Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Наши люди (Выбранные места из бесед с великими)

ModernLib.Net / Отечественная проза / Свинаренко Игорь / Наши люди (Выбранные места из бесед с великими) - Чтение (стр. 5)
Автор: Свинаренко Игорь
Жанр: Отечественная проза

 

 


      - Но вы смогли себя простить?
      - Не знаю... Но собой я очень недовольна.
      Иногда приходится перекрестить пирог
      - А что будет в продолжении "Аси..."? Вроде в первой серии был завершенный сюжет...
      - Та Ася, из первой картины, грандиозной, была мне родственная душа прекрасный благородный ангел Ия Саввина. А во второй серии, через двадцать лет, Ася стала партийной. Она секретарь парторганизации, завидует, мешает всем жить и пьет. Может ли жизнь такое сделать с замечательным человеком? Но потом в Асе пробуждается совесть - как болезнь, начинается стыд за себя, и этим кончается картина.
      Вот я вам рассказывала про свою ногу, что я испытала... А однажды, когда мы еще жили в Ленинграде, со мною было вот что. Глеб ушел ненадолго, кажется, в булочную. Я жду его, жду, а внутри какой-то жуткий страх: что-то сейчас должно произойти. Вдруг слышу, кто-то скребется у двери, - открываю, а это Глеб. Он на коленях, скорчился весь от страшной боли (это, как выяснилось потом, была почечная колика). И мы оба думаем, что это конец. Все. А он повторяет только одно: "Что теперь с тобой будет, что теперь с тобой будет?.." В эти мгновения он думал обо мне, он жалел меня. Никогда этого не забуду! В этом была истина его отношения ко мне. Он с этим уходил!
      Пережитая боль, испытания душевные и физические - они меняют человека. Он как бы лишается суеты, его уже только очень важное может беспокоить. Вот как Евгений Леонов играл в "Поминальной молитве" - он играл о самом главном... Мы действительно на короткое время приходим в этот мир, на очень короткое.
      Да, так про фильм. Я там ругаю демократов, курю, пью и гоню самогон.
      - Вы знаете, я раньше тоже гнал. Увлекательнейшее занятие! Это искусство, близкое, понятное и нужное людям!
      - Нет, я в жизни не гоню. Если что и готовлю, то еду. Когда ничего нет, можно быстро и вкусно приготовить каравайцы. Это такие тонкие блины без дрожжей, по рецепту моей бабушки. Она жила в деревне Максы Рязанской области. Помню ее дом: бедная изба в одну комнату, щели между бревнами, кровать, печь, длинный стол...
      Еще я очень вкусно готовлю щи, пельмени, большие пироги, пирожки - с мясом, с капустой. Я отношусь к этому не как к рутине, а как к искусству. Иногда, бывает, даже перекрестишь пирог, чтоб получился. Пироги и пельмени люблю: это что-то живое, это дает ощущение дома. Я чего из любимых блюд не умею готовить, так, например, фаршированную рыбу.
      Мечта о молчаливой домработнице
      - Вы все домашние работы сами делаете?
      - У меня были раньше домработницы, а сейчас нет. Работала у меня одна женщина, так, бывало, сядет и часами рассказывает про свою тяжелую жизнь. Говоришь ей: "Дорогая, любимая, пожалуйста, возьмите вот это и сделайте то-то!" Сделает и опять рассказывает... А где найти человека, который бы работал, делал свое дело и ничем другим на работе больше не занимался?.. Найти бы такого замечательного человека, который будет ценить и свое время, и мое! Как бы мне этого хотелось... А пока домработницы нет, мы сами. У нас такой бригадный метод. Глеб, например, тянет на себе всю стирку, стиральная машина это его дело. Ваня же пылесосит. И готовит! Настолько хорошо, что он меня просто избаловал. Он может рыбу запечь в сметане, курицу на гриле приготовить...
      Никакой небрежности, безумная элегантность
      - Знатоки всегда отмечали ваш неповторимый стиль в одежде. Как бы вы сами его описали?
