- Нет, нет. Тебе не надо ввязываться.
      - Хорошо. Я позвоню попозже. Если от тебя ничего не будет, я беру людей
      и еду к ним на п р о ц е д у р ы...
      6.
      Санаторий располагался в месте, известном как "Подмосковная Швейцария". Мягкие погодные условия, неповторимые по красоте живописные перелески...
      Всероссийская здравница всего в часе езды от столицы.
      Место паломничества многочисленных туристов...
      Игумнов однажды приезжал сюда вместе с первой женой.
      С обрыва открывался вид на российскую глубинку.
      Сбоку по гребню вереницей тянулись храмы, заканчивавшиеся у стен
      древнего монастыря. Осенью городок был полон гулом звонниц и за
      пахами яблок, которые неслись из каждого сада...
      Вдали виднелась станция Окружной железной дороги.
      Пассажирский поезд тут ходил едва ли не два раза в сутки.
      Санаторий был изестен далеко за пределами области.
      Все доступные в условиях средней полосы виды лечения. Бальнеология, физиотерапия, спортивная медицина.
      Господа офицеры брали в библиотеке журналы, ходили на
      дискотеку, в кино. Пили по номерам "абсолют". Он был тогда внове. Как и
      датский спирт...
      Игумнов подъехал в полной темноте. Половина светильников вокруг не горела. Он припарковался подальше от ворот, у знаменитого монастыря. К санаторию прошел пешком.
      В проходной не спали. Солдату с повязкой на рукаве Игумнов издалека махнул санаторной книжой.
      - Закурить найдется? - спросил тот.
      Игумнов зацепил из пачки несколько сигарет, молча рассыпал на стойке.
      Толкнул дверь.
      На аллеях не было ни души. Игумнов двинулся вдоль осевой.
      Впереди сбоку виднелось центральное здание, в нем размещались клуб, столовые, библиотека...
      Первый корпус санатория располагался неподалеку. Мрачный прямоугольник , ушедший по первый этаж в сугробы. В нескольких окнах на третьем - генеральском- этаже горел яркий свет. Тут попрежнему ложились спать уже под утро...
      За сотню метров до корпуса неожиданно сотовый Игумнова подал признаки жизни. На мобильный позвонила Ксения.
      - Привет, Игумнов! Как настроение?
      Отличное... - Игумнов сошел с аллеи, остановился у большого закрытого подъезда то ли столовой, то ли клуба. - Ты где? На Островитянова?
      - Да. Тут у них дискотека. Народ живет, веселится... Это ты, как монах...
      Ксении беззастенчиво кокетничала. Игра была знакома каждому резиденту, работающему с женщинойагентом. Раскрепощенность, ни к чему не обязывающий обоих флирт, взаимная влюбленность приносили результаты. Наставление же по работе с агентурой, напротив, требовало полной
      официальности отношений.
      - Как там наши друзья? - Его интересовали нигерийцы, приезжавшие в Домодедово на разборку.
      - Вернулись какието озабоченные. И снова уехали... А меня и еще одну девчонку оставили...
      Послышался шум сливного бачка. Ксения звонила из студенческого
      туалета в общежитии. Ее никто не слышал. Она находилась в самом пекле. Нигерийские наркодельцы постоянно проверялись. Им помогали в этом кадровые разведчики Ткачука, слежку за всеми подозрительными вели профессионалы.
      В последнее время Игумнову все труднее становилось находить укромное место для встречи. Явочная квартира была неблизко, а надолго уезжать с
      вокзала...
      - В чем у них дело?
      - Я спросила: "Куда вы? Девочки вас ждут?!""Нет, деловая встреча..."
      Мне показалось у них неприятности и они поехали к комуто советоваться.
      Да! Вот еще! Мосул исчез! С ними его не было!..
      - Дождись их. Если Мосул не приедет, постарайся узнать, где он...
      - Насчет этого мог и не напоминать... Обижаешь, начальник!
