Печатается с разрешения издательства The Berkley Publishing Group, a member of Penguin Group (USA) Inc. и литературного агентства Andrew Nurnberg.

© Susan Gee Heino, 2010

Глава 1

Уорикшир, Англия

15 июня 1816 год

Джулия Сент-Клемент ни разу прежде не ела суп, будучи усатой. Это оказалось невероятно тяжелым занятием. Неудивительно, что это сомнительное украшение вышло из моды у современных мужчин. Она всего три дня пряталась под этой ужасной растительностью, однако уже почувствовала, что истощена борьбой за возможность проглотить хоть что-нибудь, достаточное для поддержания сил. И зачем только она позволила отцу уговорить ее пойти на этот чудовищный маскарад?

У нее не было иного выбора – вот почему. Отец остриг ее темные длинные волосы, пустив одну из прядей на маленькие жалкие усы, и швырнул охапку мужской одежды.

– Быстро переоденься, моя дорогая! – приказал он. – Фицджелдер знает меня в лицо, но тебя он прежде не видел. Полагаю, он даже не заподозрит, кто ты на самом деле.

Это оказалось правдой. Мужчина, которого они оба так боялись – и не без причины, – был одурачен. У него не было шансов увидеть отца, Джулия встретилась с ним одна. Она представилась господином Александром Клеммонсом, и Фицджелдер, этот маленький грязный человечишка, даже не заподозрил, что его новый знакомый – такая же фальшивка, как и его потрепанные усы. Отцу удалось скрыться. Эти чертовы усы, похоже, спасли ему жизнь.

А теперь, если Господу будет угодно, спасут еще несколько. Джулия надеялась, что и ее жизнь в том числе. Разумеется, если раньше она не умрет от голода.

– У тебя суп на усах, – глупо хихикнула ее поддельная жена Софи.

– О да, – проворчала Джулия, – суп у меня на подбородке, на галстуке, словом, где угодно, только не во рту. Черт бы побрал эти усы!

– Но это придает тебе весьма… бравый вид, – сообщила Софи, ловко отправляя в собственный рот ложку супа. – В самом деле, жаль, что такие усы больше не в моде.

– Я чувствую себя отвратительно, а выгляжу еще хуже, – заверила подругу Джулия. – Это просто чудовищно, и отец больше никогда не заставит меня повторить подобное.

– Кучер ехал так медленно! Что, если Фицджелдер нас раскусит?

– Не раскусит. Я уверена, что медальон, который ты стащила у него, вовсе не такой ценный, чтобы ради него преследовать нас.

– Я его не стащила! – в десятый раз повторила Софи. – Когда он напал на меня, цепочка, должно быть, порвалась из-за борьбы и медальон сам упал в карман моего передника.

– Вряд ли Фицджелдера устроит такое объяснение. Но я сомневаюсь, что он станет искать тебя, Софи. Этот медальон – последнее, что сейчас должно беспокоить Фицджелдера. Боюсь, у него на уме более важные дела.

– Такие, как убийство твоего бывшего любовника, хочешь сказать?

Джулия шикнула на свою спутницу. Они сидели вдвоем в общей комнате гостиницы, где было полно народу, но все же осторожность им не помешает. Ведь и стены имеют уши. У Фицджелдера повсюду есть свои люди, и прямо сейчас они могут быть где угодно. В гостинице много незнакомцев, и большинство из них выглядели не слишком достойно.

– Энтони не убьют, если я в силах этому помешать, – пробормотала Джулия.

Софи мечтательно вздохнула:

– Должно быть, он все еще много для тебя значит.

Боже, ей нужно избавить эту девчонку от столь глупых иллюзий.

– Этот человек – просто эгоистичный хам, лишенный чести, – заявила Джулия. – Он почти заслуживает смерти.

Но Софи невозможно было сбить с толку.

– Тогда почему мы последние три дня только и делали, что искали его? Не ты ли говорила, что его нужно найти и предупредить?

– Я сказала «почти заслуживает смерти», – пришлось признать Джулии. – Никто не хочет, чтобы Фицджелдер совершил задуманное; я тоже не хочу, чтобы Энтони убили какие-то головорезы.

Софи вздрогнула и, казалось, совсем забыла о супе.

– Ты уверена, что нам не нужно все рассказать местному судье? Мне не слишком нравится вся эта история с головорезами.

– Я же говорила, что тебе лучше остаться в Лондоне, почему ты меня не послушалась?

– Что? Позволить тебе поехать сюда совсем одной? – надулась Софи. – Да я бы ни за что так не поступила! Ты же спасла мою жизнь.

– Но я уж точно не спасала тебя от Фицджелдера только для того, чтобы его бандиты могли перехватить тебя на большой дороге. – Джулия голодным взглядом уставилась на две сухие картофелины в своей миске. – Темнеет. Думаю, нам следует отпустить почтовую карету и провести ночь здесь.

– Здесь? Но ведь мы уже близко от… Как называется то место, где остановился ваш знакомый джентльмен?

– Хартвуд. Какое-то старое затхлое поместье. Хозяин особняка пригласил Растмура на собственную свадьбу, и я не сомневаюсь, что они все еще пируют. Поскольку мы еще не проехали графство Уорик, а дороги здесь не самые лучшие, то путешествие займет у нас еще целый день.

Софи вздохнула:

– Что ж, полагаю, в таком случае нам придется остановиться здесь. Я лишь надеюсь, что мы успеем вовремя.

– Я тоже на это надеюсь, Софи, – вздохнула Джулия и попыталась все-таки доесть суп.

Мысль о том, что люди Фицджелдера могли уже достичь цели и выполнить задание, раздражала Джулию почти так же, как проклятые усы. Что правда – то правда, с Энтони, виконтом Растмуром, они расстались отнюдь не лучшими друзьями, но сейчас она многое отдала бы за то, чтобы убедиться, что он жив и здоров. Если бы прямо сейчас он целым и невредимым вошел в эту дверь, она бы… пожалуй, испытала огромное облегчение. А потом дала бы хорошего пинка и поинтересовалась бы, о чем он думал три года назад, когда поставил ее на кон за игральным столом – и проиграл. Как будто она была его собственностью, которой можно владеть и которую можно обменять! Что ж, он действительно ею владел – владел ее сердцем и душой – до той самой ночи, пока к ее отцу не явился Фицджелдер и, размахивая распиской Энтони, не заявил, что теперь Джулия – его невеста. Как будто подобные обязательства можно признать законными.

Но то, что Энтони оказался способным на такой поступок, пусть даже в качестве злой шутки, разбило Джулии сердце. Она знала, что это означало. Энтони узнал о том, кем она была на самом деле, и не захотел брать ее в жены. Он просто выбросил ее, точно мусор, каковым считал, и забыл о ее существовании.

В самом деле, Энтони Растмур просто обязан остаться в живых. Если люди Фицджелдера найдут его первым, как тогда она сможет отомстить ему?

– Ось сломана, – заключил Энтони, лорд Растмур, осмотрев дно экипажа.

– Черт! – выпалил его компаньон граф Линдли. – Я же купил этот фаэтон только три недели назад. Недурная вещь, тебе не кажется?

– Полагаю, поломка произошла случайно. – Растмур отряхнул брюки. – Большая часть отличных экипажей имеют оси именно такие, которые крепятся к колесам.

– Разумеется, они крепились, когда я покупал эту чертову развалину. – Линдли присел на корочки и заглянул под экипаж. – Считаешь, это результат плохой работы мастера?

Растмур был счастлив видеть, как его элегантный друг пачкается в дорожной грязи. В конце концов, экипаж принадлежал Линдли. Ему первому и следовало хорошенько изучить дно, хотя что именно его друг надеялся там увидеть, Растмур не понимал. Этот франт ни за что не отличил бы колесную ось от граблей.

Линдли выругался, и Растмур не смог сдержать усмешки. Большинство мужчин отпустили бы цветистое ругательство по поводу сломанной оси, но графа, кажется, больше беспокоила испачканная одежда. Возможно, он бы даже не заметил поломки, которая поставила его в столь неловкое положение.

По правде говоря, поломка вызывала серьезные подозрения. Растмур готов был поклясться, что экипаж приятеля повредили сознательно. Но предполагать такое было просто смешно. Зачем кому-то портить фаэтон графа Линдли? Разве что…

Однако это предположение тоже было смешным. Его дорогой кузен Фицджелдер не унизился бы до такого. Нет, это всего лишь случайность.

Черт возьми, но какое совпадение! Стоило ему получить от матери письмо с просьбой как можно скорее приехать в Лондон, поскольку Фицджелдер затевает нечто ужасное, как вдруг по дороге домой ломается их экипаж. Действительно ли это простая случайность? Хотелось бы в это верить.

Что на этот раз нужно Фицджелдеру? Условия завещания деда стали известны еще два года назад. Кузен же не собирается снова возвращаться к этому вопросу?

Лошади заволновались, и Растмур подошел к ним, чтобы успокоить.

– Какая неудача, – наконец подытожил Линдли, добавив еще несколько проклятий, после того как хорошенько изучил дно экипажа. – Полагаю, у тебя нет запасной оси или как там она называется.

– Нет, конечно, – ответил Растмур. – Но если у тебя найдется пара ремней или что-нибудь вроде этого, мы сможем стянуть ими колеса достаточно туго для того, чтобы вернуться в гостиницу, мимо которой мы только что проехали. Хотя плестись будем очень медленно.

Линдли закусил губу и оглянулся на темные тени деревьев, растущих по обеим сторонам дороги.

– Ты так думаешь?

– Да. Со сломанной осью, боюсь, мы никуда быстро не доберемся.

– Мне кажется, лошади не смогут нас выдержать. Даже если мы свяжем колеса, ось не будет вращаться легко. Поэтому идти придется пешком.

Выходит, кое-какими познаниями Линдли все же обладает. Что ж, нельзя его винить за бережное отношение к лошадям. Лучше гардероба Линдли были только его кони, впряженные сейчас в экипаж. Для столь выдающихся представителей породы будет позором тянуть сломанный экипаж до самого постоялого двора.

– Хорошо, тогда помоги мне их распрячь. Мы поведем лошадей до гостиницы, а потом отправим кого-нибудь сюда, чтобы забрать твой прелестный фаэтон.

Линдли согласился, после чего обратил внимание на испачканные брюки.

– Проклятие, я весь в грязи! Мой лакей захочет заполучить эти брюки себе.

«О, только не будем говорить о лакеях!» – мысленно взмолился Растмур.

– Не понимаю, зачем ты его терпишь. Судя по твоим словам, твой слуга – настоящий тиран.

Линдли улыбнулся:

– Так и есть. Но уверяю тебя, я бы без него пропал. Кстати, я кое о чем вспомнил.

Он оставил приятеля с лошадьми, а сам обошел экипаж и вытащил спрятанный там ящик.

– Оружие нам пригодится.

– Оружие?

– Вот, возьми. – Линдли вручил Растмуру небольшой пистолет.

– Что это?

– Пистолет, – сообщил Линдли.

– Я вижу, что это пистолет. Но ради Бога, зачем он тебе?

– Чтобы пристрелить всякого, кто захочет на нас напасть. – Линдли кивнул в сторону леса и пожал плечами. – Никогда не знаешь, кого можно встретить на дороге, а сейчас к тому же довольно темно.

– Неплохо. Он заряжен?

– Разумеется. Какой толк в незаряженном пистолете?

Растмур покачал головой, однако спрятал оружие в карман. Его слегка повеселил тот факт, что Линдли просто положил пистолет за пояс – его всегда элегантный друг с пистолетом выглядел довольно нелепо.

– В чем дело? – поинтересовался Линдли.

– Тебя не беспокоит, что оружие несколько нарушает безупречную гармонию твоего костюма? – Растмур не удосужился скрыть ухмылку. – Что подумает твой лакей?

– Если на нас нападут разбойники, я предпочел бы иметь оружие под рукой, – ответил Линдли.

Однако никакие разбойники на приятелей не напали, и они благополучно дотолкали экипаж до безопасного места на обочине дороги. После чего направились к гостинице. Вечер был темным и тихим, но не таким мрачным, как два месяца назад, когда Растмур ехал домой по этой же дороге.

С Дэшфордом они направлялись на обычный домашний прием. По крайней мере так предполагалось. Однако все обернулось тем, что Дэшфорд женился. Растмур до сих пор не мог примириться с этим.

У него самого не заладилось с браком, и он не был уверен, что поддержал бы любого мужчину, пожелавшего рискнуть в данной области. К настоящему моменту Растмур лишь убедился, что женщинам доверять нельзя. Он надеялся, что Дэшфорда не постигнет столь же жестокое разочарование.

Он вздохнул. Черт возьми, теперь, когда Дэшфорд связан узами брака, Растмуру, по всей видимости, придется все время проводить в обществе Линдли. Это в общем-то неплохо, когда речь идет об игре в клубе или о посещении скачек, но если придется снова выслушивать монологи Линдли о том, какие перчатки лучше или каким чертовым узлом лучше завязать галстук!.. Увольте!

– Знаешь, о чем я думаю? – прервал затянувшееся молчание Линдли.

– Нет. И о чем?

– О том, что в этой гостинице, должно быть, имеются женщины.

– Вероятно, имеются.

– Это было бы замечательно. Если повезет, и для нас обоих найдется парочка… Ты предпочитаешь брюнеток или блондинок?

– Я предпочитаю тех, кто делает свою работу и исчезает до рассвета.

– Мне тоже такие по вкусу, – отозвался Линдли с улыбкой. – Но сегодня я бы выбрал блондинку. Если в гостинице только одна женщина и она понравится тебе, то я, разумеется…

– Нет, благодарю. Бери любую, какая тебе подойдет. Я же сегодня буду спать один.

– Что? И это после двухмесячного затворничества в Хартвуде со всеми этими скучными гостями? Неужели теперь, когда ты снова в строю, ты так и не воспользуешься шансом снова поднять знамена, если понимаешь, о чем я?

– Конечно, понимаю, черт побери, – проворчал Растмур. – Но меня женщины не интересуют, ясно? Удачи тебе и твоим знаменам, но я лучше посплю. Причем в одиночестве.

Линдли нахмурился, словно не понял смысла сказанного:

– В одиночестве? Ты уверен, что здоров?

– Уверен, благодарю.

– Кажется, все-таки не совсем. Бог мой, да неужели ты все еще вздыхаешь по той девице? Той французской актриске – Сент-Клем или как там ее?

– Сент-Клемент, – поправил приятеля Растмур, прежде чем успел остановиться. Уж кого он точно не хотел бы сейчас обсуждать, так это Джулию. – И я о ней не вздыхаю. А шлюхи из придорожных гостиниц меня не интересуют.

Линдли присвистнул.

– Нет, думаю, ты все еще вздыхаешь по ней! Черт побери, Растмур, прошло столько лет. Кроме того, разве она не вышла за твоего кузена?

– Вышла…

Ради всего святого, зачем только они затеяли этот разговор? Неужели придется воспользоваться пистолетом, чтобы утихомирить Линдли?

– Говорили, она потом умерла от родов? – продолжил приятель.

Растмур заскрипел зубами.

– Я слышал что-то подобное.

Да, эту историю ему пришлось выслушать. А потом он пошел и напился в стельку. Тогда отец Дэшфорда умер после продолжительной болезни и друзья заливали горе на пару. Надо сказать, с тех самых пор все складывалось не слишком удачно для обоих.

Однако в последнее время Дэшфорду удалось собраться с силами, Растмур же просто научился притворяться. Он полагал, что другу пришлось гораздо легче. Дэшфорд носил траур по отцу, по преданному семье человеку, который оставил после себя достойную память и теплые чувства в сердцах тех, кто его любил. Он же, Растмур, горевал совершенно иначе.

