Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Возвращенное счастье

ModernLib.Net / Короткие любовные романы / Торп Кей / Возвращенное счастье - Чтение (Весь текст)
Автор: Торп Кей
Жанр: Короткие любовные романы

 

 


Кей Торп

Возвращенное счастье

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вот опять! У Шэннон волосы встали дыбом. Она сидела в постели и напряженно прислушивалась. Никакого сомнения, внизу кто-то ходит.

Разумней оставаться на месте, но если в доме грабитель, то тогда уж лучше обнаружить себя, чтобы спугнуть его.

Но когда я поступала разумно? – мелькнуло у нее в голове, пока она осторожно опускала ноги на пол.

Наверно, бойлер сломался, подумала Шэннон, крадучись по узкой площадке лестницы и чувствуя, как ее пронизывает холод. Если отопление выходит из строя, то непременно в одну из самых холодных ночей!

Неосторожно перегнувшись через шаткие перила, она увидела мелькание фонарика в кухне и услышала отчетливый звук выдвигаемого и задвигаемого ящика и последовавшее за этим приглушенное проклятие. Какой-то мужчина рылся в столах... Возможно, достаточно только закричать, и он бросится бежать... А вдруг грабитель не робкого десятка?.. Он сразу увидит, что перед ним всего-навсего беззащитная женщина... И тогда...

К стене был прислонен шест, с помощью которого обычно приподнимали крышку чердачного люка. Не бог весть какое оружие, но все же лучше, чем ничего, если ей придется защищать себя. На курсах самообороны, которые Шэннон посещала в прошлом году, учили рукопашному бою, и она умела вывести из строя противника точным ударом коленки в пах или ударом ребра ладони по горлу... Взяв в руки шест, она грохнула им по перилам, истошно крича:

– Крейг, внизу кто-то есть!

Раздался треск, и та часть перил, на которую Шэннон опиралась, заглядывая вниз, обвалилась, увлекая ее за собой. Шест полетел на пол в прихожей, а она повисла, раскачиваясь, словно обезьяна, на едва державшейся перекладине. Было не так уж высоко, но Шэннон не рискнула ослабить хватку и приземлиться на ковер внизу.

Она еще сильней вцепилась в перекладину, когда крепкие руки ухватили ее за голени. В ужасе Шеннон яростно дрыгала ногами, пытаясь освободиться из державших ее тисков.

– Уйдите! – визжала она. – Отпустите!

– Хочешь упасть? – спросил знакомый голос, отчего стало еще страшнее. – Не дергайся и отпусти перекладину, я тебя поймаю.

Долго она так не продержится. Набрав в грудь воздуха, Шеннон разжала пальцы и полетела вниз. Ее подхватили сильные руки и... не отпускали.

Шэннон ощущала колючую щетину под обнаженной рукой, которую она прижимала к щеке своего спасителя. Ее сердце билось как сумасшедшее, и не только от пережитого падения. Уже давно эти руки не обнимали ее... Она не видела своего мужа Кайла целую вечность...

– Отпусти меня! – приказала Шэннон, стараяcь заглушить в себе нахлынувшие воспоминания. – Что ты тут делаешь?

– Тебя ищу, – ответил Кайл. – И немного приключений, как, например, твой прыжок Тарзана.

– Ничего бы не случилось, не вломись ты в дом, – заметила она. – Может быть, все-таки отпустишь меня?

Он поставил ее на ноги. При таком освещении – или, точнее сказать, при его отсутствии – серые глаза Кайла казались почти черными, но Шэннон легко узнала черты красивого, жесткого лица, четко очерченный рот. Толстый белый свитер делал Кайла еще шире в плечах.

– Я не вламывался в дом, – произнес он. – Ты оставила незапертой заднюю дверь. – Кайл сделал небольшую паузу, а затем добавил насмешливым тоном: – Похоже, твоего Крейга из пушки не разбудишь!

Шэннон непонимающе уставилась на него, успев забыть о своей недавней хитрости из-за нахлынувших на нее чувств.

– Откуда ты знаешь?.. – Она запнулась и прикусила губу. – В доме больше никого нет, – призналась Шэннон. – Я просто делала вид, что рядом мужчина.

– А теперь в доме есть мужчина. И, должен прибавить, продрогший и очень голодный. Я приехал бы несколько часов назад, если бы мне не приходилось то и дело откапывать себя.

Шэннон сдвинула брови.

– Откуда откапывать?

– Из-под снега, разумеется. Метет будь здоров.

Шэннон продолжала хмурить брови.

– Когда я ложилась спать, намело всего несколько сантиметров.

– И когда это было?

– Около одиннадцати.

– А уже четыре, и, как я сказал, на улице метель. Счастье, что я вообще нашел этот дом. Хотя он далеко от проезжей дороги!

– Потому-то моя тетя и купила его. Ей нравится жить подальше от суеты.

Оправившись от неожиданного наплыва чувств, Шэннон вдруг ощутила холод и вспомнила, что на ней нет ничего, кроме тонкой шелковой ночной рубашки. У нее вот-вот начнут стучать зубы.

– Если не собираешься снова лечь, тебе лучше одеться, – посоветовал Кайл. – Только сначала скажи, где найти запасные предохранители.

– А разве нет света? – спросила она.

– Перегорел основной предохранитель. Хорошо еще, что в доме, а не на станции, иначе нам и запасной патрон не поможет, – ответил он.

– Посмотри в шкафчике возле раковины, – пробормотала Шэннон, смутно припоминая, что видела там какие-то провода. Теперь она дрожала по-настоящему. – Второй ящик снизу, мне кажется.

– Возвращайся, когда переоденешься. И поосторожней на лестничной площадке. – Его голос звучал требовательно.

Если оставить вопрос о том, как он вычислил ее, какое такое важное дело могло привести его сюда? – гадала Шэннон, поднимаясь наверх. Прошедшие полтора года они жили порознь и не общались. Возможно, Кайл решил, что настало время поговорить о разводе.

В своей спальне Шэннон натянула на стройные бедра теплые леггинсы и влезла в толстый темно-синий свитер. Кожаные ботинки на овечьем меху, конечно, не для дома, но, даже если Кайлу удастся починить электричество, потребуется время, чтобы прогреть дом, а у нее уже вместо пальцев ног ледышки.

Он не преувеличивал, говоря о погоде, убедилась Шэннон. Судя по количеству снега на «рейндж-ровере», припаркованном рядом с гаражом, Кайл с трудом сюда доехал. В любом случае сам виноват. Он мог и назад повернуть, когда погода начала портиться. И врожденное упрямство здесь не оправдание.

Должно быть, Шэннон оставила включенной настольную лампу, когда легла спать, потому что зажегся свет и одновременно уютно зашумел отопительный радиатор. Оконное стекло отразило своенравное лицо с маленьким упрямым подбородком, изящно очерченным ртом и широко посаженными зелеными, слегка раскосыми глазами. Кошачьи глаза, как говорил о них Кайл.

Шэннон взяла с ночного столика заколку, забрала на затылке тяжелые локоны пшеничных волос, выключила лампу и вышла из комнаты.

На лестнице ее встретил запах жареного бекона. По-видимому, Кайл не стал тратить время на осмотр ее закромов. Несмотря на ранний час, она почувствовала голод. Обычно по будням ее завтрак состоял из каши да ломтика поджаренного хлеба с кофе, но сейчас она сделает исключение.

– Надеюсь, ты приготовил на двоих? – с беспечным видом спросила Шэннон, входя в кухню, оформленную в деревенском стиле, в бело-желтых тонах, с уютной сосновой мебелью. – Если уж я на ногах ни свет ни заря, то надо поесть.

– Конечно, – заверил ее Кайл. – Одно яйцо или два?

– Одного будет предостаточно. Спасибо.

Шэннон села за маленький стол в центре кухни и наблюдала, как он ловко разбивал яйца одной рукой о край сковороды. Попробуй она так, яйца оказались бы где угодно, только не на сковороде.

– Как поживает Пола? – беззаботно поинтересовалась она.

– Не имею ни малейшего представления, – ответил Кайл, перевернув яйца и не повредив при этом желтки; именно такая яичница нравилась ей.

Сердце предательски дрогнуло, но Шэннон удалось овладеть собой.

– Кто же кого бросил? – безразлично спросила она.

– По обоюдному согласию. – Он переложил яйца в стоявшие наготове тарелки, где дожидались бекон и томаты, затем выключил газ и поставил обе тарелки на стол, накрытый заблаговременно. – Поспеши, пока горячее. Я сварил кофе.

– Мастер на все руки, – съязвила Шэннон, когда Кайл сел напротив. – Электрик, повар, блестящий писатель! Чего ты не умеешь?

– Я не столь ловок в общении, – ответил он. – Кажется, я не способен удержать женщину.

– Вероятно, ты не хочешь привязанности. Ты женился на мне только потому, что я, не в пример моим предшественницам, не легла бы с тобой без оформления брака! Но новая игрушка быстро надоела! – резко бросила она.

В его серых глазах не отразилось никаких особых чувств.

– Мы бы жили вместе намного дольше, если бы ты не выбросила белый флаг.

– Белый флаг, как ты образно выразился, я выбросила, чтобы не делить тебя с другой женщиной! Или мне следовало сказать: с другими женщинами? – Шэннон вскипела, ее глаза метали зеленые молнии, а ногти впились в ладони, когда она пыталась сдержать охватившее ее желание влепить ему пощечину. – А чего ты ожидал? Что тебя за это по головке погладят?

В какой-то момент в глазах Кайла блеснул ответный огонь и под утренней щетиной заиграли желваки, но затем его лицо снова расслабилось.

– Сколько воды с тех пор утекло, а?

– Ты прав, – смирилась она, беря нож и вилку. – Не стоит ворошить старое.

Есть сразу расхотелось, теперь ей приходилось заталкивать в себя пищу. Кайл же ел с аппетитом, вероятно слегка задетый этой короткой перебранкой. Чурбан! Бесчувственное животное! Самец!.. Он и женился на ней из-за секса, а не по любви! Он не распознал бы любовь, даже если бы столкнулся с ней лицом к лицу!

Только когда они приступили к кофе, Шэннон успокоилась и возобновила разговор.

– Как ты узнал, где я нахожусь? – спросила она.

– Я позвонил твоей матери, – ответил Кайл. – Она снабдила меня полной информацией.

Вероятно, в надежде на примирение, размышляла Шэннон. Ее мать всегда была высокого мнения о Кайле, она даже отказывалась встать на чью-либо сторону после их разрыва.

– Ты мог бы позвонить, – заметила Шэннон.

– Это не телефонный разговор.

Она спросила бесцветным голосом:

– Ты хотел обсудить развод?

Прежде чем ответить, Кайл некоторое время молча изучал ее.

– Почему ты думаешь, что я хочу развода?

В его голосе трудно было уловить какие-либо эмоции.

Шэннон слегка передернула плечами, изображая безразличие.

– Не могу придумать никакой иной причины, которая заставила бы тебя разыскивать меня здесь.

– Кстати, почему ты вообще здесь? – поинтересовался он. – Сейчас ты не работаешь над книгой, вряд ли тебе нужны тишина и покой...

– Откуда ты знаешь, что я не пишу? – увильнула она от ответа, не желая раскрывать причин, почему ей необходимо уединиться на какое-то время.

– Я говорил с твоим издателем. Она сказала мне, что ты решила сделать паузу.

– Так и есть. Зимняя передышка. А лучше места, чем коттедж, и не придумать для небольшого отдыха.

– Летом – да, а зимой лучше квартира.

– Квартирка, – поправила Шэннон. – Она вовсе не такая шикарная, как твоя. Ты еще не продал ее?

Кайл нахмурился.

– Нет еще. Так же, как и дом. Но тебе это должно быть известно. Без твоего согласия я их не могу продать, даже если бы и захотел.

– Ты имеешь право делать со своим домом все, что захочешь, – отрезала Шэннон. – Он куплен на твои деньги. Я ничего не желаю от тебя, Кайл.

Он в досаде закусил губу.

– Если ты пытаешься меня спровоцировать, то выбрала верный способ.

Она театрально выпучила на него глаза.

– Боже упаси!

– Перестань паясничать, – резко сказал Кайл. – Или ты хочешь вынудить меня поступить как один из твоих героев?

– Ты ведь не читаешь мои книги, – язвительно заметила Шэннон.

Его рот растянулся в насмешливой улыбке.

– Я прочитал достаточно, чтобы иметь представление. Одно могу сказать точно: они написаны не о тряпках. Если бы тебе действительно нравились бесхарактерные мужчины, ты никогда не влюбилась бы в меня.

Это верно, признала Шэннон. Из всех встреченных ею в жизни мужчин он больше всех походил на героев, о которых она писала. Правда, в книгах она могла командовать своими персонажами, а Кайл сам себе хозяин.

– Есть такая вещь, как сдержанность, – заметила Шэннон, возвращаясь к прежней теме. – И верность. Ты, вероятно, хотел пользоваться всеми преимуществами брака, ничуть не умерив свой холостяцкий пыл.

Кайл сидел теперь развалясь в кресле, вытянув ноги и удобно положив руки за голову, чертовски привлекательный, несмотря на покрывавшую его щеки щетину, и разглядывал ее без тени смущения или вины.

– Мы уже столько говорили об этом. Давай прекратим, а то поссоримся...

Шэннон уставилась на него, широко открыв глаза.

– Если ты думаешь, что я согласилась бы...

– Ты не выслушала меня. – Он выглядел по-прежнему расслабленным. – Есть серьезные причины для того, чтобы нам снова быть вместе.

– Назови хоть одну! – потребовала она, тщетно борясь с одолевавшими ее чувствами.

– Мне кажется, это очевидно. Я все еще хочу тебя, Шэннон. И никогда не переставал желать тебя.

– Но я тебя не хочу!

Она соврала. Кровь горячими потоками устремилась по телу, бешеные удары сердца отдавались в ушах, внутреннее напряжение свидетельствовало о внезапном и совершенно неуправляемом возбуждении. Чтобы не потерять над собой контроль, она вскочила, крепко ухватившись за крышку стола.

– Я не вернулась бы к тебе, даже если бы мы остались последними живыми существами на Земле.

– Ну, в этом случае тебе пришлось бы смириться, – заявил он, не обратив внимания на ее язвительность. – Для продолжения рода...

Кайл легко поднялся на ноги и направился к ней с неприкрытыми намерениями. Сердце Шэннон снова бешено заколотилось.

– Остановись! – приказала она. – Не знаю, какую игру ты задумал, но прекрати сейчас же!

– Я не играю, Шэннон. – Он схватил занесенный ею кулак и насмешливо покачал головой: – Не устраивай спектакль. Это реальность.

Глаза Кайла впились в ее лицо. Он наклонил голову и поцеловал Шэннон, сначала нежно дразня, но постепенно подавляя ее сопротивление. Решимость Шэннон растаяла, и она безвольно ответила на его ласки. Ее рот раскрылся, губы стали мягкими, податливыми, и она приникла к нему, руками обвив его шею. Шэннон так давно не отдавалась страсти! Она почти забыла ощущения сладостного упоения любовью, когда не замечаешь ничего на свете...

Его пальцы нашли нижний край ее свитера и заскользили по ее трепещущему телу. Она не надела бюстгальтер, и вот ее грудь почувствовала прикосновение его ладоней. Головокружительная ласка превратила соски в жаждущие вершины...

Когда его руки забрались под эластичный пояс ее леггинсов, Шэннон пересилила себя.

– Довольно! – выдохнула она, тяжело и часто дыша. – Дальше тебе дороги нет!

– Уверена?

– Совершенно. – Шэннон вдруг нашла в себе силы, душевные и физические, оттолкнула его руки и отпрянула от Кайла. – Еще раз дотронешься до меня – останешься калекой на всю жизнь!

Небрежно сунув большие пальцы в карманы, Кайл облокотился на буфет и с интересом посмотрел на нее.

– Не понял?!

– Узнаешь, если не угомонишься, – отрезала она. – Держись от меня подальше!

– Послушай, Шэннон, давай по-хорошему... – миролюбиво начал он.

– Лучше убирайся отсюда поскорее! – перебила она.

Кайл покачал головой, и прядь густых темных волос упала ему на лоб.

– Боюсь, не получится. На дорогах заносы. И как тебя угораздило забраться в феврале в самый глухой уголок Эксмора?

– Не такой уж и глухой, – невольно стала защищаться Шэннон. – Всего в паре миль отсюда есть деревня.

– Ладно, посмотрим. А теперь о деле. Мы должны снова жить вместе.

– Я не намерена возвращаться к тебе!

– Даже если в этом случае дочь моей сестры проведет остаток детства в сиротском приюте? – спросил Кайл спокойным голосом, насмешливые нотки бесследно исчезли.

Совершенно сбитая с толку, Шэннон не сразу нашлась. Она знала, что единственная сестра Кайла умерла в Австралии несколько лет назад, оставив мужа и трехлетнего ребенка.

– Полагаю, что-то случилось с твоим зятем? – смущенно спросила Шэннон.

– Несколько недель назад его машина застряла на железнодорожном переезде, как раз перед товарным поездом. Он не успел выскочить, – произнес Кайл равнодушным голосом. – У него не оказалось родственников, а потому городские власти стали искать родню моей сестры. Поскольку мои родители в разводе, да и оба уехали из страны, я являюсь единственной надеждой моей племянницы Джоди.

– Ясно... – Шэннон помедлила, нахмурив брови. – Сочувствую, но не вполне понимаю, какое отношение к этому имею я.

– Самое прямое. Я намереваюсь удочерить Джоди на законных основаниях, а для этого требуется убедить чиновников в том, что у меня крепкая семья, – объяснил Кайл.

Внезапно Шэннон почувствовала тошнотворную пустоту в желудке. Какая наглость! Он даже не заикнулся о чувствах к ней! Ему нужна не она, а племянница!

– Это шантаж, – с трудом вымолвила Шэннон.

– Знаю, – сказал он без тени раскаяния в голосе, и лицо его приняло решительное выражение, хорошо знакомое ей со времен их последних встреч. – Я сделаю все, чтобы обеспечить Джоди будущее.

– А обо мне ты подумал?! – только и смогла выдавить из себя Шэннон. – Наш брак развалился, когда я узнала о вас с Полой Фреасон. Как я смогу забыть об этом?

Кайл смягчился, его голос звучал ласково.

– Прошу тебя, оставим обиды в прошлом. Начнем заново и по-другому. Шэннон, у нас по-прежнему есть все для счастья...

– Ты действительно думаешь, что я снова поверю тебе? – спросила она, дрожа от напряжения.

Серые глаза спокойно выдержали ее взгляд.

– А ты когда-нибудь верила мне по-настоящему?

– Конечно же, верила! Иначе я бы не вышла за тебя замуж.

– Ты вышла за меня, – сказал он, – потому что я во всем подхожу тебе. Ты хотела жить так, как живут твои персонажи. Ты хотела мужчину, который мог бы удовлетворить тебя в постели, и здесь, насколько я помню, тебе не о чем жалеть.

– Дело совсем не в этом! – воскликнула она, задетая за живое. – Я любила тебя!

– Ты любила во мне идеал своего героя, воплощенный в реальной жизни. Эту роль я и играл вполне охотно, до некоторого момента, но не мог играть всю оставшуюся жизнь. Думаю, в некотором роде Пола стала отдушиной для меня.

– Значит, я ошиблась в тебе! – Шэннон едва сдерживалась.

– Нет, – ответил он. – Ошибся я, поскольку потворствовал твоей фантазии. По крайней мере, теперь ты видишь меня настоящим...

– Ты не сможешь заменить отца Джоди.

– Я могу дать ей лучшую жизнь, чем любой приют.

Шэннон одобряла Кайла за планы по отношению к Джоди и даже восхищалась благородством его намерений. Однако она ждала от Кайла любви и заботы о ее собственных чувствах.

– Сожалею, – сухо сказала Шэннон. – Ничем не могу тебе помочь.

– То есть не хочешь.

– Говорю же, что не могу. Я собираюсь замуж!

– Бигамия вполне тебя устраивает, не так ли?

– Я не сказала, что выхожу замуж завтра же, – ответила она, стараясь придать своим словам уверенность. – Крейг готов ждать, пока я не буду свободна.

– В таком случае ждать ему придется долго.

– Ты не сможешь помешать мне развестись с тобой, Кайл. И не уговоришь меня вернуться к тебе. Если для того, чтобы удочерить Джоди, тебе требуется женщина в доме, уверена, отбоя не будет от претенденток. Может быть, даже и Пола согласится принять участие в этой игре, – предложила Шэннон.

– Если ты хочешь без проблем получить развод, тебе придется его заработать, – твердо заявил Кайл. – Ты поедешь со мной в Австралию, чтобы забрать Джоди, и останешься с нами, пока не будут улажены все формальности. Как только я ее удочерю, ты получишь развод.

Он покачал головой, когда Шэннон открыла рот, чтобы запротестовать.

– Таковы мои условия. Трех месяцев будет вполне достаточно.

Сейчас даже три дня для нее много, а уж три месяца и подавно, беспомощно подумала Шэннон. Она уединилась в этом коттедже, чтобы хорошенько обдумать свои отношения с Крейгом, но до сих пор не приняла решения. Она и замуж за Крейга не хотела, и рвать с ним не отваживалась...

– И что же я, по-твоему, должна сказать Крейгу? – поинтересовалась Шэннон.

– Правду. При непременном условии, что он будет держать язык за зубами. – Кайл не уступал ни пяди. – Если ты ему дорога, он подождет.

Кайл не оставил ей выбора. Приговорить ребенка к долгим годам жизни в интернате – это тронуло бы сердце и почерствее.

– Я соглашусь помочь тебе при условии, что мы будем жить сами по себе, – заявила она с нескрываемой усмешкой. – Прикоснись ко мне хотя бы пальцем, и я уйду! Это ясно?

– Как божий день! – обрадовался Кайл. – От тебя требуется только убедительно изобразить для чиновников нашу супружескую гармонию. – Он помедлил и пожал плечами. – Тебе просто нужно будет находиться рядом со мной.

Шэннон почувствовала усталость. Ее нервы на пределе, а спокойствие разбито вдребезги.

– Пойду приму душ, – объявила она. – Комната для гостей наверху слева от лестницы, на случай если тебе хочется отдохнуть.

Не дожидаясь ответа, Шэннон быстро вышла из кухни и поднялась в спальню.

Забыв о том, что она собиралась принять душ, Шэннон бросилась на постель и так и лежала, уставившись невидящим взором в потолок и мысленно прокручивая годы назад...

ГЛАВА ВТОРАЯ

Что до вечеринок, то она знавала и получше, думала Шэннон, пытаясь выказать интерес к монологу своего собеседника. Может быть, он и известный автор, в жизни же – выдающийся зануда! Она могла лишь надеяться, что сама никогда не проникнется сознанием своей исключительности, да и шансов на известность, как сочинительницы любовных романов, у нее маловато. Любовные романы заполонили рынок. Этот жанр литературы не очень-то воспринимали всерьез ни пресса, ни литературные критики, ни даже сами ее изготовители. Любовные романы пишут дамы средних лет с неудачно сложившейся жизнью, которым больше нечем заняться, – таков всеобщий приговор.

Человек, с которым разговаривала Шэннон, был мал ростом и компенсировал это многословностью. Отвлекшись от своего собеседника, она обратила внимание на мужчину, стоящего неподалеку. Он был не один, однако не участвовал в разговоре, а смотрел по сторонам. Только когда женщина рядом с ним тронула его за руку, он перевел взгляд. Улыбка, которой он одарил ее, заставила бы затрепетать любое дамское сердце...

Кто это? – гадала Шэннон, чувствуя, как у нее самой участился пульс. Он такой видный, почему же она не замечала его прежде? Значит, раньше он здесь не появлялся... Ему едва за тридцать, высокого роста, густые волнистые, черные как смоль волосы, настоящее мужское лицо. Он являл, собой воплощение всех ее потаенных фантазий. Она не могла бы его не заметить...

Мужчина и женщина с ним перешли к другой группе, когда Шэннон снова взглянула на него. Ее влекло, непреодолимо тянуло к незнакомцу...

Не выдержав больше компании зануды, Шэннон отошла под тем предлогом, что ей необходимо освежиться. Если именно так проходят все издательские вечеринки, думала Шэннон, подкрашивая губы в туалете, то она здесь в первый и последний раз! Тоска зеленая – стоять с бокалом шампанского в руке и тешить чужое самолюбие. Она могла бы, например, закончить книгу, над которой работала. Шэннон чувствовала полноту жизни, только когда писала.

Она окинула себя в зеркале последним критическим взглядом, прежде чем выйти, заправила за ухо длинную прядь светлых волос и провела рукой по облегающей юбке черного платья, чтобы разгладить почудившуюся складку.

Права ли ее издатель, говоря, что все героини Шэннон как две капли воды похожи на нее саму? – задумалась она, рассматривая свое соблазнительное личико. Первые три действительно были блондинками, но сильно отличались характерами. А последнюю свою героиню она наделила рыжими волосами и соответствующим темпераментом.

Гомон и табачный дым снова окутали ее, когда она вышла из туалетной комнаты. Двустворчатые двери вели на веранду. Ночной воздух, пусть даже грязный, городской, все же лучше духоты. Никто не будет скучать без нее, если она выйдет на несколько минут. Небо было безоблачным, а апрельская прохлада – освежающей. Шэннон направилась к балюстраде, чтобы полюбоваться рекой. В прошлом году в это же самое время ее первая книга попала на прилавки. Как ни странно, книгой заинтересовались, продажи были неплохими. Подписав теперь контракт с «Ньютон Мэнсфилд», она могла считать свою карьеру удавшейся. Неплохо, когда тебе двадцать два, подумала она, позволив себе чуточку самолюбования.

Конечно, рискованно бросить банковскую карьеру, посвятив все свое время написанию книг, но литературный труд сполна окупился, и не только в финансовом плане. В своих книгах она могла убежать от нудной каждодневной рутины, находя в этом главное преимущество писательской деятельности.

– Я вас искал. Вам здесь не холодно?

Шэннон медленно повернула голову. За ее спиной стоял незнакомец. Вблизи он выглядел еще привлекательней, широкоплечий, в великолепно скроенном черном пиджаке. Глаза серые, отметила она, нос крупный, но пропорциональный, губы плотно сжатые, хорошо очерченные, и нижняя губа выдает чувственность.

– Нет, не холодно, – ответила она.

– Наш Джерри, с которым вы стояли, кажется, утомил вас?..

– Вы работаете в издательстве? – поинтересовалась она, отметив это «наш».

– Можно сказать и так. – Он встал рядом с ней, одной рукой облокотившись на балюстраду и опытным взглядом оценивая ее. – Здесь и мои книги печатают.

– О? Я вас знаю? – спросила она с нарастающим интересом.

– Вряд ли, – ответил он весело. – Я пишу под именем Джеймс Уоррен, настоящая же моя фамилия – Бомонт. Для друзей Кайл.

– Я прочитала все, написанное вами! – воскликнула она, немного преувеличив. – Ваши книги в списке бестселлеров!

Он качнул головой в насмешливом поклоне.

– Не думал, что они понравятся автору любовных романов.

– У меня широкий круг литературных интересов. Мне доводилось даже в Толстого заглядывать, – резковато ответила она.

– Я не о вашем интеллектуальном уровне. – Он ничуть не смутился. – Просто совершенно разные жанры, только и всего.

Сожалея о том, что стала защищаться, Шэннон решила забыть об инциденте.

– Откуда вы узнали, что я пишу романы?

– Я провел расследование, – сообщил он. – Шэннон Холройд; литературное имя – Сильвия Хэлстон. По всем подсчетам – один из самых плодовитых авторов «Ньютон Мэнсфилд».

Шэннон улыбнулась.

– Мне еще работать и работать.

– Не скромничайте. – Кайл тоже улыбался. – Для двадцати двух лет у вас неплохие успехи.

– И у вас тоже для тридцати двух, – снова улыбнулась Шэннон, пытаясь извлечь из памяти скудные сведения о нем. – Как случилось, что я ни разу не видела вашу фотографию?

Он пожал плечами.

– Я не люблю фотографироваться.

– Значит, вы не делаете того, чего не любите, – рискнула подытожить она. – Это говорит о вашем темпераменте.

– Недолго и узнать, каким темпераментным я могу быть, – игриво сказал Кайл.

– Молчу, молчу! – Шэннон стрельнула в него глазами и приложила пальцы к губам.

– Вы меня провоцируете...

– Провоцирую на что? – невинно спросила она и увидела, как серые глаза метнули в нее серебряные искорки.

– А вот на что, – сказал он и ловким движением привлек ее к себе.

Нельзя сказать, чтобы она целовалась впервые, но этот поцелуй отличался ото всех предыдущих. Его губы были гладкие, нежные и двигались мягко, лаская, раздвигая ее губы. Его руки скользнули вверх по ее рукам к глубокому вырезу платья. Пальцы поглаживали ее ключицу. Шэннон утонула в океане чувств, кровь стучала у нее в ушах, каждая клеточка ее существа затрепетала. Она захотела почувствовать, как прижимается к ней его стройное мускулистое тело, и совсем не ожидала, что Кайл остановится. Шэннон застыла, когда он поднял голову. Не сразу ей удалось вернуть своему лицу живость и легкомысленное выражение.

– Какая техника! – прошептала она. – Сразу видно, много тренировались.

Кайл провел костяшками пальцев по ее щеке и сказал с легкой иронией:

– В некоторых вещах мне нет равных. Вы проголодались?

– Умираю с голоду!

– Пойдемте отсюда. Сначала поужинаем, а там решим, в каком направлении двинемся.

Он явно не привык, чтобы пренебрегали его знаками внимания, размышляла Шэннон. При его словах, сказанных таким самоуверенным тоном, по ее телу пробежала волна возбуждения. Кайл хотел ее; это безошибочно читалось в его глазах. Разумеется, он ее не получит, но уже одно сознание, этого поднимало настроение. Женщина, с которой Кайл сюда пришел, заткнула бы ее за пояс и по внешности, и по утонченности, и все же он потянулся за Шэннон.

– Я думала, вы пришли сюда не один, – сказала она, ища подтверждение своим мыслям.

Черные брови нахмурились, но тут же его лицо прояснилось.

– Вы говорите об Анджеле? Она мой агент.

– И вы, конечно же, никогда не смешиваете работу и удовольствие?

– Можно и так сказать. Заглянем в гардероб за вашим пальто?

– Да, мне приятно поужинать с вами. Спасибо за приглашение.

Его лицо растянула широкая улыбка.

– Я просто счастлив.


Вот так все и началось. Теперь, раскинувшись на кровати, Шэннон размышляла, как повернулась бы ее жизнь, если бы она не согласилась поужинать с Кайлом в тот вечер. Сохранил бы он интерес к ней, если бы она отказалась?

Нужно отдать ему должное: он не стал тащить ее в постель в первый же вечер, а действовал последовательно, начиная с мимолетного прощального поцелуя, оставившего ее со страстным желанием большего. За несколько недель это желание переросло в отчаянную решимость отдаться. Об этой страсти она и писала в своих книгах, о страсти, которую сама пока не испытала. Ее сдерживала только боязнь потерять его после нескольких ночей... Вдруг Кайл охладеет к ней?.. Шэннон и не мечтала, что месяца два спустя он предложит ей руку...

