ГЛАВА ШЕСТАЯ

В постели, на воздушных перинах, настроение Софии Джордан не улучшилось.

Между ними столько непреодолимых преград!..

Все ее представления о взаимном узнавании влюбленных оказались бесполезными. Стефан предстал перед ней в образе скорее устрашающем, чем влекущем. Его рассказ о семье так же разительно отличался от всего, к чему привыкла София, живя с отцом, насколько ее лондонская квартира на первом этаже с окнами в сад отличалась от помпезного Палаццо с видом на венецианское великолепие.

В темноте и одиночестве ночи София осознала всю невозможность своей романтической фантазии. Она засыпала, но внутренняя тревога не давала ей забыться, и София пробуждалась вновь.

Чужая постель, чужие стены и незнакомые звезды, которые подглядывали в окно, чахлый лунный отсвет украдкой проникал сквозь портьеры, из-за чего гротескные тени изломами покрывали стены и пол – все настораживало девушку.

Внезапно ей показалось, что тени колышутся.

София села на постели и всмотрелась в сиреневатую темень. Сиплым от страха голосом она вскрикнула:

– Кто здесь?!

Ее голос наполнил величественную пустоту. София поняла, что она одна в комнате. Однако это ее не успокоило. Сердце продолжало ускорять темп, отсчитывая мгновения безотчетного ужаса.

Девушка продолжала, затаив дыхание и настороженно вслушиваясь в тишину, сидеть на кровати, стиснув в руках одеяло. И этот миг она явственно расслышала звук открывающейся двери и тяжелую неторопливую поступь в коридоре. Она встала и, подойдя на цыпочках к двери, остановилась и замерла.

Дверная ручка беззвучно провернулась, и дверь резко открылась, толкнув Софию. Она оступилась, упала и вскрикнула.

– Что с тобой? – раздался шепот Стефана. – Ты поранилась?

– Я?! Нет… Я в порядке. – Она справилась с испугом.

– Точно? – недоверчиво уточнил Стефан.

– Да… – уже совершенно спокойным голосом подтвердила София.

Стефан вошел в спальню девушки и попробовал включить ночник, но тот не работал. В свете, льющемся из коридора, он разглядел, что она скорчилась на полу, обхватив рукой подвернутую ногу и растерянно уставившись на него.

– Оставайся так, – распорядился Стефан. – Черт, – буркнул он себе под нос, затем вышел ненадолго, а вернувшись, поднял ее на руки и отнес в соседнюю гостиную, смежную с его спальней.

Он устроил Софию на диване, подложив ей под спину несколько диванных подушек. Ее обнаженные плечи вздрагивали. Он сел на краю дивана и посмотрел на гладкое девичье личико.

– Прости, я поступил глупо и напугал тебя.

– Не страшно, – улыбнулась она, окончательно избавившись от ночного наваждения.

– Ты бледная и холодная, как привидение.

Стефан поднялся с дивана и исчез за дверью своей комнаты, а через короткое время вернулся с пледом в руках. Он накинул плед ей на плечи и, открыв дверцу бара, налил что-то в хрустальный стакан.

– Выпей это небольшими глотками, – сказал он Софии.

Девушка, слегка поморщившись, выполнила предписание.

– Лучше? Должно стать лучше. Давай я разотру твои руки.

София безмолвно позволила ему это сделать.

– Заметно лучше. Уже нет той бледности, – удовлетворенно заметил он.

В дверь постучали, и София вскочила с дивана.

– Не волнуйся… Это Роберто. Я вызывал его, – объяснил Стефан и ушел к себе.

София могла расслышать из их разговора только:

– Замечательно… Благодарю вас, Роберто. Двух будет достаточно… Нет. В этом нет необходимости… Ваша помощь, Роберто, мне больше не понадобится. Можете идти… Спокойной ночи.

После этих слов Стефан вернулся и, с самоуверенной улыбкой обратившись к Софии, сказал:

– Прежде чем вздумаешь сопротивляться, ты должна понять, что это исключительно в медицинских целях.

Он налил себе бокал и вновь присел возле Софии, изучающе глядя на нее.

– Я вижу, тебя что-то напугало. Ты должна объяснить, что именно. Расскажи обо всем, что произошло с того самого момента, как ты поднялась в свою спальню… Повторяю, расскажи мне все до мельчайших подробностей.

