Глава 3

В утро своей свадьбы Тесс поднялась рано. Казалось, все пернатые Девоншира, собравшись под ее окнами, громко чирикали и щебетали. Но когда она, прислонив пылающий лоб к холодному стеклу, выглянула в окно, то не увидела ни одной птицы. Она не решилась его раскрыть, чтобы не потревожить Элизабет, которая в последние дни была сильно не в духе.

В туманной предрассветной дымке красноватыми пятнами выделялись буковые деревья. Прилетавшие с моря в глубь страны чайки носились в воздухе, что говорило о приближении бури, но Тесс, взволнованная предстоящим событием, не обратила на это никакого внимания. Она гадала, какая картина предстанет ее взору из окон Лайонесского аббатства. Так же ли там щебечут птицы, расцветают сады, зеленеют леса?

Она попыталась вызвать в памяти лицо своего жениха, но напрасно. И чем упорнее она старалась это сделать, тем быстрее оно ускользало от нее. Тогда она начала думать, что прочла в его глазах: триумф, тайное страдание, насмешку или презрение? Она поняла, что за его самоуверенностью скрывалась потребность в поддержке – открытие, которое делало предстоящую семейную жизнь не такой тяжелой и страшной, как ей казалось прежде.

Интересно, проснулся он уже и размышляет над тем, какие перемены сулит этот день его жизни? Вряд ли. В день своей свадьбы мужчины только чувствуют себя тверже. От них зависит, какое место займет супруга. Он пытался ее успокоить, что не будет предъявлять к ней слишком высоких требований. Что это, снисхождение? Выиграй он в карты Элизабет, поначалу он мог бы надеяться, что ему досталась достойная супруга. Но вскоре наверняка разочаровался бы, поскольку Элизабет могла дать меньше, чем обещала. Тесс хотела сделать все, что в ее власти, чтобы не обмануть ожиданий Деймона. В общем-то, она должна быть довольна – жизнь в аббатстве Лайонес не может быть хуже, чем дома, где ей приходится сносить нападки жестокого отца и под его давлением соглашаться на брак с мистером Спрулом.

Мысль, что уже сегодня она навсегда попрощается с отчим домом, заставила Тесс весело рассмеяться. И тут она заметила, что Элизабет не спит, как ей казалось, а лежит в кровати с открытыми глазами и наблюдает за ней.

– Надеюсь, это не я тебя разбудила?

– Нет.

Вытянув руки, Элизабет с удовольствием рассматривала свои красивые пальцы.

– У меня тоже хорошее настроение. Через неделю я еду в Лондон и уже сейчас мечтаю о предстоящих танцевальных вечерах и маскарадах. Я буду тебе писать, Тесс, чтобы ты хоть немножко тоже приняла в этом участие. Жизнь в Корнуолле, должно быть, не очень радостная.

Она зевнула.

– Я намереваюсь к концу сезона выйти замуж, если найдется подходящая партия. В чем я, правда, почти не сомневаюсь. Ты сможешь тогда приехать и навестить меня в моем городском доме. Представляю, как ты к тому времени устанешь от фарса своего брака.

Она села в постели, наклонившись вперед.

– Но и ты мне можешь писать; я бы очень хотела знать, как понравится тебе в аббатстве Лайонес. Даже для такой чудаковатой особы, как ты, это место может показаться странным.

– А я действительно не такая, как все? – невольно вырвалось у Тесс.

Элизабет тактично улыбнулась.

– Ну разве это не абсурд – выйти замуж за человека, которого почти не видела? Разумеется, это лучше, чем остаться старой девой или быть женой обувщика из Мидленда…

И Элизабет принялась внимательно изучать Тесс с ног до головы…

– Мне интересно, – сказала она серьезно, – догадывается ли Трегарон, что ты по сути большой ребенок? Он, кстати, не произвел на меня впечатление мужчины, которому нужна женщина, не понимающая в искусстве обольщения.

– А ты точно знаешь, что нравится мужчинам? – спросила Тесс. – Я имею в виду не в обществе, а наедине…

Элизабет пожала плечами.

– Мужчины сродни диким зверям, которых при помощи хитрости, коварства и кротости можно приручить. Естественно, если выходишь замуж, следует подчиняться их воле и рожать им детей. Не смотри так испуганно, сестричка, может, мистер Трегарон совсем не ждет от тебя…

– Ты думаешь, у нас не будет общей спальни?

– Вполне возможно. Комнаты миссис Фортескью расположены довольно далеко от апартаментов, которые занимает ее супруг, а Клеверинги даже живут в разных домах… Но пусть это сейчас тебя не беспокоит. Уж Трегарон тебя обучит всему, что ты должна знать. Однако старайся никогда не выказывать своего удивления, чтобы не выглядеть глупой гусыней.

