Георгий Сумаруков
      Затаенное имя: Тайнопись в "Слове о полку Игореве"
      Книга посвящена давней проблеме: поиску имени автора "Слова о полку Игореве". Исследователь попытался подойти к разрешению этой проблемы путем обнаружения и прочтения тайнописи - одного из известных и распространенных приемов древнерусских авторов оставлять свои имена в скрытом виде.
      Для филологов, историков и всех, кто интересуется древнерусской литературой.
      Оглавление
      I
      Откуда родом автор "Слова"?
      Он князь или не князь?
      О Великом и Грозном князе Святославе
      Полоцкая княгиня Мария Васильковна - возможный автор "Слова"
      Премудрое древо родословное
      Женщина - летописец?
      Древнерусские писатели-книжники
      Книжность передается потомкам
      Признаки женского почерка в "Слове"
      Женщина-охотница?
      Все-таки женщина
      Эффект присутствия
      Полоцкая тема в "Слове" - визитная карточка автора
      Полоцкие Гориславны
      Оглушительные умолчания
      Итак, похоже на то, что автором была Мария Полоцкая
      II
      Достоверные свидетельства авторства - разнообразные тайнописи
      Многообразие древнерусских тайнописей
      Вольные и невольные вмешательства писцов в тайнописи
      В чем прок тайнописи?
      Есть ли надежда найти тайнопись в "Слове"?
      Тайнописные акростихи-краестрочия
      Азбучный акростих - древнейший на Руси
      "Неправильные" акростихи писались без правил
      "Правильные" акростихи красивы
      Архитектоника древних текстов
      Как выглядел древний текст "Слова"?
      Отправная точка воссоздания структуры текста
      Единый ключ для прочтения всех записей в "Слове"
      Целая фраза
      В полоцком разделе поэмы - об авторе
      Вероятности, вероятности...
      Почему авторы скрывали свои имена?
      Моей жене Раисе Сергеевне посвящаю
      I
      Понимание любого литературного произведения становится более глубоким, если всматриваться в личность автора: видеть людей, его окружавших, знать обстановку, в которой автор жил и писал. Об авторе "Слова о полку Игореве" нам ничего или почти ничего не известно. Единственным источником каких-либо сведений о нем является само "Слово". Ну и, конечно, эпоха, которой оно принадлежит.
      Откуда родом автор "Слова"?
      Исследователи "Слова" неоднократно пытались по языковым особенностям текста определить географическую принадлежность его автора. Для этого они изучали диалектные признаки произведения. Высказывались мнения о киевском, галицком, брянском, курском происхождении автора. Но диалектные особенности языка поэмы - крайне ненадежное основание для таких выводов. Ведь о диалектах домонгольского периода известно слишком мало, а современные сложились относительно недавно. Более того, сгоревшая в московском пожаре 1812 года рукопись была не рукописью самого автора поэмы, а списком с более раннего, обветшавшего списка, который, в свою очередь, был списком с какого-то промежуточного списка. Предполагают, что всего в разное время было сделано три-четыре списка. Вполне допустимо, что писцы-переписчики были из разных мест и каждый из них привносил в текст свои диалектные слова, сохраняя привнесенные предшественниками. Но возможно и другое объяснение диалектной пестроты: сам автор поэмы жил в местах, где говорили на разных диалектах. Освоив их, он широко применял их в своем творчестве. Проблема осложняется еще и тем, что в поэме встречаются слова из греческого и половецкого языков... Из этого следует, что ни по диалектным особенностям языка, ни по заимствованным из других языков словам о географической принадлежности автора ничего определенного сказать нельзя.
      Он князь или не князь?