– Когда я вошла в свою комнату, то не смогла включить свет. Я хотела положить серьги в шкатулку для драгоценностей, но не нашла ее в темноте, хотя сейчас она стоит на месте. Я увидела ее, когда появился ты. И все же, доставая из чемодана ночную сорочку, я заметила, что кто-то рылся в моих вещах…

– Что-то пропало? – поспешно уточнил Стефан.

– Трудно ответить с полной определенностью. Во всяком случае, я не заметила.

– Тебя это напугало? Насторожило? Озадачило?

– И то, и другое, и третье, – улыбнулась София. – Я не придала этому большого значения, но заснуть все же не смогла. Однако у меня нет оснований считать, будто это чей-то злой умысел. Может быть, кто-то из твоих слуг собирался распаковать мои вещи во время нашего отсутствия, но по какой-то причине не сделал этого?

– Я не давал таких распоряжений, – возразил Стефан. – Было еще что-нибудь подозрительное?

– Когда я пыталась заснуть, то увидела странное движение в углу комнаты и услышала нечто…

– Что именно?

– Похожее на короткий всхлип… Всего один раз. Тогда я и вскрикнула. Но мне никто не ответил.

– Тебе следовало позвать меня сразу, как только ты заметила что-то странное, – строго проговорил Стефан. – Продолжай…

– Я услышала чьи-то шаги в коридоре… Теперь я знаю, что это были твои шаги… Встала с постели, подошла к двери. А потом ты ударил меня дверью, и я упала, – детально восстановила последовательность загадочных событий София.

– Но то, что ты видела… На что это было похоже? – допытывался Стефан.

– Ни на что конкретно. Просто тень. У меня нет оснований считать, что это был человек. – София задумалась, пристально глядя на Стефана. – Если все же это была человеческая тень, то на голове человека было что-то надето.

– Интересно, тот ли силуэт я видел убегающим через французские окна, когда вышел из своей комнаты, услышав твой крик. Похоже, что тот. Когда я понял, что ты вне опасности, то связался с Роберто и распорядился, чтобы слуги обыскали сад. Но Роберто доложил, что следов вторжения обнаружено не было. Они нашли лишь фонарик, брошенный и разбившийся, и ворота не были заперты. Это и позволило негодяю скрыться.

Страх с новой силой овладел Софией.

– А в Венеции часто совершаются преступления? – робко поинтересовалась девушка.

– Случаются, но достаточно редко. Во всяком случае, этот город считается одним из самых безопасных для ночных прогулок, – констатировал Стефан.

– Но если ворота не были заперты, это могло спровоцировать вторжение?

– Тут есть одна странность. Роберто всегда проверяет все окна, ворота и двери перед тем, как отправиться спать. Он утверждает, что собственноручно закрыл ворота.

– Ты уверен в нем?

– Своим слугам я верю безоговорочно, – строго ответил Стефан. – Более прочих я доверяю Роберто.

– Но как же вор проник в дом? – всплеснула руками напуганная девушка.

– Наш незваный гость вошел тем же самым путем, что и вышел, – через французские окна твоей спальни. Он мог знать, что в здании установлена охранная система. Поэтому решил проникнуть через сад. Вероятно, у него были ключи. Это говорит о том, что он тщательно подготовился…

– Ты полагаешь, что он пробрался в мою комнату еще до нашего возвращения и пробыл в ней все время, пока не посчитал, что я крепко сплю?

– Скорее всего, так и было, поэтому он и позаботился заранее о том, чтобы ты не могла включить свет. Совершенно точно – он искал что-то в твоих вещах, что-то определенное. Если бы его интересовали ценности Палаццо, он бы не задержался в комнате для гостей, а пробрался бы в другие помещения и поживился бы там.

– Но что привлекло его внимание в моем чемодане?

– Вот этого я не знаю, София… – развел руками Стефан. – Ты уверена, что ничего не пропало? Стоит все тщательно осмотреть, когда восстановят освещение в твоей комнате.

