Глава 11

Карьеристка всем на зависть

Конечно, утром Машины туфельки оказались у ее кровати. Обрадовавшись, девочка почти запрыгнула в них, но угодила босыми ногами во что-то холодное и липкое. Попытавшись разуться, она поняла, что морские девы исполнили свое намерение – налили ей в туфли клей. Маша прошаркала в испорченных туфлях в умывальную, чтобы отмыть ноги и обувь, но там взглянула на себя в зеркало и взвыла, схватившись за волосы, – они стали неровного синего цвета, судя по всему, это была та самая несмываемая краска, которой вчера раскрасили ей лицо. Венесса, мирно умывавшаяся в углу, пулей вылетела в коридор, Маша услышала, как она сказала кому-то:

– Носочница воет!

Маша поплелась в душевую. Туфли и волосы были восстановлены с помощью магии, но с ногами этот номер не прошел, клей вонял рыбой и скатывался в серые шарики, однако смыть его водой не получалось. Снова и снова намыливала девочка ноги, пока не заплакала от бессилия. Ее рыдания неожиданно громко разнеслись по пустой душевой, девочка смутилась и включила воду посильнее, чтобы под ее шум поплакать как следует. Спустя несколько минут в душевую постучали. В приоткрытую дверь просунулась чья-то рука с пластиковым флаконом. Когда Маша взяла флакон, неожиданная гостья убежала. Девочке показалось, что это была Лилия. Жидкость оказалась прозрачной и текучей, как вода, однако пахла чем-то химическим. Сама по себе она ничем не помогла, но в сочетании с водой вдруг бурно вспенилась, и этой пеной, быстро твердеющей и темнеющей, Маша наконец-то оттерла свои многострадальные ноги. Флакон она оставила в душевой. За завтраком девочки не разговаривали с Машей, только Дельфа пошутила, что, видимо, Маше очень понравился кефир из молока коровяки, раз она смогла выразить по его поводу такой восторг в рекламе.

– Я и не знала, что что-то рекламирую, – пожала плечами Маша. – Фотографировалась – и все. О чем думала, не помню, кажется, о моих… родителях.

Сначала она хотела сказать – «носочках», однако в последний момент решила, что это будет означать ее готовность к войне. Мама всегда говорила, что худой мир лучше доброй ссоры. Кто знает, может, объяви она войну, ей в следующий раз не принесут растворитель для клея в душевую? От нее, кстати, не укрылись старания Венессы и Кары заглянуть под стол и посмотреть на ее ноги. Дельфа и Лилия вели себя как обычно.

Морена немного опоздала на завтрак, ее аквамариновые глаза сияли как обычно, однако веки казались чуточку припухшими, словно она плакала. Жадно выпив стакан горячего кефира, звезда немного нервно сказала Маше:

– Подожди меня после завтрака, я тебя провожу. Совет морских дев решил, что сегодня тебе стоит попробовать поработать с Красной Мя. Может быть, в паре с Гран Кокет Слоник.

Последнее слово она произнесла с ударением на последний слог. Маше эти имена ни о чем не говорили, однако Кара уронила и разбила стакан, а Венесса закричала:

– Второй день в деле – и уже Красная Мя! Вы там все с ума посходили?

– Я сама в шоке, но рада за Машу, такая карьера – редкость, лишь бы не снизить обороты, – Морена улыбнулась, но ее губы дрогнули. Ела она немного, попросила второй стакан кефира, смотрела поверх всех голов в сторону океана. Что-то ее явно мучило, и Маше хотелось верить, что не она тому виной.

