- Мне это известно. Но о вас позаботились. - Кто же? - Есть странная пословица, - вежливо ответил Краильтон. - Не надо рассматривать подарки под микроскопом. Возможно, подумал Дюмарест, но некоторые подарки стоят слишком дорого. Он нахмурился, размышляя. Мать Джоселин? Вряд ли. За солдатами она послала, скорее всего, еще до того, как сделала свое предложение. Они ждали меня снаружи как выдрессированные собаки, готовые в любой момент броситься в атаку. Участница Ледра? С какой стати ей помогать ему? Но кто же еще это мог быть? - Я не могу вам ответить, - сказал Краильтон в нетерпении, когда Дюмарест повторил вопрос. - Это вопрос очень конфиденциальный. Предлагаю все же обсудить более важные дела. Каков будет характер вашей защиты? Если таковая вообще возможна, - сказал он, не дожидаясь ответа Дюмареста. - Но я надеюсь, что все-таки кое-какие шаги можно будет предпринять. Вы привыкли врать? - Если это необходимо, - отрывисто ответил Дюмарест, - могу говорить неправду. - Ни в коем случае. Контролер способен определять достоверность ваших ответов, - пояснил Краильтон. - На скамье подсудимых имеются специальные приборы. Правосудие в мире Игры осуществляется очень просто, быстро и эффективно. Преступник как бы сам подписывает себе приговор. Если вы не можете говорить правду, лучше вообще молчите. Кстати, - добавил он, - я настаиваю на этом. На молчании, я имею в виду. Как ваш адвокат, я буду защищать вас. Отвечайте только тогда, когда контролер потребует прямого ответа. Вы меня понимаете? Дюмарест кивнул. - Не буду обманывать вас, - сказал адвокат. - Надежд мало. Однако контролер Тайл не очень-то жалует тех, кто играет на поле битвы. Возможно, мне удастся спасти вас от участи быть брошенным на съедение паукам. - Он подошел к двери, открыл ее и посмотрел на Дюмареста. - Ну, - раздраженно сказал он, - чего вы, собственно, ждете? Сквозь прозрачную крышу зала суда пробивался свет. Дюмарест прищурился, когда охранники ввели его в зал и подвели к платформе, окруженной огромными заостренными кольями. Толпа зевак находилась напротив скамейки, где сидел контролер. Подготовка к суду проходила очень быстро. - Обвиняется, - сказал человек, одетый в черное, - заключенный, который, оказавшись на стороне проигравших битву, убил трех и ранил еще одного человека. Все они были невинными зрителями, никак не связанными со сражением. После этого он похитил корабль... Дюмарест огляделся, не прислушиваясь к словам обвинения. Это была законная процедура, характерная для всех цивилизованных миров; за ней должны были последовать речи адвоката и прокурора. Он посмотрел на Краильтона, увидев, что тот встал из-за стола. Его одежды ярким пятном выделялись на черном фоне судей. - На поле битвы, - начал он, - не действуют никакие законы, кроме закона выживания, все это прекрасно знают. То есть так называемые "невинные люди", - те, которых убил и ранил мой подзащитный, - добровольно отказались от защиты их основным Законом, отправившись в пределы территории поля битвы. Более того. Взяв на себя роль охотников, они низвели положение моего подзащитного до уровня животного. Животное не может отвечать за свои поступки. Люди знали, на какой риск они идут, и попытались свести его до минимума, используя воздушный корабль и мощное оружие. Они были слишком беспечны. Они опустились до уровня диких зверей. Как видите, здесь нет состава преступления. Мудро, подумал Дюмарест. Его неизвестный благодетель нашел достойного человека. Если суд примет основную посылку защиты, можно считать, что дело выгорит. Контролер прокашлялся. - Суд принимает ходатайства по таким обвинениям, как убийство и нанесение увечий. Они будут вычеркнуты из текста обвинения. Однако остается дело о краже. - Которое мы не будем оспаривать, - быстро сказал Краильтон. - Да, мой подзащитный украл корабль. Однако я вновь обращаюсь к природе животного. Ему