В первые три века христианская Церковь, существуя в пределах греко-римской империи, жила отдельной от государства жизнью: все отношения между Церковью и государством ограничивалось только тем, что Церковь была преследуемой стороной, а государство преследующей. Теперь же, когда христианство сделалось в империи господствующей религией, Церковь вступила в тесный союз с государством как учреждение, вошедшее в круг государственной и общественной жизни. Вследствие этого союза между Церковью и государством установились тесные отношения, характеризуемые, с одной стороны, влиянием государства на жизнь Церкви, а с другой — влиянием Церкви на жизнь государства. Влияние государства на Церковь выражалось в участии императоров в церковных делах и предоставлении Церкви разных прав и преимуществ; влияние же Церкви на государство обнаруживалось в том, что она имела нравственный контроль над гражданским управлением и проводила свои нравственные начала в государственное законодательство.
      Участие императоров в церковных делах начинается с первого христианского государя, Константина Великого. Константин Великий, назвав себя епископом внешних дел Церкви, определил полностью свое участие в церковных делах. Он хотел быть блюстителем только внешних интересов Церкви, не простирая своего влияния на ее внутренний строй. И Константин Великий всегда поступал так. Например, он заботился о распространении христианства, об обеспечении Церкви, об устройстве и украшении храмов; если возникали в Церкви споры относительно вероучения, церковного благочиния и прочего, то для разрешения их, он созывал соборы епископов, присутствовал на них, сам или назначал уполномоченных; утверждал решения соборов, и, если нужно было, приводил их в исполнение своей гражданской властью. Но государи, правившие после Константина Великого, не довольствуясь ролью блюстителей внешних интересов Церкви, мало- помалу приобрели влияние и на внутренний ее строй. Так, они сначала присвоили себе право утверждать епископов в важных городах, а потом и право избирать их и низлагать, хотя и при посредстве соборов, потому и приобрели большое влияние на все церковное управление. При разрешении споров догматических и других вопросов императоры присвоили себе право руководить самыми решениями соборов, или даже решать спорные вопросы без соборов одними своими, так сказать, вероисповеднымиуказами. Первый указ такого рода был издан, во время монофизитских споров, Василиском(476 г.). Такого рода участие императоров в церковных делах, если и было полезно для Церкви, то только тогда, когда они действовали во имя истинных, а не воображаемых интересов Церкви.
      Что касается прав и преимуществ, предоставленных Церкви государством, то они были следующие:
      1)  Обеспечение Церкви и ее клира содержанием. До 4 в. Церковь содержалась на приношения верующих, которые были временные и случайные. Только немногие Церкви, в конце 3 века, владели недвижимым имуществом, от которого могли получать содержание. Но и такие церкви свое обеспечение не могли считать прочным, так как при первом же гонении все их имущество отбиралось в казну. Клир же содержался почти исключительно на собственные средства. С 4 же века, когда Церковь вступила в сферу государственной и общественной жизни, государство и общество взяли на себя обеспечение ее и клира содержанием. Главным способом обеспечения являются недвижимые имения:поместья, поля, дачи, угодья, дома и т. п. Константин Великий, законом 321 года, утвердил за Церковью право приобретать недвижимое имущество и владеть им. В силу этого закона она стала принимать в свое владение от ревностных христиан, особенно по духовным завещаниям, имения. Императоры со своей стороны нередко обращали в пользу Церкви общественные здания и особенно языческие закрытые храмы с принадлежавшим им недвижимым имуществом. Император Юстиниан I, для обеспечения Церквей доходами с недвижимых имений, издал даже закон, которым все, желавшие построить новую церковь, обязывались предварительно назначать на содержание ее и клира имения, приносящие достаточный для этой цели доход. Чтобы недвижимые имения оставались при церкви навсегда и составляли источник дохода на содержание ее и клира, законами гражданскими и церковными запрещено было закладывать и продавать их, а также определять без нужды к известной церкви много клириков, содержание которых было бы для нее обременительно. Недвижимых церковных имуществ, с течением времени, накопилось столько, что Церковь и ее клир не только сами могли получать от них достаточное обеспечение, но даже устраивать множество благотворительных заведений, как-то: богаделен, больниц, странноприимниц и тому подобное. Кроме содержания, получаемого от церковных имений, клир пользовался еще от общества верующих и другими способами обеспечения, каковы: десятины, по образцу десятин церкви ветхозаветной, и благодарность за исправление христианских треб и совершение таинств. Десятины, известные с конца 4 века, на востоке были в употреблении только в немногих церквах и не получили там большого развития; на западе же они утвердились прочно. Здесь право пользоваться десятинами принадлежало только приходским священникам и не распространялось на епископов. Обычай благодарить духовенство известной платой за совершение церковных треб ведет свое начало также с древних времен. Хотя соборы и делали постановления против платы собственно за совершение таинств, но, с течением времени, когда на востоке недвижимые церковные имущества стали мало-помалу отходить к государству, обычай благодарить за исправление треб вошел во всеобщее употребление.