Их свадьба привлекла внимание прессы. Шэннон обрадовалась, когда торжество закончилось. Она с облегчением сняла атласное подвенечное платье ручной работы и романтическую фату, плывшую следом за Шэннон, которые ее мать сочла столь важными для свадьбы, и облачилась в светлый кремовый костюм.

Прием в отеле «Брентон» влетел ее отцу в кругленькую сумму, но от предложения дочери разделить с ним расходы он гордо отказался, хотя она вполне могла позволить себе это. Чтобы его дочь сама оплачивала свою свадьбу – не бывать такому! – заявил отец. Сколько бы она ни зарабатывала!

Он и Кайл быстро нашли общий язык, несмотря на разницу в возрасте.

– У твоего парня сильный характер и острый ум, – отметил отец, проглотив все шесть из напечатанных творений Кайла. – Количество технических деталей в его книгах просто феноменально! Я мог бы сам подняться в воздух на аэробусе, прочитав последнюю книгу!

Сразу после бракосочетания Шэннон и Кайл отправились в свадебное путешествие.

Им пришлось остаться на ночь в отеле рядом с аэропортом перед вылетом на Бали, где они решили провести медовый месяц.

Ужин при свечах проходил в номере. Глядя на Кайла, наполняющего вином бокалы, Шэннон думала, не ущипнуть ли себя, дабы убедиться, что это не сон. Все слишком чудесно, чтобы длиться долго, проскользнула мысль, но она отогнала ее... брак будет крепким, а через двадцать пять лет они отпразднуют серебряную свадьбу.

– За нас, – предложил Кайл, поднимая, бокал. – Пусть фортуна не перестает улыбаться!

– Так и будет, – заявила Шэннон с напыщенной уверенностью. – Она не посмеет поступить иначе!

Он улыбнулся и посмотрел на нее с таким выражением, которое привело в смятение ее чувства.

– Я ждал довольно, – мягко сказал Кайл.

Шэннон ничего не ответила, только сердце бешено застучало в груди. Он поставил бокал и отодвинул свой стул. Шэннон вдруг испугалась, что ей не удастся дать ему полное удовлетворение, чего она так отчаянно хотела... Воображение, спасавшее ее при написании книг, не заменяло реального жизненного опыта. До нее у Кайла были другие женщины, которые, несомненно, знали, как угодить мужчине. Могла ли она тягаться с ними?

Ее опасения улетучились, едва он начал целовать ее... Шэннон отвечала со все возрастающим жаром, ее тело двигалось инстинктивно, и внезапно к ней пришла уверенность.

Пиджак он снял раньше. Она расстегнула его рубашку и припала губами к его широкой груди, поросшей черными волосами. Затем просунула кончики указательных пальцев под пояс его брюк и медленно продвигалась к середине, чтобы расстегнуть застежку, горя желанием прикоснуться к нему, узнать его так близко, как она никогда не знала ни одного мужчину.

Кайл поймал ее руки, прежде чем она смогла продвинуться дальше, поднес их к губам и поцеловал в обе ладони.

– Рано, – прошептал он, поднял ее на руки и отнес на кровать.

В сторону полетела его рубашка, а затем ее блузка и кружевной бюстгальтер, едва прикрывавший наготу...

Шэннон пришла в себя от тяжести его тела. Когда она шевельнулась, Кайл поднялся, оперся на локоть и посмотрел на нее.

– Как ты? – нежно спросил он.

– Чувствую, что мне разоблачилась тайна, ответила Шэннон шепотом.

– Так не говорят.

– А должны бы. – Она легла поудобней, и глаза ее округлились, когда она почувствовала меж бедрами его движение... – Снова?!

Одна темная бровь взметнулась вверх.

– Ты против?

– Нет, просто удивляюсь. Я всегда думала, что мужчинам требуется больше времени, чтобы... восстановиться.

– Все зависит от того, с кем. С тобой... – он коснулся губами кончика ее носа, – это быстро...

Шэннон хотела спросить легко и беззаботно, но предательская дрожь выдала ее:

– Значит, меня стоило дожидаться?!

– Хоть целую вечность! – ответил Кайл с убедительной уверенностью. – Вы красивая, чувственная, желанная моя, миссис Бомонт. – Серые глаза снова загорелись...


Первое время после свадьбы все шло чудесно. Шэннон и не желала бы лучшего... За многолюдной веселой вечеринкой, которую они устроили в своем доме, последовала серия приглашений, из-за которых почти каждую ночь они проводили в гостях. Если Кайл хотел иногда отказаться от приглашения, то Шэннон настаивала. Ей льстила зависть окружающих, что ей повезло поймать в свои сети мужчину, привлекавшего многих женщин.

Ее потрясло, когда Кайл впервые топнул ногой и решительно отказался провести еще одну ночь в компании.

– Нам нужно побыть наедине, – сказал он.

Шэннон наморщила свой дерзкий носик.

– Еще успеем, пока состаримся! На этой вечеринке будут все!

– В таком случае они и без нас не соскучатся. – Кайл замотал головой, когда она попыталась возразить. – Мы не пойдем. Решено!

– Тогда я пойду одна! – вспылила Шэннон.

Кайл слегка усмехнулся.

– Не вздумай!

Она вздернула подбородок.

– Ты меня не остановишь!

– Попробую! – Он привлек ее к себе, пылающим ртом припал к ее губам и целовал, пока она не уступила. – Ты по-прежнему предпочла бы вечеринку? – мягко спросил Кайл некоторое время спустя, когда они лежали рядом у огня, разведенного им, чтобы согреться в этот не по сезону холодный вечер.

– Нет, – прошептала Шэннон, не способная думать о чем-нибудь другом. – Я хочу всегда быть здесь, с тобой!

Он негромко рассмеялся.

– Твое желание для меня закон! – Кайл вновь принялся ласкать ее...


И это был не единственный раздор между ними. В течение следующих месяцев Шэннон поняла, что не сможет им помыкать, а временами его несговорчивость переходила все границы.

– В браке нужно уметь и настаивать, и уступать! – обрушилась она на него однажды, когда он наотрез отказался провести уик-энд, плавая на лодке по Темзе. – Просто тебе не понравились Мастерсоны!

– Дело не в том, кто мне нравится, а кто нет, – спокойно ответил Кайл. – Мы познакомились с ними всего пару недель назад. Мне необходимо гораздо лучше узнать людей, чтобы делить с ними ограниченное пространство их лодки. В любом случае я проведу весь уик-энд за работой.

– Ты всегда за работой!

– Дорогая, прошу тебя... Я начал книгу на два месяца позже, чем планировал.

Шэннон закусила губу: глупо не соглашаться с очевидной правдой. Кайл обычно заканчивал новую книгу к ноябрю, и в следующем году она выходила в свет. На дворе середина октября, а он еще и до половины не дошел. И не только у него застопорилась работа. К этому времени и она планировала завершить свою новую книгу.

– Извини, – смягчилась Шэннон. – Я сказала не подумав. Конечно же, тебе нужно работать. Это из-за меня ты не успеваешь к сроку.

– Ты действительно меня отвлекала. – Кайл снова улыбался и одной рукой нежно поглаживал ее щеку. – И, тем не менее, ты очень милое отвлечение.

Шэннон не приставала к нему с вечеринками и уик-эндами в течение нескольких недель. К Рождеству у них обоих были завершены и отредактированы рукописи, а затем последовал новогодний отдых на Барбадосе, который Кайл избрал местом действия своего следующего романа. Он всегда давал себе полгода передышки для сбора впечатлений и обычно отправлялся в отдаленную точку земного шара. Планируя закончить тем временем еще один роман, Шэннон собиралась в апреле вместе с ним посетить Таиланд. Кайл обескуражил ее сообщением, что поедет один.

– Я буду в местах, где тебе опасно находиться, – сказал он. – И нельзя надолго оставлять тебя в отеле одну. Я уеду всего на пару недель, не больше.

Кайл остался непреклонен, несмотря на все ее протесты, и лишь пожал плечами, когда она отказалась проводить его в аэропорт. Эти две недели Шэннон провела в лондонской квартире, каждый вечер встречаясь с друзьями, а однажды – со старым приятелем. Время шло тягостно и однообразно. Без Кайла даже шампанское казалось безвкусным.

Когда он вернулся домой, Шэннон вновь обрела крылья! Снова чувствовать его руки, обнимающие ее, его губы на своих губах – это восхитительно!

Эйфория длилась три дня, пока кто-то не счел нужным поведать Кайлу о том, чем она занималась в его отсутствие. Они наговорили друг другу много обидных слов, но больше всего Шэннон задело его заявление о том, что ему не стоило жениться на испорченной девчонке вроде нее.

Именно с этого момента их отношения стали разваливаться.

На просьбу Кайла родить ребенка Шэннон ответила решительным отказом, не желая быть связанной по рукам и ногам в ее-то возрасте.

Вскоре у Шэннон появились подозрения, что в его жизни есть другая женщина, хотя и не было прямых доказательств. Она начала скандалить, чтобы довести Кайла до такого состояния, в котором он мог бы проговориться.

Однажды Кайл отсутствовал несколько дней, когда Шэннон наконец получила подтверждение в виде письма от Полы Фреасон, в котором та просила дать Кайлу свободу с тем, чтобы он мог жениться на женщине, с которой ему давно следовало связать свою судьбу. Когда он наконец приехал, Шэннон уже упаковала чемоданы и вернулась под родительскую крышу. Кайл явился туда, но она не поверила ни одному его слову, и после нескольких безуспешных попыток уговорить ее вернуться он оставил эту затею.

Если бы Кайл перекинул ее через плечо и унес, несмотря на ее сопротивление, она убедилась бы в его любви. Шэннон ждала и хотела от него решительных действий, а не уговоров и объяснений. Однако Кайл не настаивал, и ей ничего не оставалось, как осознать тот факт, что их брак развалился.

Избегая с тех пор приемов, на которых он мог присутствовать, Шэннон сумела ни разу не столкнуться с ним лицом к лицу. Финансовая поддержка была предложена и отвергнута: она и не нуждалась в деньгах, и не хотела никакой зависимости от Кайла.

Шэннон устраивала свою жизнь как незамужняя женщина: купила собственную квартиру и наслаждалась мимолетными увлечениями, но ей никак не удавалось изгнать Кайла из сердца...


Уже давно пробило девять и совсем рассвело, когда Шэннон решила спуститься. Кайл лежал на диване в гостиной, но не спал. Он оторвался от книги в мягкой обложке, которую внимательно читал, чтобы лениво взглянуть на нее, когда она появилась в дверях.

– Душ затянулся, – сухо произнес Кайл.

– Я сначала вздремнула, – солгала Шэннон, входя в комнату. – Если хочешь побриться, осталось еще много горячей воды. Если, конечно, ты приехал сюда, приготовившись переночевать.

– Я приехал сюда, приготовившись ко всему, – двусмысленно сказал он. – Включая и упрямство жены.

– Я ведь уже согласилась на твою просьбу, – нахмурилась Шэннон. – А потому меня вряд ли можно обвинить в несговорчивости.

Кайл скользнул оценивающим взглядом по ее изящному, стройному телу.

– А этот Крейг, он может завести тебя как я?

Нет, нет и нет! – вот правдивый ответ, который она вовсе не собиралась давать.

– Крейг гораздо лучше тебя, – бросила она небрежно.

– Значит, нет, не может. – Кайл покачал головой с насмешливым сочувствием. – Я бы дважды подумал, прежде чем выйти замуж за того, кто плох в постели.

С растущим негодованием Шэннон продолжала сражаться за свое достоинство:

– Может быть, я сама изменилась в этом отношении!

Вдруг она вспомнила, как ответила на его поцелуй несколькими часами ранее, и по улыбке, скользнувшей по тонким чертам его лица, поняла, что он тоже не забыл.

– Вероятно, я единственный мужчина, способный тебя завести, – предположил он с насмешкой в глазах. – Все же ты однолюбка!

– Если бы это хоть на сотую долю было правдой, я бы застрелилась! – отрезала она, понимая, что он, очень возможно, прав. – Продолжай в том же духе, и ты поедешь убеждать австралийские власти один, – добавила она жестко. – Есть предел моему терпению, даже если на карту поставлена судьба твоей племянницы.

– Хорошо, хорошо. – Кайл совсем не смутился. – Почему бы тебе не присесть и не расслабиться? Больше все равно делать нечего. Может, хочешь почитать какую-нибудь книгу? Здесь на полках неплохая подборка. У твоей тети, судя по всему, очень разнообразные вкусы.

Он снова взял в руки книгу в бумажной обложке. И Шэннон с удивлением и неудовольствием увидела, что это одна из ее книг.

– Отдай! – попросила она. – Ты все равно не читаешь.

Кайл покосился на нее и удивленно приподнял брови.

– Я дошел уже до сто двадцать седьмой страницы.

– Ты просто открыл на ней. Ты не удосужился прочитать ни одной из моих книг! – упрекнула Шэннон.

– Наверно, стоило, – ответил он. – Больше узнал бы о твоем внутреннем мире. Я читаю одну из твоих ранних, вторую кажется. Неплохо для начинающего, хотя постельные сцены вышли не очень. Сказалось отсутствие у автора опыта в любовных утехах. Теперь же твои последние шедевры...

– Написанные после того, как ты научил меня технике секса! – съязвила она, едва сдерживаясь, чтобы не вырвать книгу у него из рук. – Может, я должна начислить тебе проценты от гонорара за инструктаж?

Кайл не унимался:

– Последние твои книги как небо и земля по сравнению с первыми, особенно любовные сцены, такие яркие, зримые...

Шэннон бросилась к Кайлу и яростно вырвала у него из рук книгу. В следующее мгновение она оказалась на нем. Он крепко сжимал ее запястья, а его лицо находилось совсем близко...

– Если хочешь повозиться, – мягко сказал он, – я к твоим услугам!

Шэннон чувствовала его дыхание на своей щеке, видела серебристые искорки в его глазах, тонкие смеющиеся морщинки, лучиками расходящиеся от внешних уголков его глаз. Она безумно хотела прикоснуться губами к его губам. Но чем кончится их поцелуй?.. Все вернется на круги своя... Меньше всего она хотела повторения их ссоры, скандалов и, наконец, разъезда...

– Больше не прикасайся к моим книгам, – потребовала она. – Твое мнение не волнует меня!

– Успокойся, – ответил Кайл, не делая ни малейшей попытки отпустить ее. – Я не критиковал твою книгу. В своем роде она очень недурна.

Он освободил ее запястья, но лишь для того, чтобы запустить пальцы в копну ее волос; не спуская глаз с ее губ, он придвигал ее все ближе и ближе. Шэннон чувствовала его колючую щетину и испытывала все возрастающее искушение сдаться... Она хотела его как никогда...

Но если она уступит, куда это заведет их? Как только он уладит все формальности относительно своей племянницы, им будет нечего сказать друг другу. И он опять найдет себе любовницу...

– Убери от меня свои грязные руки! – процедила Шэннон сквозь сжатые зубы. – Сейчас же!

В какое-то затянувшееся мгновение показалось, что дело принимает серьезный оборот. В его глазах зажглись недобрые огоньки, но Кайл сдержался и, насмешливо улыбаясь, позволил ей выскользнуть.

– В твоих книгах героини так не вырываются!

Шэннон вскочила на ноги.

– А здесь жизнь! Если ты еще раз притронешься ко мне...

– Знаю! Ты сделаешь меня калекой! – Он легко поднялся и насмешливо взглянул на нее, когда она невольно попятилась. – Не пугайся. Я иду бриться и в душ.

– Тебя хоть побрить и помыть – все равно урод! – только и смогла сказать она, о чем впоследствии пожалела. – Я собираюсь позвонить на ближнюю ферму и узнать, не смогут ли они пригнать трактор и расчистить дорогу, – добавила она, прежде чем Кайл успел ответить. – Нам надо скорее выбираться отсюда.

– Чем быстрей, тем лучше, – согласился он. – Я обещал быть в Брисбене через неделю.

Шэннон вытаращила на него глаза:

– А если бы я отказалась?!

– Я знал, что ты согласишься, ведь речь идет о судьбе ребенка. – Кайл остановился и призадумался. – Возможно, у нас все сложилось бы иначе, роди ты малыша...

Внезапная резкая боль пронзила ее сердце.

– Чтобы я с ним занималась, пока ты развлекаешься с Полой или с кем еще?

Он лишь пожал плечами.

– Разумеется, нет. Ладно, я пойду.

Когда Кайл вышел из комнаты, Шэннон без сил рухнула в кресло, чувствуя неимоверную усталость...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В полдень они покинули коттедж, Кайл ехал впереди на своем «рейнджровере», а Шэннон следом. Прибывший с фермы трактор расчистил им путь до магистрального шоссе, движение по которому не останавливалось даже в непогоду.

Если в дороге они не застрянут, то будут у нее дома, подсчитала Шэннон, около шести. Кайл настоял, чтобы проводить ее домой, прежде чем отправиться к себе.

Разумеется, она готова помочь ему удочерить племянницу. Шэннон никогда не смогла бы махнуть рукой на будущее Джоди. А в остальном надо просто держать себя в узде. Вряд ли Кайл станет осложнять ситуацию. И нужно предупредить Крейгa. Он наверняка одобрит мотив, но не обрадуется ее возвращению к мужу, пусть даже на короткое время...

Но как будет Кайл в одиночку управляться с ребенком после удочерения? У него ни времени нет, ни педагогического таланта. В любом случае это его проблема, думала Шэннон, но сомнения терзали ее.

Они добрались до Хэмпстеда в начале восьмого. Ее квартира находилась на третьем этаже одного из старых домов, выходящих окнами на пустошь. Квартира была велика для одного человека, но Шэннон могла позволить ее себе и наслаждалась простором.

– Как ты нашел дорогу к моему дому, ведь ты никогда не бывал здесь прежде? – спросила она, входя в лифт.

– Мне знакомы эти места. У меня друг живет неподалеку.

Шэннон покосилась на него.

– Я его знаю?

– Вряд ли. Он несколько месяцев назад вернулся из Штатов, где учился четыре года. И привез с собой жену. Типичная американка: миловидная и независимая. Она просто обожает Бреди, а он ее. Припоминаешь подобные чувства?

Она нажала кнопку третьего этажа, надеясь, что лицо не выдаст охватившего ее волнения.

– У меня плохая память.

– А у меня хорошая. – Кайл произнес это нежно, погрузившись в воспоминания. – Я помню, какой ты была в брачную ночь. Многие ли мужчины в наше время могут похвастать девственностью своей невесты? – Его голос снова стал жестким, а глаза холодными, когда он взглянул на нее. – Сколько мужчин было у тебя с тех пор?

Ни одного, могла бы ответить она, ничуть не покривив душой, но сомневалась, что он поверит.

– Тебя не касается, – отрезала Шэннон, сама удивившись своему спокойному голосу. – А меня не касаются теперь твои дела. Мы ведь разводимся, когда все закончится, ты не забыл?

– Ну да, конечно, ты выходишь замуж за Крейга. А чем он зарабатывает на жизнь?

Лифт остановился. Отвернувшись от Кайла, Шэннон открыла решетчатую дверь.

– Он присяжный бухгалтер.

– О, солидная должность!

– Можешь смеяться сколько угодно, – резко ответила она. – По крайней мере, с ним я точно знаю, где нахожусь.

– Со мной ты тоже знала, где находишься, – возразил Кайл. – Но все мы иногда преподносим сюрпризы.

Особенно ты, подумала Шэннон, вставляя ключ в замок.

Из прихожей, представлявшей собой сочетание темно-голубого и кремового, плюс ковер насыщенного красного цвета для придания теплоты, вело пять дверей. Шэннон открыла первую справа и, войдя, включила свет. Это была просторная квадратная гостиная, в которой тот же самый богатый красный цвет повторялся в занавесях на двух высоких окнах. Мебель была прихотливо составлена из антиквариата вперемешку с предметами не столь старинными, отчего одновременно возникало ощущение стильности и комфорта.

– Мило, – одобрил Кайл, оглядевшись.

– Рада, что тебе нравится. – Она скинула твидовое пальто. В брюках и черном свитере поло Шэннон выглядела особенно высокой и стройной. – Давай твой пиджак, – добавила она, указывая на его кожаный пиджак, – пойду сделаю кофе. Или ты предпочитаешь что-нибудь покрепче?

– Кофе будет в самый раз. И о пиджаке не беспокойся, я не задержусь, – сказал он, скинул пиджак и небрежно перебросил его через подлокотник кресла.

Шэннон не настаивала. Как только они обсудят детали предстоящей поездки, ему лучше уйти. Она должна сделать несколько звонков, и один из них очень важный.

Одетый по-прежнему в белый свитер и джинсы, с щетиной, вновь пробивающейся на подбородке, Кайл выглядел крайне утомленным после бессонной мочи. Впрочем, за четыре часа, проведенных за рулем, она и сама вымоталась.

– Мне так уж необходимо ехать с тобой за Джоди? – спросила Шэннон, остановившись в дверях. – Ты ведь можешь представить им свидетельство о браке, и чиновникам нечего будет возразить. В конце концов, Джоди по-прежнему является британской подданной. Ведь так? Твой зять не принимал австралийское гражданство?

– Кажется, нет, – сказал он. – С властями я все улажу, а тебе необходимо поехать со мной ради самой Джоди. Ты можешь представить, каково будет девятилетней девочке, недавно потерявшей единственного родителя, если ее заберет и увезет далеко-далеко совершенно незнакомый человек?

– Но меня она тоже не знает.

– Все-таки ты женщина и можешь установить доверительные отношения с маленькой девочкой. В любом случае билеты уже заказаны.

Ее зеленые глаза потемнели.

– Как всегда, самоуверен! Тебе, конечно, и в голову не приходило, что я могу отказаться!

– Только не на этот раз, уж в чем, в чем, а в бессердечии тебя нельзя обвинить.

– Коль скоро мы заговорили о недостатках, твои я могла бы перечислять всю ночь!

Кайл вдруг улыбнулся, и Шэннон почувствовала себя обезоруженной.

– Не сомневаюсь. Ты никогда за словом в карман не лезла. Может быть, сперва приготовишь обещанный кофе? Мне чертовски нужно взбодриться.

– Если хочешь, я принесу тебе что-нибудь поесть, – сказала она неуверенно, совершенно не представляя, что сможет ему предложить, если он согласится.

– Голод уже прошел. Обойдусь кофе – если наконец получу его.

Шэннон принялась варить кофе вместо того, чтобы обойтись быстрорастворимым. Когда она вернулась в гостиную с подносом в руках, то увидела, что Кайл спит в одном из глубоких кресел.

Даже во сне черты его лица не теряли мужественной твердости, кожа туго обтягивала выступающие скулы, и рот был плотно сжат. Его дыхание было ровным, хорошо различимым, но не слишком громким. Шэннон доводилось слышать, как другие женщины жаловались на своих мужей, которые храпели и не давали им уснуть. Кайл же никогда не храпел, в каком бы положении ни спал.

Он шевельнулся и неразборчиво пробормотал слово, слишком короткое для имени. И уж точно не ее, подумала Шэннон.

Она довольно чувствительно пихнула его ногой.

– Кофе готов!

Кайл неохотно открыл серые глаза.

– Сделай так еще, – проворчал он, – и я за себя не ручаюсь.

– Не буду, – холодно сказала Шэннон, – Ты уже проснулся. Я подумала, что тебе захочется выпить кофе, пока он не остыл. А кроме того, мы собирались обсудить детали поездки.

Кайл приподнялся, взял чашку кофе, которую она ему налила, одним глотком выпил и одобрительно кивнул.

– Ты не разучилась варить кофе.

Одно из немногих блюд, которые она умела приготовить – именно так восприняла Шэннон его слова.

– Так когда же мы вылетаем? – спросила она, садясь как можно дальше от Кайла.

– В ночь с четверга на пятницу, и будем в Брисбене в субботу рано утром. Я договорился о встрече после обеда в приюте, где находится сейчас Джоди. Поэтому у нас будет время, чтобы сначала осмотреть достопримечательности.

– Поскольку ты, могу предположить, забронировал и обратные билеты, как долго мы там пробудем? Мне нужно поставить Крейга в известность, когда приблизительно меня ждать.

Кайл спокойно встретил ее взгляд.

– Я еще не бронировал обратные билеты. Понятия не имею, сколько потребуется времени, чтобы оформить все бумаги. Думаю, немало. Бюрократией славится не только Британия.

Видя, что Шэннон собирается возразить, он добавил:

– Позвони своему Крейгу сейчас, и я все объясню за тебя.

– Нет уж, я позвоню, когда ты уйдешь, – сказала она, насколько могла хладнокровно. – Мне нужно многое сделать, если я должна быть готова к четвергу. – Шэннон снова взглянула на него, округлив глаза. – Да это же послезавтра!

– Правильно. – Его лицо ничего не выражало. – Тебе нужна виза, поэтому обратись в посольство Австралии, не откладывая. Я заеду за тобой в десять. Заодно ты сможешь купить в городе все, что требуется.

Кайл поднялся, взял с подлокотника кресла пиджак, надел его и наполовину застегнул. Из-за белизны свитера его подбородок казался еще чернее, чем был на самом деле. Он брился дважды в день.

– А если бы мы из-за непогоды застряли в коттедже на пару дней?! – воскликнула она. – Ты не так уж много времени оставил в запасе.

Кайл слегка пожал плечами.

– Зачем гадать зря? Давай собираться. Попробуй уложиться в один чемодан, хорошо? Мы не на пирушку едем.

Шэннон проводила его до двери, чтобы закрыть за ним, по крайней мере так она думала. Однако когда он вытянул руку и обнял ее за шею, чтобы придвинуть к себе поближе, Шэннон поняла, что желала его объятий и поцелуев, все ее тело пылало страстью...

Кайл долго смотрел на нее, и от его взгляда дрожь пробегала по всему ее телу.

– До завтра, – мягко сказал он.

Закрыв дверь, Шэннон прислонилась к ней, пытаясь подавить бушующие эмоции. Кайл наверняка почувствовал ее желание и тоже возбудился, но почему-то не стал продолжать...

Возможно, он думает, что им удастся пройти через все только при условии сохранения физической дистанции между ними. Это не лишено смысла, однако ее тело не хотело с этим согласиться, желание переполняло ее... Почему Кайл ушел, не поцеловав ее?.. Понял, что они не остановятся на одном поцелуе и тогда у них все начнется сначала... А как ей потом объяснить Крейгу?.. Даже если он не способен вызвать в ней ту же страсть, что Кайл, ее чувства к нему гораздо сильнее. Меньше всего на свете она хотела бы обидеть Крейга. Однако надо сообщить ему об отъезде в Австралию как можно раньше.

Шэннон подошла к телефону, привлеченная красным огоньком, горевшим на автоответчике, намереваясь прослушать запись, прежде чем позвонить. Было оставлено только одно сообщение, от самого Крейга: «Я пытался дозвониться до твоего коттеджа. Решил, что из-за плохой погоды ты поехала домой. Сегодня в шесть тридцать я вылетаю во Франкфурт. Проблемы. Надеюсь вернуться в пятницу, но если придется задержаться на выходные, я тебе позвоню».

Шэннон постояла в нерешительности минуту-другую, обдумывая ситуацию. Сейчас около восьми, поздно звонить в офис, чтобы узнать, как с ним связаться во Франкфурте, хотя, если понадобится, она может еще дозвониться до кого-нибудь. Вопрос заключался в том, будет ли это честно – обрушить на него новость о ее отъезде, когда нужно сосредоточить все внимание на работе.

Ответ, решила Шэннон, должен быть отрицательным. Не надо сообщать ему сейчас. Но когда? Даже если он вернется в пятницу, она уже уедет. Лучше всего поведать об отъезде в письме, которое будет дожидаться его возвращения! Может быть, не очень честно заставать его врасплох, но где выход? Она ведь не напишет, что больше не желает его видеть. Ей нужно только его понимание...

Оставалось еще позвонить родителям. Разумеется, им нужно сообщить. Но только не сегодня: она не сможет вынести разочарования матери, когда та узнает, что примирение с Кайлом лишь временное.


Кайл приехал ровно в десять и выглядел свежее Шэннон. Она провела большую часть ночи, беспокойно ворочаясь, не в состоянии отвлечься от обуревавшего ее желания. Полтора года Шэннон пыталась побороть в себе сексуальные фантазии. Временами она даже хотела позволить Крейгу провести у нее ночь, просто ради того, чтобы снова почувствовать, как мужские руки обнимают ее.

– Ты сказала своим родителям? – спросил Кайл, когда они сели в машину.

– Пока нет, – призналась она. – Им трудно объяснить.

– Тебе вряд ли удастся отмалчиваться в течение трех месяцев. Они знают о Крейге?

– Конечно.

– Я имею в виду твое намерение выйти за него замуж?

Шэннон смутилась.

– Нет еще.

– Значит, решение принято недавно. – Плотно сжатые губы искривила усмешка. – Например, вчера утром?

Она резко вскинула подбородок.

– Я приняла решение прежде, чем на сцене появился ты.

– Насколько я помню, ты не долго думала, когда я предложил тебе выйти за меня.

– На ошибках учатся.

– Неужели?

– Крейг обладает достоинствами, о которых ты понятия не имеешь!

– Но он не может дать тебе удовлетворение там, где это действительно важно.

– Думаешь, только ты можешь дать его?

– Я могу определить, если женщина изголодалась по сексу.

– Ну разумеется, ты ведь знаешь так много женщин! – отрывисто сказала она.

Серые глаза быстро взглянули на нее.

– Я знаю тебя.

Шэннон потребовалась вся сила воли, чтобы не выдать ни лицом, ни голосом своих чувств.

– Нет, не знаешь. Я больше не та наивная девочка, на которой ты когда-то женился. Я восхищаюсь тем, что ты делаешь для дочери своей сестры, и буду рядом с тобой, пока ты не удочеришь ее, но не дольше.

Он пожал широкими плечами.

– Как скажешь.

Движение постепенно усиливалось. Шэннон решила не отвлекать его разговорами, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Потребуется много усилий, чтобы прожить предстоящие три месяца, не поддавшись чувствам, которые Кайл по-прежнему возбуждал в ней. Даже не касаясь его, она каждой клеточкой своего тела чувствовала его присутствие. Изголодалась по сексу, как он говорил, но она изголодалась не только по сексу.

Получив визу, они решили пообедать вместе и зашли в ресторан.

– Где ты думаешь обосноваться потом с Джоди? – спросила Шэннон, когда они сделали заказ.

– В доме, естественно, – ответил Кайл. – Квартира не идеальное место для девятилетнего ребенка.

– После моего отъезда тебе нужно будет нанять гувернантку для присмотра за Джоди.

Он спокойно взглянул на нее.

– Зачем?

Шэннон многозначительно подняла брови.

– В противном случае тебе придется сильно урезать свои развлечения. Ты не можешь оставлять девятилетнего ребенка одного вечерами.

– Уверен, миссис Паркин останется, чтобы присмотреть за ней, если я попрошу.

– Я не знала, что ты оставил ее.

Он пожал плечами.

– Нужно же кому-то прибираться в доме.

– Но тогда все откроется, разве нет? – сказала она после минутного размышления. – Например, что мы занимаем отдельные спальни.

В серых глазах промелькнула насмешка.

– Это легко поправимо.

– Ты знаешь мой ответ.

– Твои слова не соответствуют твоим чувствам...

– Перестань говорить о моих чувствах! – перебила его Шэннон. – Ты не получишь...