Когда Джулия Сент-Клемент скончалась, то оставила ему лишь глубокие незаживающие раны и разбитое сердце. Сознавать, что она бросила его ради другого мужчины, было тяжело, но со временем он бы исцелился. Однако Джулия ранила его гораздо сильнее. И эта боль не пройдет никогда. Ведь его бывшая любовница не только умерла в постели Фицджелдера, но и забрала с собой в могилу его, Растмура, неродившегося ребенка. Она носила их малыша и все же бросила его ради другого, объявив, что беременна от Фицджелдера.

Как же можно от подобного исцелиться?

– Как бы мне хотелось увидеть выражение лица лорда Растмура, когда вы с ним снова встретитесь! – воскликнула Софи, едва с ужином было покончено.

– Надеюсь, этого не случится, – ответила на это Джулия. – Если повезет, мы обнаружим его невредимым в доме лорда Дэшфорда, и я просто оставлю для него записку с предупреждением. Он узнает, что замышляет Фицджелдер, а мы отправимся обратно к моему отцу.

– Тебе не хочется его снова увидеть?

– Бог мой, нет, конечно!

– Мы проделали такой путь, а ты даже не попытаешься хотя бы взглянуть на него?

– Именно так.

Софи выглядела удрученной.

– Это так грустно… Я надеялась, что вы двое могли бы…

– Прости, Софи, но такое случается лишь в романах.

Ей не хотелось разочаровывать бедную девочку, но было бы лучше, если бы она выбросила эти глупости из головы сейчас и не стала бы ждать, когда к ней придет великая любовь всей жизни. Таким женщинам, как они, не стоит лелеять особых надежд – эту истину Джулия постигла на собственном горьком опыте. Хотя, может быть, для Софи правда окажется не столь удручающей.

– Ты и не заметишь, как мы с этим покончим, – продолжила Джулия, надеясь, что ее беззаботный тон и ласковая улыбка собьют подругу с толку и вселят в нее уверенность. – А потом мы найдем отца, и ты станешь частью нашей труппы. Ты неплохо шьешь, но, может статься, играть на сцене тоже будешь хорошо.

– Играть?! О нет, я ни за что не смогу. Весь этот текст, который нужно запомнить!..

– Ты уже третий день играешь невесту, и пока «публика» кажется вполне довольной, – заметила Джулия, обводя рукой постояльцев гостиницы.

Софи окинула взглядом мрачную комнату и нахмурилась:

– Полагаю, все они отреагировали бы также, если бы вместо меня с тобой ехала… курица. Они едва нас заметили.

– Вот видишь? Это значит, что ты превосходно сыграла свою роль. Кто сказал, что ты не сможешь быть Джульеттой, или Офелией, или…

– Лорд Линдли! – вдруг сказала Софи.

– Лорд Линдли? Не думаю, что у нас есть текст для лорда Ли…

А затем Джулия подняла глаза, чтобы посмотреть, на кого указывает Софи, и увидела в дверях элегантного мужчину, с которым они столкнулись в Лондоне, как раз тогда, когда в спешке уезжали. Лорд Линдли – друг и доверенное лицо этого чудовища Фицджелдера.

Глаза Софи расширились, на лице застыло выражение ужаса, а самой Джулии захотелось спрятаться под стол. Боже правый, если Линдли узнает их, то сообщит Фицджелдеру об их местонахождении! Им необходимо скрыться, убраться отсюда при первой же возможности.

Но спрятаться было негде, комната была слишком скудно обставлена. Они оказались в ловушке.

Сердце Джулии заколотилось как бешеное. Мысли в голове путались, и она никак не могла придумать подходящий план. Что делать?

Внезапно она совсем перестала соображать: позади Линдли возникли знакомые очертания широкоплечей фигуры Энтони Растмура. Джулия резко выдохнула и несколько мгновений не могла перевести дух. Мир вокруг исчез, и лишь одно имело значение: ее бывший возлюбленный все еще жив.

Хвала небесам, она не опоздала! Людям Фицджелдера еще не удалось привести в исполнение свой план. Энтони жил, дышал и улыбался. А ведь прошло три долгих нелегких года.

Он жив и все так же красив. И все так же холоден и надменен. Лед в его карих глазах был все таким же обжигающим.

Энтони Растмур, который сейчас вошел в плохо освещенную комнату гостиницы вслед за Линдли, был совсем не тот Энтони Растмур, которого она когда-то любила и который однажды забрал девственность и похитил ее сердце.

Однако его взгляд не задержался на ней надолго. Энтони отвернулся, словно она не представляла для него ни малейшего интереса. Это удивило ее даже больше, чем сам факт присутствия Растмура здесь. Как могло случиться, что она боролась за жизнь, чувствуя, что весь мир сжимается кольцом вокруг нее, а он просто отвел от нее взгляд, словно она какой-то предмет мебели?

Это невероятно ранило Джулию.

Наконец его взгляд остановился, но не на ней.

Куда он смотрит?

На Софи?!

Джулия почувствовала, что ее сейчас стошнит, и поднесла руку ко рту. Черт! Она совсем забыла, что у нее усы! Теперь она ненавидела этот клочок волос еще больше. Конечно, Энтони не станет есть ее глазами, ведь перемазанные супом джентльмены вряд ли в его вкусе. А вот доверчивые девочки вроде Софи – очень даже в его. Когда-то и Джулия была такой, как Софи.

– О, мистер и миссис Клеммонс, – произнес Линдли, заметив их и подходя ближе.

Джулия придумала фальшивые имена, когда они в спешке уезжали из Лондона. Это показалось удобным, и теперь она была рада, что подумала об этом заранее. Никто не сочтет странным, что тихая чета Клеммонс приветствует своих знакомых, и не потребуется придумывать на ходу каких-нибудь странных объяснений по поводу фамилии.

Казалось, Энтони тоже не узнал имя.

Да он скорее всего уже и забыл о ней, судя по тому, с каким вниманием сейчас рассматривал ее спутницу. В самом деле, с чего бы ему смотреть на Джулию, когда прямо перед ним сидит Софи – светловолосая, голубоглазая и такая женственная? Черт бы побрал его бесстыжие глаза.

– Как странно встретить вас здесь, – остановившись перед их столом, промолвил лорд Линдли. – Я не предполагал, что вы проследуете этой дорогой, иначе предложил бы вам поехать в моем экипаже.

Он тоже не сводил глаз с Софи. Какие же свиньи эти мужчины! Неужели для них не имеет значения, что они смотрят на замужнюю женщину? Как они смеют пялиться подобным образом! Джулия опасалась, что если так будет продолжаться, то все кончится тем, что ей придется вызвать по крайней мере одного из них на дуэль с риском, что ее афера будет раскрыта. Что это за муж, который спокойно сносит, как незнакомые мужчины пускают слюни, глядя на его жену? Им должно быть стыдно. А она еще считала Энтони Растмура порядочным и достойным мужчиной!

– Наши планы весьма неожиданно изменились, – произнесла Софи. – Не так ли, мистер Клеммонс?

Джулия откашлялась.

– Хм… да. Мы отправились сюда довольно поспешно. – Она изо всех сил старалась говорить низким голосом, чтобы Энтони ее не узнал.

Но ей не стоило беспокоиться. Его внимание было полностью сосредоточено на Софи, что наконец было замечено бедной девочкой и, казалось, начало ее тревожить.

– Простите. – Линдли по крайней мере сделал над собой усилие и оторвал взгляд от «миссис Клеммонс». – Я не представил вас. Лорд Растмур, это господин Александр Клеммонс и его прелестная жена, миссис Софи Клеммонс. Мы познакомились в Лондоне несколько дней назад.

Растмур вежливо поклонился и снова повернулся к Софи.

Джулия не позволила паузе слишком затянуться, чтобы Растмур не успел заговорить, и адресовала следующий вопрос Линдли:

– Джентльмены, вы остановитесь здесь на ночь?

Линдли бросил быстрый взгляд на друга, и Растмур ответил:

– Мы еще не решили, мистер Клеммонс. А вы остаетесь?

Звук его голоса пронзил Джулии сердце. Странно, что его голос все еще имеет над ней огромную власть.

Джулия уставилась в свою суповую миску. «Мистер Клеммонс». Энтони все еще не узнал ее. Боже, это ранило ее больше, чем должно было.

– Мы решили… но еще не окончательно, – ответила она.

Это было правдой. Если бы она знала, что встретит Энтони здесь, то просто оставила бы записку для него у хозяина гостиницы и вместе с Софи отправилась бы домой, подальше от этих двух господ.

Однако у Софи были свои планы. Она мило улыбнулась мужчинам:

– Дорога была довольно тяжелой. Меня почти пугает перспектива возвращения в карету. Возможно, если бы кто-нибудь из знакомых джентльменов мистера Клеммонса остановился бы здесь, у меня было больше шансов его убедить, чтобы продолжить путь завтра.

Джулия в изумлении уставилась на подругу. Что она делает? Им необходимо уехать отсюда поскорее, а вовсе не оставаться на ночь! Ведь их могут разоблачить!

Лорд Линдли усмехнулся и взглянул на Джулию:

– Вам должно быть стыдно, господин Клеммонс, заставлять молодую жену путешествовать в таких условиях.

Однако его внимание было мимолетным – он вновь обратил свой взгляд и до отвращения предупредительную улыбку на Софи.

– Вам необходим отдых, миссис Клеммонс, даже если для этого придется ненадолго прервать вашу поездку, а мы с Растмуром сделаем все возможное, чтобы убедить вашего мужа снять комнату на ночь. Пожалуй, – с этими словами Линдли улыбнулся Растмуру, который кивнул в ответ, – я пойду к хозяину гостиницы и все устрою. Не беспокойтесь, Клеммонс, сегодня вы переночуете здесь за мой счет.

С демонстративным поклоном он направился на поиски хозяина. Проклятие, что же Софи натворила! Кошелек, который Джулия носила при себе с начала пути, в самом деле значительно полегчал, однако нельзя было позволить Линдли платить за них. Более того, она просто не может провести ночь под одной крышей с Энтони Растмуром! Что, если он решит вовлечь ее в беседу? Как долго ей удастся продолжать этот маскарад, если Растмур по какой-либо причине отвлечется от Софи и обратит внимание на странные усы и женственный голос мистера Клеммонса?

Однако пока Растмур игнорировал перечисленное. Он продолжал пялиться на Софи.

– Спроси, нельзя ли снять еще и столовую! – крикнул он вслед приятелю. – Я уверен, что Клеммонсы согласятся присоединиться к нашему скромному ужину.

О Боже всемогущий! Что будет дальше?

Линдли кивнул и исчез в коридоре, где скрылся хозяин гостиницы. Джулия нервно взглянула на Софи. Та лишь захлопала глазами и пожала плечами. Ну что ж, придется поискать способ, как избежать общества этих джентльменов.

– В отдельной столовой нет никакой необходимости, сэр, – возразила она. – Миссис Клеммонс и я только что закончили ужин, как видите, и мы бы хотели…

– Ах, но, милый, – с невинным видом перебила ее Софи, – этой маленькой тарелки супа недостаточно для такого крепкого мужчины, как ты. Почему бы нам не присоединиться к нашим новым знакомым и не поужинать основательно?

Так вот чего добивается Софи. Малышка решила вмешаться в ее личную жизнь. Что ж, этому нужно быстро положить конец. И что, ради всего святого, эта нахалка имела в виду, назвав Джулию «крепким мужчиной»?

– Уверяю тебя, моя прелесть, что супа для меня было вполне достаточно, – ответила она. – Нет никакой нужды оставаться здесь дольше. Я лишь собирался оставить сообщение для хозяина гостиницы, если помнишь. – На этот раз она бросила на Софи взгляд, который должен был стереть эту сладкую улыбку с ее личика. Однако этого не произошло.

– Но к чему нам спешить, дорогой? Разумеется, ты найдешь о чем поговорить с этими достойными джентльменами, – предположила Софи.

– А я уверен, что это не так, – запротестовала Джулия.

– Не беспокойтесь, Клеммонс, – произнес Растмур, небрежно облокотившись на соседний стол и искоса поглядывая на Софи. – Я убежден, что у нас найдутся темы для обсуждения. Отдельная столовая – именно то, что нам нужно. Есть вещи, которые я хотел бы с вами обсудить.

А эти слова уже стерли улыбку с лица Софи. Бросив встревоженный взгляд на Джулию, она удивленно приподняла брови. Что скрывается за блеском глаз и угрожающим тоном Растмура? Неужели он их раскрыл? В это мгновение вернулся Линдли, перекрыв пути отступления. За ним шел хозяин гостиницы.

– Вам подфартило, – с угодливой улыбкой закивал он, – у меня как раз есть подходящая комната для всех вас, а моя жена подаст вам хороший, сытный ужин.

Джулия попыталась протестовать, но Линдли изящно предложил Софи руку и помог ей встать. Взглянув на Растмура, Джулия заметила, что он наблюдает за ней.

– Идемте, Клеммонс, – сказал он. – Сомневаюсь, что вы захотите это пропустить.

Судя по его интонации, лучше всего было бы пропустить все то, на что он намекал. Однако Джулия была уверена, что Растмур этого не допустит. Чувствуя себя беспомощной, она вслед за мужчинами прошла в уединенную комнату, расположенную в темном углу под лестницей.

Глава 2

В маленькой комнате, которую Линдли арендовал для ужина, Растмур еще сильнее почувствовал себя не в своей тарелке. Этот Клеммонс крайне странный тип. Беспрестанно ерзает, а его оленьи глаза смотрят куда угодно, только не на него. Софи примостилась на краешке стула и сложила руки на коленях, словно провинившееся дитя. Всякий раз, ловя взгляд мужа, она вздрагивала. Этого было более чем достаточно, чтобы убедить Растмура в том, что эта парочка не так проста.

Не то чтобы он ожидал чего-то другого. Он знал, кто такая эта Софи Клеммонс. Всего несколько дней назад он пообещал Дэшфорду, что найдет ее. Ему не очень-то по вкусу было это задание, поскольку и он, и его друг знали, что чаще всего подобные усилия оканчиваются плохими новостями. По словам Дэшфорда и его молодой жены Эвалин, их кузина Софи связалась с какой-то весьма опасной компанией и, похоже, пропала без вести.

Однако потом на свадьбе Дэшфорда появился Линдли, утверждающий, что в Лондоне встретил девушку по имени Софи, и по описанию она похожа на пропавшую. Теперь, видя ее прямо перед собой, Растмур убедился, что эта Софи и кузина супруги Дэшфорда – одно и то же лицо. Сходство между новой леди Дэшфорд и ее потерянной родственницей было потрясающим; Растмур был просто поражен, когда его взгляд впервые упал на Софи. Женщины вполне могли сойти за родных сестер. Однако обнаружить ее здесь, недалеко от поместья Дэшфорда, казалось ему невероятным. Это просто какое-то чудесное совпадение.

Оставалось заключить, что все это – дело рук Клеммонса, хотя Растмур не представлял почему. Клеммонсу должно быть известно о связи Софи с Дэшфордом. Наверняка он воспользовался шансом вызволить девушку из лондонских трущоб в надежде извлечь выгоду. Можно было с уверенностью утверждать, что Дэшфорд и его жена сделают все для благополучия Софи, не говоря уже о том, чтобы сохранить в тайне свою родственную связь с ней.

Без сомнений, Клеммонс вез Софи в Хартфорд единственно с целью вымогательства. Была ли Софи в доле, Растмур едва ли мог сказать. Эвалин утверждала, что кузина – беззащитная жертва обстоятельств, однако жизнь научила Растмура относиться к женщинам с подозрением.

В любом случае значительная часть вины, несомненно, лежала на Клеммонсе. Более того, Растмур и сам чувствовал себя не очень уютно рядом с этим мужчиной, особенно смущали его бегающие глаза, опушенные невероятно длинными ресницами. И его ужасные усы тоже были весьма странными. Манерность Клеммонса была столь вызывающей, что встревожила бы даже самого завзятого лондонского денди. А предупреждающие взгляды, которые он бросал на Софи, просто кричали о том, что дело нечисто. Не важно, принадлежала идея самой Софи или нет, но она, очевидно, знала о плане и пыталась справиться с угрызениями совести.

