Обернувшись, он видит в коридоре неясную тень. Какое-то мгновение ему чудится, что за ним явилось инопланетное чудовище. Потом он замечает человеческую руку, постукивающую по прозрачной перегородке. Кто-то хочет выбраться оттуда…
      – Тайгер! Впусти его! — Он отчаянно жестикулирует, чтобы расшевелить Тига. — Помнишь, как это делается? Рычаг!
      Тиг колеблется, топчется на месте. Потом срабатывает старый рефлекс: он обеими руками хватается за рычаг. Рывок — и створки распахиваются. Капитан Йелластон.
      – Капитан, капитан! Вы в порядке? — Эрон кидается было к нему, но по пути спохватывается. — Тайгер, закрой!
      Йелластон приближается к нему деревянным шагом, глядя прямо перед собой. Бледен, но как будто не ранен. Что бы там ни произошло, он легко отделался. Значит, обошлось.
      – Капитан, я…
      Но за перегородкой возникают новые фигуры. Мимо Тига шествуют Тим Брон и Коби. Никогда еще Эрон не был так рад встрече со своим ассистентом. Поприветствовав его нечленораздельным криком, он бросается за Йелластоном.
      – Капитан… — Он собирается предложить опечатать коридор и провести поголовное обследование. Однако Йелластон не оглядывается.
      – Красный… — бормочет он чуть слышно. — Красный — вот правильный сигнал. — Он уходит к командному пункту.
      Эрон понимает, что капитан в шоке. Впереди он замечает какое-то копошение. Это Лори старается ускользнуть от него. Однако она не намерена возвращаться в коридор, а уходит внутрь корабля. Эрон устремляется следом за ней. Однако его движения сковывает скафандр, она же проявляет неожиданное проворство. Расстояние между ними не сокращается, а, напротив, увеличивается. Они пролетают мимо спальных отсеков, мимо складов. Лори ныряет в шахту свободного падения, из нее сворачивает влево, в направлении командного пункта.
      Эрон с проклятиями торопится за ней. Не попадая ногами в захваты, он отлетает то к одной стенке, то к другой и с трудом набирает скорость. Силуэт Лори впереди все уменьшается. Достигнув командного пункта, она запирает замок изнутри.
      Пока он справляется с замком, она успевает улизнуть. Эрон заглядывает к астронавигаторам и никого не находит. У компьютерщиков тоже пусто: мерцающие любимцы Алстрем оставлены без присмотра. Раньше такого не случалось. «Кентавр» начинает походить на Летучего Голландца. Нигде — ни души. На включенных дисплеях сменяются причудливые символы.
      Тишину нарушает звук, доносящийся откуда-то сбоку. Боже, это в святилище Бустаменте! Не найдя прямого пути, Эрон бросается в обход, боясь потерять сознание от страха. Непонятный звук стремительно нарастает, угрожая барабанным перепонкам.
      Дверь в узел связи распахнута настежь. Эрон кидается туда — и в ужасе застывает. Лори проникла в запретную гирокамеру. Оглушительный скрежет доносится из вскрытого гироблока: Лори скармливает безостановочно вращающимся колесам все, что попадается под руку: наушники, переходники, провода…
      – Прекрати! — Он кидается на нее, но звук уже перешел в нестерпимый рев. Это предсмертный крик: механизм, на протяжении десятка лет неустанно поддерживавший связь с Землей, бьется в агонии. Удар! Мимо Эрона пулей пролетает что-то бесформенное, врезаясь в противоположную стену.
      Его безумная сестрица подписала всем им смертный приговор.
      Он сгребает ее в охапку и застывает, еще не в силах осознать всего ужаса катастрофы. Главным кристаллам лазера нанесен непоправимый урон. Физика явления уже не имеет значения: без системы наведения луч превращается в палец клинического идиота, бессмысленно тыкающийся в пустоту Вселенной.
      – Мы уходим вместе, Эрн. — Лори виснет на нем, слабея на глазах. — Нам больше не смогут помешать.
      Эрон понимает, что все пропало. Он рычит от безысходности, трясет ее, царапает, душит. Но раздающийся за спиной голос превращает его в статую. Эрон оборачивается и лицезреет капитана Йелластона.
      – Я дам… красный сигнал… немедленно.
      – Это невозможно! — кричит ему Эрон. — Авария! Она загубила весь механизм. — Он гневается, как ребенок, при виде его отрешенного лица.
