Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Космический госпиталь (№9) - Галактический шеф-повар

ModernLib.Net / Научная фантастика / Уайт Джеймс / Галактический шеф-повар - Чтение (стр. 6)
Автор: Уайт Джеймс
Жанр: Научная фантастика
Серия: Космический госпиталь

 

 


Гурронсевас вспомнил о том, что где-то на грузовом корабле находится подруга детства медика-худларианина, и подумал: «Еще бы не с удовольствием!»

Глава 10

Медику-худларианину потребовалось нацепить на все шесть запястий магнитные браслеты, закрыть речевую мембрану герметичной маской-коммуникатором – и, собственно, все. Поэтому он облачился во все это «защитное обмундирование» очень быстро и долго ждал Гурронсеваса; правда, при этом он никак не выражал своего нетерпения. Худларианин есть худларианин. Как только Гурронсевас узнал о прибытии к двенадцатой грузовой палубе худларианского корабля, он решил сходить туда и проследить за ходом выгрузки. Двигало им в данном случае чисто профессиональное любопытство. Он хотел лично понаблюдать за всеми аспектами снабжения госпиталя продовольствием, его хранения, распределения и обработки. Эти вопросы его интересовали безмерно, хотя, будучи Главным диетологом и располагая высококвалифицированным штатом подчиненных, он мог и не влезать в подобные мелочи. Однако, заступая на новую должность, Гурронсевас имел привычку именно таким образом знакомиться со сферой своей деятельности и изменять этой привычке не желал.

Через несколько минут худларианин и тралтан уже шагали по огромному доку в сопровождении непрерывных звуковых напоминаний о том, что им не следует оказываться на пути у докеров, попадать в зону действия гравилучей и стараться не угодить под контейнеры, разгрузка которых шла быстро и непрерывно. Худларианин шел первым и держался близко к полу, но, как только они приблизились к люку, раздраженный голос, послышавшийся в коммуникаторе у Гурронсеваса, распорядился на три минуты прекратить выгрузку, дабы двое членов медицинского персонала госпиталя «миновали люк, хотя надо бы им его миновать в противоположном направлении». Голос принадлежал непонятно какому существу и прозвучал властно и раздраженно.

От бригады грузчиков отделился какой-то худларианин и пошел вместе со своим сородичем и Гурронсевасом. Худларианин и так вел себя учтиво и дружелюбно, но его учтивость и дружелюбие еще более возросли, когда он узнал, какой пост занимает в Главном Госпитале Сектора тралтан и что он собирается заняться проблемой улучшения вкуса консервированной пищи худлариан. Он сказал, что у его товарищей но команде нет никаких возражений против того, чтобы корабль посетили двое сотрудников госпиталя в его сопровождении. Высказавшись, худларианин тут же возглавил процессию на пути к ближайшему люку для входа членов экипажа.

Как и чалдериане, худлариане не называли своих имен в присутствии кого бы то ни было, кто не являлся членом их семейства или близким другом, а этот худларианин не назвал своего ранга, не сказал, какую должность занимает на корабле, ни какого-либо номера, так что Гурронсевас не знал, как к нему обращаться. Однако судя по тому, насколько уверенно худларианин говорил о механизме потребления пищи его сородичами, он запросто мог быть корабельным медиком.

И вообще никак нельзя было догадаться, кто их сопровождает – худларианин или худларианка, может быть, та самая подруга интерна. У худлариан была слава существ невозмутимых – по крайней мере в присутствии других существ.

– Вас устраивают показатели гравитации и давления? – поинтересовался худларианин-астронавт, как только они вошли в отсек, где проживали члены экипажа. Вероятно, вопрос этот он задал потому, что заметил, как гибкие фрагменты защитного костюма тралтана прижались к телу. Худлариане были способны длительное время пребывать в каких угодно условиях – в вакууме, невесомости, но при возможности предпочитали «домашнюю обстановку» – то есть высокие давление и силу притяжения.

– Вполне устраивают, – ответил Гурронсевас. – На самом деле такие условия гораздо ближе к тем, что наблюдаются у меня на родине, чем стандартное земное G, принятое в госпитале. Но если вы не против, я не стану снимать защитный костюм. В вашем воздухе достаточно кислорода, и поэтому он для меня не опасен, но в нем имеется некоторое количество составляющих, и эти составляющие, судя по всему, еще живы и могут вызвать у меня дыхательную недостаточность.