– Так что же, господин Клеммонс, привело вас в Уорикшир? – спросил Линдли, едва они сели за стол.

Клеммонс заколебался, прежде чем ответить:

– Ничего особенного, сэр. Мы оказались здесь проездом.

– Ах вот как? Так вы не направляетесь к семье миссис Клеммонс, чтобы нанести им визит? – поинтересовался Растмур.

Клеммонс нахмурился, но Софи в ответ испуганно вздохнула. Вздохнула? Так значит, миссис Клеммонс не предполагает, что кто-то знает об этом? Что ж, теперь ей известно, что у Растмура имеются кое-какие сведения.

– Я не знал, дорогая, что твоя семья живет в Уорикшире, – поспешно произнес Клеммонс.

Софи опустила глаза.

– Больше не живет. Когда-то моя бабушка прежде жила неподалеку отсюда, но она умерла. А сейчас у меня нет семьи…

– Бабушка? – В голосе молодого человека прозвучало не слишком правдоподобное сочувствие. – Сожалею. Я не знал об этом.

– Все в порядке, – мило ответила Софи. – Ты не мог знать.

Черт побери, это просто парочка гастролирующих лжецов! Хотя с чего бы удивляться? Линдли говорил, что Клеммонс – актер; должно быть, он уже обучил этому ремеслу свою женушку. Что ж, пришла пора разгадать их шараду.

Растмур откашлялся.

– Где же вы жили, миссис Клеммонс, с тех пор, как ваша бабушка скончалась?

У Софи хватило такта напустить на себя смущенный вид. Казалось, она мысленно прикидывала, что именно может быть известно Растмуру о ее прошлом, прежде чем сочинить правдоподобный ответ. Мистер Клеммонс, казалось, нервничал все больше. Ее муж, этот хрупкий мужчина, будто отчаялся придумать что-нибудь, поскольку его фантазия иссякла. Глупец, он был недостаточно находчив. Что ж, Растмуру будет приятно помочь им обоим раскрыть правду о жизни Софи.

Он не смог сдержать улыбки:

– Вы провели последние четыре года в борделе мадам Эудоры или работали где-нибудь еще?

Софи удивленно приподняла брови, у Клеммонса же просто отвисла челюсть. Растмур почти поверил, что ему мало что известно о прошлом Софи, хотя нелегко было представить, где еще мог такой расчетливый и женоподобный мужчина найти себе жену, как не в борделе.

– Бордель? – прошипел Клеммонс.

Софи вскочила и принялась пятиться, но лишь загнала саму себя в угол. Страх на ее личике нельзя было списать на актерскую игру.

– Это не ваше дело! – бросила она. – Я больше не в борделе, и я не пойду с… ни с кем из вас!

Теперь в ярости вскочил господин Клеммонс и обернулся к Линдли и Растмуру.

– Оставьте ее! – потребовал он высоким, визгливым голосом. – Разве не довольно она пережила из-за таких, как вы? Держите свои грязные мысли и недостойные обвинения при себе!

Растмур никогда прежде не имел дела с мужчиной в истерике, но сейчас, очевидно, видел перед собой одного из них. Если бы Клеммонс не был таким хрупким и таким… хм-м… милашкой, сейчас он мог бы показаться почти пугающим. Впрочем, его пыл был достаточно убедительным. Он, очевидно, не одобрял подобных разговоров о своей жене.

– Я лишь хотел сказать, что… – попытался оправдаться Растмур, но не закончил фразу. Клеммонс ринулся к нему и толкнул так, что Растмур полетел прямо на Линдли. Оба джентльмена повалились на пол, в то время как Клеммонс бросился к рыдающей жене.

– Идем, Софи, – хрипло произнес он, взяв ее под руку. – Почтовая карета еще во дворе. Давай уедем.

Линдли помог приятелю подняться.

– Черт побери, Растмур…

Тот хотел было поинтересоваться, почему Линдли ругает его, тогда как в их падении был виноват исключительно Клеммонс, но не успел. Одновременно на столе разлетелся вдребезги стакан и раздался грохот. Из кресла, стоявшего между друзьями, с треском полетели щепки, поскольку в него угодила разбившая окно пуля, едва не задев Линдли и Растмура. Софи и Клеммонс вскрикнули. Их голоса были невероятно похожи.

– Ложитесь! – взвизгнул Линдли.

Растмур упал на пол, Клеммонсы упали рядом. Линдли опрокинул на бок стол, чтобы защититься от выстрелов. Однако больше их не последовало.

– Вы не ранены? – спросил Растмур у четы Клеммонс.

– А вы? – переспросил мистер Клеммонс.

Его огромные, как у женщины, глаза были полны тревоги, и на мгновение Растмур утонул в них. И зачем только Бог дал такие глаза мужчине? Однако Клеммонс быстро отвернулся, полностью переключив внимание на жену.

Растмур взглянул на Линдли:

– Что происходит, черт возьми?

– Не знаю, – ответил Линдли, поднимаясь с пола. – Я проверю главный вход, а ты ступай к черному.

– Отлично, – согласился Растмур, поскольку не представлял, что еще можно сделать в такой ситуации. Он снова бросил взгляд на Клеммонса: – Оставайтесь здесь и не поднимайтесь с пола.

Казалось, мистеру Клеммонсу такие указания пришлись не по нраву, но Растмур не собирался выслушивать его жалобы. Пригнувшись, он последовал за Линдли и незаметно выбрался из комнаты. Хозяин, едва не столкнувшись с ними, потребовал объяснить, что случилось в его лучшей комнате.

Линдли не обратил на хозяина ни малейшего внимания и проследовал к двери гостиницы, ведущей во двор. Растмур же пробормотал, что трактирщику стоило бы держаться подальше от окна, и зашагал к задней двери. По правде говоря, он сомневался, что хозяину – да и любому из гостей – грозит опасность. Хотя Растмур и не видел стрелка, но предполагал, что знает, в кого тот целился, – в него.

Джулия проводила взглядом мужчин. Столы и стулья были перевернуты, повсюду валялось разбитое стекло, а Софи начала дрожать. Боже правый, что произошло?

Должно быть, это все Фицджелдер! Нет, не он сам, а один из его наемников. Сам он слишком труслив для такой грязной работы. Каким-то образом эти люди нашли Растмура и едва не привели свой план в исполнение. Но как им удалось его обнаружить?

Наверняка это Линдли. Встретив Растмура на свадьбе, он, должно быть, послал весточку Фицджелдеру. Он все это время притворялся другом, сам же привел его в ловушку. И Боже правый, он только что отправил его на улицу! Линдли пошел в одну сторону, а Растмур в другую – возможно, навстречу собственной гибели.

Но это чудовищно! Пока она прячется здесь под столом, Энтони могут убить! Нет, она не позволит этому случиться!

– Подожди здесь, – сказала Джулия Софи, выбираясь из-под укрытия.

Разумеется, Софи тут же запротестовала, но Джулия не обратила на нее внимания – ей нужно было срочно предупредить Энтони об опасности и сообщить, что Линдли в сговоре с Фицджелдером.

Она бросилась к черному ходу и тут же поняла, что это плохая идея. Ее ведь тоже могут убить. Джулия задержалась на верхней ступеньке крыльца и огляделась. Солнце висело низко над горизонтом, и деревья отбрасывали длинные тени. Энтони нигде не было видно. Вокруг было тихо. Слишком тихо.

Внезапно кто-то выскочил из кустарника позади Джулии и повалил ее на землю, заставив откатиться в тень густой листвы. Все произошло так быстро, что она даже не успела оказать сопротивления. Она могла думать лишь о том, как ужасна такая беспомощность.

– Лежите тихо, Клеммонс.

Хвала небесам, это Энтони. Он прижал ее к земле и по крайней мере был жив.

– Это Линдли… – попыталась сказать Джулия.

– Помолчите, – прошипел Энтони. – И будьте внимательны. Я ни на мгновение не поверил, что вы и ваша маленькая миссис просто проезжали мимо ради развлечения. Я знаю, кто ваша жена, Клеммонс. А теперь я собираюсь дать вам шанс рассказать, почему вы здесь и какова ваша роль в том, что происходит. И будет лучше, если мне понравится то, что я услышу. Говорите.

Но ради всего святого, что она могла ему сказать? Казалось, он знает о Софи больше, чем она сама. Бордель? Бедняжка Софи была в борделе? Но неужели Растмур действительно думает, что ее темное прошлое имеет что-то общее с покушением на его собственную жизнь? Джулия отказывалась верить в это.

– Это Фицджелдер, – произнесла она. Ее голос был слаб, поскольку вес Растмура перекрывал доступ воздуха. – Он нанял людей, чтобы они приехали сюда и убили вас!

– О? Полагаю, вы с ним заодно?

Она едва могла дышать.

– Нет! Это Линдли. Линдли с ним заодно.

– Что? – Давление на ее спину слегка ослабло.

– Это правда. Я слышал, как Фицджелдер планирует все это. Линдли был там.

Повисла тишина. Джулия слышала голоса, доносившиеся от противоположной стороны гостиницы, но Растмур не обращал на них внимания.

– Что у вас общего с Фицджелдером?

– Моя труппа давала представление в его доме. Я… случайно подслушал, как он разговаривает с другими. Нам едва удалось унести ноги.

– Вы уверены, что Линдли с ним заодно?

– Он был там, пока Фицджелдер и остальные планировали ваше убийство, клянусь. Но он не сказал ни слова в знак протеста.

Растмур наконец выпустил ее, и Джулия смогла вздохнуть. Она успела забыть, какими тяжелыми бывают мужчины, особенно такие высокие и крепко сложенные. Джулия заставила себя сесть.

– Так чего вы хотите от меня? – спросил Растмур.

– Я не хочу, чтобы вас убили.

– Весьма благородно. А теперь расскажите, чего вам действительно нужно? Денег? Ангажемент для вашей труппы? Шантаж семьи Софи?

– Она же вам сказала: у нее нет семьи.

– Мы все знаем, что это ложь. Клянусь, Клеммонс, я не позволю вам…

Но ему пришлось замолчать. За углом раздались голоса. Он метнул предупреждающий взгляд и сделал движение вперед, словно собирался выйти из укрытия. Джулия схватила его за рукав.

– Нет! Это Линдли! – воскликнула она.

Растмур выдернул руку и зажал ей рот.

– Тихо, – прошептал он, а затем направился прочь. – Нашли кого-нибудь? – спросил он, уже обратясь к Линдли.

– Нет, но конюхи видели кого-то на дороге сразу после того, как раздались выстрелы.

– Никого не узнали? – поинтересовался Растмур.

– Простите, милорд, нет, – ответил один из конюхов. – Кроме того, здесь было немало людей и все пили. После этих выстрелов почти все разбежались. Вам лучше расспросить тех, кто остался в заведении.

– Да, пожалуй, так и сделаю, – ответил Растмур.

Линдли поблагодарил конюха, и Джулия услышала звук удаляющихся шагов. Ее сердце забилось. Теперь Растмур остался наедине с Линдли. Что ей делать, если последний вытащит оружие?

– Как полагаешь, в кого сегодня стреляли? – спросил Растмур.

– Ума не приложу, – ответил Линдли.

Джулия тихонько выругалась.

Однако Линдли продолжил:

– Но я знаю, что теперь тебе здесь небезопасно оставаться. Люди Фицджелдера опять взялись за свое.

– Знаю. Сейчас я на пути домой и в Лондоне, надеюсь, разберусь со всем этим.

– Может, лучше выждать, учитывая все обстоятельства? – предостерег Линдли.

– Обстоятельства? Какие, к черту, обстоятельства?

– Не знаю, но у него явно что-то на уме. Послушай, тебе не следует ночевать в этой гостинице. Здесь слишком опасно. Почему бы тебе не вернуться обратно к Дэшфорду, а заодно прихватить с собой потерянную им Софи?

– А как же ты? – спросил Растмур.

– Я поскачу за теми, кого видел конюх.

– Он же сказал, что не видел, кто стрелял.

– Да какая разница?! Главное, чтобы ты добрался до поместья Дэшфордов.

– Прихватив с собой мистера и миссис Клеммонс?

– Точно, – сказал Линдли и рассмеялся. – Но если получится, постарайся избавиться от мистера по дороге. Так будет лучше всего.

Джулия снова выругалась. Что ж! Этот Линдли не такой уж приятный джентльмен. Возможно, он изящный и модный, но это его единственные достоинства. Скорее всего он сейчас не пристрелил Энтони только потому, что боится испачкать руки.

Но Растмура, похоже, заботило лишь то, как он избавится от мистера по дороге.

– Отлично, – ответил он, – так я и поступлю.

Джулия задумалась над тем, не послать ли проклятий и ему. Впрочем, за последние три года она делала это достаточно часто.

– Хорошо, – согласился Линдли. – Забирай Клеммонсов, а я поищу на конюшне быструю лошадь.

– Ты поедешь один, Линдли? Но ведь это довольно опасно?

– Не беспокойся. Я справлюсь.

Чрезмерная уверенность в его голосе должна окончательно убедить Растмура, предположила Джулия.

Раздался звук удаляющихся шагов Линдли, и Джулия задалась вопросом, что случится дальше. Неужели Растмур настолько глуп, что последует советам приятеля?

– Клеммонс, – позвал Растмур, – идите сюда.

Не придумав оправданий для отказа, Джулия тяжело поднялась.

– Полагаю, вы все слышали? – спросил Растмур, когда она приблизилась.

– Да. Этому человеку нельзя доверять.

– Я не заметил, чтобы он мне угрожал.

Боже! Неужели этот болван продолжает доверять Линдли? Невероятно!

– Говорю вам, он в этом замешан! – ответила Джулия. – Он вместе с Фицджелдером планировал вас убить!

Растмур удостоил ее холодным взглядом:

– Я вам не верю.

– И что же вы собираетесь делать? Потащите нас с Софи в дом этого Дэшфорда, где Линдли, возможно, приготовил для вас ловушку?

– Ни с вами, ни с вашей женой ничего не случится, – заверил Растмур.

– Неужели? Его сиятельство, кажется, предлагал нечто иное. Избавиться от меня по дороге, разве не так?

– Он шутил.

– Мне это не кажется смешным. И Софи вряд ли покажется.

– Послушайте, это не мое решение, но Линдли прав. Безопасности ради мы должны доставить миссис Клеммонс в дом Дэшфордов. Как и вас, я полагаю.

– Мы не нуждаемся ни в чем подобном. Мы с женой не имеем ничего общего с этим Дэшфордом, и скорее всего эта хитрость задумана, чтобы вас убить.

– У Софи ничего общего с Дэшфордом? Вы считаете меня идиотом? Я же сказал, что мне все известно о Софи Д'Аршо и ее происхождении.

– Тогда вам известно больше, чем мне, сэр, – парировала Джулия. – Насколько я знаю, Софи работала горничной в доме Фицджелдера, который эксплуатировал ее самым безжалостным образом. Она уехала со мной без средств к существованию.

– И вы не знаете о ее связи с лордом Дэшфордом?

– Лордом Дэшфордом? Неужели вы думаете, что если бы она хотела сообщить о связи с одним из ваших проклятых лордов, то не сделала бы этого сразу же? Может быть, она служила у него до Фицджелдера? Этого я не знаю, и вряд ли это имеет для меня значение. Но если она не хотела даже говорить об этом человеке, то какое право вы имеете силой возвращать ее к нему?

– Он не был ее покровителем, черт побери, – прорычал Растмур. – Он ее кузен. Леди Дэшфорд, его молодая жена, долгое время искала эту девчонку и едва не умоляла меня помочь в поисках. Они хотят помочь ей, а вовсе не обидеть.

Джулия изучала его. Может ли это быть правдой? У Софи есть семья? Хорошая, порядочная семья, которая станет заботиться о ней? В это было почти невозможно поверить. Поскольку Линдли настаивал на воссоединении Софи с семьей, а заодно на том, чтобы прихватить с собой и Растмура, то Джулия решила не слишком этому верить.

