От автора

Мною написаны две книги о моей малой родине – Ставропольском крае. Первая книга называлась «Деревня, хранимая Богом». Вторая – «Полина небесное создание».

Третья книга посвящена жителям Калининградской области. Из личных воспоминаний и по рассказам людей, по мере своих способностей, описала непростую жизнь тех, кто восстанавливал Калининград, кто своим трудом делал наш город все краше и краше.

На примере семьи полковника пехотных войск Левицкого Семена Ивановича, который прошел всю войну, и его жены военврача Варвары Михайловны, уроженки станицы Тихорецкой Краснодарского края, постаралась с максимальной достоверностью описать жизнь своих земляков – калининградцев. Мои герои – здоровые телом и разумом люди, воспитанные в духе доброты и человеческой преданности, дали жизнь двум дочерям, привив им чувства уважения и верности к тем, кто их окружает.

Особое место в моей книге отведено женщинам, которые преданно любят своих мужей, верят им и ждут. И мужчины, как правило, возвращаются.

Наверно, некоторые читатели со мной не согласятся и скажут, что такая любовь бывает только в кино. Таким не согласным со мною людям я хочу с твердой уверенностью сказать: верьте, в жизни есть место такой любви. Это чувство всегда рядом с нами и никогда не затеряется среди житейских трудностей и неурядиц, если любить искренне и преданно. А искренность и преданность зависят от того воспитания, какое получили люди в самом раннем возрасте. Именно о таких верных женщинах и мужчинах, чьи корни начинались с династий кубанских казаков, и повествуется в моем романе.

Книга будет интересна и тем, кто интересуется историей, так как в ней большое внимание уделено историческим памятникам, доставшихся нам по наследству. Не обойдены вниманием и те архитектурные строения, которые появились на калининградской земле после двухтысячного года. В частности, много и подробно рассказывается о плодотворной работе в этом направлении преуспевающего бизнесмена Юрия Находкина. Мне часто приходится бывать в торгово-развлекательном центре «Европа» и, думается, не погрешу против истины, сказав, что это самое красивое здание в нашем городе. Когда входишь в это здание, то погружаешься в атмосферу комфорта и великолепия. Хочется бесконечно долго ходить по умело расположенным помещениям. Много существует мнений по поводу выбранного места для строительства ТРК «Европа». Не хочу вступать в полемику, выскажу личное мнение, как экономиста-аналитика.

Здание построено за восемнадцать месяцев не на бюджетные средства, а на заработанные господином Находкиным деньги. Стоять оно будет ни одно столетие, и напоминать потомкам о беспримерном гражданском подвиге калининградского бизнесмена, который не стал вывозить заработанные деньги за границу, как это делают некоторые известные в области бизнесмены, а инвестировал их развитие региона.

Вспомните, что было на том месте, где сейчас возвышается «Европа-центр»? Серое с заплатками на асфальте, вечно замусоренное место. Мне часто приходилось наблюдать в то время, как каждое утро дворники собирали там пустые бутылки, выгребали с клумб кучи мусора, досаживали вырванные с корнями цветы. Сейчас на этом месте красуется современное здание, в котором работает более полутора тысяч человек. Эти люди получают достойную зарплату, кормят свои семьи. Но это только одна сторона вопроса. От эксплуатации здания городской бюджет получает миллионы денежных средств, а пенсионный фонд постоянно пополняет свои запасы за счет отчислений.

Ту деятельность, которую активно ведет в нашем городе бизнесмен Юрий Находкин, лично я могу сравнить с деятельностью известнейшего промышленника Демидова, который построил на Руси более пятидесяти заводов и ко всему прочему был еще и известным меценатом. Вот и Юрий Находкин построил и содержит в нашем городе воскресную православную гимназию. Уверена, придет время и благодарные потомки поставят памятник этому доброму и терпеливому человеку.

Мне нравится в Юрии Находкине скромность. Он не мелькает на экранах телевизоров, не пиарится в газетах и журналах. Наверно, поэтому мало кто знает, что трехтонный колокол, звон которого мы слышим в центре Калининграда, приобретен не без финансовой поддержки нашего земляка. Православные города Багратионовска также должны знать, что колокола храма Веры, Надежды и Любови и матери их Софии появились под куполами при активной помощи Юрия Находкина. Я уже не говорю об адресной помощи многим нуждающимся калининградцам.

Да пусть простят меня читатели за такие искренние высказывания, этим я хочу лишь напомнить своим землякам о том, что в нашей прекрасной области живут истинные патриоты, которые не жалеют ни сил, ни финансов для процветания янтарного края.

Валентина Батманова

Глава I

После взятия Кенигсберга советскими войсками, в одном из просторных немецких домом, построенном в тихом районе и, то ли по случайности, то ли по милости божьей не затронутом артобстрелами и бомбежками, поселился полковник Семен Иванович Левицкий со своей женой Варварой Михайловной.

Здесь уместно будет сказать, что за время войны Семену Ивановичу пришлось хлебнуть военного лихолетья не только во время отступления, и во время наступления советских войск. Однако судьба долго была милостивой к этому рослому чернобровому казаку. Пройдя почти всю войну он не получил даже царапины, а когда до победы оставалось всего два месяца и батальон Левицкого участвовал в штурме Мемеля, осколки разорвавшегося вражеского снаряда впились ему сразу в обе ноги. Ранение, на первый взгляд, было не очень серьезным, но самостоятельно подняться комбат не смог, а солдаты его батальона ушли вперед. Так и пролежал он в холодном и мокром окопе несколько часов и лишился сознания от потери крови.

В бессознательном состоянии Левицкого доставили в госпиталь. Врачи, глядя на бледного полковника, вздыхали и качали головой: – выживет ли? Выжил! Крепкий от рождения Семен уже через три месяца выписался из госпиталя и остался служить в Кенигсберге в одной из воинских частей.

Чуть позднее к нему переехала жена. Спустя еще некоторое время у Семена и Варвары родилась дочь, которую назвали Елизаветой. А годом позже Господь Бог послал им еще одну радость – родилась вторая дочь Татьяна. Разумеется, хозяину дома очень хотелось, чтобы жена родила ему сына, но его желанию так и не суждено было сбыться. Именно поэтому он часто говорил жене:

– Нет у меня сына, значит, потеряется фамилия. Ничего не могу понять, всегда в нашем роду рождались в основном мальчики, а мне Бог посылает только девок.

– Ты, Семен, только посмотри на наших дочерей, – с нежностью в голосе отвечала ему Варвара, – с них картины писать можно!

И это было не простое материнское бахвальство. Лиза и Таня росли стройными, белолицыми и красивыми девушками.

– Ты даже не заметишь, как они тебе внуков нарожают, – успокаивала его жена.

Прошло время. Дочери Левицких успешно окончили среднюю школу и продолжили обучение в высших заведениях. Лиза поступила ленинградский медицинский институт, а Таня – в московский экономический. Старшая дочь училась шесть лет, а младшая – пять. Поэтому в один и тот же год, получив направление на работу в Калининград, вернулись в родной город.

К тому времени Семен Иванович уже перевелся

из армии и работал в обкоме ДОСААФ первым заместителем председателя.

Однажды Варвара Михайловна проснулась вся взъерошенная, по ее лицу и шее струйками стекал пот. Испуганная она разбудила мужа.

– Сеня, меня всю ночь душил косматый домовой, – стала жаловаться Варвара. – Он словно волосатый шар катался по мне от головы до ног и обратно. – Она немного помолчала, затем добавила. – Это уже второй раз такая страсть снится. Первый раз, помнится, сразу после войны снилось. В тот день у меня были сильные головные боли. И во сне боль не проходила. А потом явился домовой и стал косматыми руками сдавливать мне голову. Боль сразу прошла и голова с тех пор у меня больше ни разу не болела.

– Моя покойная мама говорила как-то, что если человека душит голый или лысый домой, то это к бедноте, – глядя в тревожные глаза жены, сказал Семен. – А если волосатый, то к богатству.

– Да какое у нас с тобой богатство? – усмехнулась Варвара. – Живем от зарплаты до зарплаты. Мне скоро на пенсию выходить, да и ты не молодой. Одна радость – взрослые дочери.

– Не гунди, – упрекнул жену Семен, – грех жаловаться. Дочери уже сами зарабатывают на жизнь, а нашей зарплаты вполне хватает на нашу с тобою жизнь. Так что не гневи Бога.

После этого разговора прошло три дня. Утром четвертого дня Семен Иванович как обычно поехал на работу на служебной машине, по пути завез жену в военный госпиталь, где она трудилась хирургом. Это был день выдачи заработной платы. Получив в кассе деньги, Семен Иванович направился к секретарю парторганизации, чтобы заплатить партийные взносы. Войдя в кабинет парторга, он достал из внутреннего кармана кителя партийный билет и обнаружил в нем сложенный пополам лотерейный билет ДОССАФ. Вспомнил, что покупал его несколько месяцев назад и совершенно забыл о покупке.

– Вы свою лотерею уже проверяли? – поинтересовался парторг. – Таблица с выигрышными номерами неделю назад была опубликована.

Заплатив взносы, Семен Иванович неторопливо направился в орготдел и, протянув лотерею молодому парню инструктору, попросил того проверить по таблице. Тот посмотрел в таблицу, потом на билет, протер глаза, снова сверил номер и серию.