пришлось пойти на это, чтобы избежать неминуемой смерти. Это не что иное, как инстинкт выживания. Использование любых средств, чтобы достичь этого, можно рассматривать как причину кражи корабля... Из-за стола поднялся обвинитель, также одетый в черное, в глазах его горело торжество. - Пилот мог бы, если бы его об этом попросили, увезти заключенного с поля сражения. Но для заключенного главным было сбежать, это единственное объяснение тому, что случилось. В итоге корабль был похищен и до сих пор не найден. Кто, кроме заключенного, повинен в этом? Я заявляю, что обвинение в краже должно быть оставлено. Контролер посмотрел на Краильтона и, подняв брови, взглянул на обвинителя. - Кто хочет что-нибудь добавить? - Жалоба от участницы Ледры. Заключенный получил на ее фабрике медицинскую помощь. Догадавшись, что он преступник, участница Ледра предупредила власти, решив задержать его до рассвета, когда бы за ним пришли. Перед тем, как убежать, обвиняемый нанес участнику Ледре материальный ущерб и украл еще один корабль. - Который был ей возвращен, - сказал Краильтон. - Который был ей возвращен, - согласился обвинитель. - Но за нанесение ущерба полагается обложение штрафом. Контролер откинулся на спинку стула, закатил глаза в потолок, проигрывая стилографом. - Есть ли у заключенного деньги? - спросил он. Краильтон подошел ближе к скамье. - Нет. - Значит, дело об обложении штрафом за причиненный ущерб - вопрос чисто теоретический. И все же стоимость краденного должна быть возмещена. - Он поднял молоток. - Таким образом, в соответствии с Основным Законом, заключенный приговаривается к продаже с панели на следующем аукционе. - Молоток опустился. - Следующее дело! Брат Элас подошел поближе к тюремной камере и посмотрел через решетку, - Брат, - сказал он, - я вижу, вы находитесь в затруднительном положении. Что вам нужно? - Оружие, - сказал Дюмарест. - Возможность сбежать. Путешествие, чтобы покинуть мир Игры. - Эти вещи вне наших возможностей, брат, - сказал монах. - Нужна ли вам медицинская помощь? Совет? Весточка кому-нибудь из друзей? Дюмарест отрицательно покачал головой. Брат Элас явно был хороший человек, но что он мог сделать? Он в раздражении начал мерить шагами камеру. Его не вернули обратно в большую камеру, располагавшуюся ниже; после приговора он был помещен в одиночку и чувствовал себя как птица в клетке. Остальные камеры располагались на другой стороне коридора. Мимо проходили люди и заглядывали в камеру, оценивая стоимость вещей, которые можно было предложить на продажу. Среди них были и священники в домотканых рясах, предлагавшие посильную помощь. - Вы принадлежите к церкви, брат? - Элас жестом попросил его подойти поближе. - Я не привык сидеть под лучами вашего благословения, - коротко ответил Дюмарест. - И все же вы небезызвестны нам, - мягко сказал священник. - Верите ли вы в силу прощения? - Конечно. - Здесь один человек, ищущий его, брат. Вашего прощения. Вы хотите увидеть его? Поговорить с ним? Он попросил меня подойти к вам, брат. Он боится, как бы вы не выдали его. - Монах повернулся и подал знак. Дюмарест увидел Легрейна. Он выглядел чистым и аккуратным в своей новой коричневой одежде. Дюмарест посмотрел на него, суставы его пальцев побелели, когда он схватился за прутья решетки. Расслабившись, он произнес: - Ты. Это большой сюрприз. - Я знаю, что ты чувствуешь, Эрл, - Легрейн подошел ближе и продолжал тихим голосом. - Мне слишком долго пришлось добираться обратно до пещеры. Однако тебе следовало меня подождать. Знак, оставленный мной, должен был предупредить тебя. - Я не заметил никаких знаков. - Но я же оставил кусок материи, прижатый камнем. Я проколол палец, чтобы было чем писать. - Легрейн показал Дюмаресту свою руку. - Видишь? Рана еще не зажила. Дюмарест опустил глаза и увидел тонкий порез. Он отпустил решетку. - Должно быть, твой знак унес ветер, - сказал