- И что сегодня такое? - посетовал учетчик. - Никому слова не скажи - огрызаются.
      - Ветер холодный, замерзли. Да, из-за ветра все. Мерзнут люди, оттого и злые.
      Учетчик бегло взглянул на него и язвительно спросил"
      - И ты тоже злой?
      - И я.
      - И что ж это за ветры такие? Что они несут?
      - То есть, как - "что несут"?
      - Сам прекрасно знаешь, о чем я.
      Джим легонько постукивал ведром о колено. Мимо проехал грузовик, окутав его пылью.
      - Ты, поди, из-за своего блокнотика ничего кругом и не видишь. А полистай-ка его повнимательнее, может, и поймешь, что к чему.
      - Вот я и чую. Смуту затеваете, а? Ее нам ветром принесло?
      - Ветром только пыль несет, - заметил Джим.
      - Знаешь, Нолан, я такой "пыли" уже насмотрелся.
      - Тогда ты лучше меня все знаешь, - и Джим пошел прочь.
      - Подожди, Нолан! - Джим остановился, повернулся к учетчику. - Ты, Нолан, парень хороший, работаешь исправно. Так что же готовится?
      - Не понимаю. Не понимаю, о чем речь.
      - Смотри, в черный список занесу.
      Джим решительно шагнул вперед.
      - Заноси! И подавись своим черным списком крикнул он. - Я тебе ничего не говорил. Мальчишка тебе надерзил, вот ты и вообразил невесть что.
      Учетчику стало неловко, он отвел взгляд.
      - Да я так, пошутил малость. Знаешь, Нолан, а на северном краю вроде учетчик требуется. По-моему, ты по дойдешь. Завтра бы и заступил. Там платят получше.
      Глаза у Джима потемнели от гнева, но он сдержался, даже усмехнулся и подошел к учетчику.
      - А что от меня надо? - вкрадчиво спросил он.
      - Ловчить, Нолан, не буду. Что-то неладное у нас творится. Управляющий попросил меня выяснить, что да как. Ты разузнай все как есть, а я за тебя словечко за молвлю, чтоб тебя учетчиком назначили. Все-таки пятьдесят центов в час.
      Джим, казалось, раздумывал.
      - Да не знаю я ничего, - протянул он. - Конечно, я б мог кое-что разузнать, если мне от этого выгода будет. 1
      - Пять долларов тебя устроят?
      - Еще бы!
      - Ну, вот и ладно. Ты тут походи, присмотрись. А я буду тебе ведра засчитывать, так что в убытке не останешься. Смотри, может, что важное и разнюхаешь.
      - А вдруг ты меня ребятам продашь? Я тебе расскажу что-нибудь, а они узнают. Живьем меня съедят.
      - Об этом, Нолан, не беспокойся. Если управляющий тебя на службу возьмет, в обиду не даст. Соберут урожай, глядишь, тебя на постоянную работу определят, механиком при насосе или куда еще.
      Джим призадумался.
      - Обещать ничего не берусь. Присматриваться, конечно, буду, узнаю что - расскажу.
      - Ну и молодец. Получишь за это пятерку да и место хорошее.
      - Пойду поговорю с тем задиристым, - сказал Джим, - по-моему, он что-то знает. - И пошел к указанному дереву. Парень как раз спускался с полным ведром.
      - Ага, пришел. Сейчас ведро отнесу и вернусь.
      Джим взобрался по лестнице на яблоню, уселся на толстую ветку. Ветер донес грохот сортировочного конвейера и запах свежего сока невдалеке был пресс. Издалека долетело шипенье и пыхтенье маневрового паровоза.
      Парень ловко, по-обезьяньи вскарабкался на дерево и сурово бросил:
      - Как до дела дойдет, возьму камень побольше да угощу эту сволочь!
      Джим попробовал подход Мака.
      - Такого славного парня? За что ж это? И когда это - "как до дела дойдет"?
      Парень присел рядом.
      - А ты не слышал, что ли?
      - О чем?
      - А не донесешь?
      - Не донесу.
      Парень выкрикнул:
      - Мы забастовку затеваем, вот что!
      - Забастовку? У нас же отличная работа! Чего бастовать-то?
