21

Фредерик и Троф ехали вместе уже дня три. Молодой человек рассчитывал так, чтобы останавливаться на ночлег в попадавшихся на пути деревнях. Во-первых, ночевать один на один с Трофом в лесу он никак не мог себе позволить из чувства самосохранения, во-вторых, ему порядком надоело мерзнуть, и из ночлега в снегу и ночлега в теплом крестьянском доме он, понятно, выбирал второе. И еще – он постоянно одевал кольчугу. Она была легкой и ничуть его не тяготила, а службу могла сослужить верную, что не раз уже доказала.

Оруженосец, надо сказать, ничем не поддерживал опасений Фредерика. Делал то, что и положено старательному слуге: держался чуть позади Мышки на своей мохнатой лошади, соскакивал наземь первым и бежал держать мышастого за повод, пока рыцарь спускался с седла, вносил поклажу в дом и прочее. Фредерик почти не разговаривал с Трофом, предпочитая по старой привычке молчать в пути, слушать и наблюдать. И час за часом гасла его тревога. К тому же Троф развлекал его. Оруженосец неплохо пел. Потому в дороге Король, расслабившись в седле, слушал песню за песней, то веселую, то печальную: про горького пьяницу, с которым случалось много смешного, про прекрасную даму в высокой башне, что ждет своего суженого, про подвиги доблестного рыцаря, бросившего вызов злому чудовищу. Троф, как оказалось, знал великое множество всяких таких потешек и баллад. После одной он переспрашивал «не надоело ли?» и, получив ответ «нет» в виде ленивого покачивания головой, затягивал следующую.

Фредерик, сверяясь с картой, сделал вывод, что они уже въехали в Слепой бор, а там находился и Березовый городок. «Надо бы отчитаться перед Кристой. Наверняка ждет, когда я вернусь и расскажу о делах в Полночном храме, – подумал молодой человек, задумчиво глядя на крестик, которым он сам отметил на карте расположение Березового городка. – Правда, что хорошего я ей скажу? Может, лучше мимо проехать?..»

На этот раз ночевать им пришлось в лесу, потому что, кроме Березового городка, до которого оставался день пути, в огромной пуще не было никаких поселков.

Разложив костер и устроив лошадей у деревьев, они принялись за ужин.

На небо выплыла огромная полная луна, осветив занесенные снегом ели и кусты тягучим молочным светом. Где-то уныло, протяжно завыли волки. Фредерик отметил, что Троф испуганно поежился и подсел ближе к огню, то и дело косясь в темноту, что подступала со всех сторон. Король вспомнил, что у оруженосца до сих пор не было никакого оружия. «Что ж, ему, похоже, вполне можно доверять», – решил Король.

Он отцепил с бронзового пояса кинжал и протянул его Трофу, сказав:

– Мало ли.

Тот вытер руки о снег, потому что только расправился с копченой колбасой, и взял оружие. Достал клинок из ножен, покрутил так-сяк, рассматривая зеркальное лезвие. На нем тут же затанцевали отблески костра.

– У вас знатное оружие, сэр, – заметил Троф.

– Я знаю.

– Даже ландграф не отказался бы от такого. У него подобного нет.

Фредерик чуть пожал плечами, как бы говоря «его проблемы». Этот разговор он не хотел поддерживать, потому что догадывался: могут последовать вопросы и о том, кто он и что он, а уж с Трофом откровенничать в его планы не входило. Оруженосец тем временем проверил кинжал на остроту пальцем и даже присвистнул, так его впечатлила заточка. Потом сунул клинок за свой широкий кожаный пояс.

Тревожно заржали лошади, и Фредерик кивнул оруженосцу, чтоб тот глянул, в чем дело, и, если надо, подвел коней ближе к костру. Троф, как обычно, послушно встал выполнять распоряжение.