он. - Или птица. Что случилось? - Ты спал, - мягко заговорил Легрейн, - спал как убитый. Я подумал, что лучше будет как можно быстрее продать то, что находилось на корабле. Пока слухи не распространились по миру Игры. Я оставил тебе записку и полетел в один знакомый дом. Человека, которого я хотел увидеть, не оказалось дома. Я подождал и в конце концов решил лететь обратно. Когда я вернулся в пещеру, тебя там не оказалось. Честно говоря, Эрл, я не знал, что и подумать. Вначале я полагал, что тебя схватили. Потом я подумал, что ты, возможно, упал в море. - И что? - Я был в отчаянии. Я знал, что если ты еще жив, ты прилетишь на взлетно-посадочную площадку, поэтому я попросил двух своих друзей пронаблюдать за ней. Они видели, как тебя схватили. Я не мог ничего сделать, только нанять тебе адвоката. Это дорого мне обошлось, - добавил он. - Я истратил почти все, что выручил от продажи корабельного имущества. Но это был единственный путь спасти тебя от гибели. - Однако половина этой суммы все же, разумеется, была моей, - заметил Дюмарест. Он нахмурился. - Как ты собирался забрать меня из пещеры, если ты продал корабль? - Я нанял другой. Это входило в условие заключенной мной сделки. Я настоял на том, чтобы сбросить веревку с вершины скалы. Но было слишком поздно. Мне очень жаль, Эрл, - сказал он. - Могу сказать только, что я сделал все, что мог. - Полагаю, я должен поблагодарить тебя, - медленно произнес Дюмарест. - Но ты понимаешь, почему я не чувствую благодарности. - Ты спас мне жизнь, - сказал Легрейн. - Если бы не ты, я бы сейчас лежал мертвый на поле сражения. Если бы ты сказал что-нибудь на суде, я бы сейчас был с тобой вместе в тюрьме. Неужели ты не понимаешь, как гадко я себя чувствую из-за того, что произошло? Послушай, - сказал он. - Я мог улететь. На Торис уходил грузовой корабль. Я мог бы попасть на него. Но я остался и болтался здесь, думая, что смогу оказаться полезен. - Он просунул открытую руку через решетку. - Все в порядке, Эрл? Дюмарест крепко сжал его руку. - Ладно, - сказал он. - Что там происходит сейчас? - Тебя продадут, - сказал Легрейн. - Поставят на панель и устроят аукцион, пытаясь выбить из покупателей хорошую цену. Государство возьмет свою долю, а остатки распределит среди тех, кто предъявит тебе претензии в причинении им убытков. Если сумма, которую дадут за тебя, окажется больше той, что ты должен, разницу зачислят на твой счет. Таким образом здесь улаживают долговые дела, - пояснил Легрейн. - Если человек не в состоянии уплатить свои долги, его продают. И женщин тоже. Будучи рабами, некоторые получают больше, чем они мечтали, когда были свободны. Кроме того, ты в любой момент можешь выкупить себя из рабства. Твой хозяин должен освободить тебя, как только ты заплатишь ему свою цену. Таков закон. Дюмарест посмотрел на монаха. - Могли бы вы сделать это? Заплатить, сколько я должен? Клянусь, что верну эти деньги, сколько бы это ни стоило. Брат Элас, с сожалением, покачал головой. - Это можно было сделать раньше, брат. Участник Херл был столь щедр, что отдал нам остатки своего дивиденда. Но мы купили еды, лекарства, вещи первой необходимости. Это было абсолютно естественно, думал Дюмарест. Мировое Братство никогда не накапливало богатство.
      Ярко светило солнце, отражаясь от камней на площади и разноцветной толпы людей, собравшейся там. Фонтаны, окна домов, стеклянные стены создавали калейдоскоп самых разнообразных красок. Дюмарест стоял голый на платформе и смотрел вниз. Он стоял в шеренге вместе с десятком других заключенных. Все они были прикованы друг к другу тонкими наручниками. Тела их были разных цветов: белые и оливковые, коричневые и черные как смоль. Все они ожидали своей участи быть проданными с аукциона. - Фермер, - сказал аукционист - пожилой человек, высокого роста, худой; одет он был во все белое. Этот человек полностью