Духовное первично в человеке.

Мы это понимаем лишь тогда,

Когда себя с одра подняв, калека

Танцует на коляске – хоть куда!

Духовное первично. В этом снова

И снова убеждает жизнь сама:

Любой поступок наш, любое слово —

Итог работы сердца иль ума.

Духовное первично. Мы бесспорность

Сей истины проверили стократ:

Когда в нас есть идеей увлечённость, —

Не признаём материи диктат.

В семье ясна духовного первичность.

Не станет ли ребёнок подлецом, —

Решает не валютная наличность, —

Моральный облик матери с отцом!

А бездуховность в обществе – несчастье!

И если СМИ не славят честный труд,

А хвалят денег бешеных всевластье, —

То в пропасть это общество ведут!

Духовное первично в государстве.

Отцы народа правят иль рвачи,

Власть захватив, крадут страны богатство?!..

Народ же – вымирает! Хоть кричи!..

Духовное первично во Вселенной.

Первичен Бог.

Мир – творчество Его.

Но с позитива плёнки той нетленной

Снят негатив – наш мир, где смысл всего —

Нажива.

Власти ею, как проказой,

Больны, утратив ум, и стыд, и страх!..

И для России Господа наказы,

Посланья к нам звучать должны бы так:

«Спасти Россию от воров в законе

Народ страны способен, если он,

Корысть отринув, о духовном вспомнит,

И нравственный начнёт блюсти закон.

Но чтоб очистить от грехов ужасных

Мильоны душ – страдания нужны,

И много жертв, как мнится вам, – напрасных.

Готовьтесь к страшным бедствиям войны!

Разумному:

Работай над сознаньем,

С заветами сверяй души полёт.

Иди путём добра и созиданья.

Спасай Россию! Бог тебя спасёт».

Часы идут, а дни – бегут.

Года, как птицы, пролетают.

Нас манит пряник, гонит кнут…

Но цель пути – от нас скрывают.

Гадаем, в чём движенья смысл.

Не знаем, где конец дороги.

Одно понятно: нас «на бис»

Не вызовет Ценитель строгий,

Второго шанса нам не даст

И нас на старте не сравняет,

Чтоб поглядеть: на этот раз

На равных, – кто и как сыграет?..

Увы, – нет правды на земле.

И сказано, что нет – и выше.

Иной весь срок бредёт во мгле;

В других, как будто снайпер с крыши,

Палят лучи прожекторов,

Живую душу выжигая…

Но больше тех, кто, поборов

В себе гордыни грех, – шагает

В рядах работников, творцов

В пыли и тесноте по тракту,

Неся тяжёлый груз трудов…

Они – хранители порядка.

Но кто-то с тростью налегке

Идёт тропинкой вдоль дороги,

Цветок срывает, мнёт в руке,

И, аромат вдохнув, – под ноги

Себе бросает… Рвёт другой…

Кто право дал ему такое?!

Вот нам бы так!.. Из нас – любой

Заменит этого «плейбоя»!

Несправедлив Создатель к нам, —

Земной наш разум нам внушает.

Но – «Мне отмщенье! Аз воздам!»

Воздаст. Но мы-то – не узнаем!..

Мне кажется, что май, предтеча лета,

И не совсем ещё листвой одетый, —

Намного лучше лета самого,

Которое, точь в точь курьерский поезд, —

Промчится, опозданьем беспокоясь…

Оглянешься, – и нет уже его!

Мне кажется, что счастья приближенье,

Предчувствие, – когда уж нет сомненья, —

Намного лучше, чем его приход.

Свершившись, счастье не вполне прекрасно:

Его снижают будни ежечасно,

А наше сердце в будущем живёт.

Что счастье – впереди сияет где-то, —

Есть молодости верная примета.

Но поезд жизни ускоряет ход…

И май не вечен, – наступает лето.

И зрелость требует от нас ответа:

Кто что посеял – то они пожнёт.

И к старости иные понимают,

Что молодость как счастье, вспоминают,

И жизнь их обманула…

Горько знать,

Что лето их могло быть ярче мая,

А счастье – превзошло бы все мечтанья!..

В их власти было – это всё создать.

Из бездны океана наверх, сквозь толщу вод

Рыбак большую рыбу, ликуя, достаёт.

Сверкает и искрится кольчуга-чешуя

В бросках молниеносных, – точь в точь удар копья!

С кинжалами ужасных зубов – зияет пасть.

Жизнь борется со смертью!

Но всё не рвётся снасть…

Растёт, меняет форму чудовище глубин!..

Шарообразным стало…

Вдруг – лопнул бок один!