– Я тебе уже сказала, что поначалу не смогла найти шкатулку для драгоценностей – подарок отца, с открыткой на мой день рождения. Ты видел ее, кажется… Это единственные по-настоящему ценные для меня вещи. Но потом в свете из коридора я смогла разглядеть ее на столике. Полагаю, что ничего более достойного внимания вор не мог обнаружить в моих вещах…

Только в эту минуту София вспомнила о похожем происшествии в лондонской квартире, имевшем место накануне открытия персональной выставки Питера Джордана, когда ей показалось, что кто-то побывал у нее дома, пока она ужинала со старушкой Калдвелл.

София прошептала:

– Мне непонятно, почему он решил остаться в комнате вместо того, чтобы бежать?

– Может быть, просто не успел проверить все твои вещи и ждал, когда ты крепко уснешь, чтобы возобновить поиски.

– А как он сумел обесточить только мою комнату?

– Я полагаю, он не трогал проводку, а лишь выкрутил лампочки из всех осветительных приборов.

София выслушала разумное объяснение и задумалась.

– Еще бренди? – спросил Стефан.

– Нет, благодарю. Достаточно… Я уже пришла в себя.

– Тогда следует разойтись по спальням, а завтра продолжим разбор на свежую голову. Только дай мне несколько минут, я на всякий случай проверю исправность проводов.

Стефан очень скоро вернулся с бодрым возгласом:

– Порядок! Можешь возвращаться к себе.

А возвращаться к себе ей как раз и не хотелось. Только не после этого пугающего и необъяснимого происшествия.

Девушка очень медленно поднялась с дивана. По всему было заметно ее нежелание идти в спальню.

– Что не так? – хитро поинтересовался Стефан.

– Все нормально, – откликнулась она.

– Ответь честно, София, – настаивал он.

– Все нормально, – тем же тоном повторила она.

– Не верю! Тебя что-то беспокоит.

– Конечно, беспокоит, – прямо ответила София.

– Что именно?

– Ты сам сказал, что у вора, будем так его называть, скорее всего есть ключи от ворот. Что ему помешает вновь воспользоваться ими, если он не смог в этот раз найти то, что его интересовало в моих вещах?

– Я сомневаюсь, что он предпримет новую попытку сегодня же ночью, – попытался успокоить ее Стефан. – Но на этот случай я попросил двоих моих слуг подежурить в саду.

– Это другое дело… Но все же если злоумышленник что-то задумает, ему будет сложно помешать.

– Твое волнение хоть и излишне, но вполне понятно. Конечно, тебе неприятно возвращаться к себе в комнату после всего, что произошло. И ты вряд ли сможешь спокойно заснуть. Поэтому предлагаю поменяться на эту ночь спальнями, а днем мы что-нибудь придумаем, – предложил Стефан.

София в нерешительности замялась.

– Столько беспокойств из-за одной меня…

– Никаких беспокойств…

– Я боюсь, – наконец нехотя призналась София. – Мне продолжает казаться, что этот человек никуда не делся, а продолжает где-то прятаться.

– Ты хочешь, чтобы рядом был телохранитель? – спросил Стефан. – Увы, этого я сделать не могу. Если я останусь с тобой, то вряд ли ты оценишь мое усердие.

– Я не прошу тебя о невозможном, Стефан… – с надеждой посмотрела на него София. – Но боюсь оставаться одна.

– Иными словами, ты желаешь быть со мной этой ночью?

София кивнула в ответ.

С улыбкой победителя Стефан поднял ее на руки, и через пару мгновений София лежала на его постели.

Стефан чуть отошел и попросил:

– Позволь мне полюбоваться тобой.

Испуганная женщина в легкой ночной сорочке лежала на кровати. Ее темные волосы рассыпались по подушке и отливали глянцем. Взволнованные миндалевидные глаза молили о помощи, бледные губы, чуть приоткрытые, напряженно ожидали поцелуев. Гибкая шея, красивые плечи с тонкими бретельками сорочки. Под шелковым лифом проглядывала полуобнаженная грудь.

Стефан присел рядом, склонился к ее лицу и поцеловал Софию.

Тогда она обняла его за шею и не выпускала всю ночь.

А когда утром она проснулась, летнее южное солнце яростно светило в окно. София была в постели одна.

София сонно улыбнулась воспоминаниям, как и тому чувству вины, которое сопутствовало им.

