Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Мировая холодная война

ModernLib.Net / История / Уткин Анатолий Иванович / Мировая холодная война - Чтение (стр. 37)
Автор: Уткин Анатолий Иванович
Жанры: История,
Политика

 

 


Производство военной реактивной авиации тоже почти удвоилось — беспрецедентный рост в мирное время. Помимо прочего, авиационные генералы финансировали аналитические работы, став своего рода спонсором превращающейся в индустрию аналитической исследовательской работы. В университетах и колледжах создавались центры стратегического анализа и советологии. Самым примечательным стал «Проект РЭНД» в калифорнийской Санта-Монике. Начиная с заказов «Дуглас Эйркрафт» в 1945 г. РЭНД превратился в грандиозный аналитический центр. Новое явление: военные и гражданские специалисты стали сотрудничать в осмыслении стратегического баланса и в анализе отдельных ситуаций наступившей «холодной войны».

Американская военная машина начинает «седлать» науку. В финансовом 1949 г. на исследования и разработки рождающегося военно-промышленного комплекса США уходило больше, чем в не столь далеком 1937 г. на все военное ведомство. Военные расходы составили десять процентов валового национального продукта США (они увеличатся до 22 процентов в период между 1948 и 1956 годами — и это при колоссально растущем общем ВНП.

В созданной, буквально предвоенной обстановке конгресс США принимал все новые и новые военные программы. Хэнсом Болдуин, председатель исследовательской группы Совета по внешним сношениям, назвал весенний кризис 1948 г. «Вашингтонским кризисом». Но подлинный кризис, окончательно разваливший антигитлеровскую коалицию и поставивший ее участников в положение военных антагонистов, разразился в конце июня 1948 г.

Североатлантический союз

Приход «холодной войны» на десятилетия был невозможен без создания западного военного блока. Это был новый для Америки опыт. Помощь оказали европейские союзники. В декабре 1947 г. Бевин зондировал возможности создания единой западной военной системы. Постоянный заместитель министра иностранных дел Британии Орме Сарджент 2 января 1948 г. адресовал премьеру Эттли следующее: «Прогресс в экономической сфере не может сам по себе остановить русскую опасность. Мы должны стремиться сформировать систему, которую поддержали бы Америка и Доминионы… Со временем она включила бы в себя Испанию и Германию, без которых западная система не полна». Этот документ предсказывал, что русские самым резким образом будут противостоять «плану Маршала».

В середине января 1948 г. американцы уже полностью поддержали эту идею. Но Вашингтон хотел, чтобы западноевропейские правительства первыми выразили желание создать военный союз с Америкой. Главной задачей американцев было убедиться, что воздаваемый союз направлен против России, а не против Германии. События в Чехословакии подстегнули сторонников создания военного блока. Первой фазой военного блокирования было подписание Брюссельского пакта пятью западноевропейскими странами — Британией, Францией, Бельгией, Голландией и Люксембургом. Согласовывалась единая военная система, атака на одну страну означала нападение на всех. Но — важно — единственным потенциальным противником называлась Германия. Между 22 марта и 1 апреля американцы, канадцы и англичане в глубокой тайне обсуждали идею трансатлантического блока. (Тайна не срабатывала, так как одним из участников переговоров был Дональд Маклин, передававший все сведения советской разведке. Ясно, что советское руководство твердо знало, что его недавние союзники в самой жестокой из войн готовятся создать огромный военный союз, вся сила которого была направлена на СССР). Не безумием ли было думать, что опустошенный безъядерный Советский Союз готовится к удару против богатейших и сильнейших стран Земли? Москва не знала как справиться с Болгарией и Венгрией, могла ли она, будучи в здравом уме рассчитывать на управление всем Западом, владевшим ойкуменой с шестнадцатого века?

Напомним, что создание Североатлантического союза, крупнейшего и наиболее важного в «холодной войне», происходило в два этапа. На первом этапе США поддержали формирование западноевропейской военной группировки — подписание в 1948 г. Брюссельского пакта Англией, Францией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом.

Ловетт с Ванденбергом работали весной 1948 г. в самом тесном контакте, готовя проект резолюции конгресса, который открыл бы дорогу американскому участию в региональном военном блоке. Эта резолюция была принята конгрессом США 11 июня 1948 г., открывая дорогу созданию Организации Североатлантического договора и участию в ней Соединенных Штатов.