      Ксения была авантюрного склада. Еще девчонкой в школе в сочинении
      "Делать жизнь с кого"? написала, что хотела бы стать валютной проституткой. Сочинение прорабатывали на всех педагогических советах, совещаниях. Несколько строк ей посвятил знаменитый главред газеты "Первое сентября".
      По мере взросления Ксения все больше склонялась к идеям свободного предпринимательства. Теперь она меньше стремилась в путаны, учила английский и, как могла, искала связи в мире бизнеса.
      В интервью, которое Ксения разослала главам нескольких частных фирм
      она без ложной скромности указала :
      "Сильная личность, коммуникабельна, умею работать с людьми, активна и полна энергии, готова начать новые проекты..."
      В качестве причины ухода с прежней работы Ксения назвала "отсутствие перспективы роста".
      Приписка в конце интервью гласила:
      "Уровень оплаты: не заинтересована в предложениях с оплатой ниже 500$ в месяц..."
      Сейчас, в ожидании ответа на свои предложения, Ксения была абсолютно
      свободна.
      - Мне кажется, с Мосулом что-то произошло. Думаю: будут новости.
      Готовь премию, Игумнов... - У нее было легкое настроение.
      - Приня-то. Звони. Если не сможешь связаться со мной, поставь в известность дежурного. Или Цуканова. Оба в курсе.
      - Поняла. Кстати, Игумнов! Не забыл, какое сегодня число?
      - Ты насчет Витеньки?
      - Сегодня его поминают. Они сейчас там, в проходной. На фабрике. Мне звонила его мать...
      - Мне тоже.
      - И как?
      - До рассвета я вряд ли выберусь.
      - Не стыдно, Игумнов!- Она снова громыхнула сливным бачком. - Если уж ты, мент, не помянешь, то кто?! Витька и живой был один, а теперь и мертвый один! Ты и ко мне тоже бы не пришел?!
      В том, что она говорила, был обидный, но справедливый резон.
      - Постараюсь. Посмотрим, как будет...
      - Я тоже приеду.
      От корпуса уже шел кто-то из часовых. Игумнов заставил себя собраться
      его приезд к Ткачуку был, безусловно, поступком опрометчивым, времени на раздумья уже не оставалось.
      Он свернул к корпусу. Вход внизу охранял наряд охранников "Освальда"в новеньких камуфляжах. В караульной тоже не спали. Играли в домино.
      - Вам кого? - Старший - без знаков различия на куртке - поднялся над
      столом с костяшками. Он был одного роста с Игумновым, тоже длиннорукий, поджарый.
      "Все они из спецслужб..."
      - Мне нужен полковник Хохлов...
      - Как доложить?
      Игумнов достал милицейское удостоверение.
      Старший взглянул пристально, поднялся к телефону.
      - Тут к вам... - Он отвернулся, чтобы Игумнов не слышал. Потом, ни слова не говоря, сунул трубку Игумнову.
      - Слушаю... - голос на другом конце провода был официален.
      - Начальник отделения уголовного розыска капитан... - Игумнов назвал себя. - Я по поводу вашего человека, который исчез...
      В трубке наступила пауза.
      - Подождите минутку...
      Пауза продолжилась. Наверху совещались.
      - Передайте трубку дежурному...
      Трубка переместилась.
      - Слушаю, товарищ полковник... Есть. Понял... - Дежурный водворил трубку на место. Его отношение к прибывшему и тон мгновенно изменились. Теперь они были одновременно и официальными, и уважительными. - Извините, товарищ капитан, вы на территории воинской части. Необходимо сдать оружие...
      Это было явное нарушение правил: менты сдавали оружие только в следственных изоля-торах и на зонах.
      Игумнов скорее почувствовал, чем увидел, как с обоих сторон за его плечами сгруппировались караульные...
      "Даже лучше, что я без "макарова"... - Подумалось. - Могло случиться,
      в одну ночь потеряли бы сразу два пистолета. Выгнали бы обоих....."
      - При мне нет оружия.