осознавал высоту своего положения. - Этот молодой человек уже имеет большой опыт выращивания урожая и обработки земли. Я слушаю ваши предложения, господа. Поднялась одна рука, другая, затем еще несколько; каждый выкрикивал свою цену. - Не лучшее время для аукциона, - сказал молодой человек, стоявший позади Дюмареста. - Скоро должен поступить новый дивиденд. А это означает, что им надо избавиться от остатка средств. Цена для них сейчас не имеет значения. И чем выше цена, тем сложнее будет вновь стать свободным, подумал Дюмарест. Если раб вообще может надеяться на то, что сумеет заработать приличную сумму денег. Какой хозяин окажется настолько глуп, чтобы терять хорошего раба, в которого он вложил свои деньги? Да и раб не может потребовать денег за те услуги, которые он предоставляет. - Инженер, - сказал аукционист, голос его усилили встроенные в трибуне микрофоны. - Он стар, но у него огромный, многолетний опыт, который он может использовать еще в течение длительного времени. Господа, этот человек украсит любой завод. Прошу, ваши предложения. Над толпой поднялось множество рук. Смех перекрыл журчание фонтанов. Беззаботные люди, подумал Дюмарест. Мужчины и женщины, выбравшиеся весело провести время, дегенераты, ищущие забаву в покупке людей, уставшие от жизни, которые хотят приобрести хоть кто-нибудь, чтобы развеять скуку. Для них заключенные были животными, одни ради развлечения, другие ради красоты, но никто из этой толпы не считал их просто людьми. Дюмарест едва сдерживал свою злобу. Гнев - роскошь, которую не может себе позволить ни один раб. Его потащили за цепь вперед к трибуне. Дюмарест, пока аукционист представлял его, вглядывался в толпу. Он не увидел ни одного знакомого лица, правда, это ничего не значило. Ни участница Ледра, ни мать Джоселин не нуждались в покупке рабов. Мужчина поднял руку и выкрикнул цену. Она тут же была перекрыта. Затем женщина предложила свою цену, крепко выругалась и снова выбросила вверх руку. Аукционист был доволен. Не часто цена оказывалась так высока. - Боец, - снова сказал он. - Это тот самый, что сражался, потерпел поражение, но сумел покинуть поле боя. Итак, господа, поторопитесь. Вновь назвала цену женщина, за ней мужчина, потом еще один, молодая девушка с безобразным лицом, смешная старушка в пышном платье. Дюмарест не смотрел на них. Когда его потянули за цепь, он понял, что торги окончились. - Ты хорошо прошел, - сказал охранник, снимая с него наручники. - Покрыл весь причиненный ущерб и еще немного заработал. Как минимум на путешествие Низшим классом. Стоимость путешествия, мрачно подумал Дюмарест. Возможность спастись - но эти деньги невозможно использовать. Он стал разглядывать своего хозяина. Это был смуглый человек с сальными кудрями, лицо его покрывали шрамы. - Меня зовут Течон, - сказал он, - я справедливый человек. Работай хорошо, веди себя как следует - и мы с тобой поладим. - Он подал знак слуге. Слуга был похож на охранников Хозяина Игры: в семь футов, мускулистый, но с ничего не выражавшим лицом. Слабоумный, подумал Дюмарест. Больше похож на животное, чем на человека. Когда слуга попытался схватить его за горло, Дюмарест отступил назад. - Стой спокойно, - предупредил Течон. - Крул хочет всего-навсего надеть на тебя ошейник. Такой же, как и у него, видишь? - Он поднял трость и дотронулся до железного обруча на шее раба. - Ты бы лучше дал ему возможность закрепить его, - сказал он. - А не то он собьет тебя с ног и все равно сделает это. Разве сломанная челюсть стоит минутного бесполезного сопротивления? Дюмарест ничего не ответил и дал слуге укрепить ошейник, чувствуя, как мягкий гибкий металл плотно сжимает его горло. - Ты разумный человек, - сказал Течон. - Теперь надень это. Если эти неудовлетворенные суки хотят видеть настоящего мужчину, им придется платить деньги за удовольствие. - Он кивнул головой, когда Дюмарест