– Мы не против, – отозвался худларианин. – Этих «составляющих», как вы выразились, гораздо больше на рекреационной палубе. Там вам лучше всего заняться сбором проб. Хотели бы вы побывать где-либо еще из помещений корабля?

– Везде, – честно признался Гурронсевас. – Но больше всего – в столовой и на кухне.

– Вот уж неудивительно! – воскликнул интерн. – Скажите, Главный диетолог, а вы знакомы с устройством этого корабля?

– Только как пассажир, – ответил Гурронсевас.

– Даже как пассажиру, – подхватил второй худларианин, – вам должно быть известно, что большую часть звездолетов Федерации собирают на Нидии, на Земле и на вашей родной Тралте. На всех кораблях система управления, жизнеобеспечения и каюты для экипажа приспособлены к габаритам и физиологии вида существ, для которых этот корабль предназначен, но тралтанские корабли наиболее уважаемы и на рынке, и даже среди сотрудников Корпуса Мониторов.

– Все говорят, – гордо проговорил Гурронсевас, – что на Тралте даже автомобили собирают часовщики.

Худларианин на несколько мгновений умолк.

– Верно. Но все же мне бы не хотелось обидеть других конструкторов. Я только хотел сказать, что это – грузовой корабль, что он построен на Тралте с учетом худларианской специфики, поэтому можете не опасаться – пол выдержит ваш, скажем, не маленький вес. Ходите спокойно, вы тут у нас ничего не сломаете.

– Приму к сведению, – сказал Гурронсевас и дальше пошел более уверенно. Шагай он такой твердой поступью по коридорам госпиталя, в полу оставались бы изрядные вмятины.

Следуя за двумя худларианами к отсеку управления кораблем, он заметил, что освещение на корабле какое-то тусклое, и, что того хуже, зрительное стекло шлема постоянно залеплялось какой-то пленкой, из-за чего его приходилось каждые несколько минут протирать. А вот худларианам такое загрязнение воздуха, судя по всему, совершенно не мешало.

Гурронсевас с вежливым интересом осмотрел оборудование и всевозможные дисплеи в отсеке управления и задержался у экрана, показывавшего грузовую палубу госпиталя такой, какой она выглядела со стороны корабля. Худларианин – член экипажа – объяснил, что прежде всего с корабля сгружается пищевой материал для синтезаторов, установленных в отсеках для проживания теплокровных кислорододышащих существ. Эти вещества не требовали такой уж осторожности при кантовании. Материалы, предназначенные для синтеза илленсианской пищи, и худларианский питательный раствор нуждались в более бережном обращении, их переносили в соответствующие склады вручную бригады опытных грузчиков. Эти грузчики должны были приступить к работе после того, как процедура выгрузки будет закончена, все контейнеры окажутся в доке, люк закроется и на грузовой палубе госпиталя будет установлено нормальное атмосферное давление. Выгрузка шла своим чередом, но довольно медленно, поскольку площадь самого дока и грузового отсека корабля были поистине колоссальны.

– Корабль доставляет в госпиталь грузы трех типов, которых в итоге хватает на четверть стандартного года, – сообщил Худларианин. – Доставкой пищи для более экзотичных видов, таких, как один из ваших диагностов – ТЛТУ, который дышит перегретым паром и лопает... одному Создателю известно, что он там лопает... ну а также питаются тельфианами-ВТХМ, которые питаются радиацией, мы не занимаемся. Надеюсь, вы этой пищей не занимаетесь также.

– Не занимаюсь, – подтвердил Гурронсевас, а про себя добавил: «Пока».

Если что и напомнила Гурронсевасу столовая на худларианском корабле, так это общественную душевую. Тут могло уместиться до двадцати посетителей одновременно, однако у входа ожидали только пятеро худлариан. Гурронсевасу порекомендовали остаться снаружи и понаблюдать за процессом питания через прозрачную панель из коридора, дабы его скафандр, а особенно лицевую пластину шлема не забрызгал худларианский питательный спрей.

Двое сопровождавших Гурронсеваса худлариан, которые, судя по толстому слою белесого спрея на их боках, не так давно подкрепились, остались с ним. Остальные устремились в столовую. Вошедший последним включил оборудование.

Тут же заработали распылители питания, вмонтированные через небольшие промежутки в стены и потолок столовой. Они принялись накачивать спрей под высоким давлением и накачивали до тех пор, пока столовую не заволокло густым туманом. Затем заработали фены, и туман завертелся, подобно небольшому смерчу. Питательные частицы подхватило этим торнадо.