– Глазам своим не верю, – вскочил парень с места. – Вы выиграли автомобиль «Москвич».

– Этого не может быть, – громко засмеялся Семен Иванович. – Я еще ни разу в жизни ничего не выигрывал.

– Вот возьмите, – протянул инструктор газету, – и сами проверьте.

Семен Иванович достал из кармана очки, степенно водрузил их на переносицу и стал сличать номер и серию своего билета с тем, что был напечатан в таблице. Сомнений не было, он действительно выиграл машину. В обкоме ДОСААФ все его поздравляли, о выигрыше написали не только местные, но и центральные газеты. Но больше всех выигрышу обрадовалась Варвара Михайловна. От радости она даже прослезилась.

– Это, Семен, следует благодарить нашего домового, – сказала она, целуя мужа в щеку. – Это он принес нам такой выигрыш.

Прошло более трех месяцев, прежде чем Семен Иванович получил извещение о том, что выигранный им автомобиль прибыл в Калининград по железной дороге. Проблем с его оформлением не было и уже к вечеру сверкающий свежей краской «Москвич» стоял во дворе дома.

– Приглашу домой всех сослуживцев, – сказал жене Семен, – вместе и обмоем наш драгоценный подарок судьбы.

Хозяйка не возражала. К застолью она напекла пирогов, наварила холодца и даже приготовила любимое блюдо мужа – судака под маринадом. Гости с удовольствием ели угощения, много пили спиртного и каждый тост начинали с поздравления. До позднего вечера в доме Левицких слышались казацкие песни. Хозяин дома в белой рубашке с расстегнутым воротом аккомпанировал гостям на баяне. Когда пальцы уставали бегать по клавишам, он отставлял в сторону инструмент и с горящими глазами начинал рассказывать о своей родине – станице Тихорецкой, что на Кубани. Гости с интересом слушали его, не забывая наполнять рюмки.

– Мой Семен рос таким задирой, – улыбаясь, сказала Варвара Михайловна, – что от него даже собаки прятались в конуру, когда он шел по улице.

– Это точно, – самодовольно усмехнулся Семен, глядя на жену. – Если бы я не поступил в военное училище, то точно бы загудел в тюрьму. Родители чуть ли ни каждый день выслушивали от станичников жалобы на мои хулиганские выходки. – Он прищурил глаза и, обведя взглядом гостей, сказал:– Сейчас я расскажу вам один случай из своей жизни, мне до сих пор стыдно за тот поступок.

После окончания школы я работал трактористом в колхозе, а мой закадычный друг был прицепщиком. Мы с ним почти каждую ночь куролесили в станице, и домой возвращались только под утро. Разумеется, выспаться не удавалось, поэтому днем ходили, словно маренные тараканы. Вот в таком полусонном состоянии спахали мы с другом однажды быстренько поле и завалились в посадке спать. Ближе к вечеру прискакал к нам на лошади полевод, замерял глубину вспашки и давай поливать нас матом. Дескать, что вы тут напахали, бойстрюки поганые, ну-ка немедленно перепашите заново и на нужную глубину. Развернул лошадь и ускакал. Мы, конечно, не стали перепахивать, так как уже надвигалась ночь.

На утро нас вызвали в правление колхоза, хорошенько пропесочили, а бригадир пообещал всю сожженную соляру списать за наш счет. Мы с другом посмеялись над такой угрозой. В нашем колхозе зарплату не платили, начисляли трудодни. Правда, на этом наше воспитание не закончилось. На комсомольском собрании были рассмотрены наши персональные дела. Мы дали клятвенное обещание исправиться и товарищи по комсомолу ограничились строгим предупреждением. И, должен сказать, что мы действительно исправились. На работу больше не опаздывали и землю пахали на положенную глубину. Но обиду на полевода затаили.

Однажды на колхозные поля кукурузы напала саранча. Эти крупные зеленые кузнечики сплошной полосой ползли по земле и уничтожали не только кукурузу, но и всю траву, которая попадалась им на пути. В борьбе с вредителями были задействованы все жители станицы. Старики и школьники собирали в ведра пожирателей растений. Параллельно с ними поля, где люди боролись с саранчой, обрабатывала химикатами сельскохозяйственная авиация. Вот в такой напряженный период мы с другом однажды вечером стали искать очередных приключений. Проходя мимо дома полевода, увидели его жену, которая сидела в кругу малолетних детей на деревянной скамейке. Когда мы поравнялись с ней, меня словно черт за язык дернул. Я остановился, приподнял над головой кубанку и, поздоровавшись с женщиной, сказал:

– Напрасно вы ждете своего мужа, он уже давно у Пивнихи самогонку попивает.

– Брешешь, – сверкнув глазами, ответила женщина.

– Да что б меня громом убило, если я брешу. Сами сходите к дому Пивнихе и убедитесь в правоте моих искренних слов.

Оставив женщину в раздумье пошли куролесить дальше.

Утром как ни в чем ни бывало, мы с узелками обеда сонные шагали к правлению колхоза, чтобы получить наряд на работу. Когда вышли на середину улицы, увидели, как распахнулись ворота у дома полевода и хозяин дома без головного убора и в майке сидя на лошади помчался прямо на нас. Мы едва успели отскочить в сторону. Остановив лошадь, полевод стал стегать нас по очереди кнутом. Мы бросились бежать, а он не отставал и со злостью сек нас до самого правления. Потом остановился и сказал:

– Я вас, сукиных сынов, до смерти засеку, если не перестанете брехать своими мерзкими языками. – Развернул коня и галопом помчался к себе домой.

Получив взбучку, мы с другом прислонились к стене правления колхоза и стали ждать, когда выйдет наша бригадирша и даст нам наряд на работу. Нас не заставила себя долго ждать. Выдав наряды, не утерпела и сказала:

– Семен, неужели вам обоим не стыдно обижать людей? Вы вчера очень расстроили жену полевода. Когда ее муж вернулся с поля смертельно уставшим, она стала молотить его метлой. Вот так, ради смеха, вы внесли раздор в крепкую, многодетную семью. – Она с укором посмотрела на нас. – Запомните, парни, если вы не успокоитесь, вами займется милиция.

В тот день мы мечтали только об одном: скорее бы наступил вечер, и мы пошли домой. У обоих болело все тело от кнута полевода. Надо признать, хлестал он нас со всего плеча.

Вот после того случая мы с дружком моим остепенились. Стали домой возвращаться рано, на работе замечаний у нас больше не было. И когда мне потребовалась характеристика для поступления в военное училище, то и председатель правления, и секретарь комсомольской организации расхвалили меня не жалея добрых слов. Позднее, учась в училище, а потом во время войны я часто вспоминал своих станичников, которые простили мне мои юношеские выходки и, не помня зла, дали путевку в большую жизнь.

…В тот вечер гости долго сидели за столом Левицких. Вслед за рассказом хозяина дома и другие стали вспоминать свое детство, паленную войной юность. Расходились по домам далеко за полночь.

Проводив последнего из гостей, чета Левицких, прежде чем отправиться спать, подошла к своему автомобилю. Словно малого ребенка нежно погладили по капоту и крыльям, заботливо протерли покрывшиеся росой окна.

Укладываясь в постель, Варвара Михайловна сказала мужу:

– Я тебе уже прожужжала все мозги своими рассказами о домовом, но все-таки скажу еще раз: он очень добрый, и я ему благодарна за его дорогой подарок.

– Если ты веришь, что он есть на самом деле, продолжай верить, я не возражаю, – добродушно усмехнулся Семен Иванович. – Я где-то читал, что если человек верит в существование добрых духов, то они обязательно к нему приходят снова и снова и несут этому человеку полосу добра и благоденствия. Примером этому может служить наш с тобой любимый замок Шаакен. Ты ведь знаешь, что в его окрестностях растут целебные травы, которыми можно вылечить любую болезнь.

– Ты прав, – тихо проговорила Варвара. – Лечебные травы, которые я сбираю у стен замка, в самом деле, обладают чудодейственными свойствами.

Елизавета Левицкая, окончив институт и, получив диплом врача-терапевта, прибыла по направлению на работу в городскую больницу. Обстоятельный разговор с главным врачом только прибавил ей желания скорее приступить к работе. И она, не откладывая в долгий ящик, уже на следующий день приступила к своим обязанностям. Не смущало ее даже то, что по распоряжению главврача вместе с ней работала пожилая медицинская сестра. Елизавета прекрасно понимала, что у этой женщины огромный практический опыт, которого ей, увы, пока не хватало.

В свой первый рабочий день девушка слегка волновалась. Еще до обхода она ознакомилась с историей болезни каждого пациента, а когда пришло время идти в палаты, старалась держаться уверенно. Спокойным голосом она говорила медсестре, какие лекарства и процедуры следует назначить тому ли иному больному. Опытный медик с одобрением кивала головой и записывала распоряжение молодого терапевта в карточки.

Шло время. Работать в больнице Елизавете нравилось, и она с желанием спешила по утрам к своим пациентам. Робость и волнения прошли сами по себе. Больные по-доброму относились к девушке за ее внимание и уважительное отношение: для каждого у нее была минутка для того, чтобы сказать человеку доброе слово, вселить надежду на скорое выздоровление. Наверно и поэтому, не смотря на юный возраст, называли Елизавету по имени и отчеству.