      2)  Освобождение Церкви и клира от общественных податей и повинностей. Еврейские раввины и языческие жрецы всегда освобождались от общественных податей и повинностей. То же право предоставлено было и христианскому клиру первым христианским государем Константином Великим, законом от 319 года. Все, принадлежавшие к клиру, освобождены были от поголовной или личнойподати: от военной повинности, от прохождения общественных должностей, из которых особенно тягостны были те, которые соединялись с издержками, и тому подобным. Кроме того, иногда законами императоров освобождались от государственных налогов и недвижимые имущества, лично принадлежавшие членам клира. Церковные же имущества почти всегда были освобождены от таких налогов».
      Злоупотребления, выражавшиеся в причислении к клиру богатых — для освобождения от налогов на имения и от общественной службы, бедных — от рекрутской повинности вынудили имп. Константина издать в 321 г. ограничительный закон. В 383 г., вследствие обхода этого закона, разрешено было всем вступать в клир, с тем что богатые должны были отказываться от своего имущества, а обязанные общественными повинностями должны были выполнять их через других.
      Третьим преимуществом было освобождение клира от гражданского суда.
      «В христианском обществе издревле все споры и несогласия не только между клириками, но и мирянами решались епископами. Это право признано было за ними и государственной властью в лице Константина Великого. Император Констанций в 355 году издал даже прямой закон, по которому все клирики должны были подлежать исключительно суду духовному. Четвертый Вселенский собор — Халкидонский (451 г.) — полностью запретил (9-е правило) клирикам, помимо духовного суда, обращаться к судам светским, установив при этом определенный порядок церковного судопроизводства. Юстиниан I подчинил суду епископскому монахов и монахинь, а император Ираклий (628 г.), предоставил епископам разбирать даже важные преступления клириков. В последнем случае духовный суд снимал с обвиняемого священный сан и отсылал его к гражданскому начальству для наказания. Но, при всем этом, у клириков существовал обычай обращаться к непосредственному суду императора».
      Четвертым преимуществом было право церковного убежища, которое предоставляли раньше языческие храмы. Имп. Аркадий, в 399 г., издал закон, отменивший право церковного убежища, под влиянием жестокого временщика Евтропия. Вскоре, последнему, личному врагу св. Иоанна Златоуста, пришлось самому спасаться в храме. Имп. Феодосий II в 431 г. восстановил это право за Церковью, позволив искать убежище при церковном алтаре только безоружным и преследуемым, запретив, под угрозой смерти, изгонять их из храма.
