Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Кроссворд игральных автоматов

ModernLib.Net / Юмористическая проза / Соколов Глеб Станиславович / Кроссворд игральных автоматов - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
Автор: Соколов Глеб Станиславович
Жанр: Юмористическая проза

 

 


– Подумаешь!… Ты что, приватизировал дядю?!… Только эта дурацкая машинка обошлась в несколько сотен баксов… Я несу расходы!

Он кивнул на иностранный перфоратор.

Вдруг Виталик точно бы опомнился:

– Послушай, но если здесь нет денег, как же ты рассчитаешься с долгами?!… Этот малый… Там, у вас в офисе… Ведь он тоже… Он отдал тебе не свои деньги!…

– Перестань! Не каркай!… Ты сам видел черточки…

– Какие черточки?! Нам нужен миллион… Тебе нужен миллион! Не черточки!

Скотопасских грубо выхватил из рук могильщика сборник кроссвордов.

– Полагаешь, дядя случайно провел их на этом сборнике?!… – воскликнул он.

– Да что ты прицепился к этим бороздкам?!… Мало ли отчего они могли возникнуть!…

– Это верно. Но ты посмотри, какие буквы они подчеркивают!…

Сборник кроссвордов опять перекочевал к Виталику. Тот поднес его к лампе и принялся слегка поворачивать, ловя блики на глянцевой типографской поверхности.

– Де… – проговорил он. Затем еще через некоторое время: – Эс…

– Вот! Ты понял!…

– Ничего не понял… – честно признался Виталик. Тут же ахнул. – Денис Скотопасских!…

– Именно!… Это не просто сборник кроссвордов. Это знак! – Дэн говорил торжественно. – Не думаешь же ты: такие совпадения могут произойти случайно?!…

Кошелев принялся поворачивать сборник под лампой. Он рассматривал третью линию. Через мгновение знал, под какой буквой проведена.

– Не может быть!… – произнес Виталий. – ДСВ… Это значит: Дэн Скотопасских, Виталик… Но как?… Твой дядя – волшебник?

– Я и сам не могу этого объяснить. ДСВ… Я и ты. Ведь мы действительно появились здесь. Дядя – человек необычный. В свое время, я слышал, даже имел какие-то отношения с генералом Горгозиным. Кто-то познакомил их на неком официальном мероприятии, куда дядя был приглашен… Понимаешь?

– Ничего не понимаю.

– Это было давно, лет восемь-десять назад… Дядя интересовался паранормальными явлениями: телепатами, экстрасенсами, передачей мыслей на расстоянии…

– Ничего себе! С ума можно сойти с твоим дядей!…

– Это верно, дядя – человек необычный. Видимо поэтому им и заинтересовался генерал Горгозин.

– Кто это? Не знаю такого!…

– Не удивительно. Этот человек занимал большой пост в службе охраны президента, но предпочитал держаться в тени. Он занимался оккультизмом, поддерживал отношения с выдающимися экстрасенсами, заслужил репутацию весьма загадочной личности… И все же не верю, что дядя мог предугадать твое появление…

– Значит подчеркнутая буква В – это не Виталик, а что-то другое. Но что?…

– Что бы ни было, это должно вывести нас на сумку с миллионом. Активизируй мыслительный процесс! Активизируй!…

– Ве… Ве… – заметался по комнате Кошелев. – Что это может значить?! Водка… Вино… Врезать… Вломить… Выпить…

– Вода! – вскричал Скотопасских. – Миллион спрятан в воде!… Ванная!…

– Бачок в туалете! – заорал во всю глотку могильщик.

– Что вопишь?!… Не забывай: хоть квартира и имеет отношение к дяде, проникли сюда, разломав дверь… В любой момент может заявиться милиция. Тогда мы попадем туда же, где сейчас Мэтью – в тюрьму!

Приятели ринулись в санузел. С бачка в мгновение ока снята крышка: ни там, ни под ванной, ни под раковиной – нигде сумки с долларами не было.

– Черт бы его побрал, дядю! Все! Пойдем отсюда. А то действительно арестуют, – Кошелев направился к двери. – Всегда я шел по пути наименьшего сопротивления!… Одно дело поехать, забрать лимон и отправиться его праздновать, другое – ломать двери, потом еще и голову… Зачем только с тобой связался! – негодовал могильщик. – Все твои истории – вранье!…

Засунув кроссворды в карман пиджака, Дэн шагнул следом.