Фредерик озяб, сидя на лапнике. Поэтому встал, снял арбалет с предплечья и подошел к огню, чтоб согреться. Протянул над пламенем руки. Жар приятно обдал ладони, лицо, даже волосы на голове шевельнулись от поднимавшегося теплого воздуха. Опять где-то завыли волки. И молодой человек уже твердо решил, что заедет в Березовый городок, потому что именно в такой момент ужасно захотелось теплого и уютного крова...

Троф задержался у лошадей, по привычке осмотрел сбрую. А правая рука то и дело нащупывала рукоять кинжала, что дал ему рыцарь. Оруженосец все правильно рассчитал. Терпение всегда было его выигрышной картой, и теперь тоже не подвело.

Он осторожно выглянул из-за деревьев.

Южанин стоял у костра, рассеянно кидал в огонь мелкие веточки. Его смертоносный арбалет лежал на плаще у дерева, довольно далеко, меч – в ножнах за спиной, но надо время, чтоб его выхватить. Самый момент напасть. Враг не ожидает подвоха, враг погружен в свои мысли...

Троф вновь стиснул рукоять кинжала и осторожно стал подбираться к рыцарю. Тот и в самом деле забыл о всякой предосторожности. «Зарежу, как свинью», – подумалось оруженосцу. Тут в голове мелькнула еще мысль: «Кольчуга!» Если он в кольчуге, бить надо сюда, в основание шеи, сверху вниз, чтоб клинок вошел дальше в грудь. Да!

Снег под ногами предательски скрипнул, и Троф поспешил ударить, чтобы опередить вздрогнувшего южанина. Тот еще успел обернуться и даже слегка уклониться.

От этого удар получился скользящим – кинжал вспорол ворот куртки, задел шею и плечо и уткнулся в кольчугу.

– Проклятие! – зарычал Троф, отскакивая.

Фредерик, охнув, схватился за рану. Кинжал не задел артерию, но кровь потекла обильно, быстро.

– Ублюдок! – выкрикнул он.

– А ты – покойник! – ответил, ухмыляясь, оруженосец.

В секунду он перехватил кинжал, чтоб удобно было делать выпады, и бросился на Фредерика. К его удивлению, тот не побежал, а чуть наклонился вперед, сжав кулаки... Ничего. Так даже легче.

– Получи! – Троф сделал выпад.

Доставать меч значило терять драгоценные в ближнем бою секунды. Фредерик повел оборону голыми руками: подставил блок предплечьем, отведя сталь от живота, чуть прыгнул в сторону, готовясь отразить новую атаку. Она последовала молниеносно. Так же быстро ногой ударил Трофа в кисть, выбив нож, который полетел далеко в кусты. Оруженосца это не смутило: он тигром прыгнул на южанина, чтобы не дать тому вытащить меч, вцепился в горло.

Противники кубарем покатились по снегу, оставляя кровавые полосы: Фредерик – хрипя, Троф – рыча. Оказавшись в костре, оба кинули друг друга, выскочив из огня. Король опомнился первым: носком сапога поддел рассыпавшиеся угли прямо в голову оруженосцу. Пока тот, сыпя проклятиями, спасал лицо, Фредерик выхватил-таки меч. Последнее, что увидел Троф прояснившимися глазами – это свистнувшее ровно под шею блестящее лезвие. Чавкнув отлетевшей головой, он осел на снег.

– Ублюдок, – вновь сказал Фредерик, переведя дыхание, и без сил сполз по стволу дерева на снег.

Теперь его шея отозвалась жуткой болью, а в голове противно звенела слабость.

– Этого мне не хватало. – Он посмотрел на руки, что были залиты собственной кровью.

Рана горела и пульсировала, значит, кровь продолжала течь. Он полез в свои сумки, достал льняное полотенце, разорвал его на полосы и как смог замотал шею. Бинты намокли сразу. «Долго я так не протяну. – Мысль была невеселая. – Надо искать помощь».

