[1]

Рейс, который встречал Моррисон в международном аэропорту Кеннеди, задерживался из-за скопившихся в воздухе лайнеров, ожидавших своей очереди совершить посадку. Заметив у стойки бара знакомое лицо, Моррисон двинулся навстречу.

– Джимми? Джимми Маккэнн?

Это был действительно он, причем выглядел потрясающе, хотя и слегка поправился со времени их последней встречи на выставке в Атланте. В колледже Маккэнн постоянно носил огромные очки в роговой оправе и был заядлым курильщиком – худющим, с нездоровым цветом лица. Судя по всему, сейчас он перешел на контактные линзы.

– Дик Моррисон?

– Он самый! Отлично выглядишь! – Моррисон протянул ладонь, и они обменялись рукопожатием.

– Ты тоже, – отозвался Маккэнн, но Моррисон знал, что это неправда. Он слишком много работал, слишком много ел и слишком много курил. – Что будешь пить?

– Бурбон и тоник, – ответил Моррисон и, устроившись на высоком табурете за стойкой, закурил. – Кого-то встречаешь, Джимми?

– Нет. Лечу на встречу в Майами. Важный клиент – тянет на шесть миллионов. Придется сдувать с него пылинки, потому что мы и так проиграли крупный тендер на следующую весну.

– А ты по-прежнему трудишься на старом месте? В компании «Крейгер и Бартон»?

– Да, только теперь я там вице-президент.

– Неужели?! Поздравляю! И давно? – Он постарался убедить себя, что неприятное ощущение в животе было вызвано вовсе не завистью, и, достав таблетки от изжоги, сунул одну в рот.

– С прошлого августа. Знаешь, в моей жизни произошло одно важное событие, после которого все изменилось. – Маккэнн бросил на Моррисона изучающий взгляд и сделал глоток. – Думаю, тебе это тоже может быть интересно.

Моррисон насторожился, решив, что Джимми Маккэнн подался в религию, но виду не подал.

– Само собой, – сказал он и, взяв бокал, отхлебнул виски.

– Дела у меня шли неважно, – начал Маккэнн. – Семейные проблемы с женой, от инфаркта умер отец, меня стали одолевать жуткие приступы сухого кашля. И Бобби Крейгер заявился ко мне в кабинет и провел воспитательную беседу. Ты помнишь эти беседы?

– Еще бы! – До того как перейти в агентство «Мортон», Моррисон полтора года проработал в компании «Крейгер и Бартон». – Или брось валять дурака, или убирайся на все четыре стороны!

– Вижу, ты действительно помнишь, – засмеялся Маккэнн. – Короче говоря, доктор сказал, что у меня начинается язва, и велел бросить курить. – Он поморщился. – А это все равно что приказать больше не дышать.

Моррисон понимающе кивнул. Некурящим «пай-мальчикам» легко давать советы. Он с отвращением взглянул на дымящуюся сигарету и потушил ее, зная, что через пять минут все равно закурит новую.

– И ты бросил? – поинтересовался он.

– Да, бросил. Сначала я думал, что никогда не смогу, – постоянно куда-то уходил и продолжал курить украдкой. А потом знакомый посоветовал обратиться в одну контору на Сорок шестой улице, где работают настоящие специалисты. Я сказал себе, что терять все равно нечего, и отправился к ним. С тех пор я не курю.

Моррисон настолько удивился, что у него округлились глаза.

– Как им это удалось? Напичкали тебя какими-то препаратами?

– Нет. – Маккэнн вытащил бумажник и покопался в нем. – Вот! Я так и думал, что найду. – Он положил на стойку скромную белую визитную карточку.

– Можешь взять, если хочешь, – предложил Маккэнн. – Там тебя точно вылечат. Не сомневайся!

– Каким образом?

– Этого я сказать не могу.

– Не можешь? Почему же?

– Таково обязательное условие контракта, который там придется подписать. Но при встрече тебе все расскажут.

– Ты подписал контракт?

Маккэнн кивнул.

– И поэтому ты…

– Ну конечно! – Он улыбнулся Моррисону, и тот подумал, что Джим Маккэнн, похоже, успел стать полноправным членом сообщества «пай-мальчиков».

– А зачем делать из этого тайну, если у них там и впрямь такая эффективная методика? Я ни разу не видел их рекламы ни по телевизору, ни на щитах, ни в объявлениях…

– У них хватает клиентов, которых приводят знакомые.

– Ты же сам в рекламном бизнесе, Джимми! Неужели ты этому веришь?

– Верю, – кивнул Маккэнн. – Девяносто восемь процентов обратившихся в это общество больше не курят.

– Погоди. – Моррисон подал знак бармену, чтобы ему принесли еще выпить, и закурил новую сигарету. – Они что – привязывают к креслу и заставляют обкуриться до рвоты?

– Нет.

– Дают лекарство, которое вызывает рвоту каждый раз, когда закурива…

– Нет, все совсем не так. Сходи туда сам, и все узнаешь. – Маккэнн показал на сигарету Моррисона. – Тебе же самому это не нравится?

– Нет, но…

– Когда я бросил, у меня все изменилось, – сказал Маккэнн. – Наверное, у всех бывает по-разному, но в моем случае это было похоже на эффект домино. Я стал лучше себя чувствовать, отношения с женой наладились, и на работе все стало получаться.