Прихватив перфоратор и в очередной раз сдвинув металлическую конструкцию, приятели выбрались на лестницу.

Тишина. С этажей – ни звука. Стараясь не шуметь, спустились на первый. Оказавшись на улице, прошмыгнули к «рено», стартер едва чикнул и автомобильчик, не зажигая фар, съехал со двора.

С квартирой сорок семь было покончено.

9. Matthew Scotch mystery

– Имей ввиду: заставлю отдать деньги! – угрожающе произнес могильщик.

В салоне автомобиля – темно. Дэн зажег лампочки. Изящное «рено» медленно ползло по улице. От тротуара покрышки отделяло не более десяти сантиметров. Слева стремительно проскакивали машины.

Уличный свет падал на лицо менеджера фирмы «Хаум Раум Баранаум». За последние сутки в нем впервые не разглядеть заносчивой самоуверенности. Напротив, тень растерянности то и дело искажала черты.

– Вези меня в Москву!… Кому я продам перфоратор?!… Ты мне оплатишь расходы!… – могильщик расходился все больше.

Скотопасских приуныл сильнее.

– Дурак! – не унимался Кошелев. – Зачем я поверил тебе?!…

Дэн вперился в белевшее в неярком уличном свете лицо друга: кого тот называл дураком – его или себя?

Самолюбие Скотопасских мучительно страдало.

– Зачем я поверил такому идиоту, как ты! – развеял сомнения Дэна Кошелев. – Сидел себе на кладбище, как было хорошо: могилки, похороны, полный покой!… А теперь – бегаю по квартирам с этой машинкой и взламываю двери… Нет, как хочешь, а мне пора на кладбище!… Добрось хотя бы до Москвы.

Скотопасских испытал тоску. Вдруг понял: нуждается в могильщике. Как ловко тот выломал дверь!… Разве смог бы Дэн управиться с ней за такое короткое время!… А как безошибочно Виталик выбрал нужную модель перфоратора! Что станет делать без такого помощника?

– Вези на кладбище! Покоя хочу! – произнес Кошелев.

Дэн нажал на тормоз. «Рено» остановилось.

– Ты понимаешь, где-то в этом городе нас ожидает миллион долларов? Глупо не воспользоваться вариантом. Этот кроссворд и подчеркнутые буквы – не случайны. Ты ведь не знал моего дядю. Я помню: после бани и шашлыка самой большой любовью его жизни были именно кроссворды…

Кошелев внимательно смотрел на товарища. Некоторое впечатление слова друга произвели. Словно бы искал что-то, – подтвердить мимолетное ощущение.

– Кроссворд в квартире сорок семь не может быть случайностью. Его оставил дядя!… Косвенно это подтверждается датой на сборнике… – Дэн извлек тоненькую книжечку из кармана, сунул под нос могильщику. – Смотри, пятнадцатое число. За день до момента, как получил от Мэтью сообщение. Выходит кроссворды были оставлены именно в роковой день.

Кошелев взял книжечку в руки.

– Да… Пятнадцатое… Но где тогда миллион?…

– Есть только одно объяснение, – Скотопасских продолжал развивать мысль, которая пришла на ум недавно. – Дядя отправил сообщение, действительно планируя оставить сумку в квартире сорок семь. Но что-то изменилось. То ли решил, что это небезопасно, то ли обнаружил какую-то угрозу. Пользоваться мобильником больше не хотел…

– Почему?…

– Ты что, не знаешь – любой оператор из Билайн может прочитать это сообщение…

– И про миллион известно еще кому-то?! – с испугом произнес Кошелев.

– Не исключено.

* * *

В подъезде было по-прежнему тихо. Очень худой человек, – на его носу висела капля, – медленно крался по лестнице. Все самого начала казалось авантюрой, но удержаться не мог. Два дня он крепился, на третий понял: противостоять соблазну – выше сил.

Зобкина мучил аллергический насморк. Болезнь имела нервное происхождение. Стоило испытать глубокие, неприятные переживания, – ранимая душа откликалась соплями. Если Зобкин не расставался с носовым платком, это означало: его бросила девушка или устроился на новую работу. На этот раз из носа текло особенно сильно. Личная жизнь не при чем. Ее не было… Зобкин устроился на новое место – в компанию Билайн, но дело даже не в этом…

С детства Зобкин обожал чужие секреты. Он любил подслушивать разговоры. В Билайне получил доступ к SMS-кам. Смотреть их часто и подолгу не было шансов. Но третье же сообщение оказалось таким, что у Павла перехватило дух. Речь – о спрятанном под кроватью миллионе.