      Поиск имени автора "Слова", начавшийся еще при подготовке к печати первого издания 1800 года, продолжается и поныне. За два века высказано так много предположений, что их можно сгруппировать. К первой группе относятся предположения о том, что автором был приближенный того или иного князя. Из этой среды называли Тимофея - "премудрого книжника", Митусу - "словутного певца", Ходыну - песнотворца, Кочкаря - княжеского милостника, Тимофея Рагуиловича - конюшего, Ольстина Олексича - воеводу, Мирошку Наздиловича тысяцкого, а также боярина и летописца Петра Бориславича. Однако, как видно из поэмы, смелость автора, его открытые обвинения и явные упреки князьям, а также обращения с советами к князьям, и особенно призывы к объединению, не позволяют принять предположение об авторе - как княжеском приближенном. Достаточно вспомнить известие из Галицко-Волынской летописи под 1241 годом о жестокой расправе над певцом, учиненной князем: "Знаменитого ("словутного") певца Митусу, когда-то из гордости не захотевшего служить князю Даниилу, ограбленного, привели, как узника ("раздранного, акы связанного приведоша")".
      Во вторую группу предположений о возможных авторах входят появившиеся в последнее время гипотезы о том, что автором "Слова" является тот или иной князь или княгиня. Впервые за автора-князя высказался, не называя, однако, его имени, московский литературовед В.Ф.Ржига в 1934 году. Рассмотрим наиболее интересные версии.
      Автором поэмы был князь Игорь, ее главный герой,- так считали биолог Н.В.Шарлемань, поэт И.И.Кобзев, писатель В.А.Чивилихин. В романе-эссе "Память" Чивилихин особенно обстоятельно рассмотрел версию о княжеском происхождении автора и убедительно ее обосновал1. Но в исследовании Чивилихина, как, впрочем, и у Шарлеманя и у Кобзева, авторство именно князя Игоря не представляется доказанным.
      Были и другие предположения. Киевский исследователь М.А.Абрамов высказывал предположение о том, что автором "Слова" была Евфросиния Ярославна, жена Игоря. Писатель и переводчик А.М.Домнин предполагал авторство князя Рыльского Святослава Олеговича, участника похода, племянника Игоря.
      Исследователь И.Державец опубликовал статью под названием: "Агафья Ростиславна - автор "Слова о полку Игореве"?" (с вопросительным знаком). Эта княгиня - вдова князя Олега Святославича, невестка Игоря.
      Переводчик "Слова" В.В.Медведев предпринял попытку обнародовать авторство великого князя Киевского Святослава Всеволодича, двоюродного брата Игоря.
      Наконец, филолог Л.Я.Махновец пришел к выводу, что автором "Слова" мог быть Владимир Ярославич, князь Галицкий, брат Ярославны, шурин Игоря. Владимир хорошо известен по опере А.П.Бородина "Князь Игорь".
      Однако в научной литературе ни одна из названных "кандидатур" автором поэмы признана не была. Сомнения по поводу авторства некоторых из названных князей и княгинь сводятся прежде всего к требованиям княжеского этикета. Действительно, невозможно себе представить, чтобы кто-либо из князей, например Святослав Всеволодич или Игорь, в своем собственном литературном произведении непомерно и во всеуслышанье восхвалял бы самого себя, а Игорь, восхваляя, еще себя и укорял. Возникают различные сомнения в авторстве и других предложенных князей как с точки зрения морально-этических оценок Игоря, так и с точки зрения авторской психологии.
      Как видно из этого перечня, поиск автора поэмы в княжеской среде привел различных исследователей независимо друг от друга к Ольговичам - потомкам князя Олега Святославича ("Гориславича", как его назвал автор поэмы). К Ольговичам принадлежал и князь Игорь, и его двоюродный брат Святослав Всеволодич, а также его племянник Святослав Олегович. Обе княгиги - Агафья и Ярославна - хотя по рождению происходили из других княжеских ветвей, но на правах жен вошли в семьи Ольговичей. К этой ветви не принадлежал только Владимир Галицкий, но он был дружен с Игорем и своей родной сестрой Ярославной и в последние годы жил у них. Любопытно, что предлагаемые в авторы князья сосредоточились в отдельных семьях. Так, из семьи Игоря называли или самого Игоря, или его жену Ярославну. Из другой семьи называли или вдову Агафью Ростиславну, или ее старшего сына Святослава Олеговича. И еще из одной семьи предлагали лишь ее главу - Святослава Всеволодича. Об этом князе следует сказать особо.