      - Ну, это не то чтобы строгая элегантность, не то чтобы изысканная простота... Знаете, мне нравится такой французский стиль, как у Катрин Денев. Вроде простой костюм, но как там все продумано, как хорошо сделано, никакой небрежности - и безумно элегантно! Какая линия, ах ты Боже мой!
      - Так у вас откуда такие вещи?
      - У меня почти все от моего любимого модельера Саши Шешунова. Конечно, есть и купленные вещи, типа итальянских пиджаков.
      (Голос актрисы теплеет.)
      - А какие дома, фирмы вы считаете "своими"?
      - У меня таких нет, не могу похвастать, - я была бы неискренней. Я не жила на Западе так подолгу, как, допустим, Алла Демидова, которая там имеет возможность основательно что-то подбирать. У меня деловые поездки, всегда очень мало времени. Мне редко удается купить что-нибудь интересное из одежды. Найду, бывает, что-то хорошее - а на мне это не смотрится. Это каждый раз так сложно, даже, я бы сказала, мучительно...
      Привычка гулять по Круазетт
      - Эти ваши короткие поездки - в основном на фестивали?
      - И на съемки: снималась в Венеции, в фильме "Плащ Казановы". Ну разве там было у меня время ходить по магазинам? Я там работала... Помню, как мы в Канн возили "Мать". Идем по этой лестнице на набережной Круазетт, волнуемся, фотографы вокруг суетятся, не знают, кого снимать - неизвестно ж, кто получит главный приз... Потом я там была членом жюри; это уже другая история. Уж никакого волнения при подъеме по знаменитой лестнице - быстро-быстро по ней, чтоб на утренний просмотр не опоздать! Кино я просто обожаю. Смотрела все конкурсные фильмы, а потом еще Куросаву и Гринуэя. А великий фильм "Рiano" о глухонемой пианистке! Я в нее влюбилась так, что в какой-то момент просто начала рыдать. Замечательная картина! Как это было! Какие там съемки, какой удивительный завораживающий голос у Харви Кейтеля, и эта музыка! Вот это картина...
      Она кончается, уже титры, жюри ушло, а я стою и рыдаю. И один критик, очень известный, тоже стоит рядом и рыдает. Мы взялись за руки, как брат с сестрой, и вместе вышли. А вечером я опять пошла на "Piano": хотела узнать, как зритель принимает фильм (очень хорошо, кстати) и кто режиссер. Это оказалась женщина, австралийка Джейн Кемпион. Ее поцеловал Бог - так она талантлива. Но что-то Бог дает, а что-то и забирает. Во время съемок Джейн была беременна, но роды были неудачны. Ребенок умер. Такая вот плата.
      - Да-а...
      - В этом мае в Канн повезут нашу картину, "Асю Клячину-II". Канн! Прелестный городочек, не очень большой. Средиземное море, май, еще не жарко, вечерами и дождичек, и ветер - разная погода. Можно даже замерзнуть. Грандиозные отели пятизвездочные. Когда мы туда возили "Мать", жили в "Карлтоне", а когда была в жюри - в "Мартинезе". Там красиво, весело, бесконечные soiree, суета, всюду приглашают - на корабли, на пляж, в ресторан, столько всего происходит, все в смокингах - без них на вечерние просмотры, которые после четырех часов, не пускают. Можно гулять ночи напролет, балбесничать, целоваться - делать что хочешь. Можно знакомиться с людьми.
      - Вы с кем там познакомились?
      - С Майклом Дугласом, например. И еще был смешной случай: я думала, что беседовала с Элизабет Тейлор. Это поразительно: она лечилась в клинике от алкоголизма, легла туда женщиной в возрасте, а вышла молодой! Она выкарабкалась. И вышла замуж за человека почти на двадцать пять лет ее моложе. И вот я ее встретила в Канне, на благотворительном приеме. Пропорхнула молодая леди вся в белом, с итальянской стрижкой, с загаром - ну, конечно, это Лиз! Я подошла вместе с Ванечкой, стала ей говорить хорошие слова. А после мне сказали, что это не Тейлор, а ее двойник. Это так поразительно - двойник! Заведенный специально для официальных мероприятий! Но я думаю, эта дама-двойник ей мои слова передала.
