Но вот уже, в боты набравши воды,

корабль из слоистой сосновой коры

пускаешь по мусорным бурным ручьям,

слепящим глаза!

Веселое, словно коза-дереза,

брыкастое солнце изводит следы

обглоданных, нечистоплотных снегов

по темным углам.

И прель прошлогодняя, ржавчина, хлам

прекрасны! И так же прекрасен и нов

мяча сине-красного первый шлепок!

И вот уже, вот —

и сладких, и липких листочков налет

покрыл древесину, и ты изнемог

от зависти, глядя, как дядя Вадим

сарай распахнул

и пыльный «Орленок» выводит за руль.

И вот уже, гордый бесстрашьем своим,

ты слышишь гуденье двух пойманных ос

в пустом коробке.

И в маленьком пятиконечном цветке,

единственном в грудах сиреневых звезд

у нашей калитки, ты счастье найдешь.

И вот уже кровь

увидев на грязной коленке, готов

расплакаться, но ничего, заживешь

до свадьбы. И дедушка снова с утра

отправился в сад.

И в розово-белом деревья стоят.

И ждет не дождется каникул сестра.

И вечером светлым звучит издали

из парка фокстрот.

И вот уже ставни закрыты. И вот

ты спишь и летишь от прогретой земли.

И тело растет.

И скучно, и грустно. Свинцовая мерзость.

Бессмертная пошлость. Мещанство кругом.

С усами в капусте. Как черви слепые.

Давай отречемся! Давай разобьем

оковы! И свергнем могучей рукою!

Гори же, возмездья священный огонь!

На волю! На волю из душной неволи!

На волю! На волю! Эван эвоэ!

Плесну я бензином! Гори-гори ясно!

С дороги, филистер, буржуй и сатрап!!

Довольны своей конституцией куцой!?

Печные горшки вам дороже, скоты?

Так вот же вам, вот! И посыпались стекла.

Эван эвоэ! Мы под сводом законов

задохлись без солнца – даешь динамит!

Ножом полосну, полосну за весну я!

Мне дела нет, сволочь, а ну сторонись!

С дороги, с дороги, проклятая погань!

О Либер, о Либер, свободы мой бог!

Спаси, бля, помилуй, насилуй, насилуй!

Тошнит от воды с вашей хлоркой! Залей

вином нас, и кровью, и спермой, восторгом

преданья огню! Предадимся огню!

Хочу я, и все тут, хочу я, хочу я!

На горе буржуям, эх-эх, попляши!

Гори, полыхай, ничего не жалей!

Сарынь, бля, на кичку! Эван эвоэ!

Довольно законом нам жить! Невтерпеж!

Нет удержу! Нет! Не хочу, не хочу!

Пусть все пропадает. Эх, эх, согреши!

И пусть только сунется Тот, Кто терпел

и нам повелел! Невтерпеж мне! Ату!

Он нам ни к чему! Нам Варраву, Варраву!

Не сторож я брату, не сторож, не брат!

Напишем на знамени «Нет!» Ни на чью

команду мы «Есть!» не ответим! Срываем

погоны, гауптвахту к чертям разломаем!

Уйдем в самоволку до смерти! Сарынь

на кичку! Allons же enfants на отцов!

Откажемся впредь сублимировать похоть!

Визжи под ножом, толстомясая мразь!

Эй, жги город Гамельн! Эй, в стойла соборы!

Гулящая девка на впалой груди!

Не трусь! Aut Caesar, пацан, aut nihil!

Долой полумеры! Эй, шашки подвысь!

Эгей! Гуляй, поле, и, музыка, грянь же

над сворою псов-волкодавов! Долой!

Вся власть никому, никому, ничему!

Да здравствует nihil! Но даже Ничто

над нами не властно, не властно, не властно!

Свобода, свобода, эх-эх, без креста!

Так пусть же сильней грянет буря, ебеныть!