Впервые после 1778 г. — после союза с Францией, Соединенные Штаты оказались готовыми пожертвовать частью своего суверенитета и стать частью мирового баланса ради мирового могущества. В мире возникала биполярная система. Америка уже начинала полномасштабную программу вооружения.

Трезвые головы были одиноки. Лучший журналист — Уолтер Липпман писал: «Мы повторим главную ошибку могущественных стран — приходя к убеждению, что сила является заменой дипломатии, а абсолютная сила обеспечивает абсолютную безопасность».

В июле 1948 г. в Вашингтоне начались переговоры относительно создания западного военного блока. И это несмотря на то, что Кеннан, Болен и прочие известные специалисты по СССР вовсе не били в барабан и не предсказывали «танковой волны с Востока», не указывали на советскую угрозу, на которую нужно немедленно отвечать. Представляет или нет собой Россия военную угрозу — в ответе на этот вопрос царило смятение. Многие абсолютно не верили в советское наступление, но считали необходимым привязать Соединенные штаты к европейскому балансу сил.

Кеннан доказывал всем и всякому, что «у Советского союза нет плана захвата Европы». Кеннан считал ошибочной всю в целом инициативу по созданию НАТО. Задействованность на военные проблемы — при отсутствии военной угрозы — способна создать именно эту угрозу. А Болен указывал на то, что Советский Союз нигде не перешел линию, названную на Западе «железным занавесом». Россия как страна «в опасной для себя степени перенапряглась … Советские войска в Германии, хотя и многочисленные, не смотрятся способными на убедительное движение по Европе в западном направлении». Болен говорил о том, становится возможным верить в будущее. Специалистов слушали тогда, когда это было нужно. На данном этапе они были отставлены. Теперь на всех склонных к пацифизму в США смотрели с подозрением.

В конце октября 1948 г. пять стран-членов Брюссельского договора пригласили Соединенные Штаты и Канаду начать переговоры о создании Североатлантического пакта. На этот раз Кеннан бился отчаянно. Теперь он видел в СССР страну, пораженную страшными проблемами, едва выходящую на тропу выживания. Она строила более достойное будущее для себя, а не мировую революцию. Он видел ее осторожность, это не был ослепленный яростью агрессор. Он решительно отказывался придавать политическому противостоянию военное измерение. Создание Пакта вызовет гонку вооружений, неизбежно приведет к милитаризации противостояния с Советским Союзом. Для Кеннана это был тяжелый период; степень его убедительности, его влияния резко ослабевает. В государственном департаменте на него смотрят уже не как на носителя высшей мудрости, а как на постоянного раздражителя. Происходит своеобразная самоизоляция прежнего пророка. Создав в стране антикоммунистический консенсус, Кеннан начинает видеть все его пороки.

В сентябре 1948 г. проблема Берлинского кризиса была передана в Совет Безопасности Организации Объединенных наций. Фактически это означало политическую смерть столь любимой Кремлем системы «четырехстороннего контроля» над Германией. Все: Великий Союз 1941-1945 годов опустился на исторические глубины. Премьер-министр Канады Маккензи Кинг сказал, что произошло нечто важное, под прошлым проведена черта. Наступила «холодная война». Вперед выходило неслыханное ожесточение, основанное на противостоянии двух блоков.

В октябре 1948 г. посол США в СССР Уолтер Беделл Смит говорил в Вашингтоне: «Долгосрочные советские цели достаточно ясны — сокрушение капиталистической системы… они полагают, что эта цель может быть достигнута только политическим путем в результате ужасающих конфликтов, которые приведут к краху ту или иную систему….Мы приблизились к военному столкновению». Президент Трумэн заносит в дневник 13 сентября 1948 г.: «Ужасный день. Берлин — смешение всего». Президент описывает беседы с Форрестолом, Саймингтоном, генералами Ванденбергом и Бредли. «Они давали мне информацию о базах, бомбах, Москве, Ленинграде и пр. У меня было ужасное чувство, что мы близки к войне».

И все же «холодная война» была просто огромным наваждением. Даже сейчас, в ее пик, посол США в СССР пишет о своем мнении, что «в Кремле не верят, что мы применим мощь во всем объеме до пределов всемасштабного нападения, равно как и мы сомневаемся в том, что русские пойдут таким путем». Отныне многие десятилетия США и СССР будут жить с этим «ужасным чувством», в обстановке «взаимного гарантированного уничтожения».