надел тонкую, доходящую до колен рясу из дешевой материи. - Ты слишком худой, - сказал он. - Ты истощен. Но мы скоро это исправим. А теперь следуй за мной. Корабль ждал их за площадью. Он перенес их на крышу невысокого здания. Внутри, в доме, ощущалось странное сочетание спартанской скромности и экстравагантной роскоши. В маленьких спальнях стояли узкие койки и еще совсем немного мебели, в то время, как другие комнаты, раз в десять больше спален, были украшены сверкающими гобеленами, в них стояли массивные кровати со множеством легких как пух подушек и мебель в тон. - Это для посетителей, - пояснил Течон. Он открыл дверь и пошел по коридору. - Они приходят сюда ради развлечений. Странно, какое очарование таит тело атлета для некоторых людей. Однако их обслуживание - не главное мое занятие. Основное моя профессия - обучение искусству боя. Они спустились на первый этаж. Обитая дверь вела в небольшую комнату, где чувствовался слабый запах пота и масла. За ней была другая комната, значительно больше предыдущей, в ней висели канаты, лежали маты, стояли тренажеры для накачивания мышц. - Здесь, - сказал Течон, - ты будешь тренироваться. - Неожиданно он резко взмахнул тростью перед лицом Дюмареста. Дюмарест успел увернуться, и трость просвистела над его ухом. - Отлично, - сказал Течон. - Ты быстро реагируешь. А может быть, тебе просто повезло. Сейчас проверим. Крул! Раб вошел в комнату, держа в руках два тонких железных прута и короткий, но достаточно толстый деревянный шест. Он отдал шест Дюмаресту. - Вот что мы сейчас будем делать, - сказал Течон. - Мы с Крулом будем пытаться достать тебя стальными прутьями. Ты же постараешься защититься от них с помощью деревянного. Готов? - Один момент. Дюмарест уперся концом шеста в пол, потоптался на месте, нажимая на него. Прут разломился почти посередине. Он отбросил один конец и схватил другой. Течон сузил глаза: - Ты привык к ножу? И поэтому ты себя, конечно, считаешь профессионалом в этом деле, - Течон облизнул губы. - Ну ладно, сейчас увидим. Он прыгнул вперед, ударил с плеча, затем сделал колющее движение, потом вновь ударил. Железный прут рассекал воздух. Дюмарест защищался быстрыми движениями обломком шеста, резко звучали удары металла по дереву. Он вскрикнул, когда присоединившийся к схватке Крул нанес ему удар по плечу. Он отступил, чтобы видеть лица обоих нападавших. Пот заливал лицо. Нападавшие же усилили натиск, координируя свои выпады. На тонкой рясе Дюмареста появились следы крови после того, как один из прутов достиг своей цели. - Ты не столь хорош, как воображаешь, мой друг, - заметил Течон, убирая прут. - Да, ты проворен, но недостаточно. И немного неловок, но это от недостатка тренировки. - Он отступил назад. - Крул! Достаточно! Раб неохотно прекратил атаку. - Раздевайся, - приказал Течон Дюмаресту. Он поджал губы, осматривая своего нового раба. На белом теле Дюмареста выступили рубцы, потемневшие от скопившейся крови. - Сто часов лечения в условиях медленного времени, - решил Течон. - Три часа при нормальном. Это дорого, но я думаю, что в данном случае стоит того. И нам нельзя терять ни минуты. Хозяин Игры потребовал организовать представление для услады его гостей, и я не тот человек, который способен ему отказать. - Он похлопал Дюмареста по плечу. - Лечение, а затем изнурительные тренировки. Ты согласен? - Разве у меня есть выбор? - Дюмарест был краток. - Нет, но боец, желающий сражаться, - хороший боец. Я платил не за идиота, способного лишь развлекать женщин. На тебя будут сделаны хорошие ставки. Я хочу выиграть много денег. Мы хотим выиграть много денег. - Он вновь похлопал его по плечу. - Торт для хозяина, объедки для рабов, так принято, это жизнь. - Он изучал лицо Дюмареста. - Тебе не нравится, что тебя называют рабом? - Нет, мне не нравится, что со мной обращаются как с рабом. - Гордость, - сказал Течон. - Ну