То же чувство вины вспыхивало в ней каждый раз, когда напоенный близостью Стефан отдыхал на своей половине постели после очередного страстного соития…

Уже первый их мимолетный поцелуй на катере рассказал ей о всех намерениях Стефана. Уже тогда ошеломленная его неожиданным поступком София поняла, что они станут близки очень скоро. Бессонная ночь, томительные и тесные объятия, бесконечные поцелуи, долгий самозабвенный экстаз, смертельная усталость, исчезающая после легкого прикосновения, – все это было предсказано задолго, быть может, даже в первую их встречу в длинной магазинной очереди.

Но в эту сладостную ночь любви София не вспомнила о самом важном предвестнике счастья. Она забыла про портрет, висящий над постелью в ее лондонской спальне…

За завтраком девушка узнала от слуг, что синьор Хэвиленд работает в своем кабинете. София постучала и услышала:

– Кто это?

– Это София.

Через пару секунда дверь открылась, и она увидела на пороге усталого человека с темными кругами под глазами.

– Доброе утро, соня, – сипло и медлительно поприветствовал ее Стефан. – Вернее, добрый день. Выглядишь счастливой. – Он поцеловал ее в щеку.

– Не только выгляжу, но и чувствую себя таковой, – улыбнулась в ответ София.

– Я не замучил тебя? – с лукавой ухмылкой поинтересовался Стефан.

– Нисколько.

– Уверена?

– Уверена.

– Терапия сработала, – удовлетворенно заметил Стефан, вернувшись за рабочий стол.

– Какая еще терапия? – насторожилась София.

– Как какая? – удивился он. – Я бы с радостью возобновил лечение, дорогая, но мне предстоит одно неотложное дело. Возвращайся, пожалуйста, в постель, София. Скоро я присоединюсь к тебе.

– Но я не хочу, – простосердечно возразила англичанка. – У меня нет желания напрасно тратить в постели весь день.

– Напрасно? – возмутился Стефан. – Это очень жестокий удар по моему самолюбию, – укорил он ее.

– Я не это имела в виду, – принялась оправдываться София. – Но я ведь приехала сюда по делам.

– Не смеши меня, – улыбнулся Стефан. – Давай перекусим, я сильно проголодался.

– Потерплю до ленча, – сухо сказала София, обиженная таким легкомысленным отношением к ее работе.

– Тогда, может быть, сок, чай или кофе? – настаивал Стефан.

– Не стоит беспокоить твоих слуг из-за такой мелочи. Я сделаю кофе сама.

– Принесешь его в гостиную, – согласился с ее предложением Стефан.

– Хорошо, – покорно кивнула она.

– Итак… Куда мы пойдем сегодня? – задал ей вопрос Стефан, когда кофе был готов и наполнил своим бодрящим ароматом гостиную. – Венеция ждет тебя.

– Я предпочитаю посвящать дневные часы работе, – сдержанно произнесла София.

– А если я, как гостеприимный хозяин и работодатель, буду настаивать на совместной прогулке? Поверь, со мной можно договориться, – подмигнул он своей очаровательной гостье.

– Тогда, наверное, будет так, как ты пожелаешь, – без тени кокетства ответила она.

– Давай отправимся в бар «Гарри». Если с твоей стороны не поступит других предложений, разумеется.

– Сегодня я, пожалуй, не стану возражать. Но уже завтра мне бы хотелось приступить к работе. Ты сам говорил, что времени до аукциона осталось не так уж много.

– Шесть недель… – уточнил Стефан Хэвиленд.

– Для начала мне надо посмотреть на картины, с которыми придется работать эти шесть недель, – требовательно объявила София.

– Ты женщина с принципами? – насмешливо произнес Стефан.

– Это кажется тебе противоестественным? – холодно поинтересовалась она.

– Видимо, всю жизнь я имел дело не с теми женщинами, поэтому так удивлен, – продолжал подтрунивать над своей гостьей Стефан.

– Твои замечания звучат несколько оскорбительно, – вынуждена была признать София.

– Не хотел тебя обидеть, но я уже давно не питаю иллюзий в отношении людей вообще и женщин в частности… Выпей еще кофе.

– Благодарю, больше не хочется, – сказала София, вставая.

– Будь по-твоему, – согласился Стефан. – Я отведу тебя в галерею, чтобы ты смогла ознакомиться с полотнами. Заодно покажу тебе старинные семейные портреты.

Выйдя из гостиной, Стефан и София столкнулись с Розой.