      О Великом и Грозном князе Святославе
      Святослав Всеволодич был великим князем Киевским. Ему автор поэмы посвятил, пожалуй, наиболее вдохновенные строки. По словам автора, Святослав прекратил на Руси междоусобия. Среди князей Ольговичей он - "отец", то есть старший князь. Он - победитель железных великих полков половецких. В его гриднице лежал поверженный половецкий хан Кобяк. По воле автора Святослав произносит свое знаменитое Золотое слово, со слезами смешанное,- призыв к князьям объединиться в борьбе с половцами. Святослав рассказывает свой полный аллегорий "смутный" сон. Святославу поют славу "немцы и венецианцы, греки и морава". Автор поэмы называет Святослава Грозным и Великим. В поэме он выведен как идеальный князь (из 43 упомянутых в поэме князей лишь три показаны идеальными: он - Святослав Всеволодич, его двоюродный брат Буй-Тур Всеволод - оба современники похода Игоря, и Всеслав Полоцкий, живший за 100 лет до похода Игоря). Если поэму представить как своеобразный литературный триптих, то в ней центральное место займет тема Святослава. Некоторые исследователи, например академик Б.А.Рыбаков, склонны считать, что вся поэма посвящена в первую очередь Святославу и ее главный герой - Святослав, но не Игорь2. Автор "Слова" явно завышал значение Святослава. В действительности этот князь не был Великим и Грозным, а обычным, каких на Руси было немало,- так считали и древние летописцы, так считают и многие современные исследователи, хотя на протяжении всего XII века не было другого князя, кто правил бы в Киеве дольше Святослава.
      Полоцкая княгиня Мария Васильковна - возможный автор "Слова"
      Чрезвычайно заманчиво исследовать возможность написания поэмы женой Святослава Всеволодича. Причин тому несколько. Во-первых, она занимает своеобразную нишу предполагаемых авторов в родословной таблице семей из рода Ольговичей, и эта ниша еще не стала предметом изучения. Во-вторых, эта княгиня, если она была автором поэмы, непомерно восхваляла своего мужа, сделав его идеальным героем поэмы. В-третьих, она включила в поэму большой раздел, описывающий события, происходившие в Полоцкой земле; полоцкая же тема прямого отношения к главной теме поэмы не имеет, и ее присутствие в поэме можно было бы объяснить тем, что жена Святослава была родом из Полоцкой земли. Звали ее Мария Васильковна.
      Что известно о Марии Васильковне? В Ипатьевской летописи под 1143 годом читается следующая запись: "В то же лето приведе Всеволод за сына своего Святослава Васильковну Полоцкого княза. И скупишася братия вся и безбожные ляхове. И пиша у Всеволода. И тако разидошася". Историк В.Н.Татищев добавляет, что свадьбу сыграли зимой - между Рождеством и Крещением. В летописном сообщении содержатся любопытные детали. Так, невесту привел, согласно тогдашнему обычаю, не сам жених, а его отец. И свадебный пир состоялся не у жениха, а, как полагалось, у его отца. Летописец, как было принято, княжну-невесту назвал не по имени, а лишь по отчеству. И если бы не Любечский синодик - книга с именами умерших для поминовения в церкви,- мы так и не узнали бы ее имени.
      Исходя из даты свадьбы, можно приблизительно определить возраст невесты. Если Святослав родился, как считают исследователи, около 1125 года, то в год свадьбы ему было около 18 лет. Невесте было, видимо, несколько меньше - лет 15-16. Это обычный возраст для вступления в брак на Руси. Следовательно, родилась Мария около 1127-1128 годов.