Избирательные урны ноября 1948 г. сокрушили всякую оппозицию агрессивному курсу Гарри Трумэна. Прогрессивная партия «еретика» — Генри Уоллеса фактически потеряла национальное влияние. Берлинский кризис подкосил все попытки республиканского кандидата Томаса Дьюи обрушиться на внешнеполитический курс Трумэна. «Очевидно, что Берлинский кризис стал сильнейшим пунктом в программе Трумэна 1948 г. Подобно тому, как события в Чехословакии в феврале позволили Трумэну ликвидировать Уоллеса, советская блокада Берлина помогла Трумэну блокировать любые попытки Дьюи обрушиться на всю его политику сдерживания. … Вместо урона от критики республиканцев, Трумэн заново овладел общественной поддержкой во время Берлинской блокады».

Cтратегия второго срока президента Трумэна

Победа Г. Трумэна на выборах 1948 г. обеспечила преемственность в осуществлении общей американской стратегии «холодной войны». Вместе с тем окрепшее, почувствовавшее свою силу окружение Г. Трумэна начало развивать идеи, выработанные во время первого срока его президентства. Выступая во время инаугурации, президент выделил четыре главные цели внешней политики США на ближайшие четыре года. Первые две цели — поддержка всемирной организации — ООН (которая в то время имела послушное США большинство и часто выглядела почти как американское внешнеполитическое орудие), а также продолжение оказания «экономической помощи» западному миру. Третья цель — овладение контролем над освобождающимися от колониального владычества молодыми государствами, четвертая была обращена к зоне развитого мира — она была определена как «заключение общего соглашения, направленного на укрепление безопасности североатлантической зоны, обеспечение несомненных доказательств общей решимости свободных стран противостоять вооруженному нападению из любого района». Речь шла о создании военного блока, который включал бы в себя все крупные развитые капиталистические страны и обеспечивал бы американское лидерство в важнейшем районе — Северной Атлантике.

На текущем, втором этапе администрация Г. Трумэна начала интенсивные консультации с послами стран, подписавших Брюссельский договор, о расширении западноевропейского пакта и включении в него таких далеких стран, как США и Канада.

Происходил беспрецедентный размах военного строительства за пределами США. Объединенный комитет начальников штабов предлагал увеличение американского военного контингента в Западной Европе с 12 до 80 дивизий. Армию подобного масштаба США имели лишь к концу второй мировой войны.

Перед подписанием договора о создании Североатлантического Союза( НАТО) администрации Трумэна предстояло преодолеть значительную оппозицию внутри страны — на протяжении 150 лет правительство США придерживалось традиции не заключать военных союзов со странами других континентов в мирное время. Во-вторых, курс на модернизацию и милитаризацию Западной Европы вел в конечном своем развитии к возрождению могущества Германии, той страны, которая развязала в ХХ веке две мировые войны. В-третьих, создание военного блока означало для американского общества, американских налогоплательщиков новое бремя, которое несла с собой гонка вооружений.

Столкнулись старые страхи и новые опасения. «Традиционалисты» указывали на мудрость прощального послания Дж. Вашингтона, предостерегавшего против «союзов». Некоторых пугала та цена, в которую обходилась начавшаяся «холодная война», стоимость военных расходов, а также политическая плата за это полномасштабное вовлечение Америки в европейские дела. А что потом, где пределы? Если США признали состояние дел в Европе «жизненно важным» для национальных интересов США, то где та граница, за которой кончаются эти «жизненно важные» интересы? Распространяются ли полицейские функции США на весь мир? Если нет, то на какие его регионы? До каких пределов готова Америка рисковать, угрожая военным вмешательством? Картина была неясна для всех, включая сторонников политики блоков и самых влиятельных ее критиков.

У противников тесного военного союза с Западной Европой было немало вопросов к сторонникам курса на такой союз. Нельзя ли ограничиться «планом Маршалла»? Зачем закреплять раскол западной и восточной частей Европы? Нельзя ли яснее определить смысл военных гарантий, военной вовлеченности США в сугубо европейские цели? Ведь есть же единственная в мире атомная мощь США — нужны ли дополнительные, размещенные в Западной Европе дивизии?