Жила она с родителями и младшей сестрой в собственном доме. Татьяна работала экономистом на предприятии и сестры встречались только вечерами. О чем-то спорили, что-то обсуждали. Однажды за ужином Семен Иванович обращаясь к Елизавете, сказал:

– Я замечаю, дочка, что у тебя нет ни подруг, ни друзей. Живешь какой-то однообразной жизнью: больница, дом и ничего больше. Не годится молодой и такой красивой девушке так скучно жить. Надо бы твою жизнь как-то разнообразить.

– Папа, я на работе так выкладываюсь, что вернувшись домой уже ничего не хочу.

Семен Иванович поерзал на стуле, искоса посмотрел в тревожные глаза жены, тихо проговорил:

– Вспомни, мать, свои молодые годы, – обратился он к жене. – Помнится, ты тогда словно наскипидаренная бегала на свидание к молодым хлопцам.

– Не говори глупости, – обиделась хозяйка. – Не так уж и часто доводилось мне бегать на гулянки. Отец мой был настолько строгим, что если до десяти часов вечера домой не вернешься, то пиши пропала, больше на улицу и шагу ступить не позволит. Он чуть ли не за патлы уводил меня с вечеринок. – В глазах Варвары Михайловны засверкали озорные искорки. – А помнишь, – она чуть толкнула мужа локтем в бок, – какие веселые были у нас вечера? Особенно часто собрались на твоей улице во дворе старой сводницы Пивнихи.

Семен налил себе в стакан вишневой наливки, неторопливо выпил. С улыбкой посмотрев на жену, сказал:

– Я хорошо помню эти гулянья. Каждый вечер во дворе этой греховодницы происходили всякие неприличные происшествия.

– Это уж точно, – метнула на мужа быстрый взгляд Варвара, – твоя любимая Пивниха была вовсе не старуха. Насколько мне известно, ей не было даже сорока лет.

– Эта стерва, конечно, не была старухой, – криво усмехнулся хозяин дома, – она была опытной сводницей и пускала на ночлег в свой дом казаков с девчатами из других станиц. А для молодых казаков являла собой опытный образец и за подарки преподавала первые азы секса.

– Ни мне говорить, ни детям это слышать, – одернула мужа Варвара. – Хотя, как говорится, слов из песни не выбросишь. – И обращаясь к дочерям, добавила:– ваш отец со своим дружком тоже проходил у Пивнихи школу первоначального секса.

– Все это твои домыслы, – вскочил, словно ужаленный, Семен. – Меня и моего друга эта стерва почему-то отвергла. И это после того, как мы притащили ей два мешка арбузов в надежде познать то, чего еще ни разу не пробовали. Она, правда, сначала сказала, чтобы мы отнесли их на сеновал. Ну, мы обрадовались, думали, сейчас придет, и займемся любовью на душистом сене. Но не тут-то было. Пришла и говорит: «Чтобы заняться любовью с вами обоими, двух мешков мало, принесите еще столько же». Дружбан мой не растерялся и говорит: «Сейчас принесем еще два мешка и бутылочку самогона прихватим, а потом всю ночь будем любить тетку Пивниху». А та так ехидно посмотрела и отвечает: «Спешите казачки, да быстрее возвращайтесь, пока горит моя ненасытная спиртовка». Мы словно наскипидаренные вскочили на велосипеды и помчались на бахчу.

Всю дорогу я думал только о том, какой такой огонь горит под узкой юбкой у тетки Пивнихи? Вскоре с полными мешками арбузов и бутылкой самогона, которую я на обратном пути прихватил дома, мы снова были во дворе Пивнихи. Я протянул ей бутылку: «Это для храбрости». Она взяла бутылку, вытащила из горлышка кукурузный кочан, который заменял пробку, хлебнула чуток. «Да, добрый самогон гонит твой дед, – крякнув, сказала сводница. – Он, пожалуй, самый лучший самогонщик из всех тех, кого я знаю». Отставив бутылку в сторону, она принесла нож, порезала один из арбузов на скибки и протянула нам по одной. «Хорошие арбузы привезли, – похвалила она нас, – я с удовольствием полакомлюсь с вами за компанию».

Мы с другом быстро доели свои скибки, вытерли руки об мешки и стали морально готовиться к тому, зачем пришли. Но каково же было наше разочарование, когда Пивниха поднялась с сена, погладила нас обоих по головам и сказала: «Хорошие вы хлопцы, но любовью с вами я заниматься не буду. У меня сейчас нет желания, а для этого дела нужен настрой. Так что идите и гуляйте с девчатами, а когда у меня настрой появится, я вас кликну», – и она слегка подтолкнув нас, захлопнула калитку. Потом, когда мы уже отошли на некоторое расстояние, она бросила нам через забор наши пустые мешки и с усмешкой сказала: «Заберите, а то родители заругают. К тому же на них ваши фамилии краской написаны». Мы молча вернулись, подхватили пустые мешки и, словно побитые псы, побрели по своим домам. С другом я не встречался несколько дней и все это время ругал себя в душе за то, что отнес этой нахальной тетке столько арбузов и все напрасно.

Позднее мы с другом стали думать, как и чем навредить старой обманщице? Чуть ли не каждый день мы проходили мимо ее двора и прикидывали разные варианты. Вскоре мы поняли, что в гостях у Пивнихи бывают мужики не только с нашей, но и с других станиц. Однажды теплым осенним днем мы увидели во дворе двуместную бидарку, с которой лихо спрыгнули два крепких казака. Мой друг вспомнил, что это хлопцы из соседней станицы и что бывают они у Пивнихи не часто.

– Если хочешь знать, – сказал он хвастливо, – я, Сенька, знаю всех хахалей этой сводницы. Например, этих вижу уже в третий раз. Они с вечера заезжают к ней во двор, а утром выезжают.

Вот мы и решили воспользоваться случаем и понаблюдать за нашей обидчицей. Устроившись в соседнем саду на дереве, воочию увидели хлопоты хозяйки. Сначала она приняла от ухажеров мешок с какой-то поклажей и понесла его во двор к печке. Оказалось, что в этот раз в качестве подарка Пивнихе достался большой индюк. Она схватила его за лапы, понесла к стоявшей вблизи колоде и, словно заправский мясник, одним ударом топора отрубила птице голову. Трепыхавшегося в предсмертных судорогах индюка она бросила в корыто, которое стояло рядом с печкой, затем вылила на него ведро кипятка. Выждав несколько, вытащила ошпаренную тушку и стала ощипывать. Затем выпотрошила стала обмывать холодной водой.

Нам с дерева было хорошо видно, как хозяйка посолила мясо, положила вовнутрь крупно порезанную картошку и, похлопав тушку по спине, положила ее в духовку. Затем подбросив в печку сухих кизяков поспешила к гостям. Через какое-то время она спустилась в подвал и вытащила оттуда несколько мисок с солеными овощами и мочеными яблоками. К застолью Пивниха готовилась основательно. Вспомнив про индюка, заспешила к печке и стала ложкой собирать скопившийся в протвине жир и поливать им индюка. От идущего от жареной птицы запаха у нас с другом даже скулы свело. Но мы молча наблюдали за происходящими событиями не предпринимая никаких поспешных действий, хотя мысли наши были только об одном: как надолго отвлечь от печки хозяйку и утащить из духовки индюка?

В это время хозяйка снова подошла к готовящемуся блюду, потыкала его острием ножа и, покачав головой, снова подбросила несколько кизяков в печку. Постояв какое-то время, достала протвень, поставила его на табуретку, накрыла тушку полотенцем и вернулась к гостям. Мы, не сговариваясь, спрыгнули с дерева, одним махом перемахнули через забор во двор к Пивнихе. Я сдернул полотенце и схватил индюка за ножку, а мой друг положил вместо него на протвень большой кизяк и снова накрыл полотенцем.

Что было во дворе Пивнихи после похищения индюка, мы не видели. Дождавшись в подсолнечниках, когда мясо немного остынет, мы с удовольствием съели его без хлеба. Его нам заменили жареные куски картофеля. Покончив с едой, мы зарыли кости в землю. Мой друг съязвил: «Быть может, на этом месте вырастет другой индюк». Сытые и довольные мы разошлись по домам, договорившись встреться, когда стемнеет.

Едва станицу окутали сумерки, мы с другом приступили к завершающей стадии мести нашей обидчице. Для этого мы взяли лошадь заезжих ухажеров, привязали ее сзади к бедарке, а сами схватили телегу за оглобли и покатили через картофельное поле на выгон. Выкатив тарантас далеко за станицу, перевернули его и насыпали в ступицы колес пыли. Лошадь отвязали и повели обратно за собой. На обратном пути долго размышляли: куда же нам пристроить безвинное животное, чтобы оно не сбежало из станицы?

– Давай привяжем ее к ручке входных дверей колхозного правления, – предложил я своему другу.

Тот был не против, и мы, накрепко привязали уздечку к металлической скобе, после чего удовлетворенные сделанным, отправились по домам. Утром вся станица гудела от обсуждения происшедшего. Мы же, как ни в чем ни бывало, усевшись на телегу, которая подвозила колхозников в поле, молча слушали и удивлялись пересудам станичников. Происшедшее ночью уже успело обрасти всякими небылицами. Одна из женщин авторитетно заявила, что ночью жены загулявших казачков из соседней станицы посетили Пивниху, да так разошлись в гневе, что хозяйке пришлось прятаться от казачек в кукурузном поле. В сердцах они даже перевернули бедарку. Мы все это с другом слушали, смущенно потупив глаза.