Кровь монстра, что держала вес океанских вод, —

Давления лишившись, – плоть беспощадно рвёт!

Вот так и наши души рвёт злобных бесов рой, —

Коль заповедь нарушить дерзаем мы порой!

Вот так порок терзает нам душу, ум и плоть, —

Когда мы отвергаем твой светлый мир, Господь!

Так низменные страсти нас губят в цвете лет,

Когда над волей нашей – давленья долга нет!

Влюблённость ли нам подарила крылья,

Иль вдохновение нам их даёт,

Вознаграждая творчества усилья, —

Наш в будущее устремлён полёт.

Летим в страну несбыточного счастья

На крыльях ослепительных мечты!..

И не горим желаньем возвращаться

Оттуда, где со счастьем мы на «ты».

И вот уже находимся во власти

Иллюзии немыслимых щедрот,

И не в реальной жизни ищем счастья, —

Мечта о счастье – счастье нам даёт!..

А жизнь желанья наши исполняет, —

Но как-то всё НЕ ТО и всё НЕ ТАК…

И потому от нас не получает

Признательности даже на пятак.

Всё жалуемся, всё её ругаем…

Должно быть, одного не понимаем:

Что Идеал возможен лишь в мечтах,

В воздушных замках в наших головах.

Но чтобы нас заставить делать дело,

Назначенное в жизни нам Судьбой, —

Роль сыра в мышеловке так умело Играет Идеал.

Нас за собой

Поманит, – и выкручивайся сам!

Иль – покорись, взывая к Небесам.

В любых делах зовём мы помощь Божью, —

И даже в тех, где чёрт нам рад помочь.

Чтоб своего добиться, – дружим с ложью,

И к подлости прибегнуть мы не прочь…

Но, несмотря на всё, – взываем к Богу:

И дай нам, и оставь, и //в введи,

Избави нас!..

Однако по дороге Раскаяния – шагу не пройти!..

А лучшие из нас – всё судят ближних.

Несправедливо судят, по себе,

С обидой, – не спросил у них Всевышний:

Кому удачу дать в земной борьбе?!

Но переполнена терпенья чаша!

Давно людских грехов не чищен хлев!

Лавиною сметает судьбы наши

Уже неотвратимый Божий гнев!

В стихийных бедствиях, в кровавых войнах,

В авариях, в терактах, жертв полных, —

От ужаса трепещет наша плоть!..

Но не себя виним мы, недостойных.

«Как допускает это всё Господь?!»

1

Вот наступает новый день…

Не мне ждать от него добра.

На душу наползает тень, —

Она со мной весь день, с утра.

С утра, бывало, тень могла

Накрыть мне душу лишь тогда,

Когда в делах царила мгла,

Иль – впереди ждала беда…

Теперь же, – не таит день зла,

И радость может принести…

Но всё ж – туманом тень легла…

То грусть ПОСЛЕДНЕГО «ПРОСТИ».

2

Но кажется мне, – знаю я,

Как тень прогнать небытия.

Трагичен человека путь.

Ты знаешь, – жизнь идёт к концу.

Но пессимистом ты не будь.

Унынье – грех, и не к лицу.

Забудь, что правит Древний Рок.

Забудь, что близится Закат.

Забудь, что есть у жизни срок.

Живи, как много лет назад!

Пей дни, как лёгкое вино:

Вниманье каждому воздай, —

Как будто впереди – года,

Десятилетье не одно!..

О будущем же – не гадай.

Оно настанет всё равно.

Когда и как придёт финал, —

От нас Бог милосердно скрыл.

Ведь если бы ты это знал, —

Жить дальше – не нашлось бы сил…

Как поразительно жестока

Судьба к талантливым творцам!

И сколько их ушло до срока!

Ни дар, ни слава их для Рока – Ничто.

А людям – нет пророка.

И отвергают их с порога

Мещане и рабы пороков…

Непонятым и одиноким, —

Им зависть ставит лыко в строку…

Изранив гениев сердца,

Их отправляют к праотцам.

Но для творцов нет выше счастья,

Желанней доли в мире нет,

Чем, покоряясь Божьей власти,

Душой увидеть Горний Свет,

Услышать пенье Сфер Небесных,

И волю Неба ощутить,

И в краткий жизни срок, над бездной,

Что Бог задумал – воплотить!

Они дыханье слышат Бога,

Небес читают письмена!..

Прекрасна гениев дорога!

Прекрасна так же, как трудна.

Их долг и счастье, их призванье

И дело жизни – до конца

Нести Земле Небес посланья…

Что – Рок?!Людей непониманье?!

ОНИ – СОАВТОРЫ ТВОРЦА!

