Ованес Туманян
      У пирующего всегда будет пир
      Когда-то в городе Багдаде царствовал халиф (верховный правитель. - Ред.) Гарун-аль-Рашид. У халифа Гарун-аль-Рашида была привычка гулять переодетым и выведывать, что происходит в его столице. Однажды ночью переоделся он дервишем (странником. - Ред.) и пошел по глухой улице. Вдруг из дома какого-то бедняка донеслись до него звуки музыки и пение. Остановился он, подумал-подумал и из любопытства вошёл в дом. Вошёл и видит: пустая комната, голые стены. Перед огнём, на разостланном коврике, сидят за скудным ужином хозяин и музыканты. Все они играют, поют и веселятся.
      - Мир вам, о весёлые люди! - кланяется дервиш хозяину дома.
      - Добро пожаловать, дервиш-баба (баба - почтительное обращение к старшему. - Ред.), милости просим откушать посланный богом хлеб и повеселиться вместе с нами, - приглашает хозяин дома.
      Усаживают дервиша рядом и продолжают свой пир.
      Поздно ночью хозяин расплачивается с музыкантами, и они уходят.
      Когда они уходят, дервиш спрашивает хозяина:
      - Как зовут тебя, приятель?
      - Гасан.
      - Не обижайся, если я спрошу, братец Гасан: чем ты занимаешься, сколько денег зарабатываешь, что проводишь время за пиром?
      - Для пира не надо много денег, дервиш-баба, - отвечает хозяин. - Человек может весело жить и на самый маленький заработок. Я сапожник, чиню чусты (лёгкую обувь. - Ред.) и зарабатываю в день совсем немного. Вечером половину денег я трачу на еду, а на другую половину нанимаю музыкантов, которых ты видел. Пируем и веселимся. А когда бог посылает такого благородного гостя, как ты, становимся ещё веселее.
      - Пусть будет безмерной твоя радость, о Гасан, но если вдруг исчезнет этот маленький заработок, что ты тогда будешь делать?
      - Почему он исчезнет, дервиш-баба?
      - А вдруг халифу вздумается приказать, чтоб не было больше сапожников?
      - Да что ты! Разве халифу больше делать нечего? Да чем провинились сапожники перед халифом? А если такое случится, тогда и подумаем. А теперь давай спать, дервиш-баба. Бог милостив, у пирующего всегда будет пир! Такое уж это дело - как примешься за него, так и пойдёт.
      - Ладно. Дай бог, чтоб было так, - сказал . дервиш, и они легли спать.
      Рано утром дервиш уходит. Вскоре после его ухода придворные глашатаи заполняют улицы и площади Багдада и объявляют: халиф повелевает всем сапожникам закрыть свои лавки. С этого дня никто не смеет заниматься сапожным ремеслом, а кто нарушит приказ - тому голову долой.
      И у бедного Гасана вырывают из рук шило, ударами по затылку выгоняют из тесной лавчонки и запирают дверь.
      В следующую ночь Гарун-аль-Рашид, опять переодетый дервишем, идёт бродить по городу. Снова проходит по улице, на которой живёт весёлый Гасан, и снова слышит звуки музыки и пение из его дома. Входит он.
      - А-а! Добро пожаловать, дервиш-баба, милости просим, садись.
      Садятся, едят, пьют, играют, поют и веселятся до полуночи.
      В полночь музыканты получают свою плату и уходят. Остаются хозяин и гость.
      - Знаешь, что случилось, дервиш-баба?
      - А что случилось?
      - Как раз то, что ты предсказал вчера вечером. Сегодня халиф издал приказ запретить сапожникам работать.
      - Что ты говоришь! - удивляется гость. - Но откуда же ты взял деньги, что сегодня вечером снова устроил пир?
      - Нашёл глиняный кувшин и теперь продаю воду. Из того, что заработал за день, половину истратил на еду, а остальное дал музыкантам и снова пирую.
      - Ну, а если халиф и воду продавать запретит, что тогда будешь делать?
      - А какой убыток приносим мы халифу? Почему он должен запретить? И зачем мне сейчас об этом горевать! Когда запретит, тогда и подумаю. Не бойся, приятель, всегда найдётся кусок хлеба и уголок, где можно веселиться.
      - Пусть будет вечным веселье у твоего очага, о Гасан!
      Рано утром весь Багдад содрогнулся от крика придворных глашатаев. Объявляли они, что халиф Гарун-аль-Рашид так приказывает: "Вода есть дар божий, и с этого дня никто не смеет продавать её за деньги. Разорвать у всех торговцев бурдюки (мешки, сшитые из шкуры животного. - Ред.) с водой и перебить кувшины!"
      И у бедного Гасана, когда он пошёл за водой, тоже разбили кувшин. И возвратился Гасан ни с чем.
      На следующую ночь халиф опять переодевается дервишем и идёт бродить по городу. Опять приближается к дому весёлого Гасана - и снова веселье, звуки музыки, песни. Входит он.