Вот так, – закончил свой рассказ Семен Иванович, – мы наказали с другом нашу обидчицу.

– Ну и правильно поступила Пивниха, что угостила вас арбузом, а не самогоном, – подвела итог рассказу хозяйка. – Зеленые вы тогда еще слишком были, чтобы греть руки о бабьи грелки.

За столом дружно засмеялись. А Лиза, посмотрев на мать, чуть смущаясь сказала:

– Сейчас другие времена и другие взаимоотношения между парнями и девушками. Я вам никогда не рассказывала, но сегодня, раз уж у нас такой разговор откровенный получился, поведаю одну свою тайну. Когда я училась в институте, у нас на одной из кафедр был достаточно молодой преподаватель. Так уж получилось, что я ему приглянулась, и он стал оказывать мне различные знаки внимания: цветы преподносил, подарки всякие дарил. А однажды, по пути в студенческое общежитие, признался в любви. Клялся, что безумно любит меня и обещал сразу после того, как я получу диплом, просить руки сердца. Откровенно говоря, мне он тоже нравился. Это, если хотите, была моя первая любовь.

В тот вечер он допоздна засиделся в моей комнате, а подруги по общежитию как раз уехали на выходные домой. И вот мой вздыхатель заявляет мне решительным тоном, что останется ночевать. Разумеется, я стала возражать. Во-первых, после одиннадцати часов вечера в женском общежитии не должно быть мужчин, а во-вторых, такое быстрое развитие событий в мои планы не входило. Преподаватель, разумеется, оскорбился и, уходя, сказал: «Когда надумаешь лечь со мной в постель, подойдешь и скажешь на ушко». Ну, я ему и ответила в том смысле, что такого никогда не случится.

Мой ухажер ушел, громко хлопнув дверью, а я осталась одна в расстроенных чувствах. Не хотелось верить, что я искренне любила этого парня, а его интересовала только постель. Надежда еще жила в моей душе. Но однажды я пришла с института в общежитие раньше обычного, открыла дверь в комнату и увидела, что в постели моей подруги лежит мой воздыхатель. Он тоже увидел меня и стал с таким остервенением мордовать в своих объятиях девушку, что та застонала. На какое-то время я остолбенела от увиденного, а потом выскочила из комнаты и долго бродила по улицам города. Когда вернулась, гостя уже в комнате не было. Подруга примирительно сказала: «Не сердись на меня, Лиза. Другого выхода не было. Или неудовлетворительная оценка, или секс. У него такой принцип: парням хорошие оценки ставит за деньги, а девушкам – через постель. Если не веришь, спроси у других девчонок».

Мне, конечно, не хотелось верить в услышанное, но увиденное собственными глазами внесло некоторую ясность в мою глупенькую голову, и я просто перестала замечать этого преподавателя. А когда пошла сдавать к нему экзамен, смело положила на стол зачетку и сказала: «Если ты, мерзкий самец, не поставишь мне сейчас отличную оценку, то я прямиком из кабинета отправлюсь в партком института и напишу заявление о том, что ты меня сексуально домогался».

Он испуганно посмотрел на меня, взял зачетку и молча поставил отличную оценку. Протягивая зачетную книжку. Сказал: «До свиданья, королева Елизавета, желаю крепкого здоровья». Я посмотрела на него безразличным взглядом и посоветовала тоже не хворать. Прошло какое-то время, и я совершенно забыла того преподавателя. Но урок, как говорится. Пошел не впрок, и больше не с одним парнем я не встречалась.

Пока Лиза рассказывала свою историю, никто за столом не проронил ни слова. Лишь когда она умолкла, мать подошла к ней, погладила по голове и тихо сказала:

– Теперь, наша девочка, тебе не о чем тревожиться. Жилье у тебя есть, работа по душе, так что можешь, смело искать свою вторую половинку. Не годится женщине всю жизнь жить одной.

– Не волнуйся за меня, мамочка, – улыбнулась Лиза, – в старых девах я не останусь.

Глава II

Весна наступила в буквальном смысле слова – неожиданно. На голубом небе ярко засияло солнце. Снег как-то сразу почернел и плотно прилег к земле. Дружно зажурчали небольшие ручейки, вынося мутную воду на проезжую часть дороги. В один из таких многообещающих дней Лиза как обычно пришла на работу в больницу. Здесь следует пояснить, что девушка, кроме работы основной своей деятельности еще подрабатывала на полставки в поликлинике.

Присев за свой рабочий стол, она стала просматривать карточки с историей болезни лежащих в палатах пациентов. До начала обхода ей предстояло сделать некоторые записи. В этот момент в кабинет вошла медицинская сестра. Испуганное лицо женщины сразу насторожило Лизу.

– Только что привезли тяжело больного, – срывающимся голосом сообщила медсестра, – он так громко кричит, что перепугал весь медицинский персонал.

Лиза быстро поднялась из-за стола и поспешила в палату к больному. При ее появлении мужчина перестал кричать и лишь слегка постанывал. Осмотр не занял много времени.

– Срочно сделайте рентген и возьмите анализы, – обращаясь к медсестре, сказала она. Затем тихим голосом сказала больному:– Все не так уж и серьезно, чтобы криком переполошить всю больницу.

В процессе лечения больного Дениса Потапова был выявлен небольшой камень в почках, который при выходе через мочеиспускательный канал застрял в протоке. Потапов пролежал в больнице три недели и был выписан совершенно здоровым мужчиной. За это время Лиза успела забыть о шумном пациенте, поэтому, когда однажды в конце рабочего дня к ней в кабинет зашел коренастый шатен среднего роста с зеленовато-желтыми глазами и, улыбаясь, сказал, что пришел ее поблагодарить, она не сразу смогла понять, о чем идет речь.

– Я уверен, – сверкая глазами, говорил Потапов, – что именно вы вытащили меня с того света.

– Помнится, когда вас привезли в больницу, вы совершенно не походили на человека, который собрался на тот свет, – улыбаясь, ответила ему Лиза. – Просто у вас из почек выходил маленький камешек, вот он-то и причинял вам такую адскую боль. Помнится, когда подходила к палате и услышала ваш крик, то подумала, что привезли роженицу.

– Вы уж простите меня за те неудобства, которые причинил вам, – стеснительно опустив глаза, проговорил парень.

– Да какие там неудобства, – ободрительно проговорила Лиза. – Это наша работа, принимать больных такими, какие они есть. Вы вот только немного пошумели и успокоились. А к нам порой поступают больные, которые русского языка практически не знают, только матерные слова произносят. Мы даже привыкли к подобным явлениям и считаем их одним из элементов нашей работы.

В разговоре наступила пауза. Воспользовавшись ею, шатен поднял с пола большой пластиковый пакет с крупным виноградом и поставил на стол.

– Угощайтесь, – достал он большую кисть, – это в знак моей благодарности.

В это время зашла медсестра и подхватила пакет.

– Пойду хорошенько помою и потом накормлю весь наш отдел.

Лиза одобрительно кивнула головой. Воспользовавшись моментом, Потапов присел на стул рядом со столом.

– Насколько я понимаю, ваш рабочий день закончился, – поинтересовался он. – Давайте подвезу, у меня во дворе машина стоит.

– Ну, если это вас не затруднит, буду вам благодарна. Мне, если честно, далековато до дома добираться.

Она сняла халат, надела пальто и, застегивая на ходу пуговицы, сказала:

– Я готова, можем ехать.

Выйдя во двор больницы, Лиза сразу увидела белую «Волгу». Денис открыл перед ней переднюю дверцу, пригласил сесть.

– Это машина моего отца, – пояснил он спутнице, – вожу ее по доверенности. Обратите внимание, салон машины изготовлен в импортном варианте. Батя привез ее из Египта. Он там несколько лет работал советником у тамошнего президента по имени Гамаль-Абдеив-Насере. Сам-то я на машину еще не заработал, хотя уже несколько лет хожу заграницу на судне старпомом. В последний рейс экипаж ушел без меня, так как за пару дней до выхода в море попал к вам в больницу. Поэтому сейчас несу вахту в порту. Следующий рейс только через месяц. – Какое-то время ехали молча. Было слышно, как шуршат по асфальту покрышки колес. – Мы с вами до сих пор не познакомились, – нарушил молчание Потапов. – Он остановил машину у обочины, протянул девушке руку. – Меня зовут Денис.

– А меня Елизавета.

– Если вы, Лизонька, будете не против, то я бы предложил перейти на ты. А для закрепления нашего знакомства приглашаю вас вот в этот ресторан, – указал он рукой на отдельно стоящее здание, выкрашенное в темно-бежевый цвет.

– Откровенно говоря, я не одета для посещения ресторана, – заколебалась девушка. – Идти в ресторан в рабочей одежде, думается, не совсем прилично. – Заметив расстроенное лицо парня, улыбнулась. – Давай, Денис, в ресторан сходим в другой раз. Для первого знакомства мы и так уделили друг другу вполне достаточно.