Цветки сирени белой осыпают

Стол на веранде.

В синего стекла

Высокой вазе – жизнь букета тает…

Гостей хозяйка дачи принимает.

Цветные стёкла – свет преображают,

И звук гитары сердце наполняет

Аналогом душевного тепла.

Иллюзии уюта и добра

Компанию, однако, покидают, —

Лишь кончилось гитары волшебство, —

И мир реальный в души проникает

С расчётами и нуждами его.

Как с мышью кошка сытая играет, —

Жизнь на мгновенье взрослых отпускает

В мир грёз, —

и вновь в реальность возвращает,

Где в каждодневном омуте забот

Бессильно тонет их мечты полёт…

Долой унынье: счастье – есть на свете!

Но вот покоя – нет. И воли – нет.

Великий в этом был неправ поэт.

Не ведая проблем, играют дети:

Создав в воображеньи мир иной,

Они в своих фантазий многоцветье,

Как в озеро, ныряют с головой…

И скучен им реальный этот мир,

Где надо выпить перед сном кефир.

Элитного жилья владелец важен,

И алчность в нём – сильней других страстей.

Он телеинтервью даёт отважно

В роскошной ванной комнате своей.

«Всё – золото!» – обводит он рукою

Кран, раковину, ванну, унитаз…

Уверен, что своею «крутизною»

К себе почтенье вызовет у нас.

Мы думаем: «Какой придурок, Боже!

Такие «бабки» – в унитаз спустить!

Нет, ничего глупее быть не может!

Таких бы надо, как клопов, давить!»

Пингвин, что тело жирное в утёсы

Когда-то робко прятал, был умней.

Он знал, что у матросов – есть вопросы

К тем, кто «кубышкой» хвалится своей!

На золотом усевшись унитазе,

Позыв, должно быть, сладко ощутить,

И созерцая результат, – в экстазе

Весь блеск своих достоинств оценить!

Себя отрадно видеть удалённым

От бед тобой ограбленных людей,

От их детей – больных иль беспризорных…

Тебе-то не грозит крест тяжкий сей!..

Ещё приятно думать, как надёжно

Забором и охраной защищён

От гнева обездоленных, – и можно

Людской и Божий попирать закон.

Но чует кошка, чьё сожрала мясо:

Уж не до жиру – быть бы живу тут!..

И чувствует владелец унитаза,

Что рано, поздно ли – за ним придут…

Не зря забор тюремный ограждает

Богатых неприступные дома!

В России богачей – не уважают.

Здесь собственность священной не считают.

Богатству – совесть здесь предпочитают.

И кто бы сколько ни украл – он знает:

Он – вор, и плачет по нему тюрьма.

Но Золотой Телец – исчадье Ада,

И в душах, словно паразит, живёт…

Его, как вирус, уничтожить надо, —

Чтоб мог спастись от гибели народ!

В стране – капитализма тиф возвратный.

Буржуйский рецидив нас не щадит…

Однако в споре Золота с Булатом —

Булат всегда последним говорит.

У тебя – белокрылая яхта.

Парус ветры седлает легко…

Якорь бросили мы возле Лахты.

Берег виден, но он далеко.

И упрямства, должно быть, полна,

В борт стучит методично волна.

Заработал в каюте транзистор.

Сквозь эфирных ветров шум и свист

Плыл, как яхта в ночи, голос чистый,

Трогал струны души гитарист…

И романс тот, – красивый, простой, —

Всё пространство заполнил собой.

Сразу стало в каюте уютно,

А на сердце – намного теплей…

Но соблазн подавила минутный

Стать любовницей новой твоей.

Жизнь свою буду строить с умом,

Не прельщусь мимолётным теплом!

Трезвый свет наступившего утра

Разлучил нас с тобой навсегда.

Поняла: поступила я мудро.

То, что снова одна, – не беда.

Поплыву я по жизни, как прежде,

В лёгкой лодке. Ей имя – НАДЕЖДА.

Лето, юг, природы роскошь, аромат цветов и моря.

К ночи тёплый влажный воздух тело обнимает нежно.

Мышь летучая зигзаги чертит в бархатном просторе.

В парке – музыка и пенье: о любви, мечтах, надежде…

Целовало кожу солнце, и ласкало кожу море.

Дивный, вкусный кожи запах – запах юности и счастья!

Впереди – почти бессмертье. Вера в нереальность горя,

И стремленье в пире жизни поскорей принять участье.

Чистые мечты о встрече – первой, судьбоносной, главной!

Станут двое – плоть едина, будет труд семьи – как праздник,

Чтоб красивой, неразрывной, романтической и плавной

Линией совместной жизни Божий замысел украсить!