      До свадьбы жизнь Марии складывалась так. Ранние годы она провела в Витебске, где княжил ее отец - Василько Святославич. В 1132 году он был приглашен на княжение в Полоцк, причем приглашение поступило от городского веча, изгнавшего предыдущего неугодного князя. И для маленькой Марии, а ей тогда было около четырех-пяти лет, начался новый, полоцкий период жизни. В Полоцке в то время жила одна из самых замечательных женщин Древней Руси Евфросиния Полоцкая, сестра отца Марии, ее тетка. Евфросиния, став монахиней в возрасте 11 лет, первое время жила при полоцком Софийском соборе, где она "нача писати своими руками". Она не только переписывала книги для продажи, но и переводила с греческого. Деньги, полученные от продажи книг, раздавала бедным. За четыре года до приезда в Полоцк маленькой Марии Евфросиния основала в пригороде женский монастырь. Огромной заслугой Евфросинии было открытие ею при монастыре школы для девочек. И хотя нет прямых указаний на то, что княжна Мария обучалась грамоте в школе своей тетки, косвенные данные позволяют допустить это. Действительно, возраст Марии был самым "школьным", а ее отец, брат Евфросинии, в те времена был правящим князем в этом стольном городе Полоцкой земли. Невозможно представить себе, чтобы княжну Марию, прожившую в Полоцке до замужества 11 лет, не обучали бы грамоте: ведь, как известно из летописей и современных исследований, в княжеской среде на Руси образованию детей уделяли особое внимание3.
      После свадьбы молодожены отправились на княжение во Владимиро-Волынское княжество, полученное в удел Святославом от отца. Там их относительно самостоятельная и спокойная жизнь продолжалась около трех лет. В 1146 году в Киеве умер отец Святослава, и на Руси произошел обычный в таких случаях передел княжеств. В результате передела у Святослава Владимиро-Волынское княжество отобрали, и для него и Марии начался длительный период лишений и скитаний. Академик Б.А.Рыбаков подсчитал, что в течение первых 12 лет самостоятельной жизни Святослав вынужден был 11 раз менять покровителей, изменяя при этом не только место жительства, но и политические симпатии. В эти годы Святослав жил то в небольших городах по Бугу, то в Туровском или Пинском княжествах, то владел разными малыми городами по Десне, Сейму или в верховьях Оки. И только в 1157 году добился стола относительно крупного Новгород-Северского княжества. Через семь лет он становится князем Черниговской земли, а с 1176 года, с небольшими перерывами, Святослав на правах старшинства занимает Киевский великокняжеский престол.
      Надо полагать, что ко времени похода Игоря Мария Васильковна, прожив в супружестве 42 (!) года, вместе с мужем исходила-изъездила всю Русь и проникла во все тонкости межкняжеских отношений.
      Мария Васильковна была социально активной личностью. С ее мнением считался даже сам великий князь Святослав, ее муж. Ипатьевская летопись рассказывает, что в 1180 году произошло следующее: Шел Давыд Ростиславич (князь Смоленский) в ладьях (по Днепру) на охоту, а Святослав шел по Черниговской стороне, охотясь напротив Давыда. И тогда Святослав с княгиней своей и Кочкарем, милостником своим, не поведав знатным боярам думы своей, задумал устремиться на Давыда (чтобы пленить его), Давыд же с княгиней своей впрыгнул в ладью. Они же (Святослав с дружиной) пытались догнать их по берегу и стреляли из луков по ним. И так Бог сохранил (беглецов) невредимыми. Святослав же захватил лишь дружину и имущество. И вернулся из погони. На следующий день искали Давыда, но не нашли. Как видно из этого рассказа, мнение Марии и Кочкаря для Святослава оказалось достаточным и более важным, чем мнение знатных бояр, для принятия столь ответственного решения, как пленение Смоленского князя.