      "Читаю страшные истории в газетах..."
      - А вы, наверное, в отличие от Элизабет Тейлор ходите на мероприятия лично?
      - Ну естественно. Разве можно найти двойника для меня? И потом, куда я хожу? Когда я работаю, я бесконечно занята, хожу на съемки, в театр. Да и не очень все это люблю. Это так бесконечно суетно. И потом - люди как мозаика там, я не люблю таких мозаичных встреч: быстро немного о чем-то, полезного человека увидеть, переговорить. Это хорошо для деловых людей, которым нужно много полезных разговоров провести.
      - А у вас как бы другой стиль, так?
      - Да. Я люблю сидеть дома, думать, читать...
      - Как вы сказали? Читать? Сейчас?
      - Ну что вы, что вы! Литература для меня всегда много значила! Это для меня было все! Литература меня ориентировала, формировала мой вкус. Я и сейчас читаю. "Евгения Онегина" перечитываю. Ну, он такой!.. Ой, ну так хорошо! А Бродский, как его Юрский читает! "ГУЛАГ" бы я сейчас не осилила, а "Живаго" перечитываю - это хорошо, это гениально. Если раньше я прятала того же Солженицына под матрас и даже Аксенова читала как запрещенную литературу, то сейчас... Я, правда, не знаю, чем это все закончится... Читаю страшные истории в газетах... Неизвестно, что нас ждет... А вот Ванечка мало читает, и меня это немного беспокоит.
      Зато он готовит, я уже говорила. И таскает домой разных зверей. Ванечка завел собаку - Джек, спаниель русский. Иногда люди обижаются, что - "русский": думают, я поднимаю национальный вопрос. Но это просто такая порода! Джек рыжий, такой умный, что иногда кажется: в него вселилась душа Моцарта или Пушкина. Понимает все! Добрый, не кусает, не ворует. Иногда я думаю: если бы люди относились друг к другу так, как наша собака к ним относится!
      Еще есть кролик Филимон. Он ест с утра до ночи, а если ему не спится, то и ночью ест. Ване кто-то подарил. Этот кролик - бесстрашный. Бродит по квартире, по пути перекусывая всякие провода. Он любит смотреть телевизор. Наш Джек кролика очень любит, он его буквально облизывает. Это, видимо, проявление отцовских чувств: наш русский спаниель, видимо, полагает, что когда Филимон вырастет, станет кобелем.
      - Но по должности он не кролик, правильно? А то бы вы его вкусно приготовили, как это у вас в доме водится.
      - Нет-нет. Думаю, что кроликов мы теперь не будем есть всю оставшуюся жизнь, никто из нас. С крольчатиной покончено. Это невозможно.
      Отравленная вода Родины
      - Куда вы ездите в отпуск?
      - В Икшу. У нас там в кооперативе "Искусство" квартирка, на правах дачи. Река, лес, уединение, для Глеба это очень ценно. Как выдается два-три дня, так туда. Ничего особенного у нас там нет - так, розочки, укропы, петрушки, сельдерюшки. Это Ване удается, у него легкая рука: какую семечку ни посадит, обязательно вырастает.
      В Икше хорошо смотреть из окна: луг, река, за рекой откос, на нем деревенька и поезда вдали, как игрушечные, а сверху поют птицы и синее небо. Как в раю. Когда предвесенняя пора, когда снег такой мокрый, как влажный сахар, - можно пойти в лес и умереть от счастья...
      - Семья, работа, природа - что еще?
      - Люблю встречаться с интересными людьми. Вот я познакомилась с драматургом Александром Галиным. Я просто радуюсь, когда с ним общаюсь. Это же фантастический человек, изумительный, светлый, с большим чувством юмора. Он пишет свои ироничные истории и сам смеется от того, что пишет! Он мне подарил замечательную роль, в которой я снималась в Венеции. На съемках собрались прекрасные люди, там была замечательная атмосфера. Вот это - мой мир... Или вот я познакомилась с режиссером Арановичем. Летчик, лихой человек: понимаете, он падал на самолете, с самолетом вместе. Этот человек способен на риск. Снимали с ним в Волхове. (Меня поразило, что там в городе из крана течет черная вода, она ванны отбеливает! Эту отравленную воду пьют люди...)