Сердцем Зобкин понял – это не розыгрыш, не условный знак, все, как написано: в обычной квартире рядового дома лежит миллион.

Что толку от знания?! Как туда попасть? Чьи это деньги?!… Кто так странно поверяет секреты ближним? Заодно и всем, кто имеет доступ к электронной информации… Раздумья истерзали Зобкина. Он стал невнимателен: к концу третьего дня успел совершить фантастическое количество мелких ляпов и крупных ошибок. Начальник мрачно произнес:

– Можешь завтра не приходить…

– Вот как?! – Зобкина охватила радость. – А я завтра и так не могу!… Откуда узнали, что хочу не придти?…

Павел знал, куда поспешит, едва окончится рабочий день.

Разбирало любопытство: всего лишь глянуть на окна, подойти к двери… Электричка доставила в подмосковный городок по расписанию.

Он приближался к четвертому этажу. Какая тишина!… Казалось, жильцы подъезда умерли. Вид развороченной двери потряс уволенного билайновца. Все подтвердилось: сообщение – не шутка!…

Смахнув с кончика носа жидкую нервическую соплю, Павел остановился. Через тридцать секунд пристального разглядывания пришел к выводу: теперь в квартиру может проникнуть любой желающий…

Дверная коробка заскрипела о бетонный пол, выложенный кафельной плиткой. С этим звуком угрюмый рок пожаловал в жизнь Зобкина.

* * *

– Вполне возможно, послав сообщение и отправляясь в квартиру Матвей обнаружил слежку. Тогда он переменил планы, – продолжал излагать соображения Скотопасских. – Оставить миллион там, где вот-вот появятся преследователи, он не мог. С другой стороны, просто уйти из квартиры, ничего не оставив… Должен был подать мне знак.

Кошелев, еще минуту назад не желавший ничего слышать, невольно увлекся рассуждениями приятеля.

– Но ты не получал больше SMS!

– Само собой! Видимо, после того первого раза он боялся пользоваться мобильником. Дядя знал: я помню об его увлечении кроссвордами. Был уверен – я обращу внимание на сборник, догадаюсь: это послание! Первые две буквы понятны: ДС – Денис Скотопасских. Третья… Что значит Вэ?

– Вэ… – повторил Виталик. – Да, что?!

– Дорожка к миллиону долларов! – Дэна охватило возбуждение. – Вэ… Возьми… Войди.

– Послушай, Дэн, зря мы ушли из квартиры. Если Вэ – это указание, выполнять его надо только там, за железной дверью…

* * *

Оказавшись в маленьком коридоре, Павел замер… Взгляд его скользнул по полу. Тот был выложен потертым светло-коричневым линолеумом, следы на котором начинались сразу за дверью. Чьи-то ботинки были испачканы в мелкой крошке. Она ссыпалась с разламываемой стены.

Зобкину показалось: людей было много. Минимум трое.

Он прислушался, хотя чутье подсказывало – квартира пуста.

Не доносилось ни звука.

Осторожно ступая, Павел заглянул на кухню, в санузел и лишь после этого добрался до комнаты.

Бросился к кровати. Сумки не было! Зобкин отодвинул продавленную и просиженную мебелишку в сторону, упал на корточки.

Поводя носом в сантиметре от пола, исследовал пыль. Следы говорили – сумка была. Но вытащили ее не сегодня, а три дня назад: слой пыли разрушен предметом с подходящими размерами.

Старая пыль – густая, клокастая, новая – лишь слегка припорошила паркет точно бы молодым снежком.

То, что произошло через мгновение, заставило следопыта вскочить с корточек. Он резко повернулся к двери.

Увы, оказавшись в квартире сорок семь, Зобкин пошел против своих предчувствий и погубил себя.

* * *

– Я думаю – нет, – ответил на реплику Кошелева Скотопасских. – Если я прав, дядя Матвей не мог оставить сумку в квартире. А давать прямые указания, куда он собирается ее отнести – опасно. Кто-нибудь мог бы воспользоваться ими. Наверняка, по дядиному следу кто-то шел… Мы забрали главное – дядино указание, кроссворд. Теперь надо разгадать букву Вэ – миллион долларов – в руках!

Виталик напрягся. Но в его голове не было мыслей. Буква Вэ там была, но вокруг нее царила совершеннейшая пустота.