– Мы спросим у Софи, известно ли ей что-нибудь об этом, – заключила Джулия, стараясь не встречаться глазами с Растмуром. – Если она скажет, что мы можем доверять ее кузену, то мы, возможно, и поедем. Но если ваш Дэшфорд – приятель Линдли…

– Я бы доверил свою жизнь Рэндольфу Дэшфорду, – заверил Растмур.

– Возможно, именно это вы сейчас и делаете, – предостерегла Джулия Энтони, направляясь вместе с ним к гостинице.

Глава 3

Растмур окинул взглядом комнату, где несколько минут назад его едва не убили.

Куда, черт возьми, подевалась Софи?

– Она была здесь всего минуту назад! – воскликнул Клеммонс и, оттолкнув Растмура, поспешно вошел в комнату.

– Здесь никого не было, когда я пришел смести побитые стекла, – подал голос хозяин гостиницы, появляясь на пороге. – Ну и бардак вы здесь устроили, господа!

– Мы не устраивали беспорядка, – проворчал Растмур. – В нас стреляли в вашем прекрасном заведении. Так где же миссис Клеммонс?

– Эта хорошенькая светловолосая леди? – спросил мужчина, почесывая немытую голову. – Понятия не имею. Я думал, что она пошла с вами.

Растмур почувствовал, как напрягся мистер Клеммонс. Все это казалось крайне подозрительным. Гостиница была не такой уж большой. Они только что вошли из общего зала, и там Софи тоже не было. Линдли ее тоже не видел. Если ее не было ни там, ни здесь, то где она, ради всего святого?

– Зачем вы оставили свою жену, Клеммонс? Куда она сбежала?

Клеммонс дергался и нервничал. Его взгляд блуждал по комнате, но Софи нигде не было.

– Где ваша жена, Клеммонс? – повторил вопрос Растмур.

– Не знаю! – был ответ.

В глазах Клеммонса даже блеснули слезы. Черт возьми, а он и в самом деле мастерски играет свою роль! Но Растмур на это не купился. Слишком уж удобно это выглядело: Клеммонс явился предупредить о замысле Фицджелдера именно тогда, когда исчезла Софи? Просто идеальный способ совершить похищение – фальшивое похищение с целью вымогательства денег у Дэшфорда.

Растмур внимательно изучал молодого человека. Проклятие, его глаза беспокоили его. Кого-то они ему напоминали.

– Она могла выйти по нужде, – предположил трактирщик.

В то время, как ее муж отправился сражаться с предполагаемым убийцей? Непохоже, решил Растмур. И если это хорошо продуманная афера и Софи скрывается умышленно, то, разумеется, ей известно, где ее станут искать в первую очередь. Сейчас ничего нельзя упускать из виду.

– Хорошо, – произнес он, – давайте осмотрим все помещения.

Это отняло у них всего пять минут. В гостинице Софи не было. Тем временем Клеммонс блестяще разыгрывал человека, потерявшего рассудок.

– Ее здесь нет! Должно быть, ее похитили! – говорил он, взволнованно меряя шагами комнату.

Это было уже слишком. Они стояли во дворе, откуда только что выехала почтовая карета. Растмур лично проверил – Софи в числе отъезжающих не было. Ее не было ни в карете, ни на конюшне, ни в одной из комнат наверху; не обнаружилась она и после осмотра кухни, кладовой и подвала. Ее просто-напросто не было нигде!

– Что же нам делать? Мы должны ее найти! – вскричал Клеммонс.

Растмур схватил его за плечи и встряхнул. Черт возьми, у них нет времени на театральную драму.

– Что ты сделал со своей женой, лживый хорек?

Клеммонс поднял на него глаза, полные слез.

Боже, вот опять. Растмур снова почувствовал, как что-то сжимается внутри. Он ощутил невыразимое беспокойство. Кого, черт возьми, напоминает ему Клеммонс? Должно быть, кого-то знакомого? Кого-то вроде…

Черт, он едва не произнес имя вслух. Он напоминает ему Джулию! У Клеммонса, черт побери, такие же светло-карие глаза, и таким же взглядом смотрела она на него, когда они в последний раз…

Дьявол, прошло уже три года. И Джулия мертва.

Клеммонс освободился от хватки Растмура.

– Не трогайте меня! Не смейте больше ко мне прикасаться.

Растмур немедленно его отпустил, он и не хотел так сильно его хватать. Боже, он такой хрупкий! Интересно, сколько этому мистеру Клеммонсу лет?

Растмур был только рад больше не прикасаться к нему. Однако он не собирался забывать о Софи.

– Это вы специально спланировали, Клеммонс? – настаивал он. – Полагаете, Дэшфорд заплатит немалую сумму похитителю, чтобы получить свою кузину обратно?

– Нет! – запротестовал Клеммонс. – Вы лишь теряете время. Я готов поспорить, что ее похитил ваш приятель Линдли.

– У него есть дела поважнее, чем затевать похищение. Может быть, ваша жена – прелестная маленькая шлюха, но уверяю вас, что Линдли не представляет для нее никакой опасности.

Растмур не успел даже договорить, как получил от Клеммонса хлесткую пощечину. Да как он посмел!

– Не говорите так о Софи, – приказал Клеммонс. – Чем бы она ни занималась в прошлом, вас это не касается. Она не шлюха.

– Вы собираетесь вызвать меня, Клеммонс? Или все-таки скажете, где ваша жена?

– Я не знаю, где Софи, и мы уж точно не найдем ее, если будем торчать на одном месте. Если вы полагаете, что ваш Дэшфорд действительно так заботится о ней, то вам, возможно, стоит подождать с обвинениями и помочь мне ее отыскать.

С этими словами Клеммонс повернулся и направился к конюшням. Растмур покачал головой и последовал за ним. Но его не слишком устраивала роль ведомого. У этого мистера Клеммонса была совсем не мужская походка. Если Софи Д'Аршо вышла за Клеммонса только для того, чтобы избежать нежелательного мужского внимания, то она не могла совершить лучшего выбора. В Александре Клеммонсе не было ничего мужского. По правде сказать, его фигура, внешность и манера держать себя напоминали ему…

Растмур закрыл глаза. Боже правый, он, должно быть, окончательно теряет рассудок.

Глава 4

Джулия старалась не смотреть на Растмура. Это было непросто. Кожа ее горела с той минуты, как он прикоснулся к ней. Боже праведный, как он мог до сих пор не узнать ее!

Нет, об этом думать нельзя. Сейчас имеет значение только Софи. Нравится это Растмуру или нет, но ему придется помочь ей в поисках.

– Мне нужен экипаж, – сообщила Джулия первому же конюху, попавшемуся на ее пути.

Конюх ничего не ответил, и ей пришлось повторить требование:

– Экипаж или что-нибудь еще! Поспешите! Мою… жену похитили.

Растмур подошел сзади, и конюх взглянул на него, желая найти подтверждение словам Джулии. Черт возьми, просто притворяться мужчиной еще недостаточно. Нужно убедиться, что ее костюм действительно выдает в ней джентльмена со средствами и положением.

– Вы слышали его? – спросил Растмур.

Джулия почувствовала нечто вроде признательности за его поддержку. Но не благодарность. Каменное выражение его лица свидетельствовало о том, что он не склонен ей доверять.

– Извините, господа, – конюх пожал плечами. – Но у нас ничего нет. Половина работников сейчас на дороге, помогают притащить экипаж со сломанной осью.

– Черт! – выругался Растмур. – Тогда просто дайте лошадей. Наверняка у вас имеются свободные?

– Я могу добыть для вас парочку, сэр. Но они вряд ли придут на скачках первыми, если понимаете, о чем я.

– Хорошо. Просто оседлайте лучших, которых сможете найти, нам немедленно нужно отправиться в путь.

Джулия сглотнула. Им придется скакать верхом? Любопытно, как она с этим справится? Она никогда не ездила в мужском седле и не могла придумать ни одной причины, по которой бы мистер Клеммонс попросил дамское седло.

Растмур протянул конюху несколько монет, и внезапно тот загорелся идеей подобрать для них самых лучших скакунов. Грумы ринулись помогать, и всего через несколько минут Растмур уже оседлал гнедого мерина. Джулии достался конь такой же масти, и она могла поклясться, что его предки имели прямое отношение к слонам. Мысль о том, что ей придется всю дорогу скакать на нем верхом, была весьма пугающей.

– Только не тратьте на раздумья всю ночь, Клеммонс, – произнес Растмур. – Надеюсь, вы понимаете, что Софи угрожает реальная опасность? Или она все-таки в безопасности?

Этот человек с его отвратительными подозрениями просто ужасен. Джулия поставила ногу в стремя, как не раз делал ее отец, и взлетела в седло. Что ж, вышло почти грациозно. Она взглянула на Растмура:

– Ну что, отправляемся?

– Отправляемся, только куда? – спросил Растмур.

Джулия нахмурилась. Куда? Откуда ей знать, куда они должны ехать?

– А в какую сторону поехал ваш приятель Линдли? – спросила она.

– На юг, полагаю, – ответил Растмур.

– Тогда нам следует отправиться туда же.

Растмур не стал вступать в спор, лишь пришпорил коня. Отлично, значит, им придется ехать довольно быстро.

Стараясь держаться как можно крепче, Джулия тоже тронулась с места и попыталась приноровиться к рыси коня Растмура.

Сам Растмур даже не обернулся посмотреть, не отстает ли она, и Джулия была даже этому рада – она могла по крайней мере привыкнуть к необычному для нее способу езды. К счастью, это оказалось отнюдь не так сложно, как она воображала. Хотя у нее и не было тех преимуществ, которые дает езда боком, но девушка обнаружила, что в нынешнем положении ей было гораздо проще управлять лошадью. В самом деле, впервые она чувствовала себя уверенно, посылая коня в быстрый галоп.

Вскоре она нагнала Растмура.

– Вы уверены, что Линдли отправился именно по этой дороге? – спросила она.

– Грум сообщил, что видел, как кто-то отправился в этом направлении, а Линдли как раз собирался воспользоваться этой дорогой. Хотя я и не видел его, но предполагаю, что он поехал тем путем, каким собирался.

– Иначе говоря, если принять во внимание все обстоятельства, он скорее всего поехал в противоположном направлении.

– Неужели?

Джулия вскипела:

– Послушайте, я не имею к этому никакого отношения! Не знаю, кто забрал Софи, но похоже, что Линдли наш главный подозреваемый. Кому еще известно о ее связи с этим Дэшфордом?

– Вы и скажите кому.

– Но я же сказал вам! Мне ничего не было известно об этом – и не думаю, что было известно Софи. Она ни разу не упомянула об этом в моем присутствии.

Растмур пристально смотрел на нее. Она отвела взгляд и постаралась скрыть лицо в тени. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем он разгадает ее маскарад.

– Вы хорошо знаете свою молодую жену? – спросил Растмур.

– Достаточно хорошо, – быстро ответила Джулия.

Он рассмеялся:

– А вот в этом я сомневаюсь. Скажите, вы забрали ее из борделя по доброте душевной или она посулила вам награду?

– Я не забирал ее из борделя, – огрызнулась Джулия. – Не понимаю, почему вы говорите о ней так.

– Потому что это правда. Девчонка всего лишь дешевая шлюха, и вам это известно.

– Нет! Она работала обычной горничной в доме Фицджелдера, когда я с ней познакомился. Однажды он поставил ей фингал за то, что она не имела ничего общего со шлюхой, которой вы так настойчиво ее называете.

– И вы женились на ней?

– Ей нужно было убраться из этого дома.

– Уверен, что так. Но что же вы там делали? Знакомство с Фицджелдером не делает вам чести.

– Поверьте, ни о каком знакомстве речи не идет, – заверила его Джулия. – Я говорил вам, что был там по работе. Нашу труппу наняли для выступления на вечере. В тот вечер я познакомился с Софи и увидел, в сколь тяжелом положении она находится. Я попросил своего отца подыскать ей место в труппе.

– Как благородно. Так, значит, она к тому же актриса?

– Нет, швея, и к тому же отличная.

– Уверен, она оказалась настоящим сокровищем. Вашему отцу повезло, что вы ее встретили, и…

Он вдруг замолк, и Джулия почувствовала, что он пристально на нее смотрит. Неужели он все-таки догадался?

– Ваш отец руководит труппой? – наконец спросил Растмур.

– Да. – Джулия задержала дыхание, ожидая бури.

– Боже! Ведь ваша фамилия не Клеммонс?! – возмущенно воскликнул Растмур.

Джулия попыталась сделать вид, что не услышала вопроса. Тогда Растмур подъехал ближе и схватил поводья ее лошади.

– Отвечайте! – требовательно сказал он.

– Не Клеммонс, – признала Джулия тихим взволнованным голосом.

– А Сент-Клемент, – закончил за нее Растмур.

Джулия кивнула.

– Альберт Сент-Клемент – ваш отец, – продолжил он, и она снова кивнула.

Растмур молчал, и Джулия напряженно притихла. Она считала удары своего сердца. Почему он ничего не говорит? Он мог закричать, осыпать проклятиями или обозвать последними словами. Все было бы лучше, чем просто сидеть в полной тишине, боясь поднять на него взгляд и не зная, что происходит в его голове.

Наконец он заговорил:

– Джулия была вашей сестрой?

О чем он говорит? Ее сестрой? Боже правый, неужели он все еще не догадался? Это просто чудо! В ее груди все сжалось, и ей наконец удалось вздохнуть.

– Да…

– Я должен был догадаться. Вы на нее похожи.

– Спасибо.

– Это не комплимент. Она была шлюхой.

Слышать это было больно, но она заслужила это. Три года назад ее действительно нельзя было назвать безупречной. Естественно, он был не слишком высокого мнения о ней, учитывая все обстоятельства.

Растмур снова пришпорил коня. Джулия тихо последовала за ним.

– Вы не собираетесь ее защищать? – спросил он через пару минут.

– Полагаю, у нее были причины делать то, что она делала, – ответила Джулия.

– Я знаю, что были, – произнес Растмур. – Это и сделало ее шлюхой. Но разве вас не ранило, что я так дурно говорю об умершей.

– Ранило…

– Она нанесла мне достаточно оскорблений, пока была жива, но я не собираюсь это вспоминать.

В тишине раздавался лишь стук копыт. Джулия рискнула взглянуть на Растмура. Выражение его лица было холодным, строгим и замкнутым. По ее спине пробежала дрожь. Он отличался от всех мужчин, которых она знала. Энтони Растмур был способен почти на все. Как он поступит, если когда-нибудь узнает правду? Лучше этого не знать.

Тишину ночи вдруг прорезал громкий и резкий звук, и Джулия подпрыгнула в седле. Ее лошадь встрепенулась и попятилась. Растмур пытался успокоить своего коня, тоже испугавшегося неожиданного звука.

– Что это было? – спросила она.

– Ружейный выстрел.

Джулия похолодела.

– Софи!

Она замерла, будучи не в силах двинуться с места. Ей хотелось броситься вперед, чтобы посмотреть, что же случилось, но в то же время она с радостью развернулась бы и скрылась в противоположном направлении.

Впрочем, это имело смысл – оставаться на месте было опасно. Им нужно было спрятаться. Джулия последовала за Растмуром, который направил коня в лес, тянувшийся вдоль дороги. Он спустился с седла и дал знак Джулии сделать то же самое. Она послушалась. Ее отчаянное движение оказалось не таким грациозным.

Они двигались, скрытые лесом, ведя за собой послушных животных.

Когда прозвучал второй выстрел, стало ясно, что они уже близко, и, кроме того, послышалось дребезжание экипажа и крики.

Растмур остановился. Он обвязал вожжи вокруг дерева, и Джулия последовала его примеру. Если повезет, здесь они будут в безопасности. Но что с Софи? Существует ли угроза ее жизни?

Прижав палец к губам, Растмур сделал Джулии знак следовать за ним и медленно двинулся по направлению к дороге. Неужели он собирается выйти из укрытия? Джулии совсем не хотелось, чтобы ее пристрелили, но, разумеется, если Софи в беде, они должны ей помочь. У нее не оставалось иного выбора, кроме как отправиться вслед за Растмуром навстречу опасности.