Они снова поднимались по вертящимся винтовым лестницам и проходили длинными зеркальными коридорами. Маша надеялась на свой фонарик колокольцев, который висел у нее на груди, на шнурке, вместе с кристаллом кварца, однако старалась по мере сил запоминать дорогу. Вот и нужная комната – небольшая, с низким потолком, но по сравнению со вчерашней уютная и даже нарядная. На огромном, во всю стену окне атласные алые шторы в крупных складках, одна стена зеленая, другая зеркальная, третья темно-розовая. Посреди комнаты фотоаппарат. Однако Красная Мя не спала на нем, как Желтая Мя, напротив, она с комфортом восседала на розовом бархатном кресле у низкого стеклянного столика и пила горячую пряную воду – ту самую, из баночек с кораллами, заедая ее точно таким же пирожным с кремом из криля, какие были в Машиных апартаментах. Компанию ей составляла Гран Кокет Слоник – трехротая розовая слониха в платье из атласных бантиков. Она так походила на недавнюю Машину знакомую по космопорту, что девочка даже вздрогнула. Однако она ошиблась – Гран Кокет Слоник была намного миниатюрнее и грациознее космической путешественницы. Ростом она оказалась всего только на голову выше Маши, объемом – со слегка упитанного взрослого человека.

– Угощайся, милая, – промурлыкала Красная Мя – ее голос также был похож на жужжание фена, только очень мягкое и ласковое. – Сначала мы должны стать друзьями.

– Но я только что завтракала! – запротестовала Маша.

– Ты же любишь коралловый напиток, пожалуйста, посиди с нами. Кокеша рассказывает такие смешные истории!..

Спустя несколько минут Маша от души хохотала над рассказами Кокеши и смотрела на нее влюбленными глазами. Трехротая слониха оказалась великолепным рассказчиком, тонким и умным собеседником. Когда коралловый напиток закончился, Красная Мя объяснила, что они обе – и Маша, и Кокеша – девочки-подростки, девочки-соседки, только принадлежат они к разным расам.

– Цель у нас, несомненно, рассказать о том, что нам нравится – коралловый чай, красивая одежда, курсы дельфиньего языка. Однако, кроме этой меркантильной цели, есть и высокая – чтобы ваши расы подружились, чтобы дети общались так же свободно, как вы, Маша и Кокеша. Поэтому мы и решили, что вы поработаете в паре. Ведь вы понравились друг другу, правда?

– Конечно, – Кокеша улыбнулась. – Машенька такая искренняя, такая эмоциональная.

– Очень понравились! – Маша протянула руку розовой слонихе, остро жалея, что дома у нее нет такой подруги, даже никого похожего на нее. В этот момент она вспомнила, что ее подруги поругались между собой и что ей предстоит их мирить по возвращении. А как это сделать, она еще не решила… Хотя девочка постаралась улыбнуться Кокеше, глаза у нее затуманились не то воспоминаниями, не то слезами.

– Мрр, я чувствую напряжение, – расстроилась Красная Мя и обвила девочек тонкими пушистыми руками.

– Это не относится к Кокеше, – призналась Маша. – Это у меня отношения с подругами не складываются.

– Но ты ведь не расстроишь свою новую подругу, правда? – промурлыкала Красная Мя. – Ты хочешь работать с Кокешей? Обо всем остальном ты подумаешь завтра.

– Конечно, – Маша несколько раз моргнула, прогоняя грусть. – Давайте работать!

Они с Кокешей взялись за руки и принялись кружиться, пока перед глазами все не поплыло, потом Красная Мя бросила им огромный мяч, в это время за их спинами на зеленой стене возникали чудесные картины – коралловый атолл, заросший одуванчиками луг, панорама кружевного города понадводников, алые равнины незнакомой планеты. Только когда Красная Мя скользнула обратно в кресло и им принесли еще горячей коралловой воды, Маша поняла, как она устала. Вернее, устали ее руки и ноги, а сердце радовалось прекрасному дню и веселым, почти детсадовским играм.

– Вы молодцы, девчонки, – искренне восхищалась Красная Мя, бесшумно лакая коралловую воду, блюдечко она держала в лапках. – Сработались с первого раза! Я уверена, когда Кокеша снова прилетит сюда, из вас сделают символ туризма или дружбы народов.

– Я даже буду скучать, глядя на нашу рекламу, – пожаловалась Кокеша, отправляя хоботом в верхний из трех ртов розовое пирожное.

