И помочь ему в этом мог только "мистификатор". Решив все технические вопросы, касающиеся его поста помощника капитана, Макензи заперся у себя в каюте. Подошел к зеркалу и пристально всмотрелся в свои глаза. У Аллана Рейда они были серовато-зеленые, да и взгляд сильно отличался от взора носителя "мистификатора". Это уникальное изобретение в форме линз накладывалось на зрачки человека. Взаимодействуя с зеркалом и мысленным импульсом, получаемым от головного мозга носителя, он изменял внешность обладателя линз. Достаточно было представить себе желанный облик и взглянуть в зеркале на отражение собственных глаз - и "мистификатор" тотчас выполнял свою работу. Он изменял не только внешность, но и голос, манеру говорить, а также одежду. Этим устройством пользовались исключительно агенты международной и галактической служб безопасности. Остальное население Земли было наслышано об этом чудо-изобретении, но в употребление общества оно не было предоставлено. Каждая из линз в момент насаживания на человеческий глаз прилаживалась к ретине и запоминала ее неповторимую комбинацию. "Мистификатор" был очень хрупким, в случае насильственного изъятия его у носителя он прекращал функционировать и оказывался бесполезным. После смерти агента его вторичное использование было невозможным, так как он являлся индивидуальным устройством. Взглянув в зеркало, Генри подумал о Фердинанде Остенберге. Спустя несколько секунд "мистификатор" перевоплотил его в одного из дипломатов земной делегации. Первый пункт плана был исполнен. Теперь нужно было убрать с дороги истинного Остенберга и занять его место на конференции. Собрав все необходимое, Макензи незаметно высадился с корабля. Он беспрепятственно добрался до комнаты, отведенной Остенбергу. С помощью мувера[55] пробрался в номер и стал дожидаться прихода дипломата. Тот вернулся в свою комнату спустя час. Прошел внутрь и внезапно окаменел. Состояние оцепенения, в которое ввел его Макензи с помощью эмтачера[56], должно было продлиться несколько часов. Этого времени вполне хватило бы на осуществление последнего, главного пункта плана. Оставив неподвижного дипломата в номере, Генри присоединился к остальным членам делегации. Они прошли в конференц-зал, где уже собрались другие члены союза. Заседание начал славр Аб-ин-тек. Он произнес вступительную речь, после чего политические деятели поочередно выступили с ретроспективной информацией и донесли наиболее значительные события, имевшие место на их родных планетах со времени последнего съезда. Наиболее сложной оказалась ситуация, возникшая на Земном шаре. Продажа и производство "гроттера" и его губительные результаты стали главной темой на заседании. Выяснилось, что этот продукт также неблагоприятно сказывался на состоянии здоровья и крэттов. Его ввоз на планету Крэт также был воспрещен. Во избежание таких осложнений амельбекцам еще тогда запретили вести торговлю этим пищевым продуктом. Но, несмотря на запрет, они снова принялись за продажу "гроттера", погубившего жизни десятков тысяч землян. В случае с Крэтом было легко разрешить эту проблему. Достаточно было прекратить поставку вредного продукта, и все сложности устранились бы самопроизвольно. А вот люди умудрились затруднить свое положение, начав выращивать это иноземное растение на своей планете. Провинившиеся амельбекцы, чтобы исправить положение, предложили к пользованию землян агросканер[57], способный обнаружить местоположение участков, где возделывалась эта сельскохозяйственная культура. Стороны договорились о передаче землянам необходимой агротехники, и на этом соглашении чрезвычайное заседание было окончено. Макензи вернулся в комнату Остенберга, встал напротив него и с помощью меморизов[58] внушил тому весь зафиксированный им на конференции разговор. Теперь Фердинанд знал обо всем, что там произошло. После пробуждения у него не осталось бы сомнения в том, что он действительно присутствовал на этой встрече. Генри ушел из гостиничного комплекса и столь же незаметно с помощью мувера пробрался на корабль. Заперся в своей каюте и принял облик помощника капитана Аллана Рейда.