Они шли быстро. Вскоре звуки и голоса послышались совсем рядом: грохот экипажа стих, и Джулия услышала, как разговаривают двое мужчин.

– Черт побери, это не та повозка! – воскликнул первый.

Второй громко выругался, после чего послышался шум драки. Лошади в упряжке ржали и били копытами. Заплакал младенец. Младенец?

– Не трогайте моего ребенка! – закричала какая-то женщина.

Крики младенца стали немного затихать.

Джулия едва могла поверить своим ушам.

Видимо, они натолкнулись на разбойников, которые остановили экипаж и убили – нет, ранили – возницу. Бедняга лежал на дороге и стонал.

Один из разбойников взял под уздцы коренную лошадь, а его напарник схватил молодую женщину за волосы и приставил дуло пистолета к плачущему свертку на ее коленях. Джулия сжала кулаки. Что это за чудовища, способные поступать так с невинным младенцем! Ради всего святого, если Растмур сейчас же не предпримет что-нибудь, то это сделает она.

– Это должен был быть экипаж лорда, – сказал мужчина, державший лошадей.

– Как видишь, это не он, – ответил его напарник. – Должно быть, мы его пропустили. Черт! Хозяину это совсем не понравится.

– Что теперь делать? – спросил первый. Даже с такого расстояния Джулия заметила, что его руки дрожат.

– А как ты думаешь? Свидетели нам не нужны.

Женщина с ребенком пронзительно вскрикнула, а в окно экипажа выглянула ее спутница и стала поносить разбойников страшной бранью. Джулия никогда прежде не слышала, чтобы женщины так ругались. Один из разбойников ударил ее, и брань немедленно прекратилась, хотя младенец и его мать продолжали плакать.

– Он собирается их убить! – прошипела Джулия Растмуру.

– Нет, вот что мы сделаем, – едва слышно прошептал Растмур, наклонившись к ее уху. – Я беру на себя мужчину с лошадьми. Вы возьмите второго.

Он извлек из-за пояса пистолет и протянул его Джулии. Она неистово замотала головой.

– Нет, это слишком опасно! – запротестовала она.

– Предпочитаете стоять в стороне и смотреть, как убивают невинных?

– Нет.

– Хорошо. Вы умеете обращаться с оружием?

– Нет!

– Ну разумеется! Отлично, я взведу курок. Теперь, черт побери, будьте осторожны, когда прицеливаетесь, а потом спускайте курок.

– Хорошо, – ответила Джулия, но совсем не была уверена в том, что говорит.

Растмур уже направился прочь, медленно и тихо двигаясь сквозь кусты. Джулия не хотела идти за ним, но все же заставила себя. Стоит ему только выйти на открытое пространство, на него нацелятся два пистолета, а у нее всего один. Если она немедленно не покажет этим разбойникам, на что способна, они быстро убьют Растмура.

Да нет, похоже, они оба так кончат.

Растмур сделал движение. Джулия не знала, что высокородный джентльмен способен так быстро и неслышно двигаться. Прежде чем она поняла, что происходит, он выскочил из укрытия, бросился на первого разбойника и повалил его на землю. Джулия отметила, что выстрела не последовало, но не стоило слишком надеяться, ведь имелся еще один разбойник с оружием, и его следовало поскорее обезвредить.

Джулия навела пистолет на разбойника и выстрелила.

Пуля попала мужчине прямо в грудь, рядом с горлом. Из раны мгновенно хлынула кровь.

Боже правый, что же она сделала? Разбойник смотрел на нее безумными, широко открытыми глазами, прижимая руки к ране. Его колени подогнулись, и он медленно упал. Вся эта сцена разворачивалась перед глазами Джулии, словно замедлившись, и она почувствовала, что ее затошнило. Она прикрыла рот ладонью и отступила назад, сгорая от желания оказаться отсюда подальше. Разбойник уже лежал на земле ничком, и тело его еще содрогалось в предсмертных конвульсиях. Бросив пистолет в траву, Джулия отвернулась.

– Отличный выстрел, – сказал Растмур. – Бедняга не мучился долго, если это имеет для вас какое-то значение.

– Не имеет.

– Сегодня вы спасли несколько жизней.

– У него было только одно ружье, – заметила она. – Я спас одну жизнь.

– Что ж, если бы вы этого не сделали, вероятнее всего, лежали бы сейчас здесь, в грязи.

Его голос был таким странно мягким, таким сочувствующим, что Джулия забыла об опасности и взглянула на него. Она слишком поздно заметила, что он не обратил внимания на исчезновение усов. Однако теперь он все же это заметил. Она увидела, как изменилось выражение его глаз. Зрачки Растмура расширились, а затем сузились.

Джулия собрала всю свою смелость и взглянула прямо ему в глаза.

Растмур какое-то время не сводил с нее глаз, но потом повернулся к женщинам в экипаже.

– Ваш друг в порядке? – спросила старшая.

– С ним все будет отлично, – безо всякого интереса ответил Растмур. – Обычное убийство не выбьет его из колеи.

Джулия стиснула зубы. Он ее ненавидит, она поняла это по его голосу.

Но по крайней мере он позволит ей продолжать игру на публике. Она не сомневалась, что это выгодно ему самому. Какое он смог бы придумать объяснение тому, что шатается ночью по лесу с женщиной, переодетой в мужчину? Чтобы сохранить лицо перед окружающими, он позволит ей остаться Александром Клеммонсом.

Что ж, это уже неплохо. Она не торопилась предстать перед лордом Растмуром в своем настоящем обличье. Она не сделала этого три года назад и не собирается делать сейчас.

Растмур тихо выругался и поспешил к оставшемуся в живых разбойнику. Ему нужно было допросить его, выяснить, на кого он работал и кто был его мишенью. Хотя он сомневался, что ему понравится хотя бы один из ответов.

Черт побери, он сейчас не в состоянии мыслить.

Она жива! Боже, в это почти невозможно поверить. Джулия жива. Как это возможно? Она умерла в постели Фицджелдера три года назад. Он видел объявление в газете и слышал, как члены семьи шепотом обсуждают новость. Леди Фицджелдер умерла и была похоронена вместе со своим новорожденным ребенком. Его ребенком.

Но на самом деле это не так! Она здесь и стоит всего в нескольких ярдах от него, бледная и еще не оправившаяся от совершенного убийства.

Растмур подошел к разбойнику, оставшемуся в живых, и склонился над ним.

– Мы не собирались убивать женщин и детей, – быстро проговорил тот, взглядом умоляя Растмура поверить ему. – Клянусь, я на это не подписывался. Мы должны были просто ограбить каких-то джентльменов из Лондона.

– Просто ограбить? – переспросил Растмур, связывая разбойника.

– Да, это было обычное ограбление, – стал объяснять тот. – Ну хорошо, это должно было выглядеть, как ограбление, но Хэнк сказал, что заказчик вообще-то хотел покончить с этим человеком. Но клянусь, я об этом не знал, пока мы не прибыли сюда. Я не занимаюсь ничем подобным, убийствами или чем-то таким!

– Но ты все же был не против поделить награду.

– Человек должен как-то зарабатывать на жизнь.

– А убийством можно заработать еще больше, я уверен. Но расскажи мне, кто тот человек, на которого вы работаете?

Разбойник пожал плечами:

– Не знаю, и это чистая правда. Хэнк всегда сам с ним встречался, и непохоже, что сегодня он будет слишком разговорчив.

– Это точно, – вынужден был согласиться Растмур. – Полагаю, тебе придется разделить его участь. Где у них должна была состояться встреча?

– Я не знаю! Клянусь, сэр, не знаю. Хэнк просто пришел со встречи и сказал, что нам нужно перехватить на дороге один экипаж в это время. Так мы и сделали, только этот экипаж оказался не тот.

– Очевидно. Так расскажи мне, какого лондонского джентльмена вы ожидали обнаружить в экипаже?

– Не знаю, сэр. Хэнк сказал, что нам нужно ждать на этой дороге повозку со сломанной осью, это и будет нужный человек. Но мы ошиблись. Мы обнаружили этот экипаж стоящим у обочины и подумали, что это и есть тот, который нам нужен. Но мы ошиблись. Думаю, они просто остановились отдохнуть или что-то вроде того. Как только мы приблизились, они тронулись в путь. Хэнк сказал, что нам лучше погнаться за ними, так мы и сделали, и вот что вышло.

Что ж, этой информации было вполне достаточно, чтобы подтвердить его подозрения. Ось была сломана намеренно, а разбойники охотились за ним. Черт, похоже, их послал Фицджелдер. Должно быть, экипаж вывели из строя намеренно. Но когда? Они с Линдли выехали из поместья только сегодня утром. Возможно ли, чтобы Фицджелдер подкупил одного из слуг в доме? Это казалось невозможным: люди Дэша почти боготворили его, а письмо от матери явно говорило, что Фицджелдер в Лондоне. Но как еще можно это объяснить?

Что ж, они с Линдли останавливались в Уорике, чтобы наскоро пообедать. Должно быть, именно там это и случилось. Да, это вполне логично. Их экипаж по крайней мере на полчаса был оставлен на незнакомцев. Кто угодно мог приблизиться к нему и повредить ось. Здешние дороги сплошь покрыты рытвинами и ухабами. Каждому ясно, что в таких условиях ось не продержится долго, и они должны были стать легкой добычей для этих головорезов. Видит Бог, им по чистой случайности повезло, что они не встретились.

Если только эта удача не была такой уж случайной. Линдли очень уж спешил поскорее убраться с дороги. Предлагал даже просто бросить экипаж. И это именно он передал свой пистолет. Случайность ли все это? А если Линдли в заговоре с Фицджелдером?

Абсурдно? Но ведь пуля в гостинице им вовсе не померещилась. И именно Линдли предложил снять отдельную комнату. Черт возьми, эта мысль ему не нравилась. А детали лишь усиливали его подозрения. Но чего именно хотел Фицджелдер и кто предатель – Джулия или Линдли? И каким образом сюда замешана Софи?

От этих мыслей у Растмура разболелась голова.

– Вы в порядке, сэр? – спросила одна из дам.

Он потер лоб. Эти женщины и так достаточно пережили сегодня. Не стоит обременять их дополнительными заботами.

– Все в порядке, – ответил он. – А как вы?

Лицо женщины опухло от удара разбойника. Она прижимала к щеке кусок ткани, чтобы остановить кровь, но в целом казалась вполне оправившейся. Однако у нее были усталые глаза.

– С нами все в порядке, – отозвалась она. – Большое вам спасибо. Не могу представить, что случилось бы с нами, если бы вы и ваш друг не подоспели вовремя. Но как вы оказались здесь?

– Мы шли по дороге и услышали шум, – объяснил он. – Наши лошади привязаны в лесу.

– В самом деле? – удивилась женщина. – А вы видели… то есть вы уверены, что поблизости больше никого нет?

– Соучастники этих двоих далеко отсюда, мадам. Полагаю, вы и ваша спутница в безопасности.

Казалось, после этих слов она испытала облегчение и потому со вздохом добавила:

– Спасибо. Бедная миссис Эштон очень перенервничала, переживая за своего малыша.

– Разумеется, я понимаю. У вас обеих выдался нелегкий вечер, – произнес Растмур. – Куда вы направляетесь? Может, мы с другом вас проводим?

– Ах, но вы ведь не думаете, что это и вправду необходимо? Мне невыносимо думать, что из-за нас вы не сможете продолжать свой путь. Без сомнений, вы направлялись на юг, а мы-то едем на север.

– Не беспокойтесь об этом… Но как вы узнали, что мы двигались на юг?

Его вопрос смутил ее.

– Я не знала, лишь предположила. – Она нахмурилась, а затем вздрогнула. – Полагаю, раз у вас было время спрятать лошадей, вы, должно быть, обогнали нас.

– Думаю, мы все проехали достаточно за сегодняшний день, – заключил он, подумав, что ему необходим отдых, раз он начал допрашивать эту ни в чем не повинную леди. – Здесь неподалеку есть гостиница. Вы не против, если мы проводим вас туда?

– Это будет чрезвычайно любезно, сэр, – ответила она с улыбкой.

– Я поговорю с вашим кучером, – предложил Растмур. – Мы можем взять с собой нашего незваного гостя и сообщить о случившемся местному судье.

Лицо женщины омрачилось.

– О да, я полагаю, нам придется так поступить, не правда ли?

– Я уверен, что все это быстро закончится, – заверил ее Растмур. – Все вполне ясно. Закон быстро определит наказание за преступление.

Местному судье стоило бы поблагодарить их за то, что они избавили мир от одного из этих ужасных разбойников. Леди вскоре вернутся к своему путешествию, а Джулии, возможно, даже не придется открывать своего настоящего имени. Растмур взглянул на нее, все еще пребывающую в этом чудовищном мужском образе, беседующую с миссис Эштон и притворяющуюся, что осматривает лошадей. Это просто смешно. Как он мог хотя бы на минуту поверить в то, что она мужчина? Она двигалась с той же гибкостью и грацией, что и всегда, и обладала все той же женственной притягательностью, которая с самого начала покорила его.

Однако теперь он не позволит себя провести. Он знает, что она собой представляет. На этот раз его сердце в безопасности. Растмур подозревал, что это лишь от того, что у него больше нет сердца.

Глава 5

Они проводили дам до гостиницы. Джулия не была вполне уверена, что возвращение для них безопасно, однако скорее всего стрелок, напавший на них, уже далеко отсюда. Если кто-нибудь видел их отъезд, то вряд ли ожидал, что они вернутся. Оставалось предположить, что здесь они будут в такой же безопасности, как и в любом другом месте, поскольку все равно не знали, кто именно на них охотится.

Но что же с Софи? Все ли с ней в порядке? Чем дольше они бездействовали, тем дальше Линдли мог ее увезти.

Джулия потягивала теплый эль, сидя в общем зале гостиницы, и невидящим взглядом смотрела в пол. Растмур сидел рядом, и оба они хранили молчание.

Говорить им было не о чем.

Их пленник был надежно заперт в конюшне, а дамы, которых они спасли, сидели в своей комнате наверху. Это была миссис Смит со своей молодой спутницей миссис Эштон и младенцем Сэмом. Джулия уже забыла, куда они направлялись, и это, в конце концов, не имело значения. Они с Растмуром встретятся с судьей и поедут дальше на поиски Софи, а дамы продолжат свой путь завтра утром.

Джулия полагала, что ее вид соответствует угрюмому и мрачному настроению, и потому удивилась, когда веселый пожилой джентльмен, войдя в комнату, подошел прямо к ней и сел рядом. Его раскрасневшееся лицо свидетельствовало о том, что он довольно сильно выпил.

– Сколько здесь сегодня народу! – заметил он.

Джулия поняла, что он обращается к ней, и вежливо кивнула в знак согласия.

– А вы, полагаю, куда-то направляетесь? – спросил он.

Джулия вновь кивнула, гадая, почему среди всех присутствующих в комнате этот джентльмен выбрал именно ее.

– Едете куда-то или возвращаетесь? – продолжал мужчина.

– Простите? – отозвалась Джулия.

– Едем, – отозвался Растмур, сидевший недалеко от Джулии.

– Ах, так вы путешествуете вместе? – уточнил джентльмен.

– Да, – опередил Растмур Джулию.

Это было несколько самонадеянно. До сих пор она была уверена, что Растмур так же стремится избавиться от нее, как и она от него. А теперь он заявляет, что они попутчики. Что ж, посмотрим, чем это обернется.

– Мой компаньон и я едем по делам, – произнесла она, давая понять, что это не развлекательная поездка. – Вы тоже путешествуете?