– Как у тебя удобно устроено, можно и есть, и разговаривать, – с набитым ртом произнесла Маша, и все рассмеялись.

После приятного дня в теплой компании Маше было особенно тоскливо за ужином с морскими девочками. Она старалась не обращать внимания на косящегося с раздражением в ее сторону Урия Аллея. «Неужели так уж унизительно, что я приняла его за охранника, тем более что они похожи!» – возмущалась про себя Маша. Лилия рассказывала про игры малышни в бассейне, но и на это девочка предпочитала не реагировать. Она гоняла кусочком соленого печенья шарики красной икры и со вздохом вспоминала пирожные у Красной Мя и веселые истории Кокеши. Вроде бы ей сказали, что Кокеша приезжала всего на один день, и девочка задавалась вопросом, где она будет работать завтра, неужели ее вернут к сонной и ленивой Желтой Мя?

Утром она осторожно сунула руку в туфли. Все было в порядке. Зато в каждом из ее носков, постиранных накануне и сохших на спинке кровати, оказалось по дохлой рыбине. К счастью, рыбины были совсем свежие, но тем не менее надеть носки стало невозможно. Пришлось идти на гимнастику в туфлях на босу ногу. Кожа и волосы ночью не пострадали, однако, когда девочка протянула руку к мыльному шарику, в нем оказалась игла. Маша уколола ладонь, и ей стало очень страшно – до чего завтра додумаются ее враги?

– Маша, подождешь меня после завтрака, – вновь попросила ее Морена. – Сегодня ты снова меняешь место работы.

– Станешь уборщицей! – радостно объявила Дельфа. Кара засмеялась.

– Нет, что ты… – Морена улыбнулась. – Вчерашняя твоя работа восхитила Совет морских дев, от вас с Гран Кокет Слоник не ожидали столь многого. Я думаю, если твоим соседкам раздать эту рекламу, им и в голову не придет прятать твои туфли. Очень позитивная и теплая работа!

– Это заслуга Кокеши, она удивительная! – в порыве чувств воскликнула девочка.

– Эта розовая слониха? – неожиданно фыркнула Венесса. – Ты с ума сошла. У нее шутки снулой кильки и мозги, как у медузы. А еще она отвратительная, круглая, розовая, как поросенок! А эта Красная Мя… Девочки, не ссорьтесь, девочки, возьмитесь за ручки…

– Да, я помню, что вы не сошлись характерами, и вся магия Красной Мя не смогла справиться с чувством неприязни. Всему причиной твои комплексы, Венесса, ты не воспринимала Гран Кокет Слоник как разумное существо, равное тебе во всем, и к тому же на своей планете она в числе первых красавиц.

– Ужас, – фыркнула Венесса.

– К счастью, все осталось в прошлом, ты достигла куда больших высот, чем работа с Красной Мя. Впрочем, Маша также впечатлила Совет настолько, что ее направили на работу с Черной…

Здесь Морена сделала паузу, девочки переглянулись между собой, и Маша решила подсказать:

– С Черной Мя?

– Да, – рассмеялась Морена, – ее можно было бы так назвать, но не стоит. Слишком высокий ранг. Агри Рина – вот наиболее подходящее обращение. Я прошу тебя очень постараться сегодня. Надеюсь, ты хорошо выспалась, потому что работа с ней выматывает сильнее всего.

– У нее день с Агри Риной? – поразилась Дельфа. – Ну, второго шанса просто не будет.

– Почему ты так думаешь? – вдруг обиделась Маша, уже привыкшая к похвалам.

– Потому что на самом деле ты никакая, у тебя нет данных, – Дельфа обошла стол и нависла над ней, покачиваясь. – Ты как актриса никакая, ты на лицо обычная, тебе пару раз повезло с эмоциями, и ты уже мнишь себя звездой?

– Да ладно тебе, чего ты взъелась? – окликнула ее Лилия.

Маша повернулась к ней и спросила звонко:

– Ты тоже так считаешь?