– Приготовить обед и ужин, синьор Стефано? – поинтересовалась экономка.

– Я планирую пообедать в городе, но к ужину мы вернемся. Я хочу показать синьорине Софии Венецию.

– Надеюсь, вам уже успел полюбиться наш город, синьорина Джордан? – спросила у гостьи Роза.

– Без сомнения. Это волшебный город, – улыбнулась София. – Я влюбилась в него с первого взгляда.

– А иначе и не бывает, – поддержала ее Роза. – Помню, то же самое сказал и ваш о… – Тут она осеклась, а Стефан, немедленно заметив ее оплошность, обратился к Софии:

– Идем, дорогая. Если тебя охватило такое горячее желание ознакомится с картинами, нам не следует откладывать… А вы, Роза, не могли бы предупредить Анджело, что ужин будет в восемь?

– Конечно, синьор Стефано. – И Роза поспешила ретироваться.

– Если я срочно понадоблюсь, вы сможете найти меня в галерее, – бросил ей вслед Стефан и повел Софию в самую старинную часть дома.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Фамильная галерея производила на всех посетителей удивительное по силе впечатление. Длинный коридор с мозаичным мраморным полом и стенами, сплошь увешанными старинными картинами в тяжелых багетных рамах… Причудливые светильники, свисающие с потолка. Солнечный свет проникал сюда через огромные окна.

Стефан сообщил, что коллекции картин уже не менее шести веков.

– На сегодняшний день это одно из самых примечательных собраний старинной живописи… Начало ему положил мой предок Джованни Фортуна, венецианский дож, в конце четырнадцатого века… Вот портрет Джованни кисти его великого современника, имя которого ты без труда установишь, будучи хорошим экспертом, в чем я нисколько не сомневаюсь, – хитро посмотрел на Софию гордый обладатель бесценных произведений средневекового искусства. – А эта солидная дама с жемчужным ожерельем – давняя прародительница моей тетушки Франчески.

– Восхитительный жемчуг, – оценила София.

– Да. Это и есть знаменитый Жемчуг Падуи. Легендарное и потому бесценное ожерелье, которым грезил завладеть Паоло, женившись на моей тете…

– А это, безо всякого сомнения, Фоскари! – воскликнула восхищенная София, указав на одно из полотен. – Узнаю его манеру.

Стефан одобрительно кивнул в ответ на ее догадку.

– Расскажи об этой картине, – остановилась София у одного из портретов, на котором была изображена темноволосая девушка утонченной красоты, одетая в манере тридцатых годов двадцатого столетия.

– Автор этой картины неизвестен, – с сожалением констатировал Стефан. – Но изображена на портрете дальняя родственница семейства Фортуна, жившая в Вероне…

Они подошли к следующему портрету, на котором были запечатлены две девушки, удивительно похожие друг на друга.

– Сестры-близнецы? – спросила София.

– Совершенно верно, – подтвердил Стефан.

– Как их зовут?

– Сильвия и Франческа. Сильвия – она справа – моя мама. Ну а Франческа – тетушка, о которой я тебе много рассказывал, – гордо произнес Стефан. – Они всегда были очень близки.

– Твоя мама жива?

– Более чем. И все еще очень красива. Никто не дает ей ее лет, – добавил Стефан.

– Здесь есть другие ее портреты? – заинтересовалась София.

– К сожалению, нет. Этот портрет сестер-близнецов – самый последний повремени, на котором запечатлены лица членов нашей семьи.

– Внешне ты нисколько не похож на свою маму, – заметила девушка.

– Лицом и характером я пошел в отца, – согласился Стефан.

– А он?..

– Он в полном здравии, хоть и давно на пенсии. Когда мои родители не путешествуют по странам и континентам, они просто наслаждаются обществом друг друга. Моей маме больше повезло со спутником жизни, чем тетушке Франческе. Родители женаты больше тридцати лет, но любовь их не остыла. И они до сих пор не наскучили друг другу… Ну, так что ты можешь сказать о семейных портретах?

– Коллекция прекрасна, – признала София. – Не понимаю, как ты можешь расстаться даже с одним из этих полотен!

– Думаешь, не стоит? – испытующе посмотрел на девушку Стефан.

– Да, но я руководствуюсь эмоциями, – уточнила София. – Видно, у тебя есть все основания, чтобы решиться на это.