что же, гордость тоже имеет свои плюсы, но не у меня. - Он взял прут обеими руками. - Есть один урок, который тебе необходимо усвоить, - сказал он мягко. - Подчинение. Ты должен пойти на смерть, если я прикажу. Подчиняться ты должен всегда. - А если я не подчинюсь? - Тогда вот что, - сказал Течон. Он засунул прут за ошейник Дюмареста. Боль пронзила его шею. Красной волной она достигла каждого нерва и ворвалась в мозг. Дюмарест упал на колени, обеими руками схватившись за обруч вокруг шеи. - И вот так, - тихо сказал Течон. Дюмарест вскрикнул, когда новый поток боли пронзил его тело. Корчась, он почувствовал, что мир перед его глазами наполняется потоком нестерпимых мучений.
      Глава 7
      Леон Херл поднял чашку из тонкого фарфора, пробуя на вкус аромат напитка. Странно, подумал он. Я пил чай тысячи раз в своей жизни, но как часто я задумывался о том, что я на самом деле пью? Он вновь втянул аромат, раздувая ноздри и поднимая брови, как будто пытался определить добавки. Возможно, немного френши? Конечно, побольше венклина. Совсем чуть-чуть гиша и привкус нектара. Надо не забыть спросить. Он отпил немного, смачивая небо горячим, ароматным чаем перед тем, как он через горло опуститься ему в желудок. Затем он допил остатки, поставил чашку на стол, поднялся и стал ходить по комнате. Леон специально приехал пораньше, чтобы у него было время подумать. Но не только. Ему требовалось время, чтобы посмотреть на комнату, в которой он бывал так часто. Осмотреть ее в одиночестве, без сообщников, остальных членов Ассоциации Прядильщиков, чтобы никто его не отвлекал. Поскольку он находился в комнате один, она показалась ему больше, чем всегда. Он тщательно проверил дерево, которым были обиты стены, сложные узоры на потолке и обнаружил то, что никогда прежде не замечал. "Мы кое-что упустили, - подумал он. - Люди тратят свои жизни, чтобы создать красоту, которой будут наслаждаться другие, а мы слишком заняты, чтобы оценить то, что они сделали. Что они оставили нам. Они очень хотели оставить что-нибудь для будущего и не тратить времени ради прошлого". Он повернулся, пожирая глазами все, что видел. С этого времени всегда будет так. Он будет ощущать вкус того, что он ест и пьет, изучать все, что видит, взвешивать каждое свое слово, и слова, сказанные другими. Для него каждая секунда превратилась в жемчужину, которую он хотел удержать как можно дольше. Но все же, что конкретно изменилось? Ничего - временно изменилось лишь его восприятие мира. Все было очень просто. Он обернулся: в комнату ворвался Иван. - Леон! Зачем вы созвали экстренное совещание? Что случилось? - Ничего не случилось! - тихо ответил Леон. Он показал на маленький столик у стены, где стояли чайник и чашки. - Вы не выпьете со мной чаю? Иван раздраженно покачал головой. - Наверняка, что-то случилось, - настаивал он. - Иначе почему же вы созвали новое совещание так скоро после предыдущего? Что в конце концов произошло? Участник Херл, я требую, чтобы вы сказали мне! - Требуете? - Леон приподнял брови. - Участник Иван, я возмущен вашим тоном. - Прошу прощения, - быстро извинился Иван. - Я вне себя. Смерть Мулво, вы понимаете. - Он протянул руки. - Пожалуйста. Если это важно, я должен знать. Как член Ассоциации я имею право знать. - И узнаете. Леон подошел к маленькому столику и налил себе еще немного чая. Интересно, подумал он, как долго я буду терпеть этого кретина? Терпение, подумал он. Секрет всех процветающих цивилизаций. Но можно ли считана жизнь, который заставляет человека подавлять свои природные желания? Свои природные реакции на различные явления? Шим, Амиш и другие вошли в комнату, когда Леон допил свой чай. Вскоре собрались все, кроме Рестерна. Леон прокашлялся. И решил начать собрание. Иван высказал свои возражения. - Участник Рестерн, наш председатель, еще не пришел. - И не придет, - мрачно заметил Шим. - В