– Мы все так считаем, – спокойно ответила Лилия. – Каждая из нас чем-то выделяется, обладает определенным опытом, талантом, внешними данными. А тебя взяли за то, что ты обычная, а ты взяла и взлетела до Агри Рины.

– Разве можно судить успех, если не было жульничества? – помешивая соломинкой русалочью воду, спросила Морена, как бы ни к кому не обращаясь.

– Третий день в морских девах – это еще не успех, – фыркнула Дельфа.

Маша быстро допила свой горячий кефир, чтобы не задерживаться в неприятном для нее окружении, и побежала к стилисту. По дороге ее догнала Кара и зашагала рядом, громко произнося слова в пространство коридора.

– Не воспринимай это как личную неприязнь, – заявила она. – Мы тебя еще плохо знаем, но мы действительно сомневаемся, что ты вся такая уж одаренная. В тебе ничего нет. Даже не надейся задержаться среди нас. Не разочаровывайся уж слишком, ладно? Скоро свалишь на свою Еллеулетелли, так что пакуй сумочку.

Она обогнала девочку, сильно толкнув ее плечом.

Когда Маша постучалась в дверь комнаты Черной Мя, ей ответили не сразу. Больше всего на свете девочке сейчас хотелось побыть одной, никого не видеть, ни с кем не разговаривать, но она помнила, что ей необходимо работать каждый день. Во-первых, этого от нее ждет Морена, во-вторых, ей больше некуда идти. Если ее выгонят или выживут из комнаты, ей и поспать будет негде… Стукнув еще раз, девочка повернулась, чтобы уйти, но дверь мягко подалась, раскрывшись от ее стука. За ней было очень темно. Еле слышно звучал колокольчик.

– Ау? – позвала Маша, заглядывая в комнату. – Здравствуйте.

– Здравствуй, Маша, – послышался изнутри голос, похожий на звук работающего фена. Девочка уже знала, что у всех Мя такие голоса. – Какая ты расстроенная, у меня просто мурашки побежали.

– Я сейчас, – уныло пообещала Маша. – Я возьму себя в руки. Вам ведь нужно, чтобы я улыбалась?

Девочка сделала два шага в комнату, напряженно всматриваясь в темноту. Вдруг в темноте шевельнулась черная тень, она была намного чернее всего остального, прямо капелька мрака. Маша замерла. В гуще самой черной черноты вдруг зажглись два ярко-желтых глаза с изумрудными искорками. Сначала они были почти круглые, потом сузились.

– С чего ты взяла, что мне нужны только положительные эмоции?

Глаза погасли, сгусток черноты скользнул куда-то в сторону. Дверь захлопнулась. Маша замерла, прислушиваясь. Где-то в глубине комнаты явственно капала вода. Больше ничего не было ни слышно, ни видно. Затем что-то пушистое скользнуло по шее. Девочка вздрогнула.

– Чувства у тебя так и зашкаливают, – со смешком произнесла Черная Мя. – Ты ожидаешь нападения? В моем кабинете? Ха!

Прохладная лапка, покрытая нежным мехом, опустилась на Машину руку. Повлекла куда-то. Девочка послушно зашагала вслепую, высоко поднимая колени, хотя внутри у нее все сжалось.

– Умница, – остановил ее вибрирующий голос, и лапка убралась с ее руки. – Думаешь, я буду тебя запугивать далее?

– Что мы будем делать? – с вызовом спросила Маша.

– Просто действуй по обстоятельствам.

Девочка обернулась – глаза так и не привыкли к темноте. Ей хотелось знать, что за обстоятельства могут быть в темной комнате. Но вдруг по глазам резанул яркий свет – над фотоаппаратом включился прожектор. Все вокруг закачалось, и Маша поняла, что стоит на огромном мыльном пузыре. Темнота начала синеть, через несколько секунд она стала очень красивого цвета, похожего на цвет вечернего неба. Снизу поднималось множество мыльных пузырей – перламутровых, розово-голубых, с золотым отливом. Пузырь под ее ногами лопнул, обдав Машу брызгами, но не успела она всерьез испугаться, как уже стояла на новом. Через несколько минут она уже освоилась настолько, что начала ловить пузыри поменьше и лопать их в ладонях, а потом осмелилась перепрыгнуть на другой, пока тот, на котором стояла она, не разлетелся под ногами.