      - Так нас во всем надувают! В бараках полно вшей, хозяйский бакалейщик дерет пять процентов. И нам же еще плату урезают! Если сейчас им спустить, на хлопке они нас еще крепче прижмут! И там обдерут как липку! А ты будто сам не понимаешь!
      - Говоришь складно, - согласился Джим, - ну, а кроме тебя, кто бастовать будет?
      Парень недобро прищурился.
      - Больно много знать хочешь.
      - Не очень. Но кое-что выяснить надо, а ты не говоришь.
      - Ничего я тебе и не скажу. Нельзя пока. Придет время - узнаешь. Мы людей хотим объединить. Уже все готово, скоро мы такую заваруху устроим! Сегодня кое кто из нас на совещание соберется, а потом мы и остальных обо всем оповестим.
      - А кто главный-то?
      - Не скажу. А то все прахом пойти может.
      - Ладно, не хочешь - не говори.
      - Я бы сказал, да только обещал никому ни слова. Придет время - узнаешь. Ты ведь с нами выйдешь?
      - Как сказать! Я ж не знаю ничего, как мне с вами выходить.
      - Ну, смотри, кто нас заложит - тех не пощадим. Прямо тебе говорю.
      - Мне жизнь дороже. - Джим повесил ведро на сук и не спеша принялся наполнять. - А к вам на совещание нельзя попасть?
      - Никак нельзя. Там только верхушка соберется.
      - Это ты - верхушка?
      - Не последняя спица в колеснице.
      - Ну и кто же еще в этой верхушке?
      Парень подозрительно уставился на Джима.
      - Не много ли знать хочешь. Все. Больше ни слова. Сдается мне, что ты - подсадная утка.
      Джим наполнил ведро, опустил на землю.
      - А что, ребята все свои дела прямо на деревьях и обсуждают?
      - Еще чего! Где ты все утро-то пробыл?
      - Здесь. Работал. На хлеб себе зарабатывал. И работа эта мне по душе.
      Парень злобно сверкнул глазами.
      - Ты мне зубы не заговаривай. Вот спустимся - тог да уж с тобой поговорю.
      Джим добродушно подмигнул - он перенял это у Мака.
      - Ладно, не кипятись. Конечно ж, я с вами буду, когда подниметесь.
      Парень глуповато хихикнул.
      - Ну и горазд ты голову морочить!
      Джим отнес ведро, аккуратно выложил яблоки.
      - Который час?
      Учетчик взглянул на часы.
      - Половина двенадцатого. Ну как, разузнал что?
      - Как бы не так! Парень - трепач отчаянный. Все обо всем знает прямо газета ходячая. После обеда покручусь возле других ребят, посмотрю.
      - Побыстрее бы надо! Ты машину водить умеешь?
      - Ну, допустим.
      - Глядишь, удастся тебя водителем пристроить.
      - Вот здорово! - И Джим зашагал к яблоням. Синевшие на деревьях и лестницах люди беседовали. Джим подошел к сгибающемуся под тяжестью яблок дереву, там уже собирали двое.
      - Давай к нам.
      - Спасибо. - И Джим принялся рвать яблоки. - Что то разговоров сегодня поутру много, - отметил он.
      - Еще бы. Да и мы толковали. О забастовке, как и все.
      - Раз многие о забастовке толкуют, так тому и быть.
      Второй сборщик подал голос сверху, с дерева.
      - А я тебе, Джерри, говорю, не к добру все это. Конечно, зарабатываем мы не ахти сколько, а забастуем - и того лишимся.
      - Да какие это заработки! Зато потом больше выйдет. На яблоках долго не задержимся, на хлопке работы побольше. Так вот, я так рассуждаю: на хлопке хозяева сейчас очень к нам присматриваются. Дадим мы сейчас слабинку, они нас потом в бараний рог согнут. Я так рассуждаю.
      - Что ж, разумно, - улыбнулся Джим.
      Второй сборщик не сдавался.
      - И все ж не по душе мне это. К чему свару затевать. Сколько людей пострадает] Смыслу в вашей забастовке нет. Если и прибавят сколько так ненадолго.
      Джерри спросил;
      - Что ж, если все ребята забастуют, ты работы не бросишь?
      - Нет, Джерри. Я, конечно, заодно с ребятами буду. Но только все это мне не нравится.
      - А организация-то у них какая есть?