данный момент он находится на допросе у начальника городской охраны Джирна. - Он оглядел сидящих за столом. - Я не возражаю против предложения участника Херла открыть собрание. Кто-нибудь против? - Он сделал паузу и затем кивнул Леону. - Возражений нет, участник Херл. Пожалуйста, продолжайте. Все в ваших руках. Не совсем точно, подумал Леон. В чьих-то руках, да, и нам необходимо выяснить, в чьих. Но не сейчас, сказал он себе. - Вы все уже слышали о смерти Мулво, - сказал он без предисловий. - Вы, возможно, даже слышали официальную версию случившегося. Может быть, кто-нибудь из вас и поверил ей. Я нет. Мне хотелось бы знать, кто из вас разделяет мое мнение о том, что участник Мулво был убит по приказу Хозяина Игры? Он посчитал количество голосов. - Единогласно. Участник Рестерн в данный момент находится на допросе. Кто-нибудь из вас может сказать, почему? - Он посмотрел на Ивана. - Может быть, вы? Иван отрицательно покачал головой. Шим нарушил молчание. - В этой самой комнате участник Мулво говорил о формировании банды наемников для организации вооруженного восстания. Участник Рестерн председательствовал на том собрании. Связь очевидна. - Слишком очевидна, - сухо заметил Амиш. - Участник Мулво был убит из-за своих вероломных предложений, а участник Рестерн попал в беду, потому что не донес о том, что говорил Мулво на собрании, и таким образом как бы выразил согласие с его планами. - Абсолютно верно, - Леон оглядел сидящих за столом. - Но кто же донес об этом? - мягко сказал Леон. - Кто в этой комнате шпион, работающий на Хозяина Игры? С дальнего конца стола кто-то сказал: - Почему это должен быть кто-нибудь из нас? Разве не может эта комната находиться под наблюдением? - Нет, - сказал Шим, не дожидаясь разрешения председателя. Комната имеет электронную защиту. За это я могу поручиться. - Это может быть слуга, - предложил другой. - Человек, купленный начальником городской охраны Джирном. Может быть даже, это женщина. Участник Мулво не имел привычки приглушать свой голос. - Также, как и вы, - резко заметил Амиш. Он был близким другом покойного. - Если вы обиделись на мои слова, - добавил он, - я готов и даже желаю принять любые предложения с вашей стороны. - Прошу вас! - Леон стукнул кулаком по столу. - Мы здесь не для того, чтобы ссориться друг с другом, - сказал он, повышая голос. - Ситуация слишком серьезна, чтобы заниматься этим. Участник Амиш, вы должны извиниться. Амиш, нахмурившись, пожал плечами. - Как скажете, участник Херл, - он повернулся и сказал:- Прошу простить меня за резкость. - Я принимаю ваши извинения. Дети, подумал Леон. Но правила этикета для детей очень важны. Наши предки знали собственную природу, придумывая правила ритуала. Он проводит границу между мыслями и делом, между словами и поступками. Горячие головы надо держать в крепкой узде. - Я собрал вас здесь не для того, чтобы заниматься взаимными обвинениями, - холодно заметил он. - Перед нами факты, и мы должны принять решение. - Шпион, - сказал Иван с безумными глазами. - Мы должны выяснить, кто шпион! - Ну и что это нам даст? - Леон отрицательно покачал головой. - Он сделал свое дело. На нас лежит такая же доля вины, как и на Рестерне, и Хозяин Игры знает ровно столько же, сколько мы. Почти столько же, - поправился он. Есть одна вещь, которой шпион не знает. Его предательство не спасет его. Он уже практически покойник. Он замолчал, выжидая. Поскольку реплик не последовало, он продолжил. - Нам не следует волноваться по поводу шпиона, - спокойно заметил он. - Хозяин Игры не вынашивает опасных планов. Человек, предавший раз, сделает это снова, к тому же нанять убийцу обходится дешевле, чем перевод акций. Он изучал лица сидящих за столом. - Иван? Шим? Амиш? Кто-нибудь другой? - Я проконсультировался с Библиотекой, - резко сказал он. - Я задал несколько вопросов. Как вам известно, машина может предсказывать будущее с поразительной точностью, если ей будет предоставлено достаточно информации. Вот почему я сказал, что нам не стоит тревожиться из-за шпиона среди нас. Я знаю, что его ждет, как и то, что ждет каждого из нас. - Он сделал паузу, вновь оглядев лица сидящих. - Через месяц, - осторожно сказал он, - если, конечно, не случится ничего непредвиденного, все присутствующие в этой комнате будут мертвы.