– Что ж, в Березовый городок, – пробормотал Фредерик, забираясь в седло.

Мышка шел осторожно, понимая, что седоку не так просто держаться на его спине.

– Умница, молодец, – подбадривал его Фредерик, цепляясь за гриву и поводья: голова кружилась, а глаза очень хотели закрыться.

Из такого полузабытья его вывел крик откуда-то сверху: «Эй, чего надо?»

С трудом подняв ставшую неимоверно тяжелой голову, он увидал высокие стены Березового городка. На сторожевой башне горели факелы, и оттуда вновь спросили: «Чего надо?»

– Это я! – ответил Фредерик. – Южанин!

Рядом с Мышкой впилась в мерзлую землю пара горящих стрел – так их осветили. Скакун испуганно шарахнулся в сторону, и молодой человек почти слетел с седла от резкого движения, но уцепился за гриву и не упал.

– Открывайте! – раздался знакомый голос госпожи Кристы, и Фредерик облегченно вздохнул – похоже, без помощи его оставлять не собирались.

За воротами молодому человеку помогли спуститься наземь. Кто-то взвалил его себе на плечо, и через пару минут раненый оказался в доме и сник на скамейке у печки. От тепла голову совсем затянуло туманом.

Криста присела рядом, заставила выпрямиться и сидеть ровно, коснулась набухших от крови бинтов.

– Кровотечение сильное, – сказала она двум девушкам, что пришли ей помогать. – Готовьте чистое полотно, теплую воду, лечебные настои, – вновь повернулась к Фредерику, что сквозь полузакрытые веки смотрел перед собой. – На вас напали? Со спины? Кто?

– Было дело, – прошептал тот. – Кто напал, уже мертв.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась она. – Сейчас потерпите – я сниму повязки.

– Потерплю, – кивнул Фредерик.

И он спокойно закрыл глаза, чтоб погрузиться в сон без сновидений, с которым уже не было сил бороться...

Тепло и блаженство – вот это почувствовал, вернувшись в реальность. А еще так уютно и по-домашнему прозвучал где-то снаружи собачий лай.

Низкий потолок из широких досок, душистый сенник, мягкое шерстяное одеяло, огромная пуховая подушка; маленькое окошко над кроватью, закрытое белыми с вышивкой занавесками, а сквозь них пробиваются лучи утреннего солнца; треск поленьев в маленькой печке... И ни боли, ни холода...

– Доброе утро. – Бодрый голос Кристы заставил поднять смежившиеся было веки. – Вижу, вам намного лучше.

Он молчал, пока она осматривала его шею.

– Вчера я думала: без лихорадки не обойдется. А сегодня вы даже румяный. – Криста, улыбаясь, протянула Фредерику кружку с горячим молоком с медом. – Где ваша сестра?

– Замужем, – коротко ответил молодой человек и жадно прильнул к питью; морщился, когда глотал – шея все-таки побаливала.

– Ого! Значит, молитвы в Полночном храме и впрямь так действенны.

– Ну да. А как в вашем городке дела?

– Еще и спрашиваете, – шире улыбнулась Криста. – Видно, вы очень старательно молились за нас. Березовый городок спокоен и счастлив. Пока нам никто не докучал: ни звери, ни люди.

– Рад за вас. – Фредерик откинул одеяло, чтоб встать, и задумался, увидав отсутствие штанов на ногах. – Я вроде в шею был ранен...

Криста расхохоталась, по пути объясняя:

– Одежда была в крови. Пришлось вас раздеть.

– Но теперь мне желательно ее вернуть.

– Сожалею, она испорчена. Но таким я, конечно, вас не оставлю. – Криста хлопнула в ладоши, и в комнату зашла высокая девушка с ворохом одежды, который аккуратно положила на сундук у стены.

– Выбирайте, – пригласительно кивнула на одежду Криста. – И спускайтесь в горницу – завтрак ждет...