      Я работала с Игорем Скляром, это грандиозный актер. Ну и что, что он поет "Комарово до второго"? Он - глубокий и серьезный человек!
      Случайно я познакомилась с одним бизнесменом, который раньше был простой инженер... Умница, делает большие дела, рискует, у него корпорация! У него мозги из ценного металла или драгоценного камня.
      Это производит на меня впечатление. Такие ребята сейчас приходят! Может, оттого, что я становлюсь старше, мое чувство жизни еще обостренней стало. Жизнь для меня более ценна, и люди более ценны, и чувства к ним острее.
      Она могла б стать Жанной д'Арк
      - Вы романтическая женщина, не любите обсуждать материальное, и все-таки: насколько богат нынче актер?
      - Не богат. В театре платят мизер. Это теперь как хобби. Если работать только в театре, то это - нищета. Кто снимается в кино, тот еще получает деньги. Хотя на большое кино денег не хватает. У Кончаловского и то не было денег! На "Асю..."! Потому что ему эта картина нужна, а какому-нибудь богатому американцу или французу - ему плевать на эту "Асю...". Глеб несколько лет писал замечательный сценарий о царе и семье Романовых, ищет сейчас деньги, а найти не может...
      - А помните, какая вы были Жанна д'Арк в "Начале"! Жаль, что тогда Панфилову не дали снять фильм об орлеанской деве.
      - Конечно, помню, у меня же есть память... А вот французы сняли про нее. Может, у них хорошо получилось.
      - Добрый вечер, пора на сцену! - заорал динамик в гримерной.
      Она встрепенулась, выпрямилась, выкинула из головы все суетное - и интервью сразу кончилось.
      1994
      ????? ГЕНРИХ ПАДВА ?????
      "Все адвокаты - рядовые"
      Он не делит свои дела, свои процессы на важные и неважные: поскольку "маленький человек, оказавшись на скамье подсудимых, страдает ничуть не меньше, чем какая-нибудь знаменитость". Он чаще вспоминает старые, тридцатилетней давности дела, которые молодым специалистом вел в российской глубинке, в пыльных поволжских городках, - а не громкие процессы последних лет с участием важных персон. И, как ни странно, при всей своей известности, при могучем опыте он вовсе не считает себя большим знатоком людей и инженером человеческих душ. Он думает, что слишком мало отгадал этих загадок (куда уж тогда нам?..). И полагает, что слава его куда больше, чем его заслуги...
      Генрих Падва - человек из адвокатской элиты. Как обозначить его место на пьедестале: он кто - адвокат номер один в России? Или из первой тройки? Негде взять точный ответ: в этом ремесле нет табели о рангах, нет погон, нет даже званий "народного" и "заслуженного", как в иных искусствах. Одни адвокаты защищают - спасают - людей так, что никто, кроме самих спасенных и еще профессионалов, об этом не знает, и невидимые миру слезы проливаются вдалеке от широких масс. Другим - счастливцам? - выпадает делать эту работу на глазах у восхищенной публики. Почти всякое дело, за которое они берутся, оказывается в центре общественного внимания. Или наоборот, - только большим мастерам и доверяют вести такие процессы? Что тут причина, что следствие?
      Генрих Падва. Он долго, очень долго занимался кропотливой трудной работой: защищал бытовых убийц, мелких воришек, хулиганов, помогал честно делить бедные советские наследства, вступался за "социально чуждых" спекулянтов... Он был широко известен - в узких кругах, среди юристов (как будто этого мало!). А потом - началась громкая слава, за-гремели громкие дела: ГКЧП, Вайнберг, Якубовский, убийство Александра Меня. Мы знаем теперь, кажется, про все процессы, в которых он участвует...