      - Говорит агент 808.
      - Офицер связи 607 слушает, - услышал он голос своей связной из
      спейвота[59].
      - Валенсия, ты получила мою передачу?
      - Да, Генри, все в норме. Информация у меня, передаю ее сейчас
      начальству.
      - Прекрасно, когда прилечу обратно, отблагодарю тебя сполна.
      - Оставь свою благодарность себе. Я выполняю служебный долг.
      - Какая же ты сегодня колючая, - заметил собеседник.
      - Попридержи-ка язык, Макензи. Я такая, как всегда. Если ты чем-то
      недоволен, можешь сменить связного. - О нет, моя воинственная Эмма[60]! Я не променяю тебя ни на кого на
      свете!
      - Подхалим, - с усмешкой отреагировала та. - Хорошо, поговорим об
      этом позже. Конец связи. На следующий день дипломаты вернулись на корабль и "Гермес" отбыл обратно на Землю. Поставка агротехники амельбекцев должна была начаться по истечении недели после окончания переговоров. Можно было сказать, что первый шаг к противоборству с гроттерщиками был сделан. После возвращения на родную планету агент Макензи тотчас же отправился в штаб-квартиру ГСБ, с подробнейшим докладом о выполненном задании. Покончив со всеми формальностями, он, усталый, добрался до своих апартаментов, располагавшихся в центре Эдинбурга. По уставу ГСБ агенту-либертину[61] воспрещалось пользоваться "мистификатором". Использование устройства перевоплощения контролировалось центром связи, офицером, работающим с агентомнапарником. Все, что видел агент на протяжении всей операции, посредством этих уникальных линз, становилось доступным и для просмотра связистом. Функция передачи видимости подключалась только после изменения внешности. Невзирая на установленное правило, Макензи очень часто нарушал его и пользовался "мистификатором" в нерабочее время. Его связная Валенсия знала об этом и прикрывала этот акт непослушания. Приняв душ и разодевшись, Генри отправился на поиски приключений. Годы и смена образа жизни ничуть не изменили его привычки. Страсть к ночным прогулкам все еще жила в нем, и очутившись вновь на родной планете, он возвращался к своим стихиям - "безрассудству и развязности". Приметив один из популярных баров, Макензи отправился туда. Звуки музыки в этом заведении оказались настолько громкими, что порой заглушали голоса говорящих посетителей. Танцующие, в такт игравшей музыке, проделывали сложные и беспорядочные движения, отчего происходящее на танцплощадке походило на пляс умалишенных в момент приступа истерии. Обслуживающий персонал сновал между столиками, а полуночные красотки, подобно вечернему прибою, набегающему на берег, океаническим валом обрушивались на всякого одинокого посетителя. Найдя свободный столик, Макензи направился к нему. Купил выпивки и стал стрелять взглядом в путан. Одна из них, заметив одинокого голубоглазого блондина (принятый Генри облик), быстрыми шагами поспешила к нему. Стройная шатенка с большим бюстом, в короткой юбке и фигаро, без спроса подсела к нему за столик и, привлекая внимание потенциального клиента показом своих прелестей, завела разговор.
      - Что это ты загрустил, красавчик? Хочешь, составлю тебе
      компанию? Надеюсь, ты не гей?.
      - Нет.
      - Ну, в таком случае мы проведем чудеснейший вечер вдвоем. Только ты
      и я. Меня зовут Анжелика. А тебя? Макензи не смог ответить. Разинув рот, он уставился на плавно перемещающиеся из стороны в сторону груди путаны, похожие на две дыни.
      - Ничего себе! - пробормотал он, и слова его затерялись в окружавшем
      гаме. Собеседница не расслышала его, но зато слова уловил слух связистки.
      - Чего уставился, рыжий развратник, - голос Валенсии заставил его
      вздрогнуть. - Мало того, что отступаешь от правил, пользуясь "мистификатором", но и к тому же заставляешь меня стать свидетельницей твоего либидо[62].
