Глава 6

Плясовая, или Деловая столица

В кабачке «Пьяное солнышко» царило необыкновенное благолепие. Необыкновенное как для любого заведения подобного типа, так и конкретно для данного кабачка.

Располагался он как раз на стыке Чаровника и Арфистки, граничной улицы небольшого квартала музыкантов. Правда, когда дело касается магов, в Главели всё относительно, особенно нахождение в пространстве.

«Пьяное солнышко» было одним из излюбленных мест сборов чародеев. Потому с утра здесь витали ароматы горького шоколада, бодрящего кофе и душистых чаёв и лишь к вечеру в кубки тонкой струйкой лилось красное вино или огромные кружки заполняло пенящееся пиво. Здесь предпочитали эль. Впрочем, если кто-то требовал молока или ключевой воды, никто выбору не удивлялся — у каждого свои пристрастия. С другой стороны, и надраться самым что ни на есть дешёвым пойлом дозволялось. Маги — тоже люди… ну-у, эльфы, гномы, гоблины и прочая. В общем, разумные существа, которые разум успешно теряют с завидной регулярностью. На том питейные заведения и стоят.

Однако примечателен кабачок был всё-таки не этим — один из двух входов располагался на приличном расстоянии от самого «Солнышка», где-то в районе Купцов. Таким образом, кабачок посещали не только чародеи, что несколько разнообразило обстановку. Особенно сегодня — ни одного мага не наблюдалось.

Хозяин кабачка взглянул на календарь. Экзамены. У Белого отделения, отделений Духа и Огня. И у чёрных — тоже, но они «Солнышко» посещали редко, предпочитая трактиры своего района.

Дзинь. Словно ударили по малому серебряному треугольнику.

— Хозяин, а это кто? — за стойкой бара с раннего утра сидел тощий парнишка с голубыми наивными глазами. С наличностью, одет хорошо, но не по моде, с чуть заметным южным акцентом — по всей видимости, из провинциальных дворян.

С самого своего появления в кабачке юноша задавал один и тот же вопрос. Не такой уж и праздный, надо признать, — хотя в «Солнышке» имелись два входа, они вели в одну и ту же дверь.

— Купцы, наверное.

— А как вы это определяете?

— Если бы входили с Чаровника, мы бы услышали арфу, — пояснил кабатчик.

Он не ошибся — дверь растворилась и впустила двух дородных пропахших холодом мужчин. Глава Гильдии купцов и его помощник без труда узнавались по медальонам — миниатюрным, стилизованным под аптекарские, весам на толстых золотых цепях. Поговаривали, что этими весами изредка пользовались по назначению, но хозяин не мог себе представить настолько дорогой товар.

Новоприбывшие расположились в углу, у кадки с вечнозелёной берёзой — дар магов Земли — и подозвали разносчицу.

— Вот же! — молодой дворянчик стукнул кулаком по столешнице, старательно не попав по чашке с недешёвым в Главели кофе. — Решил, раз уж в столице, посмотреть на чароплётов — и ни одного не увидел!

— А что, у вас дома нет магов? — искренне удивился хозяин.

— Есть. Но они все старые — вот я и собрался проверить, попадаются ли среди них молодые… Поспорил с приятелем… Ну, знающие люди сюда направили.

— Правильно сделали. Только вы, господин, неудачное время выбрали.

— Что так?

— Экзамены на ранг Подмастерья.

— И сегодня я никого не встречу? — лицо юноши обиженно вытянулось. — Но я завтра уезжаю!

— Встретите! — кабатчик широко улыбнулся. — Причём уже скоро — обязательно придут сюда щеголять своими новенькими жезлами. Традиция у них такая!

— С чего это вы взяли, что кто-то из них экзамен выдержит? — продолжал допытываться посетитель. — Я слышал, экзамены — трудное дело.

— Трудное, — согласился хозяин. — Но у меня примета верная имеется. С утра я ни одного мастера не встретил — значит, кто-то да сдаст и будет здесь веселиться. А не боитесь, господин, на развлекающихся магов смотреть?

— Ха, — фыркнул дворянчик. — Я же за этим и пришёл!

