Затем зашевелились, поднялись и вновь окружили котел.
      Пораженный этим жутким зрелищем, Коля вытер взмокший лоб и, не оглядываясь, пошел прочь. Ему вдруг стало так страшно, что он тут же захотел вернуться в цистерну Тараканыча. "Спокойней, - сказал себе Редькин. - Без паники. Это только цветочки..."
      Идя дальше, он наткнулся на двух непутяков, лежащих прямо на тропе. Коля остановился в нерешительности: обойти их не было возможности, а перешагнуть через них побаивался.
      Один из непутяков, взглянув на Редькина, произнес: п
      - Хы!
      Второй сказал:
      - Хлипак!
      Оба продолжали лежать, преграждая путь. Вперед вышел конвоир Редькина и крикнул:
      - Гыц!
      Непутяки лениво откатились в сторону, освободив тропу.
      Вскоре Коля добрался до мазутного озера, берега которого были покрыты битым стеклом. Здесь он увидел сотни три непутяков, окруживших железную бочку. На бочке стоял , непутяк. Между пальцами его руки и ноги были натянуты пять тонких проволочек. Свободной рукой он перебирал эти струны, они звенели, издавая однообразный, но громкий звук. Непутяк что-то кричал. По-видимому, он пел. Содержание песни Коля, естественно, не понял, но звучали слова примерно так:
      На фантоне лади лоди
      Чаверь чуча йелов кей
      Пруха шуху элви сольди
      Гау тау гау гей.
      Припев вместе с солистом подхватывала вся толпа:
      О бэби боби бала бала
      О йокса мокса ша ба да.
      Подняв вверх руки, непутяки тряслись, вращали головами, притоптывали ногами, и брюки их из фольги глухо звенели.
      С полчаса Редькин слушал этот концерт, но ничего нового не услышал. Репертуар исчерпывался все теми же шестью строчками.
      Долго бродил Редькин, надеясь обнаружить воздушный шар, но "Искателя" нигде не было.
      "Куда же они его упрятали? - с тоской думал Редькин. - Ведь не иголка".
      Коля хотел было взобраться на ближайшую гору, состоящую из шлака, чтобы с ее вершины увидеть "Искатель", но непутяк жестом показал, что пора возвращаться. Коля попробовал объяснить ему, что он ищет шар, и для наглядности изобразил руками круг.
      - Хы! - сказал конвоир. - Тупта!
      Спорить с ним было бесполезно, и они повернули назад.
      Тараканыч нервно бегал вокруг своей цистерны, волнуясь, не исчез ли Редькин. Увидев Колю, он побежал навстречу.
      - Ну, Николя, заставил ты меня поволноваться! - закричал чародей. - Как тебе здешний пейзаж?
      - Места живописные, - ответил Коля. - Только чересчур грязновато...
      Чародей расхохотался.
      - А мы грязи не боимся! Мы с детства уши не мыли!
      Редькин рассказал ему о песне, которую пели непутяки, повторил на память все шесть строчек и попросил объяснить . хотя бы смысл песни, краткое содержание.
      Тараканыч насупился.
      - Надоел ты мне, пионер, со своими вопросами, - сердито произнес он. Все тебе смысл подавай... как, что и почему...
      А песня у непутяков без смысла. Понял? Одни звуки, свободная стихия, так сказать... Пусть ребята поют, как им вздумается!
      Редькин догадался, почему недоволен чародей.
      - Текст песни ваш? - спросил он, улыбаясь.
      - Ну, мой... - не сразу ответил Тараканыч. - Музыка тоже.
      - По-моему, это большая творческая удача, - похвалил Редькин. Эту фразу часто повторяла одна из маминых знакомых, глядя на мамины скульптуры.
      Маг был польщен и тронут.
      - Да, - сказал он задумчиво. - Если бы я не был злым волшебником, я бы точно стал композитором. Распирает меня изнутри разными звуками. Веришь?
      - Верю, - согласился Коля. - Трудно вам придется среди непутяков, они вас не поймут...