      - Я слышу в твоем голосе возбуждение.
      - Ха! Еще чего! Таких, как ты, я ношу в кармане.
      - В котором из них? В том, что у твоей груди?
      - Хам! Нахал! Псих! - в негодовании выругалась связистка. Слова, обращенные к Валенсии, слышала и ночная бабочка, и Генри не сразу заметил ее кокетливые ужимки.
      - Ты не пригласишь меня к себе? - спросила путана.
      - Давай-давай, смелей! Эта дура только и ждет этого, - язвительно
      высказалась офицер связи.
      - Ты ревнуешь? - усмехнулся Макензи.
      - О нет! Что ты, голубчик. - рассмеялась собеседница, сидящая напротив.
      - Если захочешь пригласить помимо меня еще кого-нибудь, я буду не против. .даже наоборот.
      - Ревность признак любви, а я чувствую к тебе лишь равнодушие!
      заявила связистка. - Делай, что душе угодно, но не впутывай меня в свои чертовы игры! Она отключила связь "мистификатора" с центральным управлением, и линзы перестали функционировать. Макензи, поняв, что за этим последует смена внешности, выскочил из-за стола и побежал в сторону танцующих. Слился с толпой и в этом сумасшедшем хаосе его перевоплощения никто не заметил. "Вот ведьма! - подумал Генри о напарнице. - Снова умудрилась нарушить мои планы". Он вернулся к столику, где оставил свою новую знакомую, но той уже и след простыл. Уныло сел и стал присматриваться к другим милашкам. Но ни одна не пришлась ему по вкусу. Он поймал себя на мысли, что отчего-то ищет именно Анжелику, то ли из желания самоутверждения, то ли из чувства мести Валенсии. Просидев более двух часов и переговорив с дюжиной гризеток, он "без улова" вернулся домой. У дверей своей квартиры встретился с соседом, низкорослым, щуплым брюнетом с маленькой головой, узким разрезом глаз, уродливым волосатым лицом, и характером мутанта, рожденного от ехидны и шакала. Завидев угрюмого соседа и догадываясь о причине его грусти, тот спешно приблизился к Генри.
      - Что же ты сегодня один, Макензи? Где же они, твои красотки?
      прогнусавил он.
      - Наверное, к тебе сбежали, Дик, - подколол тот в ответ. Сосед рассмеялся, и в глазах его сверкнул желтенький огонек.
      - Теряешь, значит, свое обаяние, мистер денди.
      - Возможно, близкие контакты с тобой наводят на меня порчу, - Генри
      захлопнул дверь прямо перед носом любопытного соседа. С кислой физиономией, что-то бормоча себе под нос, прошел в гостиную. Сердито снял с себя всю одежду, принял холодный душ, после чего ему сразу же полегчало. Надел халат и улегся на любимый диван.
      - Юджин, что там в телевещании?
      - По тридцати шести каналам идут кинофильмы, двадцати семи
      новости, сорок восемь передают развлекательные шоу, на двадцати трех каналах музыкальные программы, пятьдесят четыре пропагандируют кандидатов на пост сенатора и остальные сто двадцать семь транслируют передачи различных планет содружества, - осведомил домашний интеллэйд. - Ясно, - буркнул хозяин. - Что интересного было в сегодняшних новостях?
      не желая подключаться к телевизионной связи, спросил Макензи. Юджин начал пересказывать заинтересовавшие его новости. Слушателю было все равно, что говорил кибермозг, ему просто хотелось с кем-нибудь пообщаться. Но, как оказалось, интеллэйд не был подходящим слушателем. Говорить с ним или с самим собой, - эффект был бы один и тот же.
      - Да! И самая главная новость! - воскликнул докладчик. - Сегодня
      был заключен договор о поставке агротехники амельбекцев на Землю. Теперь-то гроттерщикам придется несладко.
      - Да-а, жаль, что меня на этой сделке не было, - усмехнулся Генри.
      - Интересно было бы взглянуть на лица амельбекцев, когда наши выдвинули им ультиматум.
