Глава 3

Когда Лариса вернулась домой, Евгения еще не было.

«Что ж, это неудивительно», – усмехнулась она и прошла в свою комнату переодеваться. Если Евгений говорит, что будет поздно, это вполне может означать, что он вообще не придет ночевать.

Лариса давно уже с этим смирилась, в принципе она была даже рада провести ночь одна, потому что в атмосфере алкогольных паров, которые в изобилии исходили от храпящего Евгения, выспаться вообще не удавалось.

Она прошла в Настину комнату. Дочь сидела за компьютером и увлеченно занималась какой-то новой игрой.

– Настя, ужинать будешь? – спросила Лариса.

Дочь покачала головой, не оборачиваясь. Мать вздохнула и прошла в кухню.

На ужин ей захотелось приготовить что-нибудь легкое, и желательно из морепродуктов. Решив, что коктейль из креветок будет как раз то, что надо, она с увлечением занялась приготовлением ужина. Результат превзошел все ожидания, и у Ларисы даже поднялось настроение после еды.

Она отодвинула тарелку и задумалась о сегодняшнем вечере. Как ни странно, но она больше думала не о Василии, а о его жене. И не только о ней, а еще и о таинственной Юлии Костиковой, первой любви Державина.

Странно, в судьбе этого человека имели место две столь разные женщины. Лариса не была знакома ни с одной, ни с другой, но по его описаниям начала осознавать разницу между ними.

Если Татьяна, судя по словам Василия, любила его ровной, спокойной любовью примерной жены, то у Юлии это была какая-то болезненная страсть. После семи лет разлуки испытывать такие сильные чувства…

Лариса вспомнила свои отношения с Котовым, с которым было прожито более десяти лет, и подумала, что бы почувствовала, если б узнала, что его безумно любит какая-нибудь женщина и хочет быть с ним.

«Господи! – взмолилась Лариса. – Да хоть бы оно так и было, я бы, возможно, только успокоилась!»

И тут, как черт, которого только помяни, появился Евгений собственной персоной. Такого эффектного появления Лариса не помнила давно.

После звонка в дверь на экране домофона возникла встрепанная физиономия Николая Ястребова, президента банка «Двадцать первый век», который финансировал новые бизнес-проекты Евгения.

Лариса, предчувствуя недоброе, спустилась вниз. Открыв дверь, она увидела, как еле стоящий на ногах Ястребов с трудом поддерживает Евгения, который, пьяно покачиваясь, машет каким-то предметом, зажатым в руке. При ближайшем рассмотрении оказалось, что этим предметом является его собственный башмак, густо перемазанный жуткой грязью, которой, как Лариса твердо знала, не было в радиусе пяти километров от их дома.

Завидев свою благоверную, Котов оттолкнул Ястребова и попытался было продвинуться к Ларисе, но оказалось, что это движение для него чревато самыми плачевными последствиями. Евгения неотвратимо качнуло в сторону, и он красочно вписался в стену, оглашая воздух проклятиями, девяносто процентов которых составляла матерная брань.

– Эт-то что такое? – наконец выдавила из себя Лариса.

– Это я! – радостно провозгласил Котов. – Кгр-ммм…

Его красноречивую тираду увенчало басовитое икание, от которого содрогнулись стены подъезда.

– Боже мой! – только и смогла выговорить Лариса. – Боже мой! Ты же совершенно пьян!

– Кто? – искренне изумился Котов и, чтобы снять с себя нелепые подозрения, дыхнул на нее.

Он, конечно же, сжевал целую кучу жевательной резинки «Орбит» тройной свежести, но то ли «Орбит» был не очень свежим, то ли Котов до этого принял слишком много, но Лариса чуть не упала.