом, и это было очень смешно.
 
 
А если погибну —
Не плачь, дорогая.
В Раю обязательно
Встречу тебя я.
И в синее небо,
Что над головой,
Иесус поведет
 
 
Меня за собой!
Иесус поведет
Меня за собой!
 
 
      Они пропели несколько раз последнюю строфу, и песня закончилась.
      На несколько секунд повисла тишина, наполненная дрожащим эхом ушедшей музыки.
      — Лорди опять фальшивил, — заметила Толстуха. — Лорди, пропой, пожалуйста, еще раз “Иесус поведет меня за собой!”.
      Лорди послушно пропел. Он действительно ужасно фальшивил. Многие рассмеялись. Лорди пропел это еще раз, довольный произведенным эффектом.
      — Достаточно, — поморщилась Толстуха. — На концерте в этом месте просто молчи. У остальных выходит замечательно! Великолепно! И если Лорди не будет петь припева вместе со всеми, получится изумительно!..Давайте-ка еще раз!
      Грета набрала побольше воздуха в легкие и приготовилась петь.
 

3

      Урок истории Церкви начинался, как и всегда, с легкого гула. Учитель листал журнал. Речь шла о прогулах. Грета знала, чьи имена Учитель назовет в первую очередь, она испытывала легкое беспокойство, обычное в таких случаях. Урок начался с того, что Учитель отсадил Пола обратно к Грете, но по поводу линейки так ничего и не сказал. Марек демонстративно вздохнул с облегчением, видя, что его враг возвращается на прежнее место. Альварес тут же направился к парте Марека, но Эни неожиданно опередил его:
      — Альварес, ты не против, если мы с Мареком немного поболтаем? Хочешь — садись на мое место!
      И Альварес поплелся по проходу в конец класса, неся в руках свои конспекты.
      Грета услышала, как Учитель сказал:
      — Больше всего пропусков получается у Пола, у Клайса… у Греты… у Марека и у Эни. Эти пятеро — чемпионы по прогулам. Я надеюсь, у всех имеются справки?.. Грета, я не про тебя — твоя справка у меня уже есть…
      Грета победно улыбнулась Красавчику Эни.
      — Кроме того, есть еще Бонга… — продолжал Учитель.
      — У меня справка!.. — крикнул тот.
      — …И Готтлиб…
      — Ну, это понятно, — хмыкнул кто-то. Послышались смешки. Готтлиб поправил прядь слипшихся волос, что-то сказал Красавчику Эни, повернувшись назад.
      — …И Альварес, — перечислял Учитель, спокойно перекрывая поднявшийся шум. — И Пельке… Вот, только у Мариты семь прогулов, из них — три по математике и четыре — по физкультуре…
      — Она боится играть в баскетбол! — презрительно протянул Алдыбей.
      Очкастая Марита, игнорируя эту реплику, поднялась со своего места.
      — Я же приносила справку!
      — Все твои справки подшиты к журналу, не беспокойся. Но что ты скажешь на экзамене? Я не выучила математику, у меня есть справка?.. Садись… Эни, а ты почему пропустил две грамматики?
      — А он грамотный! — раздалось из глубины класса. Снова засмеялись.
      — Я прекрасно понимаю, что Эни — грамотный, — сказал Учитель. Красавчик Эни закатил глаза и вздохнул. — Не вздыхай. Твою окончательную грамотность будет устанавливать экзаменационная комиссия… Дети, дети! Нельзя расслабляться! Я в курсе, что началась весна, и всем хочется погулять… Соберитесь! Скоро экзамены. А это — и суровая математика, и беспощадная грамматика… Эни, напомни мне, сколько “М” в слове грамматика?
      Засмеялся даже Биттер, который славился своими ошибками на всех диктантах.