Ее прервало появление официанта. С непроницаемым видом он выполнил весь ритуал.

– Неужели мы не можем найти нейтральную тему? – спросила Шэннон, когда официант ушел.

Кайл взглянул на нее с насмешливой серьезностью.

– Говорят, сейчас эпидемия гриппа.

– Я не имела в виду пустую болтовню!

– А грипп – это очень серьезно. Я сам болел перед Рождеством. – Он скривил губы. – Мне очень не хватало тогда твоих заботливых рук, которые вытерли бы пот с моего пылающего лба.

Шэннон неуверенно заметила:

– Ты, кажется, уже выздоровел.

– Надеюсь.

Она сама лежала с гриппом в этом году и никому не пожелала бы болеть. Трудно представить его мускулистое тело лежащим в кровати, лишенным силы и жизненной энергии, но именно такого эффекта достигал вирус. Потребовалось несколько педель, вспомнила она, чтобы окончательно поправиться.

– Будем надеяться, ты больше не заболеешь, – сказала Шэннон. – Мне одной не управиться с удочерением Джоди. – Она остановилась, не зная, стоит ли его спрашивать. – Ты никогда не рассказывал мне о своей сестре. Кажется, ее имя Джанин и она умерла очень молодой.

– Ей было двадцать четыре. – Серые глаза не выражали никаких эмоций. – За три года до смерти она вышла за Тревора и уехала с ним в Австралию. Джоди родилась семь месяцев спустя, должен добавить, не преждевременно.

– Я... понимаю.

– Сомневаюсь, – сухо заметил он. – Мы узнали о рождении девочки из письма, отправленного из Брисбена. Мы думали, Джанин поехала во Францию навестить друзей.

– Ты никогда не встречался с Тревором?

– Пару раз.

– Но он тебе не понравился?

Кайл слегка пожал плечами.

– Мы выбрали бы ей другого парня, если бы нам предоставили такую возможность.

– Могу предположить, что, ожидая появления ребенка и зная, как вы относитесь к нему, она видела единственный выход в том, чтобы начать все сначала, – рискнула сказать Шэннон. – Думаю, вы не бросили Джанин одну с ее бедой?

– Я ездил проведать ее.

– Только ты?

– Родители вели уже тогда бракоразводный процесс. Им было не до того. Но и моя поездка не дала результата. Джанин влюбилась в этого парня.

– Возможно, – предположила Шэннон, – он был лучше, чем вы думали.

Кайл коротко рассмеялся.

– Если так, то он хорошо это скрывал. А Джанин могла бы оправиться от своей болезни, что убила ее, если бы Тревор вовремя вызвал врача. Но он упустил время... Потом он запретил нашей семье общаться с Джоди. У него была хорошая работа и приличный заработок, чтобы нанять няньку для Джоди, и мы не стали конфликтовать с ним.

– Но теперь ты ругаешь себя за попустительство, – мягко сказала Шэннон, читая его мысли.

– Да, мне следовало присматривать за девочкой, хотя бы через посредников.

– Теперь ты все компенсируешь заботой о Джоди?

– Я могу сделать очень мало.

Другие мужчины в его возрасте не подумали бы сделать и этого, признала Шэннон. Примирить образ заботливого Кайла с его поведением за полтора года их совместной жизни было больше чем нелегко. Это только доказывало, как мало она его знала.

– Ребята, привет! – послышался голос. Шэннон быстро повернула голову и увидела общую знакомую, разглядывающую их с жадным любопытством. – Как вы поживаете?

– Чрезвычайно хорошо, – ответил Кайл, прежде чем Шэннон успела что-нибудь придумать. – Лучше не бывает.

Любопытство усилилось.

– Значит, вы снова вместе! Рада за вас обоих! Надеюсь, это не секрет?

– Уже нет. – Кайл улыбался, не обращая внимания на Шэннон, которая пинала его под столом. – Спасибо. Мы тоже очень рады.

– Ты не прав! – отругала его Шэннон, когда их знакомая отошла.

– Именно это она хотела услышать, – ответил он, ничуть не смутившись. – Я не люблю разочаровывать женщин.

Она закусила губу, чтобы не сказать резкость.

– Это лишь временное соглашение, – с горячностью сказала Шэннон. – Не думай, что сможешь уговорить меня на большее!

– В твоих словах звучит просьба уговорить тебя... – Кайл поднял свой бокал, насмешливо улыбаясь.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Перелет из Лондона в Австралию был долгим и утомительным. К тому времени, как они проделали шестимильный путь на такси от аэропорта до отеля в центре города, Шэннон была слишком усталой, чтобы беспокоиться об удобствах. Кайл взял на себя решение проблемы, заказав апартаменты с двумя спальными комнатами.

– Почему бы тебе не поспать несколько часов? – предложил он, когда они поднялись в номер. – Я сообщу, что мы приехали, и тоже прилягу. Нас ждут на встрече не раньше трех.

Она поплелась в одну из спален и, остановившись только для того, чтобы стянуть с себя жакет, повалилась на широкую кровать со вздохом облегчения. Путешествовать на восток всегда тяжелее, чем на запад. Насколько она знала, это связано с магнитными полюсами.


Шэннон проснулась и увидела солнечные лучи сквозь жалюзи. Она сразу не могла понять, где находится.

На ночном столике стояли электронные часы, показывавшие без четверти два. В один миг к ней вернулась память. Она в Брисбене, в Австралии, с Кайлом. Через час с небольшим им предстоит встретиться с маленькой девочкой, которую они собираются увезти с собой в Англию.

Усилием воли заставив себя сесть, она оглядела комнату. Высший разряд, как и следовало ожидать: Кайл не стал бы заказывать для них какой-нибудь второразрядный номер. Кондиционер поддерживал в комнате чудесную прохладу, хотя на улице стояла жара. Февраль здесь самый разгар лета.

Шэннон с усилием поднялась с кровати. Она чувствовала себя разбитой, голова словно ватная. Следовало принять душ, чтобы прийти в себя, если она не хочет заснуть на встрече.

По одной стене шли платяные шкафы, с зеркалом на каждой дверце. Взглянув на свое отражение, Шэннон застонала. Юбка на ней была вся измята, как и блузка. Тушь размазалась вокруг глаз, сделав ее похожей на панду, прическа напоминала распотрошенный стог сена.

Если она действительно пришла сюда через ту дверь, то другая должна вести в ванную, рассуждала она. И вне всякого сомнения, общую с другой спальней. Сам Кайл, возможно, спит. Ему нужно пошевеливаться, если он не хочет пропустить назначенную встречу.

Стянув с себя одежду и накинув халат, Шэннон взяла сумочку с туалетными принадлежностями и сперва послушала, стоя около двери в ванную, прежде чем осторожно открыть ее. Комната была пуста, как она и ожидала. Кайл сюда еще не наведывался. Если к тому времени, как она покончит с душем, признаков жизни на той половине не появится, ей придется пойти и разбудить его самой.

Приняв душ и почувствовав себя вновь почти человеком, она набросила халат, а затем направилась к дальней двери и прислушалась.

Она постучала, но ответа не последовало, отчего у нее появилось подозрение, что Кайла вообще нет в комнате. Дабы убедиться, она тихонько приоткрыла дверь и заглянула внутрь, к своему смущению обнаружив, что он лежит на одной из двух королевского вида кроватей, уткнувшись лицом в подушку.

Насколько она могла заметить, на нем ничего не было, кроме простыни вокруг талии, одна его рука свисала с кровати, касаясь пола. Голова повернута, и видна только ровная волна волос на затылке.

Кайл пошевелился и слегка поменял позу, и она отметила, что его бронзовая мускулистая спина обнажилась еще больше там, где она переходила в узкую талию. Тонкая простыня оставляла мало места для воображения, с такой точностью обрисовывая контуры его мужественного тела, что у Шэннон внезапно пересохло во рту и сладко заныло в груди.

Почти не сознавая, что делает, она приблизилась, протягивая руку, чтобы дотронуться до твердого бицепса. Ее охватила дрожь от соприкосновения с гладкой, теплой поверхностью его кожи. Она инстинктивно согнула пальцы, чтобы, касаясь легко, словно перышком, проделать путь дальше, к запястью, в то же время полуоткрыв рот и высунув кончик языка, чтобы смочить пересохшие губы, чувствуя, как внутри у нее разгорается желание.

Кайл внезапно перевернулся на спину, обхватил ее и потянул к себе. Его губы искали ее губы с такой настойчивостью, что ей не удавалось увернуться. Он снова перекатился, увлекая ее за собой под сбившуюся простыню.

Ее халат, державшийся только на пояске, распахнулся. Она почувствовала его руку у себя на груди. Его прикосновения обжигали, словно огонь.

– Не надо! – выдохнула она с трудом. – Кайл... нет!

– Почему нет? – хрипло спросил он. – Ведь ты хочешь!

– Да, хочу, – призналась Шэннон, глядя прямо в серые глаза, в которых бушевал огонь. Ей не хватало дыхания, тело не слушалось ее, несмотря на все усилия. – Хотеть – одно, делать – совсем другое. Если ты желаешь, чтобы я продолжала тебе помогать с удочерением, то прекрати сейчас же!

– Ты сама пришла, – заметил Кайл. – И трогала меня! Как я должен на это реагировать?

– Мне показалось, ты спишь, – начала она и увидела, как скривились его губы.

– Я и спал, но ты разбудила. – Он нежно двумя пальцами провел по ее соску, с насмешливым видом наблюдая, как сверкнули ее глаза и плотно сжались зубы. – Интересно, на сколько бы хватило твоей стойкости?

Не намного, подумала она в отчаянии. По сути, ни на сколько. Собравшись в комок, Шэннон оттолкнула его рукой и оказалась на полу рядом с кроватью.

Опершись на локоть, Кайл наблюдал, как она поспешно поднялась на ноги.

– Не суетись. Я все понял. И будь проще.

– Хорошо, – произнесла Шэннон, запахивая халат и завязывая поясок, пытаясь тем самым вернуть себе достоинство. – Уж я постараюсь теперь держаться подальше от тебя, чтобы впредь не подвергать себя опасности.

– Постарайся. – Свои слова он подкрепил насмешливой улыбкой. – Пора одеваться, если не хотим опоздать.

Шэннон откинула с лица волосы и направилась к двери.

– Верно, уже почти половина третьего.

– В таком случае нам лучше поторопиться.

Приют находился в северной части раскинувшегося на большой территории вечнозеленого города. Большое старинное здание с прилегающей к нему землей выглядело ухоженным. Группа детей помладше играла в какую-то игру под полуденным солнцем, в то время как дети постарше работали на клумбах, разбитых на просторной лужайке перед домом. Шэннон с радостью отметила, что все ребятишки выглядели здоровыми и счастливыми.

Их приветствовала доброжелательная женщина лет пятидесяти, которую звали миссис Робинсон. Она провела их в залитую солнцем гостиную. Судя по довольно обшарпанной обстановке, комната редко пустовала.

– Здесь собираются дети постарше, когда малыши отправляются спать, – сообщила миссис Робинсон. – Тут им дают свободу заниматься всем, чем хочется. – В ее глазах мелькнул озорной огонек. – В разумных пределах. Известно, что могут натворить подростки обоего пола, если сойдутся вместе в тихом уголке!

Кайл рассмеялся.

– Взрослые тоже не прочь поуединяться!

Очевидно, не столь старая, чтобы остаться равнодушной к чарам привлекательного мужчины, она одарила его заговорщицкой улыбкой.

– И то верно.

– Джоди в порядке? – поинтересовалась Шэннон, чувствуя, что настало время вмешаться. – Я хочу сказать, как она справляется с потерей отца?

Женщина тотчас приняла серьезный вид, по-видимому хорошо улавливая изменения в настроении собеседника.

– В общем хорошо. – Она запнулась, неуверенно поглядывая на них, словно сомневаясь, стоит ли рассказывать подробно. – Боюсь, Джоди может вас немного шокировать. Ей только девять, но по опыту она сравнится с сорокалетней.

Теперь и Кайл посерьезнел. Он резко спросил:

– Что за опыт?

– Боюсь, очень печальный. Выражаясь напрямик, ее отец был пьянчугой, который годами не имел постоянной работы. Он жил на пособия, большую часть которых тратил на выпивку и женщин, насколько я знаю. Поэтому Джоди пришлось, так или иначе, полагаться только на себя. И, кажется, ей это вполне удавалось. Однако...

Миссис Робинсон не закончила, тряхнув головой.

– Лучше вы увидите все своими глазами. Джоди должна быть здесь с минуты на минуту. Я послала одну из девочек разыскать ее.

Словно по мановению волшебной палочки, дверь открылась, и на пороге показалась маленькая тщедушная девочка в заляпанных грязью джинсах и синей рубашке, разодранной по шву на рукаве. За спиной у нее возвышалась пятнадцатилетняя девочка со страдальческим выражением на лице.

– Опять подралась! – объявила старшая девочка. – Пришлось оттаскивать ее от Робби! Только не думай, что ты его проучила и он теперь будет держать рот на замке, ведь он же глупый!

– Ну и пусть, зато он получил свое, – бесстрастно заявила ее подопечная. – Я ему так вмазала!

– Вмазала будь здоров, – подтвердила старшая девочка. – Он аж заревел.

– Да он же плакса, – прозвучало снизу. – Большой жирный плакса!

– Сейчас же прекратите! – остановила их миссис Робинсон. – Хорошо, Бетти, ты можешь идти.

Джоди продолжала стоять на пороге, не выказывая ни малейшего желания подойти ближе. Темные волосы были коротко острижены, открывая лицо с правильными чертами, перепачканное грязью. Ее глаза, того же цвета, что и у Кайла, холодно осмотрели сидевшую группу людей и остановились на Кайле, как на очевидном выборе.

– Вы, по всей видимости, мой дядя.

Его губы дрогнули, он наклонил голову.

– Угадала, а ты очень похожа на свою маму в детстве, она тоже всегда дралась.

Его слова вызвали слабую искорку интереса.

– Я не помню свою маму.

– Естественно, – подхватил Кайл. – Тебе придется поверить мне на слово. Она постоянно попадала в переделки. Правда, – прибавил он, – я не помню, чтобы она колотила мальчишек!

Джоди слегка ухмыльнулась.

– Но наверняка могла бы!

– Да, если ее очень сильно разозлить. – Кайл показал рукой на Шэннон. – А вот твоя тетя.

Девочка снова замкнулась, уставившись на Шэннон немигающим взглядом серых глаз.

– Здравствуйте.

Шэннон удержалась от желания встать и только тепло улыбнулась.

– Здравствуй, Джоди.

Зато поднялась миссис Робинсон.

– Я оставляю вас одних, чтобы вы могли познакомиться, – проговорила она. – Не стой столбом, Джоди, подойди сюда. Теперь нет смысла тебя переодевать: все уже видели, какая ты красивая. Только постарайся не запачкать чехлы: их стирали на прошлой неделе.

Обернувшись к Кайлу, она прибавила:

– Я скажу, чтобы вам принесли чай.

– С булочками? – спросила Джоди со вновь вспыхнувшей искоркой интереса.

– С булочками, – сухо ответила попечительница.

На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. Джоди сделала еще несколько шагов в направлении дивана, но снова остановилась, словно приросла к месту, с лицом, лишенным всякого выражения.

Шэннон взяла инициативу на себя. Театрально отдуваясь, она стала теребить на груди хлопчатобумажное платье лимонного цвета.

– Не знаю, как вам, а мне жарко! Здесь разрешается открывать окно?

Джоди пожала худыми плечами.

– Наверно. Тут нет кондиционера.

– Видимо, не хватает денег. – Кайл встал, подошел к ближайшему окну и распахнул обе створки, чтобы впустить в комнату раскаленный воздух. – Хорошее место!

– Ничего. – В голосе Джоди не слышалось особого энтузиазма. – Здесь столько правил.

– Когда много людей живет под одной крышей, без них не обойтись, – миролюбиво заметила Шэннон. – В любом случае тебе недолго оставаться в приюте. Мы забираем тебя с собой в Англию.

– Правда?

– Правда. – Голос Кайла и весь его вид говорили об уверенности и спокойствии. Он стоял, облокотившись о подоконник, держа руки в карманах брюк. – У нас с тобой одна кровь, и мы должны жить вместе.

Какое-то время Джоди молчала, оценивая сказанное.

– Папа так не думал, – проговорила она наконец. – Он называл меня обузой.

Разве можно так обращаться с ребенком? Шэннон чувствовала, что внутри у нее все кипит. Не принято плохо говорить о мертвом, но этот человек не заслужил доброй памяти.

– Для нас ты не обуза, – произнесла она, опередив Кайла. – Мы ждем с нетерпением, когда сможем взять тебя домой. – В ее голосе все больше слышалось воодушевление. – Тебе понравится Холли-хаус, Джоди. Там большой сад с прудом и утками. Много фруктовых деревьев. Правда, в Англии намного холоднее, но скоро наступят весна и лето, а в это время погода стоит замечательная. – Последние слова Шэннон произнесла с замиранием сердца. – У тебя будет своя комната, много игрушек и...

– Я слишком большая для игрушек, – последовало презрительное замечание.

– Ну, тогда много других вещей, – не желала уступать Шэннон. – Рядышком находится очень хорошая школа. Ты...

– Робби сказал, что мне бы пришлось пойти в интернат. – На смену проблескам живого интереса вернулось равнодушие. – Он говорит, все дети в Англии обязаны жить в интернате.

– А сколько лет этому Робби?

Снова пожатие плеч.

– Не знаю. Около двенадцати, думаю.

Кайл рассмеялся.

– Маловат для своего возраста?

– Да нет, он большой и толстый. – В ее голосе отчетливо слышалась нотка нетерпения. – Я же вам говорила.

– Да, но я думал, ты говорила в фигуральном смысле. – Кайл покачал головой, видя, как сошлись у переносицы тонкие темные брови, и поспешил предупредить вопрос Джоди: – Робби не прав. Не все английские дети учатся в интернате. Я не учился. Шэннон тоже. И ты не будешь. Обещаю.

Обещать это в их ситуации очень рискованно, подумала Шэннон. Если бы они действительно собирались жить одной семьей, тогда другое дело. Работая над книгой, она любила садиться за стол в строго определенное время, точно служащий. Это очень удобно, когда Джоди пойдет в школу, но вот Кайла, если он пишет новую книгу, невозможно оторвать от работы.

Не ее забота, напомнила она себе, хотя знала, что лжет. Шэннон уже успела привязаться к девочке. Ее собственное детство прошло счастливо, родители любили ее. Разве может она лишить девочку единственной возможности обрести настоящую семью?

А как она может остаться с мужчиной, который не испытывает к ней ничего, кроме физического влечения? Это она уже проходила. Безумие повторять все снова.

Шэннон вдруг почувствовала, что на нее пристально смотрят две пары глаз: одна, как всегда, загадочно, другая – с несвойственным для юных лет пониманием.

– На самом деле я вам не нужна, – беззлобно заявила Джоди. – Вы только так говорите.

– Джоди! – На время отбросив другие соображения, Шэннон сосредоточила внимание на чумазом личике, стремясь убедить девочку в обратном. – Ты очень нужна мне! Ты нужна нам обоим! Зачем бы мы ехали сюда?

Ответа не последовало, поскольку за дверью послышалось дребезжание посуды.

– Булочки! – воскликнула Джоди, впервые за всю их встречу проявляя неподдельный интерес.

Она подбежала к двери и открыла ее, впуская девочку, вкатившую деревянный столик на колесиках. Когда столик оказался около Шэннон, Джоди принялась подсчитывать булочки на тарелке.

– Шесть, – объявила она. – Каждому по две, если вы, конечно, хотите, – прибавила она, посмотрев на Шэннон с надеждой. – Вы ведь, наверно, на диете? Папины подружки всегда мало ели!

– Не всем женщинам нравится ограничивать себя в еде, – пришел на помощь Кайл, прежде чем Шэннон нашлась с ответом. – Возьми мою долю, я не люблю булочки.

– Миссис Робинсон выпорет тебя, если ты съешь все сама, – злорадно предрекла девочка, которая прикатила столик.

– Она не узнает, если ты не донесешь, – молниеносно парировала Джоди, сверкнув глазами. – Только скажи, и я положу тебе в постель паука. Большущего!

– Думаю, тебе лучше помалкивать, – посоветовал девочке Кайл.

– Она не посмеет подсунуть мне паука! – воскликнула девочка, но не очень уверенно. – Впрочем, Джоди, – прибавила она напоследок, – это ведь твои булочки.

Джоди удовлетворенно проводила ее взглядом, а затем повернулась к столику и после тщательного осмотра выбрала самую большую и пышную булочку.

– Еще как посмею, – произнесла она, откусывая крепкими белыми зубами. – Я уже подбрасывала паука одной из них.

«Не разговаривай с полным ртом», – чуть не сказала Шэннон, но вовремя одернула себя и только небрежно пожала плечами, когда заметила на себе насмешливый взгляд Кайла. Если булочки – единственная вещь, которая может вернуть Джоди непосредственность девятилетнего ребенка, пусть уплетает их за обе щеки. Манеры могут подождать.

– Вас здесь плохо кормят? – не удержалась она от вопроса.

– Да нет. – Последний кусочек исчез во рту Джоди, и раздался вздох сожаления. – Лучше, чем дома. Папа никогда не приносил много продуктов.

– Ты скучаешь по нему? – спросил Кайл, внезапно став суровым.

Джоди раздумывала над вопросом, склонив голову набок.

– Не очень, – призналась она.

– Теперь у тебя всегда будет много еды, – замерила ее Шэннон, содрогаясь при одной мысли о прежней жизни Джоди. – Много всего! Пока мы улаживаем формальности, ты поживешь с нами в отеле. Мы пройдемся с тобой вдвоем по магазинам, если, конечно, твой дядя не пожелает отправиться с нами. – Она заговорщицки улыбнулась девочке. – Мужчины не очень любят ходить по магазинам.

– Если будет необходимость, можете на меня рассчитывать, – сухо сказал Кайл и предостерегающе заметил: – Хотя сначала надо решить все проблемы с администрацией приюта, а потом уже строить планы.

Джоди с задумчивым выражением на лице переводила взгляд с одного на другого, словно стараясь решить, чего стоят их обещания. Когда она заговорила, в ее голосе вновь появилась решительность.

– Я никогда не жила в отеле.

– Тебе предстоит узнать столько нового! – Шэннон слишком увлеклась и не замечала предостережений Кайла. – Думаю, ты никогда и не летала?

В серых глазах неожиданно вспыхнул озорной огонек.

– У меня же нет крыльев.

– Да, без крыльев не полетишь! – Кайл улыбался, но во взгляде, который он бросил в сторону Шэннон, читалось беспокойство. – Не лучше ли нам найти миссис Робинсон?

– Хорошо, – сказала Джоди с готовностью. – Я знаю, где она может быть.

Шэннон подождала, пока закроется дверь, а затем страдальчески произнесла:

– Наверное, не следовало подогревать ее ожидания, пока мы не переговорили с миссис Робинсон.

– Да, не следовало, – сурово подтвердил Кайл. – Будем надеяться, что все уладится и администрация пойдет нам навстречу. – Какое-то время он молча наблюдал за ней, отмечая тревогу в зеленых глазах. Влажные золотистые волоски на ее висках светились в лучике солнца. Его лицо немного смягчилось. – Все такая же импульсивная!

– Следовать порыву не так уж и плохо. – Она всплеснула руками. – Гораздо хуже – скрывать наши истинные отношения и изображать идеальную семью.

От его внешнего спокойствия не осталось и следа.

– А разве у нас есть выбор? Как бы хорошо здесь ни казалось, это все-таки приют. Джоди нуждается в лучшем. Она заслуживает большего. Не спорю, будет совсем не так легко, когда ты уйдешь со сцены, но я справлюсь.

Да, недостатка в помощницах не будет, это уж точно, уныло подумала Шэннон. Возможно, он даже снова женится после оформления развода, встретившись с Джоди, она уже ненавидела мысль о том, что ей придется уйти и уступить свое место кому-нибудь другому, но и остаться нельзя!

Миссис Робинсон появилась одна.

– Я слышала, что вы хотите взять Джоди с собой в отель? – заявила она без предисловий.

Ответил Кайл:

– Да, если это разрешается. Мы понимаем, конечно, предстоит выполнить формальности, прежде чем мы сможем увезти Джоди из Австралии, но нам лучше с первого дня жить втроем.

– Забирайте ее, ко всеобщему удовольствию, – заметила женщина слегка насмешливо. – Я сейчас видела синяк Робби.

– Спасибо, миссис Робинсон, – произнесла Шэннон с облегчением. – Мы очень рады. Как вы думаете, сколько времени нам придется провести здесь?

– Думаю, все будет улажено к понедельнику. Кстати, я отправила Джоди умыться и переодеться. Хотя от этого не много изменится. Когда она оказалась в приюте, у нее имелись пара брюк и несколько рубашек. У нас много детской одежды, но Джоди не желает даже смотреть на платья.

Шэннон засмеялась.

– Я сама в детстве вела себя как мальчишка, но с возрастом это прошло. Уверена, Джоди со временем полюбит носить платья.

– Долго придется ждать, – уточнила миссис Робинсон. – У вас уже есть дети?

– Нет, – призналась Шэннон.

– Пока нет, – мягко прибавил Кайл.

– В таком случае – удачи. – Миссис Робинсон повернулась, когда в дверном проеме у нее за спиной появилась Джоди, и покачала головой, заметив рубашку и брюки, которые когда-то имели бело-голубой рисунок, но теперь безвозвратно вылиняли. – Почему ты надела эти старые вещи?

– Потому что все остальное не мое, – последовал стремительный ответ, подкрепленный язвительной усмешкой.

– Хорошо, по крайней мере они чистые. А где твоя сумка?

– В вестибюле. – Джоди бросила быстрый взгляд на Кайла. – Теперь мы можем идти?

– Уже идем, – ответил он.

Когда все четверо вышли на крыльцо, вокруг длинной, низкой машины, которую Кайл взял напрокат, толпились дети. Разрумянившись от собственной значимости, Джоди сообщила всем, что поедет на этой машине в отель, а потом на самолете полетит в Англию, где будет жить в большом доме в несколько десятков комнат и с прудом в саду, в котором водятся утки.

Девочка рассталась с миссис Робинсон без видимого сожаления, и уже из отъезжающей машины вяло помахала на прощание собравшимся детям. Как только дом скрылся из виду, она откинулась на сиденье, поглаживая рукой мягкую кожу.

– Ничего машина, – оценила Джоди. – Она ваша?

– Взята напрокат. – Кайл взглянул на маленькую фигурку в зеркало, усмехаясь. – Ты знаешь толк в машинах?

– Не в такой, – ответила девочка совершенно серьезно. – У папы была развалюшка. А у вас есть машина в Англии?

– Две, – откликнулась Шэннон. – Три, если считать мою.

– Три машины! – В голосе девочки слышалось удовлетворение. – Кажется, мне у вас понравится.

В отеле, ничуть не смутившись, Джоди прошествовала через вестибюль к лифту, словно делала это всю жизнь.

– Я еду жить в Англию, – объявила она всем, кто находился в лифте. – В большом доме, с тремя машинами!

Апартаменты тоже вызвали у нее одобрительные возгласы. Словно ураган, пронеслась Джоди по всем комнатам, ничего не упуская на своем пути.

– Почему твои вещи в одной спальне, а вещи тети в другой? – огорошила она Кайла вопросом, когда вернулась в гостиную. – Вы поссорились? – Пo ее лицу скользнула тень беспокойства. – Из-за меня?

– Никто не ссорился, – поспешила заверить ее Шэннон. – Мы очень устали после перелета и не хотели мешать друг другу, вот и все.

Объяснение звучало правдоподобно, и Джоди безапелляционно заявила:

– В таком случае теперь вам понадобится спальня с большой кроватью. Я перенесу твои вещи, – прибавила она, обращаясь к Кайлу, и убежала, прежде чем они успели произнести хоть слово.

Шэннон последовала за девочкой, но Кайл остановил ее:

– Пускай переносит, или нам придется сказать ей правду.

Губы Шэннон предательски дрогнули, выдавая охватившую ее панику.

– Мы не будем спать в одной постели!

– Как же нам поступить? Только продолжать игру, ведь нельзя травмировать ей душу правдой о наших отношениях, – произнес он, понижая голос. – Или ты хочешь признаться, что лгала ей сегодня?

Шэннон кусала губы.

– Конечно, нет. И я не лгала. Она замечательный ребенок!

– Да, замечательный. Но также эмоционально искалеченный ребенок. Больше всего ей нужно ощущение надежности. И ей будет тяжело узнать прямо сейчас, что мы не такие, какими кажемся.

– Когда-нибудь ей все равно придется узнать, – проговорила Шэннон и увидела в его глазах огонь страсти.

– Ты обещала мне три месяца.

– Ровно столько, сколько потребует удочерение. Я не предполагала, что мне придется притворяться.

– В том, как ты разбудила меня сегодня днем, я не заметил никакого притворства, – мягко возразил ей Кайл. – С моей стороны тоже нет притворства. – Он потянулся к ней и привлек к себе, не обращая внимания на ее вялое сопротивление. – Давай не будем думать о последствиях, а просто отдадимся влечению? Ты ведь хочешь меня, не отрицай...

Глядя в его серые глаза, чувствуя, как колотится сердце у нее в груди, дрожа всем телом, Шэннон ощущала всепоглощающее желание сказать себе: «Будь что будет. Он прав. И почему бы нам действительно не отдаться влечению? Три месяца – долгий период».

Но не бесконечный, возражал другой голос. А что потом? И как быть с Крейгом? Если он дома, то уже прочитал ее письмо. В нем она объясняла возвращение к Кайлу простым желанием устроить судьбу ребенка. Неужели она не может отвечать за свои слова?

– Я не собираюсь спать с тобой, – процедила она сквозь зубы. – Уясни себе это, понял? Если мы ночуем в одной комнате, то ты спишь в кресле или на полу. Ясно?

Ожидая вспышки гнева с его стороны, она удивилась, когда он рассмеялся и, насмешливо посмотрев, отпустил ее.

– Как скажешь.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Джоди вернулась в гостиную.

– Готово, – объявила она и посмотрела сначала на одного, потом на другого с выражением «а что теперь?».

– Чем бы тебе хотелось заняться? – поинтересовалась Шэннон. – Выбор за тобой, – прибавила она с решимостью, о которой пожалела, когда уголком глаза увидела ухмылку Кайла.

– Любое желание? – с надеждой спросила Джоди.

– В разумных пределах, – отозвался Кайл. – Хотя у тебя остается большой выбор, – прибавил он, когда на худеньком личике появилось выражение покорности. – Предлагай, а мы посмотрим.

– Сначала пицца, потом кино, – сказала она, и выражение покорности стало еще заметней, пока она напряженно наблюдала за его лицом. – Пойдет?

– Мне нравится идея, – опередила Кайла Шэннон. – Ты хотела бы посмотреть какой-нибудь определенный фильм?

Джоди отрицательно покачала головой, снова обратив глаза к Кайлу, признавая, что последнее слово остается за ним.

– Можно не обязательно пиццу, – снизила планку Джоди, видя задумчивость Кайла. – Я люблю и гамбургеры.

– Я пойду с ней, если ты не против, – предложила Шэннон, не желая уступать Кайлу. – Ты вполне сможешь поужинать здесь, в отеле.