– Питание идентично тому, что дается худларианам в госпитале и на других худларианских звездолетах, – сообщил худлариан-медик. – Но сильное волнение воздуха в нашей столовой очень напоминает непрерывные бури, имеющие место у нас на родине. Пусть пища на вкус и не та, но зато мы чувствуем себя почти как дома. На рекреационной палубе, как вы увидите, мы чувствуем себя в еще более домашней атмосфере, но там нет еды и попросторнее.

На рекреационной палубе оказалось пусто, поскольку члены экипажа либо питались, либо участвовали в выгрузке. Свет здесь оказался еще более тусклым, чем в коридорах, и Гурронсевас с трудом разглядел очертания тренажеров и экранов с текстовой и визуальной подачей материалов, а также какие-то предметы не правильной формы – скорее всего скульптуры. Тут не было ни мягкой мебели, ни постелей – в подобных деталях комфорта толстокожие худлариане не нуждались. Прочно закрепленная круглая мембрана, вмонтированная в потолок, издавала свистящие и стонущие звуки, которые, как объяснили Гурронсевасу его спутники, являются худларианской музыкой. Музыка, правда, явно проигрывала в соревновании с завываниями и шумом, производимым искусственным ураганом, бушевавшим на палубе.

Порывы ветра были настолько свирепы, что тяжелый тралтан с трудом удерживался на шести ногах.

– Какие-то мелкие объекты ударяют по моему костюму и лицевой пластине, – сообщил Гурронсевас. – Похоже, некоторые из них живые.

– Это летающие кусающие и кровососущие насекомые, обитающие на нашей родной планете, – просветил тралтана медик-худларианин. – Небольшое количество токсичных веществ, содержащееся в их яде, влияет на наши абсорбционные органы, но затем нейтрализуется. На вас, существо, обладающее хорошим обонянием, так могли бы подействовать какие-либо ароматические растения с резким запахом. Сколько вам нужно образцов?

– Понемногу каждого вида, если их несколько, – ответил Гурронсевас. – Желательно получить живых насекомых с неповрежденными жалами и мешочками с ядом. Это возможно?

– Конечно, – заверил диетолога худларианский медик. – Вы только откройте ваш сосуд для сбора проб, и когда туда ветром надует достаточное количество...

Гурронсевас уже успел поразмышлять о том, не устроить ли в столовой для сотрудников отгороженное помещение для питания худлариан, где можно было бы установить разбрызгивательные установки и куда можно бы запустить небольшую стайку местных насекомых. Тогда у худлариан появилась бы возможность принимать пищу в условиях хоть немного напоминающих естественные. Но теперь Гурронсевас был готов от этой идеи отказаться. Налетавшие на него насекомые изо всех сил старались пробуравить жалами скафандр. Представив, какую панику эти твари вызвали бы у других посетителей столовой, вырвись они из худларианской загородки, тралтан решил, что лучше об этом и не мечтать. Страшнее не придумаешь! Он решил, что лучше продолжать работать старым дедовским способом – с помощью аэрозольных баллончиков с питательным раствором.

Покуда худлариане взахлеб расписывали тралтану, какие ощущения они испытывают при нападении насекомых на их абсорбционные органы, Гурронсевас заметил, что их конечности начали слегка подрагивать. Он был твердо уверен: это никак не может быть связано с голодом, так как оба худларианина недавно поели, а если бы проблема носила медицинский характер, то уже бы кто-нибудь что-нибудь сказал.

Что же происходило?

Неужели?

Ведь худлариане пробыли наедине (не считая Гурронсеваса) на пустой рекреационной палубе уже целых два часа. Гурронсевас понятия не имел о том, нуждаются ли эти гиганты в уединении для того, что они, вероятно, хотели бы совершить, но вовсе не собирался задерживаться и выяснять, так это или нет.

– Я чрезвычайно признателен вам обоим, – поспешно протараторил он. – Вы снабдили меня крайне интересными сведениями, и возможно, они помогут мне в решении вашей проблемы, хотя пока я не представляю себе, каким путем ее можно было бы решить. Однако я не имею права долее злоупотреблять гостеприимством и должен немедленно покинуть вас.

Пожалуйста, не надо меня провожать, – запротестовал он, когда медик-худларианин зашагал следом за ним к выходу. – Я хорошо запомнил дорогу.

