Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Кто добил Россию? Мифы и правда о Гражданской войне.

ModernLib.Net / История / Стариков Николай / Кто добил Россию? Мифы и правда о Гражданской войне. - Чтение (стр. 17)
Автор: Стариков Николай
Жанр: История

 

 


Вдовствующая русская императрица 8-го мая 1919 года прибыла в Лондон, где была тепло встречена своей сестрой, королевой Анной и её сыном британским монархом Георгом V. Английский монарх щедро одаривал тётушку знаками своего внимания, оплачивал её счета и конечно ни словом не обмолвился о том, что именно его отказ предоставить убежище, погубил жизнь детям и внукам Марии Фёдоровны. Да и ласка эта была небескорыстна, как и весь план сокрушения могучей России. Все дело… в шкатулке с драгоценностями, где бывшая русская царица, хранила одну из лучших в мире коллекцию бесценных украшений. Британцы знали, что её Мария Федоровна умудрилась вывезти из России. Датчанка по происхождению, бывшая русская императрица поселилась в Копенгагене. Сразу после её смерти, 13-го октября 1928 года, из Лондона в датскую столицу немедленно направился специальный посланник — Барк, последний министр финансов царской России. Он сумел уговорить дочерей императрицы передать драгоценности ему для хранения их в Великобритании.

Ещё тело Марии Фёдоровны не было погребено, а её шкатулка уже торопливо вывозилась в Англию. Ценности эти и сейчас можно в дни больших праздников видеть на членах британского королевского дома. Это овальная бриллиантовая брошь с бриллиантовой застёжкой, принадлежащая ныне принцессе Кентской; бриллиантовая тиара V-образной формы с уникальным сапфиром в центре, которая принадлежит Елизавете II и многие другие ценности. Их несколько десятков. Но не подумайте ничего дурного, они не были украдены или присвоены — английские монархи купили их у наследников царицы. Вопрос только за какую цену и насколько она была адекватной самим сокровищам…

Огромный английский д редноут «Ма ль боро» практически не качался на волнах. Он даже не плыл, а просто двигался по поверхности Чёрного моря, удаляясь, все дальше от бухты Севастополя. Высокая палуба, великолепная видимость.

— О боже, что это! Нет! Нет! — страшным голосом закричала княжна Ирина Юсупова, пулей отскакивая от борта.

Она с размаха упала в объятия своего мужа, моментально подскочившего на её крик. Зрелище и впрямь было ужасным. На волнах, вздрагивая и мерно покачиваясь, плыло несколько покойников. Лица утопленников были невероятно раз дуты и объедены морскими рыбами, у н екоторых не хватало конечностей. Г де — то сзади, то показываясь, то исчезая на гребне волны, плыло вообще что-то ужасно бесформенное и даже, кажется вовсе без головы!

Феликс Юсупов побледнел и покрепче прижал к себе жену, бившуюся в безудержных рыданиях. Впереди всех, запрокинув голову, постоянно заливаемую водой, невидящими глазами смотрел в Крымское небо г раф Николай Владимирович Татищев. После годичного пребывания на морском дне, его не узнали бы даже близкие. Он так и стоял, со многими другими утопленниками на дне бухты, удерживаемый на глубине грузом, привязанным матросам и с гидрокрейсера «Румыния». Но верёвки отвязались — и вот настал его черёд взглянуть на ласковое крымское солнце своими пустыми глазницами…

Романовы и Юсуповы покидали охваченную Гражданской войной страну, где когда—то её первый император Пётр I правильно понял механизм и суть имперской мощи. Первым камнем в фундаменте будущего Российского государства стал маленький ботик царя Петра. Вскоре могучий русский флот стал надёжной защитой родным берегам. Мало начать в России смуту, мало убить её Монархов. Для уничтожения Российской империи англичанам надо было обязательно ликвидировать основу военной мощи любой страны — её флот!

Началась охота за русскими кораблями…

Глава 6. Почему Ленин и Троцкий утопили русский флот.

У России только два союзника: её армия и флот.

Все остальные при первой возможности на нас ополчатся.

Император Александр III

Страшно смотреть на агонию корабля. Он словно раненый человек, изгибается в муках, бьётся в судорогах, переламывается и тонет, издавая при этом страшные утробные звуки. Тяжело вдвойне если гибнет своё, родное судно. И совсем невыносимо — если его топишь ты сам!