      Он живет в трехкомнатной квартире в тихом центре. Живет один... Иногда собирается с силами и самолично принимается наводить в доме порядок. Он генеральный директор советско-американского СП, но в дела бизнеса не вникает: за ним только юридические вопросы. Заядлый автомобилист с сорокалетним стажем, бывший раллист, Падва отказался от давней привычки ездить на советских машинах и купил себе наконец иномарку - "Ниссан-санни". Да, он гурман, тонкий ценитель лобстеров и испанских вин (особенно Rioja Faustino V), но в будничной текучке не считает зазорным обойтись случайным бутербродом с чаем. Впрочем, иногда день проходит даже без бутерброда: забывает.
      Родословная
      - В вас есть что-то испанское.
      - Да, говорят, что мои предки из Испании. Они жили там когда-то. Но потом во времена инквизиции начались гонения на евреев, и они начали уходить на восток. Один из моих предков, раввин, осел в Италии, в Падуе. Падуя по-итальянски пишется Padova; и постепенно, в русском варианте, это превратилось в Падва.
      - А какая же была настоящая фамилия этого вашего предка, раввина?
      - Катценелленбоген (в переводе с идиша это означает "кошачий локоть". Прим. пер.). Потом предки перебрались в Брест-Литовск. Прадед мой был там известным талмудистом... А Генрихом, по настоянию деда, фармацевта, который очень любил Генриха Гейне, меня назвал отец - он был простой служащий.
      Начало
      - Зачем вы пошли в адвокаты? Вы просто чувствовали склонность к этой работе или вас вела мысль о служении, некая идея?
      - Нет-нет. Никаких особых высоких материй. Все было очень просто. Я в юношестве, в школе еще, получил от одной родственницы - Нины Севрюгиной, ныне покойной, подарок - книгу "Судебные речи известных русских юристов". Я читал эту книжку и просто по-мальчишески стал мечтать: убеждать, говорить, защищать людей... Мечтал, мечтал - и пошел после школы в юридический, чтоб стать адвокатом. Я, конечно, совсем не знал, что это за профессия, как она реализуется в нашей стране...
      После окончания института я, как человек добросовестный и не имевший никаких блатов, поехал по распределению в Калининскую область. И проработал в самой глубинке России семнадцать лет - с пятьдесят третьего по семьдесят первый. Торжок, Лихославль, Погорелое Городище... В Ржеве работал, потом в самом Калинине.
      Знаете, я очень люблю этот период своей жизни. Он очень много дал мне и по-человечески, и в профессиональном смысле.
      Слава
      - Генрих Павлович, вот вы скажите: как адвокаты становятся знаменитыми?
      - Отчасти, я вам скажу, это еще и везение. Все адвокаты - рядовые. Ну, один более известен, другой менее. Причем некоторые известны незаслуженно, а иные заслуженные - несправедливо в тени! Некоторые люди, которые входят в рейтинги лучших, вообще приличными адвокатами не являются. Да, Резник блистательный адвокат. Очень хороши Клигман, Иванов. Штейнберг - молодой, но очень перспективный адвокат. Они имеют заслуженную славу. А замечательные адвокаты Сергей Зурабов и Таисия Лемперт почему-то мало кому известны! В рейтинги почему-то не попадает очень достойный, явно входящий в тройку лучших адвокатов по уголовным делам Семен Ария. Это безобразие!
      - Ну а вы лично как прославились?
      - С моей точки зрения, это была случайность. Было очень интересное дело, защита чести и достоинства. По публикации в "Известиях". Я стал защищать интересы газеты. Газета начала писать о ходе процесса. "Известия" - отчасти в своих интересах - писали, что адвокат я известный, маститый и так далее. Так впервые я получил этот титул - известный адвокат. Это случилось в конце восьмидесятых годов.
      - С кем тогда судились "Известия"?
      - Я сейчас вам не могу сказать.
      - Вы забыли?