      - Где им понять... - Тараканыч вздохнул. - Они ведь только шесть слов и знают. Когда восхищаются или удивляются, орут "Нущяк!". Забава по-ихнему "булдеж". Третье слово - "тупта", то есть в переводе - "ерунда". "Гыц" это значит "разбегайся". Ха-мизонцев называют хлипаками. "Удача"
      у них - "прухец". А все остальное им заменяет "Хы!". А у меня в запасе три тыщи слов, так что поболтать тут, кроме Шаши, не с кем... Вот я ему речь накатал, так ведь не поймут ни черта! Даже обидно...
      - Зачем же король выступает перед ними? - удивился Коля.
      - Он на них криком действует. Шаша большой артист! - с уважением произнес Тараканыч. - На что уж я спокойный, и то возбуждаюсь, когда он выступает. Да ты сегодня сам услышишь!
      Вечером, когда солнце закатилось за Мусорные горы, площадь перед Дворцом заполнили тысячи непутяков. Они молча стояли в ожидании Шаши Бесподобного. Наступили сумерки, и Редькин вдруг увидел, что глаза непутяков засветились бледно-зеленым неоновым светом. Зрелище было удивительное: словно тысячи странных масок явились на площадь, чтобы вершить грозный обряд. По спине у Редькина побежали мурашки.
      Наконец на крыше Дворца появилась фигура Шаши Бесподобного.
      - Нущяк! - взорвалась тишина от дружного рева.
      Король поднял руку. Рев разом оборвался.
      - Непутяки! - завопил король. - Мы дети технического прогресса! Мы родились из промышленных отходов! Нам принадлежит будущее! Чем грязнее воздух, тем легче нам дышится! Нас много, но скоро нас будет еще больше! Нам уже тесно в Мусорных горах, мы нуждаемся в новых территориях. Хлипаки задыхаются! Они обречены! Они должны подохнуть! - На Шашу Бесподобного было страшно смотреть. Он искрился, клочья пены летели из его рта, кулаки молотили по воздуху.
      Казалось, он вот-вот взорвется. - Мы поможем хлипакам подохнуть! Хватит заниматься мелкими набегами! Будем действовать решительно и безжалостно! Я поведу вас к победе!
      Планета принадлежит нам!! Смерть хлипакам!!!
      Последние слова он уже визжал, катаясь по крыше.
      - Нущяк! - отозвалась площадь многотысячным ревом, и долго металось эхо в глухих закоулках Мусорных гор.
      ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
      в которой едва не совершается преступление
      На следующий день Тараканыч долго совещался с королем, вернулся возбужденный и, хлопнув Редькина по плечу, объявил:
      - Х*ватит, Николя, валять дурака! Этой ночью совершим злодеяние. Мы тут с химичеством подумали и решили для начала опустошить Храм Цветка.
      - Как?! - не выдержал Коля. - Похитить тюльпан? Но это же единственное растение, оставшееся у ха-мизонцев!
      - Потому его и надо ликвидировать, - сказал маг, потирая руки. Он поглядел на Редькина и нахмурился. - А ты, мон шер, мне что-то не нравишься... Может, тебе с нами не по пути?
      - По пути... - Коля вздохнул. - Просто очень неожиданно...
      - Настоящее зло - всегда неожиданно, - важно изрек чародей. - Слушай мой план. Летим мы с тобой на воздушном шаре. Ночью повиснем над Храмом. Я спускаюсь на крышу, ты остаешься в кабине. Дальше пустяки: ключ у меня есть, проникаю в святилище, срываю лютик - и назад. Да, чуть не забыл: возьмем с собой непутяка, чтоб присматривал за тобой.
      Ты уж не обижайся...
      - Понимаю. - Коля невесело усмехнулся. - Доверяй, но проверяй...
      - Умница, - похвалил Тараканыч. - А сейчас отдыхай.
      Ночью спать не придется!
      - Лучше я погуляю, - сказал Редькин. - Надо побыть одному.
      - Имеешь право, - согласился чародей и, свистнув непутяка, приказал ему сопровождать Колю.
      В отчаянии брел Редькин куда глядят глаза. Позади топал "телохранитель".
      "Что же теперь делать?" - спрашивал себя Коля и не находил ответа. Можно было, конечно, отказаться от полета, навлечь на себя гнев короля... Погибнуть от рук непутяков - какая, жалкая участь... Да и что это изменит? Рано или поздно они смогут управлять шаром...