Мужчина необычайно обрадовался возможности поговорить и пустился в бесконечное перечисление дней, проведенных в дороге. Джулии удавалось не заснуть лишь с помощью своих актерских навыков, имитируя интерес, но по крайней мере она предпочитала испытывать смертельную скуку от бессмысленной и однообразной болтовни пожилого постояльца, чем молча сидеть в нескольких футах от Растмура, не имея понятия о том, что творится в его голове. Впрочем, сейчас она ясно видела, о чем он думает. Как и она, он смертельно скучал.

Отлично. Так ему и надо.

– Клянусь, у вас чертовски длинные ресницы для парня, – вдруг сказал мужчина, прервав свой монолог и уставившись на Джулию.

– Я… мм, это семейная черта, сэр, – ответила она, внезапно жалея, что у нее больше нет усов.

Джентльмен изучал ее так пристально, что она забеспокоилась, не начал ли он что-то подозревать.

– У меня как-то была собака с чертовски длинными ресницами, – наконец заявил тот.

Растмур расхохотался. Джулия уставилась на него. По крайней мере теперь она знала, что у него на уме. Ему понравилось, что ее сравнили с собакой. Что ж, она могла бы сравнить его самого не меньше чем с дюжиной самых чудовищных животных.

– По-моему, становится поздно, – сказала она. Для одной ночи слишком много приключений. Не было ничего хорошего в том, что приходится отложить поиски Софи до утра, но по крайней мере она хотя бы может уйти спать. – Думаю, я пойду.

– Еще рано, мой дорогой мистер Клеммонс, – сказал Растмур. – Сядьте. Останьтесь.

– Нет, – ответила Джулия.

– Вы вдвоем остановились в одной комнате? – спросил у Растмура джентльмен.

– Нет, в этом заведении хватило комнат для каждого, – ответила Джулия. Для них это был единственный возможный вариант. – Если помните, сэр, – она в упор посмотрела на Растмура, – ваша комната в конце коридора направо. Я занял ту комнату, что слева.

Напустив на себя развязный вид, Джулия направилась к лестнице, напоследок по-дружески улыбнувшись их словоохотливому собеседнику. Если Растмуру хочется поговорить, ему придется найти для этого другого собеседника на сегодня. Да и не только на сегодня.

В комнате было прохладно, но Джулия обнаружила дополнительное одеяло и заключила, что не замерзнет ночью. Чистая вода была неожиданностью, поскольку в двух последних гостиницах, где они с Софи останавливались, ее не было, и Джулия решила постирать кое-что из белья.

Развесив предметы туалета для просушки, она в чем мать родила скользнула под одеяла.

Как же теперь заснуть? Она нашла Энтони. Черт, ей необходимо прекратить так думать о нем. Он больше не ее Энтони. Он лишь холодный, бесчувственный гордец, который использовал ее в своих целях. Он всегда был таким; она лишь не понимала этого до той ночи, когда Фицджелдер явился, чтобы поговорить с ее отцом.

Даже тогда она отказывалась верить. Ведь Энтони не мог совершить столь ужасной вещи, не мог поставить ее на кон в глупой карточной игре. Она была уверена, что он придет и все объяснит. И конечно, он не станет злиться на нее за то, что ввела его в заблуждение по поводу своего происхождения.

Разумеется, она отказывалась поверить в правду – ведь она была всего лишь простой актрисой. Она надеялась, что когда он узнает об этом, то уже полюбит ее и его не будет заботить, что скажут в обществе. Она надеялась, но этого не произошло.

Однако он не был таким уж плохим. Теперь она должна думать о нем как о Растмуре. Она должна отделить прошлое от настоящего. То, что происходило между ними три года назад, прошло и должно быть забыто. Он лорд Растмур, а ей нужно усвоить, что для нее он недостижим.

Однако она по-прежнему была не в силах заснуть.

В дверь тихо постучали. Джулия хорошенько заперла ее, хотя и не думала, что Растмур захочет ее навестить. Она полагала, что скорее всего он проведет ночь с одной из женщин внизу. Тогда кто же еще мог стучать ночью в ее дверь?

Был лишь один способ узнать.

– Кто там? – тихо спросила она.

Никто не ответил, и она было подумала, что стук ей лишь почудился, как вдруг он раздался снова. Что ж, может, ее вопроса просто не услышали. А может, это действительно Энтони… Растмур и он не желает привлекать внимание. Если он подозревает о существовании какой-либо опасности, то разумно соблюдать тишину.

Она обернула вокруг себя одеяло и прошла к двери.

Открыв ее, Джулия с удивлением обнаружила, что стучал не Растмур, а тот пожилой джентльмен из общей комнаты.

– Добрый вечер, сэр, – сердечно произнес он. – Не возражаете, если я зайду на минутку?

Джулия плотнее завернулась в одеяло. Боже, такого она совсем не ожидала! Очевидно, этот человек до сих пор верил в ее маскарад. Разумеется, впускать его ей вовсе не хотелось. Но ему и не нужно было приглашение. Мужчина бесцеремонно прошел в комнату мимо нее. И Джулия была слишком ошарашена, чтобы протестовать.

– Я удивлен, сэр. Уже достаточно поздно, и я думал, вы давно в своей собственной комнате.

Мужчина не понял.

– Извини, парень. Я лишь не хотел быть слишком прямолинейным там, внизу, при твоем друге. Кажется, он горел желанием убедиться, что я не пойду следом за тобой. А между вами точно только деловые отношения?

– Что? М-м… да, разумеется.

– Что ж, я рад это слышать. Мне бы не хотелось с ним связываться. Но если вы не вместе, то мне нечего бояться, я правильно понял?

Джулия не понимала, о чем он говорит, и не была уверена, что ей хочется понимать. Ее беспокоил нетрезвый блеск в глазах мужчины и то, как он улыбался. Зачем он здесь? Неужели раскрыл ее хитрость?

Она почувствовала себя крайне неуютно.

– Сэр, должен сказать, что мой друг планирует отправиться рано утром, так что…

– Ш-ш, не беспокойся, парень. Я уйду задолго до того, как твой компаньон встанет. Он уже в своей комнате и вряд ли завтра рано поднимется, судя по тому, как он сегодня налакался. Так что улыбнись, мой ягненок, у нас впереди целая ночь.

– Целая ночь?! – Боже правый, кажется, она начала понимать. – Сэр, боюсь, вы ошиблись.

Он ухмыльнулся и подошел к ней вплотную.

– Никакой ошибки, парень. Я давно не юнец, но уверяю тебя, я не ошибся, говоря о «целой ночи». Я и вправду неплох в этой области, если можно так сказать.

Джулия попятилась, судорожно прижимая к себе одеяло. Наткнувшись на кровать, она села на нее.

– Отлично! Значит, перейдем сразу к делу, – отозвался мужчина, подсев к ней.

Заключив Джулию в объятия, он попытался поцеловать ее, а заодно и освободить от одеяла. Причем он оказался чрезвычайно быстрым для пьяного. Одеяло мешало Джулии отбиться от нахала, и она лишь еще сильнее запуталась в нем.

Должно быть, мужчина принял ее возню за энтузиазм и стал перечислять все те восхитительные вещи, которые собирался сделать с ней сегодня. Боже правый, ей вовсе не хотелось выслушивать это, не говоря уже о том, чтобы пережить! Почему, ну почему она всегда так мила с мужчинами?

– Было очень умно с твоей стороны дать мне знать, которая из комнат твоя, – сказал с ухмылкой мужчина.

– Уходите, сэр! Вы не за того меня приняли!

Черт побери, она лишь запутывалась все больше, пытаясь сопротивляться.

– Сэр, вы должны остановиться. Я настаиваю!

– О, так ты хочешь поиграть в неприступность? Продолжай, это меня возбуждает.

– Нет, это… нет! – вскричала Джулия, когда рука нахального гостя скользнула вверх по ее ногам, приближаясь к ягодицам.

– О да, да!

Проклятие, да он ничего не желает слышать! Нужно как-то заставить его остановиться. Джулия собралась с силами и приготовилась закричать. Но тут мужчина вдруг дернулся и воскликнул:

– Какого черта!..

Нет, минуту. Это был не его голос. Это был голос Растмура. О, слава Богу. Она спасена. Здесь Энтони!

Джулия готова была танцевать от радости, если бы только не была плотно завернута в одеяло и не лежала лицом вниз на кровати.

– Вам не мешало бы сначала постучать, приятель, – произнес мужчина.

– Когда я услышал шум, то счел необходимым вмешаться, – сухо ответил Растмур. – Что здесь происходит?

– Энтони, он… – начала Джулия, но мужчина прижал ее к постели и спросил, обращаясь к Растмуру:

– А на что это похоже? Мы взрослые люди и заняты любовными играми. Я бы попросил вас дождаться своей очереди, если не возражаете.

К удивлению Джулии, Растмур пожал плечами:

– Отлично, но сначала я хотел бы показать вам кое-что, о чем вам следует знать.

Растмур подошел к кровати и оттолкнул мужчину. Джулия была готова броситься в его объятия, но он лишь схватил ее за плечо и перевернул на спину. Прежде чем она успела что-либо предпринять, Растмур схватил край ее одеяла и откинул в сторону. Боже правый, зачем он обнажил ее!

– Энтони! – вскричала она, натягивая одеяло и плотнее заворачиваясь в него. Черт бы его побрал! Как он смеет так унижать ее!

– Бога ради, так это женщина! – вскричал мужчина и вскочил с постели так быстро, словно увидел скорпиона. Его взгляд упал на Растмура, потом снова на Джулию. – Что это за игры, мадам? Если бы я захотел женщину, я бы купил себе шлюху!

С обиженным видом он собрал свою одежду и бросился к двери.

– По крайней мере я узнал правду раньше, чем сделал что-нибудь, о чем бы потом пожалел! Но честное слово, изображать из себя мужчину, в то время как на самом деле… Клянусь вам, вы… это противоестественно! – С этими словами он распахнул дверь и вышел.

Джулия была настолько поражена происшедшим, что не смогла ничего сказать. Она некоторое время смотрела на дверь, а потом перевела взгляд на Растмура. То, что она испытывала сейчас, никак нельзя было назвать благодарностью. Скорее это была слепая ярость.

– Итак, Джулия, – произнес он, и его голос показался ей слишком уж беззаботным, учитывая обстоятельства, – вижу, ты ничуть не изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз.

– Как и ты, – ответила она таким же тоном. – Так же рад раздеть меня, как и всегда.

Он внимательно посмотрел на нее, затем перевел взгляд с ее лица на одеяло и беззащитную позу: Джулия лежала на постели с раскинутыми руками и ногами.

– Да, – тихо сказал он, встречаясь с ней глазами, – полагаю, так и есть.

Боже, а ведь она права! Он действительно хотел бы сорвать с нее это чертово одеяло и продолжить то, что не удалось их неразумному знакомому.

Разумеется, он этого не сделает. Это было бы верхом глупости. Но черт возьми, даже обрезав свои роскошные каштановые волосы, под этим потрепанным одеялом Джулия была чертовски привлекательна. Ее карие глаза были все такими же огромными, с легким намеком на восточный разрез. Выражение ужаса на ее лице теперь сменилось уверенным спокойствием.

Разумеется, она догадалась о том, что он все еще испытывает к ней желание, и знала, что он в ее власти. Это всегда было так. Черт бы ее побрал! Когда же он наконец освободится от этого!

– Так что же я должна вам за спасение, милорд? – спросила Джулия, слегка приподнимаясь и прижимая колени к груди.

– Не приближайся ко мне, Джулия.

– Отлично. Тогда я просто поблагодарю тебя, и остановимся на этом.

Остановимся на этом? Да, ему следовало поступить именно так. Но он не может.

– Не в этой жизни, – ответил он, и у него хватило глупости коснуться ее.

Энтони коснулся ее плеча, и его словно поразил удар молнии. Джулия была такой мягкой и теплой. Он не ожидал этого. Ее кожа по-прежнему оставалась такой же совершенной, какой он ее помнил.

Энтони не смог остановиться, и его пальцы скользнули под одеяло. Он медленно потянул одеяло вниз, но Джулия перехватила его, чтобы не оказаться обнаженной. Она подняла на Энтони глаза: ее взгляд одновременно и манил, и предостерегал. И Энтони почувствовал, что будет полным дураком, если не остановится.

Но ведь он всегда вел себя с ней как дурак, разве не так? Он верил в ее ложь, поддавался ее обману. А ведь он хотел сделать ее своей женой, ради всего святого! И даже спустя три года эта женщина продолжает сводить его с ума и вторгается в его сны.

– Энтони, не надо… – выдохнула Джулия и опустила глаза.

Он с трепетом уставился на ее вздымавшуюся от волнения великолепную грудь. Фицджелдер наслаждался ею на протяжении трех лет.

От этой мысли Энтони затошнило.

– Хочешь остаться верной моему кузену?

– Нет, дело не в этом, я…

– Я так и думал. Верность не самая сильная твоя черта.

– Отдай мое одеяло. Мне холодно, – заявила она.

Энтони улыбнулся:

– Может, ты позволишь мне согреть тебя?

– Я хочу, чтобы ты отдал мне одеяло и ушел.

– Но почему же, дорогая? Боишься, что ночь со мной скомпрометирует тебя в глазах муженька?

– Он мне не муж! – бросила Джулия.

– Нет? А кто же?

– Это долгая история. А теперь отдай мое одеяло и уходи.

– Я хочу услышать долгую историю, Джулия.

– Нет. Уходи.

– Почему? У тебя закончились лживые истории? Какой стыд.

Джулия снова потянула на себя одеяло. Энтони сел на кровать.

Боже, ему нужно научиться себя контролировать. Как ей удается вить из него веревки?!

Черт, он должен все прояснить. Однако сейчас ему было ясно лишь одно: его влечет к ней, он хочет ее, и она доступна.

Его ладонь коснулась ее плеча и провела плавную линию от ключицы к груди. Джулия резко вздохнула, и он почувствовал, как какая-то сила нахлынула на нее, накрывая с головой и его самого. Он обвел большим пальцем ее нежный сосок.

– Не лги мне, Джулия, – сказал Энтони. – Я ведь даже знаю о ребенке.

– О ребенке? – Она вздрогнула от его прикосновения.

– Кузен рассказал. Он, кстати, получил от рассказа большое удовольствие.

Боже, эти слова едва не застряли у него в горле, но он должен был их произнести. Джулии следует знать, что ему известно обо всех ее грехах.

Едва заметным движением он крепче сжал ее грудь и продолжил:

– Он явился ко мне позлорадствовать. Для Фицджелдера увести тебя было настоящим триумфом. Когда он узнал, что ты беременна, это лишь добавило масла в огонь. Он хвастался тем, с какой легкостью ты ушла к нему, как счастлива сменить мое предложение на его. Подонок не мог дождаться, когда ты родишь и он станет воспитывать моего ребенка как своего.

– Твоего ребенка?

Джулия отпрянула.

– Я все знаю, Джулия, – сказал Энтони. – Это был мой ребенок. Ты могла не говорить мне об этом, но Фицджелдер не скрыл ничего. Ты знала, что беременна, но все же оставила меня и ушла к Фицджелдеру.

Глаза Джулии удивленно округлились, но она ничего не ответила.

– Что с ребенком, Джулия? – спросил Энтони. – Я слышал, он умер. Но поскольку я также слышал и о твоей смерти, прости мне мой скептицизм.

– Это правда. Ребенок умер.

– Но все же ты здесь и готова к новым приключениям.

Он надеялся, что это замечание ее ранит. Так и произошло, судя по выражению ее лица.

– Что ты пытаешься скрыть, Джулия? – спросил Растмур. – Что была рада его смерти? Что ж, полагаю, я мог бы разделить твои чувства. Для малыша в самом деле лучше было бы умереть, чем вырасти приемышем Фицджелдера… и с такой матерью, как ты.

Джулия побледнела.

– Ты не знаешь, что было бы лучше, – прошептала она. – По крайней мере Фицджелдер дал бы ребенку дом и имя.

– И сделал бы из него чудовище. Нет, Джулия, лучше так, как случилось. Лучше и для ребенка, и для тебя. У тебя ничего не выйдет со мной, как бы ты ни хотела. Полагаю, нам обоим лучше удовольствоваться тем, как сложилась наша жизнь.