      - Тьфу, - фыркнул Юджин. - Чего интересного в этих безносых,
      безбровых, безухих, слизистых, как сопля, амельбекцах?
      - Они не такие уж отвратительные.
      - Противнее не бывает. От них разит за целую милю, и где бы они ни
      побывали, в помещении надолго после них остается зловонный запах. Замечание интеллэйда рассмешило Генри.
      - Юджин, ты так говоришь, словно виделся с амельбекцем лично.
      - Может, и не виделся, - обидчиво отреагировал кибермозг. - Но
      ведь молва никогда не врет.
      - Так уж и нет? - хмыкнул Макензи. - Та же самая молва трещала по
      всем углам, что домашние интеллэйды болтливые пустословы, никчемные тупицы и что вообще раз их невозможно увидеть, раз они не существуют физически, то и слушать их мнения неправильно.
      - Злословие, явная клевета! Я существую! Я кибермозг - самый лучший,
      самый превосходный, самый необходимый и без меня.
      - .никто не сможет жить, - закончил человек хорошо знакомую фразу
      интеллэйда. - Знаюзнаю, слышал это сто тысяч раз, вот только к твоей хвалебной программе надобно добавить еще два качества.
      - Какие же? - с интересом спросил Юджин.
      - Самодовольный тугодум. Генри залился смехом от своих же слов.
      - Смейтесь-смейтесь, вот только нехорошо потешаться над тем, кого
      природа создала непохожим на вас. - он внезапно умолк. - Вам звонок. - Кто это?
      - Дилан Глареан.
      - Ди-лан? Что ему нужно в такое время? - недовольно проворчал Макензи.
      - Выяснить мне или вы сами переговорите с ним? - Нет уж, лучше сам. Юджин подключил телекоммуникационную связь, и на экране появилось изображение некрасивого тридцатипятилетнего мужчины, с русыми, коротко остриженными волосами, и хитрыми проницательными серыми глазами. С виду он, впрочем, казался добропорядочным человеком, но в душе был сущим дьяволом. Он всеми средствами пытался отличиться и прибегал к тысячам уловок, чтобы убрать с дороги лучших агентов и "прорваться" до звания маршала. Одним из таких "лучших", кому он хотел подставить подножку, был его сослуживец капитан-лейтенант Макензи. Глареан пытался казаться тому закадычным другом и верным товарищем, но в действительности он, подобно анаконде, следящей за своей добычей, присматривался к Генри как к своему врагу. Дилан был целеустремленным человеком и не успокаивался, пока не добивался своей цели. Нескольких своих сослуживцев, кого он бесстыдно называл "товарищами", он ухитрился сбить с пути. Следующим по его плану был Макензи. Генри знал о кознях, устраиваемых "другом", и старался держаться от него подальше. Но настырный неприятель не отставал от него. И в этот вечер звонок Глареана таил в себе корыстные и злостные намерения.
      - О, Генри! Дружище, как у тебя дела? Прости за поздний звонок.
      Надеюсь, не помешал?
      - Нисколько! Я говорил со своим интеллэйдом..
      - А что, живого существа не нашлось, чтобы поговорить по душам?
      ехидно спросил Дилан.
      - Я ни с кем и никогда не говорю по душам, а тем более с киборгами.
      - Какой же ты колкий сегодня. Что-то стряслось?
      - Ничего.
      - Ну-ну, расскажи мне, я ведь твой друг, может, смогу чем-нибудь
      помочь.
      - Все в норме.
      - Не криви душой, Генри. Я знаю тебя не первый день и могу точно
      сказать, что ты огорчен.
      - Дилан, ты позвонил, чтобы допрашивать меня или свести с ума? - не
      выдержав долее натиска позвонившего, резко прервал он надоедливого лжедруга.
      - Да что ты, дружище! Как я могу? Ближе тебя у меня нет никого.
      Я беспокоюсь о тебе, и мой звонок в столь неурочное время связан только с чувством симпатии к моему товарищу.