      Редькин остановился у котла, где толпились непутяки, ждущие лакомства. Конвоир тоже подошел к котлу, втягивая носом волнующий запах. Варево густело на глазах, и вот уже вся компания начала жадно отрывать куски смолы.
      Конвоир оглянулся на Редькина, потом на котел и, не выдержав искушения, накинулся на любимое блюдо.
      Через несколько минут он уже валялся с блаженной физиономией.
      "Наелся, - подумал Коля. - Пусть радуется!"
      И он пошел дальше в одиночестве. "Бежать!" - мелькнуло в голове. Но бежать было некуда. Со всех сторон лежали Мусорные горы.
      Он поднялся на Шлаковую вершину и огляделся. До самого горизонта тянулось царство хлама и грязи. Редькин присел, оставшись наедине со своими тяжелыми мыслями.
      "Ну что ты мучаешься? - зашевелился инстинкт самосохранения. - Велика беда - сорвать цветок! Разве мало букетов приносил ты из леса, чтобы потом выбросить их в мусоропровод? Разве дрожала твоя рука, рвущая ромашки и маки?
      Жаль, конечно, что у ха-мизонцев всего один тюльпан, но что такое цветок по сравнению с человеческой жизнью! Не забывай, ты на чужой планете. Кто осудит тебя, пленника, которого силой заставили участвовать в похищении? Не будь Дон Кихотом!"
      Увы, читатель, первым бы осудил Редькина сам Редькин.
      Он своими глазами видел, что значит последний цветок в жизни ха-мизонцев. Лишить их тюльпана - это лишить их надежды и веры. Вдобавок грабеж Храма - только начало.
      Затем последуют новые преступления...
      Так сидел Редькин на Шлаковой вершине, полный тревоги и душевной борьбы. Вдруг хриплый голос произнес за его спиной:
      - Хватит любоваться! Это не Кавказ.
      От неожиданности Коля подскочил и чуть не скатился вниз по склону. Позади него сидел закопченный Леро, больше похожий на ворону, чем на попугая.
      - Это ты?! - восторженно воскликнул Редькин, прижимая к щеке уставшую птицу.
      - Нет, это Сид, - пробурчал Леро и закашлял. - Кошмарная планета, надышался всякой дрянью... Ладно, перейдем к делу. Что у тебя слышно?
      Редькин быстро и сжато рассказал другу о готовящемся ограблении Храма Цветка.
      - Предупреди Мебиуса, - сказал Коля. - Пусть срочно уберут тюльпан или устроят засаду.
      - А ты? - спросил Леро. - Не пора ли прощаться с непутяками?
      - Я бы мог выпрыгнуть из кабины сегодня ночью, когда мы будем в городе, но оставлять шар никак нельзя...
      - Настоящий мужчина никогда не бросит коня! - одобрительно произнес попугай. - Что же будем делать?
      Наступило молчание.
      - Король что-то прячет в сейфе, - задумчиво сказал Коля. - Никому не показывает... Значит, эта вещь ему очень дорога... Если бы мы могли ее похитить, а потом потребовать взамен "Искатель"...
      - Сэ нон э вэро, э бэн тровато, - пробормотал попугай по-итальянски. Если эго и не верно, то все же хорошо придумано.
      - Значит, так. - Редькин озабоченно посмотрел вниз. - Я буду ждать тебя здесь через две ночи на третью. К тому времени кое-что прояснится... Ну, пора расставаться! - Коля поцеловал клюв Леро. - Не забудь предупредить Мебиуса.
      - Не рискуй без нужды! - крикнул попугай, взлетая. - До встречи!
      Не успел Редькин спуститься с Шлаковой вершины, как услышал пронзительный вопль Тараканыча:
      - Держи птицу! Уходит пернатое! По коням, ребята!
      Взревели циклолеты, и дюжина непутяков бросилась преследовать Леро. У Коли внутри все оборвалось. "Догонят! - пронеслось в голове. - Пропал бедный Леро..." Вдруг где-то близко, в горах, громыхнуло, до Редькина докатилось эхо тяжелого удара.
