— Слушай, прости меня, а? — попросил он девушку.

— Молодец, — кивнула Наташа. — Хорошо начал. Первое, что нужно сделать, если женщина была не права, — это попросить у нее прощения.

— Нет, — не согласился Сергей. — Это я был не прав.

Наташа сразу порозовела, заулыбалась. Она тоже очень тосковала по Сергею все эти дни, но самой звонить ему, навязываться не позволяла гордость. А почему он не звонит, Наташа прекрасно понимала. «Глупый мой мент, — думала порой она. — Да оставайся ты охотником, другим тебя я, наверно, и не полюбила бы, это уже был бы не ты. Только оставайся живым охотником…»

— Глаза грустные. Опять побитый? — спросила Наташа ласково и чуть насмешливо.

— Морально… — вздохнул Сергей.

— Горе мое… — Взгляд ее лучился нежностью. — Тебе отвлечься надо. В Ленкоме премьера сегодня. Алеша звонил, обещал билеты достать. Пойдем?

— Да мне-то что… — пожал плечами Сергей. — Я могу и сходить, а ты бы лучше поостереглась.

— Почему? — вскинула голову Наташа.

— Сначала — театр, потом — кино, потом — ресторан… — Сергей лукаво прищурился.

— Ой, сто лет не была! Ресторан — обязательно! — воскликнула Наташа радостно.

— Потом — сама знаешь… — Он хитро посмотрел на нее.

— Нет, не знаю! — раскрыла глаза девушка.

— Гнусные домогательства! — изрек Сергей прокурорским голосом.

— А-а… — Наташа смущенно потупилась. — Стыдно признаться, но, боюсь, мне не устоять! — выдала она наконец, смеясь.

— Потом, как порядочный человек, я тебе предложение сделаю! — торжественно продолжал Сергей.

— Само собой, не отвертишься! — азартно воскликнула Наташа.

— Да мне-то что… — снова пожал плечами Сергей. — Я могу и сделать. Но подумай своей красивой головкой: как же ты с ментом жить будешь?

— Это не жизнь. Слезы, — притворно всхлипнула Наташа.

— Вот и я говорю! — подхватил он.

— А что остается бедной девушке? — вздохнула она. — Так и буду мучиться.

Подойдя к Сергею, Наташа уткнулась лицом ему в грудь.

В дверях гостиной появилась Людмила Ильинична с большим подносом, на котором располагался неописуемой прелести кофейный сервиз. Увидев неожиданную для себя сцену, она неловко попятилась.

За дверьми раздался грохот, — и в доме-музее стало меньше еще одним экспонатом.

В вестибюле театра толпилась премьерная публика. Наташа поправляла прическу у зеркала. Тарасов и Никольский стояли в очереди в гардероб. Никольский держал в руках плащ Натальи.

— Насколько я понимаю, все подозрения сняты, — заметил Тарасов, поведя глазами в сторону. — Говорил, не мучай девку. Хуже будет.

— Ты-то откуда знал? — насторожился Сергей.

— Предвидел, — солидно пояснил Алексей.

— Что именно? — спросил Никольский с дотошностью истинного мента.

— Полагаю, теперь она тебя мучает, — улыбнулся Тарасов. — Влип, дорогой.

— Прозорлив, — признался Никольский, успокаиваясь. — И к тому же — настоящий друг. Не можешь без того, чтобы сапогом да в душу…

Оба рассмеялись. Прозвенел звонок.

К Тарасову приблизилась царственного вида брюнетка — та самая Ирэна, которая была когда-то на презентации.

— Алешенька, давно не виделись! — обрадованно воскликнула она и вскользь бросила Никольскому: — Я стояла здесь, правда?

— Неотразима! — привычно восхитился Тарасов.

— Нет, боюсь, начала сдавать, — возразила Ирэна. — Кавалер не явился, представляешь? Проторчала на улице, как дура.

— А по-моему, ослепительна, как всегда, — Тарасов снял с нее пальто, вручил гардеробщице и добавил изменившимся голосом. — В глазах темнеет.

— Спасибо, милый. — Царственная дама взяла номерок и удалилась.

Гардеробщица ждала, когда Тарасов отдаст ей свой плащ, но он медлил. Подошла Наташа.

— Ну, что копаетесь? — улыбнулась она.

— Как мешком по голове, — сказал Тарасов. — Факс не отправил. Вот лопух!

— А завтра нельзя? — спросил Никольский.

— Нет, — ответил Тарасов. — Простите, ребятки. Приятного вечера, — и заторопился к выходу.

Никольский сдал в гардероб плащи — свой и Наташин.

Полуобнявшись, влюбленные двинулись через вестибюль. У зеркала, где стояла, критически осматривая себя, царственная Ирэна, Наташа задержалась и еще раз поправила волосы.

