Я состязался с ним, он чертовски хорош и чертовски хладнокровен. Итак, мы вшестером спускаемся под землю в трубу, которая проходит от автостоянки номер восемь до торгового центра. Она приведет нас прямо под «зону Зет». У меня есть парень из блумингтонского спецназа, он был армейским сапером, побывал в «песочнице»[16]. Мы закладываем шесть зарядов, чтобы проделать отверстия в полу. В условленный момент мы отрубаем электричество, комплекс погружается в темноту. Потребуется несколько секунд на то, чтобы включился генератор аварийного энергоснабжения. Но боевики сразу же видят дыры в полу и предполагают, что оттуда полезут вооруженные люди. Нет-нет, это отвлекающий маневр. Мы же тихонько выходим наверх через воздуховоды под билетными кассами «зоны Зет», вот здесь, – Джефферсон указал на плане, – и в одном определенном месте, указанном инженером-строителем, находим у себя на пути только половые доски и линолеум. Как только боевики бросятся отражать предполагаемый штурм из-под земли, мы ударим по ним с тыла. Они обязательно должны будут перекрыть отверстия в полу, проделанные нами. Выстрелы в голову, цели обозначены; мы уложим всех быстро, прежде чем толпа успеет запаниковать. Но, господин полковник, нужно начинать прямо сейчас. Потребуется время, чтобы провести людей по воздуховодам под кассы «зоны Зет», определить место и заложить взрывчатку, и чтобы…

– И снова я не могу вам передать, как я восхищен, – перебил его полковник Обоба. – План изобретательный, тщательно продуман, учтены все факторы. Я очень рад, что теперь мы сможем всесторонне его обсудить.

Он прикоснулся к плечу чересчур рьяного майора, словно благословляя его. И отвернулся, оставив Джефферсона с недоуменным выражением лица и сознанием того, что ему снова ответили «нет», которое на этот раз еще больше было похоже на «да».

– В комплексе выстрелы! – возбужденно объявил один из радистов. – Снайперы ФБР докладывают, что в комплексе выстрелы!

Дейв Макэлрой первым выпрыгнул из вертолета, первым занял позицию. С воздуха было отчетливо видно, что окна в крыше очертаниями напоминают Великие озера, но, когда Макэлрой подбежал к южной оконечности Мичигана, туда, где должен был находиться Чикаго, он увидел просто озеро Стекло, точнее, озеро Пластик, огромное пространство толстого прозрачного плексигласа, сквозь который нужно было каким-то образом проникнуть. Но сначала надо было приготовить снаряжение.

Расстегнув кофр, Макэлрой достал винтовку «Ремингтон-700» с оптическим прицелом «Льюпольд», дающим десятикратное увеличение. И винтовка, и прицел были выкрашены в матовый зеленый цвет, сливающийся с листвой. Затем снайпер осторожно освободил от застежки-липучки длинную зеленую трубку и внимательно ее осмотрел. Это был глушитель «Джемтех», около восьми дюймов в длину и полтора дюйма в диаметре, и под наружным кожухом состоял в основном из перегородок, камер и отверстий, чья цель была максимально продлить путь расширяющихся пороховых газов, чтобы, когда они наконец вырывались в атмосферу, их скорость была бы уже небольшой и звук выстрела получался похожим не на резкий оглушительный треск, а на слабый хлопок. Тщательно закрутив глушитель по резьбе на дуле, Макэлрой вставил в ствольную коробку затвор, достал из кармашка для боеприпасов коробку отборных патронов «Федерал» с пулей весом 175 гран и, вставив пять в магазин, закрыл затвор, досылая последний в патронник. Затем он щелкнул рычажком предохранителя, хотя в них и не верил, перекинул ремень через плечо и встал, чтобы осмотреться.

Прямо перед ним тянулась стенка высотой около пяти футов, образующая колодец обширного окна, бывшего озером Мичиган. Разумеется, окно представляло собой не цельный кусок плексигласа, а было разделено на секции размером двадцать на двадцать футов. Осторожно заглянув через край самой южной секции, Макэлрой получил возможность разглядеть толпу подавленных покупателей, втиснутых в проходы и открытые площадки парка развлечений, под углом девяносто градусов с высоты около ста двадцати футов сквозь толстый пластик; рассмотреть подробности было трудно. Наконец он опознал одного из боевиков, в основном по черному предмету, который тот держал под рукой, и черно-зеленой тряпке на голове. Затем появились детали: пистолет, нож, микрофон у горла. Если не прозрачная преграда, сделать прицельный выстрел было бы проще простого, и Макэлрой попросил бога снайперов, чтобы ему представилась возможность выстрелить.

Он взял рацию.

– Снайпер номер пять готов, занял позицию, – доложил он сержанту полиции штата, сидевшему в штабном автобусе.

– Вас понял, Пятый. Пожалуйста, доложите обстановку.

– У меня хороший угол зрения на происходящее, практически вертикально вниз. Я на месте Чикаго в самом низу Мичигана, и, следовательно, мне хорошо видны балконы напротив, то есть с восточной стороны. Там никакого движения. Выстрел сделать не могу, повторяю, выстрел сделать не могу. Стекло, пластик или что там еще очень толстое; пожалуй, я его не разобью, даже если бы у меня был долбаный молоток.

– Напоминаю, никаких выстрелов, это категорическое требование. Оставайтесь на позиции и время от времени докладывайте обстановку, а мы будем решать, что делать.

– Я могу поговорить с начальником из ФБР?

– Нет, Пятый, он сейчас на совещании у руководителя операции. С минуты на минуту ожидается прибытие губернатора штата.

– Попросите его связаться со мной, как только он освободится. Прием.

– Вашу просьбу понял, Пятый, сделаю что смогу, но ничего не обещаю. Конец связи.

Вот, кажется, и все. Оделся, собрался, а выстрелить не в кого. Точнее, выстрелить нельзя. А жаль. С такого угла боевики выглядели неподвижными мишенями в тире.

«Милостивый бог снайперов, к тебе взывает твой скромный слуга Дейв. Пожалуйста, до конца дня позволь мне уложить хотя бы одного из этих ублюдков». Но Макэлрою был хорошо известен нрав их божества, и он понимал, что оно приходит на помощь только тем, кто помогает себе сам.

Дейв Макэлрой, тридцатидвухлетний ветеран Бюро, участник сотни рейдов, побывавший на периферии двух-трех перестрелок, но сам еще ни разу не сделавший выстрел, испытывая чувство ненависти к цели, огляделся вокруг. Естественно, внизу простиралась Миннесота, погружаясь в темноту в угасающем свете заходящего солнца, тут и там разрываемую яркими пятнами зажигающейся иллюминации. Вдалеке виднелись автострады, заполненные машинами, огни городских кварталов и торговых центров, – обычная американская картина. Затем была еще сама крыша, плоская, покрытая черным асфальтом сцена, на которой разыгрывалась эта драма. Эта плоскость была огромная, выходящая за рамки человеческих масштабов, вероятно, больше, чем палуба авианосца или стоянка перед футбольным стадионом, уходящая в бесконечность. Примерно в миле – по крайней мере, так показалось Макэлрою, – возвышались стойки промышленного оборудования, вероятно, система кондиционирования и обогрева. Еще были шесть маленьких будок – до смешного похожих на домики-укрытия, которые зимой устанавливают на замерзших озерах миннесотские рыбаки, – предположительно, это были двери, ведущие на лестницы. Макэлрой решил, что все эти двери заперты, но он рассудил, что толковый оперативник наверняка сможет их взломать, тем самым открывая дорогу вниз. Но в штабе наверняка уже подумали об этом.

Примечания

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.