Вот этими советами и должна была удовлетвориться Тесс, никогда не получавшая наставлений сведущей женщины или матери. Было уже пора вставать и одеваться. Тетушка Тесс подарила ей подвенечное платье, поскольку прижимистый отец хотел вначале перешить для нее одно из бальных платьев Элизабет. Поэтому теперь Тесс вполне выглядела как юная невеста из хорошего дома и очень радовалась, что экипаж разукрашен цветами, что на блестящих лошадях пестрые ленты и даже кнут кучера перевит гирляндой.

Из окна экипажа она смотрела на садовые ворота, овраг и домик фермера Дженнингза. Ее отец сидел рядом, на месте, которое вскоре займет Деймон Трегарон. Жалеет ли он о поспешном решении, что принял после бурно проведенной ночи за карточным столом? Будет ли он ласковым и нежным или надменным и грубым – как мистер Фортескью, о котором рассказывали, что он не пропускал ни одной служанки? В это мгновение Тесс захотелось стать на пять лет старше, быть уже привычной к повседневности супружеской жизни, опытной хозяйкой аббатства Лайонес… Только теперь ей пришло в голову, что она не имеет никакого понятия, как вести домашнее хозяйство. Этим всегда занималась Элизабет, и если сестра пыталась чем-нибудь помочь, та немедленно отсылала ее в сад.

Внезапно она ясно увидела перед собой лицо Деймона Трегарона. Его глаза светились насмешливым блеском, рот был растянут в усмешке – ей даже послышалось, будто он полным сарказма тоном сообщает, что уволил свою экономку, поскольку вместо нее теперь у него есть супруга.

Да, слишком мало она знала о том, как понравиться будущему супругу, и тут ее обуял такой ужас, какого она не испытывала еще никогда в жизни.

Экипаж остановился, и это прервало ее сумбурные мысли. Она вышла, отец взял ее под руку и повел вверх по ступенькам в церковь. Там ее уже ждал жених. Лицо его оставалось серьезным, он даже не улыбнулся Тесс. Был ли он таким всегда или того требовала, на его взгляд, церемония? На нем был узкий, по фигуре, голубой сюртук, под ним белый, обшитый кружевом, шелковый жилет. Невольно ей подумалось: а привез ли он свое одеяние заранее?

Как в тумане, видела она кивающую ей домашнюю прислугу и деревенских жителей. Те поднимали высоко детей и желали ей счастья и удачи. На какое-то мгновение промелькнул перед ней молодой человек, который, как было принято на свадьбах, делал быструю зарисовку жениха и невесты. Затем ее окутал торжественный полумрак церкви.

Она немного успокоилась, увидев хорошо знакомое лицо викария и услышав его голос. Когда наступила ее очередь повторить слова брачной клятвы, она произнесла их твердым голосом. И лишь однажды церемония была на миг прервана. Когда она должна была надеть обручальное кольцо, она вдруг поняла, что забыла снять рубиновый перстень. Буквально в секунду Трегарон помог ей выйти из затруднительного положения. Ловким движением он снял свой подарок и надел ей обручальное кольцо. Казалось, никто и не заметил маленькой заминки, и церемония продолжалась.

Лишь поставив свою подпись в большую церковную книгу, Тесс отважилась бросить взгляд на золотой кружок. Кольцо с необычной филигранной отделкой было ей несколько велико. Она повернула его и вдруг увидела надпись: Лайонес. В тот же момент викарий поздравил ее и пожелал много счастья, несмотря на то, что судьба забрасывает ее так далеко от родных мест, где она провела безмятежные годы.

Тесс покраснела.

– Застенчивая юная невеста – совсем, как пишут в книгах, – тихо произнес Трегарон, прикладывая, казалось, все усилия, чтобы его слова не звучали насмешливо.

И затем обратился к викарию:

– Не беспокойтесь, сэр, в Корнуолле я буду носить ее на руках. Это просто подарок судьбы, что я завоевал ее.

Завоевал ее! От двоякого смысла этого замечания у Тесс перехватило дыхание. Даже в церкви не может он придержать свой язык! Их взгляды скрестились, и вдруг, к своему удивлению, Тесс увидела, что он улыбается ей, как бы приглашая в сообщники. Невольно улыбнулась она ему в ответ, и вдруг он наклонился и поцеловал ее.

От прикосновения его губ, нежных, но властных, у Терезы перехватило дыхание. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного, и все, что происходило вокруг, на какое-то мгновение просто перестало для нее существовать. Но вот уже отец обнял ее. Элизабет и Вильям были, казалось, искренне тронуты, Старлинги поцеловали ей руку. Затем Деймон протянул ей руку и повел из церкви к экипажу. Кучер взмахнул кнутом, лошади тронулись, и они остались вдвоем. Прошла целая вечность, прежде чем Деймон, с нахмуренным видом смотревший в окно, обернулся к ней.