Обрати внимание на ту женщину, — тихо сказала она Сергею, отправляясь с ним дальше.

Он усмехнулся:

— Давно обратил.

— Поняла. Тебе нравятся трактирщицы! — фыркнула девушка.

— А я не понял, — насторожился Никольский: верхним чутьем сыщика Он учуял в словах своей подруги двойной смысл.

— Мадам Голубкова. Она была на презентации. Алеша говорил — жена хозяина ресторана. «Русский лес», кажется. Где-то в Архангельском.

— Ну и что? — Сергей понимал: главного Наташа еще не сказала.

— На ней брошь Людмилы Никитичны! — Никольского будто холодной водой окатило.

Сергей остановился.

— Ты не ошиблась?

— Это моя профессия, — пожала она плечами.

— Я должен уйти, Наташ, — сказал он после паузы.

Снова прозвенел звонок.

— Иди. Ты вернешься? — спросила она спокойно.

— Нет, — твердо ответил Никольский. — Не смогу, извини, некогда сюда возвращаться.

— Я имею в виду — живой… — Девушка отвернулась, скрывая нежданные непрошеные слезы.

Милицейский «газон» катил по городу. В нем сидели Беляков, Никольский, Котов и Лепилов. За рулем сидел Черныш.

— Быстрее можешь? — спросил у него Никольский.

— А куда торопиться? — подал голос Беляков. — Я перед отъездом позвонил Голубкову и столик забронировал.

— Так и сказал, что менты гудеть едут? — поинтересовался Котов.

— Не менты, а правление Секспромбанка! — солидно поправил тот.

А в ресторане «Русский лес» «быки» обрабатывали Голубкова.

Верзила Артем сидел в кресле и, покуривая, наблюдал, как двое других амбалов орудовали удавкой. Темно-багровый Голубков хрипел и пускал слюну.

— Ослабьте немного. Еще поговорим, — приказал Артем своим и спросил «клиента»:

— Где Бец?

— Сука буду, не знаю! — простонал хозяин ресторана.

— Ты и есть сука, Голубков, — сказал Артем. — Давите его!

Милицейский «газон» уже миновал город и мчался по шоссе.

Боевики втащили полуживого Голубкова на второй этаж, где располагались тайные номера. У одной из дверей измученный ресторатор сделал слабый знак остановиться. Артем кивком разрешил ему действовать. Голубков постучал.

— Это я, Петя. Открой, — сказал Голубков.

На пороге появился Бец с ножом в руке. Двое боевиков обрушились на Болбочана всей своей огромной массой, опрокинули его на пол, заломили руки за спину и защелкнули наручники. Подняли и усадили на кровать.

— Мы сказали, что найдем, и нашли, — начал беседу Артем. — Ты — парень битый и знаешь, что мы с тобой можем сделать. Отдай камни по-хорошему.

Бец посмотрел на «быков» и понял, что надо откупаться, пока не поздно:

— В шкафу под простынями.

Артем открыл шкаф, пошуровал в нем, вытащил кейс. Щелкнули замки. В свете торшера сверкнули камушки. И сразу повторно щелкнули замки.

— Поедешь с нами, — сказал Артем Бецу.

— Я же все отдал!

— Это ты шефу объяснишь. Ведите его, ребята, в машину. А я пока с господина Голубкова за беспокойство получу.

Со второго этажа Артем видел, как «быки» подвели Беца к машине «Вольво», запихнули его в багажник, а кейс поставили на заднее сиденье. Артем хотел уже отойти от окна и вдруг замер, будто прилипнув взглядом к мутноватому стеклу…

…Беляков страшным ударом с плеча завалил одного из «быков». Второй, увидев Лепилова, сжимавшего готовый к бою автомат, и наведенные пистолеты Котова и Никольского, поднял руки. Подбежал Черныш, надел на «быков» наручники. Беляков открыл дверцу «Вольво», достал кейс, щелкнул замками.

— Вот они какие, камушки, — ласково сказал он и передал кейс Котову. — Слава, Сергей, срочно везите этого деятеля на Петровку. Прямо на их тачке. Лепилов, отдай Котову автомат.

— А вы? — взяв автомат, спросил Котов.

— Я сейчас по рации ОМОН вызову. Надо это поганое гнездо перетряхнуть.

…Артем отошел от окна, поднял телефонную трубку и набрал номер.

— Это Артем. Ребят менты повязали… Они ничего не знают, я их нанял перед делом… Камни и Беца повезли на нашей машине… Он в багажнике.

«Вольво» на предельной скорости мчался к Москве. Никольский с удовольствием вел хорошую машину.

— Перед постом ГАИ сбрось скорость, чтобы не цеплялись, — посоветовал Котов. Кейс стоял у него в ногах, а на коленях, прикрытый курткой, лежал автомат.

Автомобиль поехал медленнее.