Завязывая шнурки у рубашки и глядя на свою забинтованную шею, Фредерик думал о том, как вообще все произошло. Как он мог так легко поверить человеку, который совсем недавно недвусмысленно угрожал ему? Всего несколько дней, и Троф перестал внушать ему опасения? «Обабился ты, братишка, – такой вывод сделал Фредерик для себя. – Стоит кому-нибудь заскулить пожалобней, и ты уже не в состоянии отказать. Недолго протянешь в таком случае».

С таким вот хмурым лицом сидел он за столом в горнице, лениво ковыряя ложкой пшеничную кашу с мясом.

– Ваших лошадей мы устроили в лучшей конюшне. Так что не волнуйтесь, – пробовала начать разговор сидевшая напротив Криста, видя мрачное лицо рыцаря.

– Спасибо, – буркнул Фредерик.

Он только что вернулся к своему раннему убеждению, что людям доверять не стоит. По возможности – никогда. Так и Конрад учил: «Все желательно делать самому... Если есть возможность перепроверить – перепроверь... Никогда не поворачивайся спиной к тому, в ком хоть на толику сомневаешься... Мир вокруг – дикий лес, и лучше быть в нем волком, а не зайцем...» Эти фразы, короткие, но бьющие в цель точно как болты из арбалета, сейчас вспыхивали в голове Короля. Да, Конрад предал его в свое время, но в другое время он многому научил. И никогда Фредерик не считал его негодяем и подлецом, даже когда их мечи скрестились в Зале Решений Королевского дворца. «Сейчас он обругал бы меня идиотом», – чуть улыбнувшись, подумал Фредерик. Вспомнил, сколько обидных слов и тычков доставалось ему во время учебы в Железной крепости. Это было его детство...

Вдруг поймал на себе взгляд Кристы. Она тоже улыбалась, видя, как дрогнули в усмешке его губы.

– С вами все в порядке? – спросила она.

– Все отлично, – тряхнул он головой, но тут же поморщился – шея отозвалась на это неосторожное движение рывком боли.

– Вижу, – еще шире улыбнулась Криста.

Ее широкое веснушчатое лицо, добродушная улыбка и светло-синие глаза успокоительно подействовали на молодого человека, и он расслабленно пошутил:

– Ну я-то в порядке. А шея жалуется.

– А, вот еще что: ваша сестра, леди Роксана. Она ведь вам не сестра, – хитро прищурившись, заметила Криста.

– Вы правы, – с легкой досадой Фредерик. – Каюсь – совсем заврался...

– Фермер Ален и его сын благополучно добрались до наших мест и много чего рассказали о южанине и его подвигах в Земле Ветряков. Вы просто вихрем пронеслись по нашей стране, взбудоражив ее вдоль и поперек, – засмеялась хозяйка Березового городка.

– Люблю оставлять след на земле, – в тон ей ответил Фредерик.

– Кстати, гонцы ландграфа разнесли его приказ о том, чтобы все и каждый, встретив рыцаря Фредерика из Южного Королевства, оказывали ему помощь и гостеприимство, если он того пожелает, – продолжала Криста. – Это – за заслуги перед Снежным графством... Но для меня и всех жителей Березового городка приветить вас – не просто исполнение воли ландграфа. Вы – добрый друг, которого мы всегда рады видеть в наших пределах.

– Приятно слышать, – коротко ответил Фредерик.

– Расскажите же нам о Полночном храме. Наверняка и там не обошлось без приключений.