– Джина уверена в обратном. Она считает, что нужно поскорее избавиться от всего этого хлама. Именно она связалась с дилерами и заинтересовала их покупкой старинных картин по сходной цене, – рассмеялся Стефан.

– Я понимаю, что для содержания Палаццо дель Фортуна нужны большие деньги, но…

– …но мне не следует жертвовать для этого другой частью семейного достояния? – закончил фразу Стефан.

– Да, таково мое мнение. И есть вполне прозаические причины. Распродавая коллекцию по частям, ты лишаешь ее исконной ценности. Поскольку только все вместе картины являются олицетворением семейного древа, а порознь – это не более чем портреты неизвестных широкой публике людей, которые хорошо иллюстрируют традиции живописи конкретной эпохи и принадлежность определенной школе. Конечно, ценность большинства полотен весьма высока, так как они вышли из-под кисти величайших мастеров своего времени, но вокруг этих работ никогда не возникнет того ажиотажа, который мог бы поднять их стоимость на высоту, оправдывающую расставание с семейной реликвией. Таково, во всяком случае, мое мнение. Ты можешь думать иначе.

– Нет. Я склонен согласиться с тобой. Тетушка Франческа подумывала несколько раз об этом, но так и не решилась продать ни один из семейных портретов.

– Тогда что заставляет тебя пойти на это теперь, когда Палаццо уже отреставрирован?

– Ты не совсем верно меня поняла, София. Я лишь хотел знать твое мнение относительно фамильной галереи. А теперь я покажу тебе те полотна, которые тетушка Франческа все-таки отложила для продажи.

Стефан проводил Софию в то крыло дворца, в котором ей не приходилось еще бывать.

– Это были ее личные апартаменты, – прокомментировал любящий племянник. – Она почти никого сюда не пускала. Здесь тетушка делала свои дневниковые записи, читала, слушала музыку. А вот ее гостиная, здесь она любила принимать своих гостей.

– Очень красивая и уютная комната, – с удовольствием отметила София.

– Я рад, что тебе здесь нравится, – ответил гордый Стефан.

– И все-таки… – замялась София.

– Что ты хочешь сказать?

– Могла я видеть изображение этого интерьера в каком-нибудь журнале? – уточнила девушка.

– Уверен, что нет, – твердо произнес Стефан.

– Тогда почему все мне кажется таким знакомым? У меня такое ощущение, что я бывала в этой комнате прежде и что испытывала здесь большое счастье.

Стефан пожал плечами.

София внимательно огляделась. Словно наваждение, перед ее мысленным взором начали оживать картинки из призрачного прошлого. Девушке показалось, что она снова ребенок – маленькая девочка, сидящая на коленях у женщины, которая ей радушно улыбается. Она видит красивый бриллиант на руке у этой ласковой женщины. Затем женщина снимает кольцо и острой гранью бриллианта выводит на стеклянной поверхности слово «София»…

Все это представилось Софии Джордан с пугающей ясностью…

– Что с тобой, София? – окликнул Стефан, опешив от ее остановившегося взгляда.

– Ничего… – через мгновение коротко ответила девушка.

– Ты выглядела так, словно находилась в трансе.

– Я что-то вспомнила или просто грезила наяву, – растерянно произнесла она.

– Расскажи мне, о чем ты грезила? – рассмеялся Стефан, но его смех прозвучал принужденно.

– Это как цветные картинки в голове, – сказала София.

– Опиши их, – серьезным тоном попросил он.

– Женщина… И я, еще маленькая, сижу у нее на коленях. Возле окна… Она гранью бриллианта пишет на стекле мое имя, медленно проговаривая его вслух.

– На окне?

– Да…

– На каком окне?

София безотчетно повернула голову в сторону одного из окон. Она медленно подошла к нему и склонилась. В самом углу, над подоконником, было нацарапано: «София».

– Так, так, так, – озадаченно пробормотал Стефан себе под нос.

– Не понимаю… – произнесла девушка. – Я сознаю, что никогда не была здесь прежде, и в то же самое время не могу отделаться от постоянного ощущения, что мне все знакомо.

– Возможно, надпись к тебе не относится, – сухо заметил Стефан. – Полное имя тети было Франческа София…

– Понятно, – с необъяснимым облегчением вздохнула София.