      — На месте Биттера я не стал бы так веселиться, — тут же прокомментировал Учитель.
      Засмеялись еще громче.
      — Хорошо, — подытожил Учитель. — Вы все знаете свои слабые места. Соберитесь, до конца учебного года осталось совсем немного. А теперь давайте перейдем к истории Церкви. Итак, запишем: Содружество Христианских Стран. Когда закончились Темные Века, и этот мир вновь озарился Божественным светом Иесуса, появились те, кто был против. В то время они находились у власти и могли практически все. Узнав, что Он снова в нашем мире, они решили уничтожить Его. И тогда двенадцать верных Его последователей поклялись защищать Его. Позже их назвали “Апостолами”. Многие из апостолов погибли за Него, как и обещали, но им на смену пришли новые… Их — всегда Двенадцать. Они говорят от Имени Иесуса, передают Его заповеди и заветы, они основали Содружество Христианских Стран и добились того, чтобы власть Иесуса на нашем континенте сделалась абсолютной. Итак, вся власть в Христианском Содружестве принадлежит Иесусу. Он — главный над всеми. Двенадцать Апостолов приносят в мир Его волю… Все успели записать? Анна-Люция, ты записала?.. Но остальной мир все еще погружен во тьму. Я говорю про Континент Зла, где находится еретическая Конфедерация Гигаполисов. Та половина планеты, где вся власть принадлежит чудовищам, тварям, не имеющим души… Конфедерация Гигаполисов отказалась признать заповеди Иесуса. Поэтому, Марита, какая главная задача Христианского Содружества?.. Назови мне ее!
      Очкастая Марита выпрямилась за своей партой и отчетливо произнесла:
      — Космический Крестовый Поход!
      Класс захохотал.
      — Тише, — серьезно проговорил Учитель, и все успокоились. — Марита права. Миссионеры уходят к звездам, неся Слово Божие, — снова заговорил он. — Пока их немного, ведь в этот путь отправляются лишь самые достойные. Но прежде, чем будет объявлен Космический Крестовый Поход, как обещал нам сам Иесус, необходимо сделать так, чтобы заповеди Его победили на всей Земле… И поэтому миссия нашей страны заключается в том, чтобы объединить весь мир под флагом Христианского Содружества. В Библии сказано: “И придет Спаситель, и те, кто носят Имя Его в душе своей, объединятся под знаменем Его, ибо не прейдет еще род человеческий, как Царствие Божие воцарится на всей Земле”… На всей Земле, Бонга, хватит вертеться! Повтори, что я сейчас сказал?
      Марек поглядел на Бонгу с насмешливым интересом. Красавчик Эни тронул его за плечо и стал что-то шептать. Марек кивнул головой и слегка улыбнулся.
      Бонга встал из-за парты, оглядел класс страдальческим взглядом.
      — Бог сказал, что его Царствие воцарится на всей Земле, — проговорил он.
      — Молодец, — похвалил его Учитель. — Садись.
      “Двадцать тысяч миссионеров пронзают пространство во имя Иесуса”, - подумала Грета.
      — Бог будет управлять всей Землей, всем этим миром, — продолжал Учитель. — И тогда люди уничтожат все оружие, и больше не будет войн, не будет голода, наступит Рай!.. Наступит Царствие Божие!.. К следущему уроку всем написать сочинение на тему: “Каким я вижу Царствие Божие”…
      В классе повис унылый гул.
      — Следующий урок у вас только в пятницу, так что времени больше, чем достаточно! — повысил голос Учитель. — Сочинение должно быть минимум — два листа! Поразмыслите на эту тему! Все, можете идти!
 