Эх-эх, попляши, попляши, Саломея,

сколь хочешь голов забирай, забирай!

О злоба святая! О похоть святая!

Довольно нам охать, вздыхать, подыхать!

Буржуи, буржуи, жлобы, фраера,

скорей прячьте жирное тело в утесах!

Свобода крылата – и перышком в бок!

Отдай же мне Богово Бог, и отдай

мне, кесарь, свое – подобру-поздорову!

По злу отберу! Ca ira! Ca ira!

Всех кратов повесим, повесим, повесим!

Казак, не терпи, не терпи ничего,

а то атаманом не будешь, не будешь!

O nihil! О вольный полет в пустоте!

Бесцветная жизнь, но от крови – малина!

Не ссы! За процентщицей вслед замочи

и Соню, сначала отхарив, и Дуню,

и Федор Михалыча! Право имей!

Не любо? Дрожащая тварь, что – не любо?

Ага! Будешь знать, будешь знать, будешь знать!

Бог если не умер, то будет расстрелян!

За все отомстим мы, всему отомстим!

И тем, и другим, и себе, и себе!

Allons в санкюлоты! Срывай же штаны!

Пусти же на волю из этих Бастилий

зверюгу с фригийской головкою! Гей!

Нож к горлу – и каждая будет твоей!

Нож в горло – и ты Ubermensch, и Бог умер!

«Эй, дай закурить! Ах, не куришь, козел!»

И бей по очкам эту суку! Прикончи!

Его, и его, и себя, и себя!

Смысл свергнут! Царь и в голове не уйдет!

Эй, бей на куски истукан Аполлона!

Да скроется солнце, да здравствует тьма!

О вскроем же фомкою ящик Пандоры,

в который свободу упрятали вы!

Растопим же сало прогорклое ваше

огнем мирового пожара! Даешь!

Единственный способ украсить жилплощадь —

поджечь ее! Хижинам тоже война!

Все стены долой, все границы, все плевы!

Allons же в безбрежность, enfant мой terrible!

Весь мир мы разрушим, разрушим, разрушим!

И строить не будем мы новый, не будем!

И что было всем, снова станет ничем!

О Хаос родимый! О демон прекрасный!

Гори же ты пламенем синим! Плевать!

И вечный, бля, бой! Эй, пальнем-ка, товарищ,

в святую – эх-ма – толстозадую жизнь!

О, пой же, сирена, мне песнь о свободе,

о гибели, гибели, гибели пой!

Я воском не стану глушить твое пенье!

О, пой же мне древние песни, о, пой

про Хаос родимый, родимый, родимый!

Хочу! Выхожу из себя, из тюрьмы!

Из трюма – из тела уж лучше на дно нам!

Мы днище продолбим, продолбим, продолбим!

Эван эвоэ! О тимпаны в висках!

О сладость, о самозабвенье полета —

пусть вниз головой, пусть единственный раз,

с высот крупноблочного дома в асфальт!

Кончай с этой рабской душою и телом!..

И вот я окно распахнул и стою,

отбросив ногою горшочек с геранью.

И вот подоконник качнулся уже…

И вдруг от соседей пахнуло картошкой,

картошкой и луком пахнуло до слез.

И слюнки текут… И какая же пошлость

и глупость какая! И жалко горшок

разбитый. И стыдно. Ах, Господи Боже!

Прости дурака! Накажи сопляка

за рабскую злобу и неблагодарность!

Да здравствуют музы! Да здравствует разум!

Да здравствует мужество, свет и тепло!

Да здравствует Диккенс, да здравствует кухня!

Да здравствует Ленкин сверчок и герань!

Гостей позовем и картошки нажарим,

бокалы содвинем и песню споем!

Нелепо ли, братцы? – Конечно.

Еще как нелепо, мой свет.

Нет слаще тебя и кромешней,

тебя несуразнее нет!

Твои это песни блатные

сливаются с музыкой сфер,