Как известно, собака размышляет образами. Она не думает «Пойду погрызу кость». Она представляет эту картину словно бы на экране кинотеатра. Похожая ситуация – с могильщиком.

На экране его домашнего кинотеатра пробежали привычные образы: кладбище, могилы, подношения, стол в их домике, который во время последней пирушки так замечательно уставили бутылками. Была там и буква Вэ. Кошелев хорошо представлял ее: он видел широкую длинную палку с одной стороны и пузатые обводы с другой. Но буква была одинока. Ее не обнимал никакой смысл.

Кошелев понял: это конец.

– Виталий! – торжественно проговорил Скотопасских. – Я понял, что означает буква Вэ. Дэ Эс Вэ – «Дэн Скотопасских! Внимание!»

«Как же все просто!» – пронеслось в голове у могильщика.

10. Жертвы тишины

В квартире номер сорок семь появились два милиционера.

Они были вызваны одинокой старушкой Марией Куракиной, проживавшей на пятом этаже. На днях ей прибавили пенсию. Возрадовавшись, престарелая Мария решила побаловать себя кофеем. Но поскольку, как и положено Марии, была девой, излишнего нервного возбуждения страшилась.

Напиток решила купить не простой, а декофеинизированный.

Зайдя в ближайший магазинчик, торговавший по странно низким ценам, дева Мария поинтересовалась:

– А есть ли у вас кофе декофеинизированный?

Законченные в свое время средняя и высшая советские школы, которыми по праву гордимся поныне, позволили Марии выговорить последнее слово с первого раза – без унизительных оговорок и спотыканий.

Продавщица, нанятая в магазин с подозрительными ценами за умеренную зарплату – из другого поколения. Слово не разобрала. Следуя правилу: без особого повода с покупателями не пререкаться, ответила утвердительно:

– Есть!…

Иначе придется спрашивать раздраженным голосом «Какого – какого?», зло кривить лицо… Не хотелось: продавщица – в добродушном настроении.

Старушка обрадовалась.

Тоже имела нехитрые правила. Положив на блюдце мятые бумажки, схватила взамен банку, не стала разглядывать буквы на этикетке. Для этого существуют продавцы. Ее дело – спросить…

Кофе оказался ядреной крепости. Кофеину в нем – двойная доза. Турецкая фирма, производившая порошок, решила: чтобы не выливать в канализацию кофеин, вытягиваемый из другого, ими же выпускаемого декофеинизированного сорта, надо подмешивать изъятую крепость в сорт купленный старухой.

По прайсам кофеек проходил, как «элитарно крепкий и ароматный».

Хлебанув чашечку, старуха испытала нешуточное беспокойство. Сердце застучало, как в день пенсии, – всегда шла к почте с затаенным страхом «А вдруг не дадут?!»

«Да почему же не дадут?» – спрашивала себя. И сама отвечала: «Не дадут и все! Просто так, неожиданно и без объяснений!» Последнее казалось вероятным. «У нас все могут!» – думала она. Когда давали, торопливо смахивала в сумочку, не считая, мятые ассигнации. «Господи, слава богу! Пронесло! Дали! Опять повезло!…» Скакала домой с чувством солдата, возвращающегося со смертельного задания.

Поскольку на декофеинизированный грешить не могла, объяснила сердцебиение дурными предчувствиями. «Ограбят! Узнали, что добавили пенсии и ограбят! Ну и жизнь. Одни дают, другие тут же грабят. А может – одна шайка?»

Дева Мария несколько раз подходила к двери. На лестнице кипела будничная жизнь: кто-то истошно орал «Открывай, скотина! Убью, сука!», молотил в чью-то дверь пудовыми кулачищами. Это успокаивало…

Пока чувствовала в подъезде присутствие жильцов, было не так страшно.

Потом крики смолкли. Старуха забеспокоилась.

Тишина пугала. Но вслед на лестнице начался грохот и послышались такие угрозы своротить дверь вместе со стеной, что она опять, как казалось, окончательно, успокоилась. Стены дрожали.

На радостях выпила еще чашечку «декофеинизированного». Потом еще… Когда допивала третью, грохот и крики смолкли. Старуха подошла к двери: тишина представлялась чудовищной.

Никто и ничто не могло отпугнуть убийц и грабителей. Сердце рванулось из груди. Дева Мария позвонила в милицию.