Эсминец «Фидониси» покачивался на волнах в лучах заходящего солнца. С расстояния четырёх кабельтовых промазать было невозможно. Торпеда скользнула в воду, секунды ожидания и миноносец, буквально разорвался пополам, словно распираемый неведомой страшной силой. Его корма и нос приподнялись отдельно друг от друга и, перевернувшись на правый борт, скрылись в морской воде.

Гибель «Фидониси» послужила сиг налом для уничтожения других кораблей. Т опили их на славу. Одним открытием кингстонов дело не ограничилось. Столь примитивно затопленный корабль можно легко поднять, откачать воду и снова ввести в строй. А пролежи он на дне небольшой срок, так и повреждения судна будут минимальными! Здесь всё было основательнее. Специальные команды закладывали подрывные патроны в машинные отделения, открывали кингстоны и клинкеты, и даже отдраивали иллюминаторы. Со слезами на глазах, с непроходящим комком в горле. Сделав своё дело, молча прыгали в шлюпку, отгребали подальше и смотрели, смотрели, смотрели…

Один за другим, уничтожаемые русскими моряками, шли на дно Цемесской бухты русские эсминцы-новики «Гаджибей», «Калиакрия», «Пронзительный», «Лейтенант Шестаков», «Капитан-лейтенант Баранов». Ушли под воду миноносцы «Сметливый» и «Стремительный». Всего двенадцать кораблей.

Теперь можно было сделать самое главное. Над водой ещё возвышалась колоссальная громада линкора « Свободная Россия». Эсминец «Керчь» подошёл к кораблю и дал залп из двух торпед. Его к омандир старший лейтенант Владимир Кукель молча смотрел, как торпеды поражают красу и гордость русского Черноморского флота. Первая взорвалась под кораблём, вторая прошла мимо. Для такого гиганта одно попадание было совсем не существенно. Корабль стоял над водой, как ни в чём, ни бывало. Лишь столб чёрного дыма поднялся над его боевой рубкой. Пришлось выпустить третью торпеду, но даже после этого, корабль не только остался на плаву, но даже не накренился. Потом взорвалась четвёртая торпеда, но линкор « Свободная Россия» была сделан так великолепно, что и после этого он по-прежнему держался на поверхности воды!

Кукель не верил своим глазам — судно явно не хотело тонуть и боролось за жизнь всеми возможными средствами. Следующая, пятая торпеда, выпущенная в середину его корпуса, внезапно повернула на обратный курс и понеслась к самому эсминцу! Но, увы, линкор был обрече н, и шестая торпеда завершила дело. Раздался страшный взрыв. Столб бело-чёрного дыма поднялся выше мачт и закрыл своим основанием почти весь корабль. Когда дым несколько рассеялся, глазам моряков представилась ужасная картина: броня с обоих бортов отвалилась, и в корабле появилась огромная просвечивающая насквозь брешь. Прошло ещё пару минут, и линкор стал медленно крениться на правый борт. Спустя ещё несколько минут корабль перевернулся вверх килем. И застонал, как тонущий человек. Срывающиеся со своих оснований, огромные трёх орудийные 12-ти дюймовые башни, скатывались по палубе «Свободной России» в воду, круша и сминая все на своём пути, поднимая огромные столбы воды и фонтаны брызг. Примерно через полчаса корпус линкора скрылся под водой.

Теперь настала очередь и самого эсминца «Керчь». Около 10 часов вечера 18-го июня 1918 года в эфир ушла последняя радиограмма: «Всем. Погиб, уничтожив часть судов Черноморского флота, которые предпочли гибель — позорной сдачи Германии».

Русский Черноморский флот перестал существовать. «Свободная Россия» пошла на дно. Вслед за ней туда отправится и сама Россия!

Две точки опоры существует у любого государства. Одной ногой — армией, оно опирается о сушу, другой — военным флотом, крепко стоит на морях и океанах. И две эти её опоры совсем неравнозначны. Сухопутная армия, даже в пух и прах разбитая восстанавливается быстро. Подрастает новое поколение пороху не нюхавшее, остаётся только их вооружить и в форму одеть. Дело это затратное, но всем странам на роль сверхдержав претендующим, всегда оказывалось по карману. А вот гонка морских вооружений, ни в какое сравнение с гонкой вооружений сухопутных не идёт. Стоимость строительства кораблей просто фантастическая! Взять и разом отстроить новый флот не под силу ни одной державе. Поэтому разгром сухопутной армии — это поражение, а уничтожение флота — КАТАСТРОФА!