Но избежать остановки не удалось: уже перед самой Москвой гаишник светящимся жезлом указал место на обочине, требуя поставить туда «Вольво».

Никольский остановился, опустил боковое стекло и сказал подошедшему лейтенанту:

— Свои!

Он полез в карман за удостоверением и вдруг увидел направленный на него пистолет.

— Кейс! — потребовал гаишник.

Сзади подкатила неприметная машина, из которой выскочил человек с автоматом. Он подбежал к «Вольво», двумя очередями крест-накрест расстрелял багажник и кинулся обратно.

— Кейс! — уже яростно повторил гаишник.

Делая вид, что наклоняется за кейсом, Никольский левой рукой резко распахнул дверцу. Она с силой ударила бандита в милицейской форме по руке с пистолетом. Прогремел выстрел, пуля ушла в ветровое стекло. Никольский завалился на приборную доску. Котов из автомата полоснул по гаишнику.

Из промчавшейся мимо неприметной машины шарахнули очередью по «Вольво». Разлетелись вдребезги стекла, но Котов и Никольский лежали внизу, и ни осколки, ни пули вреда им не нанесли. Никольский вывалился на асфальт, несколько раз выстрелил вслед машине, но она была уже далеко.

Котов с автоматом и кейсом подошел к багажнику «Вольво», открыл его.

В багажнике лежал мертвый Бец.

— Отгулял паренек, — сказал Котов.

Гостиную в квартире Никольского мягко освещал старинный торшер, стоявший в углу. Работал телевизор, но звук был выключен, и жизнь на экране протекала в немоте, не нарушая уютной вечерней атмосферы.

Наташа и Сергей сидели за столом, накрытым к ужину. Никольский разлил вино.

— За тебя, — сказал он, поднимая бокал.

— Нет, у меня и так все замечательно, — возразила Наташа. — Лучше не бывает. Давай за тебя.

— А за меня бесполезно. Сколько выпито — и никакого толку… — Сергей улыбнулся, слегка кокетничая: это порой себе позволяют даже самые крутые мужики.

— Тогда за нас, — предложила Наташа, не споря.

Они выпили и принялись за еду.

— Ой, вкусно как! Хорошо готовишь, — похвалила Наталья.

— Пришлось научиться, когда жена бросила, — вздохнул Никольский. Вздохнул, впрочем, без всякого сожаления. Да и ему ли, право, было сожалеть, когда напротив сидела такая девушка!

— Давно бросила? — будто равнодушно осведомилась Наташа.

— Она уже замужем. Нашла, как ты говоришь, нормального человека, — эти слова он особо подчеркнул, усмехаясь с легкой горечью. — У них дети…

— А почему она бросила тебя? — Наташа с трудом соблюдала внешнее спокойствие.

— Погоди, познакомишься со мной получше — сама поймешь! — пригрозил Никольский, делая страшные глаза.

— Не запугивай! — отмахнулась она. — Хочешь, чтобы и я тебя бросила? Не дождешься!

Вдруг она пригляделась к телевизору, подошла и включила звук.

— …Дом-музей этого замечательного писателя, — прорезался с экрана голос Яны, и сама она появилась в кадре. — Вся Москва шумела по поводу ограбления. Не могли бы вы сказать несколько слов, Павел Николаевич?

— Спешу успокоить москвичей, — ответил генерал Колесников, появившись в кадре с Яной. — Дело завершено. Преступник — матерый уголовник Болбочан — оказал при задержании вооруженное сопротивление и был убит в перестрелке. Ценности возвращены государству. Хотелось бы особо отметить…

Сергей подошел к телевизору следом за Наташей, выключил звук.

— Может, он и про тебя что-нибудь?… — предположила она.

— Обязательно, — подтвердил Сергей. — В самом конце. Скажет: отличились и другие сотрудники.

— Значит, все кончилось? — спросила Наташа с какой-то странной интонацией. Но Никольский, вопреки сыщицкому чутью, не заметил этой интонации. Сергей сегодня вообще ничего не замечал, кроме сияющих глаз Натальи. Он был слишком счастлив.

— Генералу не веришь? — подмигнул Никольский девушке в ответ на ее вопрос.

— Тогда слушай, — виновато улыбнулась Наташа. — Теперь, наверное, можно признаться… Я давала слайды Алеше Тарасову.

Сергей весь похолодел.

— Что?! — взревел он, отшатываясь.

— Я давала слайды Алеше Тарасову, — твердо повторила девушка.

— Зачем? — Сергей немного взял себя в руки.

— У него прекрасная коллекция — лучше моей. А этих не было, — пояснила Наташа. — Он показал друзьям и на следующий день вернул.

— Почему же ты раньше не сказала?! — закричал Никольский.

— Не хотела подставлять порядочного человека, — пожала она плечами.