– Желание женщины – закон для мужчины, – заученно проговорил Денис и тронул машину с места.

Вскоре они подъехали к дому Лизы.

– Большое спасибо, Денис, за столь пристальное внимание к моей персоне, – улыбнулась девушка, протягивая парню руку. – До свидания.

– Быть может, прекрасная Елизавета позволит мне подвозить ее домой после работы в течение этого месяца? – спросил он, удерживая ее ладонь в своей. – А потом я уйду в море на целых полгода.

– Я не стану возражать против такого предложения, – Лиза вынула свою ладошку из крепких пальцев Дениса и мило улыбнулась ему.

Потапов уехал, а Елизавета пошла домой и весь вечер думала о своем бывшем пациенте. «А что тут удивительного, – размышляла она, – я девушка симпатичная и, как говорится, уже давно на выданье. Он тоже красивый парень, и образование у него высшее. К тому же моряки всегда считались в Калининграде самыми престижными женихами». Перед ее глазами постоянно всплывало застенчивое лицо Дениса.

На следующий день после работы она вышла во двор больницы и увидела стоявшую чуть в стороне светлую «Волгу». Из нее тут же вылез Денис и быстро направился к ней навстречу. Он усадил девушку на переднее сидение, галантно поддерживая ее под руку, затем захлопнул дверцу и повез ее домой.

Однажды, покатав Лизу по городу, он выехал на окружную дорогу и погнал машину на большой скорости по шоссе. Не доезжая до поворота в поселок Космодемьяновской, остановился, обнял девушку и стал страстно ее целовать.

– Пойдем, моя хорошая, погуляем по лесу, – предложил он. – Здесь растут сосны и воздух, словно мед.

– Я в лес не пойду, – решительно сказала Лиза, глядя в горящие страстью глаза парня, – я не переношу укусов комаров.

Денис выпустил девушку из объятий, закурил и стал что-то обдумывать. А она краешком глаза наблюдала за ним. Вспомнились слова матери: «Моряк замуж не возьмет, только посмеется».

Тем временем водитель докурил сигарету и сказал:

– Елизавета, мы с тобой уже давно взрослые люди и, думаю, не стоит нам тратить попусту время. Ведь жизнь у нас одна, так зачем переносить счастливые минуты на потом?

– Мне спешить не куда. Если у тебя ко мне серьезные намерения, я обещаю тебя дождаться с рейса, а потом мы вернемся к этому разговору. А сейчас заводи машину и поехали домой.

– Через два дня я ухожу в море. Полгода буду болтаться среди волн и чаек, даже вспомнить нечего будет…

– Почему же? – улыбнувшись краешком губ, с долей иронии спросила Лиза. – Будешь вспоминать своего лечащего врача. – Она положила ладонь на руку Дениса. – Не огорчайся, время быстро пролетит, а мы за этот период проверим свои чувства.

– Да что их проверять, – стукнул кулаком по баранке парень, – ты ведь знаешь, что я тебя люблю. Как только вернусь с моря, сразу на тебе женюсь. Сейчас же, как мужчина, который терпеливо ухаживал за тобой целый месяц, хочу получить своего рода залог.

Лиза серьезно взглянула на Дениса и не терпящим возражения голосом сказала:

– Заниматься с тобой сексом в лесу я не собираюсь. Место не подходящее, да и настроения нет.

– Хорошо, поехали в гостиницу. Я сниму шикарный номер и подниму тебе настроение.

– Денис, если ты будешь настаивать на удовлетворении своего желания, я сейчас выйду из машины и пойду домой пешком.

Парень замолчал и нервно закурил сигарету. Молчала и Лиза. Она с тревогой в душе теребила ручку дамской сумочки и искоса посматривала на Дениса. Докурив, он завел машину и, развернувшись, поехал обратно в город. Всю дорогу ехали молча. Подрулив к дому Лизы, он открыл ей дверцу и, не сказав на прощание ни слова, уехал.

С того дня прошло некоторое время. Лизу Денис не беспокоил, и она стала понемногу о нем забывать. Однажды, делая обход больных, она обратила внимание на молодую женщину, которую доставили в палату ночью. Предварительный диагноз, поставленный дежурным врачом, – пневмония. Больная была очень слаба и, по докладу медицинской сестры, всю ночь бредила. Несколько дней понадобилось Лизе, чтобы сбить у женщины температуру. И только когда та пошла на поправку, она обратила внимание, что фамилия больной Потапова. Накануне выписки Лиза спросила у женщины:

– Скажите, Денис Потапов случайно не ваш родственник?

– Это мой муж, – улыбнулась женщина, – мы с ним уже прожили шесть лет и у нас двое детей: сыну четыре годика, а дочери – полтора. – Вдруг по ее лицу пробежала тень. – А откуда вы знаете моего мужа? – с тревогой спросила она.

– Ваш муж лежал у нас в больнице и очень запомнился медперсоналу своими громкими стонами.

– Вы правы, – примирительно сказала женщина. – Мужики – они такие. Чуть что заболит, шума столько, буквально не знаешь, что и делать. Он у меня ужасный паникер. Вот недавно вернулся с моря, сидит дома с детьми и, я точно знаю, что ему очень не нравится мои частые болезни. – Женщина неторопливо складывала в пакет свою одежду и продолжала рассказывать. – Я работаю в порту заведующей склада строительных материалов. Помещение огромное, в него постоянно то заезжают автокары, то выезжают. Сквозняки ужасные.

– Вам с вашими слабыми легкими сквозняки противопоказаны, – сочувственно сказала Лиза. – Рекомендую срочно сменить работу.

– Да что вы, доктор, – воскликнула женщина, – этого делать мне никак нельзя. Ведь на мою зарплату живет вся моя семья.

– Разве ваш муж мало зарабатывает?

– Муж ходит старшим помощником капитана и, вы правы, зарабатывает большие деньги, но я их не вижу, – женщина тайком смахнула некстати набежавшие слезы.

– Он что, все деньги пропивает?

– Нет, не пропивает. Насколько мне известно, все деньги он тратит на любовниц. Как только увидит красивую женщину, тут же распускает хвост, словно павлин. А те, глупые, верят ему. Он же поматросит и бросит. Но когда начинает матросить, то все деньги тратит на своих девиц. И только когда деньги у него заканчиваются и любовница дает от ворот поворот, тогда, как побитый пес, на полусогнутых ногах возвращается ко мне с повинной. – Тяжелый вздох вырвался из ее груди. – А я, глупая женщина, так сильно люблю его, что прощаю все его подлости. Вот и сейчас пришел с моря, все до копейки прогулял с одной кралей из ювелирторга. Она с него даже часы сняла.

– Глупые мы женщины, – с сочувствием сказала Лиза, – прощаем мужикам все их безобразия, а они от этого еще сильнее наглеют. Вы его прижмите к ногтю, пусть побегает за вами. Вы ведь красивая, хорошо сложенная женщина и должны знать себе цену. Думаю, вы должны его поставить то место, которое он заслуживает. – На прощание Лиза протянула женщине рецепт. – Пейте лекарство регулярно в течение недели, оно придаст вам силы.

Когда пациентка ушла, Лиза, прохаживаясь по своему кабинету, сказала тихо самой себе: «Молодец, Елизавета Семеновна, что не дала слабину и не уступила этому коварному бабнику».

Глава III

Теплым августовским днем в кабинет к Лизе вошла ее коллега по работе, врач-ренгенолог и, поздоровавшись, спросила:

– Елизавета, не хочешь ли ты сходить на концерт Александры Стрельченко? Завтра он дает в Калининграде всего один концерт.

– Ой, конечно хочу! И я, и вся моя семья любит песни этой певицы – Лиза достала из сумочки деньги и протянула коллеги на билет.

Весь остаток дня Лиза только и думала о том, какую бы сделать прическу и что надеть на концерт любимой певицы. Но ее радостным заботам не суждено было осуществиться. Все планы спутал главный врач. В самом конце рабочего дня он пригласил Лизу к себе в кабинет.

– Получена телефонограмма из штаба гражданской обороны, – сказал он, едва Лиза переступила порог, – завтра у них начинаются командно-штабные учения. Согласно полученным указаниям, я обязан направить на эти учения шестерых наших медицинских работников. Вы, Елизавета, назначаетесь старшей.

– Все ясно, – поникшим голосом ответила Лиза, – я готова завтра выехать на учение.

Главврач молча кивнул и протянул ей листок бумаги с номерами телефонов и фамилиями должностных лиц, с которыми предстояло работать.

– Позвони вот по этому телефону, – ткнул он пальцем в список, – тебе скажут место и время проведения учений.

Она так и сделала. Войдя в свой кабинет, Лиза позвонила по телефону, и ей тут же ответил приветливый мужской голос. Уяснив диспозицию завтрашнего дня, отправилась домой.

На другой день, привыкшая приходить на работу чуть раньше положенного срока, Лиза была на месте сбора. К ее удивлению, все ответственные лица за проведение командно-штабных учений уже были на месте. Медикам была поставлена конкретная задача одним из чиновников из облздравотдела. Ничего сверхъестественного в полученном задании не было, и врачи спокойно приступили к его выполнению.