      - Не слыхал, - ответил Джерри. - Собрания еще не было. В общем, пока отступать от своего нам не след, а поднимутся ребята -и я с ними, я так разумею.
      На упаковочном пункте засипел гудок. - Обед! - обрадовался Джерри. - У меня там под ящиками бутерброды припрятаны. Хочешь?
      - Нет, спасибо! - отказался Джим, - мне надо с приятелем встретиться. Он оставил ведро у учетчика и пошел на упаковочный пункт высокое беленое строение с платформой для по грузки. Сортировочный конвейер затих. Подойдя ближе, Джим увидел мужчин и женщин. Они сидели на платформе, свесив ноги, и обедали. На другом углу собралась группа человек в тридцать. В середине кто-то горячо говорил. Джим слышал лишь отдельные восклицания, слов разобрать он не мог.
      Ветер унялся, солнце стало припекать. Когда Джим подошел к собравшимся, от группы отделился Мак, в руках он держал два свертка.
      - Привет, Джим. Вот наш обед: булочки и ломтики ветчины.
      - Отлично. Я проголодался.
      - Да, от язвы желудка гибнет наших ребят больше, чем от пуль. Ну, а какие у тебя успехи?
      - Головокружительные! С ума сойти! Я встретил парня, который все-все знает. Сегодня вечером, оказывается, "верхушка" соберется на совещание.
      Мак рассмеялся.
      - Что ж, кстати. А я-то уж беспокоиться стал, когда, думаю, "посвященные" начнут по секрету делиться "тайнами". Чем быстрее эти "тайны" станут достоянием всех, тем лучше. А как настроение у ребят, боевое?
      - Во всяком случае, разговоров много. Да, чуть не за был. Учетчик предложил мне пять долларов и постоянное место, если я разузнаю, что затевается. Я пообещал.
      - Вот и ладно. Глядишь, немножко на стороне подработаешь.
      - Так что же мне ему передать?
      - Ну... скажем так: пока это стихийная вспышка, пронесет. Скажи, поводов для тревоги нет. - Он резко повернул голову: к ним неслышно подошел грузный человек в грязном комбинезоне, лицо у него было вымазано до черноты. Он подошел чуть не вплотную и воровато огляделся.
      - Меня из комитета послали, - прошептал он, - ну, как дела?
      Мак с изумлением воззрился на него.
      - Не пойму, о чем это вы, мистер?
      - Все вы понимаете. В комитете требуют отчет.
      Мак недоуменно посмотрел на Джима.
      - Псих, наверное, о каком-то комитете толкует.
      - Вы знаете, о каком, - и едва слышно человек прибавил, - товарищ.
      Мак резко шагнул вперед, лицо у него потемнело от гнева.
      - Где это ты таких словечек поднабрался?! "Товарищ"! Если ты из красных, то не по адресу обратился. Катись-ка отсюда, да поживее, пока я ребят не позвал.
      Незнакомец враз переменился.
      - Осторожнее на поворотах, малый! - пригрозил он. - Мы тебя насквозь видим! - И медленно пошел прочь.
      Мак вздохнул.
      - Да, яблочные хозяйчики быстро работают. Не сказать, чтоб шибко умно, но быстро.
      - Это провокатор? - спросил Джим.
      - Конечно. Так, собирая яблоки, лицо не вымажешь, он переусердствовал. Но вычислили они нас быстро, ничего не скажешь. Садись-ка перекуси.
      Они уселись прямо на землю, сделали бутерброды с ветчиной.
      - Вот и накрылся твой "приработок",- вздохнул Мак, серьезно посмотрев на Джима. "Осторожнее на поворотах, малый!"-передразнил он. Видишь, они открыто угрожают. Просто не забывай, что за пятерку здесь можно купить многих. Так вот: слушать слушай, а сам в разговор не встревай.
      - А как они нас распознали? - спросил Джим.
      - Не знаю. Наверное, какой-нибудь гад в городе нас заложил. Пожалуй, нужно, чтоб прислали кого-нибудь в помощь, вдруг кто-то из нас, так сказать, выйдет из строя. А забастовка - не сегодня-завтра, и ее нужно направлять. Да, зубки они показали.
      - Могут в тюрьму посадить? - спросил Джим.
      Мак дожевал хлебную горбушку и лишь потом ответил.