Энтони встал и направился к двери. Он все еще держал в руках одеяло и теперь швырнул его в Джулию. Она завернулась в него.

– Куда ты теперь? – спросила Джулия.

– Поеду обратно в Лондон. Мать сообщила, что Фицджелдер строит ей козни.

– Какие именно?

Энтони не рискнул обернуться и посмотреть на нее.

– Полагаю, тебе виднее, поскольку он твой муж.

– Да нет же! И он ничего для меня не значит.

Растмур обернулся.

– Брось. Ты же говорила, что подслушала, как он замышляет меня убить. Ты все еще как-то связана с ним, несмотря на то что зачем-то ходишь в мужском костюме.

– Я же говорила, что подслушала его разговор случайно.

– Перестань, Джулия, и возвращайся к Фицджелдеру. Ты в самом деле ему подходишь.

Он вновь попытался уйти, но она остановила его. Черт, почему он просто не может уйти, не обращая на нее внимания? Но она позвала его, и он оказался беспомощен.

– Подожди! Ты же не можешь просто уехать сейчас. После того, как тебя дважды пытались убить.

– Это еще одна причина, по которой мне лучше вернуться в Лондон, к матери.

– Ей что-то угрожает?

– Да, она в опасности. До свидания, Джулия.

Растмур снова взялся за дверную ручку. Он оставит Джулию здесь, и скоро она исчезнет из его жизни. Может, даже и хорошо, что они встретились так. Возможно, теперь он наконец сможет выбросить ее из головы и из сердца и начнет жизнь сначала.

– Я знаю, что он замышляет, – мягко проговорила Джулия.

Растмур замер.

– Я имею в виду помимо плана убить тебя, – продолжила Джулия.

Растмур обернулся. Джулия выглядела напуганной. Растмуру хотелось броситься к ней, обнять и сказать, что все будет хорошо. Боже правый, если он сейчас же не покинет комнату, то проиграет раз и навсегда.

– Это касается… твоей семьи. Фицджелдер сказал, что убьет меня, если я хотя бы заикнусь об этом, – произнесла Джулия.

Она закуталась в одеяло плотнее, когда Растмур направился к ней. В то самое мгновение, когда она подняла на него свои влажные темные глаза, он был приговорен. Черт возьми, видно, у него все же есть сердце.

Глава 6

Джулия дрожала. Теперь у нее было одеяло, но оно ничуть не согревало. Боже, что она наделала? Она ничего не знала о планах Фицджелдера насчет семьи Растмура. И лгать об этом настоящее безумие!

Но она просто не могла позволить Энтони уйти. Если он уйдет, его скорее всего убьют. И что будет с бедной Софи? Как Джулии найти ее без помощи? Нравилось ей это или нет, но нужно было удержать Растмура хотя бы сегодня.

Как все запуталось! А может, и нет. Она была счастлива, что теперь он смотрел на нее с любопытством и, главное, не пытался уйти. Очевидно, его крайне заинтересовали ее слова. Кажется, ее выдумка его зацепила.

– Что он замышляет, Джулия? – спросил он.

Отличный вопрос, если бы только у нее был на него ответ! Что ж, отец учил ее импровизировать. Самое время продемонстрировать свои умения.

– Фицджелдер? Он… ему что-то известно, – осторожно произнесла Джулия.

Энтони смотрел на нее, изогнув бровь. Скорее всего она угадала: Фицджелдеру действительно было что-то известно. Разумеется, она не знала, что именно, и это осложняло дело.

– Ты о секретных бумагах? Мать не зря беспокоится, я прав? – закончил Растмур за нее.

Секретные бумаги? Его мать? Что, ради всего святого, мог Фицджелдер иметь общего с его матерью? Что ж, интересно. Судя по выражению лица Растмура, это что-то очень важное. И способно навредить. Неужели какая-то семейная тайна угрожает честному имени Растмуров? Что же это может быть?

Что-то шокирующее и грязное, предположила она. Подобное всегда случается со сливками общества. Что ж, неприятности леди Растмур для нее, Джулии, обернулись удачей. Она позаботится о том, чтобы сегодня Энтони не уехал из гостиницы без нее.

– Да, Энтони, – она понизила голос до вкрадчивого шепота, – он что-то узнал об этих секретных бумагах.

Это было именно то, что нужно. Глаза Растмура потемнели.

– Черт побери! Он упоминал об этом еще три года назад, но я не хотел ему верить.

Он провел рукой по волосам и окинул взглядом комнату. Джулия почувствовала, что он напряжен, и ей захотелось дотронуться до него и успокоить. Но она сдержала свой порыв.

– Чего он хочет? – наконец спросил Энтони.

– Ну… чего хотел всегда.

Растмур фыркнул:

– Денег, разумеется! Этот негодяй – настоящая бездонная бочка. Полагаю, он надеялся, что, женившись на тебе, поправит свои дела, глупец. Он не получил того, чего ожидал, не так ли?

– Не получил, – сказала Джулия, решив ограничиться только этим. Лучше сменить тему. – Он все еще ненавидит тебя за то, что ты наследник. – Это все, что ей было известно.

– Пусть ненавидит, – прорычал Растмур. – Закон есть закон. Если бы его отец женился на его матери вместо того, чтобы произвести на свет еще одного бастарда, тогда титул деда перешел бы к нему. Не моя вина, что его отец был негодяем, а мой – нет.

Всем было известно о причинах вражды между Растмуром и его кузеном. Фицджелдер всегда завидовал происхождению Растмура и настаивал, что титул должен принадлежать ему, поскольку его отец был старше отца Растмура. Джулия слышала, что он даже пошел на подделку церковных записей, чтобы доказать законность брака родителей Фицджелдера. Однако у него ничего не вышло. Тогда он принялся распускать слухи о незаконном происхождении самого Растмура. Но и здесь его происки оказались столь же безуспешными. Фицджелдеру же не оставалось ничего другого, кроме как сжать зубы и пытаться сделать жизнь кузена невыносимой. Надо сказать, он в этом преуспел.

– Но при чем здесь ты, Джулия? – вдруг спросил Растмур. – Каким образом это касается тебя? Очевидно, шантаж кузена тебе выгоден?

– Выгоден мне?

– Ты его жена, в конце концов. Поэтому и помогаешь ему.

– Помогаю ему? Я не помогаю ему!

– Не принимай меня за идиота. Я отлично вижу, чего ты добиваешься. Он послал тебя, чтобы ты нашла меня, не так ли?

– Разумеется, нет. Я сказала тебе, что подслушала его разговор случайно.

– Прости, но мне нелегко поверить твоим словам. Если ты приехала, чтобы предупредить меня, то к чему этот маскарад? Этот обман? Нет, это как раз в стиле Фицджелдера. Он мог подумать, что в мужской одежде тебе будет легче подобраться ко мне, а потом будет слишком поздно, и я паду жертвой твоих чар. – Он остановился и окинул ее взглядом. – Полагаю, твой муж лучше, чем кто-либо, знает, как сложно против тебя устоять.

Энтони не хотел, чтобы его слова прозвучали как комплимент, но все же щеки Джулии заалели.

– Он не знает, что я здесь, – заверила она его. – Он думает, что я умерла.

Растмур приподнял бровь:

– Неужели?

Она кивнула:

– Он не имеет понятия о том, что я здесь.

Он придвинулся ближе, и Джулия крепче сжала одеяло.

– Так он не послал тебя заманить меня в ловушку?

Она покачала головой:

– Я приехала предупредить тебя об опасности.

– А маскарад?

– Чтобы Фицджелдер меня не узнал.

Энтони провел пальцем по ее подбородку и изгибу шеи. Джулия вздрогнула, ужасаясь тому, что готова сдаться.

– Так он сейчас не сидит где-нибудь со стаканом, гадая, не уложил ли я еще тебя в постель?

Она снова покачала головой.

– И он не смеется над тем, как легко ты меня покорила?

Джулия хотела заговорить, но не могла: она перестала дышать, когда он провел рукой по грубой ткани одеяла, повторяя очертания ее груди.

– И он не проклинает себя за то, что отпустил тебя, и я могу сделать с тобой то, на что у него никогда не хватало пороху?

– Нет, Энтони.

В его глазах сверкнули лед и пламя, когда он встретился с ней взглядом.

– Тогда он подонок и глупец.

Джулия не поняла, кто из них сделал первое движение, но через мгновение она уже прижималась к Растмуру и он покрывал жадными поцелуями ее лицо. Джулия сдалась добровольно, и одеяло, разделявшее их, скользнуло вниз.

Джулия застонала, когда Энтони навалился на нее. Он целовал ее и ласкал так, словно его жажда была неутолимой. Раздвинув коленями ее бедра, он на несколько мгновений остановился, возясь с брюками. Джулия сделала движение, чтобы помочь, но Энтони не нужна была помощь, это стало ясно, когда мгновение спустя он вошел в нее. У нее вырвался изумленный возглас. Так безнадежно желая его последние несколько лет, она тем не менее была не готова.

Однако это не остановило Энтони. Казалось, он едва заметил ее реакцию. Джулия зажмурилась и попыталась расслабиться и насладиться тем, что снова воссоединилась со своим любимым. Но ничего не получилось. Она понимала, что он делает: он не одаривает ее своей нежностью – он мстит Фицджелдеру. Страсть, которую Энтони изливал, не была ни любовью, ни даже слепой похотью – это было горькое отчаяние. Он терзал и крушил тело Джулии, но его мысли были лишь о его чудовищном кузене. Она же всего лишь подвернулась под руку.

– Что с тобой, Джулия? – спросил он с досадой. – Я больше не в твоем вкусе?

– А это имеет значение? – спросила она.

Энтони пожал плечами:

– Нет, никакого.

И это действительно не имело значения. Отстраненность Джулии ничуть не уменьшила его энтузиазма, и он продолжал свои примитивные движения, пока она не почувствовала, что все закончилось. Он был достаточно осторожен, чтобы выйти из нее и пролить семя ей на живот – еще один знак, что мысли его были далеко. К счастью, все заняло не много времени. Джулия не была уверена, что выдержала бы такое холодное, бездушное соитие, если бы оно продлилось дольше. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются злые слезы, однако усилием воли подавила их.

Растмур скатился с Джулии и откинулся на кровати. Она натянула на себя одеяло, но Энтони дернул его обратно.

– Нет, не прикрывайся.

– Здесь холодно, – сказала Джулия.

– Достаточно тепло, – возразил Энтони.

– Это потому, что ты до сих пор одет.

– Поспи немного. Возможно, ты хотела назавтра встать пораньше и возобновить поиски Софи.

– А ты куда отправишься?

– Я сегодня уезжаю. В Лондон.

Энтони не пошевелился. Джулия тоже. Он лежал рядом, не касаясь ее. Она ждала, что он в любое мгновение застегнет брюки и уйдет, но секунды шли, и она подумала, что он заснул.

В гостинице было тихо. Она слышала храп, доносящийся из соседней комнаты, птицу, поющую за окном. Из конюшни под окнами раздался какой-то звук – должно быть, беспокойная лошадь. Люди же, казалось, спали.

Дыхание Растмура было медленным и спокойным. Холодный и влажный воздух обволакивал Джулию. Она осторожно взялась за одеяло и потянула на себя.

– Я же сказал, оставайся обнаженной, – проговорил Энтони.

Джулия едва не подскочила.

– Я думала, ты спишь.

– Нет, как видишь.

Снова повисла тишина. Когда Энтони заговорил, ее уже била сильная дрожь. Бога ради, когда же он решится на что-нибудь? Он ведь собирался уехать, а теперь вот вздумал вести с ней беседу.

– И что, по мнению моего кузена, ты сможешь заставить меня сделать для него?

– Я же сказала тебе: Фицджелдер думает, что я мертва. Я не состою с ним в сговоре. И еще я бы хотела укрыться.

– А как тебе удалось случайно подслушать его разговор?

– Это долгая история.

– Ночь длинная.

– Я думала, ты собираешься в Лондон.

– Я могу подождать, пока ты расскажешь.

Джулия с отчаянием вздохнула. Что ж, может быть, если она упомянет о некоторых деталях, это удержит его от стремления поскорее броситься навстречу собственной гибели. Чем дольше он останется здесь, тем дольше проживет.

– Отлично. Я оказалась в его доме вместе с труппой отца. Нас наняли для частного представления.

– Да? Это странно, – произнес Растмур с недоверием. – Последнее, что я слышал, это слова кузена о том, что он убьет твоего отца, если тот встретится ему на пути еще раз. Кажется, его разозлил обман с твоим приданым.

– Да, именно поэтому мы и вынуждены были скрыть от него, кто мы. Нас нанимал его управляющий. Отец не знал, к кому мы направляемся, пока не оказались в доме Фицджелдера. Нам повезло, и мы смогли улизнуть. Если бы не мой маскарад, возможно, сейчас меня бы здесь не было.

– Так вот откуда эти усы.

– Да. Так могу я укрыться?

– Нет, – ответил Энтони и, повернувшись на бок, обнял ее за талию.

Боже, она так хотела бы его ненавидеть, но не могла! Энтони притянул ее ближе к себе, и Джулия против собственной воли прижалась к нему.

– Так лучше? – спросил Энтони.

– Нет, – ответила Джулия, но это было неправдой.

– Так значит, на представлении ты и подслушала, как Фицджелдер планирует меня убить? Он так просто болтал об этом со своими приятелями?

– Разумеется, нет. Я пыталась помочь Софи бежать, и мы прятались в холле.

– И отчего же убегала Софи?

Его поза была собственнической, и большой палец ритмично поглаживал ее грудь. Сосок Джулии напрягся, тело же напомнило о болезненной пустоте, которая никуда не исчезла. Джулия тяжело вздохнула и попыталась не обращать внимания на тепло его тела, на его прикосновения. Ей пришлось использовать все свое мастерство, чтобы не выгнуться ему навстречу, моля о большем.

– Софи нужно было сбежать от твоего ужасного кузена, – наконец сказала Джулия. – Софи служила у него горничной, и он ужасно с ней обращался – должно быть, так ведут себя все в вашей семье.

– Может, прекратишь читать мне лекции о подобающем поведении и скажешь правду?

– Я и говорю тебе правду!

– Ты услышала, что Фицджелдер собирается убить меня, и привезла с собой Софи, чтобы спасти меня?

– Да.

– Но почему ты была так уверена, что он не просто угрожает, а собирается действовать?

– Он… он говорил весьма решительно.

– А что еще он хотел сделать? Что он собирается предпринять по отношению к матери?

– Не знаю! Полагаю, он готов придать огласке то, что ему о ней известно.

– Но что это даст ему, если я умру? Непохоже, что у него есть шанс стать наследником. Нет, Джулия, есть что-то еще, о чем ты не говоришь мне.

Возможно, потому, что он действительно многого не знал. Почему бы ему не оставить эту игру в вопросы и ответы и не сосредоточиться на том, что он делает? Его руки были такими теплыми, а прикосновения такими нежными, что Джулия почти поверила, что на этот раз Энтони не все равно.

Но наслаждение прервалось слишком быстро. Он оборвал ласки и повернул ее лицо, чтобы посмотреть в глаза.

– Зачем Фицджелдеру убирать меня с дороги, если он собирается использовать то, что знает, против моей матери? Он ничего не получит – он все еще незаконнорожденный.

– Возможно, на этот раз ему нужно нечто другое.

– Но что же еще? Если я умру, Джулия, то единственными наследниками останутся моя мать и сестра.

Она вспомнила, что у Растмура есть младшая сестра. Он пару раз упоминал о ней. Она не могла представить, какое отношение к происходящему могла иметь его сестра, но неожиданная перемена выражения лица Растмура и его внезапно напрягшееся тело сказали ей, что он начал понимать.

– Ты в самом деле уверена, что Фицджелдер считает тебя мертвой? – спросил он.

– Да?..

Его темные глаза полыхнули огнем.