      - Не-ет, я не забыл! - Смеется. - Но адвокаты очень щепетильны в отношении информации о своих клиентах. Я не уверен, что "Известиям" сейчас было бы приятно, если бы я упомянул ту фамилию. Могу только сказать, что вопрос, который там затрагивался, был серьезен настолько, что рассматривался в Политбюро в то время. А моя кандидатура утверждалась одним из секретарей ЦК.
      - А как "Известия" на вас вышли?
      - Редакция обратилась в президиум Коллегии адвокатов с вопросом: кто сейчас более-менее грамотно и квалифицированно ведет дела о защите чести и достоинства? А я был один из немногих, чуть ли не первым, кто стал вести такие дела. Вот на меня и указали.
      - Вам удалось выиграть тот процесс?
      - Ну, он закончился к взаимному удовлетворению сторон.
      - И вы наутро проснулись знаменитым?
      - Нет-нет. Просто начался новый этап в жизни. Потом я создавал Союз адвокатов, я возглавил полулегальный комитет по его созданию, это шло в борьбе с ЦК партии, с Министерством юстиции, и мы победили. Адвокатура тогда вспрыгнула на одну-две ступени вверх! Нас зауважали. А до этого адвокаты были в общественном сознании чуть ли не пособниками преступников - ведь они защищали разных убийц!
      Меня тогда выдвигали в президенты Союза адвокатов, но я снял свою кандидатуру. Я хотел быть адвокатом, а не президентом, никакого желания не было становиться чистым администратором. Потом меня избрали - в знак признания заслуг нашей адвокатуры - вице-президентом Международного союза адвокатов в Париже.
      После меня выдвинули кандидатом в депутаты Верховного Совета - но, к счастью, не избрали. И слава Богу. Я не гожусь для политической деятельности.
      - Это вы-то не годитесь?
      - Ну, я не хочу ею заниматься. Лучше я буду адвокатом! В этой профессии я кое-что понимаю, я ее обожаю и могу в ней приносить пользу людям.
      Кража
      - Есть такое народное поверье, что преступники никогда не трогают адвокатов. А вашу квартиру несколько лет назад обворовали...
      - Ну, это раньше профессиональные воры придерживались такого правила... А сейчас кто попало ворует. Ко мне вот в это окно воры залезли. После этого я вынужден был поставить решетки. Что-то украли тогда, видеоплейер "Schneider", например. Но мне после этого друзья подарили новый - видите, вот "Sony".
      - А поймали вора, судили?
      - Это отдельная история. Страшная история! Они поймали пацана пятнадцатилетнего, заставили его признаться, наговорить вранья. Мне говорят: "Признался!" Я спрашиваю: "А адвокат у него был?" - "Нет". - "Как так нет?" Начали меня уговаривать: "Мы же с вами заинтересованы раскрыть". Но мне не нужно было туфту какую-то, я хотел знать правду. Нашел я мальчишке адвоката, который выяснил и документально подтвердил, что мальчишка был в день кражи в Нижнем Тагиле, занимался в школе. Но его придавили и заставили говорить бог знает что. А настоящего вора так и не нашли...
      Дела
      - Многие - даже очень многие - представляют себе адвоката человеком, который за деньги защищает интересы клиента любой ценой и придумывает, как обойти законы, повернуть все в свою пользу и прочее.
      - Вы меня извините, но то, что вы сказали, это вообще чудовищно! Это ни в какие рамки не укладывается! Как это - за деньги обойти закон? Вы извините, но вы такие ужасные вещи говорите! Все не так, по-другому: мы отстаиваем права клиента - у каждого гражданина есть комплекс гражданских, человеческих, естественных прав, предусмотренных законом и правовыми нормами. Вот эти права клиента я и буду отстаивать, зная закон, умея его применять, трактовать, объяснять и так далее.
      Для меня закон превыше всего, а вы говорите - "обойти закон". Я требую и добиваюсь, чтобы его не обходили, не пренебрегали им, потому что закон как раз построен так, что он ваши права защищает. Правоохранительные органы часто нарушают эти законы и, таким образом, ущемляют наши права. А я стою на страже этих прав.