      Если государство влияло на Церковь посредством внешней материальной силы, то Церковь, в свою очередь, влияла на государство своей нравственной силой. Церковь желала, чтобы государство, сделавшееся христианским, приняло в свою жизнь и христианские начала. Гражданское управление и законодательство, сложившиеся в этом мире, особенно испытали на себе нравственное влияние Церкви. Так, собор Арлесский (314 г.), предоставил епископам нравственный контроль над правителями областей и другими высшими чиновниками. Императоры также признали за епископами право нравственного контроля. И епископы, действительно, наблюдали за правителями областей, следили за правильностью судопроизводства, посещали тюрьмы, расспрашивали заключенных о ходе их дел, в духе христианского милосердия ходатайствовали за обвиняемых и осужденных, в случае несправедливого решения дел правителями и судьями и, наконец, непосредственно от себя доносили императору о всех злоупотреблениях гражданских властей. В случае крайних и вопиющих злоупотреблений со стороны должностных лиц, епископы отлучали их от Церкви. От этого не освобождались даже императоры. Амвросий Медиоланский подверг, например, публичному покаянию Феодосия Великого за безжалостное наказание жителей Фессалоники. Кроме того, епископам предоставлено было право непосредственного участия в гражданских и общественных делах. Так, Константин Великий позволил всем подсудимым, если они охотно отказывались от гражданских судов, требовать суда епископского, — и приговор епископов надлежало почитать окончательным, ставить его выше приговора других судей, так, как бы он был произнесен самим царем. Апелляций на такой суд епископа не допускалось. На общественную жизнь епископы влияли, главным образом, через заведование делами вдов и сирот. Они наблюдали за действиями опекунов и даже нередко избирали их, так что вследствие этого, сами становились главными опекунами. В этом отношение особенно замечателен закон Юстиниана I, который дал епископам опеку над всеми бедствующими лицами. И к чести большинства епископов того времени, нужно сказать, что они, если принимали участие в разрешении споров между тяжущимися или в опеке над сиротами, всегда действовали с истинно евангельской справедливостью и любовью. Христианские нравственные начала проникли и в государственное законодательство. Так, Константин Великий отменил казнь через распятие на кресте, клеймение лиц преступников; Гонорий запретил гладиаторские бои. Законы о рабах, пленных, об отношении родителей к детям и проч. были смягчены; законы брачные и бракоразводные получили христианский характер и т. п.
      «На западе, в ново основанных государствах, Церковь заняла такое же положение, как и в греко-римской империи, т. е. вступила в союз с государством. И здесь государство предоставило Церкви разные права и преимущества. Из них право владения недвижимыми имениями имело характер несколько иной, нежели на востоке. Короли и вообще владетельные лица на западе давали Церкви, на содержание ее, и ее иерархии, населенные имения и даже нередко целые области на тех же основаниях, на каких они раздавали земли своим сподвижникам в завоеваниях. Вследствие этого, установились ленныеотношения между епископами и всеми вообще иерархическими лицами, владевшими пожалованными церковными землями, и светскими владельцами, как у вассаловк своим феодалам. Вассальная зависимость епископов, естественно перешла из сферы гражданской в сферу церковную, так что власть светских владетелей простиралась и на дела чисто церковные. Так, право избрания епископов принадлежало светским владетелям — каждому в своей земле. В 10 в. установился даже обычай постановления епископов королем или князем посредством вручения новоизбранному кольца и пастырского жезла. Такое постановление называлось инвеститурой, и без нее не могло быть совершено церковное посвящение. С правом избрания епископов для светских владетелей соединялось и право суда над ними, причем, они могли наказывать их даже лишением священного сана. Инвеститура привела к тому, что нередко управление всеми делами известной церкви переходило в руки светских владетелей, так как они поставляли епископам тех, кто им нужен был для этого, например, пятилетних мальчиков. — Что касается влияния Церкви на государство на западе, то оно было незначительно. Лучшие из епископов, заведуя в своих землях гражданским управлением, устанавливали начала законности и справедливости, а участвуя в сеймах, старались вводить в общее государственное законодательство христианские и церковно-канонические начала, но все это были явления единичные».