У Кристы на коленях уже примостился лохматый малыш Анастас, из-подо лба бросавший на Фредерика любопытные взгляды, в дом потихоньку собрался народ, расположился якобы для каких-то дел на скамьях у печи и окна: девушки – с вязаньем и штопкой, парни – чинить сети, арканы, капканы и прочее охотничье хозяйство. Молодой человек подавил досадный вздох: не любил он повествовать, тем более – о своих похождениях. Еще в Околесье надоело. Но, подумав о том, что хозяйка Березового городка и ее люди имеют полное право узнать о том, как прошло его паломничество, он загасил досаду и в нескольких словах попытался рассказать все, что было в Полночном храме. Однако из-за бесконечных расспросов то Кристы, то ее сына, рассказ перерос-таки в долгую историю с красочными описаниями. Особенно понравилось всем слушать о северных медведях, – тут вопросов было больше всего. Маленький Анастас слушал, приоткрыв рот, а брови Кристы то тревожно хмурились, то удивленно взлетали. На скамьях тоже все затихли, иногда лишь охали и ахали хором, словно одно существо. Под конец истории Фредерик перевел дух и добавил:

– Надо признать, что сам я не верю в чудеса и в чудотворность молитв в Полночном храме. Поэтому замечу, что вы, госпожа Криста, возможно ошиблись, попросив именно меня молиться там за ваш городок.

На эти слова хозяйка Березового городка покачала головой:

– Любая молитва любого человека, если она от сердца, никогда не бывает напрасной. Наши земли спокойны, леди Роксана – замужем. Разве это не доказывает, что вы не правы. Ведь ваши молитвы были от сердца?

Фредерик согласно кивнул. Да, в храме он молился с горечью, но от сердца. И тут сомнений не было...

22

Меч лорда Эльберта был немного шире и тяжелее. Но Фредерик помнил, как славно он помог ему против Трофа.

Молодой человек тренировался на крохотном дворике за срубом Кристы, приспосабливая руку к новому клинку. Белый прямой меч описывал грациозные сверкающие круги. Гибкое и сильное запястье позволяло крутить клинок в разных плоскостях, быстро, стремительно, со свистом рассекая воздух. Выпад в грудь, отступ, удар сбоку под ребро, поворот меча над головой, рубящий удар сверху в голову с протягом, отступ, глубокий выпад вперед, укол снизу в сердце... Прекрасное оружие... Рукоять удобно сбалансирована, совсем не тянет кисть. Про себя Фредерик повторял названия хитрых комбинаций: «цветок», «волна», «коготь», «пила», «удар палача». Руки и ноги работали привычно, спокойно, мозг даже дремал, отдав все движения на откуп мышечной памяти. С пяти лет его тело постигало все эти премудрости. Удар, поворот, прыжок, хлесткий удар... Каждое движение продумано, выверено столетиями, передано от одного Судьи другому. И это не тупо заученные комбинации – это одна импровизация с бесконечностью вариантов и сочетаний. Танец с мечом, красивый, смертельный...

Фредерику нравилось смотреть, когда с мечом танцевали Конрад или Восточный Судья Освальд, и нравилось самому придумывать танец, ощущать при этом, как послушно тело, каждая его часть, слышать, как свистит вокруг него сталь верного клинка... Поворот, переброс в левую руку, укол в шею, обманный круг... Противник уже десять раз как мертв... Хорошо, и мысли текут как спокойная река... Этому он научит сына, маленького Гарета. И если у того что-нибудь не будет получаться, он никогда не назовет его идиотом, он никогда не сломает ему руку... Никогда... Он будет учить его... Глаза полузакрыты. Меч – это рука, рука – это меч... Укол, переброс, укол, прыжок, наклон, удар... Свой меч, после того, как его починит Пер, он подарит сыну, а меч Эльберта оставит себе...

Дыхание чуть сбилось. Пот на лице... Хорошо... Мышцам тепло, кровь рада – ее разогнали. И шея не болит – так, чуть покалывает в месте ранения...

– Волшебно.

Фредерик вздрогнул, обернулся. Возле угла дома стояла Криста. Она с неприкрытым восхищением смотрела на него.

– Простите, не могла пройти мимо, увидав ваши занятия. Это так красиво. Никогда не думала, что с мечом можно так... Словно танцевать...