      Это был последний урок на сегодня, и Грета торопливо запихивала в бэг свои вещи. Гипс никак не влезал, она решила нести его просто так.
      Анна-Люция шепталась о чем-то с очкастой Маритой, старательно делая вид, что не слышит, как поет Алдыбей:
      “Люция-Люция,
      Люция-поллюция!..”
      Астронавт, шагая по проходу по направлению к Грете, сбился с шага.
      — А ты, Астронавт, каким видишь Царствие Божие? — спросил Пол, заступая ему дорогу.
      Астронавт, презрительно ухмыльнувшись ему в лицо, обошел его и с достоинством удалился.
      — Видели? — спросил Пол у Клайса и Греты. — Они думают, раз меня избили сегодня электрокнутом, значит, можно ТАК улыбаться!
      — Не здесь, — попросил Клайс. У Греты загорелись глаза. Конечно, не здесь! В школе драться нельзя, это поняли все, даже самые тупые (Грета взглянула на Лорди), но вот пропороть Астронавту шины…
      — У меня есть идея! — сказала она Полу, и побежала следом за Астронавтом, надеясь его обогнать.
      Краем глаза отметила, как Марек и Эни переглянулись между собой. Пускай! Пол был прав. Если его наказали при всех, это еще не значит, что каждое ничтожество может смотреть на него с презрением. Пол, Клайс, Бонга с Алдыбеем и здоровяк Лорди поспешили за ней.
      Астронавта они подождали на школьной стоянке, возле его велосипеда. Шины были уже пропороты выкидухой Пола, оставалось лишь хорошенько унизить самого Астронавта. Но тот пришел не один.
      — Вы что тут третесь? — крикнул Марек, подходя быстрым шагом, а Красавчик Эни добавил:
      — Хотите украсть велосипед?
      Грета с сожелением подумала, что стоило пропороть шины на всех Бродяжьих велосипедах.
      — Вы приняли это ничтожество в свою банду? — поинтересовалась она. — Марек, как ты мог?
      — Я как раз хотел поговорить об этом, — Марек подошел вплотную. За его спиной тяжело дышали запыхавшиеся Бродяги — Красавчик Эни, Готтлиб, весь в черном, похожий на княза Тьмы, тупорылый Биттер и рыжеволосый Фрайс. И даже… Грета, вытянув шею, заглянула Мареку за плечо.
      — Дон Альварес, — медовым голосом пропела она. — Он-то как здесь оказался?
      — Что ты хотел сказать? — Пол был абсолютно серьезен.
      — Я предлагаю встретиться на Полигоне, — проговорил Марек негромко. — И решить все вопросы там.
      — Тогда берите с собой Астронавта, — попросил Клайс.
      — Договорились. — Марек, заложив руки в карманы, не двигался. Пол — тоже. Им не нужно было слов, ненависть в словах не нуждается.
      — Идем, Пол. — Клайс обнял друга за плечи. — Идем же! Здесь полно людей!..
      — Встретимся завтра на Полигоне, — согласился с Мареком Пол.
      — После школы, — добавил Марек. — В шесть вечера. Можете взять с собой ваш детский сад, — он мотнул головой в сторону Бонги и Алдыбея.
      — И вы захватите своих педиков, — указала Грета на Красавчика Эни и сумрачного Готтлиба.
      — Ты за это ответишь, — прошипел Эни.
      — Жду — не дождусь! — оскалилась Грета.
      Марек развернулся и зашагал прочь.
 

4

      Алдыбей, одержимый идеей взломать кодовую дверь военного бункера, принес взрывчатку, как и обещал.
      Начинался вечер. Грета, Клайс и Пол жгли костер посреди своего укрытия, ожидая товарищей.
      Грета смотрела на сводчатый потолок с облупившимися фресками. По потолку перемещались тени, смешивались с клубами дыма. Пол привлек ее внимание, протянул баллончик.
      — Два часа уже прошли.
      Она поняла. Подождала, пока Пол задерет футболку. Электрокнут оставил какие-то ерундовые ссадины, и это удивило ее.
      — Что? — спросил Пол.
      Грета нажала на кнопку, струя пены ударила ему в спину.
      — Как следует мажь! — проворчал Пол. — Размазывай руками!
      — Почему у тебя почти не осталось следов? — спросила она, вдыхая мятный запах пены.
      — Потому что я тех.
      — А если честно?
      Он недовольно посмотрел на нее.
      — Железная Нога воспользовалась военной аптечкой, я видел. Она думала, что я без сознания… Только знаешь, она не обязана делать таких подарков. Ты молчи про это, хорошо?
      И тут послышался условный свист, а минутой позже появился Алдыбей с небольшим рюкзаком за плечами.
      — Я принес! — крикнул он. — Как и договаривались, да?
      — Что ты принес? — лениво спросил его Клайс.
      — Вот! — Победно оглядев товарищей, Алдыбей вывалил содержимое рюкзака к ногам Пола. Это были брикеты с маркировкой, судя по всему — взрывчатка.
      — Одна из сторон намагничена, — пояснял Алдыбей, оживленно жестикулируя. — Вот в этот разъем вставляется шнур, здесь зажим, видишь? А вот шнур… Пары упаковок нам вполне хватит!
      Клайс непонимающе поглядел на Пола.
 
