Хотя именно он-то и должен, подобно рыцарю, разыскать пропавшую сестру нашей красавицы. Но нет – он оставляет себе пламенные речи и трогательные вздохи, а мне предоставляется конь с доспехами, хотя я тоже, между прочим, девица молодая и не лишенная привлекательности!

Любовь, мои дорогие, иногда кажется мне неким подобием душевного заболевания – сродни кататонии, когда вместо обыденной женщины в застиранном халатике глазам влюбленного предстает принцесса, и никто не сможет доказать ему, бедняге, что у предмета его воздыханий визгливый голос или нос картошкой. Хотя голосок Кати был мелодичным, а нос ее только кретин назвал бы картошкой – он был маленьким и ровным. Так что Ларчика понять было можно – Катенька была очаровательна, как самая настоящая принцесса!

И в конце концов, он влюбляется все равно куда реже, чем это делаю я. Можно ему позволить этакую слабость? Да, можно! Станет мягче и добрее. Станет отпускать меня пораньше домой, поскольку сам начнет рваться к прелестнице Екатерине!

Убедив себя в том, что нет худа без добра и влюбленный босс куда приятнее в общении, нежели босс невлюбленный, я смягчилась и вернулась в комнату с благостной улыбкой на устах.

Они сидели, поглощенные друг другом, и улыбались совершенно идиотскими улыбками, отчего их лица стали презабавными.

– Вот какая еще мысль пришла мне в голову, – осмелилась влезть я в их романтическое общение. – Если бы я взяла и пропала, Ларчик, что бы ты сделал?

– Ты это уже делала, – напомнил мне Лариков о романтическом казусе, когда меня похитили влюбленные бандиты.

– Я про другое, – отмахнулась я. – Если бы я тебя не предупредила и пропала, ты обратил бы на этот факт внимание?

– Конечно.

– А дальше?

– Что – дальше? – вылупился на меня Ларчик в крайнем изумлении.

– Меня интересуют твои дальнейшие действия.

– Я бы позвонил тебе домой.

– А никто не берет трубку!

– Тогда я бы нашел Пенса.

– А если Пенс уехал? Или не знал бы, куда я делась?

– Сашка, ты выдвигаешь слишком много «если». Кто-то должен знать, где ты находишься, если, конечно, еще какому-нибудь бандиту не придет в голову в тебя влюбиться и похитить!

– Тебя послушать, в меня могут влюбиться только бандиты, – проворчала я. – Еще киллеры. Нормальный человек, конечно, при виде меня содрогнется от отвращения…

– Та-ак… Александрина решила впасть в незамысловатую и долгую обиду, – усмехнулся Лариков. – Ты нам не расскажешь, почему вдруг задалась вопросом о моем отношении к твоей пропаже? Собираешься исчезнуть?

– Нет, – поморщилась я. – Если сестра Екатерины пропала и с работы никто не позвонил, значит, она либо их предупредила, либо они полные козлы!

– Второе более возможно, – грустно сказала Катя. – Кажется, они ее просто уволили. Но я точно не знаю. Я туда звонила, пытаясь выяснить, не отправили ли Вику в командировку. А они накричали на меня, сказав, что моя сестра – отвратительная нахалка.

– Придется с ними пообщаться.

– О нет, с меня одного раза хватило!

– Ничего, это я с ними буду говорить! И еще – у Вики были друзья?

– Конечно.

– Она любила посещать людные места? Дискотеки, ночные клубы?

– Кажется, они с Мариной часто бывали в одном кафе… Черт, забыла, как оно называется! Там обычно дискотека и стриптиз… Ночные, конечно.

– Марина – это ее подруга?

– Лучшая, – кивнула Катя.

– А она тоже ничего не знает?

– Нет, – покачала головой Катя. – Она говорит, что Вика собиралась уехать. Но… ей кажется, что Вику похитили.

– У нее есть для этого основания?

– Мне она ничего про это не говорила. Сказала, что надо подождать еще неделю.

– Очень странная позиция, – хмыкнула я. – Вряд ли бы я оставалась спокойной и ждала еще неделю, если бы у меня пропала подруга. Например, Эльвира. И я бы к тому же подозревала, что ее похитили. Я бы носом землю рыла, пытаясь ее обнаружить, уже на следующий день!

– Люди разные, – философски заметила Катя. – Марина большая эгоистка. Сейчас у нее все прекрасно – личная жизнь сложилась, деньги есть, и обременять свою хорошенькую головку чужими бедами ей не хочется!

При этом Катя бросила такой многозначительный взгляд на Ларикова, что у меня появилось подозрение – в этой комнате, похоже, я единственный человек, желающий обременять себя чужими проблемами.

У остальных, уж вы меня простите, – сплошной «амор», и им не до пропавших сестер, пусть даже и родных!

Возвращаясь мысленно к Вике и ее «лучшей подруге Марине», я опять сталкивалась с непонятностью ситуации. «Она уверена, что ее похитили». И при этом – не предпринимать никаких попыток ее найти. Подождем еще неделю, а? Ведь, если человек похищен, вполне вероятно, что за эту неделю может произойти все, что угодно! Например, этого «похищенного» могут убить… Нет, я не хочу никого пугать – упаси, господь! Но сейчас похищают людей, например, маньяки…

Кстати, о маньяках.