      – Вы дадите… красный сигнал. — Капитан по-прежнему в шоке.
      – Невозможно, сэр. Мы ничего не в силах сделать.
      Эрон выпускает Лори и хватает Йелластона за руку. Тот сводит брови и поджимает губы. Как будто употребил два литра за одну ночь! Он позволяет увести себя. Эрон испытывает облегчение: пока Йелластон не знает о масштабе катастрофы, она как бы не перешла в разряд реального. Он срывает с руки капитана перчатку и по пути нащупывает пульс. Около шестидесяти ударов: маловато, но хотя бы без аритмии.
      – Прошу вас, капитан, отдохните.
      Эрон закрывает за собой дверь и видит неподалеку Лори. Он берет ее за руку и отправляется к себе в лазарет, сопротивляясь слабому желанию свернуть в «Гамму». Если он доберется до места, то окончательно придет в себя и поразмыслит, как теперь быть. Что так подействовало на команду «Кентавра», что с ними натворило проклятое инопланетное исчадие? Электрический разряд, как у угря? При ровном сердцебиении можно попробовать стандартную терапию. Притяжение инопланетянина ощущается даже здесь, в отсеке «Бета», на противоположном конце корабля. Эрон находит подходящее сравнение: феромоны! Бесчерешковая, то есть абсолютно неподвижная жизненная форма, то ли притягивающая таким способом пищу, то ли развившая специфический способ оплодотворения. То, что это оказывает воздействие на человека, — трагическая случайность. Возможно, они столкнулись с особым полем, типа гравитационного. Скафандры не обеспечивают защиты. Первым делом надо будет опять законопатить эту тварь…
      Он ведет за собой покорную Лори. Они проходят мимо стыковочного узла, в котором раньше покоилась разведывательная ракета Дона. Но «Зверь» уже ввинчивается в пустоту за много тысяч миль, остервенело подавая пагубный сигнал…
      Эрон видит мужчину. Дон Парселл стоит неподвижно. Эрон ускоряет шаг.
      – Дон! Командир, вы в себе?
      Дон поворачивает голову на звук. Эрон узнает его усмешку, веселые морщинки у глаз. Однако его зрачки ненормально расширены, как у бычка, получившего на бойне смертельный удар молотом по голове. Насколько сокрушителен удар? Он берет его дряблую кисть.
      – Вы меня узнаете, Дон? Я Эрон, врач. У вас шок, вам нельзя расхаживать. — Пульс такой же слабый, как у Йелластона, но тоже без перебоев. — Пойдемте со мной в лазарет.
      Сильное тело остается неподвижным. Эрон пытается сдвинуть его с места, но одному это не под силу. Здесь тоже пригодилась бы инъекция.
      – Это врачебное предписание, Дон. Явиться для лечения. Улыбка приобретает осмысленность, в глазах появляется недоумение.
      – Сила! — произносит Дон, как на проповеди. — Десница Всевышнего…
      – Видишь, Эрн? — Лори треплет Дона по плечу. — Он стал другим. Он подобрел. — Она робко улыбается.
      Эрон уводит ее. Велико ли поражение? «Кентавр» может на протяжении нескольких дней функционировать в автономном режиме — на этот счет он полностью спокоен. Он отказывается думать о катастрофе с системой наведения лазера; Бустаменте что-нибудь придумает. Но сколько времени продлится этот шок? Сколько людей пострадало, а сколько уцелело, как он? Вдруг травма окажется неизлечимой? Он твердо одергивает себя: немыслимо! Столь сильный удар прикончил бы беднягу Тига. Немыслимо.
      Он сворачивает к лазарету. Лори оказывает ему сопротивление.
      – Нет, Эрн, сюда!
      – Пусти, Лор. Мне надо работать.
      – Нет, Эрн. Как ты не понимаешь? Мы уходим, уходим вместе. — Ее голос звучит жалобно и расслабленно. В Эроне просыпается профессионал. Помнится, Фой настаивал на химических препаратах. Что ж, настало время вытянуть из Лори правду.
      – Мне страшно, сестренка. Давай минуту-другую поговорим, а потом пойдем. Что случилось с ними — с Мей Лин и с остальными? Что произошло на планете?
      – Мей Лин? — хмурится она.
      – Да. Что ты видела? Теперь ты можешь все мне рассказать, Лор. Ты за ними наблюдала?
      – Да… — Она усмехается. — Я видела их. Они оставили меня в ракете, Эрн. Они меня отвергли. — Она кривит губы.