Кайл посмотрел на нее уничижающим взглядом.

– А кто сказал, что я не хочу идти? Думаю, мы все получим удовольствие. Пицца так пицца, – сказал он племяннице, которая в ответ ослепительно улыбнулась. – Вперед. Спросим у портье, что показывают поблизости.

– Но мне сначала нужно принять душ, – запротестовала Шэннон. – Я просто изнываю от жары и чувствую себя липкой!

– У нас нет времени, – произнес Кайл недовольным тоном. – В любом случае ты снова будешь такой же, как только выйдешь на улицу.

Шэннон сдалась. Либо согласиться, либо остаться одной. В таком настроении Кайл не станет выслушивать аргументы, она его знает.

Вечер прошел прекрасно. Из пиццерии они отправились смотреть новый фантастический фильм. Его выбрала Джоди. Но оказалось, и Кайл является поклонником этого жанра.

Фильм не особенно нравился Шэннон, но она стоически высидела его до конца, в то время как эти двое упивались техническими эффектами фильма. Между дядей и племянницей уже установилось взаимопонимание, чему Шэннон даже позавидовала. В обоих текла кровь Бомонтов, а Шэннон чувствовала себя с ними чужаком.

Джоди совершенно валилась с ног, когда они вернулись в отель. Она без долгих разговоров отправилась спать. И только спросила, могут ли они пойти на другой день в океанарий.

– Эта юная леди без проблем привыкнет к новой жизни, – сухо заметил Кайл. – Пожалуй, наша работа будет заключаться лишь в том, чтобы поспевать выполнять ее желания.

Шэннон опустилась в кресло и по рассеянности скинула сандалии, намереваясь с ногами устроиться и кресле, как она обычно делала дома. Работающие и номере кондиционеры принесли настоящее облегчение после влажного воздуха снаружи, хотя она старалась не замечать мокрых волос и липкой кожи. Меньше всего она хотела, чтобы Кайл подумал, будто она заботится о том, как выглядит в его глазах.

– Думаю, Джоди стоит наших стараний, – сказала Шэннон. – Ребенку девять лет, а она впервые сходила в кино!

– Впервые по билету, – поправил ее Кайл, – она мне рассказала, что здешние дети складывают все имеющиеся деньги, чтобы купить билет для одного, а потом, когда фильм начинается, он или она открывает запасный выход для друзей, которые под покровом темноты пробираются в зал.

Почувствовав боль, похожую на укол ревности, Шэннон постаралась произнести как можно беззаботней:

– Когда она рассказала тебе?

– Ты выходила, а мы немного поболтали, – спокойно пояснил Кайл. – Джоди не очень доверяет женщинам.

– А мне казалось, у нее не больше причин доверять мужчинам, при таком-то отце, – заметила Шэннон.

– Вряд ли Джоди прониклась ко мне доверием, мы просто поболтали, – мягко возразил Кайл. – Понадобится немало времени, пока она не убедится, что не надоест нам и не превратится в обузу. Поэтому она кует железо, пока горячо.

Он подошел к бару в стене и присел на корточки, чтобы посмотреть, чем там можно разжиться.

– Хочешь выпить?

Свет люстры играл в его темных густых волосах, подчеркивая волнистые пряди на затылке. Все равно, подумала Шэннон, лишь бы оттянуть момент, когда придется ложиться в постель. Даже если он будет держаться на расстоянии, делить с ним одну комнату отнюдь не легко.

– Если найдется апельсиновый сок, я буду коктейль.

Другой на его месте спросил бы, чем заменить коктейль, если нет апельсинового сока, но Кайл не стал тратить слов понапрасну. Он просто налил ей то же, что и себе, подал бокал и сел в свободное кресло.

– Твое здоровье! – сказал он.

На самом деле Шэннон не очень хотелось пить. После первого глотка она поставила бокал и задумалась.

– По-твоему, к понедельнику мы сможем управиться? – спросила она наконец.

– Вполне, – ответил Кайл. – Как сказала миссис Робинсон, Джоди не австралийка, я выправил для нее временный паспорт. Поэтому проблем не предвидится.

– Значит, мы, возможно, вылетим в четверг?

– Если будет рейс. Иначе нам придется подождать несколько дней.

А значит, и несколько ночей! О такой перспективе Шэннон не подумала раньше.

– Мне нужно сообщить Крейгу, как у нас дела, – медленно проговорила она. – Я попробую дозвониться до него завтра.

– Не забудь о разнице во времени, – услышала она в ответ.

Снова повисла тишина. На этот раз ее нарушил Кайл. Залпом допив бокал, он просто сообщил:

– Я готов лечь спать. Кто первый: я или ты?

Она отвела взгляд и задумалась. Нескладно получается, но по крайней мере, если первой ляжет она, он не сможет застать ее врасплох.

– Я. Дай мне пятнадцать минут. Я хочу принять душ.

– У тебя есть десять минут, – заявил он. – Мне тоже нужен душ.

И он не станет церемониться, если она не уложится в отведенное ей время, заключила Шэннон. Она поспешно встала, оставив свой бокал почти нетронутым. Она не даст ему повода!

Шэннон уже приняла душ и была надежно завернута в простыни, когда Кайл вошел. Не успев вымыть волосы, она причесала их и освежила лосьоном. Он даже не взглянул на нее, просто начал раздеваться.

Шэннон направилась на свою половину, когда он расстегнул пряжку на поясе. Разумеется, он делал это нарочно, ибо знал, как легко ему завести ее. И сейчас ее бросило в жар при звуке расстегиваемой молнии, поочередно падающих ботинок и спадающей с тела одежды. Она смогла сделать вдох, лишь когда дверь ванной комнаты наконец закрылась за ним.

Дав ей только несколько минут, сам он провел под горячим душем минут двадцать, не меньше. Лежа в постели и прислушиваясь, Шэннон видела мысленным взором его загорелое, блестящее от воды тело, мускулистые бедра и грудь. Они не раз занимались любовью под душем. Она вспыхнула при одном воспоминании.

Остановись! – отчаянно приказала Шэннон себе, но безуспешно.

Она постелила ему на одном из двух кресел, но, выйдя из ванной, Кайл не обратил на кресло никакого внимания и двинулся прямо к кровати.

– Я ведь сказала тебе...

– Я не собираюсь спать на полу.

Он выключил ночник и лег, всего в метре от нее.

– Спокойной ночи.

Шэннон не смогла найти в себе сил, чтобы ответить. Чего она хотела от него, безвольно призналась она себе, – это чтобы он забыл о ее словах, заключил в объятия и заставил ответить на его ласки. Когда-то он поступал именно так, но это время безвозвратно прошло. Теперь ему попросту все равно.


Когда субботним утром в семь часов они приземлились в Лондоне, шел снег, впрочем, не такой уж сильный, чтобы из-за него могли возникнуть проблемы. Когда они ехали из аэропорта, Джоди прижалась носом к стеклу и как завороженная смотрела на кружащиеся снежинки.

– Прямо как в кино! – сказала она. – А я смогу слепить снеговика, когда мы приедем в Холли-хаус?

– Конечно, если снега нападает. – Шэннон подавила зевок. – Главное, нам нужно хорошенько выспаться.

– Я не устала, – ответила девочка и через минуту уснула.

– По дороге я могла бы взять из квартиры необходимые вещи, – робко предложила Шэннон. – Знаю, это несколько задержит нас, но зато потом не придется возвращаться.

– Ты оставила уйму вещей в доме, – ответил Кайл, не отрывая взгляда от запруженной машинами дороги. – По крайней мере, достаточно на первое время.

– Странно, что ты не выбросил их, – съязвила Шэннон.

– А зачем? Все они перенесены в одну из пустующих спален.

– Кем? – резко спросила она. – Полой?

– Какая разница?

Огромная! – могла бы ответить Шэннон. От одной мысли, что эта женщина прикасалась к ее вещам, у нее закипала кровь.

– Никакой, – безразлично сказала она вместо этого. – Держу пари, ты привел ее в ту же ночь, в которую я ушла!

– Тогда ты проиграла. – Его голос звучал ровно. – Она ни разу не была в доме и не провела там ни единой ночи.

Шэннон дала волю своему раздражению:

– Должна ли я поверить, что то же самое и с квартирой?

– Доставь себе удовольствие и поверь, – сдержанно проговорил Кайл. – Ты ведь обычно думаешь только о себе.

– Если я всегда занята одной собой, что же я тогда здесь делаю? – накинулась она на Кайла, задетая за живое его обвинением.

– Я сказал «обычно», а не «всегда», – последовал спокойный ответ. – И говори потише.

– А то что? – с вызовом бросила Шэннон, едва сдерживая закипавшую злость.

– Разбудишь Джоди, – ответил он все тем же бесстрастным голосом.

Ее гнев улегся так же быстро, как возник, оставив лишь горькое чувство стыда. Боже, ей ведь двадцать пять, а не двенадцать!

Шэннон повернулась взглянуть на спящего ребенка, и ее сердце смягчилось. Она очень полюбила девочку за то время, пока они ждали рейса на Лондон, и ей хотелось думать, что Джоди отвечает ей взаимностью. Конечно же, Шэннон не могла соперничать с Кайлом. С первого же момента между ним и племянницей установилась особая связь. Не удивительно, решила Шэннон, если он был так близок с сестрой, на которую Джоди во многом похожа.

Последние несколько дней в Австралии пролетели быстро, только ночи оказались мучительными. Они с Кайлом продолжали делить постель, но с его стороны не предпринималось ни единой попытки пойти дальше этого.

До сих пор они не обсуждали, как будут спать в доме. К спальне, которую они занимали в течение недолгой супружеской жизни, примыкала туалетная комната, в которой имелся раскладной диван. Если Кайл откажется спать на нем, это сделает она сама, твердо решила Шэннон. Так, по крайней мере, Джоди ничего не заметит.

Возле Тонбриджа сугробы были выше, хотя снегопад прекратился.

– Джоди потребуется подходящая зимняя одежда, – заметила Шэннон, когда они наконец свернули на подъездную гравиевую дорожку. – Те вещи, которые я купила ей в Брисбене, вряд ли подойдут.

– Можешь съездить с ней в понедельник в Тонбридж и купить все необходимое, – согласился Кайл. – Ей также понадобится школьная форма.

– Не лучше ли сначала убедиться, примут ли ее в школу? – спросила она и увидела, как его губы насмешливо скривились.

– Разумеется.

Значит, он уже записал Джоди в школу, о чем ей следовало догадаться.

Джоди пошевелилась, когда Кайл выключил двигатель, и стала тереть глаза кулаками, медленно и неохотно приходя в сознание.

– Вот мы и дома, – сообщила ей Шэннон, чем вызвала внезапное оживление.

Брюки и куртка, надетые на Джоди, казались слишком легкими для британской зимы, но она вовсе не заметила холода, когда, выбравшись из машины, уставилась широко раскрытыми глазами на строение впереди.

– Почти такой же большой, как приют! – прокричала девочка, слишком зачарованная, чтобы помнить о хороших манерах.

Ничто не изменилось с тех пор, как она покинула этот дом, с облегчением заметила Шэннон, войдя в холл. Дедушкины часы, которые она так любила, по-прежнему равномерно тикали, дубовый сундук, найденный ими в одном из местных антикварных магазинов, как и раньше, стоял в дальнем конце, картины и прочие предметы занимали те самые места, которые Шэннон выбрала для них. Если и остальная часть дома осталась нетронутой, она словно и не уезжала.

Джоди бросилась исследовать дом и исчезла на широкой лестнице с такой скоростью, какую может развивать только ребенок. Внеся сумки, Кайл плюхнул их на пол и, вопросительно приподняв бровь, взглянул на Шэннон, которая стояла как вкопанная.

– Проходи, – сказал он. – Это по-прежнему твой дом и мой. Миссис Паркин приедет сюда на уик-энд, чтобы помочь нам, и о еде беспокоиться не придется. Перекусим где-нибудь немного погодя.

– А может быть, сейчас? – предложила Шэннон. – Я могла бы приготовить тебе что-нибудь на завтрак.

Черная бровь снова приподнялась.

– Подгоревший бекон и недожаренные яйца, как и прежде?

По ее лицу скользнула улыбка.

– Тебе придется рискнуть.

– Что за жизнь без риска? – Серые глаза заблестели, когда он стал пристально разглядывать ее, отмечая бледность лица в обрамлении светлых волос. – Шэннон...

Его прервал крик из правой галереи наверху:

– Какая из комнат будет моей?

– Вторая дверь, – крикнул Кайл в ответ. – И не прыгай на кровати! В отеле ты чуть не проломила пол!

В ответ раздался только смешок. Кайл тоже засмеялся, а когда перевел взгляд обратно на Шэннон, то заговорил деловым тоном:

– Завтрак приготовлю я. Ты можешь сделать кофе.

Направившись в кухню, он скинул свое легкое верблюжье пальто и на ходу небрежно перекинул его через спинку кресла.

В какой-то момент Шэннон показалось, будто он собирался сказать что-что очень важное, но передумал.

Если бы вернуть время, она вела бы себя иначе. Он хотел покладистую жену, способную вести себя как взрослая женщина; а получил капризную девчонку, постоянно препирающуюся с ним. Она и сейчас в какой-то мере делает то же самое, признала Шэннон. Только Кайл больше не возмущается, как казалось.

Джоди кувырком скатилась вниз по лестнице, с сияющим лицом.

– Класс! – заявила она, напрочь забыв о своем снисходительном тоне. – Здесь все супер! Могу я выйти наружу?

– У тебя пока нет ни подходящей одежды, ни обуви, – напомнила ей Шэннон. – Давай после завтрака возьмем машину и поедем за покупками. Снег никуда не денется.

– Он пролежит несколько дней, если верить прогнозу, – сказал Кайл, услышав последнюю фразу, когда они вошли в теплую кухню, где он уже включил радио. – Надвигается антициклон, который зимой означает сильные морозы.

Кайл взял из холодильника упаковку бекона, открыл ее и положил все восемь кусочков на сковородку. Джоди внимательно наблюдала, как он резал помидоры, а затем грибы.

– Разве ты не любишь готовить? – спросила она Шэннон, которая варила кофе.

– Не очень, – призналась Шэннон. – У меня не слишком хорошо получается.

– Папины подруги тоже не умели, – последовал прозаичный ответ. – Папа говорил, что все они годятся только для одной вещи.

Кайл стиснул губы. Костяшки его пальцев, сжимавших нож, побелели. Затаив дыхание, Шэннон ждала от Джоди продолжения, но та не сказала больше ни слова, а в ожидании завтрака отправилась изучать первый этаж.

– Если бы этот мой зятек был еще жив, я убил бы его своими руками! – мрачно пообещал Кайл.

– Тогда бы Джоди не находилась здесь, – указала ему Шэннон. – По крайней мере, теперь она окружена заботой и скоро забудет большую часть своего прошлого.

– А где ты будешь к этому времени? – спросил он тем же мрачным голосом.

Ей бы хотелось оставаться здесь, но она не собиралась признаваться Кайлу.

– Не знаю, – ответила Шэннон как можно спокойнее. – Думаю, все зависит от бракоразводного процесса.

– Могу поспорить, Крейг способен ждать долго.

Неудержимое желание заткнуть ему рот заставило ее сказать резкость:

– Да уж дольше, чем ты! – Она пожалела о сказанном, увидев его непроницаемое лицо. – Кайл, я не...

Фраза осталась неоконченной из-за появления Джоди в дверях. На ангельском личике читалось выражение тревожного ожидания. Джоди переводила взгляд с одного на другого, почувствовав напряжение в воздухе.

– Вы сейчас будете ругаться? – спросила она.

Шэннон выдавила из себя улыбку.

– Конечно же, нет! Мы просто разговаривали, вот и все.

– Не лги ей, – резко сказал Кайл и добавил уже спокойнее: – Взрослые иногда ссорятся из-за пустяков, Джоди.

– Знаю, – сказала девочка так, словно воспринимала перебранки взрослых совершенно естественно. – Отец всегда скандалил.

– Ну, мы-то не будем ругаться, – успокоил он ее. – Правда? – спросил Кайл, многозначительно глядя в сторону Шэннон.

– Да, – согласилась та, мысленно скрестив пальцы. – Мы больше не ссоримся. – Ее голос повеселел. – Джоди, помоги мне накрыть на стол.

Аппетит Джоди более чем соответствовал тарелке, поставленной перед ней Кайлом несколько минут спустя. Шэннон не могла есть из-за нахлынувших воспоминаний. Она украдкой взглянула на Кайла, пытаясь понять, о чем он думает, однако безуспешно, как и всегда. Он был мастером по непроницаемым маскам.

– Ты тоже поедешь за покупками, дядя Кайл? – спросила Джоди.

– Зная, как женщины ходят по магазинам, мне лучше поехать с вами, – сказал Кайл. – Помогу вам нести пакеты с покупками.

Девочка пожирала его горящими глазами.

– У тебя, наверное, полно денег!

Он рассмеялся.

– Их поубавится, если я срочно не вернусь к работе.

Шэннон навострила уши, профессиональный интерес взял в ней верх над грустными мыслями.

– Ты работаешь над новой книгой?

– Уже больше половины написано, – сообщил Кайл. – Я изменил свой образ жизни после твоего отъезда. В новой книге действие частично происходит в Австралии. Я съездил туда несколько месяцев назад, в поисках местного колорита. – Он взглянул на племянницу, чье внимание теперь было приковано к окну, за которым снова падал снег, и приглушил голос: – Жаль, я не приложил тогда достаточно усилий относительно Джоди.

– Вряд ли ты мог многое сделать за время поездки, – предположила Шэннон.

Привычная усмешка заиграла на губах Кайла, и он, взглянув на нее, произнес уже веселей:

– Ты ничего не ешь.

– Я не голодна. Извини.

Он пожал плечами.

– Сказываются перелет и одиннадцатичасовая разница во времени. Ты почувствуешь себя лучше, хорошенько выспавшись ночью.

Кайл предложил найти для Джоди теплый шерстяной свитер в гардеробе Шэннон, чтобы девочка могла надеть его под куртку, пока не купят настоящего зимнего пальто. Собираясь позвать Джоди, чтобы пойти с ней и поискать подходящую одежду, Шэннон вовремя спохватилась, что не знает даже, в какой из пустых комнат сложены ее вещи.

Держать девочку в неведении относительно истинного положения дел становится все труднее, в смятении думала Шэннон, поднимаясь. А если быть откровенной до конца, то вся затея нелепа! Никогда власти не доверят одинокому мужчине девятилетнюю девочку, если это только не его собственный ребенок, сказал Кайл. А если обнаружится, что они расстались сразу же после удочерения? Неужели Джоди снова поместят в приют?

Бесполезно убеждать себя, что это не ее дело. Теперь Джоди и ее забота! И как она будет чувствовать себя, если девочку все-таки отнимут у Кайла? Виноватой, и даже очень. Представить себе другое невозможно, и все же выхода она не видела.

Шэннон нашла свои вещи в одной из спален. Вещей оказалось больше, чем она предполагала.

Решив, что наденет темно-красный брючный костюм, Шэннон достала удачно сочетающийся с ним белый свитер с глухим воротом. Для Джоди она взяла голубой джемпер, один из своих любимых. Конечно, ребенку он велик, но, по крайней мере, в нем будет тепло. Да и, в конце концов, джемпер нужен только на время.

Вернувшись в гостиную, она натянула на себя красные брюки и свитер, надела высокие черные ботинки и, застегивая жакет, повернулась к высокому зеркалу на ножках. Если не считать, что волосы у нее теперь немного короче, а в глазах произошла какая-то неуловимая перемена, то очень похоже на Шэннон в прошлом. Ах, с горечью подумала она, если бы и вправду можно было повернуть время вспять!

Шэннон не слышала, чтобы Кайл поднимался наверх, однако, когда она вышла на лестничную площадку, увидела, как он выходит из своей спальни. Теперь на нем был пиджак из овечьей шерсти, в котором он выглядел большим, сильным и... опасным.

– Ты всегда мне нравилась в этом костюме, – улыбнулся Кайл. – Хотя ты в любом наряде хороша.

И без одежды тоже, говорили его глаза.

Он показал жестом, чтобы она спускалась первая, и, держась вплотную, последовал за ней.

Джоди натянула джемпер без возражений, только погладила мохер.

– Такой мягкий на ощупь, – сказала она. – А у меня будет такой?

– У тебя будет несколько, – щедро пообещала ей Шэннон. – Из различного материала. Начнем с шерстяных вещей, а там посмотрим.

– Только никаких платьев с оборочками, – с вызовом заявила девочка. – Я такое не ношу!

– В любом случае ты из них уже выросла, – заметил Кайл. – Если все готовы – поехали!

При покупке одежды для Джоди помощь Шэннон не потребовалась. Девочка твердо знала, чего хотела, и в большинстве случаев ей предоставляли возможность решать самой. Шэннон удалось только уговорить Джоди на пару юбок и блузок, и то самых незатейливых.

Направляясь к месту парковки машины, они столкнулись с тем, кого Шэннон меньше всего хотела бы сейчас видеть.

В норковой шубе до пят, в темной, под цвет волос, широкополой шляпе, как всегда, игнорируя веяния моды, Пола выглядела даже лучше, чем в тот единственный раз, когда Шэннон ее видела. Нежный овал лица, темные, изящно изогнутые брови, глаза цвета старинного топаза. Только рот ее портил: в нем чувствовалась алчность.

Пола сумела скрыть истинные чувства при виде их троих вместе и непринужденно улыбнулась.

– Очень по-семейному! – заметила она.

Кайл кивнул, тоже никак не выражая своих эмоций.

– Джоди моя племянница. Ты хорошо выглядишь, Пола.

– А дела у меня еще лучше, – ответила она. Взгляд топазовых глаз скользнул по Шэннон, приобретя по пути холодноватый оттенок. – Желаю большей удачи на этот раз.

Шэннон ответила ей спокойным взглядом.

– Спасибо. И тебе тоже.

Пола громко рассмеялась.

– Я никогда не нуждалась в удаче. – Она снова взглянула на Кайла и немного помедлила, перед тем как лениво махнуть рукой на прощание и продолжить свой путь.

Джоди первая нарушила затянувшееся молчание, когда они двинулись к машине.

– Мне она не понравилась, – проговорила девочка с убежденностью, которая согрела Шэннон сердце.

– Мне тоже, – откликнулась Шэннон, не видя причин, почему она должна щадить Кайла. – Пола дрянь!

В ответ на губах Джоди появилась ехидная улыбочка.

– Папа бы сказал – последняя дрянь!

– Прекратите! – В голосе Кайла звучали жесткие нотки. – Обе!

Шэннон хотела возразить, но почувствовала себя виноватой, поскольку первая произнесла это слово. Джоди же просто повторила.

– Я не должна ее обзывать, – сказала Шэннон нахмурившейся девочке. – И ты тоже. Ни о ком нельзя так говорить.

Хотя это и правда, мысленно докончила она. Пола Фреасон поступила с ней как самая последняя дрянь! А тот факт, что Кайл был знаком с ней еще до женитьбы, в какой-то мере даже усугублял его измену. Шэннон посмотрела на него украдкой, отметив про себя его мрачный вид. Его роман с Полой закончился какое-то время назад по обоюдному согласию, заверял он, однако сейчас оборвал их с Джоди с такой резкостью, будто все еще неравнодушен к Поле... Неужели это у Полы пропал интерес продолжать их связь после того, как она лишилась соперницы в лице жены?

А значит, с ее возвращением интерес Полы к Кайлу может снова вспыхнуть...

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Жизнерадостная по природе, Джоди обрела хорошее настроение, когда они дошли до машины. Ей страстно хотелось добраться домой и надеть одежду, в которой можно будет провести остаток дня на улице, копаясь в снегу. Но она не могла справиться со сном. Они не проехали и полмили, а Джоди уже крепко спала.

– В следующий раз, когда почувствуешь необходимость высказаться, сначала убедись, что ее нет поблизости, – строго сказал Кайл.

– Я не права, – ответила Шэннон так же строго. – Но мое мнение о Поле никак не изменилось.

Он крутанул руль вправо, въезжая в уличный поток машин по направлению из города; его взгляд при этом выражал нетерпение.

– Все в прошлом. И пускай там остается, хорошо?

Шэннон не обратила внимания на его замечание, решительно направив свои мысли в другое русло. Первое – она должна сегодня позвонить Крейгу. Она находила себе различные оправдания, не позвонив ему из Брисбена, но вряд ли стоит и дальше уклоняться от разговора.

Родители тоже будут ждать ее звонка. Мать видела в их договоре с Кайлом возможность для молодых начать все сначала. Шэннон придется разочаровать маму, хотя и не хочется делать ей больно, но правду не скроешь, надо только выбрать подходящее время.

Джоди проснулась, когда они приехали домой. Десять минут спустя, одетая в брюки и стеганую куртку, она выбежала в сад. Ей строго наказали держаться подальше от пруда, покрытого льдом.

Остановившись, только чтобы сбросить пальто, Кайл немедленно направился в свой кабинет.

Шэннон было все равно, собирался ли он писать или просто хотел побыть немного в одиночестве, без нее, – сейчас ее интересовало совсем другое. Она направилась в свою любимую гостиную, выходящую окнами на заднюю часть дома. Даже сегодня, в серый и пасмурный день, диваны с белой обивкой и пастельно-голубые стены дарили комнате свет. Шэннон присела перед телефоном и неохотно набрала знакомый номер, пытаясь преодолеть нежелание разговаривать.

Крейг ответил сдержанно, однако в его тоне сквозило недовольство.

– Где ты была всю неделю? – спросил он. Шэннон почувствовала, как сердце уходит в пятки.

– Ты разве не получил мое письмо?

– Нет, не получил, – озадаченно ответил Крейг. – Когда ты его отправила?

– На прошлой неделе. – Она мысленно послала почте проклятье, очень смутно представляя себе, как же начать объяснение сложившейся ситуации. – Я должна тебе кое-что рассказать, – добавила Шэннон. – Только это трудно.

Пауза затянулась. Когда Крейг заговорил снова, его голос звучал очень мрачно.

– Ты хочешь, чтобы между нами все кончилось, да?

– Нет-нет, – поспешила она убедить его, не слушая внутренний слабенький голосок протеста.

Шэннон рассказала ему все без утайки, но Крейгу явно не понравилась их затея.

– Вы занимаетесь обманом, – осуждающе сказал он.

– Эта ситуация продлится только до тех пор, пока не завершится удочерение, – заверила она. – Тем не менее мы можем иногда видеться.

– Тайком от Кайла? – коротко спросил Крейг. – Твоему мужу я бы вообще посоветовал не впутывать тебя в эту историю. Вы с ним совершаете преступление!

– В желании заботиться о ребенке своей сестры нет никакого преступления, – встала на защиту Кайла Шэннон. – Интересно, что бы ты почувствовал, окажись в его шкуре?

– Я думаю, ей лучше оставаться там, где она выросла и где ее приютили, – заявил он. – Мужчина его возраста в одиночку не справится с воспитанием ребенка, особенно с девочкой!

Она и сама вначале думала именно так и поэтому внутри признала правоту Крейга. Но не смогла произнести это вслух.

– Кайл справится с этим делом лучше, чем ее родной отец, – сказала Шэннон. – И я уверена, он найдет и помощников, и воспитательницу для девочки. А я ему нужна только для того, чтобы...

– ... обмануть закон, – закончил за нее Крейг.

– Я больше ничего не могу сделать, – защищалась Шэннон. – Ребенок – это все, что осталось у Кайла от сестры, а он – единственная надежда Джоди в этом мире! – Она заколебалась, так как ей в голову пришла одна мысль, и, решив рискнуть, добавила: – Крейг, надеюсь, ты никому не сообщишь об этом?

– То есть властям? – В его голосе звучал холод. – Ты думаешь, я на это способен?

– Нет. Я имела в виду... – Она рассеянно провела рукой по волосам. – Прости. Конечно. Ты на такое не способен. Я знаю, я прошу слишком много, но...

– Верно, – сказал он. – Для меня многовато. – Повисла еще одна пауза, а затем – продолжительный вздох. – Ты знаешь о моих чувствах к тебе, Шэннон. Я с трудом могу делать вид, что мне по душе идея твоего воссоединения с мужем.

– Здесь просторный дом, – возразила она. – И потому у нас едва ли будет тесное общение. – Не совсем удачная фраза, подумалось ей. – У каждого своя комната, у каждого своя жизнь, – поспешила добавить Шэннон. – Верь мне, Крейг.

– Я тебе верю, – сказал он. – Но ему – нет. Ты подвергаешься там...

– Он меня не принуждает ни к чему, – решительно заявила она, еще раз проигнорировав слабенький голосок внутри себя. – Будь уверен. Все это исключительно из-за Джоди.

Снова последовал вздох.

– Хорошо, но только при условии, что мы видимся по крайней мере раз в неделю. Ты можешь приехать в город?

Если альтернативой являлась встреча с ним здесь, рассуждала Шэннон, то ответ должен быть «да». Кайл переживет несколько часов одиночества. Во всяком случае, больше уделит внимания девочке.

– Конечно, – согласилась она. – Назови день, и я что-нибудь придумаю.

Они договорились встретиться в среду за ленчем. Положив трубку, Шэннон перевела дух, так как в течение разговора с Крейгом чувствовала напряжение. А ведь это только начало. И ситуация вряд ли станет легче в дальнейшем.

Кайл появился из своего кабинета в шесть часов вечера и обнаружил Шэннон и Джоди сидящими на диване в утренней гостиной: они смотрели по телевизору игровое шоу.

– Женщина выиграла машину! – восторженно воскликнула его племянница. – А также уйму всяких вещей!

– Видно, у нее удачный день, – сделал он сухое замечание. – Понравился снег?

– Очень! Я собираюсь завтра слепить снеговика. Ты можешь присоединиться, если хочешь, – великодушно добавила девочка.

Кайл улыбнулся.

– С удовольствием. Прошло очень много времени с тех пор, как я в последний раз принимал участие в подобном мероприятии.

Он сел на ближайший стул, закинув одну ногу на другую. Его непринужденная поза вызвала у Шэннон тоску по вечерам в их прошлом, когда они отдыхали вместе.

Тогда все виделось по-другому, они многого не ценили. Взросление – вот название происшедшему.

– Миссис Паркин оставила в холодильнике запеканку, если ты никуда не собираешься, – робко сказала она. – Я могла бы разогреть ее в микроволновке. Уж это я не смогу испортить!

– Я умею готовить, – заявила Джоди. – Во всяком случае, кое-что, – добавила она, по-видимому решив быть осторожной. – Я покажу, если хотите.

– Спасибо. – Шэннон сама проявила осторожность, так как не хотела задеть детские чувства. – Может быть, в другой раз.

– Запеканка подойдет, – согласился Кайл. – Мне кажется, мы могли бы управиться с ужином до наступления темноты. – Он наткнулся на пронзительную вспышку зеленых глаз и ничего не выражающее лицо Шэннон. – Мы почти не спали последние два дня.

– Я спала, – заявила Джоди. – Я посижу посмотрю телевизор.

– Ты пойдешь в кровать, когда тебе скажут, юная леди, – возразил он с притворной строгостью и в ответ получил нахальную усмешку.

– Посмотрим!

Слушая их перебранку, Шэннон не могла не рассмеяться. Многие дети, жившие как Джоди, расстроились бы из-за подобного поворота событий, но только не она. У нее был непреклонный характер.