Наиболее откровенным выразителем этих опасений стал сенат США. Ряд сенаторов из оппозиционной республиканской партии, наиболее видными из которых были Тафт и Лодж, возглавили лагерь критиков официального курса. Сенатор Тафт публично усомнился в целесообразности «холодной войны» —противостояния Советскому Союзу в регионах, отдаленных на десятки тысяч километров от США и в то же время непосредственно соприкасающихся с советскими границами. Сенатор Лодж желал знать, последует ли за НАТО создание новых проамериканских блоков в «холодной войне». Зачем нужно создавать региональные блоки, если существует ООН, и США почти доминируют в СБ ООН международной организации, имея поддержку большинства в Генеральной Ассамблее?

На помощь воителям «холодной войны» пришли правые республиканцы-интервенционисты. В июне 1948 года ведущий оратор республиканцев по внешнеполитическим вопросам сенатор А. Ванденберг внес в конгрессе США резолюцию, поощряющую «прогрессирующее развитие региональных и других коллективных соглашений», рассчитанных на укрепление военной мощи США. Эта резолюция была принята сенатом 11 июня 1948 г. 64 голосами против.

В конечном счете создание блока НАТО было поддержано в США тремя политическими силами — военными, госдепартаментом, лидерами республиканской партии. Первых и вторых олицетворял генерал армии Дж. Маршалл, перешедший с поста председателя объединенного комитета начальников штабов на пост главы госдепартамента. Профессиональных дипломатов представлял Р. Ловетт, бывший юрист с Уолл-Стрита (возглавлявший госдепартамент в качестве первого заместителя госсекретаря в периоды отсутствия Дж. Маршалла). А. Ванденберг, председатель комиссии по иностранным делам сената, обеспечил поддержку политике блоков со стороны законодателей. Сенатор Коннэли прямо заявил: «Атлантический пакт является логическим продолжением принципов „доктрины Монро“.

На решающей стадии строительства НАТО, в начале 1949 г., обсуждались в основном три вопроса: 1) должен ли будущий договор касаться лишь военных проблем, если он будет иметь политическое значение, то какова будет его степень; 2) какие страны должны войти в проектируемый военный союз; 3) каковы должны быть обязательства стран-участниц. Главным «призом» «холодной войны» была Западная Европа. А. Гарриман утверждал, что, если в Западной Европе победят идеи нейтрализма, то произойдет ее переориентация на Советский Союз. Приверженцы идеи создания атлантического блока давали обещание ограничить действие договора двадцатью годами, не пренебрегали дезинформацией, шли на различные уловки и победили. Сенат проголосовал за ратификацию Североатлантического договора 84 голосами против 13. Америка порвала с полуторавековой традицией, заключила военный союз в мирное время, устремила свои военные ресурсы в регион, расположенный по другую сторону Атлантики. День подписания президентом Г. Трумэном Североатлантического договора, 4 апреля 1949 г., — веха в истории американской внешней политики, знаменующая собой признание и закрепление доминирования США в капиталистическом мире.

С подписанием Североатлантического договора США — лидер западного лагеря в «холодной войне» легально, юридически взяли на себя функции охранителей существующего порядка в Западной Европе и во всех зависящих от нее частях света. Западноевропейские метрополии еще владели в 1949 г. административным контролем над Африкой и половиной Азии, над третью земной суши. Их подчиненная роль в НАТО давала Соединенным Штатам ключи к доминированию не только в Западной Европе, но и на обширных пространствах бывших колоний западноевропейских союзников. От Бельгийского Конго до французского Индокитая появилась новая сила, охраняющая тот порядок вещей, который устраивал США.

Членство Италии, затем Греции и Турции выводило НАТО за пределы Северной Атлантики. Участие в блоке фашистского режима Салазара никак не соответствовало официальной цели союза — «защите демократии». «Союз равных» — это было бессмысленное определение, поскольку США ни в какой форме не намеревались уступать свои позиции главенствующей державы. Обещание не вооружать Западную Германию оказалось грубым обманом: прошло всего лишь несколько лет, и началось деятельное создание бундесвера.

Военное строительство

Создавая Атлантический союз, Соединенные Штаты формировали зону угрозы на самом стратегически важном для безопасности СССР направлении. Стратегическое военно-воздушное командование США находилось в самой середине процесса массового строительства бомбардировщиков. В феврале 1949 г. бомбардировщик нового типа совершил полет вокруг земли.