Сергей неожиданно заметался по комнате.

— Порядочные… — бормотал Никольский себе под нос. — Уметь бы с ходу определять, кто вправду порядочный, а кто… А то иные порядочные только тусуются красиво, а сами… — Наконец Сергей остановился.

— Все сходится, — дрогнувшим голосом объявил он.

— Что сходится? — нахмурилась Наташа.

— Все! — Его колотило от возбуждения. — Тарасов переснял слайды на фотографии.

— Опомнись, Сергей! — Глаза Наташи вспыхнули.

— Его помощник Артем нанял Беца. И здесь они прокололись! Бец ограбил дом-музей на день раньше! — продолжал Никольский, как бы не услышав реплики своей возлюбленной.

— Почему? — заинтересовалась и Наташа. — Почему Бец пошел на дело раньше?

— Бандит обманул бандитов! — торжествующе констатировал Сергей. — И все награбленное забрал себе! Вдобавок Людмила Ильинична заметила у него фотографии. Мы поняли: это наводка! И Тарасов занервничал!

— Что ты несешь?! — Девушке все еще очень не хотелось верить очевидному, не хотелось подозревать джентльмена Алешу в банальной жажде наживы и преступном умысле.

— Недаром он просил, чтобы я не вызывал тебя на допрос! — добивал ее веру в Тарасова Сергей.

— Он просил?! — изумилась Наташа.

— Вот здесь, на этом самом месте!

— Ну, естественно, добрая душа… — Девушка цеплялась уже за соломинку.

— Ага, добряк! — зло хохотнул Сергей. — Я ведь отказал ему. И тогда он подослал к тебе Артема. Помнишь ту гориллу?

— Алеша хотел меня убить?! — охнула Наташа и тут же прижала ладонью губы.

— Вот именно, ты же могла сказать на допросе, что давала ему слайды, — втолковывал ей Сергей как милому, но непонятливому ребенку. — Но не сказала, глупенькая… А потом он увидел в театре брошь на мадам Голубковой.

— Да, брошь Людмилы Ильиничны, — слегка обалдело кивнула девушка. — Но это я ее увидела…

— Он тоже, причем первым! И сразу ушел из театра! — нажимал Сергей.

— Потому что забыл отправить факс, — Наташа все еще пыталась оправдать Тарасова — из последних сил.

— Нет, потому что побежал звонить Артему! — уже спокойнее сказал Никольский. — И тот помчался со своими «быками» в «Русский лес». Там-то мы с ними и встретились.

— Ну, а если Алеша все-таки непричастен? Несмотря на все совпадения? — спросила Наташа.

— Ты мне не веришь?! — изумился Сергей.

— Конечно, нет, — произнесла она тверже.

— Почему?!

— Во-первых, бездоказательно, — начала Наташа. — Во-вторых, просто противно, когда подозревают невинного человека. Давай переменим тему.

— Ты права, доказать уже ничего нельзя, — хмыкнул Сергей огорченно. — Бец убит, Артем скрылся.

— Я же просила… — начала девушка.

— А главное — никаких улик! — перебил ее Никольский, опять будто не слыша.

— Сергей, — сказала Наташа строго. — Посмотри, кто к тебе пришел.

— Кто? — не понял он.

— Я!

Некоторое время Никольский недоуменно ее разглядывал. Затем опомнился, тряхнул головой.

— Прости. — Он опустился на диван. — Увлекся… Наташа подошла, села рядом, обняла и положила голову ему на плечо.

— Пригласил девушку, а ведешь себя кое-как, — укорила она. — О ком думаешь?

— О тебе, — искренне ответил Сергей.

— Уже лучше, — кивнула Наташа ободряюще, как терпеливая учительница туповатому ученику. — А что ты обо мне думаешь? Как выражаются у вас в милиции, раскалывайся.

Сергей вскочил с дивана и вновь заметался по комнате. Сыскарский азарт его явно не отпускал. Мыслями Сергей сейчас был там — в хитросплетениях уголовного дела.

— Если бы ты сказала на допросе, что давала слайды Тарасову, все могло повернуться по-другому! — с острой досадой воскликнул Никольский.

Наташа молча встала, взяла сумочку и вышла из гостиной.

— Подожди! — догнал ее в прихожей Сергей. — Это моя работа, понимаешь?! — отчаянно выкрикнул он, — ты это понимаешь?

— Я понимаю, почему тебя бросила жена, — Наташа сняла с вешалки плащ. Обиделась она не на шутку. — Учти! На коленях ко мне приползешь и будешь скулить под дверью. Но я не открою!

Она ушла.

— И правильно сделаешь, что не откроешь… — вздохнул Никольский, оставшись один.

Он вернулся в гостиную и включил у телевизора звук.

— Отличились и другие сотрудники, — сказал с экрана генерал Колесников.