– Ничего не понятно, – раздраженно одернул ее Стефан. – Как ты могла знать, что это имя написано на этом окне?

– Может быть, совпадение?

– Совпадение?! О чем ты говоришь? Таких совпадений не бывает!

– Тогда мистика, – предположила девушка.

– У всего должно быть рациональное объяснение, – решительно отмел ее версию Стефан. – Ладно, – махнул он рукой. – Забудем. Пойдем посмотрим те картины, которые хотела продать тетя Франческа.

– Она хранила их прямо здесь? – согласилась со сменой темы София.

– В целях сбережения фамильных реликвий в этом крыле здания была установлена специальная система безопасности. Для того чтобы отключить сигнализацию, необходимо ввести шестизначный код, – сказал Стефан и набрал этот код на глазах у Софии, чем немало ее удивил. – Прежде эти полотна висели в комнатах этажом выше, но потом, перебравшись на первый этаж, тетушка Франческа взяла их с собой и заперла в сейфе.

– Она больше не вывешивала их? – удивилась София.

– Большинство из этих картин – бесспорные шедевры, но их особенный колорит может прийтись по душе далеко не каждому. Ты сейчас сможешь убедиться в этом. Сцены убийства и смерти… Мрачные религиозные сюжеты… – комментировал Стефан, разворачивая перед Софией бессмертные холсты. – Это определенно не то, что нормальному человеку хотелось бы созерцать изо дня вдень… – сказал он.

В дверь постучали.

– Жаль, что приходится побеспокоить вас, – извинилась, входя в комнату тетушки Франчески, Роза. – Синьор Стефано, пришла маркиза д'Орсини. Желает говорить с вами.

– Вы сказали ей, что я занят? – недовольным тоном уточнил Стефан.

– Конечно, синьор, – поспешила ответить экономка. – Но маркиза утверждает, что дело не терпит отлагательства…

– Спасибо, Роза. Скажите ей, что я сейчас буду.

Когда экономка удалилась, он обратился к Софии со словами:

– Пожалуй, мне следует пойти к Джине, узнать, в чем там дело. Если хочешь, то можешь остаться здесь. Вернусь сразу, как только это будет возможно, – и, остановившись в дверях, добавил: – Да, кстати, в правом ящичке секретера тетушки Франчески рукописный каталог этих картин. Просмотри его, информация может быть тебе полезной.

Сказав это, Стефан послал Софии воздушный поцелуй и исчез.

Оставшись в одиночестве, София принялась за свою привычную работу. Она достала из секретера каталог, аккуратно составленный рукой тетушки Стефана, и принялась изучать характеристики ценных полотен. Она не знала, сколько времени провела за этим занятием, когда двери комнаты отворились и София увидела на пороге маркизу д'Орсини, которая по-хозяйски вошла в комнату своей покойной мачехи и плотно закрыла за собой двери.

Маркиза выглядела, как всегда, блистательно: Природную красоту этой женщины подчеркивал безупречный макияж, гладко зачесанные черные волосы магически отливали глянцем, чувственные губы сияли кармином. Она была одета в облегающий строгий костюм, вышагивала на поразительно тонких и высоких шпильках. Джина смотрелась одновременно элегантно и беззастенчиво провокационно.

Маркиза снисходительно улыбнулась, встретившись взглядом с Софией.

– Вижу, вы поглощены работой, синьорина Джордан… Надеюсь, справляетесь? – дерзко поинтересовалась она.

– Как сказать… – неуверенно отозвалась озадаченная София. – Пока только совершаю беглый осмотр.

– Вы очень долго раскачиваетесь, милочка. Прилетели вчера днем, а к работе приступили всего несколько минут назад, как мне успел сообщить Стефано, – высказала свою претензию маркиза. – Вероятно, всему виной ваш незваный ночной гость… Стефано упомянул мне об этом неприятном происшествии. Представляю, как это могло подействовать на такую впечатлительную девушку, как вы, – двусмысленно произнесла Джина.

– Я это пережила, – сдержанно возразила София.

– Но вас это напугало?

– Это напугало бы кого угодно.

– Я бы не стала тревожиться, зная, что за стеной Стефано, который всегда спасет… Вы справитесь со своей работой к сроку? – резко закрыла опасную тему маркиза д'Орсини.