– Надеюсь, ты будешь счастлива, – произнес он, и на сей раз в его голосе не слышалось насмешки. – Это единственное, чего я жду от тебя.

Несмотря на то что он говорил с убеждением, он ни в коей мере не был похож на сияющего от радости жениха. Посему слова его не успокоили Тесс. Она не знала, что ответить. Судорожно подыскивая тему для разговора, она в конце концов попросила вернуть ей рубиновое кольцо.

Он помедлил.

– Оно не подходит тебе. Слишком вычурно…

– Но… я привязана к нему.

Ведь это был подарок жениха. Казалось, он подумал о том же, поскольку, не мешкая, достал кольцо из кармана и вложил ей в руку.

– Надеюсь, свадебный завтрак не продлится долго. Надвигается буря, и мы должны как можно быстрее отправиться в дорогу.

– Мне не хочется сейчас общаться с кем-либо. И вещи мои уже упакованы. Меня только беспокоит, чтобы ты не разочаровался – у меня небольшое приданое и мало вещей…

– Не надо извиняться. Ты что, думаешь, я горю желанием путешествовать с кучей чемоданов? А если у тебя что-нибудь отсутствует в гардеробе, ты сможешь подобрать себе это в аббатстве Лайонес. Там шкафы забиты платьями моей матери.

Она хотела сказать ему, что мода за эти годы изменилась, но промолчала и вместо этого спросила, показывая на кольцо:

– Оно тоже принадлежало твоей матери? Помедлив, он ответил:

– Да. Я имел обыкновение носить его на шее на цепочке.

Странно, подумала она, ведь если у кого и было право на это кольцо, так у старшего брата Деймона. Может быть, он просто отказался брать его в путешествие по экзотическим странам? А что, если он соберется жениться? Тогда он потребует кольцо вернуть? Однако, прежде чем она успела что-нибудь спросить, экипаж остановился, кучер открыл дверь и спустил лестницу.

Деймон улыбнулся ей.

– Я так же, как и ты, не люблю все эти смехотворные пирушки и попойки. Однако постарайся получить удовольствие от праздника, ведь это последний завтрак, который ты проводишь в кругу своей семьи.

Она бросила на него сердитый взгляд. Если он знал, что она в своем доме несчастлива, то его замечание, по меньшей мере, бестактно.

– Прости, – тут же произнес он. – У меня плохой характер. Возможно, ты когда-нибудь возненавидишь меня, когда узнаешь поближе, но сейчас давай попытаемся стать хорошими друзьями, насколько это реально.

Тесс энергично кивнула.

– Да, я тоже хочу этого…

Он поднял ее руку к губам и поцеловал. Затем помог ей выйти из экипажа.

К счастью, гости так были заняты винами и закусками, что почти не обращали внимания на Тесс. Трегарон совсем мало ел и еще меньше пил. Он мрачно посматривал по сторонам и, казалось, стремился побыстрее покинуть общество.

Тесс, слишком уставшая, выпила немного больше, чем обычно, и когда позже Элизабет провожала ее по лестнице, вынуждена была крепко держаться за перила – так неуверенно чувствовала себя на ногах.

Сестра помогла ей переодеться.

– Да ты пьяна, Тесс!

И потом спросила серьезно:

– Что же все-таки побудило Трегарона взять тебя в жены? Может, сначала он хотел меня, а отец просто надул его? Или он проиграл отцу так много, что тот заставил его пойти на этот брак? Вильям знает больше, чем говорит, но я из него все вытяну.

И когда Тесс, вместо того чтобы что-нибудь сказать, неподвижно уставилась на нее, Элизабет добавила:

– Естественно, глупышка, ты не в курсе дела. Ты грезишь наяву, если полагаешь, что Трегарон считает тебя – именно тебя – подходящей хозяйкой аббатства Лайонес. И как хорошая сестра я желаю тебе, чтобы ты не так скоро очнулась от своих грез.

Между тем Элизабет и ее камеристка старались одеть Тесс как можно красивее. Голубое муслиновое платье с широким темно-фиолетовым поясом, в тон изящная шляпка, а сверху дорожное пальто из темно-красного бархата и точно такая же муфта, подаренная леди Клеверинг. Ховард пожертвовал кое-что из драгоценностей покойной супруги: брошь и серьги, украшенные сапфирами. Посмотрев на себя в зеркало, Тесс очень удивилась. Даже в прелестном белом свадебном платье она все еще выглядела ребенком. Но теперь – во всяком случае ей об этом поведало зеркало – она превратилась во взрослую леди, храбрую от выпитого шампанского и весьма эффектную.

Уверенная в себе, она гордо прошествовала по лестнице и улыбнулась Деймону, когда он к ней обратился.

Какое-то мгновение казалось, что она действительно поразила его. Но затем он вежливо поклонился и тут же обратился к одному из гостей, собравшихся в холле для церемонии проводов.