      - Извините: необходимая формальность.
      Стоявший сзади прапорщик провел по одежде Игумнова металлоискателем. Мотнул головой: "чист!"
      - Сюда, товарищ капитан. Проходите...
      Один из охранников поднялся его проводить.
      Аккуратный, со строевой выправкой офицер в штатском выглядел слишком молодо, чтобы оказаться правой рукой Ткачука. Тем не менее было именно так.
      Он пригласил Игумнова войти. Представился.
      - Полковник Хохлов Александр Александрович, советник президента фирмы... - Чтобы предупредить вопросы, он сразу сообщил. - Генерал уже знает, что вы здесь. Садитесь.
      Номер был генеральский, с просторным холлом и огромной гостиной.
      Игумнов присел в кресло, так чтобы видеть обе двери.
      - Да, да... - Когда Игумнов вошел, советник президента фирмы разговаривал по телефону и поглядывал на дисплей включенного компьютера. Не волнуйтесь...
      Хозяин номера появился неслышно из глубин аппартамента.Энергичный, с квадратным торсом. В отлично пошитом фирменном пиджаке.
      - Генерал Ткачук...
      Несмотря на поздний час в номере никто не спал
      Это не могло быть случайностью.
      Игумнов был совершенно уверен: между бодрствованием хозяев номера
      и наездом на нигерийцев на переходном мосту в Домодедово существовала
      связь...
      В номере знали и об убийстве преступного авторитета, и об исчезновении лидера нигерийских наркокурьеров в Москве Мосула Авье, и о задержании одного из сотрудников...
      Никола откинулся к стенке палатки. Он сразу понял: "Наезд!.."
      Четверо в камуфляжной форме из "джипа"чероки", проскочившего на полном ходу к опорам переходного моста, и еще двое в куртках - ехавшие в последней электричке вместе с ним, действовали как истые профессионалы...
      Нигерийцев и их прикрытие из видновской братвы сразу отсекли от
      покупателей. Последние их не интересовали. Ни босс, ни другой с кейсом...
      Один из телохранителей не врубился - выхватил газовый пистолет... Его
      укротили немедленно. Самым жестким образом... Кровавый след потянулся по
      ступеням лестницы к "мерседесу"...
      С другой стороны моста на помощь нигерийцам бросилась братва. Негра
      в шапке с завязанными наушниками под подбородком нападавшие взяли в
      кольцо. На всем протяжении лестницы и вверху уже шла разборка. В самой
      гуще Никола снова увидел плечистого, в трехцветной куртке с капюшоном, которого видел внизу, у опор моста...
      Никола не мог ничего понять.
      "Может наскочил ОМОН?"
      Ментовская патрульная машина, стоявшая поодаль, не двигалась.
      "Что там? Группа поддержки?!"
      На лобовом стекле тормознувшего "джипа"чероки"белела бумажка.
      "Проверке не подлежит"? ! Или "разгонщики"под видом ментов?! Сейчас хрен разберешь!"
      Неожиданно раздались выстрелы. Николе показалось: стреляли из
      патрульной машины. На мосту им отозвалось несколько громких хлопков...
      Внезапно сразу вся кодла бросилась с моста к лестницам по разные стороны, к
      Ожидавшим внизу машинам.
      Общая картина мгновенно разбилась на отдельные кадры.
      В какойто момент один из нападавших вверху вдруг вылетел из груды
      тел, покатился по ступеням. Никола узнал своего знакомца по электропоезду- белесого, в куртке, без головного убора. В конце первого пролета ему удалось зацепиться ногой за перила...
      Вверху быстро удалялись в сторону маневрового парка братки и ниге
      рийцы. Они кого-то несли. На миг Николе показалось - он снова увидел
      знакомую трехцветную куртку... Нигерийца в ушанке, напротив, потащили к "джипу- "чероки"камуфляжники, сунули на заднее сиденье...