      Через час вернулись оглохшие преследователи в шортах вместо брюк. Оказалось, они почти догнали попугая, но Леро резко взмыл, увернувшись от Бульдозерной горы, а непутяки не успели...
      - Ну, Николя, - вкрадчиво спросил Тараканыч. - Выкладывай, зачем попка-дурак прилетал?
      - Никого я не видел, - спокойно ответил Коля, глядя в глаза злому волшебнику.
      - Врешь!! - взвизгнул чародей. - Запорю!
      - Не надо нервничать, - сказал Редькин. - Впереди трудная ночь... А про птицу мне известно не больше, чем вам.
      Может, и ко мне летела, а вы раньше времени вспугнули.
      В таких делах спешить нельзя.
      Тараканыч больно схватил Колино ухо и, притягивая к себе, прошипел:
      - Без глупостей, рыжий мальчик! Кто не с нами, того мы раздавим! Мы вытянем из тебя душу как шнурок, а тело порежем как селедку...
      Он отпустил покрасневшее ухо и обнажил в улыбке желтые зубки:
      - На первый раз протаю. Отдохни. Отправляемся в восемнадцать ноль-ноль...
      Лишь перед самым вылетом узнал Редькин, где хранился "Искатель". Сразу за Дворцом непутяки разобрали плиты, и Коля увидел глубокую шахту, в которой находился шар.
      - Моя идея! - похвастался чародей. - Ниоткуда не видно, полная маскировка!
      В сумерках "Искатель" стартовал. Коля боялся, что они могут задеть Дворец, но благодаря ветру удалось избежать столкновения. Шар понесся над Мусорными горами, держа курс на Супсртаун. Бортовые огни были выключены. Кроме Коли и Тараканыча, в кабине находился угрюмый непутяк, следящий за Редькиным. Тараканыч все время глядел в иллюминатор. Было видно, что ему страшновато. Колю сверлила сейчас лишь одна мысль: успеют ли ха-мизонцы защитить свой цветок.
      "Только бы не начали стрелять по шару!" - подумал он.
      В полночь "Искатель" достиг Супертауна. Шар неслышно поплыл над городом к светящемуся куполу Храма Цветка.
      Внизу было тихо, город спал. Коля ловко бросил якорь, и он зацепился за крышу высокого здания, метрах в ста от Храма.
      Тараканыч надвинул кепку на глаза, опустился по веревочной лестнице на крышу и растаял в темноте. Сердце Редькина стучало так громко, что непутяк начал вертеть головой, не понимая, откуда доносятся звуки.
      Томительно тянулись минуты. Коля пытался представить путь чародея. Вот он перебежал площадь. Вот он открыл дверь Храма своим ключом, который подходит ко всем замкам. Вот он двинулся к тюльпану...
      Почему же молчат ха-мизонцы? Неужели Леро не успел предупредить Мебиуса? А может, попугаю не поверили?
      Вдруг откуда-то издалека, словно из подземелья, донесся тонкий, протяжный вопль. И опять наступила тишина.
      "Может, лучше выпрыгнуть..." - подумал Коля, оценивая расстояние до люка.
      Непутяк насторожился.
      И в эту минуту в кабину влетел Тараканыч. Взгляд его был безумен. От чародея пахло паленым. Его трясло.
      - В небо! - заорал он. - Какого черта ждешь?!
      Коля не двигался.
      - Гыц! - подхватил непутяк и влепил Рсдькину затрещину.
      Коля опомнился. "Искатель" начал быстро подниматься.
      ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
      в которой Редькин узнает тайну сейфа
      Таракапыча трясло еще часа три. Коля молча следил за приборами, ни о чем не спрашивая.
      - Ну, ха-мизонское племя, держись! - бормотал чародей. - Вы мне заплатите! Вы мне ответите!
      Он вдруг повалился на пол и начал кататься по кабине.
      - О, как я буду мстить! - в бешенстве орал Тараканыч, брызгая слюной. Как жестоко я буду мстить! - Он колотил ногами по полу и вел себя как ненормальный.
      Чародей безумствовал минут десять, потом затих, встал, посмотрел на почерневшие пальцы и заплакал.