Поднимавшиеся к ней патрульные с удивлением обнаружили: дверь в квартире номер сорок семь выломана. В образовавшуюся щель может протиснуться каждый желающий. Немедленно позабыли, к кому шли, и протиснулись.

Оказалось, до них тот же номер осуществил гражданин Зобкин. Ни формального, ни неформального отношения к сорок седьмой не имел.

Взломщик был задержан.

Старуха еще раз убедилась: предчувствия не обманывают. Что же до того, что вскрыта не ее дверь, рассудительно объяснила: злодей шел грабить именно ее, но ошибся этажом.

– Он молодой? – поинтересовалась у милиционеров старуха.

– Еще какой!…

– Так не удивительно!… Какая сейчас молодежь: прут не знамо куда… Глазищи вытаращат и прут! Как тут этажом не ошибиться!… – Мария с наслаждением ощущала, как действие элитарного ядреного ослабевает, умиротворенное валерианкой, кефиром и каплями для сна «Спистару», рекламируемыми в сети проводного радиовещания.

«Еще какой молодой» Зобкин, сидя, тем временем, в милицейской машине за решеточкой, закатывал глаза не понарошку… К нервной аллергии у него добавилась нервная водянка головы, нервная базедова болезнь и нервное заикание… На подходе было нервное плоскостопие и нервное искривление позвоночника.

* * *

– Внимание… На что дядя Матвей обращает мое внимание?…

– На стол… Кроссворды лежали на нем, – тупо произнес Кошелев.

– Получается, зря ушли из квартиры? Ты виноват… – в голосе Скотопасских не было злобы. – Нет, нереально. Денег там не было. Стол без ящика, я запомнил. Чтобы спрятать лимон, доллары надо приклеить под крышку… Неправдоподобно. Я бы заметил – нагибался, чтобы посмотреть под кровать.

– Что означает буква Вэ? – Виталик устал и опять чувствовал: ему порядком все надоело.

– Мне кажется, дядя обращает внимание на что-то, скрытое в самом сборнике.

Дэн зажег лампочку. Она ярко освещала раковину его уха, но на страницы отбрасывала лишь слабый печальный свет.

Скотопасских перелистал книжечку. Вернулся ко второй странице, принялся внимательно разглядывать.

– Есть, вот оно! – завопил он. – Смотри – такая же вдавленная линия!… Ошибки быть не может!… Дядя провел ее ногтем…

Виталик выхватил сборник, но черточки разглядеть не мог. Чтобы рассмотреть эту мелочь, в машине не хватало хрустальной люстры с десятком лампочек.

– Ни черта не вижу…

Скотопасских отобрал кроссворды.

– Пойми, если не хочу, чтобы миллион уплыл из рук, надо действовать быстро, четко, по-современному! Иначе сейчас нельзя. Иначе – никакого миллиона. Есть ручка, карандаш?

– Откуда?! – возмутился Кошелев.

– Ну да! Твой инструмент – лопата… Вот что, нужна база…

Дэн задумался. Впервые за вечер посетила мысль: сегодня, как и вчера, заснуть придется не долларовым миллионером, а обычным менеджером фирмы «Хаум Раум Баранаум». Атака все же захлебнулась.

Сон менеджера Скотопасских не устраивал. Он знал: миллионеры спят иначе. Их сон подходил ему больше…

* * *

Люда Тупозаглотышев, который из конспирации так удачно представился лицом женского пола, обманутый им доверчивый журналист были возле автосалона. Того, где Скотопасских приобрел изящное «рено».

Нити, уцепившись за которые можно добраться до Скотособакина, сходились именно здесь. Журналист видел их рваные, раздерганные концы.

Несмотря на поздний час в стеклянном помещении сновали люди. Стоя на противоположном тротуаре, Тупозаглотышев вглядывался в бывшую работу.

По торговому залу бегали Чинарев, худущая девица, – она трясла рыжими волосами, – важный директор Федор Петрович.

«Пытаются восстановить систему…» – равнодушно подумал Тупозаглотышев. К запертым дверям подкатили новенькие «Жигули» – пятая модель – из них как пожарники, прибывшие на возгорание, торопливо выскочили два человека. Они были молоды и самоуверенны. В руках один держал матерчатую сумку.

Незнакомцы забарабанили в дверь. Толстое стекло откликнулось на всю улицу. Звонков двое отчего-то не признавали.

Рыжая девица кинулась навстречу.