– Это и называется – Танец с мечом. – Фредерик хотел вытереть лицо рукавом, но Криста опередила, протянув ему свой платок.

– Спасибо, – кивнул молодой человек.

– Куда вы теперь отправитесь? – спросила хозяйка Березового городка.

– На родину. Хоть у вас и гостеприимно, но холодно и зверья навалом. – Слово «зверья» он чуть выделил интонацией, и Криста понимающе кивнула, вновь спросила:

– У вас спокойнее?

– Скажем, привычнее. – Фредерик улыбнулся, отдал Кристе платок. – Там я точно знаю, с кем приходится иметь дело. А тут – всюду сюрпризы...

– У вас есть дом? А зачем вы бродяжничаете?

– Дома тоже бывает скучно.

– А семья? У вас есть семья?.. Хотя, наверно, глупо спрашивать. Если бы у вас была семья, вы бы так свободно не путешествовали...

– Думаете?

– Семья – это обязательства. Семью так просто не оставишь. Она привязывает. Но это укрепляет, когда о ком-то заботишься...

Тут Фредерик нахмурился. Эти слова укололи в больное место. А Криста, заметив, как лицо южанина дернулось, вопросительно глянула ему в глаза:

– Я не права?

– В том-то и дело, что правы. – Он вздохнул. – Нельзя оставлять семью... или то, что от нее осталось.

– Это так, – согласно кивнула Криста. – После гибели мужа я думала, что не буду жить, что сил не хватит. Но Анастас, забота о нем, забота обо всем городке заставили собраться, побороть горе. Я видела, что нужна многим, и не могла обмануть их надежды. Теперь мой сын и все в Березовом городке – моя семья. Я живу только для них...

Это был еще один укол, более глубокий. Фредерик моментально сравнил себя с Кристой. Она, женщина, которой по природе своей означено быть слабее мужчины, выказала большую твердость. Она сдержала такой тяжкий удар судьбы, как смерть близкого, любимого человека, а он – мужчина, Судья, Король, – получив такой же удар, сломался, поддался эмоциям, забыл о своем долге отца и правителя. «Скотина! Тряпка! – шипел он на себя в мыслях. – Получай же теперь от всех и каждого!» О, какими правильными стали слова Конрада: «Гони чувства! гони эмоции!», как точно ужалили его именно теперь упреки Орни. Потому что он сотни, тысячи раз был не прав, потому что он бросил, именно БРОСИЛ своего сына, эгоистично поддавшись горю...

«Кора умерла! Ее больше нет! Ее больше никогда не будет! Никогда! И никакая скорбь, никакие слезы не помогут! Хоть волком вой, хоть утопись в реке, хоть подставься под чей-нибудь нож! Ничего не поможет!» – Это все он теперь кричал сам себе и сжимал губы так, что они побелели. Эти слова он ножами вонзал в незажившую рану где-то в груди. Наверное, туда, где была душа, чтоб перестала болеть, чтобы убить то, что болело. И как никогда захотелось увидеть сына, взять его на руки, прижать к себе, поцеловать... Вдруг поймал себя на том, что ни разу этого не делал – ни разу он еще не целовал сына... Чуть слышный, но полный непередаваемой горечи стон сорвался с его губ, как только эта мысль поразила его. Поразила еще сильнее, чем все мысли об умершей жене...

– Сэр? – позвала его Криста.

Она уже с минуту молча и встревоженно наблюдала за тем, что творилось на лице южанина. Оно было бледным и искаженным каким-то яростным отчаянием.

– Что с вами? – Она, право, не понимала: неужели это ее слова повергли Фредерика в такое состояние.

– Я должен ехать, – тряхнул он головой. – Именно сейчас... Как далеко я забрался...

– Я бы не советовала раненым пускаться в дорогу, – заметила Криста. – Хотя бы пару дней...

– Ни минуты, – перебил ее Фредерик.