После краткого замешательства интерн проговорил:

– Спасибо вам большое.

– Вы очень тактичны, – добавила его подружка. Процедура открывания крышек любых люков в Галактической Федерации давно уже стала стандартной и ни для кого не представляла сложности, так же как и проверка защитного обмундирования перед переходом из одной среды в другую. Когда открылась внешняя крышка переходного шлюза, индикаторы на шлеме Гурронсеваса показали, что у него остался ограниченный запас воздуха – не более чем на полчаса. Кончалось и топливо, необходимое для портативного реактивного двигателя. Но особо переживать по этому поводу не приходилось, так как приземлиться на пол грузового дока Гурронсевас мог и без включения двигателя: на палубе царила невесомость. А потом двигатель ему бы понадобился только для минимальных изменений направления полета.

За то время, что тралтан путешествовал по недрам худларианского корабля, его грузовой отсек основательно вычистили, но, когда Гурронсевас включил свой коммуникатор, он услышал все те же команды грузчикам и операторам гравилучевых установок. Теперь по грузовому отсеку двигали двухслойные упаковки с баллонами, содержащими худларианский питательный раствор – по двести баллонов в каждой, вперемежку с желто-зелеными цистернами, в которых хранилось ядовитое, сжатое под большим давлением, содержащее хлор месиво, из которого в дальнейшем предполагалось готовить синтетическую пищу для хлородышащих илленсиан. Как только за ним закрылась крышка люка, Гурронсевас осторожно закрепился всеми шестью ногами за стену, выждал, пока в непрерывном потоке грузов образуется «окошко», и прыгнул к грузовому люку.

И тут же понял, что совершил две серьезные ошибки.

За последние два часа Гурронсевас адаптировался к гравитации на худларианском корабле, которая в три раза превышала таковую в доке, и поэтому прыгнул чересчур энергично. Он полетел не в том направлении, завертелся, его понесло...

– Что вы тут делаете, раздери вас... – послышался чей-то разгневанный голос в наушниках у Гурронсеваса. – Возвращайтесь на палубу!

А еще он забыл сказать операторам гравилучевых установок, что намерен вернуться в госпиталь, а операторам бы нипочем самим об этом не догадаться, так как со своих рабочих мест они Гурронсеваса просто не видели. Гурронсевас включил двигатель, но снова не рассчитал направление полета и ударился об илленсианскую цистерну.

– Оператор номер три, – снова зазвучал сердитый голос, – уберите оттуда этого треклятого тралтана!

Гурронсевас незамедлительно почувствовал невидимое давление гравилуча, однако оператор навел на него луч не совсем верно. Гурронсеваса потянуло за верхнюю часть туловища, и в итоге он снова завертелся на месте.

– Не могу, – отозвался чей-то голос. – У него двигатель включен! Остановитесь, вы, чтобы я как следует нацелился!

Но Гурронсевас не желал останавливаться. Сзади на него мчалась илленсианская цистерна, которую случайно задел лучом оператор. Тралтан врубил двигатель на полную мощность, и ему все равно было, в какую сторону лететь, лишь бы подальше от цистерны – настоящей хлористой бомбы. А через мгновение Гурронсевас врезался в упаковку с двумястами худларианскими баллонами.

Несмотря на то что в грузовом отсеке корабля поддерживалась невесомость, масса и инерция вертевшегося волчком тралтана все же оставались значительными. Велика была и масса баллонов с питательным спреем. Некоторые из них тихо-тихо взорвались, выбросили в воздух белесый спрей, из-за чего другие баллоны покинули упаковку и покатились прямо под илленсианскую цистерну. Видимо, при взрыве один из баллонов получил настолько значительное повреждение, что его зазубренный край врезался в цистерну, из-за чего последовал новый взрыв, посильнее, и тут содержимое баллонов и цистерны перемешалось и вступило в химическую реакцию: к открытому грузовому люку понеслось облако коричневато-желтого шипящего и булькающего газа.

– Отключите все установки! – взволнованно скомандовал голос главного оператора. – Мы ничего не можем разглядеть!

Грузы продолжали двигаться к люку мимо Гурронсеваса. Они подплывали к непрозрачному облаку и двигались дальше, сквозь него – равномерно, неотвратимо. Но далеко не все грузы вели себя подобным образом: некоторые, разбушевавшись, налетали на двигающиеся впереди с такой силой, что те могли запросто утратить первоначальное направление движения. То и дело звучали всевозможные стуки и взрывы. Ядовитое облако быстро разрасталось, уплотнялось, в нем стали метаться жирные, маслянистые желто-коричневые волокна. Еще несколько минут – и облаком затянет весь грузовой отсек худларианского корабля!