      - Током долбануло, - всхлипывая, сообщил он. - Триста шестьдесят вольт. Такое громадное напряжение... - Он вытер слезы. - А я тоже хорош, не догадался резиновые перчатки надеть... Ну ничего, ничего, Тараканыча электричеством не убить!
      Коля ликовал, сохраняя невозмутимый вид.
      Под утро "Искатель" совершил посадку рядом с Дворцом.
      Сам Шаша Бесподобный вышел встречать экспедицию.
      - Где цветок? - спросил король.
      Тараканыч упал на колени, набрал пригоршни мусора и стал сыпать себе на голову.
      - Где цветок?! -строго спросил король. - Где обещанное растение?! Отвечай!
      Вокруг молча толпились непутяки.
      - О, первый в обойме великих! -взвыл чародей. - О, надежда Вселенной!
      Шаша топнул ногой. Двое непутяков поставили Тараканыча на ноги и хорошенько встряхнули.
      - Не привез я лютик, ваше химичество! - запричитал визирь, показывая королю ладони. - Ожог у меня второй степени. Поставили они вокруг цветка сеточку, а по ней ток пустили... Чудом уцелел... - Он быстро заговорил, заглядывая в глаза королю. - Не расстраивайтесь, ваше химичество.
      Первый блин, как говорится... Есть у меня гениальный план!
      Шаша Бесподобный наотмашь ударил визиря по щеке, повернулся и молча зашагал во Дворец. Тараканыч вздохнул и побрел в свою цистерну. Редькин отправился следом.
      Чародей лег в ванну, скрестив на груди руки. Коля сел рядом. Они долго молчали.
      - Видел? - спросил наконец Тараканыч.
      - Видел, - сочувственно ответил Коля.
      - Никто еще меня не бил, - оскорбленно произнес чародей. - А ведь я ему верой и правдой служил... А он меня по щекам...
      - Удивляюсь я вам, - осторожно заметил Коля. - Ведете себя как настоящий добрый волшебник...
      - Врешь! - Тараканыч даже подскочил. - Докажи!
      - Что тут доказывать! - Редькин усмехнулся. - Черный маг должен творить зло постоянно, всем, с кем имеет дело.
      А вы одному Шаше Бесподобному сколько пользы принесли...
      Чародей сопел, не зная, чем возразить.
      - Или взять королевский сейф, - продолжал Редькин. - Да разве злой волшебник допустит, чтоб от него что-то держали в секрете?! Он ведь не успокоится, пока этот секрет не узнает. А когда узнает, то обязательно похитит...
      - Твоя правда, Николя, - глухо отозвался Тараканыч. - Не так живу... Квалификацию теряю. Меня по щекам хлещут, а я терплю! Надо и Шаше нервы попортить! А насчет сейфа мы обстряпаем... - Он перешел на шепот. Пойдешь со мной ночью во Дворец?
      - Честно говоря, страшновато, -ответил Коля. - По есчи вы так настаиваете...
      Глубокой ночью, когда затих стан непутяков, Редькин и Тараканыч пробрались во Дворец. Они шли медленно, боясь наткнуться на какой нибудь предмет. Во Дворце было темно, лишь тускло поблескивали бока консервных банок, из которых были сложены стены. Благополучно миновав два зала, они добрались наконец до спальни, где стоял сейф. От порошка, который покрывал пол, разливался бледно-голубоватый свег.
      Шаша Бесподобный спал в своем зубоврачебном кресле, метрах в семи от сейфа.
      Вдруг Тараканыч вцепился в Колино плечо и охнул. На его лице был написан ужас. Он не отрываясь смотрел куда-то в сторону. Редькин бросил взгляд в том же направлении. Там, у стены, неподвижно стояли двое: один повыше, другой пониже.
      - Без паники, - прошептал Коля. - Это зеркало...
      Чародей вытер рукавом лицо и осторожно приблизился
      к сейфу. Здесь их ждал сюрприз: от дверцы сейфа тянулась цепочка к руке короля. Открывая дверцу, они тем самым будили Шашу Бесподобного.
      Тараканыч и Редькин попытались отвязать цепочку от сейфа, но у них ничего не вышло. Дело зашло в тупик. И тут Колю осенило: надо подтащить кресло с монархом поближе к сейфу.