– Хорошо! – с оттенком удивления произнесла откуда-то Черная Мя.

И тут же синева перелилась в глубокий изумрудный цвет. Под ногами Маши зашуршали разноцветные камешки. Она нагнулась, чтобы рассмотреть их поближе, и они потекли куда-то ручейком конфетти, засыпая все видимое пространство и шурша, шурша… Девочка не испугалась, она протянула руку, стараясь поймать камешек покрасивее.

– Да, – услышала она снова голос Черной Мя.

И оказалась внутри темно-вишневого шара. Она перебирала ногами, трогала руками закругленные стенки, и вдруг они покрылись крохотными капельками влаги. Капельки набухли и вдруг брызнули сотнями тоненьких струек. Маша взвизгнула, когда вода потекла ей за шиворот, и одна из струек угодила прямо в приоткрытый рот. Это была русалочья вода. Маше хотелось пить, она жадно принялась глотать эту воду…

– Да ну? – рассмеялась Черная Мя.

Красный цвет вокруг девочки посветлел. Стало жарко. В лицо пахнуло жаром и дымом. В горле запершило от пепла. Девочка стояла на земле, выжженной пожаром, и с тревогой пыталась определить, насколько быстро подбирается к ней стена огня.

– Это не реальность, – с упреком произнесла Черная Мя.

Но дышать становилось все труднее. Маша села на землю и закрыла голову руками, стараясь дышать глубоко и редко.

– Хватит!

Загорелся свет. Маша опустила руки. Щурясь, она разглядывала комнату, в которой находилась. Ее окружали зеркала. Прямо перед ней у фотоаппарата изваянием застыла Черная Мя – нелепая вытянутая фигура, короткие лапки, маленькая голова на конце длиннющей шеи. Золотые глаза широко распахнутые, недоверчивые.

– Что же это было, душа моя? – спросила девочку Агри Рина, нервно дернув ухом.

– Я не знаю… Как вы это делаете? – в тон ей спросила Маша. Ей казалось, что ноздри у нее полны пепла, а во рту навеки поселился вкус русалочьей воды.

– Внешний вид на троечку, для конфетных фантиков потянет, – Агри Рина скрестила руки на груди. – Странно, что тебя вообще позвали на эту работу. Да, для образа девочки-соседки лучше не придумаешь, но на одном образе карьеру не сделать. Однако есть у тебя одна особенность, и я не знаю, хорошо это или плохо… Но это сделало возможной нашу встречу.

– Мне б попить, – попросила Маша, которая из всех рассуждений Черной Мя поняла только то, что ее опять хотят обидеть, как утром, за завтраком.

К ней по воздуху поплыл высокий стакан с водой. Девочка протянула руки. Стакан растаял.

– Вот, так я и думала, – кивнула Агри Рина. – Ты принимаешь любую реальность, и оттого у тебя всегда правильные и искренние чувства. Интересно знать, почему ты так легко принимаешь даже самое невероятное?

– Что, летающие стаканы? – поразилась Маша. – Невероятно будет, если вы перестанете надо мной издеваться и дадите попить и умыться.

Черная Мя сама принесла девочке настоящий стакан с водой и, пока та пила, спросила:

– Почему тебя не удивили ни пузыри, ни летающие стаканы?

– Удивили, – призналась Маша. – Но я же не знаю, какие в вашем мире технологии. Видала и покруче чудеса.

– Да? – Агри Рина задумалась. – Тогда попробуем более сложный уровень.