      Три степени священной иерархии — дьяконство, пресвитерство и епископство, — появившиеся в Церкви, оставались неизменными и в 4 в. В клир по-прежнему мог вступать всякий желающий, удовлетворявший условиям поступления. Но повысились образовательные требования, учитывая возникавшие споры в догматическихвопросах. Для усиления этих знаний огромную помощь оказали Церкви христианские училища в Александрии, Кесарии, Антиохии, Эдессе и др. Как известно, из них вышло много выдающихся пастырей Церкви. При недостаточном числе этих заведений нередко пастыри Церкви первоначальное общее образование получали в оставшихся еще языческих школах в Афинах, Никомидии, Константинополе и др. Затем они готовились к церковным должностям в самом клире. Клир, таким образом, как и в прежнее время, служил практической школой для приготовления к высшим иерархическим степеням. Клиры таких замечательных отцов, как Василия Великого и Амвросия Медиоланского, были в особенной славе, так что другие церкви от них брали себе клириков для занятия иерархических должностей. А некоторые епископы, напр., Августин, устраивали даже при своих кафедрах нечто вроде духовных семинарий, в которых молодые люди и мальчики научно и практически готовились к церковным должностям. При развитии с 4 в. монашеского образа жизни, монастыри сделались также воспитательными заведениями для клириков, и из них нередко выбирались пресвитеры и епископы.
      Кроме научной подготовки к занятию той или другой иерархической степени, Церковь требовала еще, чтобы лица, избираемые на священнослужение, имели определенный возраст. Так, она установила — в иподьякона поставлять не прежде 20 лет, в дьякона не прежде 25 лет, в пресвитера не прежде 30. В церковных канонах, хотя не говорится о возрасте для епископского сана, но замечается, что удостаиваемый епископского сана должен предварительно пройти служение чтеца, дьякона, пресвитера и в не слишком короткое время, следовательно, должен иметь не менее 40 лет или, по крайней мере, 35, в соответствии с промежутком лет от дьяконства до пресвитерства. Назначая зрелый возраст для принимающих священство, Церковь желала допускать до священнослужения лиц возмужавших, отличающихся зрелостью мыслей, опытностью рассудка и твердостью воли.
      В самом способе избрания на иерархические должности в 4 и последующих веках произошли некоторые перемены. Прежде в избрании епископа, пресвитеров и дьяконов принимала участие вся община, составлявшая местную церковь. Теперь же это участие общины или мирян было ограничено. С одной стороны, когда христианство стало религией господствующей, при множестве верующих, было положительно невозможно всем мирянам принимать участие в избрании иерархических лиц, с другой, права мирян на участие в избрании, особенно епископа, естественно перешли к представителям народа — императорам. Кроме того, многие частные случаи давали повод к ограничению участия народа в избрании иерархических лиц. Так случалось, что народ, вопреки древним правилам Церкви, выбирал на священные должности лиц светских, неподготовленных или даже только что принявших христианство, но богатых или знатных; случалось, при выборе епископов, составлялись партии и происходили возмущения. Ввиду этого, собор Сардикийский (347 г.), определил, чтобы ученый или богатый из светских не прежде был поставляем в епископа, как пройдет низшие степени и не малое время, а собор Лаодикийский (около 364 г.), не позволил сборищу народа избирать желающих принять священство. Обыкновенно, епископа известной церкви избирали все епископы области, с последующим утверждением главным областным епископом или митрополитом. На епископские кафедры знаменитых городов избрание производилось по указаниям государя. Пресвитеров же и дьяконов обыкновенно избирал сам епископ. Впрочем, народ иногда силой отстаивал свои права на участие в избрании на иерархические должности, заставляя выбирать те лица, которые почему- либо нравились ему. В Риме, после падения Западной империи, при слабости и даже отсутствии государственной власти, народ принимал деятельное участие в избрании своих епископов. — Посвящение избранных совершалось так же, как и в первые века: дьяконов и пресвитеров рукополагал один епископ, епископов же рукополагали два, три и более епископов, вместе с митрополитом, а митрополитов рукополагал патриарх с епископами.