      - Сначала постараются запугать. Вот что: случись тебе быть одному, без меня, и кто-то начнет угрожать, дескать, кишки тебе выпустим - не лезь в бутылку, кивай себе да поддакивай. Пусть видят, что тебя не запугать. Только ради бога не петушись, как Джой. А быстро они, сукины дети, зашевелились! Ничего, завтра мы тоже им покажем. Вчера я заказал плакаты. Завтра к утру должны быть здесь, если Дик баклуши бить перестал. Сегодня вечером жду от него письмецо.
      - А мне какое задание? - спросил Джим. - Пока я только все слушаю, слушаю. А хотелось бы и делом заняться.
      Мак поглядел по сторонам, усмехнулся.
      - Подожди, мало-помалу втяну тебя в дело, всего, целиком втяну. Стачка затевается грандиозная, судя по всему. Очень кстати ты тогда насчет хлопка ввернул. Сегодня утром человек десять уже те же слова повторяли, только выдавали за свои.
      - А куда сегодня вечером пойдем?
      - Помнишь Альфа, того, что кафе передвижное держит? Он говорил, что у его отца есть сад. Не сходить ли нам проведать старика, а?
      - Ты хочешь уговорить его, чтоб пустил нас на свою землю, когда забастовка начнется?
      - Попробую, попытка не пытка. А забастовка может в любую минуту начаться. Это как с воздушным шариком: надуваешь, надуваешь, а когда лопнет - не угадать.
      - А общее собрание ты рассчитываешь провести завтра вечером?
      - Я-то рассчитываю, а как обернется - не знаю. Уж больно много накипело у ребят. Чуть что -и их не удержать. Разве тут рассчитаешь? Но подготовиться неплохо бы. Как найду место для нашего лагеря, сразу пошлю за доком Бертоном. Он малый неплохой, но чудаковат. В пар тии не состоит, хотя все время нам помогает. Составит план лагеря, разметит участок и санитарные нормы все соблюдет, так что Красному Кресту нас не за что будет выгонять.
      Джим растянулся прямо на земле, подложив руки под голову.
      - А чего там, у конвейера, разгалделись?
      - Не знаю. Ребятам нужно выговориться, вот и все. Может, сейчас спорят, кто прав: Дарвин или Ветхий Завет. Они и до драки дойти могут. Сейчас они так настроены, что из-за любой мелочи кулаки в ход пустят. Кстати, сам-то поостерегись. А то какой-нибудь молодчик отвесит тебе плюху просто так, от избытка чувств.
      - Поскорее бы уж забастовка начиналась, - вздохнул Джим. - Мне прямо невтерпеж. Закрутится вся эта кару сель, и уж тогда мне непременно дело найдется.
      - Наберись терпения и не теряй головы, - посоветовал Мак.
      В час дня сиплый гудок коротко позвал вновь на работу. Прощаясь, Мак сказал:
      - Кончишь работать - бегом ко мне. Путь у нас сегодня неблизкий. Как знать, вдруг Альф и на этот раз выручит.
      Джим пошел обратно за оставленным около учетчика ведром. Заскрежетал и тронулся конвейер. Затарахтели грузовики. Сборщики угрюмо брели меж деревьев к своим местам. Около учетчика собралось несколько человек. Джим подошел, но учетчик не обмолвился ни словом. За говорил он лишь, когда Джим принес первое ведро с яблоками.
      - Узнал что-нибудь, Нолан?
      Джим наклонился над ящиком и стал аккуратно, поодному, выкладывать из ведра яблоки.
      - По-моему, тучу пронесло. Ребята малость поостыли.
      - С чего ты взял?
      - А ты хоть знаешь, из-за чего сыр-бор разгорелся?
      - Откуда? Я думал, из-за расценок.
      - Ничего подобного. В саду Хантера какой-то бедолага купил в магазине рыбные консервы да и отравился. Ну, а ты сам знаешь, как рабочий люд к такому относится. Пошел ропот все дальше, все шире. Я с ребятами в обед поговорил. Вроде поутихло.
      - И только в этом дело? - спросил учетчик.
      - Конечно. Ну, так как насчет пяти долларов?
      - Завтра получишь.
      - Так ты вдобавок пообещал насчет стоящей работенки похлопотать.