Она забрала у Маши стакан, поставила его на столик в углу и вновь заняла свое место у фотоаппарата на треноге. Погас свет. Вспыхнул прожектор. Солнце. Горячее, огромное. Гладкая поверхность моря. Маша протянула руку, чтобы дотронуться до воды. По ладони скользнуло что-то липкое и студенистое. Из-под пальцев вывернулась медуза. Отчего-то она была разноцветной, словно на нее налипли конфетти, эдакий клоунский мухомор. Еще одна медуза, и еще, и еще, вода просто кишела ими. Маша поняла, что медленно погружается под воду, когда вода накрыла ее с головой, медузы окружили девочку и, не переставая двигаться, завертелись, как огромная переливающаяся всеми цветами радуги спираль.

– Хватит! – Маша замолотила кулаками по воде и спирали. Взметнулись брызги, но они не долетели до Агри Рины, которая моментально зажгла свет и теперь спокойно наблюдала за девочкой.

– Полегчало? Что тебя напугало, хотела бы я знать?

– Великая спираль, – ответила Маша, обхватив себя руками. – Мне не выбраться. Каждый раз новый мир. Я тону в них.

Черная Мя повернула фотоаппарат объективом вниз. Подошла к Маше и, изогнувшись, словно змея, взглянула ей в глаза. Маша с трудом удержалась, чтобы не щелкнуть пальцами и не попытаться стать прозрачной и невидимой.

– Я вижу много снов. Вижу, как ты оказываешься в самых разных условиях и мгновенно принимаешь их как должное; как ты за несколько секунд учишь язык, который слышишь впервые. Я ничего не понимаю.

– Это не сны, – призналась Маша. – Я сквозняк. Я путешествую по самым разным мирам и должна моментально приспосабливаться, чтобы все правильно понимать.

– Чтобы объективно оценить ситуацию… – кивнула Черная Мя, сказав своими словами то, что пыталась объяснить девочка. – Так вот почему ты моментально привыкаешь к любой реальности. Это как несколько миров в одном мире, так? Ну погоди, я знаю, что мне с тобой делать.

Свет снова погас. Потом зажегся. Маше казалось, что прошло две секунды, но, когда она встретилась взглядом с Агри Риной, она поняла, что в ней что-то изменилось. Черная Мя стояла во весь рост, глаза сверкали, они казались огромными, почти во всю мордочку, но самое главное, шерстка ее волновалась, словно трава на ветру, между шерстинками вспыхивали голубые искорки.

– Отличная работа, – наконец произнесла Агри Рина, – неожиданный результат. Мне еще предстоит все немного систематизировать, но по окончании я сообщу Морене и предоставлю отснятый материал. Можешь идти ужинать.

– Еще рано, – удивилась Маша. Она не чувствовала усталости, ей казалось, что прошло совсем немного времени, и только ощущение быстрого, сумбурного, легкого сна немного смущало ее. Вспоминались хрустящие на зубах листья, разноцветные перья, сотни лиловых огоньков… Когда это было?

– Уже очень поздно, – покачала головой Агри Рина. – И вот что. Не покидай этот мир. Мы с тобой должны еще встретиться.

Черная Мя оказалась права насчет того, что уже очень поздно. Когда девочка вышла в коридор, по нему гуляли лишь длинные тени от тусклых голубых светильников. Постоянный дневной гул затих. Безлюдные лестницы послушно довезли ее до кафе. Там уже погасли огни, лишь одна свеча горела в простой ребристой раковине, распахнутой, как ладошка, на столе, где стоял остывший Машин ужин. Девочка поела, затем долго, растягивая удовольствие, пила горячую коралловую воду с привкусом корицы, имбиря и карамели. До нее доносился шум города и прибой. Если просунуть голову между крупными завитками на решетке, были видны светящиеся зеленоватые улицы, огни ракушек, переливающиеся разноцветные окна понадводников. Наконец ужин был съеден, огонек свечи начал захлебываться в луже пахнущего рыбьим жиром парафина, и Маша собралась идти в комнату. У нее портилось настроение при одной мысли об этом, ведь там уже спали девочки. Как приятно было посидеть в одиночестве, без их компании, без непонятных шуточек и колкостей и постоянного ожидания подлостей. Страшно даже представить себе, что они приготовят для нее завтра утром.