Несколько столетий в Европе сильнейшим был флот Великобритании. Кто же, как не англичане прекрасно понимали, что только тогда можно на России поставить жирный крест, когда у неё не останется морской мощи. Не будет у России права голоса, потому как, не будет реальной безопасности. В любой момент враждебный флот перекроет морские пути, начнёт душить в железных тисках блокады. А то и просто заплывёт в русские территориальные воды и начнёт поливать свинцом русские города и села. Так уже было: в Крымскую войну английский флот разбойничал в наших территориальных водах, обстреливая Петропавловск-Камчатский, предместья Петербурга и Соловецкий монастырь.

После прерывания легитимности русской власти, уничтожения основных претендентов на трон, следующей задачей англичан становилось уничтожение нашего флота.Только после этого план Революция-Р азложение-Распад можно было считать успешно осуществлённым. И «союзники» всеми силами пытались свои планы воплотить в жизнь. Использовались все доступные средства: давление на большевистское руководство, прямое военное уничтожение, «сотрудничество» с белогвардейцами. Будем справедливы, свою цель «союзники» упорно преследовали в течение всей русской смуты. И — воплотили свои замыслы в жизнь! По сравнению с довоенным периодом, Россия оказалась практически без флота…

Потерпев поражение в русско-японской войне 1905-1906 годов, потеряв в неудачных морских сражениях весь цвет русского флота, правительство Николая II разработало большую судостроительную программу. Она, эта русская программа действий, пришлась на период общего рывка мировой «морской» гонки вооружений. Последним словом тогдашней военно-морской науки стали усовершенствованные линейные корабли (линкоры). Их стали называть дредноутами. Своё название, ставшее нарицательным они получили от «пилотного» английского корабля под названием «Дредноут» («Неустрашимый»), построенного в 1905-1906 годах. Созданные по последнему слову науки и техники, эти суда были более живучи и непотопляемы. Огромные, приземистые корабли с пушками очень большого калибра становились весомыми аргументами в будущей мировой схватке. Дредноуты стали строить опережающими темпами во флотах всех соперничающих держав. Стоимость таких кораблей, количество стали и брони, расходуемые на производство этих монстров, были просто умопомрачительны. Именно дредноуты стали олицетворением мощи государства и его веса на международной арене. Бронированные дорогостоящие гиганты, «пожиратели бюджетов», служили показателем его финансового благополучия, экономического расцвета, уровня развития науки, техники и промышленности. Но мало того, развитие самих бронированных монстров шло так быстро, что через пять лет вопрос стоял уже о выпуске «сверхдредноутов», вдвое превосходящих дредноуты….

Россия начала строительство дредноутов позднее других держав, поэтому на начало мировой войны в строю не было ещё ни одного корабля. Но на разных стадиях постройки их было двенадцать. В 1917-го году последние из русских дредноутов должны были встать в строй. Судьба распорядилась иначе. К концу Гражданской войны в России их осталось всего четыре, и из них лишь три в жалком, но боеспособном состоянии. Чудовищные потери! В истории жизни и смерти этих двенадцати русских кораблей заключена и вся трагедия нашего флота, которая началась сразу после Февраля и закончилась спустя много лет после окончания русской смуты. Снимем шапки, вспомним погибшие русские корабли и зададим один резонный вопрос, а с чего это вдруг напал на них такой мор? Разве проиграл русский флот генеральное морское сражение, такое как Цусима в русско-японской войне? Нет, не проиграл. Просто потому, что такого сражения для нашего флота в Первой мировой войне не было. Откуда же такие большие потери?