– Так, значит, он свободен и может снова жениться?

– Разумеется, но кто станет…

Джулия замолчала. Да, Фицджелдер хотел отомстить. А еще он нуждался в средствах. Можно легко решить обе эти задачи одновременно, если под рукой есть подходящая девушка. Джулия начала понимать, почему на лице Растмура появилось столь озабоченное выражение.

– Та, на которой он сможет жениться, – ответил он.

Боже, но это было похоже на воистину дьявольский план. Если Фицджелдер и вправду обладает информацией, способной навредить семье Растмура, разумеется, любящая дочь – очень богатая, любящая дочь, чье состояние невероятно увеличится, если ее единственный брат вдруг трагически погибнет, – сделает все, чтобы предотвратить скандал вокруг имени своей матери. Ради этого она пойдет даже на то, чтобы выйти за самого отвратительного человека на земле.

– У твоей сестры хорошее приданое?

– Боже правый, да она просто купается в богатстве, – ответил Растмур.

– И если ты исчезнешь с пути Фицджелдера…

– Он сможет придать огласке все наши секреты, разрушив надежды матери и Пенелопы на достойное будущее. Пенни может решить, что у нее нет иного выбора, кроме как выполнить все требования этого негодяя.

– Но они и в самом деле могут так навредить им? Те секреты в самом деле настолько разрушительны?

– А тебе они не кажутся такими?

Джулия заставила себя посмотреть Энтони в глаза.

– Но я… я не слышала, в чем именно они состоят.

– Нет? Боже, Джулия, ты чертовски хорошая актриса. Да, они могут разрушить, если, конечно, Фицджелдер действительно добрался до них.

– Ты о чем?

– О доказательстве.

– А есть доказательство?

– Черт побери, Джулия. Ты все сочинила сама?

– Я говорила, что не знаю деталей. Какое доказательство у него есть?

– Не знаю. Если он получил его, то почему еще не использовал? Я даже не знал, что оно существует, пока не обнаружил среди вещей отца после его смерти. Как же Фицджелдер смог его заполучить?

– Что это за доказательство?

Энтони снова рассмеялся:

– Ты и вправду ничего не знаешь?

– Я знаю, что Фицджелдер желает твоей смерти, а теперь думаю, что знаю почему. Что же, ради всего святого, он нашел, что заставило его желать твоей смерти?

– Медальон, – после небольшой паузы ответил Энтони.

Ужасным доказательством Фицджелдера был медальон? Тот самый медальон? Боже правый, не может быть, чтобы все оказалось так просто!

– Ты сказал – медальон?

– Маленький медальон в форме сердца – да, просто медальон. Но я не уверен, что он и в самом деле у Фицджелдера.

– Нет, – ответила она и подняла взгляд. – Теперь нет. Но он был у него.

– Что?

– Я видела его – должно быть, это был тот самый.

– Ты видела его? Черт побери, Джулия! Ты знаешь, что внутри медальона?

– Нет, не знаю. Но я видела сам медальон.

– Тогда где же он?

– Его забрали у Фицджелдера.

Энтони нахмурился:

– Ты?

– Нет, не я.

– Бога ради, кто взял медальон?

– Софи.

Энтони не отпускал ее, обхватив руками лицо, так что у Джулии не было иного выбора, кроме как смотреть на него. Но ведь она сказала правду! На три года позже, чем следовало, однако наконец Джулия сказала ему правду хотя бы о чем-то. Фицджелдер и вправду нашел медальон, и Джулия его видела. Однако теперь он у Софи.

– Мы должны ее найти, – произнес Энтони.

Джулия улыбнулась:

– Об этом я тебе и говорю.

Энтони задержал на ней взгляд. Боже, он все еще ее хочет.

Растмур сжал Джулию в объятиях и поцеловал. Он убеждал себя, что это действительно страсть, когда она выгнула тело ему навстречу.

Стараясь владеть собой, Энтони дразнил Джулию прикосновениями. Его пальцы словно помнили каждый изящный изгиб, каждый уголок ее тела.

Он склонился, чтобы поцеловать ложбинку между ее грудей, и Джулия застонала. Энтони снова поцеловал ее, чтобы услышать ее стон. Она не разочаровала его.

Для него Джулия была такой отзывчивой и чарующей, хотя он находил, что эти притягательные качества обычно характеризуют женщин с определенным типом поведения. Нет, он не сомневался, что, кроме него, многие бывали с Джулией, но каждый раз ей каким-то образом удавалось заставить его чувствовать, что он единственный. Однако сегодня он отбросит эти мысли и просто насладится происходящим.

Какой же волшебной она была: ее золотистая кожа сияла в лунном свете, падающем через окно, ее короткие темные волосы лежали, словно каштановый нимб. Длинные пышные ресницы бросали тень на фарфоровую кожу, когда она закрывала глаза.

Она была так отзывчива, что он легко находил способы продлить ее удовольствие. Его прикосновения возносили ее на вершину, но потом он снова позволял ей спуститься. Его поцелуи разжигали адское пламя, но лишь для того, чтобы тут же остудить его.

Наконец Энтони решил довести игру до конца. Он гордился тем, что смог так долго управлять Джулией – сейчас не она, а он контролировал ситуацию.

– Если ты будешь продолжать это, я просто убью тебя, – прошептала она.

Это были не совсем те слова, которые Энтони ожидал от нее услышать в такой момент, но он не мог отрицать, что они оказались чрезвычайно эффектными. Отчаяние в ее голосе едва не привело его к быстрому финалу, и прежде, чем он успел остановиться, животный инстинкт взял верх. Энтони ворвался в нее, и Джулия закричала. Они задыхались, вжимаясь друг в друга и переплетая тела. Кажется, ничего подобного между ними не случалось прежде, никогда это не было столь дико и первобытно, но теперь не время для воспоминаний. Сейчас он мог только входить в нее снова и снова до тех пор, пока весь мир не исчезнет и не превратится в пыль.

Так и случилось. Энтони не чувствовал ничего, кроме Джулии; ее запах, ее тело, ее жар, окружающий его, – и прерывистый звук ее дыхания.

– Энтони…

Он услышал свое имя, и это решило все.

Развязка смела их, словно наводнение, унеся прочь все мысли, превращая Энтони в первобытного варвара. Но Джулия была с ним, и он не мог обрести контроль. Она задыхалась, стонала и выкрикивала его имя. Боже, если он умрет прямо сейчас, то ничего больше и не нужно!

Но он не умер. Он наслаждался страстью до тех пор, пока та не угасла. Мало-помалу мир вокруг замедлил вращение, и Энтони разомкнул объятия.

Он посмотрел на Джулию, лежащую рядом. Руки ее безвольно покоились вдоль тела, а грудь бурно вздымалась и опускалась. Ее глаза все еще были закрыты, но на лице лежала тень страсти, которую он пробудил в ней. Джулия казалась удовлетворенной и счастливой. И красивой.

Энтони погладил ее по щеке, и она открыла глаза.

– Как думаешь, нас кто-нибудь слышал?

Энтони против воли рассмеялся. В самом деле, стены гостиницы были тонкими, а постояльцев много. Разумеется, их слышали. Без сомнений, утром на их долю выпадет немало любопытных взглядов. Разумеется, если только он не уедет еще до рассвета, как планировал. Ему и вправду следовало уехать. Если медальон у Софи, то каждая минута, проведенная здесь, давала Фицджелдеру преимущество.

Должно быть, Джулия прочла его мысли.

– Если считаешь, что должен отправиться немедленно, я поеду с тобой.

– Нет, тебе нужно отдохнуть, – сказал он и потянулся за одеялом, чтобы накрыть ее.

– Я не позволю тебе ехать без меня.

– Спи, Джулия.

Она потянулась к нему и запустила руку под его рубашку.

– Останься, Энтони. Сейчас там слишком опасно, и тебе тоже нужен отдых.

Разумный человек не обратил бы внимания на ее слова. Но Энтони уже много лет не мог считать себя разумным. Черт, он просто дурачил себя самого, пытаясь притвориться, будто сможет уйти от нее этой ночью. Он был измотан и сопротивлялся недолго.

– Что ж, хорошо. Мы отправимся через пару часов. А сейчас нам обоим нужен отдых.

Бессмысленно отрицать то влияние, которое Джулия на него оказывала. Даже идиот заметил бы, что он слаб, словно младенец, после занятий любовью с ней. Джулия выпила из него буквально все соки, однако он не жаловался. Может быть, он наконец сполна насладился ею.

Она набросила на него одеяло и обняла.

– Хорошо, – сказала она и зевнула.

Нет, это не хорошо. Это плохо. Даже после того как он взял ее дважды за ночь, он чувствовал, как от ее прикосновений снова возбуждается. Ему все еще мало. И никогда не будет достаточно.

Черт, в этом нет ничего хорошего!

Энтони откинул одеяло и выбрался из постели.

– Лучше я вернусь в свою комнату. Я зайду за тобой, и мы сразу же отправимся.

– Нет! Я не останусь здесь одна и не позволю тебе идти навстречу собственной смерти.

Джулия сделала движение, словно собиралась пойти за ним следом.

– Я же не ухожу. Я просто иду в свою комнату. Мы не сможем нормально отдохнуть, если я останусь здесь.

Это не убедило ее.

– Ты не уедешь?

– Нет. Я останусь до утра. До раннего утра.

Возможно, этот ответ не успокоил ее и она слишком устала, чтобы спорить? Энтони не мог сказать точно. Однако Джулия лишь откинулась на постель и закрыла глаза.

– Хорошо, – бесстрастно произнесла она.

Он рассмеялся:

– Я зайду за тобой утром. Но помни, для всех ты по-прежнему Александр Клеммонс.

– Все равно у меня нет с собой костюма Мэри, королевы Шотландской. Конечно же, мне придется оставаться Александром Клеммонсом.

Боже правый, даже усталая и вымотанная, она прекрасна!

Энтони застегнул брюки и направился к двери.

– Постарайся поспать, Джулия.

Она кивнула, уютнее устраиваясь под одеялом.

– И не пытайся ускользнуть, Энтони Растмур.

Нет, он не станет. Он не сможет. Он слишком устал, и впереди у них еще один долгий день. И если бы в его воображении не разворачивались картины с участием Джулии в ее постели, то в его распоряжении была бы еще и целая ночь.

Глава 7

Мрачные серые тучи отсрочили восход солнца. Хмурое утро весьма точно отражало настроение Джулии. Растмур постучал в ее дверь и велел поторопиться: они отправляются в путь как можно скорее. Удивленная, что он и в самом деле все еще здесь, в гостинице, Джулия еще больше поразилась тому, что Энтони выглядел хорошо отдохнувшим.

Однако ей самой выспаться не удалось. Когда он уходил прошлой ночью, Джулия приложила все силы, чтобы не показать боль и пустоту, которую она испытывала. Он не заметил бы, даже если бы она разрыдалась, как дитя. Он получил то, что хотел, и отправился спать в собственную постель.

Она продолжала всхлипывать и сморкаться еще два часа. Как она могла быть такой глупой? Как она могла так легко поверить ему? Она же знала, что он лишь использует ее тело для собственного удовольствия. Сначала она даже пыталась убедить себя, что и сама делает то же самое, что Растмур нужен ей лишь для того, чтобы утолить желание. Но разумеется, это было не так.

Черт побери, это было намного больше, чем просто желание. Что же, ради всего святого, с ней не так? Как она могла до сих пор бороться с этими дурацкими, глупыми эмоциями, которые все еще одолевали ее? Если бы не бедная похищенная Софи, нуждавшаяся в помощи, она бы просто ушла из гостиницы, чтобы никогда больше не думать об Энтони Растмуре.

Конечно, это была ложь. Она последовала бы за ним, куда бы он ни пошел, стоило ему лишь попросить, а если бы этого не произошло, то провела бы остаток жизни, тоскуя о нем. Черт, она просто безнадежна.

Ей следовало думать о более важных вещах, например о Софи. Что-то с ней сейчас? Может, Линдли бьет ее и насильно тащит обратно в Лондон? Фицджелдер получит медальон, и кто знает, что станется с Софи после этого?

Она плеснула в лицо холодной водой и приложила все усилия, чтобы выглядеть мужественно. Из этого ничего не вышло. После прошедшей ночи ее кожа сияла, а глаза блестели! Черт бы побрал Энтони! Он знал, что она не сможет перед ним устоять. Она никогда не была на это способна. Ей следовало каждую секунду сохранять бдительность. Возможно, Растмур предпримет дальнейшие попытки, но ей стоило оставаться настороже.

Она будет думать о Софи, вот что. Найти ее сейчас важнее всего. Они вызволят ее из лап Линдли и позаботятся о том, чтобы Фицджелдер не получил медальона. Тогда все будет кончено. Растмур сможет отправиться своей дорогой, а Джулия заберет Софи и вернется к отцу. Жизнь снова мирно пойдет своим чередом.

По крайней мере насколько жизнь вообще может быть мирной с тех пор, как ее мироздание рухнуло три года назад. Но она заставит себя не думать об этом. Она привыкла выбрасывать подобные мысли из головы – предательство Растмура, угрозы Фицджелдера и жертву лучшей подруги. Боже, да она уже стала специалистом по забвению! Конечно, она снова найдет способ сделать это.

Но она не забудет о Софи. В ее жизни и без того достаточно вины; она не позволит, чтобы еще кто-то пострадал из-за ее безрассудной страсти. Она встретится с Растмуром, но лишь затем, чтобы отправиться на поиски Софи.

Джулия схватила сюртук, надела тяжелые ботинки и выскочила наружу. Растмур ждет внизу. Нечего тянуть. Чем быстрее они отправятся в путь, тем быстрее этот кошмар останется позади.

Первый этаж гостиницы суетливо гудел. Растмур даже не взглянул на Джулию, когда она подошла к нему. Он сидел за длинным столом, чертя на листке бумаги нечто похожее на карту.

– Возможно, у меня есть новости о Софи, – отрывисто произнес он.

– Да? И хорошие новости?

– Полагаю, хорошие. Только что привезли почту, и кучер сообщил, что в Уорике этой ночью видел девушку, похожую на Софи. Он сказал, что в тамошнюю гостиницу прибыла пара – мужчина и молодая женщина. По описанию женщина очень похожа на Софи. Там произошла какая-то суматоха.

– Что за суматоха?

– Он точно не знает.

– Что ж, а как выглядел мужчина?

– Он точно не помнит.

– Они планировали остаться в Уорике?

– Это ему неизвестно.

– Так как же ты можешь утверждать, что это была Софи?

– Это единственная зацепка, которая у нас есть.

Наконец Энтони посмотрел на нее, и в его глазах не было ни тени каких-либо чувств. Разумеется, ничего иного Джулия и не ожидала. Она знала, что прошлая ночь ничего не значила для него, да и Софи его совсем не заботила. Все, о чем он думал, – как заполучить этот чертов медальон.

– Что ж, – сказала она, притворяясь, что зевает, чтобы он не услышал, как дрожит ее голос, – тогда, я полагаю, мы отправимся в Уорик?

– Да, – ответил он. – Возьми себе чего-нибудь на завтрак, и мы отправимся.

И это все. Очевидно, ему больше нечего было ей сказать. Джулия отправилась на поиски трактирщика. Уорик недалеко, но ей лучше поесть, прежде чем они двинутся в путь. Растмуру не понравится, если по дороге она начнет жаловаться на голод.

По крайней мере ей больше не нужно беспокоиться из-за этих ужасных усов. Все, что окажется в ее ложке, наверняка попадет к ней в рот. Слабое утешение. У нее давно пропал всякий аппетит. Вместо него она ощутила другой голод, но его она больше не осмелится утолить.

Уорик оказался шумным и суетливым городом. И к сожалению, в нем было две подходящие гостиницы. Джулия тихо слушала, как Растмур клянет себя за то, что не догадался подробнее расспросить этим утром того кучера на постоялом дворе в Гейдоне.

– Мы просто заглянем в обе, – сказала она.