Однако делать было нечего. Со стороны ночного океана дул прохладный бриз. На плетеных стульях и столах кафе нельзя было уснуть даже при большом желании. Девочка, подсвечивая себе путь фонариком колокольцев, начала подниматься по легкоступам к окну. Но на подоконнике сидели и шепотом ссорились две девочки, и Маше пришлось замереть, чтобы они ее не заметили.

– Зря ждешь, в темноте она не пойдет по легкоступам, – шепотом говорила одна, та, что пониже.

– Она не знает другой дороги, – спорила высокая девочка. По шепоту нельзя было догадаться, кто это был.

– Вы уже замедузили ее травить! – возмущалась маленькая. – Сколько мне покрывать вас и заметать следы?

– Тебе-то что?! – огрызнулась высокая.

– Если вы не прекратите, пострадаю я! Не советую забывать об этом! Морена нажалуется, она обещала, и меня уволят!

«Наверное, это Лилия, – подумала Маша. – Хотя Морена в принципе могла сказать такое любой из девчонок, например Каре, чтобы приструнить ее».

– А что сразу я-то?! – возмутилась высокая. – Клей в туфли ей Кара налила.

– Иголка, милая! Я говорю про иголку! Это уже нечто! Что будет в другой раз, кислота на простынях? У вас, девчонки, совсем уже крыша едет!

– Она даже не начала еще работать, всего лишь делают пробы, а уже прошла трех Мя. Ты когда-нибудь слышала, чтобы Агри Рина проводила пробы новичка?

«Интересно, уже три дня работаю, возвращаюсь позже всех, а оказывается, это всего лишь пробы, что же тогда у них за работа такая? Еще труднее?» – испугалась Маша.

– Не ваше дело! – отрезала маленькая. – Я сказала, если с новенькой еще что-нибудь случится, хоть ядовитая рыба под одеялом, хоть толченое стекло в креме для лица, с виновной произойдет то же самое! А если я не найду виновную, то пострадаете вы все! Имейте это в виду. А сейчас спать! И не забудьте оставить свет в коридоре, чтобы Маша не заблудилась.

Тени девочек исчезли. Маша подождала немного и продолжила свой путь наверх. Хотя ее напугало описание изуверств, которые могли еще прийти в голову девочкам, подслушанный разговор убедил ее в собственной безопасности. Она спокойно прошла в комнату, начала переодеваться, откинула одеяло и ахнула. Под простыней лежала огромная медуза. Огромная, бело-синяя, уже начинающая темнеть. Лежала она кверху щупальцами, они выглядели устрашающе, особенно множество гигантских присосок. Маша читала, что медузы бывают смертельно ядовитыми, наверняка и в другом мире они настолько же опасны.

Подумав, девочка решила взять полушубок и переночевать в кафе. Она выдвинула ящичек комода… Но поверх полушубка лежала ленивая, сине-красная морская змея. Нервы у девочки не выдержали. Захлопнув комод, она опрометью бросилась вон из комнаты. В коридоре попила воды, отдышалась, вытерла слезы и задумалась, что же ей делать дальше. Она вспомнила, как Морена показывала на террасу с розовыми стеклами и говорила, что там ее апартаменты. Маше было некуда больше идти. Она решила подняться к Морене и попросить ее найти ей место подальше от злых девчонок. Но для начала, просто чтобы напомнить себе, что она прошла сквозь огонь и воду и поэтому не потерпит больше издевательств со стороны сверстниц, Маша щелкнула пальцами. Из мусорного бачка, стоящего на балкончике у кухни понадводника морских дев, пропала вся рыбья чешуя. Девочка переместила ее прямо в постели жестоких злюк, пощадив только Лилию. В чешуе ничего опасного нет, это не медуза, не морская змея и тем более не иголка в мыле, нет, Маша не была бессовестной, она просто не хотела, чтобы ее обижали.