– Пойду-ка я разогрею запеканку, – сказала Шэннон, поднимаясь. – А вы пока досмотрите шоу.

Ей придется пройти к двери мимо стула, на котором сидит Кайл! Прислонив голову к спинке стула, Кайл подверг ее ленивому, но очень внимательному осмотру.

– Как в старые добрые времена, – прошептал он.

– Как в аду! – парировала она вполголоса.

Его рот растянулся в улыбке.

– Увидим.

Шэннон знала, что во второй раз ей его не обмануть. Закатанные рукава рубашки обнажали его мускулистые руки и гибкие запястья. Кайл всегда таким способом возбуждал ее желание. Шэннон решила оттолкнуть Кайла, если он приблизится к ней и притянет к себе, но все же она сомневалась в своей способности оказать ему сопротивление.

Впрочем, Кайл ее не тронет, раз в комнате Джоди! Ребенок стал ее ангелом-хранителем: девочка оберегала Шэннон от нее самой не меньше, чем от Кайла.

Разогретая запеканка была хороша, а с бутылкой вина, открытой Кайлом, она показалась даже очень вкусной. Джоди позволили выпить маленький стаканчик вина, которое ей понравилось. До этого она пробовала только пиво, сообщила им Джоди с ужасающей откровенностью. Вино оказалось намного вкуснее.

Несмотря на намерение не ложиться рано, она начала клевать носом уже в восемь часов. Спать Джоди отправилась с большой охотой, с надменностью отказавшись от полушутливой попытки Шэннон подойти и взять ее на руки.

После того как ребенка отправили в постель, Кайл и Шэннон перешли в гостиную. Он разжег дрова, лежавшие в камине, и с удовольствием сидел перед ним со стаканчиком виски в руке.

В самом начале их брака они иногда занимались любовью при свете горящего камина. Шэннон сейчас могла мысленно представить себе эту сцену: на полу – толстый ковер кремового цвета с подушками, красно-коричневые отблески огня на сплетенных телах, лицо Кайла над ней, томные глаза, неистовые движения его чресл.

Но брак не может держаться только на одном сексе. Шэннон оказалась для него слишком молода, не по годам, а по образу мыслей. Завоевать, покорить мужчину и выйти за него замуж ей удалось, но она не умела жить в браке. Она не знала, как вести себя с мужем.

– Когда ты планируешь поговорить с Джоди о школе? – спросила она в отчаянии, чтобы как-то прервать молчание.

Кайл слегка пожал плечами.

– Дадим ей несколько дней, чтобы она привыкла к жизни здесь, прежде чем действовать. Не будем рисковать, ведь новая обстановка нервирует, особенно если в ее классе все будут младше ее.

– Ты думаешь, она отстала от сверстников?

– Очень возможно, я бы сказал. У Джоди есть жизненный опыт, она больше времени провела на улице, нежели в школе. В Силвервуде это обнаружат.

Шэннон на мгновение заколебалась, прежде чем высказать свои сомнения.

– Ты думаешь, она приспособится к элитной школе в Силвервуде?

Серые глаза хладнокровно ее разглядывали.

– А ты считаешь, она будет лучше чувствовать себя в обычном окружении?

– Не во всех государственных школах дают плохое образование, – настаивала на своем Шэннон. – Например, местная школа считается очень хорошей.

– Может быть, но она все же поедет в Силвервуд. – Кайл покачал головой, когда Шэннон попыталась возразить. – И давай больше не будем обсуждать это.

В ней вспыхнуло возмущение, которое зажгло в ее глазах янтарные искры.

– Не смей так со мной обращаться! Ты все еще нуждаешься в моей помощи, не забыл?

– И ты мне в ней не откажешь, поскольку не в твоем характере отказываться от своих слов. – Он сделал паузу, рассматривая водопад ее золотых волос и соблазнительно освещенное огнем камина лицо, неуловимо меняющее свое выражение. – Надо полагать, все те же самые приготовления ко сну, что и раньше?

– Не совсем. Тебе придется воспользоваться диваном в смежной комнате.

– Не дождешься! Я предпочитаю свою собственную кровать.

– Отлично, тогда я буду спать в гардеробной.

– Хорошо.

Снова повисло молчание, которое ни на йоту не взволновало Кайла. Шэннон испытывала сильное желание запустить в него чем-нибудь тяжелым, чтобы хоть на несколько секунд нарушить его невозмутимость.

– Что включает в себя процесс удочерения? – наконец спросила она, тут же осторожно добавив: – Я полагаю, ты уже запустил правовой механизм?

Это клише вызвало слабую усмешку.

– Да, я завязал знакомства с подходящими людьми. Главные препятствия, возможно, уже скоро будут преодолены. Следующим пунктом должно быть посещение социального работника. Он осмотрит дом, ознакомится с нашей семьей и вынесет решение: подходим ли мы на роль родителей, отвечающих их требованиям. Вот здесь уже ты выступаешь на сцену.

– А если они узнают, что мы живем отдельно?

– Не узнают, ведь мы никому об этом не говорили. По документам мы с тобой женаты около грех лет. Постараемся выглядеть убедительно перед социальным работником.

– Идеально счастливая пара! – Она щелкнула пальцами. – Уже столько лет!

Его губы сжались в тонкую полоску, и лицо посерьезнело.

– Похоже, ты хочешь досадить мне.

– Это нечестно! – запротестовала она, уже сожалея о сказанной ею дерзости. – Я едва ли решусь рисковать судьбою Джоди только для того, чтобы добраться до тебя.

– Оставь иронию, – сказал он. – Попытайся хотя бы на этот раз вести себя, как подобает взрослому человеку!

Несколько язвительных замечаний едва не сорвалось с ее языка, но она сдержалась, чувствуя, что все они не достигнут цели. В общем, она проиграла. Еще не пришло время для расплаты.

– Я сыграю свою роль, – резким тоном заверила она его. – Но если мы потерпим неудачу, моей вины в том не будет.

Его серые глаза блуждали по ее лицу. И стальной взгляд не становился мягче.

– Лучше, если не потерпим.

Шэннон пропустила его замечание. Она отдавала на удочерение три месяца своей жизни. Разве этого недостаточно?

Когда Кайл откинулся на спинку стула, Шэннон пристально посмотрела на него. Как бы она ни сомневалась в нем, он пробуждал в ней все то же страстное желание. Ее тело сильно тосковало по прикосновению его рук, его губ, оно жаждало его мужской силы. Она не смогла бы сказать ему «нет», если бы он настоял. Но если она позволит этому случиться хотя бы раз, она погибла!

Вскоре Шэннон поднялась наверх под предлогом, будто ей нужно разобрать постельные принадлежности. На самом деле она бежала, поскольку больше не могла находиться в одной комнате с ним. Когда Кайл поднялся наверх, Шэннон лежала на диване в гардеробной, но не спала.

В ванную комнату можно было попасть только через гардеробную, но раньше это обстоятельство не пришло ей в голову. Шэннон не стала отворачиваться или закрывать глаза, когда он снимал одежду, а просто старалась не смотреть на него.

Кайл после душа обнаженным вышел из ванной. Шэннон не смотрела в его сторону. Уже возбужденная до предела, она вся была как натянутая струна, когда он приблизился к дивану. Шэннон плотно зажмурила глаза, тщетно пытаясь притвориться спящей.

– Довольно сдерживаться, – мягко произнес Кайл. – Я чувствую твое возбуждение отсюда!

– Исчезни! – процедила она сквозь зубы, услышав в ответ его громкий смех.

– На самом деле ты ждешь меня.

Она уперлась в него коленом, когда Кайл отдернул простыню, чтобы лечь рядом с ней. Он притянул ее к себе и с силой прижимал к своему телу до тех пор, пока она не прекратила борьбу и не замерла недвижная в его руках. Их дыхание смешалось, когда Кайл прикоснулся губами к ее губам. В этой неравной битве она сдалась ему душой и телом.

Руки, которыми Шэннон намеревалась оттолкнуть Кайла от себя, приблизились к его шее, и пальцы коснулись густых темных волос, получая удовольствие от прикосновения.

Время застыло. Шэннон вернулась в прошлое. Ее чувства ожили, когда ее язычок почувствовал вкус его губ. Их сердца забились в унисон, приглашая последовать в мучительно-сладкое путешествие. Его тело напряглось, и Шэннон почувствовала силу и прерывистое дыхание Кайла.

Во время их борьбы ее ночная сорочка плотно обернулась вокруг тела и теперь представляла собой препятствие. Шэннон желала, чтобы оно немедленно исчезло, но Кайл не делал попытки снять с нее сорочку. Казалось, он сдерживает себя.

– Все или ничего, – прошептал он, почти касаясь своими губами ее губ.

Хочет полной капитуляции, пришло ей в голову, когда желание выросло с новой силой. Не что иное, как пилюля для его мужского самолюбия!

– Тогда – ничего! – твердо проговорила она, сражаясь с влечением к нему. – Я пока еще не в безнадежной ситуации!

Он долго оставался неподвижен, его горячие руки лежали на ее спине, а она безошибочно чувствовала его возбуждение. Шэннон опешила, когда он отпустил ее и соскользнул с дивана. Значит, продолжать любовную игру он не собирается, хотя и сильно возбужден. Ее самолюбию нанесли оскорбление тем, что даже в такой ситуации он не счел ее неотразимой.

Совершенно не стесняясь своей мужественной наготы, Кайл изучал ее.

– Еще будешь, – пообещал он. – И я приложу к этому все силы.

Она приподнялась на локте, когда он уходил, подавляя в себе желание позвать его обратно.

– И не рассчитывай! – крикнула Шэннон ему вслед.

Кайл не потрудился ответить и вышел в смежную комнату, закрыв дверь. Шэннон рухнула на подушки, чувствуя сильную боль во всем теле и проклиная себя за слабость, за то, что позволила ему все-таки добраться до нее. Но одно несомненно: она не доставит ему удовольствия услышать ее мольбу заняться с ней любовью. Она скорее отрежет себе язык, чем произнесет это!

Под утро, совершенно измученная, она заснула. Разбудил ее ослепительно яркий солнечный свет и звонкий смех где-то в отдалении.

Часы на столике у изголовья показывали одиннадцать часов. Не может быть! Ей хотелось еще поспать.

А Кайл уже играл на улице в снежки с Джоди. Они резвились и хохотали. Их веселые крики и разбудили Шэннон.

Она встала, подошла к окну, которое выходило на лужайку, где Кайл и Джоди устроили перестрелку снежками. Одетый в джинсы и свитер кремового цвета, с искрящимися на солнце от капелек воды волосами, Кайл не вкладывал силу в движения, закидывая снежками своего маленького противника, но и не поддавался.

Шэннон отвернулась. Смятение чувств, охватившее ее этой ночью, не улеглось, а наоборот, усилилось. Бесполезно убеждать себя, будто она ненавидит Кайла. Конечно, это – неправда.

Она не могла позволить ему узнать, как к нему относится и что на самом деле чувствует. Если уж быть совсем честной, то она никогда не переставала испытывать к Кайлу сильные чувства. Да, это похоже на добровольную казнь, ведь его чувства к ней, конечно же, совсем не такие глубокие. Начиная с настоящего момента, она должна сторониться любого физического контакта с ним, другого выхода нет.

Когда Шэннон спустилась вниз, Кайл и Джоди уже вернулись в дом. Они оба выглядели совершенно довольными утренним развлечением.

– Ты должна пойти и посмотреть нашего снеговика! – заявила Джоди. – Мы слепили его недалеко от пруда. Вместо глаз у него – пуговицы, а вместо носа – морковка! Дядя Кайл отыскал шарф и шапку, и мы его одели. Ему еще нужно сделать рот, а мы никак не можем найти ничего подходящего.

– Хорошо использовать банан, – весело предложила Шэннон. – Или вырезать рот из картона и разрисовать.

– О, художественный подход, – заметил Кайл, – но, увы, неудачный, ибо картон имеет склонность намокать, когда соприкасается с влагой.

– Он едва ли намокнет, пока держится мороз, – парировала Шэннон, настаивая на своем предложении. – Если ты можешь придумать что-нибудь получше, вперед!

В противном же случае просто замолчи! – эти не произнесенные вслух слова повисли в воздухе, подкрепленные вызовом в ее зеленых глазах и упрямо вздернутым подбородком. По губам Кайла пробежала едва заметная усмешка, когда он посмотрел на Шэннон.

Джоди наблюдала за ними с интересом.

Одетая в желтые вельветовые брюки и пурпурного цвета рубашку, с короткими темными, тщательно причесанными волосами, Джоди выглядела совершенно по-другому; сейчас она очень отличалась от того ребенка, с которым они познакомились в Австралии, размышляла Шэннон.

На ленч они ели омлет. Его приготовил, естественно, Кайл. Все, за что он брался, получалось у него совершенным. Омлет, например, был пышным, в меру поджаренным и очень вкусным. Шэннон убеждала себя не стыдиться собственной бездарности в кулинарном искусстве. Он любил готовить, она – нет. Так зачем идти против природы?

Шэннон убрала со стола и загрузила грязной посудой посудомоечную машину, а потом провела некоторое время за рисованием рта на куске негнущегося картона, который Джоди предстояло вырезать.

– Я пойду с тобой и помогу приделать рот снеговику, – предложила Шэннон, которой очень не хотелось оставаться наедине с Кайлом. – Дай мне только минутку, чтобы одеться.

Они оставили Кайла, поглощенного утренней газетой, и вышли в сад, где рядом с обледенелым прудом стоял снеговик. Поначалу Шэннон пыталась держаться протоптанных участков, но все-таки провалилась в снег по лодыжки, когда соскользнула с дорожки в скрытую под снегом цветочную клумбу. Если ее ногам суждено промокнуть, то они и так промокнут, но едва ли она их обморозит.

Снеговик, она признала, получился великолепным. У него были даже руки и ноги! С приставленным на место ртом он выглядел, несомненно, угрожающе. Его глаза-пуговицы могли отпугнуть любого прохожего, который случайно оказался бы здесь в сумерках.

– Как думаешь, ты сможешь быть здесь счастлива, Джоди? – спросила Шэннон беззаботным тоном, когда они в конце концов повернули обратно к дому. – Здесь ведь совсем не так, как в Брисбене.

Детское личико внезапно потемнело.

– Я не хочу туда возвращаться.

– Ты и не вернешься назад, – поспешила Шэннон успокоить ее. – Теперь твой дом здесь. Раз удочерение идет полным ходом, ты будешь Джоди Бомонт, а не Брент.

Серые глаза вновь обрели живость.

– Меня собираются удочерить?

– Конечно. – Шэннон держалась легкого тона.

– И у меня будет двое родителей, как и у других детей?

Шэннон задумалась.

– Многие дети имеют только одного родителя, – осторожно произнесла она. – Иногда это даже лучше для ребенка.

– Конечно, если родители заботливые, – безжизненно прозвучал ответ, разрывающий сердце. – Мой папа не заботился обо мне. Он всегда говорил, что я слишком дорого ему обхожусь. – Джоди быстро взглянула на Шэннон; в ее взгляде появилась обеспокоенность. – Я уже обхожусь дяде Кайлу в целое состояние, да?

– Его дела идут хорошо, – заверила ее Шэннон, отказываясь сейчас обсуждать финансовый вопрос. – Каждое пенни можно не считать!

Джоди вдруг вся пришла в движение.

– Хочешь посоревноваться? Догоняй!

Они прибежали к дому вместе, захлебываясь от смеха и весело толкая друг друга, как дети.

Шэннон сняла мокрые ботинки, за ними – еще более мокрые носки и, босыми ногами шлепая по кухне, отправилась освобождать свои волосы из-под шерстяной шапочки. Ее лицо, как и лицо Джоди, пылало.

– С тех пор, как я играла в догонялки, прошло несколько лет, – сообщила она, довольная, что доказала себе свою решительность. – Спорим, в следующий раз я смогу тебя перегнать?

Джоди послала ей снисходительный взгляд.

– Никаких шансов. Я даже и не пыталась бежать в полную силу.

– Маленькая проказница! – Шэннон погналась за ней, но поскользнулась на мокром полу и оказалась лежащей на спине.

– Скорее утка, чем лебедь, – прокомментировал с порога Кайл.

– Утки более забавные и веселые, чем лебеди, – заявила чрезвычайно развеселившаяся Джоди.

– Как тебя угораздило? – Он подошел и не слишком нежно поднял на ноги упавшую Шэннон. Потом заботливо спросил: – Не ушиблась?

Поинтересоваться здоровьем следовало прежде, чем поднять ее с пола как мешок с углем, хотела она колко заметить ему, но, поскольку Джоди находилась рядом, лишь наигранно засмеялась.

– Нет, благодарю.

– Тогда тебе стоит привести себя в порядок, – произнес Кайл. – У нас гость.

Его тон сказал больше, чем любые слова. Шэннон пристально посмотрела на него. В ее душе медленно росла тревога, по мере того, как предположение превращалось в уверенность. Крейг здесь!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Это едва ли имело какое-то значение, но она все-таки спросила, пытаясь выиграть время для того, чтобы прийти в себя.

– Когда он пришел?

– Несколько минут назад. Он сказал, что находился поблизости и решил зайти. – Кайл насмешливо пробежался глазами по ее наспех собранным в хвост светлым волосам, по зардевшимся щекам и губам без единого следа помады. – Могла бы для начала причесаться.

Шэннон вздернула подбородок, отвечая на его взгляд.

– Я чувствую себя прекрасно и так, спасибо. – Она сознательно смягчила тон. – Джоди, пойдем, я познакомлю тебя со своим другом.

Крейг находился в гостиной, чувствуя себя совершенно непринужденно. Он отреагировал на ее внешний вид очевидным удивлением. Конечно же, ведь он видел ее такой неухоженной в первый раз.

Крейг же выглядел как всегда: красивый, элегантно одетый, с тщательно уложенными каштановыми волосами. Он был ниже ростом и более сухощав, чем Кайл, но не смущался присутствием другого мужчины.

– Я решил завернуть к вам, чтобы тебя увидеть, раз уж находился в этих краях, – произнес он.

– Очень мило с твоей стороны воспользоваться случаем, – ответила Шэннон с деланым спокойствием. – Это Джоди. А это мистер Рэмсей, Джоди.

Серые глаза быстро, но внимательно пробежались по незнакомцу и, вероятно, сделав какие-то выводы, потупились.

– Привет, – сказала девочка.

Крейг вложил все свое очарование в снисходительную улыбку.

– И тебе привет. Как поживаешь?

Ответной улыбки он не получил – лишь серьезный пристальный взгляд и скупое «о'кей». Затем Джоди обернулась к Шэннон.

– Могу я пойти посмотреть телевизор в другой комнате?

– Если тебе хочется, то да.

Глупый ответ, призналась себе Шэннон с сожалением, если принимать во внимание, что девочка попросила об этом.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – предложила она гостю, когда Джоди вышла из комнаты.

Крейг покачал головой.

– Нет, спасибо. Я за рулем.

– Тогда кофе или чай. В любом случае я хотела приготовить. – Шэннон говорила неправду, но кто бы мог догадаться?

– Ну, хорошо, – согласился Крейг. – Мне, пожалуйста, кофе. И без кофеина, если есть.

– А я буду настоящий крепкий кофе, – произнес Кайл.

Лишь для того, чтобы поставить ее в затруднительное положение, подумала Шэннон, злясь на себя за настойчивое приглашение. Иногда следует игнорировать светскую вежливость.

Воспользовавшись моментом, чтобы найти в шкафу в холле пару туфель, прежде чем взяться за приготовление кофе, Шэннон задавалась вопросом, чего же Крейг надеялся добиться своим внезапным появлением. Она должна прояснить ситуацию как можно быстрее.

Несколькими минутами позже, прикатив столик на колесиках, она застала Кайла стоящим у камина, руки в карманах, с непроницаемым выражением лица. Крейг сидел; теперь он выглядел уже менее непринужденным. Шэннон подала им чашки, предложила тарелочку с печеньем, от которого они оба отказались, и села сама, глядя на обоих мужчин с нарастающим раздражением. Никто из них не делал даже попытки заговорить.

– Мне казалось, я все объяснила тебе вчера по телефону, Крейг, – наконец проговорила она.

– Да, объяснила. – Он сделал паузу и, как бы защищаясь, слегка пожал плечами. – Я просто хотел тебя видеть.

– На самом же деле, – коротко возразил Кайл, – вы хотели посмотреть, какое продолжение получила эта ситуация. Другими словами, вы не очень-то доверяете Шэннон.

Крейг отрицательно покачал головой, плотно сжав губы.

– Неверно. Я ей полностью доверяю. Однако я не могу принять факта, что вы сделали ее соучастницей преступного обмана. Я полностью сочувствую ребенку, ради которого вы затеяли спектакль, но это – ваша проблема, а не проблема Шэннон. Вы не имели права вовлекать ее в игру.

Серые глаза опасно сузились.

– Неужели?

– Вы оба, прекратите! – Шэннон очень разозлилась на их препирательство. Красный цвет ее свитера полностью гармонировал с пятнами, которые выступили у нее высоко на скулах. – Я не рабыня! Я сама принимаю решения! А если, Крейг, тебе трудно смириться с данной ситуацией, тогда извини, мне больше нечего сказать!

Повисшая пауза казалась тяжелой и бесконечной. Лицо Кайла выражало безмятежность, лицо Крейга – попытку смириться с данным положением вещей.

– Я все же думаю, вы не правы, но, кажется, у меня нет другого выхода, кроме как принять вашу игру, – сказал он. – Просто она надолго! Я не предполагал провести без тебя следующие три месяца...

Шэннон не размышляла ни секунды.

– Конечно, нет. Мы ведь уже договорились о встрече в среду, помнишь?

Быстро взглянув в сторону Кайла, Крейг, казалось, собирался еще что-то сказать, но потом, очевидно, передумал, сосредоточив внимание на каминных часах.

– Я лучше пойду. Я рассчитывал быть в Редхилле к пяти.

Шэннон вскочила со стула, стараясь не смотреть в сторону Кайла.

– Я тебя провожу.

Она дождалась, пока они наконец оказались в холле, и тут дала волю своим чувствам.

– Ты не должен приходить, Крейг. Этим делу не поможешь!

– Я должен! – решительно заявил он. – Мне необходимо увидеть, как в действительности обстоят дела.

Шэннон и сама хотела бы это знать.

– И к каким выводам ты пришел? – спросила она, пряча взгляд.

– Мне кажется, твой муж сделает все возможное, лишь бы разлучить нас.

Ее сердце на секунду замерло.

– Почему?

– Ты нужна ему, чтобы заботиться о ребенке. И мне думается, он совсем не против, конечно же, возобновить супружеские отношения с тобой.

– Тогда сначала ему нужно будет меня связать! – воскликнула Шэннон, желая быть такой же уверенной не только на словах, но и на деле. – Когда процесс удочерения завершится, не будет смысла дольше оставаться здесь. У меня есть своя собственная жизнь, которую нужно устраивать.

Крейг одобрительно ей кивнул.

– Ну ладно.

У двери он поцеловал ее долгим поцелуем. Закрыв за ним дверь, Шэннон постояла несколько секунд, приводя свои мысли в порядок. Крейг, конечно, прав. Кайлу нужна мать для Джоди на долгий срок, чтобы устроить ей жизнь, какую он для нее хотел. Кто же еще сможет выступить в этой роли, как не жена, которая уже привязалась к ребенку и к тому же физически привлекательна? Ему даже не нужно повторять свои брачные клятвы перед алтарем, хотя они начали все сначала.

Если бы игру устроили не ради Джоди, она бы не колебалась. Но с другой стороны, если бы они заварили кашу не ради Джоди, ее бы здесь и вовсе не было. Она ходит по замкнутому кругу, пришла к выводу Шэннон. Разве не перестала бы она себя уважать, если бы свои собственные интересы поставила выше интересов ребенка?

Она вернулась в гостиную, так и не найдя ответа на этот вопрос. Кайл задернул оконные шторы и включил торшер с двумя абажурами. На Шэннон он смотрел с иронией.

– Совершенно не твой тип, – констатировал он.

– Скорее, не твой, – возразила она. – Но я не собираюсь начинать обсуждение достоинств или недостатков твоего соперника.

Его ирония стала еще более едкой.

– Это делает мне честь.

– Конечно. – Шэннон начала собирать чашки с блюдцами, радуясь возникшему предлогу чем-нибудь заняться. – Не много найдется мужчин, которые бы взвалили на себя такие заботы, как ты.

– Я сделаю все необходимое, – сказал он. – И ты, в конце концов, тоже.

Одна из чашек со звоном упала, когда Шэннон ставила ее на столик, и остатки кофе выплеснулись на пол. Она осторожно все убрала, промокнув лужицу салфеткой, одновременно пытаясь найти подходящий ответ.

– Ты слишком много на себя берешь, – только и смогла она придумать.

– Я так не думаю. Ты не должна отказываться от родства. Ведь ты уже прочно вписалась в нашу семью.

Дрожащей рукой Шэннон откинула с лица пряди волос.

– Я всегда смогу навещать ее.

– Это не выход. Во всяком случае, с моей точки зрения. Я не соглашусь.

– Согласишься. – Она покатила столик к двери, но на полпути остановилась, так как Кайл двинулся ей наперерез. На этот раз, когда она взглянула на него, ее глаза метали громы и молнии. – Я говорю серьезно, Кайл.

– Я тоже, – проговорил он с чрезвычайной мягкостью в голосе. – Я не позволю тебе уйти к нему, Шэннон. Ты нужна здесь.

Стоя далеко от нее, Кайл, высокий, темноволосый и такой спокойный, заставил ее пульс бешено забиться.

– А обо мне ты подумал? – заплетающимся от волнения языком спросила она и увидела, как скривился его рот.

– Я позабочусь обо всем.

– Ты думаешь, кроме секса, мне ничего не нужно! – отрывисто прокричала она. – Так вот, постель в моем списке приоритетов стоит далеко не на первом месте!

– Должен заметить, этой ночью она чуть не затмила собой все остальное.

Эта насмешка побудила ее к мести при помощи единственного оружия, которое было у нее под рукой. Кайл перехватил мчавшийся на него столик. Он совершенно не обратил внимания на звон бьющейся посуды, когда оттолкнул столик в сторону своим сильным бронзовым запястьем. В его глазах сверкали озорные огоньки.

– Готовься к бою!

Шэннон сделала безуспешную попытку увернуться от его руки и принялась колошматить его в грудь кулаками, когда он все-таки притянул ее к себе. Кайл легко оторвал ее от пола, ртом ища ее губы и подавляя все ее попытки вырваться.

Она оказалась совершенно беспомощна в его крепких объятьях и не смогла остановить поток чувств, который нарастал в ней с бешеной скоростью. Его поцелуи всегда уносили ее за пределы реальности, вытесняя из головы абсолютно все. Она чувствовала только его губы и тело.

Шэннон обнаружила, что уже лежит на диване, его рука у нее на груди под красным свитером, а склоненное над ней лицо в свете лампы кажется смуглым и страстным.

– Только не говори, что тебя оставляют равнодушной мои поцелуи и ты не получаешь никакого удовольствия от моих прикосновений. Сейчас, – он погладил кончиком своего большого пальца ее трепещущий сосок, – ты явно возбуждена!

– Да, не отрицаю, – с трудом прошептала Шэннон. – Но я сказала, что на свете есть более важные вещи, чем секс.

– Согласен, – ответил он. – Благополучие Джоди, например. Я переверну Землю, если понадобится, чтобы дать ей достойное воспитание.

– Ты сможешь это сделать в любом случае.

– Нет, не смогу. По крайней мере, не полностью. Джоди нуждается в женщине, к которой можно обратиться с любым вопросом на всех стадиях физического и эмоционального развития. Ей нужно набраться жизненного опыта прежде, чем она станет совсем взрослой. – Его серые глаза настойчиво смотрели в лицо Шэннон, оценивая эффект от сказанных слов. – Подумай, каково жилось бы тебе без матери, без самого близкого человека, которому всегда можно довериться.

Шэннон схватила его за руку, поскольку совершенно не могла думать, пока он ласкал ее грудь.

– Ты просишь меня отказаться от всего, что я собрала по кусочкам за последние восемнадцать месяцев, – упавшим голосом проговорила она. – Включая Крейга.

Его губы превратились в тонкую полоску.

– Для тебя он слишком большая жертва?

– Конечно!

– Скажи мне: ты его любишь? – Кайл покачал головой, видя ее колебания. – Как я и думал, он мало значит для тебя. Если ты выйдешь за него замуж, то не позже, чем через месяц, изменишь свое мнение о нем на совершенно противоположное.

Кайл скользнул свободной рукой по ее густым волосам, остановился на затылке и повернул ее голову, заставляя смотреть ему прямо в глаза.

– Если ты уйдешь, все рухнет. Сможешь ли ты жить в мире с собой, если сделаешь это, прекрасно зная, что могла бы поступить иначе?

– Прекрати! – воскликнула она резко. – Я не позволю тебе давить на меня, Кайл!

– Да ты и сама знаешь, – ответил он. – И знала это с тех самых пор, когда согласилась на мою просьбу. Ты не поступила бы так только ради Джоди.

– По-твоему, я увидела в твоем предложении возможность вернуться к тебе?

– Вполне возможно.

У нее вырвался нервный смешок.

– Единственная вещь, которая не меняется временем, – твое чрезмерное самомнение!

– Но ты ведь не отрицаешь моей догадки, – спокойно произнес он. – А я признаю, что хочу вернуть тебя.

– Могу поверить. Только не пытайся меня убедить в своих чувствах ко мне, будто не можешь без меня жить!

Кайл и не сделал такой попытки, а лишь слабо улыбнулся печальной улыбкой.

– Наши отношения еще можно исправить.

– Однако с первого раза не получилось...

– Мы просто недостаточно усердно пытались, мы оба и каждый из нас, – добавил он, прежде чем Шэннон смогла выразить свой протест.

– Не я все испортила! – заметила она.

– И не... – Кайл спохватился, вовремя прикусив язык. – Давай не будем повторяться. Какое значение это имеет здесь и сейчас?

Если бы они вчера не наткнулись на Полу, Шэннон, вероятно, и уступила бы. Раз уж так случилось, она должна собрать всю силу воли, чтобы спокойно отказать Кайлу.

– Зря я согласилась помочь тебе. Что бы я ни испытывала к Джоди, я все-таки недостаточно великодушна, чтобы пожертвовать ради нее всем в своей жизни. Ты должен в таком случае подыскать кого-то другого, кто сможет быть с ней, пока она маленькая.

Надежда на успех в его серых глазах нисколько не уменьшилась.

– Ты изменишь свое мнение, – сказал он. Шэннон почувствовала, как в ней что-то оборвалось, когда Кайл отдернул от нее руку, чтобы встать. В их борьбе он обладал самым мощным оружием. Как долго она сможет сопротивляться ему, если она так слаба и беспомощна?


Они отправились в местный ресторан неподалеку, где в своем недавнем прошлом вместе обедали. Владелец ресторана приветствовал их как старых друзей, которых давно не видел.

– Я думал, что вы переехали, – заметил он, сам принимая заказ на вино у Кайла. – С тех пор, как вы обедали здесь последний раз, прошло, должно быть, года два.

– Около того, – охотно согласился Кайл, не видя смысла подробно объяснять причины их столь долгого отсутствия. – Как идут дела в наши дни?

Лицо мужчины растянулось в деланой улыбке.