Н и один из русских кораблей — титанов не погиб в бою, как и подобает настоящему военному судну. Все они стали жертвами подлого предательства. Кого-то задушили в утробе судостроительной верфи, кого-то просто подло убили из-за угла. Русский флот был предан руководителями «новой России», которых на О лимп русской власти забросила английская разведка. Гибель русских кораблей началась после революции, являлась её следствием и была одной из целей её организаторов…

Сверхдредноуты «Измаил», «Кинбурн», «Бородино» и «Наварин» так и не «родились». А какими красавцами они должны были стать! На них предполагалось установить наиболее мощное по тем временам артиллерийское и зенитное вооружение! Летом 1916 года Морское министерство ещё надеялось на ввод «Измаила» в строй осенью следующего года. Но потом монархия пала и русским флотом стало заниматься некому. Временное правительство сразу перенесло срок готовности башен «Измаила» на конец 1919 года, а остальных кораблей—на 1920-й. Затем деньги от правительства Керенского перестали поступать совсем. Большевикам боевые корабли были нужны ещё меньше «временщиков». Постановлением от 19-го июля 1922 года недостроенных мастодонтов исключили из списков флота, а затем постановлением Госплана в мае следующего года разрешили их продажу за границу. Корабли приобрела «в целом виде» германская фирма «Альфред Кубац», чтобы уже в своих доках порезать на металл…

Остальные русские дредноуты разделили общую трагедию флота, страшно пострадавшего от охватившей страну смуты. Но всё по порядку. Основные силы наших кораблей перед Первой мировой войной были сосредоточены в Балтийском и Чёрном море. На первом этапе войны русский флот в Балтийском море получил чисто оборонительную задачу защиты Рижского и Ботнического заливов от вторжения противника. Немцы также держались пассивно, поэтому потери обеих сторон были минимальны. В 1915-м году с появлением в своих рядах дредноутов «Севастополь», «Полтава», «Петропавловск» и «Гангут» русский флот уже мог вести себя активнее, но он уже был прочно «закупорен» германцами в своих водах. Однако в связи с немецким наступлением, его действия становились более напряжёнными: корабли стали поддерживать сухопутные войска. В 1916-м году на коммуникациях противника появились семь наших новых подводных лодок типа «Барс», а также английские субмарины, присланных британскими «союзниками». Осенью немецкие корабли попытались прорваться в Финский залив, и потеряли на нашем минном заграждении 7(! ) новейших миноносцев. Наши потери составили 2 эскадренных миноносца и 1 подводную лодку. Как видим, до начала русской смуты никаких катастрофических поражений русский Балтийский флот не понёс. Свои задачи он выполнял, а потери немцев при этом даже превосходили наши.

Девятьсот семнадцатый год должен был стать годом нашего наступления. Но «союзный» план Революция-Р азложение-Распаднаправил события совсем в другое русло. Общее разложение вооружённых сил в большой степени коснулось и флотского организма. Дисциплина и боеспособность судов теперь оставляла желать много лучшего. За время правления Керенского и компании матросы превратились из боевой силы в толпу люмпенизированных элементов, ни за что не желающих рисковать своей шкурой в настоящем бою. Героической гибели они предпочитали расправы над собственными офицерами. Процесс разложения зашёл так далеко, что в октябре семнадцатого, в момент захвата немцами Моондзундских островов, экипажи просто боялись выходить в море! Так команда заградителя «Припять» отказалась заминировать пролив Соэлозунд. Судовой комитет не дал своего одобрения на эту операцию, так как мины пришлось бы ставить в пределах дальности действия корабельной артиллерии противника, а это «слишком опасно». Другие революционные суда просто позорно бежали от противника, либо отказывались покидать стоянку под забавным предлогом, что «там стреляют».

И всё же, русский флот огрызался: в результате захвата Моондзундских островов немцы потеряли эсминцы S-64, Т-54, Т-56 и Т-66, патрульные суда «Альтаир», «Дельфин», «Гутейль», «Глюкштадт» и тральщик М-31. Русский флот потерял броненосец «Слава» и эсминец «Гром». Снова мы видим интересную картину: даже в период бурного разложения дисциплины и резкого упадка боеспособности, русский флот наносил противнику ощутимые потери!