– Слушай, ты меня заинтриговал. А ты не можешь хотя бы…

– Извини, Дик. Я действительно не могу об этом говорить. – В его голосе звучал металл.

– А когда бросил курить, поправился?

Ему показалось, что Джимми Маккэнн помрачнел.

– Да. Даже слишком. Но потом согнал лишний вес. Сейчас я в норме. А раньше был чересчур худым.

– Объявляется посадка на рейс номер двести шесть. Пассажиров просят пройти к девятому выходу, – объявили по громкой связи.

– Это – мой. – Маккэнн, поднимаясь, положил на стойку пять долларов. – Если хочешь, закажи себе еще. И подумай о моих словах, Дик. Я серьезно.

Он направился к эскалаторам, прокладывая себе путь через толпу пассажиров. Моррисон взял карточку, задумчиво повертел ее и убрал в бумажник. Больше он о ней не вспоминал.

Карточка выпала из бумажника в другом баре месяц спустя. Моррисон ушел с работы пораньше и заглянул туда выпить, желая снять напряжение. Дела на работе складывались неважно. А точнее – хуже некуда.

Протянув бармену десятку, он перечитал адрес на карточке: Восточная Сорок шестая улица, 237. Всего в двух кварталах отсюда. Стоял октябрь, на улице было прохладно, но светило солнце. «Зайти, что ли, смеха ради?..» Получив от бармена сдачу, Моррисон залпом допил заказанную выпивку и вышел на улицу.

Акционерное общество «Больше не курим» располагалось в новом здании, за аренду тут каждый месяц, похоже, платили больше, чем Моррисон зарабатывал за целый год. Судя по справочнику в вестибюле, эта фирма занимала целый этаж: значит, деньги там не просто водились – акционеры общества «Больше не курим» в них просто купались.

Моррисон поднялся на лифте и оказался в коридоре, устланном толстым ковром, по которому и прошел к элегантно обставленной приемной. Из широкого окна пешеходы и машины казались маленькими жучками, спешащими по своим делам. Вдоль стен стояли кресла, расположившиеся в них трое мужчин и женщина листали журналы. Моррисон подошел к секретарше.

– Вашу карточку дал мне друг, – сказал он, протягивая ей визитку. – Он, если можно так выразиться, ваш выпускник.

Секретарша улыбнулась и заправила бланк анкеты в пишущую машинку.

– Ваше имя, сэр?

– Ричард Моррисон.

Клавиши застучали, но звук был приглушенным – пишущая машинка оказалась творением Ай-би-эм.

– Где вы живете?

– Мейпл-лейн, 29, Клинтон, штат Нью-Йорк.

– Женаты?

– Да.

– Дети?

– Один, – ответил он и, подумав об Элвине, слегка нахмурился. «Один» было неправильным словом, точнее было бы назвать сына «половиной» – он был умственно отсталым и жил в интернате в Нью-Джерси.

– Откуда вы про нас узнали, мистер Моррисон?

– От Джеймса Маккэнна. Мы с ним вместе учились.

– Отлично. Вы не присядете? Придется немного подождать – у нас сегодня много народу.

– Хорошо.

Опустившись в кресло между женщиной в строгом синем костюме и молодым человеком с модными бачками и в пиджаке «в елочку», он достал пачку сигарет и поискал глазами пепельницу, однако нигде ее не увидел.

Моррисон убрал пачку обратно. Ладно, он честно досмотрит этот спектакль до конца, а закурит, когда будет уходить. Возможно, он даже стряхнет пепел на их шикарный ковер, если ожидание затянется. Моррисон взял экземпляр «Тайм» и начал листать.

Его пригласили через четверть часа сразу после женщины в синем костюме. Курить хотелось уже просто невыносимо. Очередной посетитель, мужчина, появившийся вслед за ним, вытащил портсигар и щелкнул крышкой, но, увидев, что пепельниц нет, спрятал его с виноватым видом. Моррисону чуть полегчало.

Секретарша, одарив его ослепительной улыбкой, произнесла:

– Проходите, мистер Моррисон.

Дик толкнул дверь, находившуюся рядом с ней, и оказался в неярко освещенном коридоре, где его ждал крупный мужчина с неестественно светлыми волосами. Пожав Моррисону руку, он приветливо улыбнулся и предложил проследовать за ним.

Миновав несколько дверей без табличек, они остановились возле одной из них, пройдя примерно половину коридора, и мужчина отпер ее ключом. Комната оказалась маленькой, стены обшиты белыми пробковыми панелями, а из мебели там стояли только стол и два стула. На стене за столом имелось небольшое продолговатое окно, задернутое короткой зеленой занавеской, а на стене слева от Моррисона – фотография высокого седого мужчины с листком бумаги в руках. Его лицо показалось смутно знакомым.

– Меня зовут Вик Донатти, – представился мужчина. – Если вы решите пройти наш курс, то вашим куратором буду я.

– Рад познакомиться, – отозвался Моррисон, уже изнемогая от желания закурить.

– Присаживайтесь.

Донатти положил заполненную секретаршей анкету перед собой и достал из стола еще один бланк.

– Вы хотите бросить курить? – спросил он, глядя Моррисону прямо в глаза.

Моррисон, кашлянув, положил ногу на ногу и хотел ответить как-то неопределенно, но не смог.

– Да, – произнес он.

1

Qutters, Inc. © 2011. В. Антонов. Перевод с английского.