– Неплохо, хотя желтая парочка все портит.

– Какая «желтая парочка»? – спросила завороженная Джоди.

– Линии на обочине дороги, запрещающие парковку, – объяснил владелец ресторана.

– Если они просто нарисованы, почему машины не могут парковаться прямо на них? – последовал логичный вывод, вызвавший кривую улыбку.

– Действительно, почему! – Пара, которая несколько лет назад была бездетной, а теперь внезапно появилась с девятилетней девочкой, не могла не вызвать у него любопытства, но он не стал надоедать им, а лишь ограничился вежливым «Приятного аппетита!» и отошел.

– Так почему они не могут? – продолжала настаивать Джоди.

– Правила запрещают парковку, – сказала Шэннон.

– Дорога очень узкая, и если машины будут парковаться прямо здесь, движение застопорится, – разъяснил ей Кайл.

А ее объяснение скорее похоже на голую констатацию факта, с грустью призналась себе Шэннон. Кайл же считает Джоди достаточно смышленой и умной девочкой, способной понять слова взрослых.

И Джоди, несомненно, считала его умным и добрым. Она уже сделала выводы относительно Кайла. Это было написано в ее глазах, когда она смотрела на него, хотя время от времени в ее взгляде все еще проглядывала настороженность. Только когда все формальности с удочерением будут улажены, она сможет поверить в неизменность своей новой жизни.

Они вернулись домой в девять часов вечера. Джоди запротестовала, когда вскоре после возвращения ей предложили отправиться спать. Но высказывать свой протест дальше она не стала. Шэннон едва ли могла порицать ее за этот бунтарский дух. Ее отец, скорее всего, не заботился, в какое время Джоди отправлялась спать, а лишь искал возможность отделаться от дочери, чтобы она ему не мешала.

– Завтра понедельник, и я подумала, не спросит ли она о школе, – сказала Шэннон Кайлу.

– Видимо, Джоди надеется, что если сама не заведет разговор, то и никто не напомнит ей об учебе, – ответил он шутливым тоном. – Думаю, мы должны подготовить ее к неизбежному. Для начала нам следует встретиться с директором школы в Силвервуде в среду утром.

Развалясь в кресле и удобно вытянув ноги, Кайл совершенно расслабился. Даже не смотрит на меня, раздраженно подумала Шэннон, желая быть такой же невосприимчивой к его чарам, каким равнодушным он казался к ее прелестям.

Кайл снял галстук и для удобства расстегнул ворот рубашки, обнажив сильную, бронзового цвета шею. У Шэннон появилось неотвязное желание в отместку подойти и прикоснуться губами к тому месту на его шее, где начинали расти кудрявые завитки волос, просто чтобы он тоже возбудился.

Последнее его высказывание не сразу дошло до ее сознания.

– В среду у меня ленч с Крейгом, – сказала она.

– Ты не пойдешь.

Эти с невозмутимым спокойствием сказанные слова вызвали у Шэннон бурю противоречивых чувств. Она упрямо вздернула подбородок, обжигая его сердитым взглядом.

– И как же ты намереваешься остановить меня?

На его губах мелькнула улыбка.

– А мне и не нужно останавливать тебя. Ты хочешь выйти за Крейга замуж не больше, чем я, и пришло время прямо сказать ему. Или ты предпочитаешь, чтобы я сделал это за тебя?

– Не смей! – взорвалась Шэннон, натянутая как струна. – Не твое дело – говорить ему за меня!

– Согласен, но если надо, я сделаю. – Его тон оставался спокойным, но в голосе уже проскальзывали твердые нотки. – Ты замужем за мной и поэтому останешься моей женой. Я устраню любую причину, которая может довести нас до развода.

Она едва нашла в себе силы взглянуть на него, почувствовав в горле ком.

– Ты правда все это делаешь для Джоди? – вымолвила она.

– Не только для Джоди, – сказал Кайл. Его голос смягчился, тронув ее до глубины души. – А для всех нас.

Ей, наверное, нужно просто остаться с ним, размышляла Шэннон. Человек, который отважился обеспечить будущее чужого ребенка, уже заслуживает любви.

Шэннон снова напряглась, когда Кайл поднялся, не скрывая своих намерений.

– Не подходи, – сказала она, но на Кайла не подействовали ее слова.

Он не стал больше тратить время на разговоры, а просто поднял ее с кресла. Шэннон уткнулась лицом в его широкую грудь, когда он нес ее к двери. Еще не слишком поздно уклониться, но она знала, что уже не сможет. Не сейчас. Какие бы ни были последствия, отказаться от этого у нее не хватит сил.

Они раздели друг друга, побросав одежду там, где стояли. Шэннон приникла губами к впадинке на его шее, задрожав всем телом, когда его крепкие руки с длинными пальцами уверенно отправились в путь по ее телу.

Кровать приняла их как своих старых знакомых. Шэннон всегда хранила в памяти те чувства и ощущения, которые она испытывала от занятий любовью с ним, с Кайлом.

– Еще, – прошептала она, не придя окончательно в себя после первой дозы любви, и услышала в ответ его низкий смех.

– Такая же ненасытная, как и раньше!

Только с тобой, хотелось сказать ей, но слова застряли в горле.

– Тебе нужно больше времени? – вместо этого спросила она.

Кайл снова засмеялся, переворачивая ее, чтобы положить себе на живот...


Кайл, должно быть, выключил лампу перед сном. Когда Шэннон вновь открыла глаза, было темно, несмотря на свет, который пробивался сквозь щели в неплотно задвинутых занавесях.

Кайл лежал на ее половине кровати. Рукой он обнимал ее за талию, а свою ногу перекинул поверх ее ног. Его дыхание было глубоким и ровным. Шэннон изучала властные черты его лица, вспоминая ощущение от его губ на своем теле, выражение его глаз. В этом отношении ничего не изменилось: она всегда возбуждала его. Но ей пока не удавалось проникнуть в его душу. Может быть, она так никогда ее и не разгадает.

Она не собиралась отказываться от своего решения помочь Кайлу. И о ее браке с Крейгом не может быть и речи. Ей следовало набраться мужества и прояснить ситуацию еще вчера. Боль была бы не меньше, но Крейг, по крайней мере, не строил бы больше иллюзий.

Во всяком случае, все должно происходить с глазу на глаз. Кайл вынужден будет согласиться, хочет он того или нет. Если среду придется вычеркнуть, она назначит встречу в другое время, и чем быстрее, тем лучше.

Часы находились с другой стороны кровати, и ей не удалось разглядеть время с такого расстояния. Она сделала слабую попытку выскользнуть из-под обнимающей ее руки, так чтобы не потревожить его сон, но опустилась снова на кровать. Кайл проснулся.

Воспоминания о проведенной ночи вернулись мгновенно, и он улыбнулся ей проникающей в самое сердце улыбкой.

– Хорошо спала? – мягко спросил он.

– Да, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал так же непринужденно, как и у него. – Уже светло. Если Джоди встала, она попытается выяснить, где мы пропадаем.

– Если принимать во внимание ее развитие, то, вероятно, у нее будет вполне определенный ответ на этот вопрос, к сожалению, – заметил Кайл, медленно поглаживая пальцами ее губы. Он взглянул на другой край кровати и, быстро поцеловав ее в кончик носа, перевернулся, чтобы сесть. Посмотрев на часы, Кайл воскликнул:

– Без четверти девять!

Шэннон как могла сопротивлялась порыву протянуть руку и пробежаться пальцами вниз по представшей ее взору обнаженной спине, когда Кайл отбросил простыни и спрыгнул с кровати на пол.

– Может быть, Джоди еще спит.

Он повернулся и взглянул на нее. Его глаза снова загорелись, когда он окинул взглядом ее распущенные белокурые волосы, ее лицо с вызывающим выражением, гладкие обнаженные плечи и набухшую грудь.

– Тем не менее лучше тебе, пока я буду в душе, пойти и проверить все самой.

Он направился в гардеробную, не потрудившись даже накинуть халат, который лежал у кровати прямо под его ногами. Наблюдая за ним, Шэннон вдруг почувствовала острую боль в сердце при мысли о том, что Пола могла видеть его именно таким – без одежды.

Сколько еще женщин видели его голым?

Она, вероятно, никогда больше не сможет ему поверить, с горечью призналась она себе. Снова соединяясь с ним, она рисковала испытать такую же боль, как в прошлый раз, – но разве он оставил ей выбор?

Резкий стук в дверь спальни заставил ее сесть на кровати. Она поспешно накинула на свою обнаженную грудь простыню, прежде чем сказать «Войдите», вызывая на своих губах улыбку для девочки, которая появилась в дверях, неся поднос.

– Что это?!

– Завтрак, – пояснила Джоди со снисходительным видом. – Я встала целую вечность назад!

– О, дорогая, прости! – Шэннон почувствовала себя очень неловко. – Тебе следовало разбудить нас!

– Все в порядке, – последовал невозмутимый ответ. – Я взяла немного хлеба и поела сэндвичи с беконом. Для тебя и дяди Кайла я тоже приготовила. Где он? – добавила она немного погодя, опуская поднос на пол.

– В душе. – Шэннон как завороженная смотрела на поднос, где на двух тарелках лежали огромные сэндвичи, не в силах представить, как она сможет осилить хотя бы один из них. – Очень мило с твоей стороны, Джоди.

– Я отнесу дяде Кайлу один, а?

– Сначала постучи в дверь ванной и позови его, – поспешно посоветовала ей Шэннон.

Джоди посмотрела на нее, словно желая дать понять, что у Шэннон старомодный взгляд на вещи.

– Я видела папу без одежды много раз.

Шэннон и не сомневалась. Так называемый отец Джоди вряд ли стеснялся дочери и вообще соблюдал правила приличия.

– С дядями все по-другому, – нашлась Шэннон. – Уж лучше я сама его позову.

Она собралась встать с постели, но остановилась, поскольку была совершенно не одета. Джоди с серьезным видом ее рассматривала.

– А с тетями тоже все по-другому?

Смешно робеть перед девчонкой, твердо сказала себе Шэннон. Нагота после постели выглядит вполне естественной.

– Нет, конечно, – сказала Шэннон, поднимаясь на ноги. – Я вернусь через минуту.

Она чувствовала пристальный, оценивающий взгляд серых глаз на своей спине, когда направилась в гардеробную. Там Шэннон ощутила некоторое облегчение, оказавшись, наконец-то, одна. Джоди для своих девяти лет была слишком опытной. Либо ей, либо Кайлу придется серьезно поговорить с Джоди, до какого предела можно демонстрировать свою искушенность в общении со сверстниками.

Ее халат лежал на диване, где она его оставила. Шэннон надела его, прежде чем открыть дверь в ванную.

Кайл брился перед большим зеркалом; низко вокруг его бедер было обернуто полотенце.

– Я почти закончил, – сказал он. – Ну как, Джоди еще спит?

Шэннон покачала головой, не в состоянии оторвать взгляд от гладкого, мускулистого и такого роскошного тела. На его спине виднелись слабые красные следы от ее ногтей, которыми она впивалась в него прошедшей ночью. Встретив в зеркале взгляд его серых глаз, она почувствовала, как сводит у нее живот, а пульс снова начинает бешено колотиться.

– Она принесла нам завтрак в постель. – Шэннон не удивилась, услышав в своем голосе хрипоту. – Сэндвичи с беконом.

– Я думаю, нам лучше пойти и съесть их.

– Подожди минутку. – Ее пальцы, когда она коснулась его крепкого и такого теплого тела, затрепетали. – Кажется, этой ночью я была немного агрессивна.

Он нежно произнес:

– Разве кто-то жалуется?

Не в состоянии остановиться, она припала губами к царапинам, скользя руками по его талии и наслаждаясь запахом его тела.

Он повернул ее и притянул к себе, целуя, пока она не вырвалась, спрятав от него свои губы.

– Соблазнительно, но тебе нужно идти. Скажи Джоди, что я скоро буду.

Она и не собиралась его соблазнять, подумала Шэннон. За эти несколько сумасшедших минут она совершенно забыла, что их ждет Джоди, так как была занята только своими собственными желаниями.

Шэннон почувствовала себя совсем плохо, когда обнаружила, что в спальне Джоди нет. Она ушла, оставив сэндвичи, и теперь они сиротливо лежали на подносе, как бы молча обвиняя ее, Шэннон, в эгоизме. Выйдя из ванной теперь уже одетый в шелковый халат, Кайл посмотрел на поднос без заметного воодушевления.

– Нам придется все съесть.

– Я не смогу, – призналась Шэннон. – Только не холодный бекон. Давай притворимся, что съели их?

– Это вряд ли будет честно по отношению к ней после того, как она позаботилась о нас. – Кайл взял с подноса один здоровенный бутерброд и, откусив, решительно начал жевать. – Возможно, мы больше вообще ничего не получим на завтрак, если еще раз заденем ее чувства.

– Немного погодя я смогу что-нибудь приготовить, – твердо заявила Шэннон. – Сейчас я пойду оденусь, а позже выкину бутерброды, ведь это нисколько не умалит ее заботы о нас.

Кайл уже ушел, когда Шэннон вернулась из ванной, приняв душ. На подносе стояли пустые тарелки. Он скорее подавится, нежели причинит боль ребенку, подумала Шэннон, не в состоянии унять внезапную острую боль. Ночь прошла чудесно, но только между занятием любовью и Любовью большая разница. Джоди оказалась единственным человеком, который действительно что-то значил для Кайла.

Лучше владеть какой-то его частью, чем не владеть им совсем, сделала вывод Шэннон, заставив себя взглянуть правде в глаза. Она провела последние полтора года, скучая по Кайлу как безумная, но очень долго не признаваясь себе в этом. Все теперь должно быть лучше прошлой жизни. Или хотя бы почти все...

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Шэннон воспользовалась телефоном в спальне, чтобы позвонить родителям, не удивившись обиженному голосу матери, когда та узнала дочь.

– Мы ждем от тебя вестей все выходные! Могла бы, по крайней мере, нам сообщить, что ты в полной сохранности вернулась в Англию!

– Прости, мамочка, – в раскаянии проговорила Шэннон. – Очень нехорошо с моей стороны.

– Ладно, полагаю, у тебя есть другие дела, о которых нужно думать. – Повисла недолгая пауза, после которой тон разговора изменился. – Во всяком случае, как идет удочерение?

– Прекрасно! Джоди чудесно проводит время, копаясь в снегу. Первый раз она увидела его не в кино. Она – девочка с настоящим характером! Папе с ней будет очень даже нескучно.

– Мы жаждем с ней как можно быстрее познакомиться. – Люси Холройд снова сделала паузу. – А как у тебя с Кайлом?

Если бы подобный вопрос ей задали вчера, Шэннон увильнула бы от ответа. Даже сейчас, прежде чем сделать решительный шаг, она обнаружила, что немного колеблется.

– Мы решили начать все сначала.

– Чудесно! Не могу передать, как я счастлива! Я знаю, Кайл, конечно, очень некрасиво поступил с тобой, но любой человек может ошибаться. Во всяком случае, винить больше нужно эту женщину. И вообще, женщин, которые отбивают женатых мужчин, люди должны стыдиться!

– Мужчины здесь играют далеко не последнюю роль, – сухо высказала свое мнение Шэннон.

– О, я знаю, дорогая, но мужчин намного легче сбить с истинного пути. Когда мы можем рассчитывать повидаться с тобой? Твой отец берет неделю отдыха, и поэтому мы вас ждем в любой день. Всех троих, конечно.

– Я посоветуюсь с Кайлом и сообщу тебе, – пообещала Шэннон, не желая связывать себя словом. – Поговорим позже.

Она положила трубку и еще какое-то время сидела у телефона в молчаливом раздумье. Во-первых, ее вещи нужно перенести из пустой комнаты. Во-вторых, если в обозримом будущем они с Кайлом собираются быть вместе, нужно что-то делать со своей квартирой.

Расставаться с квартирой жаль, но и сохранять ее за собой не имело смысла, если держаться выбранного курса. А она намеревалась довести дело до конца. Она должна, даже больше для себя, чем для Джоди.

Надев шелковые брюки и свободный топ, Шэннон спустилась вниз и направилась на звук пылесоса, раздававшийся из гостиной. В прошлом она всегда ладила с миссис Паркин, но после стольких месяцев Шэннон боялась почувствовать неловкость. Судя по безупречной чистоте в доме, домработница являлась его неотъемлемой частью, значит, Кайл проводил здесь достаточное количество времени.

Если он и Пола в этом доме не жили, то вряд ли можно утверждать, что они никогда не оставались тут на ночь. Внезапная мысль о том, что они могли даже использовать ту самую кровать, которую они с Кайлом делили прошлой ночью, обожгла ее, как обжигает боль от грубого прикосновения к открытой ране.

Шэннон заставила себя остановиться. Прошлого не вернуть. Теперь, когда есть Джоди, Кайл, несомненно, дважды подумает, прежде чем изменить ход событий.

Их обоих Шэннон нашла в утренней гостиной. Держа руки в карманах брюк, Кайл стоял у окна и пристально смотрел на зимний пейзаж за окном. Когда Шэннон вошла в комнату, он повернулся, и его губы тронула улыбка.

– Я начал уже думать, что ты снова легла.

– Я раскладывала вещи, – с легкостью ответила Шэннон, но в следующую секунду смутилась и покраснела под взглядом его серых глаз. Муж волнует ее больше, чем раньше! А ведь сегодня они не занимались ничем необычным. Они не делали ничего такого, чего бы не делали много раз до этого. Так же, как они много раз уже делали. Почему же она смущается?

Растянувшись на полу с одной из книг, которые они купили ей в субботу, Джоди даже не оторвала от нее глаз. Манера, с которой она переворачивала страницы, не свидетельствовала о любви к чтению, сделала вывод Шэннон. Интересно, насколько хорошо она умеет читать вообще. Если ее уровень развития окажется ниже школьных требований, то придется с ней заниматься.

– Прости, что мы так долго не шли есть твои сэндвичи, – сказала Шэннон.

– Все в порядке, – последовал мужественный ответ. – Вы, наверное, занимались сексом.

Слова Джоди прозвучали так неожиданно, что Шэннон не нашлась с ответом. Она украдкой взглянула на Кайла, ища его поддержки.

– Много ли ты знаешь о сексе? – спросил он спокойно.

– В школе у нас были уроки о половых отношениях. Мужчины и женщины занимаются этим, чтобы делать детей. – Тон был сухой и прозаичный. – Только когда хотят, конечно. Вот почему мой папа после меня никого не сделал. – Джоди подняла глаза, переходя задумчивым взглядом с дяди на тетю. – А вы не хотите ребеночка?

Шэннон почувствовала, как подпрыгнуло в груди сердце.

– Мы слишком заняты, – проговорила она. – Тем более сейчас у нас есть ты.

– Но я не ребенок, – заметила Джоди. – И не стану возражать, если вы родите одного, – добавила она в следующий момент. – Я люблю детей.

– Над этим стоит подумать, – мягко произнес Кайл.

Телефонный звонок оказался для Шэннон спасением. Она была больше чем уверена, что звонит ее мать, позабыв о чем-то сказать в прошлый раз. Так случалось очень часто, и поэтому Шэннон даже не потрудилась назвать номер, просто сказав «Алло».

Однако звонила не мать. В трубке ненадолго повисла тишина, а затем раздался решительный щелчок.

Кайл вопросительно посмотрел на нее, когда она задумчиво вернула трубку на место.

– Ошиблись номером?

– Кажется, да, – ответила она. – Но там просто не ответили.

Ей показалось, выражение его серых глаз на долю секунды изменилось. Кроме того, у нее закралось подозрение, что он знал, кто находился на другом конце провода.

– Раз уж я встала, то пойду приготовлю кофе, – объявила она, чтобы только найти повод выйти из комнаты, подальше от его насквозь проникающего взгляда. – Тебе горячий шоколад, Джоди?

Миссис Паркин еще не добралась до кухни. Шэннон приготовила кофе и шоколад, пытаясь сохранять трезвый взгляд на вещи. Может быть, кто-то действительно ошибся номером, но признаться не смог, так как не всякий человек достаточно воспитан. Но с другой стороны, такие люди обычно сразу кладут трубку. Здесь же в недолгом молчании сквозило удивление и даже шок.

Хотя Пола по какой-то причине ушла, Кайл с тех пор, конечно, не оставался без женской компании. Если на том конце провода находилась одна из его любовниц, то, очевидно, она не ожидала услышать в трубке голос другой женщины.

По крайней мере, можно узнать номер звонившего. Конечно, если она сделает это сейчас, пока еще кто-нибудь не позвонил. Шэннон подняла телефонную трубку на кухне, набрала четыре цифры и записала в блокноте высветившийся номер, вместо того чтобы нажать кнопку «3» и соединиться с последним звонившим.

Номер со стоящим перед ним внутренним кодом Лондона ничего ей не говорил. Если она позвонит по нему, то сможет, по крайней мере, узнать пол звонившего. Она стояла в нерешительности, когда в кухню вошла миссис Паркин.

Ей уже далеко за пятьдесят. В своем грубом голубом рабочем халате она выглядела мало изменившейся с тех пор, как Шэннон видела ее последний раз. Женщина покачала головой, укоризненно улыбнувшись.

– Я приготовила бы кофе, если бы вы меня позвали, – сказала она. – Очень рада вашему возвращению.

Шэннон улыбнулась ей в ответ.

– Спасибо. Приятно видеть вас с нами!

– Мистер Бомонт хотел, чтобы я приходила сюда даже в его отсутствие, – последовало другое доверительное сообщение. – Хотя, и когда он живет здесь, работы у меня не очень много. Ведь мистер Бомонт – очень аккуратный мужчина!

– Представляю себе, как тяжело убирать дом и не давать пыли повсюду распространяться, – заметила Шэннон. – Мне, например, ненавистна даже мысль о тряпке и пылесосе.

Пожилая женщина рассмеялась.

– Каждому – свое. А я, например, не представляю, как начинает писаться роман! Мистер Бомонт был прямо на середине одной своей книги, когда прослышал о маленькой Джоди. Она, кажется, уже привыкла к этой обстановке. Поразительно, до чего быстро дети воспринимают новую жизнь...

Она внезапно оборвала разговор, так как зазвонил дверной колокольчик, лишь кратко добавив:

– Вы дома или вас нет?

– Дома, – ответила Шэннон после паузы.

Она направилась к кухонной двери, когда миссис Паркин пошла узнать, кто пришел, и, увидев на пороге молодую женщину, внезапно смутилась.

– Мэксин Грегсон, – поспешно представилась гостья. – Прошу простить меня за неожиданный визит. Я проходила мимо и посчитала возможным зайти без предупреждения. Вы, конечно, знали, что вас должны посетить?

Она, наверное, социальный работник, о котором говорил Кайл, догадалась Шэннон, вздохнув с облегчением. Да, чиновники попусту времени не теряют! Если бы Шэннон не забыла о предстоящем посещении, то ожидала бы увидеть кого-нибудь постарше. Посетительнице же на вид не больше двадцати пяти лет, а ее обычная одежда и длинные каштановые волосы вовсе не говорили об официальности.

– Мы как раз собираемся пить кофе, – сказала Шэннон. – Хотите с нами?

– С удовольствием! – призналась девушка. – Уж очень холодное сегодня выдалось утро. Но вы здесь, конечно, об этом и не подозреваете.

– Я поставлю еще одну чашку и принесу поднос, – предложила миссис Паркин. – А вы идите в гостиную.

Сидевший на стуле и, по-видимому, глубоко ушедший в беседу с Джоди, которая все еще лежала на полу, Кайл оборвал разговор, когда женщины вошли в комнату. Он поднялся на ноги и в раздумье рассматривал новоприбывшую. В серебристо-серых брюках и бледно-голубом свитере, плотно облегающих его словно вылепленное искусным скульптором тело, Кайл выглядел великолепно.

– Мисс Грегсон, – представила Шэннон. – Она здесь для того, чтобы побеседовать с нами об удочерении Джоди.

– Лучше – Мэксин, – сказала девушка. – Если еще короче, то – Мэкс. А вы – Шэннон и Кайл, не так ли? Мы предпочитаем предварительно пообщаться в неофициальной обстановке, прежде чем приступать к делу.

– Уверен, вы правы, – с готовностью сказал Кайл. – Позвольте мне взять ваше пальто.

Она отрицательно покачала головой.

– Я собираюсь пробыть у вас буквально несколько минут. Позвольте перебросить пальто чере спинку стула, и этого будет достаточно.

С подносом в руках вошла миссис Паркин. Джоди встала, подошла и, ни слова не говоря, взяла свой шоколад, а затем уселась на софу рядом с Шэннон. Лицо у нее было такое же хитрое, как у маленького эльфа. Шэннон разлила кофе и подала всем чашки, послав все еще молчавшей Джоди ободряющую улыбку, когда возвращалась на свое место.

– Однако вы оперативно действуете, – заметил Кайл. – Мы вернулись только в субботу.

– Социальные работники должны устанавливать контакт по возможности быстрее, – ответила девушка. – Я понимаю, мой визит похож на вторжение, но придется вас огорчить: у нас такой метод проведения работы. Я буду навещать вас несколько раз в течение следующих недель для того, чтобы посмотреть, как у всех вас пойдут дела. – Она улыбнулась Джоди и совершенно не расстроилась, не получив ответной улыбки. – Мы должны убедиться, что вы хорошо заботитесь о девочке. Хотя я уверена, у вас проблемы такого рода не могут возникнуть, – добавила она, окинув взглядом Шэннон и задержавшись глазами на Кайле. – Я понимаю, вы летали в Австралию, чтобы спасти свою племянницу от той жизни и привезти ее домой.

– Я была дома, – вмешалась в разговор Джоди, – но мне там не нравилось.

– Хорошо-хорошо, ты, конечно, туда не вернешься, – заверила ее Мэксин. – Думаю, тебе стоит пойти и поиграть несколько минут, пока я побеседую с твоими дядей и тетей. Мы должны немного поговорить, прежде чем я уйду.

Джоди надула губки.

Шэннон испытывала сочувствие к ребенку, которому не разрешили присутствовать при разговоре, но промолчала. Кайл же присоединился к просьбе Мэксин, выразительно склонив голову.

Джоди схватила свою кружку с горячим шоколадом и с недовольным видом вышла из комнаты. Кайл подождал, пока за ней закрылась дверь, и только тогда спокойно спросил:

– И что же точно вам нужно знать?

– Ну, некоторые фактические данные у нас уже есть. Теперь нам нужна уверенность в том, что вы знаете все «за» и «против» в вопросе удочерения ребенка в возрасте Джоди. Тем более девочки, которую вы впервые увидели лишь несколько дней назад. Согласно сведениям, полученным нами из Брисбена, Джоди воспитывалась в обстановке, очень сильно отличающейся от вашей, и поэтому у нее могут возникнуть проблемы с привыканием.

– Джоди очень легко усваивает новое, – сказала Шеннон прежде, чем Кайл смог ответить сам. – Она схватывает все буквально на лету.

– Не сомневаюсь, – согласилась Мэксин. – Девочка, должно быть, чувствует себя на седьмом небе от счастья после всех испытаний в прошлом. Но еще рано о чем-то говорить. В таких случаях не всегда все проходит гладко. Например, новая школа может стать непреодолимым препятствием для любого ребенка.

– Мы справимся, несмотря на все затруднения и неожиданности, – твердо заявил Кайл.

Мэксин улыбнулась и кивнула.

– Во всяком случае, давайте надеяться на лучшее. – Она взглянула на свои часики, явно не желая уходить. – Простите, мне пора, у меня еще дела. Только могу ли я, прежде чем уйти, перекинуться с Джоди несколькими словами наедине?

Она покачала головой, когда Шэннон сделала по пытку встать вместе с ней, чтобы подать ей пальто.

– Все в порядке. Только скажите мне, где находится ее комната.

– Прямо по лестнице, вторая дверь по коридору, – сказал Кайл, уже поднявшись на ноги. – Надеемся снова увидеть вас.

– Да, конечно. – Глаза девушки не отрывались от его лица. Внезапно краска смущения залила ее щеки. – Я запоем читаю все ваши книги, – призналась она. – Они действительно великолепны! Вы, должно быть, провели грандиозное количество исследований.

– Достаточное, – согласился Кайл. – И Шэннон тоже пишет.

– Знаю. – Она с неохотой переключила свое внимание на Шэннон. – Боюсь, я мало читала ваши книги. Мне больше нравятся детективы, нежели любовные романы.

Шэннон улыбнулась, пожав плечами.

– Все в порядке. Ты должен подписать для Мэксин экземпляр своей последней книги, Кайл.

– У меня здесь нет, – отозвался он, – но к следующему вашему визиту я ее для вас приготовлю.

Кайл пошел открыть для девушки дверь, заставив покраснеть ее еще раз.

– Поклонница, которой можно заняться, – заметила Шэннон, когда он закрыл дверь.

– Тебе нечего опасаться, – непринужденно сказал он. – Должен признаться, я ожидал увидеть социального работника постарше.

– Едва ли она твоего типа, я думаю.

Серые глаза сузились, остановившись на ее лице, веселые искорки исчезли.

– Даже если бы она и была девушкой моего вкуса, неужели ты серьезно думаешь, что я бы с ней флиртовал?

Конечно, нет, должен звучать благоразумный ответ, но какой-то бес внутри нее не позволил Шэннон так сказать.

– Кто знает? – вместо этого произнесла она.

Кайл сделал глубокий и медленный вдох – очевидно, для того, чтобы сдержать резкое замечание.

– Тебя беспокоит недавний звонок, – мрачно констатировал он. – Ты думаешь, это звонила Пола.

– А ты говоришь, этого не может быть, да?

– Я представления не имею, кто звонил!

– Полагаю, также представления не имеешь, что Пола делала в Тонбридже в субботу, так?

– У нее там друзья, если тебе интересно.

Шэннон пристально взглянула на него, не в состоянии совладать с той частью себя, которая все еще сомневалась в его словах.

– Ты сказал, вы расстались по обоюдному согласию. Правда?

– Это имеет значение?

– Для меня да, – резко сказала Шэннон.

Его губы искривились.

– Если тебе нужно знать, то окончательно и навсегда мы расстались с ней в тот день, когда я сказал ей, что не намерен разводиться с тобой, чтобы жениться на ней.

В этом месте главная героиня одной из ее книг должна расчувствоваться в объятьях главного героя, пришла мысль. Но у нее настоящая жизнь, а не выдуманный роман. Его нежелание жениться на Поле характеризует Кайла в каком-то смысле даже хуже.

– Вряд ли ты скучал в одиночестве последние месяцы, – сказала Шэннон.

– Ты тоже не скучала, – заметил он. – Или с Крейгом у тебя все по-другому?

– Я не спала с Крейгом. – Шэннон отметила в серых глазах недоверие, но не удивилась. И правда, мало кто в это поверил бы.

– Ты пытаешься доказать мне, что он никогда не хотел заняться с тобой любовью?

– Я сказала...

– Что не спала с ним, – перебил он с явной иронией. – Довольно двусмысленное слово для определения секса.

– Ты едва ли вправе ожидать более ясной и недвусмысленной речи от сочинительницы любовных романов, не так ли? – ответила она иронией на иронию. – У тебя есть выбор: либо ты веришь в это, либо не веришь.

Кайл какое-то время смотрел на нее в раздумье.

– Ты хотела выйти за него замуж. Значит, ты должна что-то испытывать к нему.