      В этот момент со стороны города внезапно послышались звуки ментовской сирены, показались огни проблесковых маяков. Это гнала домодедовские менты. В сторону Москвы по Главному пути на полной скорости проскочила путевая дрезина. Одновременно патрульная машина, стоявшая в центре площади, неожиданно развернулась, начала быстро удаляться...
      У бандитских машин произошла толкучка.
      К отъезжавшему "джипу"чероки"бросилось сразу несколько собровцев. Водитель "джипа"оказался опытным - дал задний ход, чтобы не дать ментам отрезать его от шоссе.
      Дверцу изнутри захлопнули уже на ходу, рванули в ночь.
      Маневр принес успех. Но не полный.
      Один из команды не успел вскочить. Это был все тот же белесый знакомец Николы по электричке. Повезло домодевским ментам. Белесого взяли в кольцо. Раздались предупредительные выстрелы...
      Знакомец Николы бросился за палатку - Николе с его места все было хорошо видно. За палаткой тот с маху сел на снег. Похоже посчитал, что сидящего не подстрелят...
      Когда менты забежали за палатку, он уже поднял руки над головой.
      На него обрушились удары дубинок. Досталось и от ботинок. Но это
      продолжалось минуты две. Не больше. Менты выпустили адреналин, обыска
      ли, потащили в машину...
      "Джип"с остальными заккамуфляженными уже гнал на приличной скорости. Менты и не пытались его преследовать. Через минуту в той стороне видны были лишь красные сигнальные огни. Потом и они исчезли.
      Николе в самую пору было побеспокоиться о собственной судьбе. Но мо
      мент был упущен. Сзади уже набегали двое.
      - Руки!
      Никола увидел направленный на него ствол. Не удивился и не испугался.
      Это были менты. С ними все было предсказуемо. Для порядка ему пару раз врезали по шее, хотя и не особо сильно. Потом закрутили руки, подвели к той
      же машине, куда посадили Белесого.
      - Давай, - подтолкнул один из сержантов.
      - Телись... Руки!
      Вслед уже толкали кого-то третьего. Этот был местный, молодой, в импортном пальто, дорогих туфлях. Принадлежал ли он тоже к участникам раборки? Его притащили из-за палаток.
      - В горотдел, - скомандовали сзади.
      В машине Никола осмотрелся.
      Оба его спутника были молодые, модно и дорого одетые, явно борзые.
      Неужели ментам, прихватившим его, не приходило в голову, что он никак
      не мог входить в одну с ними компанию?!.
      Впрочем, он не заблуждался: менты прихватили его для счета.
      "Не было выбора..."
      Теперь начальство могло доложить: "принятыми по горячим следам
      мерами задержано трое подозреваемых. Ведется проверка... "
      По дороге оба борзых громко несли ментов, всю их контору, кончая министром...
      Ехать было недалеко. Никола помалкивал. Заталкивая в машину, менты обыскали его довольно поверхностно. В поле пальто находилась заправленная во внутренний шов заточка, с которой он практически не расставался. Теперь настало время от нее освободиться. Осторожно, почти не двигаясь, одной рукой он потихому выпростал острое стальное жало. Никто в его сторону не смотрел. Теперь заточка была уже у него в рукаве.
      Оставалось решить, как от нее освободиться.
      Можно было оставить под сиденьем.
      "В этом случае ее сразу обнаружат. Свидетелей у ментов не будет. Но
      от них можно ожидать,что угодно.."
      Заточку могли в наглую засунуть назад в карман, а потом обнаружить
      снова, но уже с понятыми.
      "А это, считай, новый срок..".
      Когда дело касалось особоопасного рецидивиста, менты всегда действовали по понятиям, а не по закону...
      Наконец, можно было попытаться сбросить улику в снег, когда их поведут в здание...
      "И все-таки..."
      Никола осторожно опустил руку с заточкой. Теперь он ожидал очередного толчка. Дорога была с выбоинами...
      Водитель заложил короткий вираж. Никола разжал пальцы. Заточка негромко стукнула о днище кузова. Никто не обратил внимания. Теперь по ходу движения тюремный ступер должен был постепенно сместиться к заднему борту...