Затем эстафету разложения русского флота у Временного правительства подхватили большевики. 29 января 1918 года Совет Народных Комиссаров издал декрет о роспуске царского флота и организации флота социалистического. Строительство «нового» Ленин совершенно справедливо начинал с полного разрушения «старого». Но если в сухопутной армии это означало всеобщую демобилизацию, то на флоте основным следствием ленинского решения стало массовое увольнение с кораблей кадровых офицеров, как силы заведомо контрреволюционной. А на корабле роль офицера несравнимо важнее! Если сухопутная армия, доведённая большевистской пропагандой до ручки, подменялась новыми отрядами красной гвардии и худо бедно могла попытаться удержать фронт, то на море ситуация была на порядок хуже. Флот, лишённый офицеров, совершенно не мог воевать, а заменить его другим «красным» флотом было невозможно. Дело даже не в том, что орущей матроснёй более некому было командовать, просто для стрельбы из орудий сверхмощного дредноута требуется знание множества сложных дисциплин. На глазок на расстояние десятков километров не стреляют. Ушли специалисты — корабли превратились просто в плавучие казармы, и перестали быть боевыми единицами.

Офицеры увольнялись. Списав их на берег, большевики сразу вывели Балтийский флот из игры и приковали его к пирсам портов. И именно в этот момент начали происходить с Балтийским флотом «странные» вещи. Сильный флотский организм, не ослабленный чрезмерными потерями, был сначала ослаблен указанным выше распоряжением большевистского руководства, а затем Ленин и Троцкий вообще отдали приказ Балтийский флот уничтожить!

Произошло это следующим образом. Очередным этапом трагедии русского флота стало подписание Брестского мира. О флоте статья № 5 кабального договора гласила следующее: «Россия незамедлительно обязуется произвести полную демобилизацию своей армии, включая и войсковые части, вновь образованные её теперешним правительством. Кроме того, свои военные суда Россия либо переведёт в русские порты и оставит там до заключения всеобщего мира, либо немедленно разоружит. Военные суда государств, пребывающих и далее в состоянии войны с державами четверного союза, поскольку эти суда находятся в сфере власти России, приравниваются к русским военным судам…».

Вроде бы ничего страшного. Надо перевести флот в русские порты — переведём, отчего же нет! Но так кажется только на первый взгляд. Снова вступает в дело флотская специфика. Во-первых, корабли плавают по воде, во-вторых, пристать к берегу, они могут только в строго отведённых для этого местах. Количество таких мест невероятно мало и называется портами. Но и для стоянок целого флота включающего огромные суперсовременные дредноуты подходит и не каждый порт! В результате, подписав Брестский мир, никто не удосужился посмотреть, а куда, в какие русские порты корабли можно перебазировать.

Собственно говоря, и раньше количество стоянок русского флота на Балтике было минимально: Ревель (Таллинн), Гельсингфорс (Хельсинки) и Кронштадт. Все, больше нигде не было соответствующей инфраструктуры, должной глубины и других вещей, необходимых для размещения кораблей. Подписав Брестский мир, Россия признавала независимость Финляндии и отторжение Эстонии. Следовательно, для базирования Балтийского флота оставался только один русский порт — Кронштадт.

И начались скитания русских кораблей. Сначала немцы заняли Ревель. Часть флота, расположенная там, перебазировалась в Гельсингфорс, пройдя сквозь льды. Но нахождение в финской столице проблемы не решало, а лишь откладывала её решение на пару недель. Финляндия ведь тоже стала независимой! К тому же именно в этот момент немцы откликнулись на просьбу «белого» финского правительства и 5-го марта 1918 года высадили десант, начав продвижение вглубь северной страны. Теперь положение Балтийского флота стало совсем печальным. Белофинны и немцы, заканчивая уничтожение финской Красной гвардии, приближались к местам стоянки кораблей. И вот командующий германской эскадрой, предъявил ультимативное требование, чтобы весь русский флот, стоявший в Гельсингфорсе, был передан немцам до 31-го марта.

Удивляться наглости Берлина не стоит. После заключения Брестского мира Германия последовательно шантажирует большевиков, выставляя им новые и новые требования. Немцев можно понять — чувствуя военную беспомощность ленинского руководства, они торопятся получить от России, как можно больше. Сначала это территориальные уступки, теперь корабли, в конце лета будут потребованы денежные контрибуции. В погоне за ощутимой выгодой, германское руководство упускает из виду одну важную деталь. Кризисы в отношениях с Россией, спровоцированные ими же самими, не дают немцам возможности резко и быстро вывести войска с Восточного фронта на Западный. Это приводит к обесцениванию преимуществ, полученных Германией путём соглашения с большевиками. На это и рассчитывали «союзники», когда заключали с немцами «джентльменское» соглашение о заброске группы Ленина в Россию.