      Едва дыша, они начали толкать кресло, замирая после каждого пройденного сантиметра. Случайно взглянув на лицо короля, Редькин обомлел. Шаша Бесподобный в упор смотрел на него. Коля быстро присел, борясь со страхом, потом выглянул. Король был неподвижен; Редькин догадался, что он спит с открытыми глазами.
      Наконец цепочка провисла достаточно, чтобы можно было открыть дверцу. Чародей достал свой замечательный ключ, который напоминал шприц с толстой иглой, и выдавил в замочную скважину густую, как сливочное масло, пасту. Дождавшись, пока паста затвердеет, приняв нужную форму, он осторожно повернул ключ два раза и плавно потянул на себя дверцу. Внутри сейфа стоял... телевизор. И больше ничего.
      Разочарованные земляне молча смотрели на вполне обычный предмет, не понимая, зачем король прятал его в сейфе и делал из него тайну. Правда, выглядел телевизор очень эффектно:
      толщиной он был не больше кирпича, а размер экрана был не меньше ста сантиметров по диагонали.
      Теперь стало ясно, почему по вечерам Шаша Бесподобный никого к себе не пускает. Вероятно, во время очередного набега на город непутяки стащили где-то этот телевизор, и он пришелся по душе королю. И все же Коле было неясно, зачем держать его под замком, в сейфе.
      - Будем брать? - шепотом спросил Тараканыч.
      Редькин кивнул. Они извлекли телевизор, оказавшийся
      настолько легким, что чародей мог нести его один, держа под мышкой, как картину. Выскользнув из Дворца, они замерли, оглядываясь по сторонам.
      - Где спрячем? - волнуясь, спросил Тараканыч.
      - Подальше от цистерны, - ответил Коля. - Идите за мной.
      Под покровом ночи они добрались до Шлаковой горы и у ее подножия закопали добычу, обозначив тайник гнутым ломиком.
      - Кто теперь упрекнет меня в доброте?! - хвастливо воскликнул маг.
      - Это был высший класс! - восхитился Коля. - Вы настоящий великий злодей в лучшем смысле этого слова.
      - То-то. - Тараканыч вытер руки о брюки. - Ну, а Шаша пусть поищет свой телик... Видали мы таких королей!
      Они вернулись в цистерну, довольные успешно проведенной операцией. Коля долго не мог уснуть, пытаясь понять, зачем король прятал телевизор. И вдруг до него дошло: вот почему Шаша Бесподобный так отличается от остальных непутяков! Все дело в телевизоре, который король смотрит ежедневно. Потому он и выглядит гораздо образованней своих подданных. И телевизор он от них прятал, чтобы непутяки оставались темными существами, чтобы выполняли его приказы не задумываясь.
      Ошеломленный Редькин поделился своим открытием с волшебником.
      - Кто его знает, - засыпая, отозвался Тараканыч. - У меня кузен есть в Австралии. Глуп до безобразия, а телевизор смотрит от зари до зари... Спи, Николя, не мучь мозги...
      Утром обитатели цистерны проснулись от громких криков и беготни. Перед Дворцом, потрясая кулаками, метался Шаша Бесподобный.
      - Кто?! Кто посмел?! - яростно вопил он. - Найти немедленно!!! Обыскать!!! Уничтожу!!!
      Непугяки мчались в разные стороны, не понимая, кого и что нужно искать.
      Редькин и Тараканыч притаились, боясь попасть королю на глаза. Неожиданно стало тихо. Решив, что монарх успокоился, похитители осторожно выглянули из своего жилища и тут же отпрянули.
      От Дворца, прямо к цистерне, приближался Шаша Бесподобный, сопровождаемый пепутяками. Впереди короля катился странный ящик на колесах. Вероятно, это был поисковый прибор, выполняющий роль служебной собаки.
      Коля и чародей с колотящимися сердцами ждали развязки. К такому ходу событий они не были готовы...
      Дверь в цистерну распахнулась. На порог медленно, словно краб, забрался жуткий прибор. За ним вошел Шаша Бесподобный.
      - Не двигаться! - крикнул он. - Ищи, "Нюхач"!