– Я испытывала... то есть я и испытываю. – Она заколебалась, осознав, в какую ловушку попала. Выход из этой ловушки она видела один: признать правду. – Крейг прекрасный человек, и я очень расположена к нему, но недостаточно хочу его, чтобы спать с ним.

– Может быть, он не приложил к этому усилий?

– Или, может быть, ты прав, когда заявил, что только ты являешься тем мужчиной, который способен возбудить все мои чувства, – прошептала она, вызвав у него короткий смешок.

– Без сомнения, полезно иметь на других какое-то влияние! – Он сделал паузу, окинув своим внимательным взглядом ее лицо и все ее стройное тело. Казалось, Кайл хотел что-то добавить, но передумал. – Когда ты планируешь сообщить ему?

– Как можно быстрее, но только не по телефону. Я должна увидеться с ним.

Если бы вчера она была честной и с Крейгом, и сама с собой, то не пришлось бы возвращаться к разговору сегодня, подумал Кайл. Но он удержался, как всегда, от констатации очевидного факта.

– Только планируй встречу не на среду.

Шэннон хотелось, чтобы он подошел и сел рядом, но Кайл направился к креслу, в котором сидел раньше, и поднял лежавшую на полу рядом с ним газету.

– Я недавно звонила маме, – сообщила Шэннон. – Она хочет, чтобы мы привезли к ним Джоди познакомиться. Мне кажется, она уже видит себя в роли пусть суррогатной, но бабушки.

– Боюсь, другой у Джоди не будет, – заметил Кайл сухим тоном.

Поскольку его отец поселился где-то в Южной Америке, а мать снова вышла замуж и жила в Канаде, замечание Кайла звучало весьма справедливо. Ведь никто из его родителей даже не приехал на свадьбу сына!

– Так как же насчет поездки? – спросила она через минуту.

– Отважусь сказать, что я смогу все вынести. Кстати, как они поживают?

– Прекрасно. Мама от радости ног под собой не чует. – Шэннон старалась говорить серьезно. – Она никогда не теряла веры в тебя.

Кайл посмотрел на нее проницательным взглядом.

– Но твой отец вряд ли обрадуется нашему примирению.

– В самом начале, возможно.

– Тогда нам нужно будет переубедить его.

– Притвориться, да?

Он пожал плечами, не обнаруживая своих чувств.

– Если потребуется.

Шэннон разочарованно его изучала, когда он снова уткнулся в газету. У нее возникло желание подойти к нему, вырвать газету из его рук и предложить заняться с ней любовью. Ей достаточно только посмотреть на него, чтобы почувствовать в себе желание. Сейчас она ощущала подобное, и все ее существо слабело при воспоминании о волнениях прошлой ночи... Кайл был такой страстный, такой возбуждающе-настойчивый. В его объятьях она могла забыть все на свете!

– Тебе, должно быть, не терпится вернуться к работе над новой книгой, – произнесла Шэннон, сопротивляясь соблазну пойти на поводу своих желаний. – Мы с Джоди будем паиньками, если ты продолжишь писать.

– Едва ли это имеет смысл, если мне нужно будет снова отрываться от книги, – ответил он ей, даже не подняв глаз. – Вот когда Джоди пойдет в школу, мы оба будем свободны и займемся делом.

Шэннон еще не рассматривала этот вопрос со всех точек зрения. Те три книги, которые она написала в течение четырнадцати месяцев их совместнои жизни, печатались на машинке, которая, вероятно, так и стоит здесь. Но теперь она привыкла пользоваться компьютером.

– Во-первых, надо перевезти сюда мои вещи из квартиры, – заметила она. – У меня есть идея: я хочу переделать заднюю маленькую спальню под мой кабинет, а не работать в этой комнате. Одобряешь?

На этот раз темноволосая голова поднялась от газеты, и взгляд Кайла стал загадочным.

– Ты оставляешь свою квартиру?

– Если я собираюсь жить здесь, то едва ли она мне нужна.

Повисла пауза, длившаяся, казалось, несколько минут, в течение которой Кайл продолжал ее изучать. Сердце Шэннон учащенно забилось, когда он отложил газету и поднялся на ноги с очень определенным намерением. Оказавшись в его объятьях, она отвечала на его ласки свободно, не сдерживая себя. Шэннон почувствовала, как сжалось у нее все внутри от его поцелуя. Она любила и желала его...

Приоткрывшаяся дверь заставила их остановиться, но Кайл не позволил Шэннон уйти и ничуть не смутился сам, когда на пороге комнаты увидел застывшую девушку из социальной службы.

– О, извините! – пробормотала Мэксин. – Я только пришла попрощаться. Мы с Джоди закончили беседу. Еще раз извините, мне следовало постучать!

– Ничего страшного, – заверил ее Кайл. – Думаю, вам и раньше доводилось видеть целующихся мужа и жену.

– Не часто это случается в моей работе, – призналась она. – Вот ссоры мы видим постоянно, даже привыкли к ним. – В пристальном взгляде, которым она одарила Шэннон, сквозила зависть. – Увидимся на следующей неделе.

Шэннон освободилась от руки, лежащей у нее на плечах, стараясь не слишком верить подозрению, что Кайл просто разыграл перед социальным работником сцену супружеской гармонии. Однако невозможно издалека услышать шаги девушки на лестнице, поскольку дверь достаточно толстая.

– Я провожу вас, – сказала Шэннон.

Уже в прихожей она спросила, как обстоят дела с Джоди. Ее удивляло, почему ребенок до сих пор не спустился вниз. Мэксин как-то криво улыбнулась.

– Не очень-то она коммуникабельная, да? Я сумела вытянуть из нее лишь пару слов. Оказывается, она ненавидит школу, и это совсем не обнадеживает. Вам придется позаботиться об учебе и как можно скорее определить ее куда-нибудь.

– У нас назначена встреча с директором Силвервуда в среду, – неохотно сообщила Шэннон, не удивившись, когда увидела сомнение, появившееся на лице девушки.

– Принимая во внимание специфическую среду, в которой она росла, частная школа вряд ли подойдет ей.

Шэннон и сама так думала несколько дней назад. Честно говоря, она не поменяла своего мнения, хотя смышленость Джоди давала надежду. Существовал риск, что в Силвервуде она просто растеряет свою глубину и непосредственность. Дети ведь бывают очень жестоки, когда появляется непохожий на них. Даже из-за своего акцента Джоди может оказаться в одиночестве. Если же она будет драться с насмешниками, то добра не жди.

– Вы должны поговорить с моим мужем, – сказала Шэннон.

Мэксин бросила на нее колючий взгляд.

– У вас разные точки зрения по вопросу о школе?

– Будет лучше, если мы обсудим это вместе, – пояснила Шэннон. По крайней мере, в течение следующих трех месяцев им с Кайлом необходимо придерживаться одного взгляда на каждый пунктик в устройстве судьбы Джоди. Неизвестно, поверила ли ей Мэксин или нет, но больше Шэннон не стала делать никаких замечаний. Они с Кайлом договорятся, где учиться девочке, заверила себя Шэннон, закрывая дверь.

По пути в гостиную Шэннон вдруг остановилась, заметив движение на верху лестницы.

– Идешь? – крикнула она, когда маленькая фигурка застыла в неподвижности.

Но ответа не последовало. Шэннон секунду поколебалась, сомневаясь, будет ли лучше, если она подойдет, но потом послушалась своей интуиции и направилась к девочке, сидящей на самой верхней ступеньке лестницы.

– Грустишь? – мягко спросила она, садясь рядом с Джоди.

– Она сказала, пройдут недели и недели, прежде чем меня удочерят. – И выражение ее лица, и тон были необычно мягкими и покорными.

– Власти хотят удостовериться, что ты счастлива и окружена заботой, – заверила ее Шэннон.

– Она сказала, мне нужно будет пойти в суд и поговорить с судьей.

– Мы пойдем туда все вместе. Это только формальность. Тебе не о чем беспокоиться, честно. Ты здесь – навсегда.

Джоди молча переваривала услышанное, а потом встревоженным голосом воскликнула:

– Она сказала, я должна ходить в школу!

– Ну... да. – Шэннон сделала некоторое усилие над собой, чтобы остаться честной и искренней, осознавая первопричину ее подавленности. В Англии положено по закону ходить в школу, в Австралии, впрочем, тоже. Ты не любишь учиться?

– Это скучно!

– В новой школе может быть намного интересней. Я уверена, тебе понравится. И потом, ты просто должна учиться.

Джоди подняла голову; выражение ее лица стало свирепым.

– Я хочу быть взрослой! Тогда я не обязана буду делать то, что не хочу!

– Взрослые часто вынуждены делать именно то, что они не любят.

– Папа никогда не делал того, чего не хотел. Он говорил, что законы написаны для дураков.

– Взрослые также не всегда правы, – осторожно произнесла Шэннон. – Мы все временами говорим глупые вещи. – И делаем их тоже, последовало мысленное дополнение к сказанному. – Во всяком случае, – продолжала она, – на этой неделе ты в школу не пойдешь, и поэтому давай используем время наилучшим образом. Как тебе нравится идея одеться потеплее и прогуляться по снегу сегодня днем? В деревне есть одно милое небольшое кафе, где мы можем выпить чаю.

Ее личико немного просветлело.

– А дядя Кайл тоже пойдет?

– Спроси его самого, а мне нужно позвонить. Мы собираемся навестить завтра моих родителей. Они с нетерпением ждут встречи с тобой. – В ее серых глазах вдруг блеснуло озорство.

– Думаю, вы хотите, чтобы я там вела себя очень хорошо?

Шэннон в ответ усмехнулась, почувствовав облегчение оттого, что Джоди вернулась в свое обычное состояние.

– Джоди, дорогая, веди себя естественно, как и раньше.

Она позвонила из кабинета, сидя за широким письменным столом из дуба. Компьютер и принтер Кайла стояли на краю стола, рядом с которым находились удобные вращающиеся стулья. Тома энциклопедии «Британника» в кожаных переплетах занимали первую позицию на нескольких книжных полках, висевших в комнате.

Придя в восторг от сообщения, что они очень скоро собираются тронуться в путь, ее мать попыталась убедить провести у них ночь. Шэннон же воспользовалась запланированным на среду визитом в Силвервуд как поводом для отказа. Кайл вряд ли согласится там остаться. «Брентон» находится не так уж и далеко, и поэтому в ночевке у родителей нет необходимости, скорее всего, услышит от него Шэннон в ответ на предложение ее матери.

Позвонив, Шэннон приготовилась уже освободить стул, но заколебалась, задержавшись взглядом на верхнем ящике с левой стороны рабочего стола, где Кайл всегда держал рукописи книги, над которой в данный момент работал. Она ненавидела, когда кто-то читал ее собственные не полностью законченные работы, но не смогла преодолеть желание сейчас незаметно заглянуть в текст.

Она мягко отодвинула стул и открыла ящик.

Потом села и несколько секунд, нахмурившись, пристально разглядывала золотые сережки в виде колец, лежащие поверх сложенных листков рукописи. Это не ее, конечно, но чьи? И почему они лежат здесь? Их обронила его гостья? Возможно, Кайл занимался любовью, где и когда ему вздумается, и диван вон там очень удобен для этого. Шэннон представила себе, как он позднее поднимал эти сережки, взвешивал их на руке с улыбкой при воспоминании о ласках и затем убирал в ящик стола, куда миссис Паркин, очевидно, не заглядывает. Там они будут лежать до тех пор, пока он в целости и сохранности не вернет их законной владелице. Шэннон снова закрыла ящик и откатилась на стуле назад, вернув его в прежнее положение. Она несколько секунд сидела, уставившись невидящим взглядом на кожаную поверхность с тисненым узором, пытаясь бороться со своими подозрениями. Предъявить Кайлу эти серьги значило признаться в том, что она без спросу заглядывала в его стол. Шэннон не готова признаться. Выстраивать целую историю вокруг простого кусочка золота, конечно, глупо и смешно, ведь наверняка существует совершенно невинное объяснение.

Бывает, что и коровы летают! – издевался над ней внутренний голос.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Какие бы чувства ни держал в себе Невилл Холройд, он их не показал, когда приветствовал своего зятя. Джоди очаровала родителей Шэннон. Через несколько минут после приезда девочка чувствовала себя как дома.

– Восхитительный ребенок! – заявила Люси, когда они с Шэннон отправились накрывать стол. – То, что Кайл выразил желание взять на воспитание девятилетнего ребенка, пусть даже свою племянницу, говорит в его пользу. И в твою, конечно, – добавила она, бросив на дочь любящий взгляд. – Просто удивительно, как хорошо вы все уладили за короткое время. Только месяц назад ты и Кайл жили порознь, и вот вы снова вместе, да еще и с ребенком, о котором заботитесь! – Она сделала паузу. – Ты не будешь откладывать в долгий ящик мысль о собственном ребенке, а?

– Мне понадобится очень много времени для обдумывания, – легкомысленным тоном сказала Шэннон. – В наши дни женщины заводят детей в сорок лет.

– Они могут делать это успешно и дальше, но я надеюсь, ты не станешь ждать так долго! Ты должна помнить, что Кайл старше тебя на десять лет. Я не могу представить себе, чтобы мужчина очень спокойно и хорошо переносил бессонные ночи в пятьдесят лет! – занервничала Люси.

А Шэннон совсем не могла представить Кайла в пятьдесят лет, впрочем, и себя в сорок. К тому же сейчас они находились вместе только из-за Джоди. К тому времени, когда девочка повзрослеет и сможет сама о себе позаботиться, что будет удерживать их вместе?

– Мама, я учту твое замечание, – приглушенным голосом сказала Шэннон.

– Ладно, по крайней мере, вы во всем разобрались. Хотя почему вам нужно действовать таким образом, чтобы понять свои истинные чувства, я не знаю. Во всяком случае, все хорошо, что хорошо кончается. О, нет, не эти подносики, дорогая! Мы пользуемся новыми, которые тетя Мюриел подарила мне на Рождество.

Ее отец и Кайл непринужденно беседовали, когда Шэннон пришла к ним, чтобы позвать к ланчу. Джоди, играя с кошкой, сидящей у нее на коленях, поднялась без всякого сопротивления, когда ей сказали пойти и помыть руки перед едой, хотя она уже несколько раз объявляла, что считает это занятие совершенно пустой тратой времени и сил, так как руки у нее совсем не бывают грязными.

Невилл Холройд подождал, когда они останутся на несколько минут одни, и выразил Шэннон свою обеспокоенность по поводу возобновления ее брака.

– Ты уверена, что поступаешь правильно? – спросил он. – Я вижу, как ты относишься к Джоди, но ведь это и твоя жизнь тоже. Я не хочу снова видеть, как ты страдаешь.

– Я и не буду, – заверила его Шэннон, желая на деле испытывать такую же уверенность, как и на словах. – На этот раз – все по-другому.

– Ой ли? Да, мне нравится Кайл, но такой привлекательный для женщин мужчина, как он, будет всегда иметь большое количество соблазнов свернуть с истинного пути.

– Тогда я должна буду постоянно укреплять его сопротивляемость, не так ли? Возможно, если я приложу максимум усилий в борьбе за него вместо того, чтобы просто сворачивать с пути, как я делала раньше, мы сможем никогда не расставаться.

– Раньше ты говорила обратное!

– Просто пыталась убедить себя в том, что у меня с ним все кончено. – Шэннон слегка пожала плечами. – Я жила фантазией, когда выходила за него замуж. Я и не представляла, что над браком нужно постоянно работать.

– Мало кто над ним работает, – критически заметил ее отец. – Но если единственной причиной, по которой вы оба снова пытаетесь жить вместе, является Джоди, ваш брак не будет лучше, чем раньше.

Они уехали в четыре часа с наставлениями Люси позвонить, как только приедут домой.

– А мы будем сегодня обедать? – жалобным голоском спросила Джоди с заднего сиденья машины, когда они выехали на шоссе.

– Ты не можешь чувствовать себя голодной после всего того, что ты съела у бабушки за ленчем! – возразила Шэннон.

– Могу, – заявила Джоди. – Я ведь расту!

– Вверх или вширь? – решил подразнить ее Кайл. – Мы остановимся на следующей заправке и купим тебе в дорогу чего-нибудь перекусить.

Шэннон открыла рот, чтобы возразить, но передумала. Ребенок должен получить достаточно поблажек за свою короткую детскую жизнь; а несколько дополнительных калорий едва ли ей навредят.

Не желая сидеть в одиночестве в машине, Шэннон отправилась с ними в обволакивающее тепло центральной секции магазина. Там, оставив их обсуждать достоинства нескольких различных видов шоколада, она пошла взглянуть на книги в киоске. На полке не оказалось ни одной ее книги, но взгляд выхватил из общего ряда единственный экземпляр самой последней книги Кайла. Конечно, нелепо покупать ее, поскольку Кайл очень легко мог получить для нее экземпляр, но она все-таки взяла книгу. Ожидая сдачу, она успела убрать покупку в свою вместительную сумку. Если главной героиней окажется жгучая брюнетка, она всегда сможет выбросить книгу.

Вернувшись домой, они обнаружили, что миссис Паркин оставила им в духовке одну из своих фирменных запеканок, которая, по крайней мере, решала проблему ужина. Несмотря на ленч и шоколад, Джоди съела свою порцию и даже попросила добавки.

– Мне понравились твои мама с папой, – заявила она, помогая после обеда загрузить грязной посудой посудомоечную машину. – Твоя мама сказала, что я могу звать их бабушкой и дедушкой. Но ведь я смогу их так называть, только если меня удочерят, да?

– Не надо говорить никаких «если», – быстро возразила Шэннон, осторожно выбирая доводы для успокоения. – Этот период ожидания нужен лишь для того, чтобы мы через все прошли и убедили власти, что все мы рады и счастливы жить вместе.

Джоди задумчиво на нее посмотрела.

– А ты и дядя Кайл счастливы вместе?

На какой-то момент от этого вопроса у Шэннон слова застряли в горле. Мысленно просмотрев последние несколько дней, она так и не смогла вспомнить инцидент, который мог повлечь за собой разлад, во всяком случае, Джоди не присутствовала ни при одном из них.

– Конечно, – сказала она, стараясь выглядеть убедительно. – Очень счастливы.

Казалось, ответ удовлетворил Джоди, хотя неизвестно, какое продолжение получил он в ее маленькой темноволосой головке. В ней проглядывало очень много от Кайла, и сходство с ним не только внешнее, но и внутреннее, подумала Шэннон, закрывая дверцу посудомоечной машины.

Кайл включил телевизор, чтобы посмотреть вечерние новости. Он лениво наблюдал за несколькими жалкими человечками на экране, которые соединяли кольца под руководством какого-то шутника с садистской улыбкой, когда Шэннон с Джоди вернулись в гостиную.

– Сколько будет, если семьдесят один умножить на сто тридцать один? – как раз спрашивал этот шутник, когда они вошли.

– Девять тысяч триста один, – сказала Джоди на целую секунду раньше участника состязания, который выдал точно такой же результат.

Ошарашенная Шэннон взглянула на Кайла и увидела, что он в изумлении уставился на свою племянницу.

– Ты так быстро считаешь? – спросил он.

Джоди пожала плечами.

– Это не очень трудно.

– Может, попробуешь еще? – предложил Кайл осторожно.

В серых глазах Джоди показался слабый интерес.

– Ладно.

Она побила участников конкурса в следующей полудюжине заданий на счет, зайдя в тупик только тогда, когда примеры пошли из пятизначных чисел.

Шэннон не верила собственным ушам. Ради всего святого, ведь это была всего лишь девятилетняя девочка!

– У твоей мамы тоже было все хорошо со счетом, – с легкостью заметил Кайл после того, как попросил Джоди остановиться. – Она говорила, ей в школе скучно оттого, что все такие медлительные. Тебе скучно по этой же причине?

Она снова пожала плечами, и искорки, которые сияли у нее в глазах последние несколько минут, потухли.

– Думаю, да.

– Ну, мне кажется, ты не будешь скучать в новой школе.

Джоди ничего не ответила, но выглядела очень неуверенно. Остаток вечера она провела в подавленном состоянии и отправилась спать даже без напоминания.

– Несомненно, кто-то давно должен был заметить ее уникальные способности! – сказала Шэннон, когда дверь за Джоди закрылась.

Кайл слегка пожал плечами.

– Если она их не скрывала, конечно. Джоди, думаю, рано осознала свою непохожесть на других, а вундеркиндов дети обычно дразнят. Например, ее мать Джанин переносила неприязнь сверстников достаточно тяжело и поэтому старалась не показывать свою сообразительность.

– А ведь у нас на попечении, возможно, необыкновенно одаренный ребенок! – воскликнула Шэннон.

– Они в Силвервуде обязательно обратят внимание на ее способности. – Кайл почувствовал удовлетворение, но не показал его. – Ты уже связалась с Крейгом?

– Лично с ним – нет, – призналась Шэннон, смутившись на какой-то момент от неожиданной смены темы разговора. – Я послала ему сообщение на автоответчик.

– Какое?

– Сказала, что не смогу встретиться с ним в среду, и предложила перенести свидание на четверг в том же месте.

– А если он не сможет прийти?

– Он мне уже перезвонил. – Шэннон послала Кайлу выразительный взгляд. – Если ты хочешь сказать, что я должна была все сообщить ему по телефону, забудь об этом!

– Мы могли бы провести пару дней в квартире. Я бы подъехал с Джоди и встретил тебя там вечером в четверг. А в пятницу все вместе осмотрим достопримечательности. – Его властный рот искривился. – Именно так семьи проводят время.

– Звучит заманчиво, – сказала она, не желая сразу встречаться лицом к лицу с Крейгом. – Я могу пойти и взять кое-что из одежды в моей квартире, а затем мы отправимся прямо в твои апартаменты.

– Тогда решено. – Кайл сделал паузу, и серые глаза приобрели такое выражение, от которого ее сердце бешено забилось. – Иди сюда, – ласково поманил он.

– У меня нет настроения, – возразила Шэннон, негодуя и возмущаясь его самонадеянностью. Думает, она сразу бросится в его объятия, стоит ему лишь поманить ее кивком головы. – Да и Джоди может снова спуститься вниз.

– Я и не собирался устраивать здесь оргию. Однако... – он пожал плечом, – если у тебя нет настроения для поцелуев и объятий, значит, вместо этого остается только усесться перед телевизором.

Шэннон закусила губу, когда Кайл, воспользовавшись пультом, включил телевизор и удобно устроился в кресле. То маленькое удовлетворение, которое она получила, отказавшись от его приглашения к ласкам, полностью перевешивалось его равнодушием и нежеланием настаивать. И действительно, зачем ему беспокоиться, если множество других женщин только и мечтают удовлетворить его желания?


Встреча с Крейгом оказалось тяжелой. Шэннон не ожидала напора с его стороны.

– Ты ведь еще в воскресенье решила остаться с ним, – обвинял ее Крейг с горечью. – Почему ты мне сразу не сказала?

Шэннон сделала опровергающий жест.

– Я все еще пыталась заставить себя поверить, что смогу отказаться от жизни с Кайлом. Прости меня, Крейг. Мне очень жаль.

– Ты еще больше будешь жалеть, когда твой муженек снова вернется на прежний путь, – смело заявил Крейг. – Он использует тебя, Шэннон. Если бы он хотел начать все сначала, то попытался бы сделать шаг намного раньше.

Шэннон говорила себе подобные слова не один раз, и поэтому сейчас она меньше всего нуждалась в их подтверждении. Она заставила себя улыбнуться и небрежно пожать плечами.

– Его можно понять и простить, он повесничал из мужской гордости.

– А моя гордость от этого страдает, – возразил Крейг. – Я бы никогда не попросил тебя стать моей женой, если бы не любил тебя!

Любил в прошедшем времени, заметила себе Шэннон, но винить Крейга она не могла.

– Мне больше нечего сказать, кроме «прости», – упрямо повторила она, сознавая никчемность любых слов в данной ситуации.

* * *

Решив обратиться в агентство недвижимости для продажи своей квартиры, при посредничестве которого она и купила ее, Шэннон позвонила им и договорилась, что завезет ключи. В квартире она выбрала лишь несколько предметов и вещей, которые хотела бы сохранить. От остального имущества следовало избавляться тем или иным способом. В данный же момент ее интересовала только одежда. Она сменила красный брючный костюм на облегающее платье из зеленого джерси и затем начала набивать два чемодана. Она управилась только наполовину, когда зазвонил телефон. Ее мысли витали очень далеко от главного ее занятия – писания книг, и поэтому Шэннон очень удивилась, услышав в трубке голос своего редактора.

– Я уже целую вечность пытаюсь дозвониться до тебя! – воскликнула Барбара. – Звонила даже Кайлу домой на прошлой неделе.

– С чего мне быть там? – осторожно спросила Шэннон.

– С того, что Кайл искал тебя несколько недель назад. – Повисшая пауза означала любопытство. – Он нашел тебя?

После многих лет Барбара стала для нее хорошим другом и наставником, десятилетняя разница в возрасте им не мешала, и Шэннон не видела смысла держать в секрете изменения в своей жизни, особенно теперь, когда она больше не собиралась жить в этой квартире.

– Он не только нашел меня, – ответила Шэннон, – но и убедил дать ему еще один шанс.

Барбара продолжала говорить тихо. Она, очевидно, сомневалась, будут ли ее поздравления здесь уместны.

– И как у вас дела?

– Отлично. Просто замечательно!

– Ты серьезно? – Недоверие громко и отчетливо прозвучало в голосе Барбары.

– Да, серьезно, – заверила ее Шэннон, скрещивая пальцы.

Сейчас самое время упомянуть о Джоди, но Шэннон не решалась.

– Появилось, правда, несколько проблем, – вместо этого сказала она, – но мы с ними справимся.

– Ты всегда очень любила смешивать с жизнью свои фантазии. – По сухому тону Барбары стало ясно, что Шэннон не убедила ее. – В любом случае желаю тебе с ним удачи. – Затем она оживленно добавила: – Когда ты планируешь вернуться к работе?

– Скоро, – пообещала Шэннон, очень смутно представляя себе возможную дату.

– Только смотри, не затягивай это «скоро» надолго. Ты знаешь, как непостоянны читатели. – Она снова сделала паузу. – Ты ведь не откажешься пока от своей квартиры?

– Наоборот, откажусь.

Барбара не произнесла ни звука, ее мнение было ясно: то, что случилось однажды, может запросто повториться. Однако Барбара пока не знала про Джоди.

– Давай пообедаем вместе, например, во вторник, – предложила Барбара.

– Не знаю, смогу ли, – уклонилась от прямого ответа Шэннон. – Можно, я тебе сообщу позже?

– Отлично, звони.

Шэннон вернула трубку на место и немного постояла в задумчивости. Барбара, конечно, права: необходимо вернуться к работе хотя бы только для того, чтобы сохранить свою финансовую независимость. Когда Джоди пойдет в школу, ничто не будет отвлекать Шэннон от привычного рабочего распорядка.

После вчерашней встречи с директором Силвервуда ее доверие к этой школе сильно возросло. Директор вначале отправил Джоди с другим учеником, ненамного старше ее, осмотреть школу, а потом обстоятельно поговорил с Шэннон о девочке, ее способностях и интересах. Он не сомневался, что Джоди совсем скоро здесь понравится.

На пути домой Джоди положительно отозвалась об увиденном в школе и даже отметила, правда, с неохотой, некоторые приятные особенности учебного процесса.

В «рейнджровере» много места и для ее компьютера, и для другого оборудования, и поэтому можно забрать их прямо сейчас, решила Шэннон, вернувшись из воспоминаний в настоящее. Она убедила Кайла оставить себе свой кабинет, считая подходящей для себя утреннюю гостиную. Но позже ей пришла идея лучше прежней: превратить в кабинет одну из свободных спален.

Сначала она поехала завезти ключи от своей квартиры в агентство недвижимости. Вечерело, и уличное движение было очень оживленным. Часы показывали половину шестого, когда Шэннон наконец добралась до квартиры Кайла.

Дома ее ждала записка, что Кайл и Джоди отправились в Планетарий и вернутся около шести.

Еще в первый раз, когда Шэннон увидел апартаменты, которые Кайл называл домом, ее поразила роскошь обстановки. Смена драпировок и несколько цветочных букетов были лишь штрихами, которые он ей позволил здесь сделать. Большие, от потолка до пола, окна в громадной гостиной, казавшиеся почти одной целой стеклянной стеной, открывали изумительной красоты вид на реку. Шэннон простояла целых пять минут, задумчиво глядя на реку и вспоминая добрые старые времена. Или они были добрыми только для нее? Не думал ли Кайл с самого начала, что сделал ошибку, женившись на ней?

Пустые гадания, покачала головой Шэннон, отрываясь от чудесного вида для того, чтобы пойти и приготовить чашечку кофе в великолепно спланированной и по-современному оборудованной кухне. Вернувшись в гостиную, Шэннон заметила, что на телефоне горит красная лампочка работающего автоответчика. Пришло два сообщения. Секунду поколебавшись, Шэннон перемотала пленку и нажала кнопку «воспроизведение». «Я часто думаю, зачем тебе вообще сотовый телефон, если он почти всегда выключен, – заявил женский голос без всякого вступления. – Я пыталась застать тебя дома, но твоя домработница сказала, что ты поехал в город. – Затем повисла короткая пауза, после которой тон изменился. – Все подтвердилось, дорогой! Этим утром. Я знаю, у тебя сейчас много других дел, но мы должны обсудить это вместе. Буду ждать от тебя звонка».

Второе сообщение Шэннон не стала слушать перемотала пленку на начало; в ее голове царил полная неразбериха. Единственная интерпретация, которую она могла дать услышанному сообщению, сводилась к следующему: эта женщина носит в себе ребенка Кайла!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В половине седьмого Кайл и Джоди вернулись. Девочка сразу начала делиться восторженными впечатлениями от Планетария и музея мадам Тюссо, в который они тоже умудрились сходить.

– Прости, что мы так долго, – извинился Кайл, когда ему удалось наконец вставить слово в рассказ Джоди. – Найти такси вечером так же тяжело, как и место для парковки машины. Мы могли почти весь путь до дома пройти пешком!

– Мне хотелось поехать на метро, – сказала Джоди, – но там было очень много людей. Дядя Кайл сказал, завтра мы идем в зоопарк. Ты ведь с нами, да?

– Конечно. – Шэннон решила подыграть им и изобразила восторг.

Кайл вдруг бросил на нее резкий взгляд.

– Я подумал, а не сходить ли нам сегодня вечером в какое-нибудь бистро, – предложил он.

– Что такое «бистро»? – спросила Джоди, экспериментируя с одним из откидывающихся кресел.

– Маленький ресторанчик, – объяснила ей Шэннон. – Мне все равно, куда мы пойдем есть, – добавила она, мрачно гадая, так же ли хорошо умеет готовить позвонившая женщина, как делать детей.

Кайл пожал плечами.

– Тогда я пойду и быстренько приму душ. Кстати, мне очень нравится твое платье, – добавил он мимоходом.

– Я переоделась у себя в квартире.

– Дай мне минут пятнадцать, хочу еще побриться.

– А мне не нужно умываться и снова переодеваться, хорошо? – с надеждой спросила Джоди. – Я не испачкалась.