      Историк А.В.Соловьев отмечал, что большой поход на север в 1180 году Святослав предпринял по совету княгини.
      В.Н.Татищев писал: "Княгиня и Кочкарь более, нежели Святослав, Киевом владели, и никто в том иное не ведал".
      Премудрое древо родословное
      Мария Васильковна и Святослав Всеволодич прожили долгую жизнь. У них было пять сыновей и три дочери. Известно, что их дети состояли в династических браках. Такие браки заключались для укрепления межкняжеских отношений. В призывах к единству, содержащихся в "Золотом слове Святослава", династические браки легко прослеживаются. Так, первый призыв обращен к великому князю Владимиро-Суздальской земли Всеволоду Большое Гнездо. Старший сын Святослава, Владимир, в 1179 году женился на племяннице Всеволода, а младший сын, Мстислав, в 1183 году - на свояченице Всеволода (бысть же брак велик). Следовательно, Всеволод Большое Гнездо, как родственник родителей обеих молодых жен, приходился Святославу и Марии сватом.
      Второй призыв обращен к Рюрику и его брату Давыду. Рюрик был соправителем Святослава, то есть был тоже великим князем Киевским. В 1183 году Святослав женил своего сына Глеба на дочери Рюрика Анастасии. Следовательно, Рюрик был сватом Святославу и Марии. Заметим, что Святослав женил этих сыновей после того как стал великим князем Киевским,- достигнув высшей власти, он продолжал укреплять ее династическими браками.
      Третий призыв к единству Святослав в "Золотом слове" направил еще одному могущественному князю - Ярославу Осмомыслу Галицкому. В 1166 году Святослав выдал замуж свою дочь Болеславу за сына Осмомысла, известного Владимира Галицкого. Ярослав Осмомысл, таким образом, также приходился Святославу и Марии сватом.
      Последующие обращения адресованы второстепенным князьям, с которыми Святослав в близком родстве или свойстве не состоял.
      В династических браках состояли и другие дети Святослава и Марии: Олег первым браком был женат на дочери Андрея Боголюбского, а вторым - на дочери Юрия Ростиславича; Всеволод Чермный был женат на Марии-Анастасии, дочери великого князя Польского Казимира II; еще одна дочь была выдана за внука Мстислава Великого, а другая - за Романа Глебовича.
      Древнерусские летописцы в родословном древе правящей княжеской династии выделяли крупные ветви: были князья Ольговичи, потомки Олега Святославича, были Мономашичи - потомки Владимира Мономаха, были и полоцкие князья Всеславичи. Иногда в летописях выделялись и более мелкие ответвления. Такое группирование князей было удобно, поскольку князья каждой ветви обычно проводили одну и ту же или близкую политику по отношению к другим династическим ветвям или соседним странам. Однако принадлежность князей к какой-либо группировке вовсе не исключала возможности силовых столкновений при переделах владений внутри такой ветви. В битвах гибли дружинники и мирное население, горели и разграблялись города, но в конце концов наступало замирение, и между князьями восстанавливалась родственная дружба. Летописцы отмечали и войны между крупными династическими группировками. Чаще всего такие сообщения касались отношений между Ольговичами и Мономашичами. В современной научной литературе это подчеркивается так сильно, что порой кажется, будто вражда между ними была такой же постоянной и непримиримой, как между домами Монтекки и Капулетти из "Ромео и Джульетты" В.Шекспира. В действительности такой вражды не было. Обострения отношений были кратковременными, и столкновения имели местное значение. Частые сообщения о войнах между Ольговичами и Мономашичами можно объяснить тем, что обе эти группировки были на Руси относительно многочисленными по сравнению с другими княжескими группировками. Во всяком случае, между Ольговичами и Мономашичами династические браки были нередки. Во времена похода Игоря из Ольговичей в браках с Мономашичами были названные выше сыновья Святослава и Марии Владимир, Мстислав, Глеб и Олег, а также две дочери, имена которых установить не удалось,- всего шесть детей из восьми. Это немало. Брат Игоря, Буй-Тур Всеволод, был женат на внучке Юрия Долгорукого - "Красной Глебовне", как она названа в "Слове". Один из сыновей Игоря, Святослав, был женат на дочери Рюрика. Из этого краткого перечня видно, что в те времена брачные узы не разъединяли, а весьма тесно связывали Ольговичей с Мономашичами.