Основные мероприятия учений происходили в поселке Маршальском. Именно здесь предстояло выносить из очага поражения раненных условно пострадавших людей. Трое суток продолжались учения. И когда прозвучал отбой, медики буквально валились с ног. Однако Лизе отдыхать было некогда. В кротчайшие сроки она обязана была предоставить своему начальству из облздравотдела подробный отчет. Все сотрудники больницы уже давно упаковали свои сумки и готовы были убыть в Калининград, а она, склонившись над столом в примыкавшей к актовому залу комнате, описывала события последних дней, не забывая делать акцент на профессиональных действиях медиков. Работа спорилась, хотя в зале было шумно, непрерывно звучали шутки и прибаутки. Лиза уже заканчивала писать, когда в помещение вошел высокого роста офицер.

– Уважаемые медики, – перекрывая шум, громко сказал он, – прошу вас садиться в машину, мы доставим всех вас в Калининград.

Одна из медсестер приблизилась к офицеру и, кокетливо выставив вперед ногу, сказала:

– Я девушка незамужняя и, если вы не женатый, то вы могли бы составить мне компанию.

– К вашему сведению, милая девушка, я парень холостой, – смеясь, ответил офицер, – но женитьба в моих планах на ближайшее будущее не значится.

– Жаль, – надула губки медсестра, – очень жаль, что такой «Вандро фигурочка» достанется не мне.

Но офицер ее уже не слушал. Он увидел через приоткрытую дверь, склонившуюся над столом фигуру Лизы, переступил порог и громко спросил:

– А вам, гражданочка, нужно особое приглашение?

– Извините, но я еще не закончила писать отчет, – ответила девушка и подняла глаза на военного. У нее екнуло в груди. «Господи, – подумала Лиза, – это же тот самый, которого я так часто представляла своим избранником. Какой он красивый», – размышляла она, пристально глядя на офицера.

А военный стоял перед ней почему-то по стойке смирно, фуражка была натянута на лоб, отчего его на его затылке топорщились густые темно-русые волосы. Портупея элегантно стягивала его стройное тело, и весь он казался каким-то напряженным. Наконец он вышел из ступора и, разглаживая большими пальцами под кожаным ремнем складки, гимнастерки вскинул руку к козырьку.

– Разрешите представиться, майор Соболев собственной персоной, – полушутливым тоном проговорил он. Опустив руку, майор дотронулся до кобуры с пистолетом.

Лиза растерялась, а ее собеседник, взглянув в глаза девушки, подумал: «Если только она не замужем, то будет моей. Я такую женщину искал всю свою сознательную жизнь». Затянувшуюся паузу нарушила Лиза. Стеснительно улыбнувшись, она сказала:

– Вольно, товарищ майор, – проговорила она и, протягивая ему свою ладошку, назвала себя:– врач Левицкая. – И уже совсем осмелев, добавила, – Елизавета.

– А меня величают Михаил, – крепко пожимая девичью руку, выпалил майор.

– Красивое имя. – Лиза попыталась высвободить свою ладонь, но сделать это оказалось не просто. – У нас в больнице часто поют частушку: «У меня миленок был, звали его Михаил. Может, девочки, видали, он в фуражечке ходил».

– Я, конечно, хожу в фуражечке, – майор потянул к себе за руку Лизу, – но пока ни чьим миленком не являюсь. – Он попытался обнять девушку за плечи. – Вот вашим миленком я бы согласился быть.

Лицо Лизы стало пунцовым от смущения, она опустила глаза. Ее сердце так сильно стучало, что она боялась его стук услышит майор.

– Вы, товарищ майор, извините меня, – тихонько отстранив от себя офицера, проговорила Лиза, – но у меня есть незавершенные дела, нужно сдать отчет об учениях своему руководству.

Майор смущенно отступил назад и присел на стул, а Лиза снова занялась отчетом. Она прочла последние строчки отчета, попыталась сосредоточиться, но пристальный взгляд офицера путал все мысли.

– Извините, но я не могу работать, когда вы так смотрите на меня.

– Понял, – четко произнес майор, поднимаясь, – буду ждать вас на улице.

Девушка молча кивнула головой в знак согласия, и офицер вышел из помещения. На улице майор закурил и несколько раз прошелся вдоль здания, в котором еще совсем недавно кипела работа. Послышался гул двигателя. Это вернулась из Калининграда машина, которая развозила по домам участников командно-штабных учений по гражданской обороне. Водитель доложил о выполненном задании.

– Садитесь в машину, – приказал майор, – придется нам еще раз съездить в город.

Водитель снова сел в кабину, а офицер вернулся в кабинет, где несколько минут назад он оставил врача Левицкую. Свет в помещении горел, дверь была открытой, но Лизы за столом уже не было. Майор понял, что девушка пошла на доклад к своему начальству. Он присел на стул, на котором несколько минут назад сидела врач, втянул в себя воздух и шумно выдохнул. «Она – моя судьба, – тихо проговорил офицер. – Впервые со мною такое происходит, чтобы влюбился с первого взгляда».

В этот момент вошла Лиза. Спокойным шагом приблизилась к столу и с улыбкой сказала:

– Вот теперь, товарищ майор, я в вашем распоряжении.

– Сказано совершенно точно, вы, действительно, поступаете сегодня в мое распоряжение.

Столь категоричное заявление ни сколько не смутило девушку. Она сердцем почувствовала, что этот мужчина – ее судьба. Более того, Лиза вдруг поняла, что готова выполнить любую его прихоть. Стараясь унять внутреннюю дрожь, она стала неторопливо снимать медицинский халат, затем шапочку. Все это аккуратно сложила в сумку. Офицер не спускал с нее пылающих страстью глаз.

– Вот я и собралась, – улыбнулась ему Лиза. – Руководство нашей работой довольно, поэтому сегодня буду спать спокойно.

«Вряд ли, моя хорошая, ты сегодня будешь спать», – подумал майор, поддерживая девушку под локоть и провожая ее до машины.

– К сожалению другого средства передвижения, предоставить не могу, – сказал майор, указывая рукой на грузовую машину с тентом.

Он одним махом вскочил в кузов, перегнулся через борт и, подхватив под мышки Лизу, словно пушинку поднял ее и усадил на деревянную скамейку.

– Чувствуй себя как дома, – с иронией проговорил офицер.

– А здесь очень даже уютно, – хватаясь рукой за борт машины, сказала девушка.

Машина тронулась. Какое-то время ехали молча. На повороте дороги машину сильно тряхнуло, Лиза почувствовала, что падает. Но майор был настороже. Он обнял ее за плечи и прижал к себе. Девушка не сопротивлялась. Мужчина ей очень нравился, и она притихла в его объятиях. Какое-то время они так и ехали, затем майор начал ее целовать. Его поцелуи становились все страстнее и жарче. Лиза поняла, что если сейчас же не остановит его, то уже через минуту не сможет ему ни в чем отказать. Казалось парень тоже почувствовал тревогу девушки и не позволял себе переходить грань дозволенного.

Наконец машина остановилась у дома Лизы. Майор спрыгнул на землю с кузова, протянул руки к девушке. Она смело оперлась на его крепкие мускулы, а он снял ее и, прижав к себе, какое-то время держал на руках, затем осторожно поставил на тротуар. Подошел водитель машины и спросил, какие будут его дальнейшие действия.

– Поезжайте в часть, – приказал майор, – обо мне не беспокойтесь, я доберусь на попутной машине.

Едва машина скрылась за поворотом, майор снова начал наступление. Он прижал девушку к стене ее дома и стал страстно целовать, при этом шептал такие слова, от которых у Лизы кругом пошла голова. Она была уже готова на все, но майор, наступая по всем направлениям, все же не позволял себе главного и это, в какой-то мере, сдерживало и девушку.

Уже светало, когда утомленные объятиями и поцелуями они стали прощаться.

– Я полюбил тебя с первого взгляда, – сказал Михаил Лизе, – и предлагаю тебе свою вечную дружбу. Если ты не возражаешь, завтра после работы я приду к тебе в гости и попрошу у родителей твоей руки.

– Я буду тебя ждать у себя на работе, – бросаясь в объятия любимого, тихо проговорила Лиза.

На следующее утро во время завтрака она сказала родителям, что встретила хорошего человека, и он сделал ей предложение.

– Я дала свое согласие, – сообщила она. Встретив тревожный взгляд матери, поспешила успокоить. – Сегодня вечером он придет к нам просить моей руки.

– Лизонька, девочка моя, – всплеснула руками мать, – ты не должна так открыто показывать мужчине свои чувства. Это позволят ему думать, что он является более достойной партией для девушки, нежели она для него.

Лиза опустила глаза и заплакала.

– Мамочка, он такой красивый и сильный, когда я смотрю на него, у меня каждая клеточка трепещет.

Мать с тревогой посмотрела на мужа. Семен неторопливо допил чай, вытер губы салфеткой.

– Не надо, Варвара, делать из этого трагедию. Елизавета у нас правильного воспитания, да и годы уже такие, что пора думать о семье. Так что перестать старая кукарекать попусту. К твоему сведению, за нашей дочкой-красавицей не только майор увивается. Вот и инспектор финансового управления тоже клинья к ней подбивает, а он парень хоть куда. Да и главный инженер портовой нефтебазы глаз с нее не спускает, а он, как ты понимаешь, не последний человек в городе. Не буду я тебе перечислять всех вздыхателей по нашей дочери. Добавлю лишь, что в роду Левицких все женщины всегда были достойные и чтобы заполучить из нашего рода девушку в жены, многим станичным казакам приходилось плясать журавлем у нашего дома. И еще скажу, не было такого случая, чтобы женщину из нашего рода бросали мужья. Поэтому, мать, не забивай голову дочери своими бабьими страшилками. Пусть любит себе на здоровье своего майора, коли он ей по сердцу пришелся. Надеюсь, он не дурак и оценит нашу Лизоньку по достоинству.