Глава 12

Другое, но не лучшее

Фонарик колокольцев уверенно показывал путь по темному волнистому коридору и закрученной лестнице. Звезда жила недалеко от кафе, но Маша торопилась, зная, что Морена уже могла уснуть. Однако из-под двери лился свет. Апартаменты были не заперты, несмотря на поздний час. Маша вошла и негромко позвала хозяйку. В прихожей на полу лежал огромный русалочий хвост, перед зеркалом, узким и волнистым, в большой раковине темнели очки Реала. Девочка подумала, что перешагивать через большой объемный хвост неудобно, поэтому она приподняла его и прислонила к стене. Пальцы ее скользнули по наполовину расстегнутой молнии. Хвост недавно надевали. Где-то слышалось журчание воды, хозяйка, по всей видимости, принимала душ, поэтому Маша решила просто подождать в прихожей. Ее внимание приковали к себе очки Реала, ей давно было интересно, как это они держатся на лице. Приклеиваются, что ли? Ей было так любопытно, что она даже захотела их надеть. Однако, как только она взяла очки в руку, из комнаты вышел Урий Алей. Он прижимал к уху телефонную трубку. Увидев девочку, он положил телефон в карман. Маша замерла, держа в протянутой руке очки. Она испугалась, что молодой человек мог подумать, будто она хочет их украсть.

– Умная девочка, – кивнул Урий Алей. – Подстерегла меня без Морены. Итак, что ты хочешь за свое молчание? Чтобы я оплатил твой долг? Я, помнится, уже это предлагал. Просто из жалости. Однако тебе непременно надо меня шантажировать, так?

– Извините, – ответила ничего не понимающая Маша. – Я просто взяла посмотреть. Видите, кладу очки на место. Я искала Морену, но, наверное, я не вовремя, зайду в другой раз…

– Нет уж, другого раза не будет, – внезапно резко сказал Урий Алей. – Трусиха. Морена в ванной, я ее жду, она боится выходить из ванны, когда одна дома, мы только что вернулись с шоу… В общем, говори, что хотела, сейчас. Оплачу твой долг Морене и дам тебе денег на билет до любой планеты. Идет? Плачу только потому, что мне жаль тебя, ты совсем еще ребенок.

– Я не ребенок! – обиделась Маша. – Я верну деньги сама, я работаю. Скажите Морене, что я пришла, или просто позвольте мне ее подождать…

– Ты от своего не отступишься? Тебе непременно надо все ей рассказать? Я что, мало предложил?

– Что рассказать? – не поняла девочка.

– Даю в два раза больше, и ты не говоришь Морене, что я и ее телохранитель Реал один и тот же человек.

– Что?! – поразилась Маша.

Урий Алей вздрогнул от ее восклицания, его лицо на секунду приняло растерянное выражение.

– Зачем вы стали Реалом? – с удивлением спросила девочка.

– Очень просто, я люблю Морену и хочу защитить ее от опасности. Кому я мог бы доверить ее жизнь?

Маша пожала плечами. Ей было странно и неловко слушать эмоциональные восклицания жениха Морены.

– Если думаешь, что ты первая маленькая морская дева, которая решила меня выдать Морене…

– Я?! Вас?! Каким образом – выдать?

– Рассказать, что я и Реал, – один и тот же человек, – не слушая девочку, продолжал Урий Алей. Он достал из бумажника крупные купюры и принялся отсчитывать…

– Вот здорово! Вы сами ее защищаете, вот молодец! – вдруг поняла Маша.

Руки молодого человека замерли с деньгами.

– Как же она вас не узнала, вот дуреха! – продолжала восхищаться Маша.

– Форма, – пробормотал Урий Алей. – Девушка ее уровня смотрит на форму, а не на человека. Ну и очки, они специальные, чтобы скрывать лицо. Ты заметила, они светятся – и засвечивают черты лица. Эти очки обычно носят звезды или сотрудники охранных служб. Опять же борода. Хотя настанет день, когда Морена меня узнает, конечно, поэтому я уговариваю ее уволить Реала и позволить мне ее защищать. А работа – ну что работа. Я вполне справляюсь с ней на расстоянии, дело хорошо налажено. Так ты не собиралась меня шантажировать?