      Автор "Слова о полку Игореве" был сторонником князей Ольговичей. Это факт очевидный. Интересно, что призывы к единству в поэме обращены к десяти разным князьям Мономашичам и лишь к одному князю из ветви Галицких князей Ярославу Осмомыслу. Полное отсутствие обращений к князьям Ольговичам вполне объяснимо: автор понимал, что сплочение Ольговичей должно произойти без особого приглашения. По той же причине полностью отсутствуют обращения и к Полоцким князьям. Это становится понятным, если считать, что автор поэмы, близкий к Святославу человек, происходил из Полоцкой земли, где остались его близкие родственники, которые по законам родства должны явиться на помощь.
      Женщина - летописец?
      Великая княгиня Мария Васильковна, по-видимому, принимала участие в Киевском летописании. Академик Б.А.Рыбаков из Киевской летописи выделяет тексты, которые называет "Киевской летописью Святослава Всеволодича"4. В эту летопись входят записи с 1179 по 1186 и за 1194 год. Характерной особенностью этих записей является обилие всякого рода семейных подробностей, чего в текстах летописи за другие годы почти нет. Так, в летописи Святослава под 1179 годом сообщается, что он женил сына Всеволода на польской княжне. Б.А.Рыбаков обращает внимание на то, что великий князь Киевский назван без отчества и титула, просто по имени. Это мог сделать только его личный летописец (добавим: или жена). Еще запись: Всеволод Большое Гнездо выдал свою племянницу за сына Святослава - Владимира (Иде Владимир с женою к Чернигову, к отню - ту бо живяше Святослав). Следующая запись: Того же лета преставися Глебовая княгиня Рязаньская. Еще в одной записи очень кратко описано погребение матери Святослава в Кирилловской церкви, построенной ею в память своего мужа Всеволода-Кирилла. Сообщается также об успешном отражении половецкого набега, в котором Святослав представлен как мудрый военачальник. Следующая статья летописи сообщает о перераспределении княжеств в Черниговской земле между князьями Ольговичами. Под этим же годом записано, что брат Святослава, Ярослав Черниговский, выдал дочь за Переяславского князя. И, наконец, запись о крестинах: дочь Юрия Долгорукого, Ольга Юрьевна, крестила дочь Всеволода Большое Гнездо.
      Как видно из этих записей, тема семейных отношений явно преобладает над темой государственных отношений. Действительно, летописец сообщил о разных свадьбах три раза, о крестинах - один, о смертях - три. О государственных же делах сказано лишь два раза: об отражении половецкого набега и о переделе в Черниговской земле. Все эти семейные подробности, очевидно, указывают на то, что к написанию "Киевской летописи Святослава Всеволодича" имела какое-то отношение женщина, притом общалась она со Святославом по-свойски, называя его по имени, без титула и отчества, и подчеркивая его военное искусство. Такой женщиной могла быть только княгиня, а именно великая княгиня Киевская Мария Васильковна, жена Святослава Всеволодича.
      В чем могло состоять участие Марии Васильковны при составлении Святославовой летописи? Она могла давать княжескому летописцу указания в общем виде о надобности написать на заданную ею тему. Могла проверять написанное летописцем сообщение и вносить свои изменения. Могла, наконец, сама написать летописный текст (об этом рассказано ниже).