      - Похлопочу. Завтра все скажу.
      - Эх, не догадался я деньги с тебя вперед взять!
      - Да не бойся, не обману.
      Джим пошел к яблоням. Не успел он ступить на лестницу, сверху раздался голос:
      - Осторожно, она вот-вот развалится!
      Наверху Джим увидел Дана. Тот узнал его.
      - Это никак наш левачок!
      Джим осторожно полез вверх. Ступеньки и впрямь едва держались.
      - Как делишки. Дан? - спросил он, повесив ведро на сук.
      - Лучше некуда! Только чувствую себя неважнецки. Наелся холодной фасоли на ночь - точно камней в желудок накидал.
      - Да, тебе б горячего на ужин.
      - Устал так, что и костра не разжечь. Да, годы, ви дать, свое берут. Сегодня утром замерз, даже вставать не хотелось.
      - Тебе б в богадельню податься.
      - Уж и не знаю. Сейчас все только о забастовке и говорят, ох, быть беде. А у меня сил никаких. Хватит мне бед. Куда податься, если бастовать начнут?
      - Идти с ними. Идти во главе. - Джим попытался сыграть на гордости старика. - Ты - ветеран, тебе - почет и уважение. Возглавил бы пикеты.
      - А что, я б не спасовал, - Дан вытер нос рукой, стряхнул с пальцев. - Только мне неохота. К вечеру по холодает. Эх, супу бы на ужин, да погорячее, чтоб обжигал - да с мясом, да с гренками. В суп окунешь - объеденье! А еще я люблю яйца в мешочек. Приеду, бывало, из леса в город при деньгах, конечно, закажу сразу штук шесть, да чтоб в молоке сварили, а потом я их на гренки намазывал. Бывало, и по восемь штук за раз съедал. Лесорубам-то я хорошо зарабатывал. Да и двадцать штук умял бы. Маслом бы гренки намазал да перчиком присыпал.
      - А я думал, тебе вкрутую больше по вкусу. Вчера-то ох, как круто разговаривал. И на работе крутился.
      В глазах старика затеплилось воспоминание.
      - Да я и сейчас за пояс заткну этих болтунов паршивых - И он резко потянулся за яблоками, пошарил над головой. Другой, большой и костлявой рукой он уцепился за ветку.
      Джим с улыбкой следил за ним.
      - Смотри, отец, что-то ты разговорился!
      - Не бойся! Ты попробуй меня обскакать! Какой нам смысл скачки устраивать? Кто 6 ни при шел первым, в выигрыше только хозяин. - Старик высыпал яблоки в ведро. - Вы, сосунки, еще и работать-то толком не умеете. Вам еще учиться да учиться! А вы, как молодые жеребцы, к кормушке тянетесь, все вам мало. И, знай себе, ржете. Тошно смотреть.
      - Ведро у Дана наполнилось с верхом, старик поднял его, несколько крупных яблок, ударившись о ветви, упали на землю.
      - Ну-ка, прочь с дороги, сосунок, - крикнул он.- С лестницы сойди, чучело гороховое!
      - Ладно. Только не очень-то спеши. Суета до добра не доводит. Джим перебрался с верхушки лестницы на толстую ветвь, повесил ведро и начал рвать яблоки. Вдруг внизу раздался треск, и что-то глухо стукнуло оземь. Джим взглянул вниз. под деревом на спине лежал Дан. В открытых глазах - оторопь. Лицо сделалось синевато-серым, на щеках резко обозначилась седая щетина. Рядом валялись две сломанные ступеньки от лестницы.
      - Да, летел ты красиво! Не ушибся, отец?
      - Но старик не двигался. В глазах застыл недоуменный вопрос. Вот шевельнулись губы, старик облизнул их.
      Джим соскочил вниз, склонился над упавшим.
      - Что зашиб, отец?
      Дан с натугой проговорил:
      - Не знаю. Шевельнуться не могу. Наверное, ногу сломал, но пока не болит. К ним уже сбегались люди. Один за другим спрыгивали они с деревьев и спешили к месту происшествия. Учетчик тоже оставил свой пост у кучи ящиков и трусцой побежал к Джиму со стариком. Люди столпились вокруг.
      - Больно ударился?
      - Как это случилось?
      - Что, ногу сломал?
      - Да куда старику по деревьям лазать!