      Когда он вернулся домой, Куара ждала его в солярии. Она поднялась, игрушка упала с ее колен, разбрасывая мириады брызг. Она была одета в оранжевую одежду, усыпанную жемчугом. Неизменный кинжал висел на поясе. - Леон! - взгляд ее был всепроникающим. - Вы выглядите таким усталым! - Куара! - Губы его старомодно коснулись ее пальцев, ощущая мягкость ее кожи. У Эстар была такая же кожа, подумал он. Мягкая, чистая, черная. Воспоминания накатили на него. Эстар мертва, и если, прогноз оправдается, он присоединится к ней через десять дней мира Игры. Пятьсот часов, подумал он. Тридцать шесть тысяч ударов человеческого сердца. Достаточно короткий срок, за который надо сделать те дела, что он постоянно откладывал. Слишком короткий. Попытаться сделать невозможное - значит не выполнить ничего. - Я совсем забылся! - он выпрямился, улыбаясь, и отпустил ее руку. - Не желаете ли чая? Пирожных? У меня есть прекрасные цукаты, попробуете? - Спасибо, нет. Ваша рабыня - очаровательная девушка. Она настояла на том, чтобы я выпила напиток для восстановления сил. Компот, который по ее словам, вы любите больше всего. - Она молода, - сказал он. - Всегда пытается угодить. - И, возможно, немного ревнива? - Куара улыбнулась и покачала головой. - Леон, вы слишком деликатны. Ваши рабы обожают вас. - Не меняя тона, она вдруг спросила:- Как прошло собрание? - Шло очень медленно. Нам надо было многое обсудить. - И что? - Ничего. Никаких решений. Он почувствовал на себе ее тяжелый взгляд. - Мне звонил Вомис, - медленно начала она. - Он рассказал мне, о чем вы спрашивали у машины. - Ему не следовало этого делать! - Леон почувствовал прилив гнева. - Нарушить таинство! Я собираюсь... - ...увидеть его и потребовать сатисфакции? - перебила Куара. - Вызвать этого несчастного старика на дуэль и ранить или убить его? - Она сжала его руку. - Леон! Вомис - друг нам. Старый друг - и мой, и ваш. Он должен был позвонить мне. Он встревожен. Не он один, мрачно подумал Леон. Он вспомнил тех, на собрании, их ужас, отказ понять то, что он им сообщил, их слепую панику. Естественно, они перепроверят, новость была слишком мрачной. Они узнают то же, что и он. Получат то же самое, что и он. Но не отблагодарят его. Никто не хочет знать час своей кончины. - Почему? - спросила она. - Почему вы сделали это? Он пожал плечами. - Что мне еще оставалось? Смерть Мулво стала доказательством того, о чем вы говорили. Среди нас есть шпион Хозяина Игры. Сидеть сложа руки означало бы ждать, как он перебьет нас одного за другим. Нужно, чтобы что-то удерживало нас вместе, сближало. Напуганные люди - плохие конспираторы, если они напуганы не в меру. В этом случае они действительно прибегают к конспирации. Обдуманно. Они готовы и желают идти на риск, использовать любой шанс, который обещает им успех. Возможно, теперь они предпримут какие-нибудь шаги. - А если нет? - Они сделают это, - сказал он. - Должны. Инстинкт самосохранения у них слишком силен, чтобы не сделать этого. Что им терять, перед лицом предсказанной смерти? - Гордость, - горько заметила она. - Леон, они уже не такие, какими были раньше. Все осталось в прошлом. Сейчас они больше думают о богатстве и комфорте, чем о приличии и честности. Почему Хозяин Игры еще имеет власть? Даже собрание участников превратилось в фарс. - Она подошла к нему совсем близко. В нос ему ударил сильный аромат ее духов. - Леон, разве нет другого выхода? - Есть ли он? - Он порывисто схватил ее за руки.