      - Какое же чудо стряслось сегодня?
      - Прибавка.
      - К чему? К жалованью?
      - Нет-нет, - рассмеялся Глареан. - К штату.
      - А мне-то что с того? - недовольно насупив брови, грубо ответил
      собеседник.
      - Так это правда, что ты ничего не знаешь? Мне казалось, что огорчение
      твое связано именно с новым напарником.
      - Какой еще напарник, Дилан? Я всегда работаю в одиночку.
      - Кончилась твоя отшельническая жизнь. С завтрашнего дня ты выходишь на
      дело вместе с напарником.
      - Бред какой-то! Не верю! Ты говоришь это в шутку или всерьез?
      - Клянусь своими эполетами. Такая нешуточная для Глареана клятва заставила слушателя принять озабоченный вид.
      - Да, к тому же этот напарничек совсем недавно окончил Эфкос.
      - Что?! - возмущенно вскрикнул Макензи. - Мне, спецагенту
      Галактической службы безопасности, разведчику, удостоившемуся почетной звезды, выходить на дело с только что вылупившимся цыпленочком? Н-е-т. Я, наверное, сплю. Это же кошмар! Поскорее бы проснуться.
      - Ты бодрствуешь, Генри, и все, что ты слышишь, сущая правда! Макензи дольше не смог спокойно усидеть на месте. Он закружил по комнате как рассерженный тигр. Бранился, рычал и проклинал себя и весь свет.
      - Не бесись ты так, - с притворным сочувствием произнес вестник.
      - Это ведь не конец света. Я уверен, что все наладится. Это недоразумение, не больше того. Завтра ты даже посетуешь на собственную несдержанность и излишнюю нервозность. - Дилан пытался успокоить сослуживца, хотя на самом деле ликовал про себя об одержанной победе. - Знал бы я, что ты так воспримешь эту новость, ни за что бы не позвонил тебе.
      - Премного благодарен тебе за эту новость, - изобразив из себя
      человека, тронутого заботой друга, проговорил другой. - Я никогда не забуду этой твоей услуги, но сейчас мне лучше побыть одному.
      - Да-да, понимаю. Оставляю тебя с надеждой, что ты не станешь долее
      изводить себя тяжелыми мыслями.
      - Будь спокоен, ни один напарник не стоит этого!
      Г л а в а 11
      НАПАРНИКИ И СООБЩНИКИ
      Друг - это одна душа, живущая в двух телах.
      Аристотель
      Едва лучи солнца забрезжили на горизонте, как Макензи отправился в штабквартиру ГСБ. Начальника отделения еще не было, и ему пришлось прождать около двух часов. Когда же тот появился, Генри закатил такой скандал, что начальник даже опешил. Все сказанное Глареаном оказалось правдой.
      - Я не могу в это поверить, Грэм! Что я такого натворил, чем
      провинился, за что меня так жестоко наказывают? Напарник!.. Напарник!.. Да я и так работаю на пару с Валенсией!
      - Это другое дело, Генри,- вставил свое слово Эдвард Грэм.- Она офицер
      связи, не покидающий пределов Земли, а Брэстед будет всегда и везде сопровождать тебя.
      - Всегда и везде?! - захлебываясь от негодования, воскликнул Макензи.
      - Что я вам, дитя малое? Не хочу я никакого Брэстеда! Разве в проводимых мною операциях была когда-либо промашка? Непослушание или упущение?
      - Нет.
      - Тогда почему же вы наказываете меня?
      - Это не наказание, Генри, а поощрение. Брэстед смышленый малый, и он
      будет только помогать тебе, а не мешать.
      - Мне не нужна помощь! Я работал один - и так будет всегда! Выбирайте,
      Грэм, либо ваш обожаемый Брэстед, либо я!
      - Узнаю методы прессинга "рыжего кота", - послышался в кабинете голос
      третьего. Макензи отчего-то вздрогнул. Более четырнадцати лет никто не называл его прозвищем, полученным в детском доме. Произнесшим эти слова оказался статный молодой человек лет двадцати четырех, с темными длинными волосами и глубоким взглядом сапфировых глаз, столь примечательных и необычных, что увидевший их хоть раз в жизни, не мог бы забыть.