      На ящике виднелась шкала с делениями от нуля до слова "Взять!". Стрелка прибора неотвратимо двигалась к ужасному "Взять!". Редькин и волшебник, прижавшись спинами к стене, завороженно смотрели на "Нюхач".
      - Господи, помоги... - пробормотал чародей. Он был близок к обмороку.
      Коля стоял молча, в холодном поту, видя только роковую стрелку.
      И в этот момент нервы Тараканыча не выдержали. Он оконфузился, как малое дитя, не в силах справиться с желудочными ветрами. Но именно это обстоятельство обеспечило похитителям алиби.
      Стрелка прибора вздрогнула, качнулась и резко упала к нулю. "Нюхач" медленно развернулся и выехал из цистерны, уводя за собой разгневанного Шашу Бесподобного.
      ОТ АВТОРА
      "А не слишком ли много суеты и беготни? - строго спросит читатель, склонный к глубоким раздумьям. - Не пора ли остановиться и поразмышлять!"
      Обойти молчанием этот вопрос мы не решились.
      Читатель, как известно, бывает двух типов: предпочитающий глагол и предпочитающий существительное. Первый требует от авторов захватывающих приключений. Второй ищет в книжках пищу для ума, и мелькание событий его раздражает. Поэтому автор находится как бы между двумя пушками, одна из которых непременно выстрелит тяжелым ядром.
      Что и говорить, мы понимаем: темп выбран очень высокий, хорошо бы остановиться и вглядеться пристально в окружающий мир. Взять, к примеру, хотя бы Колю Редькина Разве нельзя было заглянуть в его душу с увеличительным стеклом и изучить тончайшие оттенки его сложного характера!
      А ха-мизонцы? Разве нельзя было вместо поверхностного описания Супертауна познакомить читателя поглубже с какой-нибудь ха-мизонской семьей!
      Но не будем перечислять все упущенные возможности. Все можно было сделать, но у нас нет времени. Мы должны торопиться за клубком событий, чтобы не отстать от нашего героя Слева нас подбадривают громкими криками любители приключений. Справа уже доносится свист летящих ядер Втягивая голову в плечи, мы продолжаем наш тяжкий путь по ухабам нелегкого жанра.
      ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
      в которой землян подводит техника
      Шаша Бесподобный, оставшись без телевизора, бушевал.
      По вечерам он открывал по привычке сейф, но там было пусто, и он рычал, не зная, чем теперь заниматься. По его приказу были схвачены тридцать первых попавшихся непутяков, которые быстро признались в том, что это они украли телевизор.
      Никто из них, правда, не мог сказать, где он сейчас находится, но все тридцать были приговорены к суровому наказанию.
      Приговор был приведен в исполнение прямо на площади, и Редькин своими глазами видел это необычное зрелище.
      Непутяки были привязаны к столбам. Затем тридцать палачей принесли тридцать подушек с чистым воздухом и, по знаку короля, всунули шланги в рты осужденных, зажав им носы специальными прищепками. Непутяки задергались, задыхаясь от кислорода, их лица посинели, потом стали фиолетовыми. Редкие волосы встали дыбом. Они пытались выплюнуть шланги, но палачи мешали им это сделать. И лишь когда непутяки перестали дергаться, безвольно повиснув на столбах, шланги были вынуты.
      Глоток дурно пахнущего воздуха Мусорных гор - и непутяки зашевелились, приходя в себя. А через минуту вновь порция чистого воздуха, и вновь они корчились в судорогах.
      Эта процедура была повторена пятьдесят раз. Затем Шаша Бесподобный произнес речь.
      - Непутяки! - сказал он. - Мне хочется умереть, но я должен жить ради вас! Украдена вещь, от которой зависит наша судьба. Особые приметы: вещь имеет форму ящика.
      Нашедший этот ящик должен доставить его во Дворец за приличное вознаграждение. Заявляю при всем народе: тот, кто вернет пропажу, станет моим первым заместителем! Я кончил!
      - Нущяк! - привычно завопили непутяки.
      Услышав королевский указ, Коля и Тараканыч уставились друг на друга.
      - Чего это ты, мои ами, побледнел? - быстро спросил чародей.
      - Я? - Редькин натянуто улыбнулся. - По-моему, это у вас веко задрожало...