Следуя букве договора с Германией, флот следовало немедленно перевести в чисто русский порт, в Кронштадт. Однако сделать это было невозможно ввиду сложной ледовой обстановки. Именно так, «считали» в большевистской верхушке. Несколькими днями ранее, часть русских кораблей уже успешно прорвались через льды из Ревеля в Гельсингфорс, и тем самым показала, что такой переход возможен. Но большевистское руководство не приказывает флоту перебазироваться из Гельсингфорса в Кронштадт, через те же, уже ими преодолённые, льды и торосы. Почему?

Потому, что думают Ленин и Троцкий не о спасении кораблей. Германия требует оставить корабли в Гельсингфорсе, возможно намереваясь их захватить. В то же самое время представители Антанты требуют не допустить захвата кораблей немцами. Надо выполнить два взаимоисключающих «приказа» и от этого зависит судьба пролетарской революции. Вот Ленин с Троцким и ищут вариант, удовлетворяющий требования «союзной» Сциллы и германской Харибды, а не р ешение, которое позволит спасти флот для России. Потому, что такой вариант не устроит ни Берлин, ни Лондон, ни Париж.

Много туману напустили советские и зарубежные историки, прикрывая истинные причины большевистского рвения в попытках утопить свой собственный флот. В этой кромешной тьме фальсификаций и неправды, редко, но всё же пробивались робкие лучи страшной правды о судьбе русских кораблей. Такова книга Гаральда Карловича Графа «На „Новике“. Балтийский флот в войну и революцию», вышедшая в свет в 1922 году в Мюнхене. Когда несколько экземпляров попали в СССР, они сразу угодили в советские спецхранилища. И — недаром! Написанная автором «по горячим следам», сразу по окончании Гражданской войны, книга рассказывает много удивительных и малоизвестных фактов. Сам автор служил на Балтийском флоте в описываемое время, а после в эмиграции стал начальником канцелярии и личным секретарём великого князя Кирилла Владимировича, который потом стал основным претендентом на русский трон. Вращался бывший балтийский моряк в высших сферах политики и русской эмиграции, и никто никогда его в подтасовке фактов и лжи не упрекнул. Г. К. Граф прямо пишет о странной позиции большевистского руководства: «Инструкции Москвы были всё время двусмысленны и сбивчивы: то они говорили о переводе флота в Кронштадт, то об оставлении в Гельсингфорсе, а то — о подготовке к уничтожению. Это наводило на мысль, что на советское правительство кем-то оказывается давление».

После увольнения с флота почти всех офицеров, Балтийский флот остался без командующего и кораблями руководит коллегиальный орган — Центробалт. Однако шумная матросская вольница для выполнения щекотливых поручений не подходит, нужен конкретный исполнитель, на которого в случае чего можно будет свалить всю вину. И такого находит сам Троцкий. Выполнять директиву Центра должен будет спешно назначенный Алексей Михайлович Щастный. Это морской офицер, командир корабля. Его новая должность адмиральская, но поскольку большевики отменили все воинские звания, он на момент своего назначения стал называться Наморси (Начальником морских сил) Балтийского моря. Можно смело утверждать, что именно он является спасителем Балтийского флота. Именно благодаря Щастному Россия сохранит свои корабли на Балтике, и мощные орудия русских линкоров встретят нацистов на подступах к Ленинграду через 23 года!

Приняв командование над кораблями, стоящими в Гельсингфорсе, новый командующий оказывается в сложнейшей ситуации. Расчёт Троцкого был на то, что, оказавшись в страшном цейтноте и под прессингом Москвы, он покорно выполнит любые указания большевистской верхушки, а не будет думать о спасении флота. Однако и британская разведка не собирается спокойно взирать на развитие событий. Чтобы склонить Щастного к взрыву судов, «союзная» агентура передаёт ему фотокопии нескольких телеграмм германского командования советскому правительству. Фальшивые они или нет, нам не известно, однако при их чтении у Наморси должно было сложиться впечатление, что Ленин и Троцкий выполняют немецкие директивы и являются предателями. Свой интерес — тотальное уничтожение русского флота — «союзники» маскируют под простую заботу о том, чтобы противник Антанты не получил усиления. «Морской агент кэптен Кроми несколько раз ездил в Гельсингфорс, чтобы добиться от капитана первого ранга А. М. Щастного потопления флота» — пишет Г.К.Граф.