Шэннон устроила ей беглый осмотр. Модные брюки из коричневого вельвета и гармонирующая с ними по цвету курточка, надетые на Джоди, не получили никаких замечаний от Шэннон. Личико тоже выглядело чистым. Ее загар уже немного сошел, заметила Шэннон, хотя вряд ли он исчезнет полностью, поскольку Джоди от матери унаследовала бронзовый цвет кожи, такой же, как и у Кайла.

Кайл. Она еще и не представляла своих действий в связи с посланием от женщины, которое она обнаружила на автоответчике. Сообщение можно стереть, но нельзя уничтожить мысль о некой женщине, ждущей звонка от мужчины, являющегося отцом ребенка, которого она в себе носит. Если судить по тону сообщения, Кайл должен знать о возможной беременности, неизвестно, правда, случайной или преднамеренной. Как бы ни обстояли дела на самом деле, но, если женщина оказалась в интересном положении, Кайл должен нести ответственность за судьбу женщины и ребенка. Если принимать во внимание то, как он относится к Джоди, которая не является его собственным ребенком, этой женщине он должен оказывать не только финансовую поддержку.

Если бы Шэннон родила ему ребенка сама, когда он просил ее, или хотя бы попыталась это сделать, все могло бы быть по-другому. Только сейчас, увидев отношение Кайла к Джоди, она поняла, почему он так стремился дать ребенку полноценную семью – сам он в детстве был лишен ее, так как его родители постоянно грызлись между собой.

Джоди все еще ждала ответа на свой вопрос, осознала вдруг Шэннон.

– Тебе не нужно умываться и переодеваться.

Серые глаза задумчиво ее рассматривали.

– Если ты расстроилась из-за того, что мы хдили в Планетарий без тебя, мы можем пойти туда завтра снова все вместе. У меня нет желания идти в зоопарк. Ну... не такое уж и большое желание, во всяком случае.

Шэннон выдавила из себя улыбку.

– Спасибо, Джоди, не стоит. Я уже ходила и в Планетарий, и в зоопарк.

– Ну, тогда все в порядке. – Облегчение в голосе девочки слышалось очень отчетливо. – А я никогда не ездила в поезде под землей!

Сомнительно, чтобы она когда-либо ездила вообще в поезде, подумала Шэннон и тут же приняла решение. Если эта позвонившая женщина не станет вновь пытаться установить с Кайлом связь, она, Шэннон, не будет выяснять с ним отношения. Она должна вести себя так, словно ничего и не случилось.

Кайл появился из ванной чисто выбритым, в безукоризненном, тщательно выглаженном темно-сером костюме, под пиджак которого был надет красивый бледно-голубой свитер. Наблюдая за тем, как он проверял, на месте ли бумажник, Шэннон засомневалась в том, что когда-нибудь сможет смотреть на него без душевного трепета. И даже сейчас, услышав сообщение на автоответчике, она все еще отчаянно желала Кайла.

На какое-то мгновение его серые глаза встретились с ее глазами, темными и непроницаемыми. Шэннон первой отвела взгляд, не в силах перенести охватившее ее волнение.

– Пошли, – кратко произнесла она.

Кайл и Джоди вели в ресторанчике оживленную беседу на протяжении всего вечера. Они уже больше походили на отца с дочерью, чем на дядю с племянницей, подумала Шэннон, слушая их разговор. Она вдруг отчетливо осознала: Кайл, несмотря ни на что, не откажется от Джоди.

Нового сообщения, когда они вернулись, на автоответчике не было. Джоди спросила, можно ли ей посмотреть телевизор, перед которым они и провели следующий час. Позже Шэннон даже вспомнить не смогла, какую передачу они смотрели. Она время от времени чувствовала на себе взгляд Кайла, но стойко отказывалась даже смотреть в его направлении. Его намек, что одной особе уже пора идти в постель, вызвал у Джоди искренний протест. Она еще совсем не устала и поэтому не сможет уснуть, воскликнула девочка, но ее улыбка не произвела никакого впечатления на непреклонного дядюшку.

– Выпьешь? – спросил Кайл Шэннон после того, как смирившаяся Джоди ушла в свою спальню. Уже приготовившись отказаться, Шэннон внезапно изменила свое решение. Алкоголь, по крайней мере, притупит остроту боли.

– Я бы не отказалась от джина с лимонным соком, – ответила она.

Открыв бар, Кайл покачал головой.

– Извини, но лимонного сока у нас нет. Как насчет тоника?

– Прекрасно.

Он принес напитки и уселся на прежнее место, глядя вопросительно на Шэннон.

– Не хочешь мне сказать, что тебя раздражает?

Сейчас, когда появилась благоприятная возможность, о которой Шэннон и не мечтала, она не смогла заставить себя ею воспользоваться.

– С чего ты взял? Я вовсе не раздражена.

– Во-первых, ты за весь вечер не произнесла ни слова.

– Молчание – золото, – сделала она саркастическое замечание, давая тем самым повод для раздражительного возгласа.

– Не увиливай от прямого ответа! Ведь совершенно ясно, тебя что-то тревожит.

Бросить ему в лицо короткое обвинение, которое она уже собиралась произнести? Нет, не стоит. И она вновь ушла от ответа:

– Это бывает у нас раз в месяц. Наш крест, который женщины должны нести почти всю жизнь.

– Не буду спрашивать, как ведут себя в этом состоянии другие женщины. – Он сделал паузу. Его глаза, блуждая по изгибам ее стройного тела, приобрели серебристый блеск. – Я знаю очень хороший способ уменьшить напряжение.

Сейчас он, наоборот, только усиливал ее напряжение. Шэннон решила в ответ промолчать, но не удержалась и повторила с холодной настойчивостью:

– Говорю же – у меня самый дурной период, который случается раз в месяц.

Смуглый и полный жизни, Кайл вносил смятение в ее душу, он ее опустошал. Шэннон провела кончиком языка по пересохшим губам, пытаясь быть реалисткой. Она не откажется от их брака, пока Джоди является его частью. Она сама сделала выбор и считает его правильным. Либо она живет в браке как монахиня, либо берет от жизни все.

– Разве не ты говорил, что человека судят не по его словам, а по делам? – хриплым голосом спросила Шэннон.

Его властный рот искривился в улыбке.

– Да, это так.

Значит, он не собирается на этот раз ни в чем признаваться, сделала вывод Шэннон. Ей захотелось послать его куда подальше, но вместо этого она молча встала и направилась к нему. Кайл не сдвинулся с места, когда Шэннон преодолела по ковру несколько шагов, которые их разделяли, положила свои руки на спинку стула, на котором он сидел, и прикоснулась губами к его губам. Затем почувствовала его руки на своих бедрах. Эти руки тянули ее вниз, в его объятья...

Что бы он ни сделал, как бы он к ней на самом деле ни относился, она любила этого мужчину. Она не сдастся и будет бороться за него до последнего вздоха! Постепенно все мысли улетучивались от прикосновений Кайла, и Шэннон последовала за ним в страну страстного забвения.

* * *

Джоди пришла в полный восторг от метро, пылая желанием провести там целый день, если бы не зоопарк. Утомленность от бурно проведенного дня в метро исчезла, когда Джоди оказалась у вольеров и клеток. Она просто любовалась животными и птицами, хотела знать все о тех видах, которые произвели на нее особое впечатление, приставая с вопросами к смотрителям зоопарка.

– Я чувствую, что наша воспитательная работа сведется к тому, чтобы только поспевать за ней, когда она разойдется, – заметил Кайл, с удовольствием наблюдая за ее живым маленьким личиком, пока она подвергала испытанию очередного служителя зоопарка. – Как-то утром я обнаружил ее в своем кабинете рассматривающей энциклопедию «Британника» от А до БИБ. Завтра в Тонбридже мы присмотрим для нее детскую энциклопедию, ей пригодится для школы.

– Значит, мы едем сегодня вечером? – спросила Шэннон через минуту.

– Не обязательно. Можно уехать утром после завтрака.

– Мне кажется, будет лучше, если мы отправимся вечером, – сказала она. – В противном случае в Тонбридж мы поедем на двух машинах. Я загрузила своей техникой и «рейнджровер» тоже.

– Теперь понятно. – Голос Кайла прозвучал легко. – Хорошо, согласен. Сейчас позвоню миссис Паркин и попрошу ее оставить для нас что-нибудь к ужину.

– Позволь мне самой, – быстро предложила Шэннон, когда он извлек из кармана своего пиджака маленький сотовый телефон. Она вспомнила, как в сообщении с автоответчика упоминалось сначала о звонке ему домой, и опасалась, как бы миссис Паркин не обмолвилась о звонке. – А ты пока пойди и спаси от Джоди этого смотрителя.

Она направилась к ближайшей скамейке, набирая номер. Шэннон чувствовала себя полной лицемеркой, наблюдая, как Кайл присоединился к Джоди, которая стояла у вольера со слоном. Шэннон долго лежала без сна минувшей ночью, пока Кайл спал в ее объятьях. Она пыталась набраться храбрости и разбудить его, чтобы рассказать о телефонном сообщении. Если он в самое ближайшее время не перезвонит той женщине, она очевидно, снова будет пытаться связаться с ним.

Миссис Паркин ответила на звонок незамедлительно.

– Вы не против, если я схожу в деревню и куплю там несколько бифштексов и почек для пирога? – с готовностью предложила она, когда услышала от Шэннон просьбу. – Я могу их приготовить и оставить для вас. Овощи я тоже оставлю. – Она сделала паузу. – Вчера, кстати, звонили мистеру Бомонту. Надеюсь, я правильно поступила, сказав, куда он уехал? Мне показалось, звонок очень срочный.

Шэннон успокоила ее. Даже интересно, догадалась ли миссис Паркин о причине такой срочности?

– Порядок? – спросил Кайл, когда она убрала телефонную антенну. Он сильно напугал ее, так как Шэннон не видела, как Кайл и Джоди подошли.

– Да, все прекрасно. – Она силилась улыбнуться. – Вы не против бифштексов и пирога с почками?

– Отличная мысль. – Пока Кайл рассматривал ее, в его глазах появилось задумчивое выражение. – Может быть, уже достаточно, а?

Взглянув на Джоди, которая внезапно забеспокоилась из-за того, что такой замечательный день ей могут сократить, Шэннон заставила себя дать ему единственно возможный ответ.

– Конечно, нет, – весело произнесла она. – Мы еще не были в террариуме.

Около трех часов дня они наконец покинули зоопарк. В метро их поджидала обычная для вечера пятницы давка. Постигнув до конца всю систему движения еще по пути в зоопарк, Джоди безошибочно выбрала путь, когда они переходили на другую линию.

– Это легко, – заявила она, когда Шэннон призналась, что по временам метро все еще приводит ее в замешательство. – Сейчас нам нужна кольцевая линия. Вот, смотри, мы едем на восток. Нужно просто следить за указателями. – Она счастливо вздохнула. – Я люблю Лондон!

– Кажется, мы могли бы провести в городе больше, чем одни выходные, – заметил Кайл, когда они с Шэннон следовали по платформе за Джоди. – Она запланировала себе целую программу мероприятий.

Тебе есть над чем подумать и помимо осмотра достопримечательностей, размышляла Шэннон. Ее уже буквально съедала тревога по поводу телефонного сообщения, и она должна быть готова очень скоро предъявить ему обвинение.

– Когда ты планируешь вернуться к работе? – спросила она уже в поезде метро.

– В понедельник, – ответил Кайл. – Надеюсь, не возникнет никаких неожиданностей, которые смогут меня остановить.

– Ты думаешь, тебе могут помешать какие-то обстоятельства?

– Может случиться всякое. – Он быстро взглянул на нее, его темные брови нахмурились. – Кто же может знать наперед?

– Еще три остановки! – объявила Джоди, рассматривая схему метро, которая висела на противоположной стене.

– Четыре, – поправил ее Кайл, взглянув на схему.

– Я имела в виду, что после этой остановки – три, – последовало готовое возражение, когда поезд остановился на очередной станции.

Кайл усмехнулся.

– Мне следовало догадаться.

Шэннон успокоилась, решив поговорить с Кайлом позже, когда они вернутся домой. Джоди будет уже в кровати, наступит подходящее время для того, чтобы наконец разобраться с сообщением на автоответчике.

Но когда они добрались до квартиры, было уже поздно куда-либо ехать, так как нельзя было вырваться из главной городской уличной «пробки». Кайл предложил немного подождать и поехать после семи, когда волна машин слегка спадет. Джоди проголодалась, а обед переносился еще на несколько часов из-за «пробки». Шэннон решила приготовить вместо него сэндвичи. Намазывая на кухне маслом хлеб, она пыталась решить задачу, как же ей приступить к обсуждению того, что ее мучило, когда для этого настанет подходящее время. Если бы она сохранила пленку с записью вместо того, чтобы стереть сообщение, она смогла бы тогда просто включить ее Кайлу послушать. Это, конечно, самый простой выход. Но она стерла запись и могла лишь повторить ему сообщение слово в слово, так как помнила его наизусть.

Шэннон вздрогнула от неожиданности, когда зазвонил телефон. Телефонные аппараты стояли по всей квартире, а Кайл как раз сидел рядом с одним из них несколько минут назад. Ясно, что он все еще там, подумала Шэннон, когда трубку сняли на половине второго звонка. Сделав лишь секундную паузу, она, как робот, продолжала мазать кусочки хлеба маслом. Если звонила та незнакомка, то положение начинало обостряться быстрее, чем предполагалось. Легкое звяканье кухонного телефонного аппарата означало, что где-то в квартире положили на место трубку другого аппарата. После этого, казалось, прошло несколько часов, а на самом деле не больше тридцати секунд. Шэннон заставила себя быть сильной и мужественной, когда в кухню вошел Кайл.

– Ты вчера перематывала пленку на автоответчике? – спросил он каким-то странным голосом.

– Да, – ответила Шэннон.

– Зачем?

Она заставила себя повернуться, прислонившись спиной к твердому краю стола, когда встретила взгляд его серых глаз.

– Мне требовалось время, чтобы поверить в это.

Его темные брови поднялись.

– Во что именно поверить?

– Не увиливай, – сказала она довольно спокойно. – Ситуация предельно ясная. Я просто не хотела портить выходные и поэтому не стала говорить раньше, надеясь обсудить все сегодня вечером, когда Джоди отправится спать.

Кайл смотрел на нее с искренним недоумением.

– О чем ты все-таки говоришь?

– Не прикидывайся. – Она остановила его нетерпеливым жестом. – По крайней мере, окажи любезность: будь со мной честным! Едва ли это меня касается, но я не могу рисковать будущим Джоди, закрывая глаза на последствия твоих любовных похождений. Я смогу по достоинству оценить и понять тебя, если ты будешь выполнять свои обязательства там, где речь идет о ребенке. Но я совершенно не готова делить тебя с какой-то там мамашей! – Тяжело и прерывисто дыша, она остановилась, испытующим взглядом испепеляя его лицо, однако не смогла разгадать выражение его глаз.

– Думаю, тебе лучше познакомиться с ней самой, – спокойно ответил Кайл. – И чем скорее, тем лучше. Она звонила лишь несколько минут назад.

Он повернулся и вышел из кухни. Шэннон изумленно смотрела ему вслед. Неужели он способен так спокойно вести себя в сложнейшей ситуации? У нее совершенно отсутствовало желание встречаться с его женщиной. Кайл, видимо, так и не осознал, не почувствовал, что позволил себе слишком много!

Когда он вернулся с ее пальто в руках, которое она совсем недавно перестала носить, Шэннон стояла на прежнем месте.

– Твоя сумочка тебе не понадобится, – сказал он. – Мы сюда еще вернемся.

– Я с тобой не пойду, – решительно заявила Шэннон и увидела, как сжались его зубы.

– Нет, пойдешь. Джоди уже отправилась вызывать лифт.

– Ей нельзя с нами идти! – запротестовала она.

– Мы не оставим Джоди здесь одну. – Кайл протянул ей пальто. – Пошли.

Шэннон уступила. Все-таки лучше идти с ним добровольно, иначе он просто потащит ее силой. В данную минуту он способен на такой поступок более чем когда-либо.

Джоди уже вызвала лифт, который теперь стоял у них на этаже. Она переводила взгляд с одного на другого с живым любопытством, чувствуя возникшее напряжение между взрослыми.

– Куда мы поедем сейчас? – спросила она, когда они спускались на лифте.

– Повидать друга, – объяснил Кайл.

– Очень близкого друга. – Шэннон не смогла удержаться от «шпильки» в адрес Кайла, тотчас же об этом пожалев. Вовлечение Джоди во взрослые дела выглядело отвратительно.

Днем, когда из «пробки» можно было выбраться за несколько минут, он сказал, что поездку нужно отменить. Сейчас же они поехали прямо в «час пик». Кайл, правда, не показывал своего раздражения. Джоди комментировала происходящее на улице и этим как бы приглашала Шэннон отвлечься от грустных мыслей.

Они прибыли в отдаленный район города, где Шэннон раньше никогда не бывала.

Кайл, до сих пор выглядевший необыкновенно спокойным для мужчины, который собирается познакомить свою законную жену со своей любовницей, повел их к зданию, на двери которого висело несколько медных табличек с надписями, но ни одну Шэннон так и не успела прочитать.

В доме работал лифт, но Кайл выбрал лестницу, которая привела их на второй этаж, где находилась стеклянная дверь с надписью, ведущая в отделанную плюшем приемную. Совершенно во всем запутавшись, она стояла словно завороженная, пока Кайла по-дружески приветствовали. Молодая особа за письменным столом листала какую-то рукопись.

– У Анджелы в ведерке со льдом с утра приготовлено шампанское, она весь день вас ждет, – призналась женщина. – Мы все очень взволнованы. – Она улыбнулась Шэннон и Джоди. – Вы, должно быть, тоже.

– Чем взволнованы? – с интересом спросила Джоди, опередив Шэннон.

– Контрактом на постановку фильма по книге Кайла, конечно. Ты разве не рассказал им еще? – Она переключила внимание на Кайла, и выражение ее лица вдруг стало удрученным. – О, какой у меня длинный язык! Я испортила твой сюрприз!

– Ничуть, – с легкостью ответил Кайл. – Шэннон, Джоди, познакомьтесь с Джерри – сокращенно от Джеральдины. Полагаю, Анджела у себя в кабинете?

– Конечно, она там. Я сообщу ей, что вы уже здесь.

Серые глаза нашли зеленые; в них ярко горела злая насмешка.

– Ты, конечно, встречалась с моим агентом.

– Да. Раз или два. – Шэннон была готова от стыда провалиться сквозь землю. «Вот результат твоей подозрительности вкупе с не в меру пылким воображением!» – сказала она себе. Шэннон сделала слабый умоляющий жест. – Кайл, я...

– Позже. – Он указал на коридорчик, который начинался от самой приемной. – Нам сюда.

– Вы хотите, чтобы я ждала здесь? – спросила Джоди, расплываясь в улыбке в тот момент, когда Шэннон подала ей свою руку.

– Нет, пойдем с нами, надо отпраздновать подписание контракта.

Анджела Дэвис из «Дэвис и Блэкетт Энтерпрайзис» встретила их на пороге своего кабинета радостным возгласом.

– Еще раз поздравляю, Кайл! Очень рада тебя видеть, Шэннон. А это, должно быть, Джоди. О, просто поразительное сходство! – Она сделала шаг назад, приглашая всех троих войти внутрь. – Я приберегла для вас бутылку шампанского.

Шэннон наблюдала, как Кайл откупорил и разлил шампанское. Принимая же из его рук бокал, она не смогла открыто взглянуть на него. Хотя сейчас она и ошиблась, Шэннон до сих пор в нем сомневалась. Серьги – вот что не давало ей покоя. Кто их обладательница? Кому они принадлежат?

Джоди, которой налили полбокала шампанского, тотчас же его попробовала, показывая всем своим видом, что оно не произвело на нее никакого впечатления.

– Я думала, шампанское приятное на вкус, – выразила она свое недовольство. – Ведь в кино его все время пьют!

– Им привычно, – сказала ей Анджела, приятно удивляясь такой честной оценке. Она подняла свой бокал. – За удачные кассовые сборы! А теперь – к делу, – добавила она более оживленно, когда шампанское было выпито. – Давайте полюбовно оформим эту сделку!

Уличное движение, когда они покинули офис, оказалось еще оживленнее, чем прежде. Они добрались до квартиры в половине седьмого вечера.

– Думаю, нам лучше изменить планы и остаться здесь на ночь, – сказал Кайл, сбрасывая куртку из овчины. – Мы можем выехать рано утром и отогнать «рейнджровер» к дому прежде, чем поедем в Тонбридж.

– Я ничего не имею против того, чтобы подождать со школой еще несколько дней, – великодушно предложила Джоди.

Кайл улыбнулся.

– Мы со всем справимся. А как насчет того, чтобы заказать по телефону пиццу?

Джоди улыбнулась ему в ответ.

– Здорово!

– А я, пока вы будете делать заказ, пойду сварю кофе, – сказала Шэннон, отчетливо ощущая ненужность своего участия в организации ужина.

– Ты не сказала, какую пиццу хочешь, – заметила Джоди.

– О... с сыром и помидорами, пожалуйста, – назвала Шэннон первое, что пришло ей на ум. В данный момент еда вообще ее не интересовала.

Завернувшиеся по краям сэндвичи, приготовленные раньше, тоже не вызывали аппетита.

Шэннон вывалила испорченные сэндвичи в мусорное ведро и уничтожила все следы их приготовления на кухонном столе, прежде чем стала готовить кофе. Дела не могут и дальше продолжать идти в том же духе, печально признала Шэннон. Имело значение будущее, но не прошлое. Если бы у них с Кайлом родился ребенок, все подозрения ушли бы...

Кайл, как всегда, ел с аппетитом. Они с Джоди быстро справились с доставленной пиццей. Шэннон же не смогла одолеть и кусочка. Они не испытывали затруднений в общении друг с другом, подумала Шэннон, стараясь присоединиться к их оживленной беседе.

Вскоре отправленная в постель Джоди высказала слабый признак протеста. Шэннон ждала, когда Кайл начнет разговор с какого-нибудь язвительного замечания, но напрасно. Сцепив руки в замок под головой и закрыв глаза, он слушал оркестровую пьесу, которую передавали по радио.

Шэннон сама начала разговор, произнеся резким голосом:

– Мы должны поговорить, Кайл.

– О чем? – спросил он, не открывая глаз.

– Ты знаешь, о чем. Я прошу прощения за ложный вывод в отношении тебя. Мне следовало догадаться, что ты не можешь быть таким легкомысленным.

Его властный рот приоткрылся.

– Спасибо.

– Но у меня имелись и другие причины думать, что ты кем-то увлечен, – упрямо продолжала Шэннон.

Он открыл глаза.

– Например?

Когда разговор дошел до главного, ее подозрения показались ей смешными, но отступать было уже слишком поздно.

– Все началось как-то утром с телефонного звонка, – сказала она. – Кто-то явно не ожидал услышать в трубке женский голос. А потом я нашла сережки в ящике твоего письменного стола.

– И? – подтолкнул ее Кайл, когда она остановилась.

– Это все, – неохотно призналась она. – Думаю, у меня не так много фактов, чтобы продолжать, но...

– Но уже достаточно, если присоединить недоверие. – Его голос звучал спокойно. – Не могу сказать, кто звонил в тот день, и вообще отказываюсь ворошить историю с Полой, так как не хочу снова портить наши с тобой отношения. А что касается сережек... – он сделал паузу, и в его улыбке проскользнул намек на насмешку над собой, – они напоминают мне о девушке, которую я любил и которую потерял.

С упавшим сердцем Шэннон хрипло спросила:

– Кто она?

Ответа не прозвучало.

Она вцепилась руками в стул, стараясь побороть волнение. Справившись с собой, мягко сказала:

– Не уходи от ответа, чьи сережки лежат в твоем столе. Ведь они не мои.

– Они твои. – Кайл поднял руку, чтобы погладить прилипшие к ее щеке влажные от волнения волосы. В его глазах появилась нежность. – Я нашел их, когда переносил твои вещи. Ты надевала их лишь однажды, когда ходила на бал-маскарад, наряженная цыганкой-гадалкой. Помнишь?

– Смутно, – подтвердила Шэннон, испытывая радость, что наконец самое главное сомнение разрешилось. Она засмеялась. – Кажется, я довольно много выпила в тот вечер. У меня сохранились не очень ясные воспоминания о том, как ты меня, полностью одетую, поставил под душ, чтобы я протрезвела, когда мы вернулись домой. – Ее лоб наморщился, пока она пыталась вспомнить тот вечер. – Ты тогда действительно рассердился?

– Я был взбешен. Ведь я застал тебя в саду, где ты целовалась с младшим братом нашей хозяйки бала после того, как заигрывала почти с каждым присутствовавшим там мужчиной!

Воспоминания оставались смутными, но, вероятно, тот вечер уже относился ко времени, подсчитала Шэннон, когда их брак начал разваливаться.

– Я, возможно, пыталась заставить тебя ревновать, – сказала она. – Ты терял ко мне интерес. Во всяком случае, за пределами спальни.

Кайл грустно улыбнулся.

– Нисколько я не терял интереса к тебе, просто полагал, что не подходил тебе в мужья. Ты тогда не была готова к замужеству. Тебе постоянно хотелось находиться вне дома и развлекаться. Приемы, презентации, вечеринки – и так все время.

В его словах много правды, подумала Шэннон, и поэтому нет никакого смысла отрицать.

– Но я действительно любила тебя, – прошептала она, пытаясь улыбнуться.

– Слепое увлечение, страсть – так будет точнее, – сказал Кайл.

Ее чувства к нему тогда нельзя сравнить с теми, что она испытывает к нему теперь. Шэннон долго и пристально смотрела в его серые глаза, все еще сомневаясь: а не является ли любовь в этих серых глазах плодом ее собственного воображения, тем, что ей хотелось в них видеть?

– А ты пришел бы за мной, если бы не Джоди?

Кайл коснулся губами кончика ее хорошенького носика, притянув ее поближе к себе.

– Когда ты ушла, я пытался убедить себя в том, что все к лучшему, но это убеждение ни разу не помогло. Мне необходимо было вернуть тебя назад, и Джоди стала просто предлогом.

– Если бы ты действительно хотел меня вернуть, ты вряд ли бы стал ждать какого-то там повода, – хриплым от волнения голосом проговорила она.

– А ты бы вернулась ко мне, если бы не Джоди?

– Да.

Он покачал головой.

– Нет, ты бы не вернулась. И показала это, когда я предпринимал подобные попытки.

Шэннон коснулась кончиками пальцев его властных губ.

– Я боялась, что снова буду страдать. Я и сейчас боюсь. – Она заколебалась, так как ей не хотелось произносить это имя снова, хотя ей все еще нужно было обрести утраченную уверенность. – Ты когда-нибудь любил Полу?

– Нет. – Его взгляд был открытым и честным. – И я даже не спал с ней.

Сомнение в этом когда-то так глубоко и прочно укоренилось в ее душе, что теперь не удавалось вырвать его с корнем.

– Если так, то почему ты не сказал мне сразу? – хрипло спросила она.

– Я пытался, но ты не хотела слушать. – Его губы сжались. – И едва ли я могу тебя в этом винить. Думаю, мне не следовало в подобных обстоятельствах открывать свою душу.

– Но если вы не занимались сексом, то...

– Она предложила быть моим другом, и все. По крайней мере, я так тогда думал. Мне требовался собеседник, сторонний наблюдатель, кто бы объяснил мне, где я поступал с тобой неправильно. Кто в этом случае может помочь лучше, если не другая женщина?

– Ты мог бы поговорить с моей мамой.

Искорки смеха внезапно засверкали в его глазах.

– На самом деле именно твоя мать и подумала, что спасти наше с тобой положение может ребенок. Я, вероятно, дал бы тебе еще год сроку или около того, прежде чем самому начинать разговоры о детях.

Шэннон улыбнулась.

– Надо очень доверять маме, чтобы решиться на подобное. Ее самая большая печаль в том, что после меня она так и не заимела детей. – Шэннон на какой-то момент замолчала, изучая его красивые черты лица и стараясь избавиться от остатков сомнений и подозрений. – Ты, должно быть, дал Поле какой-то повод претендовать на тебя, раз ей удалось нас разлучить.

– Уверяю тебя, никакого физического влечения к ней я не испытывал. Я так сильно влюблен в свою прекрасную жену, что даже и не думаю ни с кем заигрывать. – Кайл взял ее лицо в свои ладони; его лицо светилось нежностью. – Я люблю тебя и буду любить всегда. Эти последние полтора года стали для меня настоящим адом. Если бы ты знала, как тяжело я переживал разлуку с тобой и; как страдал от необходимости держаться от тебя вдалеке.

– А почему ты отдалился от меня? – прошептала она.

– Думал, что для тебя так будет лучше. А потом, когда неожиданно возникли затруднения с Джоди, я понял, что именно сейчас есть шанс вернуть тебя. Один из самых ужасных моментов в моей жизни наступил, когда я услышал о Крейге.

– Я нечестно поступила с ним, – призналась Шэннон. – В глубине души я всегда знала, что не любила его такой любовью, которой он достоин, а использовала в качестве заслонки от тебя, чтобы ты снова не разбудил мои чувства к тебе. Надеюсь, он найдет себе женщину, которая по-настоящему будет его любить.

– Думаю, поклонницы Крейга будут выстраиваться в очередь, когда откроется, что он снова свободен, – последовал сказанный сухим тоном ответ с неожиданной натянутой улыбкой.

– Ты, кажется, ревнуешь! – сделала попытку подразнить его Шэннон.

– Именно так. Я не собираюсь делиться ни с кем. – Он посерьезнел. – Я люблю тебя, Шэннон. Ты нужна мне. И это не только ради Джоди, поверь. Я хочу провести с тобой всю жизнь и создать с тобой семью.

– Даже зная, что я не умею готовить? – тихо произнесла она.

– В жизни есть более важные вещи, чем умение готовить.

И таких важных вещей – великое множество, подумала Шэннон, когда его губы нашли ее рот.


– Он только что сказал, как меня зовут! – воскликнула Джоди, с восхищенной улыбкой смотря на пускающего пузыри карапуза, сидящего на высоком стульчике. – Ты очень смышленый маленький мальчик, Дэниел Бомонт!

– Он берет пример со своей старшей сестры, – заметил Кайл, намазывая маслом еще один тост. – Хотя, если в одной семье двое яйцеголовых, умных ребятишек, с ними довольно сложно справиться.

– У нас у обоих головы идеальной формы, спасибо, – последовал быстрый находчивый ответ.

У всех троих, подумала Шэннон, переводя нежный взгляд с мужа на дочь и сына. Было очень легко определить, кто в их семье являлся носителем более сильных и ярко выраженных генов: всего шести месяцев от роду, Дэниел как две капли воды походил на своего отца. Иногда казалось, что прошло всего лишь несколько недель, а не два года с тех пор, как они с Кайлом снова стали жить вместе – так быстро неслось время.

– Обдумываешь новый сюжет, да? – спросил Кайл с улыбкой, прервав ход ее мыслей.

– Я люблю тебя, – торжественно сообщила Шэннон и увидела, как зажглись его серые глаза.

– И я тебя, – так же торжественно ответил он.

– Если вы собрались здесь сентиментальничать, лучше мне пойти с Дэниелом на прогулку, – сказала Джоди с лукавой улыбкой. – Пойдем, мой маленький братик, – она подняла малыша со стула, – давай оставим взрослых поиграть.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9