      — Хватит для чего?
      — А бункер?! — воскликнул Алдыбей. — Ты забыл, да?!
      Пол закрыл глаза.
      — Только не бункер…
      — Вы же хотели! — заморгал Алдыбей. — Мы же договаривались!.. Я же специально тащил все это!..
      — Откуда у тебя взрывчатка? — хмуро спросил Пол.
      — Откуда надо, оттуда и взрывчатка! — желчно отозвался Алдыбей. — Ну вас к черту! Сначала говорили, а сами!..
      — Хорошо, — неожиданно согласился Пол. — Извини, я совсем забыл… — он повел плечами. Грета закончила размазывать мятную кашицу по его спине, оставалось подождать, пока все засохнет.
      Алдыбей смущенно засопел крючковатым носом. Он вспомнил, что Полу сегодня досталось, и устыдился собственного эгоизма.
      — Это ты извини… Если ты не хочешь, я сам все сделаю.
      — Нет, — сказал Пол. — Мы отправимся туда все вместе. Только дождемся Лорди и Крэша… И Бонгу, разумеется, тоже.
      Алдыбей затанцевал с двумя упаковками пластида.
      — Там стопудняк куча оружия! — затараторил он. — Мы перестреляем этих Бродяг, как щенков!
      Грета глядела на него с улыбкой.
      Снова послышался условный свист.
      — А вот и Бонга! — воскликнул Алдыбей.
      Он не ошибся. Бонга вошел в помещение святилища, вытирая пухлые губы. Он только что что-то доел.
      — А мы идем взрывать бункер! — обрадовал его Алдыбей.
      — У-у, — протянул Бонга, проглатывая последний прожеванный кусок. — И когда?
      — Сегодня.
      — Правда? — спросил Бонга у Пола. Тот кивнул.
      — А это что? Взрывчатка? Дай заценить!..
      — Не получится! — вдруг сказал Клайс, и все посмотрели на него.
      — Шаман закрыл все дороги на нейтральной полосе, — добавил Клайс. — Если только…
      Теперь все смотрели на Грету.
      — В тумане нельзя ходить по закрытой дороге, — проговорила она. — Вы и сами все знаете.
      — Ты ее откроешь! — почти прокричал Алдыбей.
      Она отвернулась. Правда заключалась в том, что у нее могло не получиться, но как это объяснить друзьям, считающим, что магия — это просто?..
      — Грета, — умоляюще протянул Алдыбей. — Ты хотя бы попробуй!
      — Хорошо, — согласилась она. — Я попробую.
 