Кроми — этот тот самый резидент британской разведки, что через полгода будет застрелен чекистами в английском консульстве Петрограда. Чтобы Щастный не терзался сомнениями в деле уничтожения Балтийского флота, англичане показывают ему пример «беззаветного служения Родине». На базе нашего флота в Ганге, в нескольких десятках километрах от Гельсинфорса, в то время находится стоянка английских подводных лодок, в 1916-м году присланных британцами на Балтику. Английские субмарины «Е-1», «Е-8», «Е-9», «С-19», «С-26», «С-27» и «С-35», их база «Амстердам», а также три парохода взрываются по приказу британского командования. В литературе, посвящённой этим событиям, вы найдёте упоминание о том, что английские подлодки, якобы были взорваны в связи с невозможностью их перевода в русский порт. Это полная чушь, развеять которую можно одним простым фактом: в сё русские подводные лодки, стоявшие в тех же льдах, были благополучно эвакуированы из Гельсингфорса в Кронштадт.

Хотели бы спасти англичане свои подлодки, они имели полную возможность это сделать. И совсем не потому отправились на дно английские субмарины, что русские моряки, занятые решением своих проблем, не хотели спасать «союзные» корабли. Все значительно хитрее. В шахматах для достижения крупных успехов принято жертвовать пешками. Так вот, затопление подлодок, это для британцев, конечно, удар по своим. Одновременно — это понятный и простой пример для русских моряков. Мы англичане взрываем семь наших подводных лодок. Ну, а вы, русские взорвите весь свой флот! Чтобы он не достался немцам. Руководил уничтожением британских субмарин, все тот же наш старый знакомый — капитан Фрэнсис Кроми! Кадровый английский разведчик взрывает подлодки и на этом основании многие исследователи того периода записывают его в подводники. Хотя служил бравый капитан совсем в другом «ведомстве». Потому, что одновременно, для подстраховки, Кроми вёл переговоры и с тайной организацией морских офицеров. Мысль, внушаемая британским разведчиком и Щастному, и офицерам очень проста: оставление испорченных кораблей в финской столице это явное выполнение Лениным и Троцким заказа своих германских хозяев. Что в этом случае должны сделать настоящие русские патриоты?

Обратите внимание, что вариант спасения эскадры путём её передислокации англичане не предлагают. Ничего лучше потопления кораблей они посоветовать не могут! Да это и понятно, ведь им нужно именно уничтожение флота!

Вот здесь мы немного прервёмся и подумаем. Германия знает, что больше всего на свете Ленин боится продолжения немецкого наступления. Оно будет означать крушение Советской власти, крушение всего. Когда представится второй случай провести эксперимент по построению социалистического общества, не знает никто. Скорей всего, что никогда. Поэтому Германии на Ленина можно давить и мирным договором его шантажировать. «…Кто против немедленного, хотя и архитяжкого мира, тот губит Советскую власть», — писал в эти дни Ильич. Мир Ленину нужен, как воздух. Как же его сохранить? Очень просто: соблюдать мирный Брестский договор и не давать немцам повода для его нарушения. Это и есть вернейший способ сохранить столь нужный Ильичу мир. Буква мирного договора гласит, что есть у большевиков для этого целых две возможности. Альтернатива у Ленина простая: хочешь сохранить мир, либо переведи корабли в Кронштадт, либо оставь разоружёнными у финнов, что на деле означает передачу Германии. Итак, варианта действий всего два. Трактовки дальнейшего поведения Ленина и Троцкого историки тоже дают две. Первая гласит, что были они немецкими шпионами и всячески отрабатывали предоставленные Германией деньги, совершая разные действия в её интересах. Вторая утверждает, что были большевики хоть и красными интернационалистами, но все—таки действовали всегда в интересах своего народа. Вот давайте и оценим дальнейшие действия Ильича, все вышесказанное в голове имея.

Что должен сделать немецкий шпион? Под разными предлогами заблокировать выход Балтийского флота из финской столицы и постараться целёхоньким передать его своим германским хозяевам.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30