Через несколько минут они уже сидели в почтовой карете. Деймон отдал кучеру короткое приказание, и лошади тронулись.

– Ты так торопишься уехать отсюда, – заметила Тесс.

Он нахмурил брови.

– У меня не сложилось впечатления, что ты мечтаешь побыть еще в лоне своей любимой семьи.

Ее лицо омрачилось, и он быстро добавил:

– Прости мою бестактность. Ты должна знать, что я подвержен смене настроений. И все-таки я надеюсь, ты не захочешь исследовать глубину моих причуд…

Слова прозвучали весьма загадочно, и Тесс растерялась. В тот же момент карета остановилась, и удивленная Тесс выглянула в окно.

– Ты не забыла о моем подарке? – спросил Деймон.

– Щенок! Он кивнул.

– Поскольку во время долгого пути мое общество может тебе прискучить, за что приношу извинения, я подумал, что щенок скрасит тебе дорогу.

Он выскочил из кареты, и тут же появилась миссис Дженнингз с щенком, которого она передала Тесс. Пока фермерша поздравляла Тесс и шептала, что в Корнуолле она, без сомнения, будет более счастлива, чем дома, Деймон оседлал серого жеребца, которого выиграл у младшего Старлинга. Лошадь, простоявшая всю последнюю неделю в стойле, поднялась на дыбы и громко заржала. Трегарон рассмеялся, легким движением шенкелей усмирил ее и умчался вперед.

Тесс хотела еще крикнуть миссис Дженнингз, что будет ей писать, как вовремя вспомнила, что та безграмотна.

– Я вас никогда не забуду, – воскликнула она, ибо почтовая карета уже тронулась. Тесс вдруг почувствовала себя очень одинокой, она склонилась над щенком, прижимая к себе его теплое тельце. Тот высунул розовый язычок и принялся лизать лицо Тесс.

– Ты мое единственное утешение, – шептала она уже зная, какое имя даст щенку: Трост – утешение!

А вскоре, пока кучер выезжал на почтовый тракт на Плимут, где решено было провести ночь, щенок и его хозяйка крепко уснули.

Глава 4

Гостиница оказалась не из лучших. Тесс заметила это сразу, пока шла через грубо мощеный передний двор. Ей даже пришла в голову мысль, что ее супруг намеренно отказался от первоклассной гостиницы, дабы не показываться с ней перед знакомыми.

– Лучшие номера уже заняты, – смущенно объяснил ей Деймон. – Но я часто останавливался в «Четырех коронах», и если не обращать внимания на шум, жаловаться здесь практически не на что.

Он взял ее под локоть и ввел в помещение, полное людей и дыма, так что в первый момент ей пришлось даже закрыть глаза. Затем она внимательно огляделась с понятным любопытством, поскольку о подобных заведениях знала только из книг.

Она увидела матросов в полосатых брюках и широкополых шляпах; черные повязки на глазах и костыли говорили о ранениях, полученных в морских сражениях с французами. Однако большинство из них пели, стуча кружками по столам в такт веселой мелодии, которую играл слепой скрипач. Многие держали на коленях женщин, время от времени обнимавших и целовавших своих дружков. В основном это были полные неуклюжие женщины, одежда которых находилась в беспорядке, но все они казались Тесс невероятно хорошенькими, поскольку до сих пор она никогда не встречала накрашенных женщин. Кучера почтовых карет, с широкими плечами и обветренными лицами, нещадно дымили трубками, у открытого очага двое седобородых стариков затеяли шумный спор, а между столами резвились собаки и кошки – лая, шипя и подвывая.

Трост начал беспокойно барахтаться, и Деймон забрал его у Тесс.

– Черт побери! – вскричал он, и к удивлению, ему удалось перекрыть шум в помещении. – Где хозяин?

Тот немедленно появился, неся чашу с пуншем для компании почтальонов, возмущенных тем, что он так долго заставил себя ждать.

– Проводите нас в лучшую комнату, – нетерпеливо потребовал Трегарон. – Здесь не место для моей супруги.

Выйдя через дверь в задней части помещения, хозяин отвел их в неуютную комнату с огромным столом и неудобными стульями, и даже оленьи рога, развешанные по стенам, не придавали ей обжитой вид. В то время как Тесс присела, Деймон беспокойно вышагивал по комнате.

– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через трактир.

– А по-моему, там приятнее, чем здесь, – воскликнула Тесс. – Накурено и шумно, это верно, но там играет музыка и много людей. Там были и женщины, и даже если они не дамы…

Она замолкла, заметив устремленный на нее взгляд Деймона.

– Но здесь мы, по крайней мере, одни, и если тебе это не по вкусу, мне очень жаль. Однако и речи быть не может, чтобы ты находилась в одной комнате с подонками из Плимута.