      - Ты ли это, Дисмас? - растерянно произнес капитан-лейтенант.
      - Собственной персоной, - улыбнулся тот, и старые друзья на радостях
      крепко обнялись.
      - Все еще не могу поверить, что ты здесь. Как же ты вырос.. Стал
      просто красавцем! Генри выглядел счастливым. - Какими судьбами?
      - Меня назначили напарником одного спецагента, но он не желает
      иметь со мной дело.
      - Я его знаю? Ты только скажи, я сразу посажу его на место. Кто он?
      - Ты.
      - Я? Так значит, это тебя приплюсовали ко мне? Не может быть! Ведь
      Грэм говорил о каком-то Брэстеде, а ты, как я помню, Ллойд?
      - Брэстед - фамилия моих приемных родителей.
      - Ах, вот оно в чем дело, - радостно протянул Макензи.
      - Полагаю, ты не станешь отказываться от него? - спросил
      начальник.
      - От Дисмаса? Никогда! Он мне дороже самого себя. - Ну, вот и хорошо, - облегченно вздохнул Эдвард. - А сейчас
      освободите-ка помещение! Давние друзья отправились на квартиру Макензи, чтобы поговорить там, в спокойной обстановке. Им столько следовало рассказать друг другу, поведать о жизни, проведенной в разлуке. Но мы не станем вдаваться в подробности этой беседы. Вам предстоит узнать о более важном разговоре, состоявшемся в то же самое время на иной планете и в другом конце Галактики.
      - Ты подвергаешь меня большой опасности, Ксенос[63]. Я ведь не
      всесилен, и моя власть ограничена, - разведя руками, напомнил спутнику семисотфунтовый сардериец[64]. Еле передвигая свои искривившиеся под тяжестью туловища ноги, Акрак плелся за своим энергичным гостем. Его безволосую голову прикрывал черный берет с разноцветными драгоценными камнями. Малахитовый балахон, расшитый узорами, скрывал все изъяны его нескладного, тучного тела. Открытыми оставались лишь руки с тремя широкими пальцами без ногтей. Подбородок сардерийца каскадом жира спадал на грудь и при каждом движении нижней челюсти подрагивал как желатиновый пудинг. Нос расплылся и затерялся среди распухших от жира щек, губы и рот на фоне бугристого лица едва угадывались, и единственное, что можно было разглядеть в этой кашеобразной массе, именуемой лицом, были большие подвижные голиафовы[65] глаза. Акрак держал руки со сплетенными пальцами вдоль тела, и временами поглаживал медальон, символизирующий верховную власть планеты Пиккрос. Спутником сардерийца был высокий человек средних лет. На нем был черный плащ с капюшоном, которым он покрывал голову и прятал лицо. Он был анахоретом, странствующим с одной звездной системы на другую. Где-то он был гостем, где-то посторонним, но главное - среди своих он был чужим. Именно из-за этой особенности его именовали Ксеносом. Никто не знал, чем, в сущности, занимался этот таинственный человек, на какие средства путешествовал и жил. Все, что было известно о нем, так это то, что он вершил свой суд и самолично карал нарушителей галактического закона. Он обучал всех жить по его кодексу жизни, а по утверждению некоторых, порой даже прорицал ход грядущих событий. Где бы он ни появлялся, его принимали с должным почтением. Многие сторонились Ксеноса, были и те, кто боялись. От него исходила необъяснимая сила, которая устрашала многих его знакомых. Никто и никогда не видел его лица, но его узнавали даже там, где он никогда не был, молва о нем шла на многих планетах Млечного пути. Каждый вожделел хоть раз в жизни повстречаться со знаменитым вершителем закона, "черным жрецом" - Ксеносом. Шествуя подле Акрака по длинному белому коридору, он настоятельно советовал ему защитить интересы сардерийцев и провести простой политический оверштаг. Методы, предлагаемые советником, были несколько жестокими, но гарантировали положительный результат.