– Это уголовный розыск! – испуганно произнес Люда. К этому моменту он протрезвел. Приключившиеся события представлялись еще в более мрачном свете, чем в момент увольнения. – Сейчас меня арестуют!

Быстро пошел прочь. Журналист схватил его за рукав, затащил за «Газель», – грузовичок стоял у стены на широком тротуаре.

– Ты не хочешь увидеть, что дальше?

– Что смотреть?! Это легавые! За мной!…

Харепробойцев стал убеждать Люду: двое никак не могут быть за ним, все знают – Тупозаглотышева уволена, чего ей сидеть в офисе? Да еще ночью!…

– Им лучше попытаться схватить тебя дома! – обнадеживающе добавил Иван.

Люда чувствовал: он неадекватен, уходит в иную, параллельную реальность, уже трудно воспринимать мир. Общая картина дробится на мелкие части. Как калейдоскоп: каждый раз складывается по-разному.

– Не волнуйся! – Харепробойцев ткнул его в брюхо. – Понаблюдаем за ними! Авось все обойдется!

Стоя за грузовичком они смотрели на автосалон сквозь два стекла кабины. Происходившее в торговом зале тоже за толстым стеклом.

На события взирали через три слоя стекла.

– Охренеть можно! – пробормотал Люда. – Три слоя стекла!…

Еще утром мог ли он знать, – благополучный сотрудник автосалона! – как все получится?! Изменчива жизнь плебея! Дураки думают: если не высовываться и ни во что не лезть, проблем не будет. Проблемы будут! Они трусливы. Они боятся задирать сильных и потому ищут для эскапад маленьких лопоухих толстячков. Они набрасываются на них, превращают в ничто, в кучу страдающего дерьма, напуганного и истерзанного.

Двоих с сумкой уже впустили в автосалон. Не медля ни секунды ринулись к компьютеру, за которым работал Тупозаглот.

Люда негромко затянул старинную арестантскую песню.

11. Кладбищенские гарантии

– Я должен поработать над этим сборником… Это непросто: нужен свет, спокойная обстановка, – проговорил Дэн. – Иначе атака, столь победоносно начавшаяся, может захлебнуться.

Он раз за разом перелистывал кроссворды. При таком освещении, если хочешь что-то рассмотреть, надо напрягаться.

– Начну мучаться с ними в машине, глаза чего доброго устанут, – сказал Скотопасских. – На хрена мне очки?!

Он взглянул на приятеля. Огромная голова могильщика неподвижна, как верхняя часть бронзового монумента. Ни один мускул не шевелился. В мозгах Виталика в эту секунду шествовала мысль: все же свалял дурака. Кошелев наблюдал за ее плавным движением без энтузиазма. Дэн отвлекал его.

Мысль слаба. Она передвигалась медленно, как калека, входящая на мост через ущелье. Слабый ветерок – и тот способен ее опрокинуть.

– Мне нужна база!… – выговорил Ден.

Мысль рухнула в пропасть.

– Какая?… Ремонтная, машинотракторная или скотоводческая? – вяло откликнулся Виталик. – У меня есть одна на примете… По разведению племенных крупношерстных крокодилов.

– Любой наступающей армии необходима база! Ты что, не понимаешь?!

– Нет. Если нужна база, здесь неподалеку, в десяти километрах, у кольцевой дороги есть складская. Автопогрузчики, коробки с товаром, охранники, которые пьют, когда на них не смотрит начальство… Тебе – туда. Ты можешь поселиться в коробке вместо телевизора. Или свить гнездышко в бочке с квашеной капустой…

Кошелев зевнул. Мысль, как Кощей бессмертный, была вновь на дорожке и медленно двигалась к мостику. Виталик терпеливо ждал.

– Мне нужна база, с которой я мог бы выезжать на мероприятия. После их проведения возвращаться обратно. Атака захлебнется! Ей не жить без базы. Войска требуют обеспеченный тыл.

Ден отчаянно хотел спать. Он привык дрыхнуть минимум с одиннадцати до девяти тридцати. Если накануне удавалось убедить Хоппера фон Поппера Первого, что в первой половине дня необходимо выехать на переговоры с заказчиком, – дрых до одиннадцати. После пробуждения за тридцать минут с грохотом собирался и отправлялся в офис. В зависимости от ситуации, выдавал за результаты встречи предыдущие достижения, либо предлагал отказаться от работы с клиентом. «С ними невозможно говорить!» – веско отмечал Дэн.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.

  • Страницы:
    1, 2, 3