      - Гляди мне! - Тараканыч поднес кулак к Колиному носу и тихо произнес: - Добыча общая...
      Он повернулся и зашагал прочь. Редькин выхватил из кармана прибор для чтения чужих мыслей, направил антенну на удаляющегося волшебника и поспешил следом.
      "Ночью тащу телик Шаше... - произнес прибор. - Колька в замы метит... Надо опередить..."
      Тараканыч ошибался. Редькина совершенно не манила должность королевского заместителя. Он надеялся обменять телевизор на воздушный шар, но коварный Тараканыч стоял на пути.
      "Глаз с него не спускать! - сказал себе Коля. - Иначе все пропало".
      Целый день непутяки таскали во Дворец всевозможные ящики и с грохотом вылетали от Шаши.
      К заходу солнца Редькин должен был встретиться с Леро на Шлаковой вершине, и теперь он ломал голову, как удрать от чародея. Тараканыч, словно чувствуя неладное, ни на минуту не оставлял Колю. И тут судьба повернулась к Редькину благосклонным лицом: король вызвал Тараканыча во Дворец.
      Чародей забегал по цистерне, не зная, что делать. Но не явиться к Шаше он не мог.
      - Пошли к химичеству вместе, - дружелюбно предложил он. - Две головы хорошо, а три - просто замечательно...
      - Меня не звали, - возразил Коля. - Да вы не волнуйтесь, никуда я от вас не сбегу.
      - Знаем мы вас, акселератов... - пробормотал Тараканыч. - Гляди, Николя!
      Он отправился к королю, приставив к Редькину двух непутяков.
      Как только маг исчез во Дворце, Коля подмигнул своим стражникам и, кивнув в ту сторону, где дымили костры, сказал:
      - Нущяк!
      Непутяки жадно втянули носами воздух и хором повторили:
      - Нущяк!
      Дальше все было просто: Коля привел их к одному из котлов, где они и остались в булдежном состоянии. А Коля что было духу помчался к Шлаковой вершине.
      Леро уже ждал друга.
      - Опаздываем! - недовольно сказал попугай.
      У подножия горы Редькин указал место захоронения телевизора.
      - Завтра ночью, - прошептал он, оглядываясь, - Сид должен быть здесь. Ты покажешь ему тайник. Пусть он вытащит телевизор и удирает с ним к Мебиусу.
      - А если Сид откажется? - спросил Леро. - Он ведь никогда не страдал храбростью... Ночная прогулка по Мусорным горам, боюсь, не для него...
      - Скажи ему, что своим отказом он подпишет приговор и себе и мне!
      Попугай хмыкнул.
      - И себе и мне - это длинно, - сказал он, - достаточно будет "себе".
      - Сапоги еще в порядке? - спросил Коля.
      - Бегают пока, - ответил Леро. - Недавно Сид надевал их... Разрушил животом два здания, но летает уже получше!
      Они попрощались. Леро скрылся во тьме, а Коля побежал к цистерне, петляя во мраке среди груд мусора. Навстречу ему несся Тараканыч. Оба набрали такую скорость, что не смогли сразу остановиться, и, разминувшись, пробежали еще несколько метров.
      - Стой!! - заорал чародей, задыхаясь. - Откуда?
      - Оттуда, - Коля указал рукой на Шлаковую вершину.
      - Почему?! - зло крикнул маг.
      - Проверял, на месте ли добыча, - спокойно ответил Редькин. - На всякий случай... А вы куда?
      - Куда надо! - отрубил Тараканыч и поспешил к тайнику.
      Коля повернул за ним.
      Телевизор был на месте, и чародей успокоился.
      - Фу-ты, - сказал он, - а я, Николя, плохое про тебя подумал.
      - Каждый судит других в меру своей испорченности... - Редькин пожал плечами, изображая на лице обиду.
      - Точно! - Волшебник хихикнул. - До чего я все-таки порченый! Даже жутко иногда становится.
      Весь следующий день они провели вместе, боясь отойти друг от друга на шаг. Даже в туалет они отправлялись вдвоем.
      Спать они легли рано, но глаз не смыкали. Каждые полчаса Тараканыч подскакивал, проверяя, на месте ли Коля.