      Они уже подъезжали. Водитель притормозил.
      У здания городской милиции их уже встречали.
      - Выходи по одному. Руки за голову...
      Никола мог себя поздравить: тут ему не удалось бы избавиться от заточки. Их встретили тычками.
      - Быстрее..
      Никола выходил вторым. На его долю пришлось несколько ударов по голове и сзади по почкам. Последнему досталось еще сильнее... Потом всех троих
      усадили в дежурке. Тут уже обыскивали дотошно, как в тюрьме - раздели до
      нага, поверили каждый шов...
      Когда обыск заканчивался, в дежурке появился коренастый усатый
      мужик - начальник домодевского уголовного розыска. Задержанные уже
      одевались.
      - Ну- ка сейчас мне, как на духу... - Он держал руку за спиной.- Кто выбросил? Быстро!
      Он внимательно всматривался в каждого.
      Никола его интересовал меньше, чем остальные: он и по возрасту, и по
      одежде выпадал из числа предполагамых участников разборки.
      Вор смотрел перед собой бесцветными, как у недельного кобелька, глазками, онто точно знал, что могло быть там, у него за спиной. Кроме того он видел: начальник розыска откровенно гонит туфту.
      - Ты ведь знаешь! Я тебе говорю!
      Он обращался к недавнему знакомцу Николы по электропоезду, и тот Никола видел - смешался. Вопрос застал врасплох.
      - Там отпечатки пальцев. Куда ты денешься?! - Усатый коротко взглянул на
      стоявшего рядом оперативника. Тот понял - передал ему сигарету, которую
      перед тем прикурил.
      - Как фамилия?- Мент усилил нажим. - Быстро!
      Задержанный назвался. Фамилия была редкая - Никола ее не запомнил. В памяти задержалось только имя:
      "Руслан"
      С самим Николой разбирались в последнюю очередь:
      - Фамилия, имя...
      - Анчиполовский Ефим...
      - Отчество? Год рождения, адрес?
      Никола ответил на все вопросы. Точно назвал он и день и месяц рождения, на чем обычно ловится половина всех, кто идет под чужим именем.
      Проверка по компьютеру все подтвердила.
      - Есть. Прописан...
      Теперь он мог качать права. Хотя и не особо круто:
      - За что задержали, начальник?! Завтра с утра на работу...
      - Хочешь сказать, что трудишься?!
      - Как же начальник...
      - Кого ты паришь, дед! Давай его на оправку! Утром разберемся!
      "Значит в камеру..."
      Самым важным теперь - было передать Игумнову, где он находится.
      "Что-нибудь придумаю..."
      Сзади уже кричали:
      - Пошли, дед. Руки! Небось наученный уже?
      - Гнилой насквозь.
      - Да уж видно! Бывал у нас...
      - Неужели нет...
      Домодедовское КПЗ, а понынешнему ИВС или и в а с и, могло считаться родным. Первый раз он сидел в нем много лет назад во время переследствия, тогда еще честным пацаном.
      - Заходи...
      В камеру он попал к уже знакомому Руслану, который дернул его из электрички. Когда Никола поздоровался, охранник не ответил - молча мерял шагами камеру. Мысли его были далеко.
      Одного взгляда на него Николе было достаточно, чтобы понять его состояние. Нынешние крутые куражились на воле, но не имели опыта выживания ни в тюрьме, ни на зоне.
      Не обращая больше внимания на напарника, Никола нашел себе место дальше от двери, чтобы не дуло. Снял пальто, свернул. Неспешно разделся. В камере, если бывало тепло, он спал обычно в кальсонах, на аккуратно сложенных шкерах. Пальто клал под голову. Свет ему не мешал...
      Свободное его поведение объяснило соседу, кто есть кто.
      Охранник д о г н а л.
      Он перестал ходить. Нагнулся к Николе.