      – Что они там делали?
      – Гуляли. У Малыша Ку была камера, поэтому я все видела. Они пошли на холмы, в сторону этой… этой красоты. На поход ушли часы, долгие часы. Потом Мей Лин и Лиу вырвались вперед. Я видела, как они побежали. О, Эрн, мне тоже хотелось пуститься бегом! Ты не можешь себе представить, что это такое…
      – Что было потом, Лор?
      – Они сняли шлемы. Камера упала. Наверное, остальные тоже побежали. Я видела только их ноги. Они бежали к горе драгоценностей, сверкающей на солнце… — По ее лицу текут слезы, она по-детски утирает их кулаками.
      – Дальше, Лор! Что с ними сделали эти твои драгоценности?
      – Ничего. — Она улыбается и шмыгает носом. — Они прикоснулись к ним — мыслями и душой. Ты сам все увидишь, Эрон. Прошу тебя, пойдем.
      – Еще минутку, Лор. Скажи, они подрались?
      – О нет! — Ее глаза расширяются. — Я придумала это, чтобы защититься. С драками покончено навсегда. Они вернулись подобревшими и совершенно счастливыми. Они изменились, стали иными… Оно ждет нас, Эрн, понимаешь? Оно жаждет освободить и нас. Наконец-то мы обретем подлинную человечность. — Она вздыхает. — Мне тоже страшно хотелось туда пойти. Мне пришлось связать себя, прямо в скафандре. Я была обязана привезти тебе… подарок. И я сделала это!
      – Ты самостоятельно погрузила его в ракету, Лор? Она кивает с мечтательным видом.
      – Я нашла небольшой экземпляр и воспользовалась погрузчиком.
      – Чем все это время занимался Ку и его люди? Они не пробовали тебе помешать?
      – О нет, просто смотрели. Они оставались рядом. Пожалуйста, Эрн, пойдем!
      – Сколько на это ушло времени?
      – Несколько дней, Эрн. Это было очень нелегко. Я не могла сделать все сразу.
      – Говоришь, за несколько дней они так и не пришли в себя?.. А пленка, Лор? Ты ее подделала?
      – Немного подправила. — Она отводит глаза. Она уже владеет собой. — Не бойся, Эрн. Все плохое позади. Неужели ты не чувствуешь, какая доброта нас ожидает?
      Напротив, чувствует, еще как! Он готов брести туда, блаженно жмурясь… Эрон стряхивает с себя наваждение и обнаруживает, что позволил подвести себя почти к самому сектору «Гамма». Он решительно хватается за поручень и тащит ее назад, к лазарету. У него такое ощущение, будто он бредет в густом клею: тело не желает повиноваться.
      – Нет, Эрн, нет! — Она рыдает и пытается его задержать. — Ты обязан! Я так старалась…
      Он смотрит под ноги. Показывается дверь лазарета. К величайшему облегчению, он видит Коби на рабочем месте.
      – Так ты не пойдешь? — кричит Лори и вырывается. — Ты… О!
      Он пытается ее поймать, но она снова убегает, как испуганная лань. Эрон берет себя в руки. Сейчас он не имеет права броситься вдогонку: он и так слишком долго манкировал своими обязанностями. Она говорит о нескольких днях… Ужас! Несколько дней они блаженно бродили вокруг. Мозговая травма… Лучше не думать об этом.
      Он входит в кабинет. На него смотрит Коби.
      – У моей сестры психоз. Она сбежала, — сообщает ему Эрон. — И повредила систему связи. Успокоительное не действует. — Он догадывается, что ведет себя иррационально. Сперва следует выяснить общую ситуацию на борту.
      – Сколько всего пострадавших от шока, Билл? Взгляд Коби остается бессмысленным. Наконец он вяло произносит:
      – Шок. Да, шок. — Он кривит губы в замогильной усмешке. Только не это! Но Коби тоже был в коридоре…
      – Господи, Билл, неужели и тебе досталось? Сейчас я тебе вколю «АД-двенадцать».
      Коби следит за его действиями. У Эрона появляется надежда, что ассистент пострадал не так сильно, как другие.
      – Депрессия после коитуса, — произносит Коби еле слышно. — У меня депрессия.
      – Можешь объяснить, что с тобой случилось?
      Все тот же печальный взор. Но стоит Эрону открыть чемоданчик с инъекциями, как Коби отчетливо произносит:
      – Созревшее тело есть созревшее тело.
