— Я просто не могу в это поверить.

— Я тоже. Лично я считаю, что он круглый дурак, но поделать мы ничего не можем. Это их право, и, думаю, тебе следует радоваться, что ты участвовала в сериале целых десять лет.

Да, но что теперь? Джейн знала, что никогда больше не найдет ничего подобного. Никакая другая «мыльная опера» не даст ей возможность сохранить анонимность, а Джеку открыться она не могла.

— У меня такое чувство, будто кто-то умер, — горько рассмеялась она. — Наверное, это я.

— Наплевать на них, мы найдем тебе что-нибудь другое.

Джейн стала всхлипывать. Лу внутренне весь сжался от сострадания.

— Я не могу делать ничего другого… ты же знаешь… эта роль была идеальной для меня…

— Значит, мы найдем другую «мыльную оперу», где бы требовалась секс-бомба в черном парике…

Теперь у Джейн их было двенадцать, разного фасона и длины — столько собралось за последние десять лет. Но она была неутешна. Слезы лились рекой. Пришлось вытирать их, а заодно и нос бумажным полотенцем.

— Я не знаю, что тебе еще сказать, дитя мое. Я ужасно сожалею. Правда.