      Сборщики все теснее и теснее об Джим услышал голос учетчика. Пропустите! Вокруг были и бесстрастные, и хмурые, и беспечные лица.
      - Да отойдите же, не напирайте! - крикнул Джим. Толпа чуть подалась назад. Сзади заворчали. Кто-то крикнул
      - Посмотрите-ка. Ну и лестница!
      Все разом повернули головы, уставясь на расщепленные, сломанные ступеньки.
      - Только взгляните, на каких лестницах нас заставляют работать!
      Люди все набегали. Джим поднялся, попытался руками оттолкнуть передних.
      - Да отойдите же! Затопчете!
      Дан закрыл глаза. Лицо застыло и побелело - никак не мог оправиться от шока. А припоздавшие тоже начали кричать про лестницу, толпа все больше и больше полнилась гневом. Глаза зажигались яростью. И через минуту гнев выплеснулся на учетчика. Он никак не мог добраться до старика и все повторял
      - Пропустите!
      Вдруг кто-то визгливо, истерично вскрикнул.
      - А тебе здесь делать нечего, сукин сын!
      И тут же в толпе завязалась потасовка.
      - Не лезь, Джо.
      - Да держите вы его!
      - Убьет ведь!
      - За ноги, за ноги хватай!
      - А ты, мистер, катись-ка отсюда подобру-поздорову!
      Джим выпрямился и снова попросил:
      - Расступитесь, ребята. Надо же беднягу отсюда унести.
      В толпе сразу встрепенулись, будто пробудились ото сна. Люди подались назад.
      - Нужны две длинные палки и два пальто, тогда б мы сделали носилки. Так, просовывайте палки в рукава, застегивайте. Осторожнее! По-моему, у старика нога сломана, Джим снова посмотрел на застывшее бледное лицо. - Он, видно, сознание потерял. Осторожнее, осторожнее!
      Дана подняли на самодельные носилки.
      - Вот вы двое несите, а вы дорогу прокладывайте, распорядился он.
      Вокруг собралось уже более ста человек. Вот носилки вынесли из окружения. Стоявшие с краю косились на сломанную лестницу, без конца повторяли:
      - Надо ж, какое гнилье подсовывают!
      Рядом с Джимом стоял, тупо засмотревшись на яблоню, парень.
      - А что с учетчиком? - спросил его Джим.
      - Чего? Да Джо Тейг его помял малость. Чуть вообще не прибил. Ребята не дали. Уж больно Джо разошелся.
      - Хорошо, что до смерти не забил.
      За носилками сейчас шла уже целая процессия, со всех концов сада подходили новые и новые люди. Даже конвейер на сортировке остановился, когда с ним поравнялась процессия. В дверях склада столпились рабочие. Толпа шла молча, страсти улеглись, держались все чинно, как на похоронах.
      Из-за угла выскочил Мак, заметил Джима, подбежал.
      - Что случилось? Давай-ка сам в сторонку, держись от толпы подальше.
      А зловещая, притихшая толпа шла за носилками. Вновь приставшим поясняли шепотом: "Лестница гнилая. Вот и не выдержала". Мак и Джим чуть поотстали от основной массы.
      - Ну, рассказывай, что случилось. В двух словах. Нужно ковать железо, пока горячо.
      - Старый Дан все хвастал, какой он силач. Спускался с тяжелым ведром, ступеньки не выдержали, он упал. Говорит, что в бедре ногу сломал.
      - Ну, вот. Все почти так, кик я и думал. Ребята, как порох, спичку поднеси - вспыхнут. Малейшего повода хватит. Ну что ж, и старик не зря небо коптил.
      - Это в каком смысле? - не понял Джим.
      - В прямом. Его участь - всем в назидание. Теперь он нам пригодится.
      Они прибавили шагу, поспешая за толпой. Бурая пыль, вздымаемая сотнями ног, облаком висела в воздухе. Со стороны городка доносилось равномерное пыхтенье маневрового паровоза. Слева и справа к процессии то и дело подбегали любопытные женщины. Но мужчины шли молча вслед за носилками к баракам.
      - Поживей, Джим! Времени в обрез.
      - А куда мы сейчас?