Весь день Лиза жила ожиданием встречи с любимым. Ей до безумия хотелось почувствовать силу рук человека, который так неожиданно покорил ее девичье сердце. Обход больных и решение других вопросов она делала словно в бреду.

Наконец наступил долгожданный вечер. Лиза сняла халат, посмотрела на себя в зеркало, слегка припудрила носик и, брызнув на себя немного дорогих духов, вышла во двор больницы. Недалеко от угла здания она увидела стоявшее такси, а возле него начищенного и наглаженного майора. У девушки учащенно забилось сердце. Чтобы немного успокоиться, она намеренно пошла медленнее, делая глубокие вдохи.

Михаил открыл перед ней заднюю дверцу машины, помог сесть и затем разместился рядом и взял Лизу за руку. Он почувствовал, как чуть вздрагивает рука его спутницы. Прижав ладошку девушки к своим губам, стал нежно целовать ее. Так они и ехали до самого дома.

Когда такси остановилось, и Михаил рассчитался с водителем, то заметил, как побледнело лицо девушки.

– Милая моя девочка, не нужно так сильно волноваться, – обнимая Лизу за талию, с улыбкой сказал Михаил. – Вот увидишь, все будет хорошо, потому что я безумно люблю тебя.

Майор еще не успел произнести последние слова, как дверь дома отворилась и на пороге появился нарядно одетый хозяин дома.

– Проходите, – широко распахнул он двери, – мы вас уже заждались.

Усадив детей за праздничный стол, Семен Иванович выслушал просьбу жениха, потом поднялся из-за стола.

– Мы, конечно, очень рады тому, что наша дочь выбрала в мужья такого парня. Только хотел бы сразу предупредить, девушка она у нас капризная и уже не одному вздыхателю дала от ворот поворот.

– Семен Иванович, думаю, что у нас с Лизой все будет хорошо. Как только я ее увидел, сразу понял, что это девушка – моя судьба. – И он стал рассказывать родителям Лизы о себе. – Родился я на Урале, окончил общевойсковое высшее военное училище, служил в Средней Азии. А теперь вот служу в Калининграде. Командование полка обещало дать квартиру, если надумаю жениться. Правда, жилье обещали дать в домах так называемого старого фонда, это – немецкие особняки. Придется ремонт делать, но это меня не пугает. Долго Михаил сидел в доме родителей Лизы, ему было здесь уютно и комфортно.

Определились с днем свадьбы, и будущая невеста стала готовиться к этому торжеству с особой тщательностью. В одной из лучших мастерских города заказала подвенечное платье и другие наряды. А Михаил написал рапорт командиру полка с просьбой выделить ему обещанную квартиру. Рапорт командир подписал и, вызвал своего зама по тылу, приказал отправить взвод солдат для ремонта жилья для молодоженов. Это был старый немецкий дом. Михаил поставил в одной из комнат раскладушку и все свободное время вместе с солдатами приводил его в надлежащий порядок.

За три дня до свадьбы он пригласил к себе в гости родителей Лизы и показал им хоромы, которые приготовил своей суженной. Будущим тестю и теще дом понравился. Особенно радовало то, что к дому прилегал небольшой участок земли. Окинув его взглядом, Семен Иванович сказал:

– Траву скосим, землю перекопаем, и будет у вас отличный приусадебный участок.

Когда родители собрались уходить, и Михаил провожал их до ворот, мать сказала:

– Слушай, сынок, желательно еще до свадьбы надо перевезти приданное Лизы в ваш дом. У нее хороший спальный гарнитур и совершенно новый холодильник.

– Вы правы, мама, это нужно сделать. Не беспокойтесь, завтра с утра я пришлю машину с солдатами, и они аккуратно все перевезут.

Наступил день свадьбы. Во дворе Левицких были поставлены два ряда столов, на которых стояли тарелки с замысловатыми блюдами. Со стороны жениха в качестве гостей прибыли командир полка, замполит и еще около десятка друзей и знакомых Михаила по службе. На свадьбе играл и пел полковой ансамбль. Полюбоваться красивой парой молодоженов собрались все жители улицы. В этих местах, как сказал сосед Левицких, такой свадьбы он еще не видел.

Поздно ночью гости разъехались, а молодожены на машине командира полка отправились в свой отремонтированный дом. Едва Лиза вошла во двор, Михаил быстро отрыл ключом двери, поднял ее на руки и, покрывая лицо поцелуями, понес в спальню. Здесь он осторожно опустил ее на постель. Невеста, закрыв глаза, лежала затаив дыхание.

– Милая моя, срывающимся голосом, проговорил Михаил, – если бы ты только знала, как я ждал этого момента.

– Я тебя тоже безумно люблю, – тихо проговорила жена, охватив мужа руками за шею.

Обессиленные они заснули под утро, поэтому не удивительно, что проснулись молодые, когда солнце стояло уже высоко. Михаил положил голову жены себе на грудь, тихонько поцеловал е в мочку уха.

– Спасибо тебе, родная, за сказочную ночь, – шепнул он ей. – Особое спасибо за то, что сохранила себя для меня.

Лиза с замиранием сердца слушала слова мужа, все теснее прижимаясь к его груди.

– Я преднамеренно не спрашивал у тебя до свадьбы, был ли у тебя кто-то из мужчин. Признаться, очень боялся услышать утвердительный ответ, так как знал, что он мне не понравится. Но когда я посмотрел в твои преданные глаза и почувствовал, как ты нежно ко мне прижималась, понял, что к тебе до меня не прикасался не один мужчина.

Шло время, но любовная страсть, казалось, никогда не угаснет. Лиза очень любила своего мужа, и он в ней души не чаял. Счастливые и довольные своей судьбой они прожили два года. Однажды ночью, лаская жену в постели, Михаил сказал:

– Лизонька, а почему ты не хочешь родить ребенка?

– Это я не хочу? – удивленно воскликнула жена. – Мне казалось, что этого ты не хочешь.

– Почему ты так подумала? – возмутился Михаил. – Я с первой нашей ночи к этому стремлюсь. И, откровенно говоря, уже решил, что это ты как-то хитроумно предохраняешься.

– Я даже не знаю, как это делается, хотя сама врач.

На этом разговор закончился. Но в душе у женщины возникли некоторые сомнения, и на следующий день Лиза пошла в женскую консультацию, где и прошла обследование. Результаты ее обрадовали. Врач сказал, что у нее обязательно будут дети.

Ночной разговор насторожил и Михаила. Он также обратился к опытному врачу. Обследование показала, что он совершенно здоров и вполне может быть отцом своих детей. «Быть может, что-то не так с женой? – размышлял он, возвращаясь вечером домой со службы. – Как бы деликатнее предложить ей сходить к врачу»? Проблема разрешилась сама собой. Едва Михаил переступил порог дома, Лиза бросилась к нему на шею и, целуя в губы, сказала:

– Я сегодня была в женской консультации и врач авторитетно заявила, что я совершенно здоровая женщина и у меня обязательно будут дети.

Михаил одной рукой обнял жену, а другой достал из кармана кителя результаты своего обследования.

– Вот, – протянул он листок жене, – меня тоже сегодня обследовал опытный врач и сказал, что я здоров, как бык-производитель.

Лиза высвободилась из объятий мужа, отошла к окну, вертя в руках листок.

– Тогда не понятно, почему я до сих пор не забеременела?

В ответ Михаил недоуменно пожал плечами. На этом разговор закончился, и они долгое время к нему не возвращались.

В один из выходных дней Лиза с Михаилом приехали в гости к родителям. Сидя за обеденным столом, дочь неожиданно спросила у матери:

– Вот ты опытный хирург, скажи мне, почему у нас с мужем нет детей? Мы оба прошли обследование и оказались вполне здоровыми людьми. В чем причина?

– Вы себя в зеркале давно видели? – посмотрев на дочку и зятя, спросила Варвара Михайловна. У вас обоих такой усталый вид, словно на вас всю неделю воду возили.

– У нас, сынок, ни по моей линии, ни по линии матери бездетных семей никогда не было, – вклинился в разговор Семен Иванович. – Так что, наберитесь терпения. Уверен, скоро у Лизы пупок развяжется, и она нарожает кучу детей.

– Откуда у вас будут дети, – строгим голосом сказала Варвара Михайловна, гневно глядя на дочь, – ты работаешь по шестнадцать часов в сутки, муж служит от подъема до отбоя без выходных и праздников. Вам, мои дорогие, нужен отпуск.

– У меня отпуск будет зимой, – сказал Михаил, беря жену за руку.

– Зачем ждать отпуск? Возьмите отгулы и поезжайте на море, – порекомендовал отец. – Моя машина в вашем распоряжении.