      Святославова летопись завершается рассказом под 1194 годом. Это короткое произведение оставляет сильное впечатление своей простотой и проникновенностью. И оно достойно того, чтобы его привести полностью:
      1194 год. Святослав созвал в город Рогов своих родственников: брата Ярослава и двух двоюродных братьев - Игоря и Всеволода. И стал с ними думу думать, чтобы пойти им на Рязанских князей, претендуя на тамошние волости. Послал Святослав посла в Суздаль к Всеволоду Большое Гнездо, желая получить от него согласие идти на Рязань. Всеволод согласия не дал.
      И Святослав отправился обратно из Корачева в Киев в Юрьев день, 23 апреля. И ехал летом на санях, потому что у него на ноге образовался нарыв. И плыл в лодках-насадах по Десне. Прибыл Святослав в Киев.
      И поехал оттуда в Вышгород в пятницу, 22 июля, поклониться святым Борису и Глебу. И вошел в церковь, со слезами приложился к святой раке. И потом в Кирилловскую церковь поехал, к отцовой гробнице, и хотел войти в церковь, но поп с ключом случайно отлучился. Святослав его не дождался и расстроился тем, что не пришлось ему поклониться отцову гробу. И поехал в Киев.
      В субботу поехал в церковь святых мучеников Бориса и Глеба, стоящую у монастыря святого Кирилла, как бы присутствуя на последней службе.
      В воскресенье был праздник: память мучеников благоверных князей Бориса и Глеба. И не мог он ехать с Нового двора, здесь этот праздник и праздновал.
      Наутро, в понедельник, 25 июля, пришла к нему весть от сватов, прибывающих посольством, чтобы взять Святославову внучку, Ефимью Глебовну, за византийского царевича. Святослав выслал им навстречу киевских знатных бояр, а сам не поехал, так как был болен и слаб, и речь его была невнятной.
      И очнувшись от забытья, спросил княгиню свою: "Когда будет день святых Маккавеев?" Она ответила: "В понедельник" (через неделю, 1 августа). Князь сказал: "О не дождусь я этого дня" (ведь в день святых Маккавеев умер в 1146 году его отец, князь Всеволод). Княгиня видела, что принятие им монашества невозможно. Князь же стал просить, чтобы исповедаться. И сказал: "Я верую в единого Бога". И велел постричь себя в монахи. И послал за сватом своим Рюриком. И преставился 25 июля. И положили его во святом Кирилловом, в родовом его монастыре.
      Князь Святослав был мудр: в заповедях Божьих ходил и чистоту телесную проповедовал, монашеский чин и иерейский любил, и нищих миловал.
      В рассказе необычайно много подробностей. Думается, что писавший этот рассказ либо сам следовал всюду за Святославом, либо излагал рассказанное ему очевидцем. Княгиня, упомянутая в рассказе - это Мария Васильковна. Она находилась у смертного одра Святослава, с которым прожила вместе 51 год. В этом рассказе, как и в летописных статьях 1179 года, чувствуется рука великой княгини. Святослав показан с наилучшей стороны. Обращает на себя внимание отношение автора рассказа к родителям Святослава. Добрая память об отце сохранилась у Святослава на протяжении почти 50 лет: он даже хочет умереть в день смерти отца. О его матери, Марии Мстиславне, в рассказе нет ни слова, хотя она умерла относительно недавно и похоронена в том же родовом монастыре, кстати сказать, ею же созданном. В статье 1179 года о смерти и похоронах Марии Мстиславны, как было отмечено, сказано глухо и сдержанно. Такое отношение к Марии Мстиславне, разумеется, задано летописцу либо самим Святославом, либо Марией Васильковной, ее снохой, что более вероятно.