      - Слышь? - прямоугольное с белесыми ресницами лицо возникло совсем близко. - Я вспомнил. Ты ведь был в электричке. Мы тебя... - Он поискал слово. Не нашел.
      - Ну, - Никола зевнул.
      - Ты прости...
      Никола не ответил. Было уже поздно.
      Сокамерник продолжал ходить от стены к стене. Он нуждался в разговоре. Никола понял:
      "Первая его первая ходка..."
      Внезапно Белесый остановился:
      - Может ты знаешь: статья 126... Что там?
      Статья была новая. Но Никола слыхал о ней.
      - Похищение человека.
      - А срок?
      - Там три части... Организованная группа?
      - Да. С применением оружия...
      Тот перестал ходить, оглянулся на очко в двери.
      - Если тяжкие последствия или смерть от пяти до пятнадцати.
      Белесый сразу скис.
      - Тут еще важно вот что... Где это? Чечня?
      - Здесь. На станции...
      Никола проследил известные ему передвижения сокамерника.
      "Зачищал электричку... Следил за африканцами и братвой на мосту. Когда началась разборка, бросился на мост вместе с бригадой, приехавшей в "джипе". А тут домодедовские менты... Уехать вместе со своми не успел..."
      Само задержание происходило у Николы на глазах. Белесый вел себя с опаской, нервно...
      "Забежал за палатку, сел на снег... И в дежурке тоже. Когда мент принес заточку, держал за спиной заточку, весь задергался... Он ведь не знал о ней?!"
      Поговорить не удалось. Снаружи с силой громыхнул засов.
      - Анчиполовский, с вещами!..
      Сокамерник вперился Николу откровенно завистливым взглядом. Ничего не сказал.
      - Выходи, пока не передумал... - Мент остановился на пороге. - То сажают, то отпускают... Сам оденешься, дед? А то, может, помочь?
      - Сам.
      Этому могло быть только одно объяснение...
      "Игумнов..."
      Никола ошибся. В Домодедовский горотдел приехал Цуканов.
      Появлению заместителя Игумнова в домодедовской дежурке предшествовала цепь телефонных переговоров. Начало им положила Ксения своим звонком дежурному на вокзал...
      - Срочно разыщи Игумнова или Цуканова...
      Они разговаривали не более десятка секунд.
      На большее у Ксении не хватило времени. В каждое следующее мгновение нигерийцы могли застать ее с телефонной трубкой в руке. Кому она звонит около четырех утра ей было бы трудно объяснить.
      Своим стремительным звонком Ксения задала темп.
      - Я перезвоню в четыре ровно...
      Предупрежденный Игумновым дежурный понял: речь пойдет о наркокурьере. Цокнул леденцом во рту.
      - Будет сделано, дочка...
      Времени оставалось меньше получаса. Игумнов был по дороге к военному санаторию на Минском шоссе, Цуканов - в Домодедове.
      - И смотри не занимай телефон, блин!.. - Ксения не церемонилась.
      - Ёкэлэмэ- нэ... - Майор перебрал известную половину алфавита, но она уже бросила трубку.
      Ничего не оставалось. Когда надо было, майор соображал быстро. С ходу связался с домодедовским дежурным:
      - У меня дело. Там сейчас наш Цуканов... - Он сразу ухватил быка за рога.
      - Пока не видел...
      - Он на месте происшествия. Наверняка с начальником розыска. У тебя рация. Передай, чтобы срочно мне перезвонил. Тут такая лажа. Начальника Управления ждем. Генерала Скубилина...
      Домодедовский дежурный попался на удочку:
      - Чего ему не спится?!
      - По воводу вашего убийства. Хочет знать детали... Так что сделай! Побыстрому. При встрече рассчитаюсь.
      Посулы сыграли свою роль. В Домодедове тут же была задействована рация
      с позывными начальника уоловного розыска.
      - "Воркута10"...
      - Вас слушаю...