– Море, конечно, хорошо, – в раздумье проговорила мать, – но, думается, лучше им поехать на отдых к замку Шаакен. Там такой бодрящий воздух, такая девственная природа. И еще, если верить мифам, которые из поколения в поколение передаются из уст в уста, именно в том месте небо соприкасается с землей и на людей, побывавших там, сходит добрая энергия Вселенной. – И она стала рассказывать, как в апреле сорок пятого года их машина с раненными солдатами отстала от госпиталя и попала под перекрестный огонь артиллерии. – Было совершенно непонятно, кто именно стреляет: то ли наши, то ли немцы, – рассказывала Варвара Михайловна. – Не знаю, остались бы мы тогда живы или нет, но тут к водителю машины подошла женщина-немка и посоветовала ехать к замку Шаакен. «Там земля защищена самим Господом Богом», – сказала она.

Конечно, все мы были воспитаны в духе атеизма и слова немки были для нас пустым звуком. Но водитель, став на подножку и помахав своим коллегам шапкой, громко крикнул: «Все за мной к замку». Вскоре мы въехали на территорию замка. Не смотря на артобстрел, здесь стояла мертвая тишина. Быстро установили палатки и стали переносить в них до полусмерти замерзших раненных солдат. Как ни странно, но все поверили в защиту стен этого замка и немного успокоились. Мы обогрели озябших, сделали перевязки и даже провели несколько операций по извлечению пуль и осколков.

В замке мы простояли неделю, пока не поступила команда двигаться в Кенигсберг. Прибыли мы прямо в госпиталь, в котором прежде лечили немецких солдат. Но я чуть забежала вперед. Хочу сказать вот еще о чем. Когда мы стояли в замке, местная жительница-немка приносила раненым молоко и постоянно твердила, что место это необычное. Да мы и сами это уже стали понимать. Авиабомбы и артиллерийские снаряды разрушили вокруг практически все строения, а в замок ни один осколок не залетел, ни одна шальная пуля.

– Сказки все это или случайное совпадение, – выслушав рассказ жены, сказал Семен Иванович. И обратившись к Михаилу, добавил:– берите машину и езжайте. Бензина полный бак, вам хватит съездить и туда, и обратно.

Лиза испуганно посмотрела на мужа.

– Чего ты волнуешься, – улыбнулся ей Михаил. – Грузовики я уже несколько лет вожу и с легковой справлюсь.

Путешествие по области молодые решили начать в конце недели. Набрали продуктов, заполнили большой китайский термос чаем, прихватили пару бутылок домашнего вина и отправились в путь. Выехали рано утром и уже к девяти часам были в ста метрах от замка. Михаил остановил машину на небольшой возвышенности, достал из багажника солдатскую палатку и вместе с женой установил ее рядом с машиной.

– Ну, а теперь, моя родная, пойдем любоваться красотами этого древнего замка.

Взявшись за руки, они пошли к замку. Побродив по залам, вышли во двор и остановились у огромной чаши из камня в которой, если верить легенде, язычники – древние пруссы совершали обряды жертвоприношения.

– Это святая чаша, – раздался за их спинами голос. Михаил и Лиза обернулись и увидели пожилого мужчину. – К ней прикасались предки живших здесь пруссаков, – продолжил незнакомец. – Они обращались к небу и просили здоровья и Божьей благодати. – Он внимательно посмотрел в лица молодых людей. – Обратите внимание на едва заметные фрески, – указал он рукой на стены, – такие есть только в Иерусалиме. – Шаркая стоптанными башмаками, незнакомец направился к выходу, потом вдруг остановился. – Этот замок – загадка Вселенной, – сказал он, глядя куда-то вверх. – Построен он вопреки существующим правилам – восьмиугольником. А это что-то значит, – загадочно проговорил он и ткнул пальцев в небо.

Михаил и Лиза какое-то время стояли молча, каждый по-своему осмысливая услышанное.

– Я хочу пить, – тихо сказала Лиза.

– Я бы тоже с удовольствием выпил домашнего вина.

Взявшись за руки, они неторопливо пошли к месту стоянки. Проходя через зеленую чашу луга, Лиза не смогла сдержать восторга.

– Мишенька, посмотри, сколько здесь лечебных трав, – воскликнула она и стала их срывать и складывать в корзинку.

На зов Лизы никто не ответил. Она обернулась, и увидела мужа лежащего на спине и спокойно взирающего на небо, его руки были разбросаны в стороны. Она приблизилась к нему, глаза Михаила горели неземной страстью. Уронив на землю пучок собранных трав, Лиза бросилась в объятия мужа.

– Ты такая красивая и соблазнительная, что у меня не хватает терпения добраться до палатки, – зашептал он ей на ухо.

Их губы слились в страстном поцелуе. Лиза тесно прижалась к груди мужа и, затаив дыхание, стала ждать дальнейших событий. И эти события не заставили себя долго ждать…

– Что с тобою, милая? – попытался заглянуть ей в глаза Михаил, успокаивая дыхание после вспышки страсти.

– Не знаю, – честно призналась она. – Со мною сейчас происходит что-то такое, что не поддается объяснению. Вот когда я вышла за тебя замуж, мне было приятно с тобой целоваться, было хорошо, когда ты меня обнимал и ласкал. Мне казалось, что это и есть женское счастье. Но сейчас я поняла, то было не счастье, настоящее счастье я испытала только сегодня, – и она еще крепче прижалась к телу мужа.

– Милая моя, ты жаждешь повторения? – спросил тот, пытаясь заглянуть ей в глаза. Жена промолчала. – Ну, если хочешь, тогда получай, – и он с еще большей страстью, чем в первый раз, исполнил свой супружеский долг.

Напор был таким стремительным и страстным, что Лиза даже слегка испугалась. Когда же обессиленная она разжала свои объятия, Михаил сказал:

– У меня из-за того, что ты испытываешь со мной сейчас необычные ощущения, сил становится еще больше и удваивается страсть. Ей-богу боялся, чтобы крыша не съехала.

Счастливые и уставшие они поднялись с травы и побрели к своей машине. Раскладывая на салфетки обед, Лиза с горящими глазами заглядывала в лицо мужа. А Михаил тем временем размышлял о своем. «То, что ты за два года совместной жизни ни разу не почувствовала меня как мужчину, виноват только я. Но и ты, моя дорогая, зря имитировала оргазм. Причем, делала это так искусно, что я был уверен, что полностью удовлетворяю тебя в постели. – Он с прищуром взглянул на жену. – Теперь, Елизавета Семеновна, ты меня больше не обманешь».

Все время, пока они отдыхали у стен замка, Лиза стремилась как можно чаще оказываться в объятиях мужа и он ей не отказывал. В день отъезда Михаил обратил внимание, что его жена сильно исхудала, под глазами появились синие круги. Он даже испугался такой перемены. А Лиза, не понимая его тревожных взглядов, думала: «Вот, мой хороший, наконец-то я стала настоящей женщиной и когда ты ко мне прикасаешься, то мне хочется не просто с тобой целоваться, а совсем другого», – и она сама себе улыбнулась. Михаил истолковал ее поведение по-своему.

– Лизонька, ты не тревожься, я теперь буду всегда к твоим услугам.

С того счастливого времени прошло более двух месяцев. Однажды, придя со службы, Михаил застал жену в душе. Она, напевая какую-то веселую песню, с удовольствием подставляла под упругие горячие струи свое тело. Он стал у двери и наблюдал через приоткрытую дверь за Лизой. Женщина, не замечая, что за ней наблюдают, приложила руки к своему животу и продолжала с явным удовольствием принимать водные процедуры. «А она поправилась, – мысленно отметил Михаил, – стала округлой и еще больше красивой»!

Выйдя из душа, Лиза ойкнула от неожиданности.

– Извини, дорогой, я не думала, что ты так рано вернешься домой.

– С тех пор, как я понял, что ты беременная, мне что-то совсем на службу ходить расхотелось.

– Кто тебе сказал, что я беременная? – с удивлением посмотрела Лиза на мужа.

– Я тебя изучил лучше, чем самого себя. И все же мне не понятно, почему ты, хитрунья, не соизволила меня обрадовать?

– Боялась спугнуть удачу, – прижимаясь влажным телом у мужу, тихо сказала Лиза.

Прошло время, и Лиза родила дочь, которую назвали в честь матери мужа Ксенией.

Глава IV

Татьяна Семеновна Левицкая, младшая дочь Семена и Варвары, после окончания Московского экономического института, как молодой специалист, была направлена на работу в Калининград в одну снабженческой сбытовую организацию. Жила она на окраине города в родительском доме. К тому времени Семен Иванович уже был на пенсии, но продолжал работать заместителем председателя обкома ДОСААФ по строительству. Лиза жила своей семьей и продолжала работать в городской больнице.

К тому времени, о котором сейчас пойдет речь, у Татьяны уже была взрослая дочь Анастасия. Однажды Татьяна Семеновна рассказала ей, как в начале своей трудовой деятельности, когда по разнарядке райкома партии приходилось выезжать в местные колхозы для оказания шефской помощи, она попала в Гурьевский район на прополку капусты.

– Утром мы все прибыли к подъезду здания нашего управления, – начала свой рассказ мать. – Каждый сотрудник взял с собой продуктов и воды на целый день, запасся рабочими перчатками и головным убором от палящих лучей солнца. Вскоре подошел автобус, и мы, дружно рассевшись по местам, отправились обрабатывать выделенную нам делянку.