      Обходить закон?! Я всю жизнь работал, не забывая о нравственности, о морали, о совести! Я не очень понимаю, как во имя интересов своего клиента можно втаптывать кого-то в грязь, оскорблять, убивать, ломать и так далее.
      Нравственные основы! Они присущи многим, а может, и большинству адвокатов старшего поколения. Впрочем, да, согласен, младшему поколению нравственные основы присущи, увы, в меньшей степени...
      - Самое главное, что сделали в жизни и чем гордитесь - это что?
      - То, что я стал адвокатом. Это главное, и я этим горжусь.
      - Красивый ответ. А если все-таки о достижениях?
      - Ну, не знаю, столько всего было... Вот я помню одно дело, оно было лет двадцать назад, никого оно особенно не заинтересует. Это был простой человек, фамилия его Плетнев - это было в Калязине, если не ошибаюсь. Ему предъявили банальное обвинение - обыкновенное хищение... Но я добился его реабилитации, и это запало мне в память на всю жизнь. Там было много всяких трудностей и неожиданных поворотов и мало надежд, но удалось опровергнуть его вину. А настоящего преступника после нашли...
      Помню, было потрясающее дело - обвиняли одного цыгана. Он и его "сообщники" по дешевке скупали в колхозах бросовых, что называется, лошадей, откармливали их, потом меняли в колхозах же на бычков, последних тоже откармливали и сдавали на мясокомбинат. Так вот, цыган привлекли за спекуляцию, скупку и перепродажу с целью наживы! Это был честный бизнес, председатели колхозов на допросах объясняли выгодность сделки: все равно бы скотина сдохла от бескормицы, а тут живые деньги ни за что. Там была долгая история, но в итоге суд этих цыган освободил. Я это запомнил по очень многим причинам. Само дело было интересное. И потом, замечательный был этот цыган, мой подзащитный Назаров! Абсолютно неграмотный: когда надо было подписываться под протоколом, он крестик ставил. Ну, невероятной красоты был парень! И какого-то удивительного, мне казалось, благородства. И вот все было закончено, все обошлось, и они меня... в табор пригласили. В настоящий цыганский табор! Они хотя и осели, но шатры держали. И я в этом таборе... Они мне пели песни не городские романсы какие-нибудь, псевдоцыганские иногда, а народные, настоящие цыганские, по-цыгански.
      - И они вам пели: "К нам приехал наш любимый Генрих Палыч дорогой!"
      Он сначала принимается подпевать и после спохватывается:
      - Нет, такого я как раз не помню... Это как раз пошлятина немного, мне кажется.
      - А подносили стакан: "Пей до дна, пей до дна, пей до дна!"?
      - Ну конечно, конечно, подносили, было дело. И костры жгли, шашлыки делали.
      - И плясали для вас?
      - Танцевали. Ну, не совсем так специально для меня, они просто веселились. Понимаете, табор! Но, конечно, и для меня тоже. Вот такие были у меня интересные дела! Интересны не обязательно только те процессы, о которых пишут все газеты. Хотя, конечно, безумно интересным было дело ГКЧП. Убийства у меня были очень интересные. Между нами говоря, я же и знаменитого Славу Япончика, который в Америке теперь, защищал дважды.
      - Ну и как?
      - Один раз удачно, а другой - нет: он получил огромный срок, и лично я ничего не смог сделать. Хотя это был совершенно несправедливый, неправильный приговор... Никакой это был не рэкет! Они просто выколачивали у должника его долг, и больше ничего! С моей точки зрения, тут было всего лишь самоуправство. А квалифицировали это как разбой. Это совершенно неправомерная позиция, которая тогда торжествовала, и мы ничего не могли сделать - это было давно, лет пятнадцать назад.
      - А дело ГКЧП вы назвали как-то через запятую... Я-то думал, что это была заметная веха.