      Цуканов действительно оказался на месте происшествия вместе с Усатым. Сообщение об интересе генерала Скубилина к домодевскому убийству произвело желаемый эффект. Через несколько минут оба были уже в городском Управлении. Из дежурки Цуканов сходу позвонил на вокзал.
      - Ну чего там еще за прикол? Кто едет? Рушайло?!
      - Никуда не отходи. Сейчас тебе перезвонит игумновская помощница...
      - Понял...
      Цуканов положил трубку. Зная дежурного, он и не ожидал другого.
      Между тем домодедовцы не сводили с него глаз, пытались узнать свою судьбу.
      - Чего там со Скубилиным?
      - Пока неясно. Будет звонить...
      Неожиданно увидел: на столе у дежурного лежала заточка.
      - А это откуда?!
      - В машине нашли...
      Цуканов был уверен, что знает, чья она , но промолчал. В такие дела чужих не посвящали.
      - Да! - Он словно только что вспомнил. - Распорядись насчет "Анчиполовского"...
      Он достал сигареты.
      - А может оставить до утра? - Начальник розыска уже тянулся к зажигалке. В результате недолгого воздержания у него словно развилось острое никотиновое голодание. - Все-таки он в камере с подозреваемым. Вдруг разговорятся...
      Что-то подсказало Цуканову не согласиться:
      - Пусть выводят, пока я здесь.Может что-нибудь прояснилось... Сколько они уже вместе?
      - Полчаса не больше...
      - Давай. Я пока останусь в дежурке.
      Звонок раздался через пару минут.
      В связи с тяжким преступлением в Домодедово то и дело звонило начальство разного уровня. Помня об этом , дежурный каждый раз представлялся по форме, позволяя себе единственное послабление - пропускал половину слов.
      Так было и на этот раз:
      - Ответ...дежу.. домодедовск... вэдэ капитан мили...
      В ответ свежий женский голос удостоверился:
      - Малыш! Ты?
      - Послушайте, вы кому звоните!?
      Цуканов едва успел перехватить у него трубку.
      - Это мне... Слушаю, Цуканов!
      У телефона была Ксения.
      - Малыш! Мы может приедем с подружкой... - Фраза предназначалась
      для чужих ушей там, откуда она звонила.
      Обращение можно было опустить.
      Ксения на несколько секунд замолчала. Послышался скрип двери. Продолжила она спокойно, даже весело. На секунду ей удалось остаться одной.
      - Мосул так и не появился. С ним что-то случилось...
      - Понял...
      - И еще. Тут оставили сотовый аппарат. Кто-то позвонил. Я взяла трубку... это был курьер. Он только прилетел в Москву...Минуту! Кто-то идет... - Она что-то ответила на английском, снова дважды скрипнула дверь.
      Разговор сразу стал конкретным.
      - Курьер едет сюда. Скоро будет. Никто не будет ничего знать и не выйдет на встречу. Он будет торчать внизу. У магазина "Мишель". Вы можете взять прямо у входа...
      - Как я его узнаю?
      Ты его знаешь! Пятно на виске. Качан узнал о нем в Шереметьеве... Он с
      летел с "начинкой"...
      "Челнок"!
      Она имела в виду уже известного курьера, провозившего наркотики внутри, в желудке. В последний раз тому удалось ускользнуть...
      - А ты не спалишься...
      - Все!
      В следующую минуту рядом с Ксенией кто-то появился. Закончила она
      неожиданно:
      - Меня сегодня не жди. Я ночую у подруги. Целую.
      Подходивший к Игумнову из глубины санаторного номера генерал Ткачук смотрелся хорошо - худощавый, высокий,с энергичным лицом, с квадратным подбородком. Последний чуть портил намечающийся второй, в котором уже угадывались будущие мешочки, постариковски легкие и дряблые.
      Безупречно сшитый фирменный пиджак Ткачука в интерьере спокойных тонов военной здравницы выглядел как яркий лоскут.
      - Ты из линейной милиции, капитан... Так? Какой же это участок?
      Игумнов сузил объект обслуживания до интересующего.
