"Фиолетовый" зал встретил их тишиной. Только вверху, под куполом, слышалось сухое потрескивание.
      - Жермен, посмотрите!
      Над цилиндром "капкана" золотым роем носились грозди искр, они вились вокруг металлического кожуха, создавая живой светящийся ореол. Зрелище это было не только необычным. От него веяло тревогой и грозным предостережением.
      - Быстрее наверх, он там!.. - прошептала Жермен.
      Но Галей уже увидел - к площадке "капкана" им не добраться. Две нижние секции винтовой лестницы грудой металла лежали на полу.
      - Ян, что случилось? Слышите, Ян?! - Голос Галея заметался под стеклянным куполом. На площадке-антресолях появился поляк. Он склонился через перила, замахал рукой.
      - Немедленно оставьте виллу! Уходите отсюда, быстрее!
      - Что с вами, Тронковский? Зачем вы разрушили лестницу? Спускайтесь!..
      Тронковский прокричал что-то по-польски, потом, словно опомнившись, заорал басом на весь зал:
      - Пся крев, осталось меньше двадцати минут! Панна Жермен, Галей, прошу вас, бегите! Вы еще успеете. Неужели не понимаете?.. У меня нет другого выхода... Прощайте!
      Тронковский исчез. Наверху глухо стукнула тяжелая металлическая дверь. Сухой треск усилился, искры засветились ярче, они почти сливались в трепещущее пламя, и наверху, над цилиндром, уже сияло огненное кольцо, по которому пробегали короткие молнии.
      - Ян! - с отчаянием закричала Жермен. Но ответа не последовало.
      Ян Тронковский не появлялся больше. Девушка беспомощно взглянула на Галея. Он решительно взял ее за плечи, подтолкнул к двери.
      Они выкатили из гаража черный "ганомаг" Кадиуса. Машина, тихо урча, покатила по булыжнику. Галей последний раз окинул взглядом виллу, оглянулся и резко свернул в переулок. На противоположном конце улицы Красных Роз из-за угла выскочили мотоциклисты. Фигуры в серо-зеленых мундирах и касках на ходу выпрыгивали из колясок и, пригибаясь, как во время боя, бежали к воротам виллы.
      "Хорошо, что я запер ворота на замок, несколько минут мы выиграем..." - подумал Галей. Придвинув к себе автомат, он сказал Жермен:
      - Если они нас не заметили - наше счастье.
      "Ганомаг" с откинутым верхом миновал длинный дубовый забор, над головой шумели старые липы и каштаны. Переваливаясь с боку на бок по старой неровной мостовой, машина преодолела крутой подъем и выкатила на бульвар. По сторонам замелькали витрины магазинов и тенты вынесенных на тротуар столиков кафе. Еще несколько минут - и "ганомаг" уже мчался по громадине бетонного моста. Внизу на воде раздавались свистки речных буксиров, вдоль берега глыбами чернели угольные баржи, а дальше, в серой пелене, проступали очертания портальных кранов.
      На середине моста Галей резко затормозил. И, словно дождавшись этого момента, сзади раскатисто и могуче ударил небывалой силы гром. Острый, как стилет, аспидно-черный шпиль возник из ничего и встал над домами, пронизав небо. Галей вздрогнул и еще тверже надавил педаль. В голубой выси вокруг зловещего столба засияло ослепительное кольцо, на нем скрещивались изломанные молнии. Над крышами шквалом пронесся упругий ветер. Он сметал старую черепицу, вышибал окна и витрины. Жермен в ужасе прижалась к плечу Галея, ее широко раскрытые черные глаза впились в громадную непроницаемую тучу, которая разрасталась ввысь и вширь над полуразрушенным, некогда зеленым районом Вернад.
      Следователь полицейской префектуры еще раз взглянул на бумагу, лежавшую перед ним. Анри Галей, пятидесяти трех лет, безработный, имеет военную медаль "Знак храбрых"... состоял в браке с Жермен Селуа, овдовел три года назад... постоянно проживает... в полицейских картотеках не числится...
      Следователю было под тридцать. Безукоризненного покроя костюм, чуть небрежно повязанный галстук, модная прическа - он весь дышал самоуверенностью и здоровьем.
      - На предыдущем допросе вы отказались отвечать на мои вопросы. Это, разумеется, говорит не в вашу пользу... В отеле вы заявили, что иностранца по фамилии Штуленц встретили случайно на улице. Вы подтверждаете это?
      Галей кивнул.
      Следователь прищурился.
      - Повторяю вопрос: вы подтверждаете?
      - Подтверждаю.
      - Если верить вашей версии, то получается, что человек отправляется в туристическое путешествие за границу только для того, чтобы там, подальше от дома, выпрыгнуть с двадцать второго этажа отеля... Допустим на миг, что это так, - с усмешкой произнес следователь. - Но что вас-то привело в номер к немцу? Как вы оказались там?
      - Я уже сказал: на этот вопрос отвечать не намерен.
      - Чудесно. Вы сами позвонили в полицию и назвали фамилию погибшего. Стало быть, вы знали его раньше. Где, при каких обстоятельствах и когда вы с ним встречались?
      - Отказываюсь отвечать.
      - Ну что ж, в таком случае я подскажу вам! - В голосе следователя послышалась угроза. - У вас в комнате найдена зажигалка. Оказалось, что она служит вовсе не для того, чтобы прикуривать сигареты. У нее совсем иное назначение. В зажигалке-фотоаппарате сохранилась заснятая фотопленка немецкого производства периода минувшей войны. Мы проявили ее и получили любопытные кадры! Аппарат зафиксировал вас и Жермен Селуа, ставшую впоследствии вашей женой. На пленке виден также молодой мужчина с бородкой - его личность мы надеемся установить с вашей помощью. И что самое удивительное - в вашу компанию неведомо как попал известный ученый-физик, профессор Кадиус. Мы знали его как патриота. Профессор таинственно погиб во время немецкой оккупации. Вам, единственному среди членов подпольной группы Сопротивления, каким-то образом удалось избежать гитлеровского застенка и остаться в живых. А Штуленц - мы это выяснили был сотрудником специальной службы нацистов, агенты которой не один месяц охотились за талантливым ученым Кадиусом. И вот теперь, спустя многие годы, Штуленц приехал в качестве туриста в нашу страну, а к нему в номер отеля...
      Следователь сделал многозначительную паузу, взглянул на Галея, наклонился к нему, потянувшись через стол, и уверенно сказал:
      - Мы ведь все равно докопаемся до правды, месье Галей!..
      "Докапывайся! - безучастно подумал Галей. Горькая улыбка тенью легла на его небритое усталое лицо. - От той правды, которую тебе никогда не узнать, даже воронки не осталось уже на улице Красных Роз..."