      - А-а! Дервиш-баба, добро пожаловать, милости просим, садись, будем пировать. День продолжим, вечер скоротаем. Повеселимся, дервиш-баба! Лучше веселиться, чем грустить.
      - Конечно, веселье куда лучше. Смерти никому не миновать, а поэтому кто может - пусть веселится! - восклицает дервиш и садится рядом с Гасаном.
      Поздно ночью музыканты получают свою плату и уходят. Остаются дервиш и хозяин.
      - Братец Гасан, что это я слышал сегодня? Говорят, халиф запретил продавать воду. Верно это?
      - Верно. Перебили все наши кувшины! Ты, братец, стал настоящим пророком что ни скажешь, на следующий день сбывается.
      - А как же ты снова пируешь? Где взял денег?
      - О, если бы у человека не было никакой нужды, кроме денег! Найти деньги нетрудно, дервиш-баба. Поступил я работником к хозяину и заработал немного за день. Половину заработка истратил на еду, а остальное отдал музыкантам и продолжаю веселиться. Дело не в деньгах, а в том, какая душа у человека, дервиш-баба.
      - Жизнью своей клянусь, что с такой душой ты достоин быть при дворе халифа! - воскликнул дервиш.
      - Ва, дервиш! Всё, что ты ни говоришь, - сбывается в точности. Что, если и теперь слова твои сбудутся?
      - Почему не сбудутся? На свете нет ничего невозможного, - ответил дервиш, и они расстались.
      Рано утром придворные глашатаи столпились у порога бедной лачужки Гасана:
      - Здесь ли живёт Гасан, что любит веселиться?
      - Это я, - ответил удивлённый Гасан.
      - По приказу халифа, следуй за нами!
      Повели Гасана прямо во дворец. Объявили, что халиф дал ему должность при дворе. Одели Гасана, как положено одеваться при дворе, прицепили сбоку саблю и поставили у одного из входов во дворец.
      Целый день простоял Гасан без дела у этого входа.
      Как стемнело, отправили его с пустыми руками домой: иди, мол, утром вернёшься - опять станешь на своё место.
      Ночью халиф Гарун-аль-Рашид опять переоделся дервишем и пошёл бродить по городу.
      Приблизился к дому Гасана. Прислушался. В удивлении слышит он опять звуки музыки и пение. Опять Гасан пирует!
      Вошёл халиф.
      - О, дервиш, входи, входи! Да продлится жизнь твоя! Вчерашние слова твои тоже сбылись. Халиф дал мне должность при дворе.
      - Что ты говоришь!
      - Бог свидетель.
      - И, наверно, много денег дал?
      - Нет, какие там деньги! Ни гроша не дал. С пустыми руками отправил домой.
      - А где же ты деньги взял, что опять пируешь?
      - Садись, расскажу. Прицепили мне сбоку саблю. Вечером иду домой и думаю: ведь не буду же я убивать людей саблей! Взял и продал стальной клинок, а вместо него заказал деревянный. Вложил его в ножны и пришёл домой. На деньги, что получил за клинок, устроил пир. Правильно я поступил? Как ты думаешь, дервиш? Лучше веселиться, чем людей убивать!
      - Ха-ха-ха! - засмеялся дервиш. - Поступил-то ты хорошо, Гасан, но если завтра халиф прикажет отрубить голову преступнику, что ты тогда будешь делать?
      - Придержи язык, дервиш, - рассердился Гасан. - Всё, что ни скажешь ты, как назло сбывается. Разве не можешь сказать что-нибудь хорошее?
      И опечалился Гасан, сердце забилось от страха. Всю ночь не мог он заснуть.
      Так всё и случилось.
      На другой день халиф вызвал Гасана и в присутствии всех придворных торжественно приказал ему обезглавить какого-то преступника.
      - Обнажи саблю и отсеки этому преступнику голову!
      - Да продлится жизнь твоя, о великий халиф! - ответил в ужасе Гасан. Никогда я не отсекал никому головы. Не могу. Много людей в твоём дворце прикажи это сделать кому-нибудь другому!
      - Я приказываю это тебе! Если ещё минуту промедлишь - твоя голова слетит! - пригрозил халиф. Вынимай саблю!
      При этих словах несчастный Гасан подошёл к преступнику, поднял руки к небу и закричал:
      - Господи боже, ты ведаешь, кто прав, а кто виноват! Если этот человек виноват, дай мне силу одним ударом отрубить ему голову, а если он прав - пусть моя сабля станет деревянной!
      Сказал и выхватил саблю... Деревяшка! Придворные так и замерли на месте.
      Тут халиф Гарун-аль-Рашид громко засмеялся и рассказал обо всём придворным.
      Долго смеялись придворные, осыпали похвалами и Гасана, любящего веселье, и халифа.
      Засмеялся даже и тот несчастный, что стоял па коленях и, вытянув шею, ожидал удара сабли.
      Халиф даровал преступнику жизнь, а потом объявил о своей благосклонности к Гасану и дал ему хорошую должность, чтобы он не нуждался ни в чём, жил весело и других бы учил весело жить на свете.