Американский атомный арсенал увеличился до 298 бомб к июню 1950 г., до 438 бомб в 1951 г.; 832 бомбы в 1952 г., 1161 бомба в 1953 г. К декабрю 1948 г. численность самолетов, способных нести атомные бомбы, возросла до 60, а к июню 1950 г. — до 250. К концу 1953 г. их численность достигла 1000 единиц.

15 июля 1948 г. Совет национальной безопасности принял решение о посылке двух групп бомбардировщиков Б-29 — 60 самолетов (самолеты этого класса бомбили Хиросиму и Нагасаки) для размещения в Англии. Министр обороны США Дж. Форрестол в своих дневниках пишет о трех целях, которые преследовала отправка американских самолетов Б-29 в Англию. Во-первых, американской общественности хотели показать, «насколько серьезно правительство оценивает текущий ход событий». Во-вторых, эта операция должна была «приучить англичан» к присутствию на их земле американских военно-воздушных сил. Третья цель — приучить и всю Западную Европу к американскому военно-воздушному присутствию.

Советские газеты не писали о бомбардировщиках Б-29, но это не значит, что в Кремле и генштабе не думали о них. Советское посольство летом 1948 г. выразило официальный протест по поводу опубликованной в журнале «Ньюсуик» статьи начальника штаба командования стратегической авиации США, который открыто писал о планах атомного удара по советским городам.

Итак, первым из непосредственных последствий создания НАТО было размещение в Европе американских бомбардировщиков — носителей атомных бомб. Вторым — перевооружение Западной Германии. В кратчайший срок, за шесть недель сентября — октября 1949 г., отдел операций и планирования американской армии разработал программу перевооружения Западной Германии, а объединенный комитет начальников штабов одобрил ее. Закрепление США в Западной Европе с 1947 (провозглашение «доктрины Трумэна») до 1952 г. (завершение «плана Маршалла» и создание интегрированной военной системы НАТО) — первостепенное по значимости мероприятие в «холодной войне». Военная зависимость от США навязывалась Западной Европе как гарантия от несуществующей «угрозы с Востока».

На заседании Совета национальной безопасности 31 января 1950 г. президет Трумэн спосил присутствующих: «Могут ли русские создать водородную бомбу?» На этот раз скепсису места не было, присутствующие закивали головами. А адмирал Сауэрс сказал: «У нас не так много времени». Трумэн: «В этом случае у нас нет выбора. Нужно быстро двинуться вперед».

Каким был советский ответ? А на острове Городомля в Калининской области советские и немецкие ученые в 1946 г. изучали Фау-1 и Фау-2. В апреле 1947 г. Сталин потребовал создать ракету, способную достичь Соединенные Штаты. «Представляете ли вы стратегическую важность машин такого типа? Они могли бы стать эффективной смирительной рубашкой для этого шумливого лавочника Гарри Трумэна. Проблема создания трансатлантических ракет является крайне важной для нас». Ракета Р-1 была принята на вооружение Советской Армии. Системы наведения новой ракеты — Р-2 была значительно точнее, а радиус действия вдвое превосходил Р-1. Примечательно, что Сталин вызвал Королева на совещание совместно с Курчатовым. В Капустином Яре шли новые и новые испытания. Р-3 уже была рассчитана (1947 г.)на дальность 3000 км. Встал вопрос о межконтинентальной баллистической ракете.

На советской стороне шли поиски подходящего авиационного мотора, и после того как Туполев мотор Микулина удовлетворительным, был создан бомбардировщик Ту-16, развивавший скорость до 1000 км/час атомные бомбы до трех тысяч килограммов на дистанцию 5750 км.

Что касается берлинского кризиса, то Сталин вечером 2 августа 1948 г. принял послов трех великих западных стран и пытался объяснить, что ограничительные меры были предприняты для защиты экономики в советской зоне оккупации после денежной реформы в западных секторах Берлина. Советская сторона усложнила допуск в Западный Берлин с очевидной целью затормозить создание могущественного германского государства. В реальности результат оказался противоположным. Конституция Западной Германии была завершена в феврале 1949 г. и была принята в мае. Американская сторона оказала огромное позитивное воздействие на экономическое возрождение прежних врагов — Германии и Японии — чего никак не было сделано в отношении прежнего союзника — России.