      – Что?! — Гоня нелепые мысли, Эрон закатывает Коби рукав и делает ему внутривенный укол. — Уж не вступил ли ты в связь с этой штукой, Билл?
      – Связь? — шепотом повторяет Коби. — Нет, по крайней мере, не мы. Если кто и вступал в связь, так это высшее существо или планета. Мы — нет. Это оно обладало нами.
      У него слабый пульс и холодная кожа.
      – В каком же смысле, Билл?
      Коби морщится и глядит Эрону в глаза, стараясь не потерять сознания.
      – В таком… Наши головы были полны семенной жидкости, а потом нам повстречалась самая шикарная девчонка, которую только видел свет, и сама прыгнула к нам… Получается что-то вроде священной зиготы, где-то там, понимаете? А мы остаемся пустыми. Что происходит с хвостиком сделавшего дело сперматозоида?
      – Спокойно, Билл. — Эрон не желает слушать бред, пусть даже бредит лучший диагност. На лице Коби вновь играет улыбка привидения. — Старый славный Эрон… Вы не?.. — Его взгляд окончательно угасает.
      – Постарайся не распускаться, Билл. Никуда отсюда не уходи. У людей шок, они бродят по кораблю, ничего не соображая. У меня много дел, ты слышишь? Оставайся здесь, я вернусь.
      Он представляет себе, как будет сновать по кораблю и приводить в чувство людей. Но первым делом надо выкачать воздух из проклятого коридора. Он запасается ампулами со стимуляторами, сердечными средствами, детоксикантами. С часовым опозданием доктор Эрон Кей берется за дело. Он наливает горячей бурды для себя и для Коби, но тот уже отключился.
      – Выпей это, Билл. Я скоро.
      Он берет курс на склады, в сторону от «Гаммы». Здесь влияние существа так слабо, что почти не ощущается. Наверное, тварь восстанавливает силы. Подзаряжает аккумуляторы. Долго ли продлится передышка? Лучше не терять времени, чтобы не допустить повторения кошмара.
      Мириам Штайн сидит за своим рабочим столом с безмятежным выражением лица.
      – Мири, это я, док. У тебя шок. Инъекция поможет. — Вводя лекарство в нечувствительную руку, он надеется на лучшее. Она медленно переводит на него взгляд. — У меня много дел. Вот предписание, потом изучишь. Оставайся здесь, пока не почувствуешь себя лучше.
      Выйдя, он пересекает корабль, не противясь странному притяжению. В душе поселяется радость. Он словно скользит на коньках, полный сладостного сексуального предвкушения. Отвечает ли он за свои поступки? Как будто да: он способен сворачивать, менять маршрут. Его план заключается в том, чтобы закрыть все проходы, которые толпа, ринувшаяся в коридор, оставила открытыми. Всего их четырнадцать. Потом у него будет возможность откачать оттуда весь воздух. Вакуум убьет тварь. Разумное намерение. Но так ли это необходимо? Он поразмыслит об этом позже; сейчас у него другие заботы.
      На трапе он еще чувствует себя неплохо, соблазн не очень силен. Открытый лаз. Видимо, через него сюда проник Дон. Эрон идет на риск и спускается, не обвязавшись веревкой. Все в порядке, сейчас он его задраит. Он осматривает коридор: страшный беспорядок, ни одной живой души, только живое свечение… Сердце пропускает удар, потом едва не выскакивает из груди. Крышка закрывается, чуть не прищемив ему нос.
      Он был в одном шаге от гибели. В следующий раз лучше не рисковать, тем более что он окажется ближе к волшебному свету — прямо позади пульта управления, за которым стоял Йелластон. Эрон невольно ускоряет шаг, но успевает остановиться перед последним изгибом трапа и привязывает конец троса к ушку в стене. Другим концом он обматывает себя, стараясь накрутить как можно больше узлов, чтобы не суметь их распутать в спешке.