      Древнерусские писатели-книжники
      Немаловажное значение для становления писательского таланта имеет та среда, в которой писатель живет. Мария Васильковна, как мы видели, с раннего детства и до замужества жила в Полоцке, где в те годы была ее тетка игуменья Евфросиния - одна из образованнейших женщин Древней Руси. Грамотной была и бабушка Марии - Полоцкая княгиня Софья, дочь византийского императора. Археологами найдены личные печати, которые привешивались к грамотам, с именами Евфросинии и Софьи. Княжна Мария жила в Полоцке на протяжении именно того десятилетия, когда вместо пяти князей, высланных за непослушание в Византию Мстиславом Великим, в Полоцкой земле частичное управление делами взяли на себя княгини. Мария была в дальнем родстве с крупнейшей византийской писательницей - Анной Комниной, которой бабушка Марии, Софья, приходилась племянницей. Анна Комнина написала "Алексеиаду" историю царствования ее отца, императора Алексея I. Анна умерла в 1148 году, когда Марии было около 20 лет. Надо полагать, что Анна Комнина вызывала гордость и была примером для подражания у современников и потомков (близких и дальних), в том числе и у Полоцких князей.
      Таким образом, в молодые годы Мария имела перед собой наглядные примеры образованности женщин и их участия в управлении княжествами.
      И позже, выйдя замуж, Мария Васильковна была в самом центре культурной и политической жизни Древней Руси. Действительно, ее муж, Святослав Всеволодич, по своему происхождению принадлежал к двум самым могущественным княжеским ветвям: по мужской линии - к Ольговичам, по женской - к Мономашичам. Об образованности князей Ольговичей из летописей известно немного. Отец Святослава, Всеволод Олегович, был великим князем Киевским. Он немало сделал для укрепления единства и могущества Руси. Дед Святослава, Олег Святославич ("Гориславич") великим князем Киевским так и не смог стать. Он долго жил в Византии, там неудачно женился на Феофании Музалони, расстался с ней и возвратился на Русь, княжил в Тьмуторокани и главным образом в Чернигове, поддерживал довольно тесные отношения с половцами, вторую жену взял половчанку. Прадед Святослава, князь Святослав Ярославич, был "князем книжным".
      Значительно больше сведений сохранилось о культурном мире предков Святослава по женской линии - князей Мономашичей. По определению известного московского филолога А.Н.Робинсона, в те времена на Руси не было княгини знатнее Марии Мстиславны: она принадлежала к высшей европейской аристократии, поскольку ее предками на протяжении нескольких столетий были все великие князья Киевские, а также византийский император, два шведских короля и англо-саксонский король5. Она была не только знатной, но и богатой. При ее усилиях на окраине Киева был построен Кирилловский монастырь. На стенах Софии Киевской археолог С.А.Высоцкий раскрыл процарапанные по штукатурке древние надписи, в одной из них читается, что княгиня Всеволожая (т.е. жена Всеволода) в присутствии поименованных нескольких свидетелей купила землю Боянову за 700 гривен6. Полагают, что Боянова земля примыкала к земле Кириллова монастыря, а Боян это поэт-певец, о котором говорится в "Слове".
      Высокое положение занимали и сестры и братья Марии Мстиславны. Четыре сестры были выданы за иностранных монархов: за византийского императора, венгерского, норвежского и датского королей, а братья, Изяслав и Ростислав, после смерти отца в разные годы становились великими князьями Киевскими. Одна из сестер - Зоя-Евпраксия - составила лечебник на греческом языке. Дед Святослава, Мстислав Великий, будучи великим князем Киевским, по мнению исследователей, лично занимался летописанием. Его жена, Христина, принцесса шведская, имела личную печать.
      Прадедом Святослава по материнской линии был великий князь Киевский Владимир Мономах - крупнейший древнерусский писатель. Он написал знаменитое "Поучение детям" и "Письмо Олегу Святославичу", а также древнейшую из дошедших до нас автобиографию. Н.М.Карамзин отметил, что Владимир Мономах "писал не только умно, но и красноречиво".
      Прапрадед Святослава - великий князь Киевский Всеволод Ярославич, сын Ярослава Мудрого.