О да, худлариане многое могли перенести – даже открытый космос, но контакт с хлором грозил им мгновенной смертью.

Где-то вдруг завыла сирена. На фоне ее взбудораженного воя зазвучал новый голос.

– Тревога! Химическая тревога! Угроза загрязнения! Сильнейший выброс хлора на двенадцатой грузовой палубе. Дегазационные бригады со второй по пятую – срочно на двенадцатую грузовую палубу!

– Срочное распоряжение худларианским грузчикам! – сменил этот голос – голос главного оператора разгрузки. – Немедленно эвакуируйтесь из грузового отсека и укройтесь в...

– Дежурный офицер, «Тривеннлет», – ответил ему еще какой-то голос. – Нам не успеть забрать всех внутрь корабля вовремя. Успеют войти только четверть грузчиков. Предлагаю взлет с открытым входным люком и разворотом под девяносто градусов с включением боковых дюз, дабы мы не причинили госпиталю еще более серьезных повреждений...

– Вперед, «Тривеннлет»! – оборвал вахтенного офицера голос главного оператора. – Все находящиеся на грузовой палубе, проверьте герметичность скафандров и как следует закрепитесь, да держитесь покрепче. Приготовьтесь к тяжелой декомпрессии...

Сирена продолжала истерически завывать, но Гурронсевас все же расслышал, как потрескивает и стонет металл. Это включились боковые дюзы корабля. Затем послышался резкий свист – это уходящий с палубы воздух мгновенно унес с собой ядовитое облако, и сразу стал виден темный, расширяющийся полумесяц в том месте, где отошла в сторону крышка входного люка корабля. А потом Гурронсеваса понесло в противоположную сторону с уцелевшими грузами.

Какое-то мгновение ему казалось, что все цистерны и баллоны стремятся непременно угодить по нему и обрызгать его спреем, а потом он совершенно неожиданно оказался снаружи, и все грузы от него отлетели.

Гурронсевас осознавал: будь на нем тяжелый космический скафандр – ему бы ни за что не выжить. Но легкое защитное обмундирование было достаточно пластичным для того, чтобы не порваться, чего, увы, нельзя было сказать о том, на ком это обмундирование было надето. Тралтану казалось, что его левый бок, срединная и задняя ноги с этой стороны – один огромный сплошной синяк, и он предчувствовал, что, прежде чем ему полегчает, для начала станет еще хуже.

Чтобы отвлечься от боли, Гурронсевас вгляделся в крошечные окошечки на лицевой пластине шлема, оставшиеся не забрызганными худларианским спреем. В ожидании спасения тралтан решил посмотреть, что делается вокруг него.

Особых повреждений шлюз грузовой палубы при старте «Тривеннлета» не потерпел, но наружный люк был до сих пор открыт, и от него тянулся туманный конус ускользающего за обшивку госпиталя воздуха вместе с отдельными грузами, продолжавшими налетать друг на дружку. «Тривеннлет» развернулся на девяносто градусов и теперь расположился параллельно госпиталю. По сравнению с палубой грузовой отсек худларианского корабля был гораздо меньше по объему, и внутри него, видимо, образовался настоящий вакуум, так как от заднего люка не тянулся шлейф ядовитого тумана или ускользающие грузы.

Вахтенный офицер сработал решительно и четко – так думал Гурронсевас. Он только не мог понять, почему к делу сразу не подключился капитан корабля. Тралтан задумался о том, уж не капитана ли он оставил на рекреационной палубе вместе с интерном, но тут услышал в наушниках чей-то голос. Говорили о нем.

– ...А где этот тупой тралтан? С командой «Тривеннлета» все в полном порядке. В грузовом отсеке вакуум, жертв нет. Наши кислорододышащие докеры тоже в полном порядке. Главный диетолог Гурронсевас, пожалуйста, выходите на связь. Если вы еще живы, отвечайте, будьте вы прокляты!

И вот тут-то Гурронсевас обнаружил, что его защитный костюм все-таки пострадал. Коммуникатор работал только на прием!

Мало того, что у него вот-вот мог закончиться запас воздуха, так теперь еще никто не услышит его призывов о помощи!