      - Перво-наперво нужно Лондона разыскать, объяснить, что делать. Потом - послать телеграмму, да и к отцу Альфа надо сейчас же заглянуть. А вон и Лондон. Привет! - крикнул ему Мак и припустил бегом. Джим следом. - Ну вот, заварилась каша! - не успев отдышаться, сообщил он. Один старик, Дан, с дерева свалился. Теперь все пути к забастовке открыты.
      - Вроде это нам на руку? - Лондон снял шляпу, почесал лысину.
      - Так, да не совсем. Если ребят не обуздать, они взбесятся все. Вон, никак твой приятель, тот длинный да тощий. Кликни-ка его.
      Лондон сложил ладони рупором и позвал.
      - Сэм!
      Джим узнал в нем худолицего собеседника в первую ночь у костра.
      Мак сказал:
      - Лондон и Сэм, слушайте внимательно. Времени у меня в обрез, поэтому коротко о самом главном. Пока ребята взбудоражены, ты, Сэм, скажи им, что нужно общее собрание провести. А потом предложи Лондона в председатели. За него проголосуют все. Они что угодно сейчас выполнят. Вот и вся твоя задача, Сэм. - Мак взял в пригоршню земли, растер, нетерпеливо постукивая и притопывая каблуком. - Теперь ты, Лондон. Как только изберут тебя председателем, скажи, что на самотек дело пускать нельзя. Предложи список - человек десять - в состав комитета, окажи, нужно их избрать, чтобы разработать план действий. Понял?
      - Чего ж не понять?
      - Дальше, если хочешь, чтоб ребята за что-то проголосовали, спроси вначале: "Ведь вы хотите этого?", а хочешь зарезать какое предложение, скажи: "А вот этого вы не хотите, верно?" И таким путем они у тебя за что хочешь проголосуют. Со всей готовностью.
      Толпа тем временем остановилась у барака. На вид все были спокойны, люди сходились в группы, расходились, лишь жесты выдавали волнение; на лицах же полный покой, как у спящих. - А вы куда сейчас торопитесь? - спросил Лондон у Мака с Джимом.
      - Нам нужно договориться насчет места, где лагерь разбить, ведь забастовка вот-вот начнется. Есть тут одна маленькая ферма. Да, чуть не забыл: выбери нескольких самых боевых ребят, разошли их по окрестным садам, пусть поговорят с народом. Смотри, отправь тех, кто за словом в карман не полезет. Ну как, командир, готов командовать?
      - Вполне.
      - И еще: не одолжишь ли нам свой "форд"? Дорога у нас неблизкая.
      - О чем речь! Берите, только он у меня с норовом, намучаетесь.
      Мак повернулся к Сэму.
      - Ну, тебе пора. Залезь на какой-нибудь ящик да крикни: "Ребята, нужно общее собрание провести!", а потом: "Предлагаю Лондона председателем! Иди, Сэм Джим, поедешь со мной.
      Сэм чуть не бегом припустил к баракам. Лондон не спеша последовал за ним. Мак с Джимом обошли барак, там у стены стоял развалюха "Форд".
      - Садись за руль, Джим. Тебе этого зверя усмирять.
      Из-за барака раздался многоголосый выкрик. Джим включил зажигание. Мак крутаиул заводную ручку раз, другой. Снова взревела толпа у барака. Мак крутанул посильнее, размашисто, от плеча. Мотор заработал, но его шум потонул в людской разноголосице. Мак прыгнул в машину и прокричал:
      - Судя по всему, Лондон - наш новый председатель. Поехали!
      Джим вывел машину на пустынное шоссе. Зеленые яблони, изнывающие под тяжестью плодов, отбрасывали косые тени - солнце близилось к закату. Машина, хлопая и щелкая поршнями в цилиндрах, катила вперед.
      - Сначала на телеграф, потом на почту, - крикнул Мак.
      Въехали в город. На центральной улице у телеграфа остановились.
      - А почта в следующем квартале, видишь? - показал Джим.
      - Пока я телеграмму отправляю, сходи-ка и спроси почту на имя Уильяма Дауди, - велел Мак.
      Через минуту Джим вернулся с тремя письмами. Мак уже ждал в машине. Вскрыл конверты, прочитал.