      Постепенно все успокоились. Алдыбей и Бонга притащили еще досок, добавили в костер. Это было замечательно — сидеть вот так и смотреть на гудящее пламя. Говорить не хотелось. Грета положила голову Клайсу на плечо и закрыла глаза. Сначала она была погружена в свои мысли, но потом стала прислушиваться к рассказу Алдыбея про Хрустальный Дворец.
      Алдыбей утверждал, что происходит из древнего рода, столь богатого и благородного, что до Второго Пришествия его предки владели целым островом. В знак своей власти они выстроили огромный дворец из горного хрусталя и украсили его золотом и драгоценными камнями. И Алдыбей мечтал разыскать этот остров, когда вырастет, и обещал Бонге, если тот поедет с ним, золотые горы и место Главного Визиря. Поскольку сам Алдыбей является не кем-нибудь, а Наследным Принцем, этот дворец со всеми сокровищами принадлежит ему, как единственному потомку некогда многочисленного рода. По мнению Алдыбея, было достаточно приплыть на этот остров с верными друзьями, и Хрустальный Дворец обрел бы тогда своего настоящего хозяина.
      — Бонга — Главный Визирь? — переспросил Пол с таким выражением, будто пелена упала с его глаз.
      Алдыбей, уловив насмешку, сверкнул глазами.
      — А что?
      Пол недоверчиво хмыкнул. А Клайс сказал:
      — Нет, мы не станем смеяться над такими вещами, как мечта. Может, и вправду есть Хрустальный Дворец, принадлежащий нашему другу Алдыбею. Может, есть и счастливая страна, где не сжигают по праздникам на кострах… Может, достаточно приплыть туда со своим лучшим другом, чтобы стать королем…
      Грета услышала, как Алдыбей тяжело вздыхает. Бонга встревоженно посмотрел на него.
      — Клайс, — умоляюще проговорил он. — Ведь такая страна есть… Это сейчас мы — никто. Но потом…
      Он не умел так выражать свои мысли, как Клайс или Пол, но Алдыбей понял. На его лице расцвела улыбка.
      — Ты станешь моим Главным Визирем, Бонга-бей, — произнес он очень торжественно.
      Грета глядела на них во все глаза. Это напоминало древнюю сказку про Принца, который лишился всего, но не утратил силу духа, чтобы бороться за свое королевство. За то, что принадлежало ему по праву. Это было красиво.
      — А вы… поплывете с нами? — осторожно спросил Алдыбей, глядя на Грету.
      — Алдыбей, — сказала Грета. — У нас есть своя страна. Пускай в ней сжигают на кострах… Тем более мы должны остаться и попробовать хоть что-то сделать… Я могу рассказать, что я видела в своих снах.
      Бонга подбросил щепок, костерок полыхнул с новой силой. Все придвинулись к огню, касаясь друг друга плечами.
      — Когда-то здесь были поля, — тихо говорила Грета. — Здесь, на нашем Полигоне. И текла синяя река. Не было военных, не было техов, не было ракет, не было следов от танковых траков… А был добрый Бог, который за всем здесь присматривал. Но потом пришло Зло. Я знаю, я видела его. Ночью, когда туман, оно принимает свои истинные очертания, и тогда каждый, кто рискнет войти в туман и пройти по закрытой дороге, увидит, что это — боевой дракон. Богу стерли лицо, чтобы он не видел, во что превращается мир… Так вот, Алдыбей, в этом и состоит моя мечта. Я хочу сразиться с Драконом.
 