      - Захват заложников - это противоречит закону, - не соглашался
      правитель Пиккроса.
      - Это не захват заложников. Ты неправильно истолковал мои слова. Твои
      служители просто подержат этих людей под надзором, пока их парламентер не отвезет послание каллаксийцам. - Но почему бы нам не послать своего официального представителя?
      - Нельзя. Вспомни, что произошло в прошлый раз с твоими
      парламентерами.
      - Ах да.их убили. жестоко прикончили, - печально вздохнул собеседник.
      - Но как быть уверенным, что они не прикончат и людей?
      - Положись на меня, почтенный Акрак, люди умеют найти подход к
      каждому из существ, населяющих нашу Галактику. И при всем этом они развязывают узелки проблем не в ущерб собственным интересам.
      - Не все из них такие умелые, - не согласился сардериец. - Я слышал,
      даже у людей бывают промахи.
      - Безусловно, дорогой Акрак. Не каждый человек способен осилить
      эту задачу. Но я знаю того, кто никогда не остается в проигрыше.
      - Если он твой друг, так попроси его оказать нам услугу. Зачем же
      нужен захват заложников? - Понимаешь ли, любезный Акрак, этот человек, будь даже он тысячи раз
      моим другом, никогда не пойдет на такой шаг. если, конечно же, его не принудить.
      - Замысел неплохой, но откуда ты знаешь, что он не натворит на
      Каллаксии глупостей?
      - Он не станет делать этого. Как человек ответственный, он не
      подвергнет опасности своих соплеменников.
      - И ты ручаешься за успех этого плана?
      - Если ты в точности выполнишь все мои указания, то проблема, можно
      сказать, уже решена.
      - Замечательно! Когда нам готовиться к наступлению?
      - Скоро, очень скоро. Сперва необходимо заманить парламентера в сети.
      * * *
      - Долго ты там будешь возиться, Дисмас? - нетерпеливо спросил
      Макензи.
      - Уже на выходе.
      - Кажется, только твои мысли на выходе, сам же ты все еще внутри. В
      нашем деле нужна быстрота, а ты возишься как дождевой червь. - Узнаю выражения "рыжего кота". Столько лет прошло, а ты нисколько не
      изменился.
      - С чего это вдруг мне меняться? Я такой, какой есть. Если я
      тебе не нравлюсь, зачем же напрашивался стать моим напарником?
      - Я этого не говорил, ты сам выдумываешь. Я рад, что мы в одной
      команде, только прошу, перестань пилить меня как моя жена. С меня довольно и домашних передряг. Макензи засмеялся.
      - Если знал, какова она, зачем же ты женился?
      - Знал бы я раньше, то никогда не совершил бы такой глупости.
      - Ты так отзываешься о своей супруге, будто бы женился ни на
      женщине, а на дьяволице.
      - Прекрасное определение! Думал, что беру в жены ангела, а она
      оказалась дочерью сатаны.
      - Ладно, кончай осуждать жену понапрасну. Я ее не знаю, но уверен,
      что недовольство ее, возможно, и не такое уж беспочвенное.
      - Спасибо, друг, на добром слове, - обидчиво отозвался Дисмас. Закончив процедуру перевоплощения, он вышел к напарнику в своем новом облике. Оглядев его с головы до ног, Макензи поморщился. Брэстед, приняв женскую наружность, стал выглядеть как длинноволосая складная блондинка, с голубыми, как море, глазами, на которой было карминовое расклешенное платье из нежного шелка и туфли того же цвета.
      - Ну и безвкусный же ты, Дисмас.
      - Что тебе не нравится в моей одежде? - спросил тот изменившимся тонким
      голосом. - Все! Ты выглядишь, как одна моя дурнушка соседка. Даже голос чем-то
      похож.
      - Что, снова меняться? - Брэстед уже в третий раз менял наряд.