В конечном счете блокада была снята 5 мая 1949 г., когда было подписано четырехстороннее соглашение по Берлину. Так окончился первый ядерный кризис. Советская противовоздушная оборона стала отдельным родом войск. А в июле-августе 1949 г. Москву посетила китайская делегация во главе с Лю Шаоци.

Летом работы над советской атомной бомбой вошли в заключительную фазу. На реке Иртыш, в 140 км от Семипалатинска был построен городок Семипалатинск-21, ныне Курчатов. «Изделие» поместили на башне высотой 30 метров. Все оборудование было изготовлено в Институте химической физики. Курчатов прибыл на место испытаний в мае. Из Москвы прибыл Берия. В 2 часа ночи бомбу выкатили к лифту. Наблюдали с двух мест: 15 км к северу и 15 км к югу.

На командном пункте Курчатов, Харитон, Берия, Щелкин, Первухин, Флеров, Завенягин заняли свои места. Курчатов отдал приказ о взрыве. Все остальные процессы шли в автоматическом режиме. Харитон закрыл дверь. Затем все вышли наружу, чтобы наблюдать за поднимающимся грибом. Вспыхнул непереносимо яркий свет. Харитон, у которого был репрессирован отец и жила в Германии мать, сказал: «Мы почувствовали облегчение, даже счастье — ведь овладев таким оружием, мы лишали возможности применить его против СССР безнаказанно».

Посетив эпицентр, Курчатов вернулся в гостиницу и от руки написал отчет. 29 октября 1949 г. Сталин подписал секретное постановление Совета Министров, награждая участников проекта. Впервые за тысячу лет Россия обеспечила свою безопасность.

3 сентября 1949 г. американский бомбардировщик Б-29, патрулируя северо-западные подходы к СССР, на высоте 6 тыс. метров над Северным ледовитым океаном, обнаружил в пробах воздуха большую чем обычно радиацию. На следующей недели повторные пробы показали значительное увеличение радиации над всем североевропейским регионом. Не осталось сомнения в том, что советский Союз испытал атомное устройство в последних числах августа. Испытание атомного оружия было произведено гораздо раньше, чем предполагали в США. Глава ЦРУ Хилленкотер убеждал президента Трумэна, что «невероятно ранний срок» — середина 1950 г., а более реалистический — 1953 г. Но 23 сентября 1949 г. президент Трумэн объявил, что имеется «доказательство того, что в течение последних недель в СССР произошел атомный взрыв».

Неофициального советского объявления не последовало. Почему? Курчатов разъяснял это так: «Единственный путь защитить нашу страну — это наверстать упущенное время и незаметно для внешнего мира создать достаточного масштаба атомное производство. А если у нас об этом раззвонят, то США так ускорят работу, что нам уж их не догнать». Стратегическое уравнение драматически изменилось.

Да, именно тогда миллионы американцев наверное подумали, что переговоры могли дать более обнадеживающие результаты. Но все решающая элита и тогда полагала, что истинные переговоры невозможны, а компромисс эфемерен. Что делать? В октябре Трумэн приказал расширить производство атомных бомб. В конце января 1950 г. президент Трумэн отдал приказ приступить к разработке и созданию «водородной сверхбомбы» и носителей к ней.

Окончился четырехлетний период американской атомной монополии. Начиная с августа 1949 г. Америка жила уже в другом мире. Отметим следующее обстоятельство. До создания Советским Союзом атомного оружия у США не было стимулов для разрешения спорных международных проблем мирным путем (противники должны были иметь в виду наличие у США последнего силового аргумента — атомного оружия). Тем самым были нарушены основы традиционной дипломатической практики. Попросту говоря, Соединенные Штаты устраивало только одно: принятие противоположной стороной американских условий. Такое ненормальное положение не могло сохраняться вечно. Превращение СССР в атомную державу означало, что с этого времени при решении мировых проблем США должны были думать о компромиссе, а не только о силовом давлении.