Он тут же, едва накинув куртку, пошагал к конюшням. Криста лишь пожала плечами: поняла, что уговаривать бесполезно. И не стала любопытствовать, что же заставляет его так рваться в путь. Стало быть, есть причины. Поэтому она отправилась дать распоряжения собирать южанину провизию и одежду в дорогу.

Через какие-то полчаса Криста провожала Фредерика у ворот. Она коснулась ожерелья из волчьих клыков, что украшало шею мышастого скакуна:

– Благодаря этому вы будете помнить о нас. И надеюсь, только хорошее... Увидимся ли мы еще когда? – Она глянула на него ясными глазами.

Фредерик чуть задумался. Потом ответил, пожав руку хозяйке Березового городка:

– Все может быть. Может, и увидимся... И еще: мало ли как жизнь повернется. Если станет вам худо здесь, смело приезжайте всем городком в Южное Королевство. Люди вы хорошие, честные, трудолюбивые – такие нужны в любой стране. И у меня на родине вам найдется место.

– Как мы вас найдем, если решимся?

– Просто, – улыбнулся Фредерик. – Езжайте сразу к Королевскому двору – там и я где-нибудь обнаружусь.

– Вот как, – наклонила голову Криста. – Далеко ж вы забрались, господин придворный.

– Ну скажем – это временная опала, – еще шире улыбнулся Фредерик.

Криста кивнула:

– Ну что ж, успехов вам. И как можно меньше встреч, при которых ударяют в спину.

– Спасибо, – в который раз улыбнулся ей Фредерик. – Это ваше пожелание, наверное, самое лучшее для меня.

– И еще, – подражая молодому человеку, продолжала Криста, – если же ваша опала будет продолжительной, не забывайте о нашем городке. Он гостеприимно примет вас, если понадобится. Такие рыцари, как вы, нужны любому городу.

Фредерик, широко улыбаясь, кивнул, потрепал по светлым вихрам стоявшего возле Кристы Анастаса, сказал ему:

– Расти большим и смелым.

– Вырасту, – пообещал мальчик. – И тоже буду путешествовать.

– Что ж, будешь в моих краях – заезжай. Познакомишься с моим сыном.

– А где вы живете?

– В Цветущем замке Теплого снега в Западном округе Королевства, – произнес Фредерик название своего дома, и где-то внутри тоскливо заныло от этих родных слов.

– Красиво как, – улыбнулась Криста.

– Это одна из причин, почему я туда тороплюсь...

Уже за воротами Березового городка Фредерик оглянулся на стены гостеприимного лесного поселка. Из сторожевой башни ему махали руками.

И опять появились противоречивые мысли о том, стоит ли доверять людям. «Нет здесь однозначного ответа, – думал Фредерик. – Пусть уж жизнь показывает, в каком случае, как поступать...»

Теперь он держал путь к реке Боре. Правда, в такое время года торговые лодки по ней не ходили – река покрывалась льдом. Но зато по нему ездили санные обозы, хоть и не так часто, как в теплую пору. В общем, торговля не затихала.

Слепой бор тихо спал под снегом. Фредерику показалось, что он остался один на всем свете. Даже зверья, птиц не было видно. Только высокие столетние сосны, ели, укрытые белыми пушистыми накидками, задумчиво склонялись над дорогой. Все было нетронутым, ослепительным и холодным.

Мышка ступал спокойно и уверенно, толстенькая пегая Печатка семенила за ним, навьюченная мешками. Когда морозный воздух пробирался через овчинный полушубок к телу, Фредерик спешивался и бодро шагал по дороге, ведя лошадей под уздцы. Еще он грелся, прихлебывая из фляжки огненного северного питья. Оно весело горячило кровь и выгоняло из головы невеселые раздумья.

«Домой, домой, – крутились мысли в такт шагам, – к сыну, к стране... Ведь, на самом деле, так много всего, что ждет тебя, а ты кинулся сломя голову в неизвестные дали».