Глава 11

«Это просто невероятно, – мысленно возмущался Гурронсевас, – чтобы светило космической кулинарии погибло в расцвете лет от нехватки воздуха внутри перепачканного худларианским спреем скафандра!» Какими бы словами ни была описана его смерть в конце замечательного жизнеописания, все равно такая смерть была бы несправедливой, незаслуженной и позорной. Он только мог гадать, как будет звучать его эпитафия, если высекать ее на его надгробном камне будут более легкомысленные коллеги. Но все же любые опасения отступали перед мучительным страхом и полной растерянностью.

Наверняка должен был отыскаться какой-то еще способ, кроме радиосвязи, с помощью которого он мог бы сообщить о своем местонахождении. Однако голоса в приемнике, который в отличие от передатчика работал исправно, говорили совсем о другом.

– Гурронсевас, – говорил один голос, – отзовитесь, прошу вас! Если вы меня слышите, но не можете ответить, выбросьте фальшфейер... Ответа нет, сэр.

– Вы забываете: на нем больничный защитный костюм, – возразил другой голос, – предназначенный для использования только внутри госпиталя. Нет у него никаких фальшфейеров. Гурронсевасу не было причин захватить с собой всякие там фальшфейеры, поскольку он не собирался покидать треклятый госпиталь! У него есть ранец с реактивным двигателем краткосрочного действия. Как выглядят тралтаны, вам известно, вот и ищите тралтана. У этого конкретного тралтана за спиной ранец. Он должен двигаться независимо относительно массы грузов и будет пытаться вернуться к грузовому люку, если только еще в сознании и не ранен...

– Или жив.

– То-то и оно.

Гурронсевас постарался не зацикливаться на том, какой пессимистический оттенок приняли переговоры в эфире, и вместо этого сосредоточился на полученном им полезном совете. Рядом с ним простиралась бесконечная громада госпиталя, неподалеку виднелся торпедообразный худларианский корабль. Между ними – облако, приправленное разлетевшимися в разные стороны грузами, некоторые из них продолжали испускать газ и разбрызгивать спрей. Первый из прозвучавших голосов высказал предположение, что он, Гурронсевас, должен двигаться независимо от всего, что его окружает. Но прежде всего ему нужно было включить двигатель ради того, чтобы прекратить собственное вращение.

Опыт в обращении с портативным двигателем у Гурронсеваса был минимальным, приостановить свое вращение он сумел только через несколько минут, причем истратил на это непростительно много топлива, запасы которого, судя по показаниям индикатора, угрожающе шли на убыль. Гурронсевас рассчитал свои возможности и понял, что топлива ему хватит на медленное передвижение в течение еще нескольких минут на расстояние в несколько сотен ярдов и что самой максимальной скорости ему не хватит на то, чтобы удрать от все более расползающегося облака бесчисленных баллонов и контейнеров, и уж тем более, чтобы добраться до люка, ведущего на грузовую палубу.

Голоса, звучавшие в его наушниках, выражали полное с ним согласие, но подсказывать какой-либо выход не решались.

– ...и еще мы сверились с перечнем защитных костюмов, сэр, – вещал некто. – Согласно перечню, не так давно был взят защитный костюм для тралтана с трехчасовым запасом воздуха и стандартным портативным реактивным двигателем-ранцем. Время взятия костюма – два часа сорок пять минут назад. Если Гурронсевас пользовался двигателем во время посещения худларианского корабля и не снимал там скафандра, много ему не пролетать и воздух у него вот-вот закончится. Поисково-спасательная бригада готовится к выходу, но куда конкретно ее направлять?

– Допустим, что тралтан использует оставшееся топливо, чтобы быстро вращаться на месте, – произнес второй голос. – Тогда следовало бы сосредоточить внимание на быстро вращающемся объекте с массой, приблизительно соответствующей массе тела тралтана, и...

– Не знаю, сэр, – возразил первый голос. – У некоторых грузов и масса примерно такая же, и момент вращения... А если Гурронсевасу довелось угодить между двумя цистернами, то он вряд ли теперь напоминает тралтана.

– Разместите гравилучевые установки на внешней обшивке, – поспешно распорядился первый голос, – по согласованию со спасательной бригадой, которая будут срочно обследовать распыленные грузы. Если им удастся обнаружить нечто, напоминающее нашего странника, тут же вытягивайте.

– Гравилучевые установки – это не портативное оборудование, – возразил второй голос. – Нам понадобится время для того, чтобы перенести их из дока и установить.