Но голос его чуть заметно дрогнул — хорохорился мальчишка, но любопытство лёгкий испуг всяко перевесит. Не уйдёт, дождётся. А хозяин — и подавно. Сегодня в кошель рекой потекут золотые и серебряные монетки.

В сопровождении мелодичного перелива арфы, мороза и веселья в кабачок «Пьяное солнышко» вкатилось Белое отделение в полном составе, исключая только Романда Отказника. Даже эльфийка Ивелейн присоединилась к неожиданно сдружившейся после экзаменов компании.

Угрюмец тоже не отказал себе в удовольствии погулять со всеми и посмеяться, порадоваться жизни, в которой нет ни зависти, ни огорчений, ни предательства. Нет в ней и обязательств, в том числе и перед Белоплащником. Чародей не сообщил нанимателю о появлении Романда в стенах Школы. Пусть маги спорят, пусть способны убивать друг друга и не видят в том ничего зазорного, но без причины против Гильдии и её членов не идут.

Покушение на императора и бой с его сестрой — одно, а слежка за Романдом — абсолютно другое. Нет, нужен Белоплащнику мальчишка, пусть сам его и ищет! Угрюмец против отказника ничего не имеет.

Едва компания появилась в кабачке, за спиной хозяина, среди кубков, бутылей зелёного стекла и пивных кружек завибрировал огромный амулет. Со стороны он походил на ромашку с разноцветными лепестками, а по сути являлся аллегорической моделью Гильдии.

Сердцевину на равных делили большой кусок горного хрусталя в форме полусферы, и того же размера и вида чёрный турмалин. Прозрачность и невидимость. День и ночь. Свет и Тьма. По кругу расположились шестью лепестками камни, символизирующие ту или иную Стихию.

На общем фоне почти терялся дорогой, но отнюдь не приковывающий взгляд тёмно-синий сапфир — Вода, источник жизни. Она всегда рядом, но обычно не заметна. Винно-золотистый топаз Воздуха напоминал, что ничто так не пьянит, не кружит голову, как вовремя сделанный вдох. Кроваво-красный пироп пугал страшной и неукротимой в безумном гневе стихией Огня, а изумрудно-зелёный хризолит, наоборот, обещал безмятежное спокойствие Земли. И, наконец, почти сливались в один «лепесток» молочно-белый опал Духа и водянистый гиалит Пси.

Прозрачный хрусталь с появлением Белого отделения наполнился нестерпимо ярким, ослепляющим светом, затем по кругу, один за другим, вспыхнули разноцветные каменья Стихий — и амулет погас, успокоился. Лишь чёрный турмалин, казалось, ещё больше потемнел.

Такова же была и Гильдия.

— Всем вина! — прозвенел неожиданно голосок Лоран. — Я теперь подмастерье!

— И музыку! — подхватила Ивелейн и притопнула изящной ножкой в сапожке на меху шурша.

Обе девушки вдруг заискрились, засияли.

— Танцы? — восхитился голубоглазый паренёк у стойки и, не долго думая, закружил стоявшую ближе всех к нему герцогскую дочку. А та, позабыв обычное высокомерие, смеялась в объятиях незнакомца.

Эльфийка не отставала — потянула за собой до сих пор расстроенного Белея. Упустившее момент Белое отделение не долго простояло в покинутом одиночестве — в кабачке присутствовали женщины и девушки, которые тоже были не прочь повеселиться. Посетительницы, разносчицы, служанки с радостью пустились в пляс — партнёров сразу разобрали. Но вскоре появились новые.

Озарился кровавым отсветом далёких пожаров пироп, весенним утренним туманом напомнил о себе опал — в «Пьяном солнышке» стало тесно от новоиспечённых подмастерьев и всё ещё учеников. Счастье одних и досада, перемешанная с неприкрытым облегчением, других слились в бурном празднестве.

Благородное вино наполняло вытянутые кубки, а огромные кружки с элем надевали впечатляющие по размерам пенные шапки. Руки с одинаковым усердием тянулись к жареным утиным ножкам и бараньим рёбрышкам, пытались ухватить горячий печёный картофель и модные по зиме за дороговизну крестьянские пирожки с зелёным луком. Фрукты и сладости сметались в одно мгновение — чародеи те ещё сладкоежки.