      Лорди и Крэш появились вместе с весенними сумерками.
      — Чего так долго? — накинулся на них Алдыбей. — Не могли быстрее, да?
      — Вы же сами сказали… — начал Лорди.
      — …Прийти вечером, — закончил Крэш.
      — Ну что, отправляемся в путь? — Пол встал, одернул военную куртку. — Алдыбей, клади взрывчатку в рюкзак и пошли.
      При слове “взрывчатка” маленькие глазки Лорди выкатились из орбит.
      — А что мы будем делать?
      — Увидишь, — пообещал Пол. — По велосипедам!
      Они вышли наружу и огляделись. Туман висел в неподвижном воздухе, было тепло. Дороги размокли. Кое-где все еще держалась твердая корка зимнего снега, все остальное покрывала весенняя грязь.
      — Держитесь за мной, — сказал Алдыбей, включая рулевой фонарик.
      И они поехали сквозь туман. Путь петлял через песчаные холмы, мимо крана, с которого Грета однажды падала, мимо сектора, обнесенного колючей проволокой и с заброшенными вышками, мимо куч щебня, белых от снега, по недостроенному мосту, а дальше, сразу за железной дорогой, начиналась нейтральная территория, закрытая шаманом. Они остановились, съехав с моста, и слезли с велосипедов. Грета посмотрела вперед. За канавой местность начинала понижаться, дорога уходила в туман. Между мостом и канавой лежал пласт нетронутого снега, чудом уцелевший в потоках теплого воздуха.
      Грета положила велосипед на землю и шагнула за полосу черной земли. Она прекрасно знала, что ей делать. Каким бы ни было колдовство шамана, против ЭТОГО вряд ли оно устоит…
      Дойдя до середины снежной поляны, Грета вытащила из кармана свое распятие. Намотала на руку цепь, сомкнула на кресте пальцы. Она знала, каким должно быть лицо Иесуса. И этот крест в ее руке тоже помнил, каким оно должно быть. Она рисовала по памяти, но получалось довольно похоже.
      “Завтра подует теплый ветер, и ты растаешь”, - говорила она, рисуя Монстроборцу глаза. — “И этот мир снова окажется без лица. Как танк или боевой крейсер… Но сейчас ты можешь видеть то, что происходит… Посмотри на меня, Иесус. Это я, Грета! В той книге было сказано — “ Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю”, так я прошу…”
      И, выпрямившись, крикнула в белую мглу перед собой:
      — Именем Иесуса, я открываю эту дорогу!
      Несколько минут ничего не происходило, потом поднялся ветер, и туман задвигался, нехотя расползаясь в стороны.
      Дорога была открыта.
 
      Бункер почти не выделялся среди холмов. Алдыбей отыскал его случайно и несколько раз прибегал сюда, чтобы проследить, есть тут кто или нет, но возможность вскрыть дверь выдалась только теперь. Алдыбей был счастлив. Монахи столпились возле бронированной двери, ожидая его распоряжений.
      — Заляжем вон там, — указал Алдыбей на овраг, полный слежавшегося снега, метрах в пятидесяти.
      — Ты точно уверен, что он заброшен? — в который раз переспросил Бонга.
      — Зуб даю! — в который раз повторил Алдыбей. — Спрячешься в овраге, ты понял?
      Бонга хмуро кивнул.
      — Иначе тебе яйца оторвет, — засмеялся Юнит щербатым ртом. Он придерживал собаку за ошейник, собака улыбалась и виляла хвостом.
      Когда все уяснили, куда им бежать, Алдыбей положил на землю рюкзак и неторопливо вынул оттуда два брикета взрывчатки. Осмотрел их со всех сторон, деловито поплевал сначала на один, потом на другой, и с размаху припечатал их к железной двери. Бункер ответил недовольным гулом. Алдыбей достал из рюкзака моток шнура, отрезал охотничьим ножом два одинаковых куска и вставил их в зажимы на брикетах. Лорди и Крэш следили за его действиями с нескрываемым уважением, Бонга потихоньку пятился назад.
      — Дай зажигалку, — попросил Алдыбей у Юнита. Тот достал из кармана бензиновую зажигалку с колесиком, крутанул колесико о бедро и протянул ее, зажженную, Алдыбею. Алдыбей поджег по очереди оба шнура и обернулся к товарищам.
      — А теперь — бежим!
      И все побежали к оврагу.
 
      Им оставалось прыгнуть вниз, когда земля и воздух мощно вздрогнули, а потом сила, пришедшая извне, швырнула их далеко вперед. Грета поняла, что кубарем катится по каменистому склону, рот был забит снегом и землей… Она прикрыла голову руками, но осознала это, когда уже лежала неподвижно, вниз лицом. В ушах звенело. Она подняла голову и увидела снежную пыль, облаком оседавшую на землю.