      Как выясняется, он поступил весьма предусмотрительно: он уже вошел в коридор, усеянный шлемами, перчатками и кабелями. До зарева остается каких-то двадцать метров. Он обязан вернуться и закрыть проход. Остановившись перед дисплеем, он смотрит на огненное сердце «Чайной розы». Оно действительно напоминает россыпь драгоценностей… Он в ужасе таращится на мягко мерцающие сферы, непрерывно меняющие цвета. Некоторые уже потемнели, превратились в угли, еще осыпанные искрами… Неужели это смерть? Его охватывает невыносимое горе, и он загораживается ладонью, чтобы не стать свидетелем умирания. Вот его бесполезные канистры; коридор напоминает то ли бойню, то ли поле боя после панического бегства войска. О чем там бормотал Коби? Сперматозоиды… Они прошли здесь, победно задирая хвостики…
      – Эрн! Наконец-то! — Откуда-то появляется Лори, восторженно хватающая его за руку. — Эрн, дорогой, как я тебя заждалась!
      – Немедленно назад! — Он бежит за ней, но трос натягивается, и он повисает в воздухе. Она проскакивает под ним, опаленная бледным огнем, оглядывается, возит кулаками по лицу.
      – Я улетаю… одна…
      Она оказывается в отблесках бледного света, отворачивается, пропадает из виду.
      Раздается нестерпимый вой, от которого он приходит в себя и пятится. На пульте вспыхивают сигналы тревоги. Кто-то, забравшийся в «Чайную розу», намерен стартовать!
      – Кто там? Остановитесь! — Он наугад перебирает радиочастоты. — Эй, в ракете, ответьте!
      – Пока, дружок! — звучит из динамиков голос Бустаменте.
      – Это ты, Рэй? Я Эрон. Лучше вылезай, Рэй, ты не соображаешь, что делаешь!
      – Я умею прокладывать маршрут. Можешь оставаться в своем поганом мире. — Низкий голос звучит бесстрастно, механически.
      – Выходи! Ты нам нужен, Рэй! Пожалуйста, Рэй! Пойми, повреждены гироскопы! Твои гироскопы!
      – Значит, дело плохо.
      От его стального фырканья вибрируют стены.
      – Подожди, Рэй! — вопит Эрон. — К тебе забралась моя сестра. Прошу тебя, Рэй, выпусти хотя бы ее! Лори! Выходи, Лори!
      Он отчаянно ищет глазами кнопку, которая запирает люк, дергая собственные хитрые узлы на тросе.
      – Она тоже может лететь. — Рэй смеется. Эрон слышит еще чьи-то более высокие голоса. Женщины Рэя… Неужели и Соли с ним? Узлы начинают поддаваться.
      – Я улетаю… на эту планету… дружок.
      – Ты опомнишься в пустоте за миллион миль, но будет уже поздно! — Он совершает решающий рывок и оказывается на свободе. Он должен вызволить Лори!
      Начинается перемигивание огней, переборки ходят ходуном. «Корабль, Лори!» — рыдает его душа. Он отбрасывает трос и замечает ее: темная фигурка на фоне сияния. Остаток сознания подсказывает ему решение: нажатием кнопки он приводит в движение крышку проклятого люка, которая начинает медленно загораживать зловещее свечение.
      – Нет, подождите! Нет! — Эрон бежит к люку, не отпуская троса. Но ему препятствует оглушительный гром и поток воздуха, сбивающий с ног. Он автоматически хватается за свой трос и видит, как поток тащит Лори к закрывающемуся люку. «Чайная роза» улетает. Сейчас он и его сестра расплющатся о стальную обшивку ракеты… В тот самый момент, когда Лори почти соприкасается с люком, тот окончательно закрывается, поглотив последний лучик.
      Ветер сразу унимается, воцаряется полная тишина.
      Он растерянно стоит с ненужным тросом в руках, зная, что игра проиграна. Сама жизнь уносится в черную пустоту, чтобы никогда больше не возвращаться. «Вернись! — страдальчески шепчет он. — Вернись же!..»
      Лори шевелится на полу. Он отбрасывает дурацкий трос и спешит к ней, придавленной неподъемным грузом утраты. Что он спас, что потерял? Свет стремительно меркнет в черной бездне.
      Она поднимает голову. На ее лице отсутствует всякое выражение. Как она молода! Но ее голова теперь пуста…
      На него тоже давит огромная тяжесть. «Кентавр», чудо-корабль, которым он так гордился, затих, обмяк, потускнел. Искра жизни покинула его навсегда. Корабль лишился голоса и уже неразличим в ледяной бесконечности… Эрон знает, что это непоправимо, что уповать на спасение теперь бесполезно.
      Он помогает Лори подняться и бредет с нею в никуда. Она доверчиво опирается о его руку — младшая сестра из далекого прошлого. Покидая коридор, он замечает у стены неподвижное тело Тига.

IV