Евгений Торопов
      Сказка с Дикого Востока
      Кир, потягиваясь со сна, подошел к окну. Там, за окном, рылом вниз пикировал дымящийся самолет. Кир заткнул пальцами уши и стал с любопытством глядеть как тот, убыстряя вращение, отсчитывает последние метры жизни. Вверх выстрелила черная точка, развернувшаяся в парашют, и почти сразу вырос ярчайший взрыв.
      - Вот. Самолеты все падают, - констатировал Кир, - жизнь продолжается.
      Он не пошел умываться. Он заранее знал, что в кране нет воды. Вместо этого Кир залез в холодильник и присосался к тонику в пластиковой бутыли. Сонно еще олицезрев гору немытой посуды, он живо ретировался из кухни.
      Жара дня только просыпалась.
      Работать уже не хотелось. Работать никогда не хотелось - таков был менталитет. Кир пошел в зал и упал на диван, в жаркие обьятия Марии. Мария вдруг проснулась, словно ужаленная.
      - Ты чего прыгаешь! Чуть не задавил, слон!
      - Не плачь, Мария, - воскликнул Кир. - Я пришел спросить: идти ли мне в гараж за машиной? Стоит ли ехать на дачу, ведь там комарья, комарья!
      - У меня аж сердце зашлось, - запричитала Мария. - Думаю, кто это на меня упал?!
      Кир тяжко вздохнул и включил телевизор.
      - "За минувшие сутки в Чечне убито восемь военнослужащих и еще семнадцать ранено", - сонным голосом заговорило невыспавшееся лицо диктора.
      Мария неожиданно и привычно закричала:
      - Выключи эту дрянь!!
      Она уткнулась лицом в подушку и зарыдала.
      - Еще один отпуск впустую пролетел! Что это за жизнь мне досталась такая. Соседка вон, Галина Андреевна, в Грецию собирается.
      - Плюнь на нее, - сплюнул Кир.
      - Да, - с новой силой зарыдала Мария. - При ее-то муже я бы колбасу каждый день ела. Вот. Я бы... Я бы три раза в Грецию съездила...
      Кир засмеялся, но как-то невесело. Кир крепко обнял Марию и они лежали так тихо-тихо и долго-долго. С улицы доносились привычные звуки: врезались машины, подрывались на минах троллейбусы, горели школы... Дрались дети.
      - Прожгли мы свою жизнь, Кирюша. Одна у нас теперь надежа - на детей.
      - Кстати, - вдруг вспомнил Кир. - Беспокоюсь я за них. Двоек по учебе нахватали, шляются по вечерам неизвестно где. Может они уже давно наркоманами стали.
      - Тьфу тебя, Кирюша.
      Мария поднялась с постели. Было в ней киллограммов сто веса...
      А жара тем временем иссушала город. Плавился асфальт, маялись тысячи людей в парилках бетонных коробок. Одним словом, было плохо.
      - Короче, - подытожил Кир, - ты сегодня отдохни, а мне надо на работу заглянуть, может отпускные дали.
      - Ой, Кирюша, хорошо, если бы дали.
      - Дадут, - не очень уверенно сказал Кир и стал неохотно одеваться.
      Работа его находилась за городом. Ни много, ни мало, это была военная часть, обслуживающая термоядерные ракеты. Через полтора часа он уже был на месте.
      - О, Кирилл! Одну рюмку с нами, - встретился ему сменщик.
      - Извини, я только насчет денег...
      - Ба! Не узнаю тебя, коллега!
      Кир осторожно заглянул в центральный зал управления.
      - Привет. Честное слово, ребята...
      Ребята повернули в его сторону жизнерадостные лица. Их было пятеро. И еще один, курсант, тоскливо драил пол около пульта. Под столом позвякивали пустые бутылки.
      Вдруг у Кира замерло сердце! Словно в замедленной киноленте он видел как курсант поднял ведро с грязной водой и поставил прямо на пульт. Не помня себя, Кир подскочил к нему и первым делом сбросил чудовищное металлическое ведро на пол, разлив воду. Большая Красная Кнопка завораживала взгляд, полный застывшего ужаса. Вторым делом Кир влепил курсанту основательную затрещину и заорал:
      - Такую планету загубил, дурак!!
      ...
      Курсант, не успел оправиться, приложил ладонь к козырьку.
      - Никак нет, товарищ майор. Напряжения нет. Третий день от электроэнергии отключены за неуплату.
      Кир пошатнулся и бухнулся на первый же пустой стул.
      - Кстати, в кассе денег нет, - щелкнул пальцами сменщик, - так что зря приперся. Наливай ему, братцы, "столичной"...
      * * *
      А тем временем в Городе Мария стояла у окна и плакала. Там, за окном, как говорится, была сказка с несчастливым концом.
      И ничто не могло остановить ее неотвратимого окончания.