– Кать, а тот маньяк, про которого ты упоминала?

– Какой?

– Который вам звонил на работу?

По Катиным глазам я поняла, что мое напоминание о работе было бестактным. Она опасливо взглянула на Ларчика – ох уж эти влюбленности с первого взора! – и тихо проговорила:

– Но это тут совершенно ни при чем!

– А если вас перепутали? – продолжала я нарушать правила хорошего тона. – Предположим, что маньяк этот ваш дурацкий охотился за тобой, а под руку ему попалась Вика…

– Нет, это полный нонсенс! – воскликнула Катя. – Мы с Викой совершенно не похожи! Вика небольшого роста, рыженькая, с кудряшками. Да я тебе сейчас дам ее фотографию, и ты сразу поймешь, что нас никто бы не смог перепутать!

– А голоса?

– Вот голоса у нас похожи, – призналась Катя. – Нас даже часто путают по телефону.

– Так маньяк же и ориентировался на голоса! – воскликнула я.

– Не надо, – попросила Катя, и в ее глазах зажегся страх. – Только не это! Я бы предпочла, чтобы Вика просто уехала!

– Это же только версия, – пожала я плечами. – Катя, я должна отработать все версии… Сейчас у меня их как минимум десять. Начиная от самых безвредных и кончая страшными. И одна из них – «маньяковая». Всего лишь одна из нескольких.

– Катя, а ты работаешь в театре? – поинтересовался Ларчик.

Она замялась и посмотрела на меня беспомощным взглядом, ища у меня поддержки. Я забавлялась ситуацией.

– Ага, – помогла я ей. – Она в театре работает. В ма-а-аленьком таком театрике. Пока еще неизвестном. Но стремительно набирающем обороты.

Кажется, у Ларчика появились подозрения, что скромное и ангелоподобное существо, явившееся в нашу «помойку», работает как раз в том месте, где телефон отличается от нашего всего-то на одну цифру! Во всяком случае, он очень долго и внимательно изучал потолок с видом первооткрывателя, только что заметившего, что наш потолок, увы, уже давно нуждается в побелке. Потом перевел свой задумчивый взгляд на меня и крякнул многозначительно. – Любовь, – назидательно и тихо прошептала я, – мой дорогой босс, не должна зависеть от идиотских условностей. Она превыше всего.

С этими словами я поднялась.

– Катя, – попросила я. – Если тебя не затруднит, составь мне список тех людей, с которыми твоя сестра сталкивалась в последнее время достаточно близко. С адресами и телефонами, естественно.

– Хорошо, – кивнула Катя. – Мне это сделать сейчас?

– Чем быстрее мы начнем действовать, тем лучше. Вообще-то тебе надо было появиться тут уже в первый день ее исчезновения. Я, в отличие от Марины, не собираюсь ждать неделю. Глупо отметать возможность опасности. Надо действовать, Катя!

– Я поняла, – вздохнула она. – Постараюсь вспомнить всех.

– И еще – наверно, мне придется прийти к вам на работу. Это возможно?

– Запросто, – рассмеялась она. – Я, правда, не пойму, чего ты привязалась к этому маньяку…

– Да вот не нравятся они мне – и все тут, – пояснила я. – И помни о всех версиях. Проверить, моя дорогая, надо абсолютно все варианты… Конечно, если нам повезет и выигрышным окажется самый первый, остальное мы откинем за ненадобностью. Но в этакое счастье мне верится с трудом!

Катерина составляла список, Ларчик занимался тем, что не сводил с нее нежного взгляда, отчего я начала уже приходить в бешенство – поскольку у меня стало закрадываться подозрение, что в связи с наступившим психическим кризисом наше детективное агентство, дабы оно не погибло, мне придется взвалить на себя, а плечи у меня довольно хрупкие.

За окном вовсю торжествовало солнце, снег искрился, отчего мое настроение улучшалось. Так и удерживалась на плаву – взгляд на босса, помутившегося в рассудке, чередовала со взглядом на божественную природу…

Наконец Катя закончила писать и с видом ученицы, сдающей контрольную работу, протянула мне листок.

Посмотрев на степень общительности Катиной сестрицы, я присвистнула:

– Ничего себе!

Если честно, мне сразу захотелось отволочь этот список в ближайшее отделение милиции с заявлением о пропаже Катиной дружелюбной сверх меры сестры и спокойно развалиться в кресле. Но по прежнему опыту я знала: уж что-что, а розыск у нас в ментуре вызывает легкое недоумение, а вот объявление… Без этого никак не обойтись!

– Андрейчик, – ласково и просительно взглянула я на босса. – Мне нужен Ванцов. – Тебе он нужен, ты ему и звони, – нахально отпарировал босс.

– Он не мне нужен, – возмутилась я. – Мы должны дать объявление, а как мы это сделаем без Ванцова? Только если сами обратимся в милицию! Ну хоть что-то ты можешь сделать?