      - Каширский ход... Точнее, Домодедово.
      Аккуратный полковник - советник главы фирмы тотчас проявил интерес,
      оставил компьютер.
      Генерал хотел что-то сказать, его прервал тихий стук в дверь.
      - Да... - Ткачук подал знак.
      Гладкая высокая официантка в шортах вкатила сервированный на колесиках столик. Поставила перед Ткачуком.
      Генеральский стол выглядел заманчиво.Осетрина, балычок. Красная икра.
      Ткачук тоже остался доволен. Уверенно подвинул себе кресло. Пригласил Игумнова:
      - Наверняка не ужинал. Знаю вашу собачью работу...
      Игумнов не заставил себя упрашивать. Полковник Хохлов сел третьим.
      Генерал объяснил:
      - У меня, понимаешь, дробное питание...Врачи заставляют есть через каждые два часа. Днем ли, ночью...
      Последствия кровавой разборки в Домодедово как бы не имели отношение к ночному бдению в "Освальде".
      "Дробное питание..."
      Водке тут предпочитали хорошие коньяки.
      Официантка обошла стол, разлила по рюмкам "Армянский". Перед каждым поочередно возник для обозрения ее аппетитный лошадиный круп.
      Потом она тихо удалилась.
      - Пододвигайся. Как тебе это? - Ткачук оглядел стол, ткнул салфетку за ворот.
      - Отлично, - Он кивнул на круглые часы над компьютером. - только, кК сожалению, надо возвращаться. Мало времени.
      - А много и не надо. Мы на коротке... Дай я за тобой поухаживаю...
      Ткачук перегнулся через стол, положил на тарелку Игумнова балычок. Добавил грибки. - Капитанство - лучшая пора службы. Майор это как долговременная точка. Четыре года ходишь и никакого продвижения. Если, конечно, нет руки... У вас кто н а Управлении?
      - Генерал Скубилин.
      - Вася?!
      - Василий Логвинович.
      Рэмбо был прав: сюда, в "Освальд", тянулись старые дружественные каналы связи. Не исключено, что у Ткачука существовал выход и выше - на Министерство. И не только на МВД.
      - Старый мой дружбан!.. - Ткачук приподнял над столом хрустальную рюмку. Игумнова коснулся благородный запах.
      - Ну! За твою первую большую звезду, капитан!
      К коньяку были нарезанные ломтиками дольки лимона, обсыпанные сахаром и натуральным кофе.
      Ткачук не стал тянуть. Выпил.
      - А теперь давай, капитан. Что конкретно тебя привело?
      Игумнов пригубил рюмку, вернул на место.
      - Мне нужно переговорить с Евгением Ивановичем...
      - Коржаковым?!
      Ткачук и его ближайший помощник словно наткнулись на установленную для них растяжку. Генерал взглянул на замершего советника, словно в том, что сидевший за его столом мент интересуется референтом фирмы по менежменту, была его, полковника
      Хохлова, персональная вина. Сделано это было для него, для Игумнова. Ткачук был обо всем осведомлен и не нуждался ни в чьей в консультации. Он развел руками.
      Увы, капитан! Коржакова я представить тебе не могу. Исчез Евгений Иванович. Ты знаешь это не хуже меня...
      Игумнов не подтвердил, не опроверг.
      - Накануне мы вот так же посидели, а утром он уехал. Как всегда. И больше не появился.
      - Он сообщил, куда едет?
      - Нет.
      - Коржаков был вооружен?
      Я своих сотрудников не обыскиваю, как ты понимаешь. Бывший боевой офицер. Подполковник. Он оформлен как частный охранник, значит есть лицензия на оружие... Дальше пусть тебе мой советник расскажет...
      Тот сразу вошел в разговор.
      - Вечером, когда он не вернулся, мы не придали значения. Подумали - к комуто заехал. Дело молодое. На второй день он на службе не появился. Тогда уже забеспокоились...
      - Фирма обращалась в милицию с заявлением о розыске?