      Эх, незадача! Дик пишет: Джой убежал из тюрьмы, неизвестно, где искать. Его повезли в суд, а он конвоиру смазал по морде и был таков. Я попросил помощи и чтоб приехал доктор Бертон, ему за санитарным состоянием лагеря следить. Ну, видно, доломаю я этот драндулет! Поехали к Альфу, прямо в кафе.
      Джим подогнал машину к фургончику. В окошко видно было самого Альфа: облокотившись на пустую стойку, он смотрел на улицу. Джима с Маком он признал сразу, помахал им толстой рукой.
      Мак толкнул в сторону раздвижную дверь.
      - Привет, Альф. Как делишки?
      Глаза у того загорелись любопытством.
      - Неплохо вроде. Вчера целой толпой сборщики из садов заявились.
      - Я им рассказал, что у тебя мясо - пальчики оближешь.
      - Спасибо. Сами-то перекусите?
      - Можно, - согласился Мак. - Мы при деньгах сегодня. Ты только подумай: едим за наличные!
      - Ладно, вам и так полагается. За то, что клиентов прислали. Альф открыл холодильник, быстро слепил две котлетки, бросил на сковородку. Накрошил сверху лука. Как вы-то поживаете?
      - У нас к тебе дело. - Мак доверительно наклонился над стойкой.Ты парень свой, тебе можно верить. Ты у нас на хорошем счету. Ни разу не подвел.
      Альф даже зарделся от похвалы.
      - Да не будь у меня этого кафе, пошел бы с вами. Всякому, у кого голова на плечах, ясно, в каких мы условиях живем, какая кругом несправедливость и всякое такое.
      - Еще бы, - подхватил Мак. - Тому, у кого голова на плечах, и растолковывать ничего не надо. Сам кумекает.
      Альф еще больше расчувствовался и даже отвернулся. Примял лопаточкой котлеты с прижарившимся луком, лишний жир сгреб в мисочку подле плиты. И лишь когда снова сумел вернуть лицу серьезное выражение, повернулся к гостям:
      - Конечно, ребята, можете мне верить. Не сомневайтесь. Так, что у вас за дело? - Он налил две чашки ко фе и подвинул их к Маку и Джиму.
      Мак легонько постучал лезвием ножа о стойку.
      - Нами могут заинтересоваться легавые.
      - Ясно, я о вас и знать ничего не знаю, - тут же сказал Альф.
      - Все верно. А теперь слушай: долина на забастовку поднимается. Там, где мы работаем, дело уже на мази. К утру, глядишь, и другие примкнут.
      Альф пробормотал:
      - Судя по тому, что ребята вчера говорили, они вот-вот должны забастовать. Какое задание для меня?
      - Смотри, котлеты сгорят.
      Альф, ловко держа в одной руке две тарелки, положил в каждую по котлете, добавил картофельного пюре, моркови, репы.
      - Вам с подливкой, ребята?
      - Капни чуток.
      Альф добавил соуса в обе тарелки и поставил перед гостями.
      - Принимайтесь!
      Не успев прожевать. Мак обратился к Альфу, слова было трудно разобрать.
      - Ты говорил, у твоего старика есть хозяйство.
      - Да. Хотите там укрыться?
      - Нет, - Мак ткнул вилкой в сторону Альфа. - Но больше ни одного яблока в долине не соберут.
      - А... как же, мистер...
      - Подожди. Сперва выслушай. А свободная земля у твоего отца есть?
      - Да, акров пять луговины. Сейчас уж все скосил.
      - Так вот,- продолжал Мак.- Тысяче, а то и двум, забастовщиков некуда податься. Из садовых бараков нас выгонят, при дороге лагерь разбить запретят. А вот если бы на этих пяти акрах палатки поставить, людей это бы выручило.
      Лицо у Альфа сморщилось в страхе и сомнении.
      - Ой, мистер, боюсь, мой старик на такое не пойдет.
      Мак тут же вставил:
      - Зато у него будут собраны яблоки, все до единого и даром. А раз других яблок не будет, он свои втридорога продаст.
      - Ну да, а потом городские на нем отыграются!
      - Кто?
      - Ну, головорезы из Легиона и прочие. Заберутся к нему да изобьют до полусмерти.
      - Никто его не тронет. Земля его собственная - кого хочет, того и пускает. Доктор по всем правилам разобьет там лагерь, за чистотой последит, а твоему старику задарма урожай соберут.