Он тяжело вздохнул. Пододвинул к себе телефон и набрал номер. При этом смотрел на меня с такой укоризной, что я испытала почти непреодолимое желание шарахнуть его чем-нибудь по голове.

– Кажется, ты впал в заблуждение, что это только мое дело? – невинно поинтересовалась я, ловко маскируя бешенство под иронией.

– Кажется, обратились именно к тебе, – вредничал в ответ мой босс. – И еще кажется, что старший лейтенант Ванцов именно к тебе питает слабость, а меня он просто не переносит.

«И правильно делает», – чуть не ляпнула я, но вовремя удержалась.

– Это твои бредовые фантазии, – сказала я вслух с очаровательной улыбкой. – Ванцов тебя обожает.

– Ага, ни минуточки в этом не сомневаюсь, – посмел усомниться в моих словах Ларчик, но все-таки не бросил трубку, а, дождавшись ответа, приветливо спросил: – Лешка? Ни хрена бы к тебе не обратился, но меня тут замучила эта безумная девица с рыжими кудрями… Ну да. Она? Чего она от тебя хочет?

– Брака, – мрачно пошутила я.

– Она сообщила, что хочет за тебя замуж.

– Не смешно, – фыркнула я. – Какой-то у тебя уровень интеллекта пещерный. Как и остроумие!

– Она тут хамит, – довольно осклабился босс.

– Спроси его, может ли он помочь с пропавшей девушкой. Надо дать ее приметы в розыск, желательно с обращением по телевизору.

– Она требует от тебя публичного признания в любви по телевизору, – переврал все Лариков.

Я вырвала трубку у него из рук.

– Лешенька? – ласково пропела я в трубку. – Не обращай внимания на моего босса! Он немного сошел с ума. У меня серьезная проблема. Я могу с тобой встретиться?

– Конечно, Сашенька, – ответил Ванцов. – А уж о том, что рассудок Ларикова давно нуждается в отдыхе, я и без тебя догадывался! Что у тебя там случилось, моя радость?

– Помимо того, что Ларчик окончательно свихнулся? – я бросила на моего мрачного начальника выразительный взгляд. – Помимо этого у нас пропала девушка. И мне нужно, чтобы ее приметы были объявлены.

– А ее родственники обратились в милицию?

– Ее родственница обратилась ко мне. А я в свою очередь обращаюсь к тебе. Поможешь?

– Если ты или твой психанутый босс принесете мне фотографию этой девицы и ее приметы… Она давно исчезла?

– Две недели как.

– Ни фига себе… И почто ж вы молчали?

– Не мы, Лешенька! Ее сестра. Она думала, что пропавшая в отъезде.

– Да уж. Тяжелый случай. Ну попробуем что-нибудь сделать. Когда привезешь фотографию?

– Да хоть сейчас, – сказала я, бросив взгляд на поглощенных друг другом Ларчика с Катей. – Я тут, кажется, только мешаю. Так что сейчас подброшу тебе фотографию, приметы и собственное «я». Заодно, может быть, с тобой посоветуюсь, а то на умственную поддержку моего босса рассчитывать сейчас глупо…

– А что у него там?

– Влюбился, Лешенька, – печально сообщила я. – Похоже, он застрял в пароксизме страсти, и его уровень интеллекта стремительно упал до нуля. Жди меня. Я еду.

Я положила трубку.

– За твои клеветнические измышления в мой адрес и за распространение их в стане моих личных врагов я лишу тебя премии, Александра Сергеевна! – сообщил мне наглый Лариков.

Я задохнулась от возмущения.

– Если вы, мой дорогой босс, мной недовольны, – ответила я со всей возможной холодностью, – я могу подать заявление.

– Ну нет уж! Этого ты не сделаешь! – испугался Лариков.

– Тогда терпи правду, дорогой, – усмехнулась я. – Должен же хотя бы один человек в этой кретинской конторе работать!

Уф!

Я оставила наш затхлый кабинет, вырвавшись на свежий морозный воздух.

Пусть они там предаются сомнительной страсти – я найду Катину сестрицу!

Чрезвычайно смелое заявление – поскольку вполне могло оказаться, что ее уже нет в живых.

Но это – мысль черная, а первая моя заповедь – начиная даже безнадежное дело, свято верь в удачу, и тогда ты победишь.

Где ты сейчас, Вика? Я верю в то, что ты жива. Потому что иначе я обречена на провал, а ты обречена на гибель.

Я посмотрела на ее фотографию. Говорят, что по фотографии иногда можно определить, жив человек или он уже умер. В фотографиях умерших появляется отрешенность и окаменелость. Викино личико было живым и веселым.

Если этому верить, Вика была живой. А мне ужасно хотелось в это верить! Главное сейчас – найти след странно потерявшейся Вики, один крошечный, едва заметный след… Нащупать его – та еще проблемка, но я попытаюсь. В конце концов, у меня в руках целый список людей, среди которых хотя бы один сможет помочь мне отыскать этот маленький незаметный след. А остальное… Остальное уже будет зависеть целиком от меня. От моей способности отыскивать иголку в стогу сена!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.