Создание в СССР атомного оружия оказало отрезвляющее воздействие на правящие круги США. На протяжении всего периода существования США до второй мировой войны океаны обеспечивали практическую неуязвимость Америки. До середины ХХ века ни разу не ставился в конкретной плоскости вопрос о возможности фронтовых действий на североамериканском континенте. Многие поколения американских политиков выросли и жили в атмосфере стратегической неуязвимости США. Безудержная экспансия первых четырех лет после окончания второй мировой войны, безнаказанность США определялись атомной монополией и неуязвимостью. После 1949 г. впервые американские политики были вынуждены привыкать к тому, что они не могут действовать безоглядно, безапелляционно, решительно отказываться учитывать интересы других государств на международной арене.

Хрущев вспоминает, что «Америка имела атомные бомбы, в то время как мы только теперь разработали их механизм и имели незначительное число готовых бомб. При Сталине мы так и не имели средств их доставки. Мы не имели бомбардировщиков большой дальности, способных достичь Соединенных Штатов, не имели мы и ракет большой дальности. Все что мы имели — ракеты малой дальности. Эта ситуация угнетала Сталина. Он понимал, что должен быть осторожен, чтобы не быть втянутым в войну».

Из сказанного, однако, не следует, что правящие круги CIIIA немедленно сделали необходимые выводы. Но уже 17 октября 1949 г. сенатор Макмагон, председатель Объединенного комитета конгресса по атомной энергии, заявил, что «существует причина опасаться того, что Советский Союз придает разработке термоядерной сверхбомбы высший приоритет. Если он получит такую бомбу раньше нас, то фатальные последствия очевидны». (Многие исследователи отказались участвовать в этом проекте, считая водородную бомбу безусловным орудием геноцида). Нобелевские лауреаты Ферми и Раби предложили потребовать от СССР не создавать водородного оружия. если его не будут конструировать США. Но 31 января 1950 г. решение о разработке водородного оружия было принято.

К сожалению, начиная с 1949 г. в Вашингтоне возобладало представление о том, что систему взаимоотношений с Советским Союзом можно изменить в желательном для США направлении за счет ускорения технического прогресса в военной области, за счет технических новшеств, за счет разработки более передовых и сложных систем оружия. Ложная в своей основе посылка привела к невиданной гонке ядерных вооружений. Была поставлена задача создать водородное оружие. Правда, некоторые это решение признали впоследствии ошибочным. Так, советник по национальной безопасности при президенте Дж. Кеннеди М. Банди полагал, что лучшим курсом для США в 1949 г. было бы попытаться договориться о запрете на водородное оружие (что начиная с 1946 г. предлагал СССР). США пошли не по пути исключения атомного оружия (раз уж оно появилось за пределами США) из сферы международных отношений, а по пути создания невероятно дорогих и сложных систем ядерного оружия в слепой надежде на то, что для других стран технические сложности создания таких систем окажутся непреодолимыми. То, что технические решения при наличии соответствующего потенциала и желания могут быть повторены в другой стране, — это соображение было отброшено в Вашингтоне, где предпочли принимать желаемое за действительное, а не признать суровые реальности ядерного века.

При этом современные американские историки откровенно признают, что «именно Соединенные Штаты угрожали Советскому Союзу».

Ввиду того, что заморские базы стали играть более важную роль в американской стратегии, советские бомбардировщики начали ориентироваться на них. Во время встреч с советскими конструкторами в 1950 г. Сталин настаивает на создании межконтинентального турбореактивного бомбардировщика. Туполев создает бомбардировщик Ту-95 (натовское название «Медведь»), который нес 11 тонн бомб. Практически одновременно Мясищев в Филях под Москвой создает Мя-4 (натовская классификация «Бизон») с дальностью 9 тыс. км. — значительно меньше желаемых Сталиным 16 тысяч км. Вперед вышли ракеты. Р-3 уже могла нести атомную бомбу. Королев начинает разрабатывать межконтитентальную баллистическую ракету с дальностью 5-10 тысяч км. Такой — первой в мире МБР стала ракета Р-7.

Но самым важным стал проект, разработка которого началась весной 1950 г., когда группа физиков во главе с академиком Таммом переехала из Москвы в Арзамас-16. Первая советская водородная бомба была абсолютно оригинальным проектом. Летом 1953 г. на полигоне под Семипалатинском была построена 30-метровая башня, а внизу — километровая линия метро. Наблюдательный пост отодвинули на 20 км. С огромной территории убрали население. Ответственным за испытания был снова Курчатов. Берию в июне 1953 г. заменил в качестве главы проекта Малышев.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52