      - Знаете, в деле ГКЧП есть одно обстоятельство, которое не дает мне возможности говорить о нем как о деле, которое... Ну, как вам сказать... Оно ведь не окончено. Его прекратили по амнистии, на полуслове. Моя работа не кончилась итогом! Я-то хотел, чтоб Лукьянов был оправдан, я был убежден, что так оно и случится, как это случилось с Варенниковым. Если бы дело дошло до завершения...
      - Так как сказать о деле ГКЧП в двух словах?
      - Никакой измены Родине ни у кого не было, смешно и кощунственно было говорить об этом. Если кто-то и допустил формальные нарушения, так они никакого отношения к измене Родине не имели. Изначально искусственно из ничего создавали дело. Совершенно абсурдно: ведь того государства, против которого совершались действия, уже к тому времени не было! Дело чрезвычайно интересное, одиозное и так далее, но оно для меня чисто профессионально кончилось не совсем тем результатом...
      Гонорары
      - Говорят, вы иногда ведете дела бесплатно.
      - Ну, что значит - бесплатно? Ну, с небольшой оплатой, практически бесплатно. Вот дело Ивинской практически бесплатное. Это, вы знаете, возлюбленная Пастернака, которая четырнадцать лет с ним прожила, она дважды сидела из-за него в тюрьме. Ну, что значит "из-за него" - благодаря связи с ним, не из-за него, а из-за КГБ, конечно. Ивинская была арестована последний раз сразу после смерти Пастернака, у нее был изъят весь архив. Бумаги эти не конфисковали, к делу их не приобщали - а просто забрали на временное хранение - до ее освобождения. Ивинскую после реабилитировали, признали, что она дважды сидела ни за что. Казалось бы, чего проще - извиниться перед ней и вернуть изъятое! Но - уже десятилетия прошли, а она не может получить архив. ЦГАЛИ не хочет его отдавать, придумывает разные предлоги: якобы эти бумаги - достояние народа, то-се, третье-десятое.
      В общем, я не беру денег, когда дело мне профессионально интересно, когда я убежден, что попрана справедливость и ее нужно отстаивать. Когда есть эти два момента, я пренебрегаю вопросом материального обеспечения.
      - А вообще размер вашего гонорара - это коммерческая тайна?
      - Об этом не принято говорить. Это вещь достаточно интимная. Клиент может скрывать свое богатство или не хочет показаться жмотом. Ну вот Ивинская откуда у нее деньги? Пенсионерка... Я и не взял бы от нее денег, я считаю, это мой нравственный долг перед памятью одного из величайших поэтов. Но, с другой стороны, если приходит ко мне современный нувориш... Бывают случаи, когда я назначаю гонорар, а мне отвечают: "Ну что вы, мы больше будем платить!" Ну, что же, платите больше, пожалуйста.
      - А наоборот? Если гонорар кажется клиенту слишком большим, он уходит?
      - В принципе это, наверное, возможно. Но я не помню конкретно таких случаев.
      Одиночество?
      - Вы живете один...
      - Да... Моя жена была врачом, мы познакомились в Калинине. Я ее увидел случайно на набережной Волги. И сказал себе: вот женщина, которая мне нужна! Я потом ее нашел - чудом...
      - Как, вы не стали с ней сразу знакомиться?
      - Сразу - не мог: она была не одна. Потом у нас начался очень бурный роман, который продолжался всю жизнь - до последнего ее дня. Она, к сожалению, очень долго и тяжело болела; злокачественная опухоль. Вот. У нас была достаточно счастливая жизнь. Взаимная любовь! У нас многое удачно получалось... Прошло уже много лет, с тех пор как ее не стало.
      - Известно, что ваша дочь Ирина со своей семьей живет за границей. Она эмигрировала?
      - Нет, это не эмиграция. Мой зять Игорь Ковалев работает по контракту на студии в Лос-Анджелесе, что называется, в Голливуде. Он художник-мультипликатор, автор "Пластилиновой вороны", "Его жена - курица", "Следствие ведут колобки". Игорь - один из самых выдающихся мультипликаторов. Он там уже дважды получил золотые медали, международные. А моя дочь профессиональная переводчица. С ними и моя внучка Аля.
      - Кто ваши друзья?

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21