– Понимаю, все понимаю. Но постарайтесь сделать это как можно быстрее.

Сквозь просветы на заляпанном спреем лицевом стекле шлема Гурронсевас увидел, что уравнялся в движении с госпиталем. Грузовой люк палубы, издалека казавшийся маленьким освещенным квадратиком, перестал улетать от него. Крошечные фигурки землян сновали туда и сюда, выносили из люка оборудование и устанавливали на внешней обшивке. Через несколько минут из люка вылетели спасатели в тяжелых скафандрах и рассыпались по району поисков.

Никто из них не направился прямо к Гурронсевасу, и он приготовился к худшему.

Вокруг него продолжали вертеться грузы, дымка хлора и худларианского спрея мало-помалу рассасывалась, вот только совсем рядом с Гурронсевасом худларианский баллон налетел на что-то, из-за чего взорвался и разбрызгивал питательный раствор, при этом бешено вращаясь. В космическом вакууме раствор не разлетался в разные стороны, а, вылетая из баллона, заворачивался спиралью. Баллон и Гурронсевас находились так близко, а двигался Гурронсевас так быстро, что не оставалось ничего другого, как только обхватить голову руками, чтобы предохранить лицевую пластину шлема от полного загрязнения.

А потом Гурронсевасу показалось, будто бы он попал на орбиту какой-то планеты, окруженной газовыми кольцами. Видимо, у него уже помутился рассудок, потому что мысль мелькнула такая: все-таки жизнь его заканчивается не так уж банально. Он только успел порадоваться, что миновал первое «планетарное кольцо» так, что лицевая пластина сохранила «окошечки».

За этим кольцом оказалось второе и третье, а за ними, примерно в пятидесяти ярдах впереди, – упаковка с неповрежденными худларианскими баллонами. Упаковка не вращалась и пребывала в неподвижности относительно Гурронсеваса, следовательно, для него опасности не представляла.

Спасательная бригада тщательно обследовала район поисков, но никто пока не сообщал, что заметил Гурронсеваса, а сам он видел сквозь дымку только одного Спасателя. Гурронсевас думал, не стоит ли ему помахать конечностями, дабы привлечь внимание землянина, когда взгляд его снова упал на вращающийся баллон с худларианским питательным раствором.

«А может быть, – подумал тралтан, в сознании которого мелькнула искорка надежды, – мне все-таки еще удастся провести ряд интересных экспериментов, пока я жив».

Неповрежденная упаковка с баллонами дрейфовала неподалеку. Гурронсевас включил двигатель и двинулся в направлении упаковки. Скорость он выбрал минимальную, дабы столкновение получилось по возможности не сильным, упаковка не завертелась и баллоны, лежавшие в ее ячейках, словно огромные яйца, не повредились.

Гурронсевас добился желаемого эффекта. Поравнявшись с упаковкой, он разместился как можно ближе к ее центру – настолько, насколько позволяла форма его тела. Из-за того, что загрузка корабля производилась первоначально на орбите в условиях невесомости, а гиперпространственный скачок к Главному Госпиталю Сектора также производился в условиях невесомости, два слоя баллонов перевозились не в наглухо закрытом контейнере, а в ячеистой упаковке. В просветы между баллонами Гурронсевас хорошо видел госпиталь.

Глядя через просвет, расположенный ближе всего к его шлему, Гурронсевас покрепче уцепился за упаковку с баллонами, включил двигатель и медленно завертелся вместе с упаковкой. Как только он увидел впереди ярко освещенный грузовой люк двенадцатой палубы, он совершил аккуратный маневр, придал вращению целенаправленность, выждал несколько мгновений, чтобы удостовериться в том, что он не уклонится от заданной цели. Затем он заставил себя хорошенько все продумать.

По подсчетам Гурронсеваса, в том слое упаковки, рядом с которым он сейчас находился, было сто баллонов со спреем. Раструбы баллонов были направлены вертикально вверх. Примерно двадцать баллонов он накрыл своим телом, и поэтому их следовало вычесть – они не могли ему ничем помочь в осуществлении задуманного. А вот остальные баллоны можно было безболезненно опустошить, не рискуя при этом забрызгаться питательной смесью. Тралтан осторожно расставил конечности, выбрал две пары баллонов, находящихся на одинаковом расстоянии от центра упаковки, и открыл вентили на полную мощность одновременно.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19