Звенели монеты, но маги не обращали внимания на эту очаровывающую кабатчика музыку — в праздник Жезла не принято скупиться. И не только на золото, но и на волшебство: главную залу «Солнышка» осветили тысячи тысяч пушистых разноцветных огоньков. Они кружили в воздухе, липли к потолочным балкам и стенам, падали на плечи посетителей и мебель. И улыбались. Да-да, за каждым огоньком чувствовалась улыбка. Задорная или нежная, иногда грустная, но всегда добрая.

Центром праздника была плясовая. Круг-хоровод, без конца и начала, при новом танце распадающийся на отдельные пары и вновь сливающийся в целое при весёлом галопе-связке. Символ Мира. Символ Времени. Символ Гильдии.

Угрюмец тоже танцевал. Вот перед ним мелькнула пышногрудая раскрасневшаяся подавальщица, в контрасте скользнула тощая ученица отделения Огня, отпихнула бедром купеческая жена и проход завершился перед идеальной Лоран Орлеш. Девушка лучезарно улыбнулась и сама пристроила ладони Угрюмца на своей талии.

Серые глаза чародея встретились с карими очами магини. Этот миг был прекрасен!

Произошедшее в сторожке при Королевском парке не забывалось, а слова смотрителя навеки врезались в память Угрюмца.

«Ты не даёшь себе труда вглядеться в душу!»

Чародей решил начать с Лоран. Покорпеть и впрямь пришлось изрядно — не то чтобы девушка таилась, но и открытой книгой назвать её было трудно. Судьба и жизнь герцогской дочки оказались непростыми и в то же время донельзя обыкновенными.

Не единственный и не первый ребёнок у отца, к тому же девочка, Лоран была красивой, хорошо отчеканенной, но всего лишь разменной монетой в политических играх и амбициях герцога Орлеша. С самого крика рождения её обещали какому-то заморскому князьку, однако из-за корыстных интересов империи ещё не состоявшийся брак расторгли. Да и болезная девочка, каковой в детстве казалась малютка Лоран, не походила на желанную невесту.

Невеста — будущая жена. Жена — мать наследника. Хилое здоровье младшенькой герцога Орлеша вызывало сомнения, что Лоран способна выносить ребёнка. Девочку оставили в покое и разбаловали — она превратилась в любимую куколку отца и братьев.

Но однажды девочка выросла. Оказалось, что это всё-таки не куколка, а прекрасная девушка. На которую заглядываются мужчины, а выбор их — велик. К тому же, игры с братьями не прошли даром — Лоран окрепла, а заодно научилась великолепно стрелять из лука и арбалета. Последнее — интересно, а первое означало, что она идеальная пара, а кому… Кому — уж отец отыщет!

Далеко и долго искать не пришлось — три жениха маячили перед самым носом. По возрасту и положению, вроде бы не уроды, богатые и… без какого-либо намёка на присутствие невесты.

Первым в честолюбивых планах отца значился сам император. Но его оборону не смог (или не захотел?) пробить даже герцог Зелеш, что уж говорить об Орлеше! Вторым заботливый батюшка выбрал третьего сынка того же Змея — Романда Зелеша. Мальчишка, конечно, не наследник рода, но матушка его не бесприданницей замуж шла. Да и родство с Первым советником императора — не шутка. А когда ещё его внучки подрастут!

Тиллон Яруш, единственный сын графа Яруша, оказался третьим.

Когда двенадцатилетнюю Лоран просветили о кандидатурах, девушка пришла в ужас — и о Романде, и о Тиллоне ходили весьма противоречивые, но всегда нелицеприятные слухи. «Женихов» шёпотом называли странными, того и другого окружали неприятные несчастные случаи, в основном — смерти. Оба жили затворниками в отцовских владениях. Однако, если для Романда, тогда ещё десятилетнего ребёнка да при много старших братьях, находились приемлемые объяснения, то о Тиллоне, приближающегося к своему первому совершеннолетию — четырнадцати годам, никто ничего хорошего не говорил.

Наслушавшись сплетен и советов, Лоран попыталась склонить папеньку к выбору Романда, тем более что до свадьбы дело дойдёт ещё не скоро. Однако герцог решил, что Орлу по пути с Ястребом, а не со Змеёй. Правда, на эту мысль Орлеша натолкнул недвусмысленный отказ Зелеша, но результат был однозначен — Тиллон. Батюшка жениха, граф Яруш, не возражал.