      - Да к черту! Пускай остается. Мы же опаздываем! - взглянув на часы,
      вскрикнул капитанлейтенант. Он подал руку напарнику со словами: - Пошли, дорогая Агнесса, нас ждут. Дисмас взял его под руку с недовольным лицом. - Ненавижу тебя.
      - Чудесно! Значит, мы отличная супружеская пара.
      - Почему, собственно говоря, мы не могли явиться на этот прием как
      друзья? Обязательно надо было устраивать весь этот маскарад?
      - Дисмас, представь себе друзей, идущих под руку. Что подумала бы о
      нас публика? - саркастично ответил Генри вопросом на вопрос. Брэстед лишь злобно фыркнул, ничего не ответив на замечание. Пройдя до конца длинного коридора, агенты ГСБ вошли в огромный зал, залитый светом и полный гостей. На подиуме музыканты в разноцветных костюмах играли тихую однообразную мелодию, которую временами заглушал чейнибудь звонкий смех. В этом гомоне людских голосов, чоканья бокалов и звяканья столовых приборов новопришедшему невозможно было сосредоточиться. За каждым из столиков, расставленных по всей площади зала, сидело по шесть гостей, многие из которых были либо супругами, либо любовниками. Банкет на орбитальном гостиничном комплексе "Vesper"[66], был организован Осмундом Мак-Вейном в честь столетия компании "Мак-Вейн". Он входил в десятку самых богатых людей Земли и был притом самым молодым олигархом. Компания "Мак-Вейн" досталась Осмунду в наследство от дедушки, и умелый, энергичный тридцатилетний бизнесмен смог не только скопить немыслимое состояние, но и сделать себе имя, увековечив его в истории не золотыми, а алмазными буквами. Собственно говоря, добычей именно этого минерала и занималась всемирно известная компания "Мак-Вейн". Спрос на золото в последние столетия упал, и интерес людей к этой кристаллической полиморфной модификации углерода вырос. На закупленном некогда предком Осмунда земельном участке на Кардилаксе[67] были обнаружены месторождения крупного лучистого агрегата алмаза, получившего название "Кардилакская звезда". Всего за несколько лет глава компании "Мак-Вейн" на алмазных приисках сколотил себе огромный капитал. Но алмазная долина на Кардилаксе была не единственным доходным делом для Осмунда Мак-Вейна. Многочисленные предприятия в различных сферах промышленности также приносили профит компании. До поры до времени все было законно у этого алмазного магната, но с появлением гроттера на Земле начали ходить слухи о причастности толстосума к торговле смертельным зельем. Галактическая служба безопасности, решив проверить эту информацию, послала выяснить все агентов Макензи и Брэстеда. Приняв облик финансового воротилы Малькольма Кросса и его супруги Агнессы, они явились на прием. Супруги Кросс посредством эмтачера были введены агентами ГСБ в состояние ступора. Оставив "подлинников" своей внешности в их номере, разведчики заняли их места в реальной жизни. Кросс был приближенным Мак-Вейна, его правой рукой и хранителем деловых тайн, он пользовался безграничным доверием "алмазного короля". Агенты ГСБ, осведомленные о важности этой персоны, избрали именно его своей мишенью. Как уже стало известно из прошлой главы, амельбекцы предоставили землянам свою агротехнику для обнаружения и уничтожения вредного человеческому организму растения. Процесс истребления завершился благополучно, и продажа гроттера упала до минимального количества. Цена на него выросла в тысячи раз, и неплатежеспособный покупатель перешел на употребление более дешевого вида наркотического средства. На некоторое время наступило затишье, однако спустя всего лишь месяц возник новый вал гроттера. Эта волна была более напористой и катастрофичной. Сотрудники МСБ прилагали неимоверные силы, чтобы пресечь начавшуюся трагедию. Вновь использовали технику амельбекцев, но она не смогла обнаружить земли, на которых возделывалось это ядовитое зелье. Тогда-то и было объявлено чрезвычайное положение, за дело взялась Галактическая служба безопасности.