      В первые три века на все иерархические должности безразлично избирались лица, состоящие в брачной жизни и не состоящие. Были даже случаи, допускавшиеся Церковью, как исключение, когда вступали в клир и второбрачные. Теперь же произошли некоторые изменения в церковных узаконениях относительно браков иерархических лиц. Сначала, под влиянием взглядов на иерархическое служение, как священное, требующее от проходящих его жизни особенно святой, явилась мысль установить безбрачие для всех членов клира. В западной церкви, под влиянием монтанистического направления, эта мысль узаконена была на соборе Эльвирском(305 г.), который постановил, что епископы, пресвитеры и дьяконы должны проводить жизнь безбрачную, в противном же случае подвергаются низвержению из сана. На первом Вселенском соборе (325 г.), некоторые склонялись было узаконить безбрачие духовенства во всей Церкви. Но против всего восстал епископ Пафнутий, исповедник и строгий девственник; он защищал святость брака и указывал на тяжесть безбрачия для многих из духовных лиц. Пафнутий предложил только, чтобы, по древнему преданию Церкви, безбрачные, вступив в духовное звание, не женились, а принявшие духовный сан после брака, не должны удаляться от жен, которых имеют. Собор одобрил его мысль, и относительно этого не постановил никаких правил; не связал никого необходимостью, и безбрачное состояние предоставил воле каждого. После такого решения собора в восточной церкви допускались брак и безбрачие для лиц духовных. Впрочем, епископы почти все вели жизнь безбрачную, тем более, что многие из них вступали на епископские кафедры прямо из монастырей. Исключений, — когда епископы состояли в брачной жизни, — было очень не много в 4 и 5 веках. Император Юстиниан I, законом от 528 года, запретил избирать на епископские кафедры состоявших в браке. Собор Трулльский (692 г.), окончательно решил вопрос о браке и безбрачии духовных лиц; он постановил, чтобы епископы вели жизнь безбрачную, священники, дьяконы и иподьяконы вступали в брак до посвящения в сан, и чтобы брачное сожитие никто не считал препятствием к получению сана священника, дьякона и иподьякона.
      Между тем в западной церкви, со времени Эльвирского собора, мало-помалу стало упрочиваться безбрачие духовенства. Там не следовали решению 1-го Вселенского собора. Епископ Римский Сириций, в одном из своих декретов, уже настоятельно требовал (385 г.), безбрачия от иерархических лиц первых трех степеней и продолжающим вести жизнь брачную угрожал низложением. К концу 7 в. безбрачие клириков на западе утвердилось так сильно, что собор Трулльский счел нужным обличить Римскую церковь за введение его. В 8-11 вв. усилия сделать безбрачие духовенства общеобязательным законом продолжаются. Папы этого времени, заботившиеся об исправлении нравов духовенства, например Николай I, прежде всего требовали от клириков, чтобы они вели жизнь безбрачную. Но принудительные меры к введению безбрачия духовенства породили величайшее зло в западной церкви, — нравственная испорченностьклира была прямым последствием таких мер. Законные брачные связи клирики стали заменять незаконными. Только клирики тех церквей, которые, как напр., Медиоланская, допускали брак для духовенства, отличались хорошей нравственностью. Для улучшения нравственности клириков западная церковь, во второй половине 8 века, установила для них особый образ жизни (vita canonica), наподобие монашеского. По правилам (canon, — отсюда название для клириков каноники)такой жизни, клирики известного прихода (если их было несколько), особенно состоящие при епископской кафедре, должны были жить вместе в одном доме, иметь общий стол, вместе молиться в определенные часы (horae canonica), иметь общие собрания, на которых читать известный отдел из св. Писания (capitulum), и т. п. Но и канонический образ жизни клириков не улучшил их нравственности. Правила монастырской жизни оказались неприложимыми к людям, служение которых совершалось в мире, при постоянных столкновениях с мирскими людьми. По-прежнему они вели жизнь поразительно распущенную, как об этом свидетельствуют соборы и писатели того времени».

      Новое положение Церкви в государстве вызвало установление новых должностей по управлению церковными делами.