И дочь герцога решилась на откровенное безумие — побег. Подогреваемая страхом, избалованностью и читанными по ночам книгами из отцовской библиотеки, а также малыми крохами волшебства, Лоран умыкнула из конюшен лучшего жеребца и была такова. В погоню за ней отец отправил своего лучшего ловчего, преданнейшего из слуг. И совершил страшную ошибку!

О! Охотник быстро загнал неумелую дичь, но оказался настоящим фанатиком и поведение дочери господина счёл за его оскорбление. Лоран не была запорота кнутом до смерти только благодаря полностью открывшемуся дару. Однако девушка была на краю гибели, когда подоспевший отец собственноручно убил чересчур преданного слугу.

Лично выходив дочь, Орлеш за руку отвёл её в Школу при Гильдии. О замужестве он не заикался, да и навещать Лоран не осмеливался. Но только пояс Подмастерья и жезл на нём окончательно освободили девушку от обязательств перед родом. Теперь она имела право снять со своей шеи Орла…

— Что-то ты сегодня какой-то не такой! — промолвила через силу Лоран. Девушка раскраснелась в непрерывном танце, слова, в целом, бессвязные, выталкивала с трудом — задыхалась. — Впрочем, мы сейчас все не такие!

— Ты потрясающе танцуешь! — воскликнул в ответ Угрюмец.

— Признайся, ты думал, что в герцогских замках не умеют веселиться! — она рассмеялась и сделала положенный оборот вокруг партнёра.

— Но ведь это крестьянская плясовая. Ею разве что бароны с окраины балуются! — в грохоте притопов и прихлопов, шуме разговоров и звоне весёлой музыки приходилось кричать.

— Кто тебе сказал подобную глупость? — изумилась Лоран. — Видел бы ты, как отплясывает госпожа Руника Л-лотай! Да и император в своё время ноги в этом танце отбил по колени!

Она с показной суровостью оттолкнула Угрюмца — снова менялись пары. На этот раз юноше досталась девушка с гостевого двора при кабачке. Партнерша, очевидно, несколько переусердствовала с вином — её движения не отличались уверенностью и плавностью, а зелёные глаза и заговорщицкая улыбка на что-то намекали. На что — Угрюмец предпочёл не понять.

Встречал он таких не единожды. Хорошенькая, наверняка отличная хозяйка, но всего лишь охотница на мужа. Чародея!

Слухи утверждают, что маги отличаются вольным нравом, но на самом деле это только сказки. Всё в жизни чародея подчинено строгим правилам. По крайней мере, когда речь идёт о подмастерье. С ученика-то ни спросу, ни толку, а мастер, или того пуще — магистр, существо высшего порядка. А у подмастерья всё по-другому.

Соблазнил — женись. И наверняка рядышком матушка-нянюшка девицу караулит, свидетельницей «уговоров да посулов пламенных» служит.

Эх! В подобные моменты можно было завидовать девушкам-подмастерьям. Их жезл освобождал, тогда как юношей — обязывал. Таково различие в новоприобретённой самостоятельности.

На очередном проходе Угрюмец выскользнул из общего круга передохнуть — не один он, кстати, такой оказался — и мгновенно натолкнулся на Белея. Мальчишка под шумок напробовался дорогого вина и теперь протягивал каждому встречному трясущейся рукой бутыль мутно-белого самогона. Судя по запаху калёного железа, гномья «Серди-Гора». Где это уворовал Белей, выведать не представлялось возможным — разумом мальчишка убрёл в запредельные дали.

От греха подальше Угрюмец изъял опасный «напиток», а его «владельцу» отвесил лёгкий подзатыльник. Белей нисколько не обиделся, так как ничего уже не замечал — свалившись на старшего товарища, мальчишка заснул. Угрюмец вручил это чудо гороховое кабатчику на сохранение. Тот лишь понятливо кивнул и повёл головой в сторону танцующих. Угрюмец благодарно улыбнулся и вклинился в круг. Юноша снова оказался в паре с Лоран.