У других – мечты о страсти: торжествующей, свершённой!

Пусть она всего неделю или месяц будет длиться, —

Чтоб свои насытить чувства, к празднику припав влюблённых,

И как хищник – кровью жертвы, – ощущеньями упиться!..

Из отрезков встреч коротких, что полны любовной страсти, —

Линию свою пунктиром в чертежи Вселенной впишут…

Но чертёж уже построен. Изменить – не в нашей власти.

А судьба полна зигзагов, как полёт летучей мыши.

Иду…

А снег пружинит, перекатываясь,

Скрипит и гасит скорость, как песок,

Который, помню, мне помочь отказывался

Бежать на твой призывный голосок.

Звала ты не меня, а дочку маленькую.

Меня пленил и вид, и голос твой…

Так в сказке красотой цветочка аленького

Пленился незадачливый герой.

Наивный, как матрос на корабле Эллады,

Летел я на Сирены сладкие рулады!..

Не зря песок тянул меня назад!

Теперь по снегу я бреду к тебе на встречу…

Не видеть бы тебя, твои не слушать речи!..

Горгоны взглядом был твой первый взгляд.

Красив, как сам Парис, – мой друг его щедрей:

 Елену не одну дарил красой своей…

И к внешности подруг, как правило, не строг, —

Парису мог бы дать полезный он урок:

– Твой на чужой жене сошёлся клином свет?!

К красавице любовь – источник многих бед.

Не пожелал бы ты, Парис, чужой жены, —

Троянской, может быть, и не было б войны!

На свете много дев, – и все хотят любви!..

Таланты пусть они используют твои!

Разборчивым не будь, люби их, дай им счастье!

И каждая, земной заканчивая путь,

Припомнит о тебе для внучки что-нибудь…

И вновь девичьих грёз твой образ станет частью!

Герой народных русских сказок —

Иван по прозвищу Дурак —

Был не любитель хитрых масок,

В расчётах был он не мастак.

О выгоде не думал вовсе.

Ему не снились барыши.

Не ведал зависти и злости.

Жил не для денег – для души.

Его расчетливые братья

С их плоским, западным умом,

В богатстве, в деньгах видя счастье,

Его считали дураком.

Они Ивана презирали,

Его лентяем называли,

О нём молву распространяли,

Что всё он делает не так,

Добычей лёгкою считали

Всё, чем владел Иван-Дурак.

А был он вовсе не бездельник, —

Работать мог за семерых…

Трудился он не ради денег.

Смысл жизни видел он не в них.

И бескорыстно помогая

Всем, кто о помощи просил,

Иван, взрослея и мужая, —

Жизнь всё яснее понимает,

К себе на помощь привлекает

Всё больше светлых, добрых сил.

Вот потому скромны итоги

Извечных недругов его,

Всех этих умников убогих,

Всех тех, кто, зная очень много, —

Не понимают ничего.

Вот потому-то, как ни странно

Для мелкой западной души, —

Расчётом, подлостью, обманом

И нападением нежданным

Не удалось сгубить Ивана.

Хоть плачь, хоть «русского» пляши, —

Да только поздно или рано

Всегда победа за Иваном!

Но гитлеры и бонапарты

Кроят в уме России карту…

Но снова лезет гость незваный…

Хоть кол на голове теши!..

В городе – сентябрьское утро.

Солнышко. Ни ветерка. Тепло.

Отливает сизым перламутром

Каждое оконное стекло.

Зелены ещё деревья в парке.

Кое-где лишь проседь желтизны…

И, как свечек ёлочных огарки, —

Яблочки на яблоне красны.

Словно драгоценности на платье

Летнем всё ещё зелёных крон, —

Рдяные и розовые пряди

Восхищённый взор берут в полон.

И даров, и праздничных нарядов

Роскошь описать я не берусь!..

Отчего я осени не рада,

И не оставляет сердце грусть?

Не в пример щедрей весны и лета,

И красивей даже, чем они, —

Горечи последнего привета

Осень, как мне кажется, сродни.

Весна, Лето, Осень – растили цветы и плоды,

Себя украшали листвою, цветами, плодами.

Соперничали меж собою и до хрипоты

Доказывали превосходство своей красоты!..

Кто краше из них, – не способны решить были сами.

Однажды затеяли конкурс они красоты:

Девица-Весна, Лето Красное, Осень Златая.

А Зиму – судьёй пригласили, в ней встретить не чая

Соперницу.

Что показать ей? Нагие кусты?!

Зима – с отдыхающей, спящей Природой на «ты!»

На конкурс явились в расцвете своей красоты:

Весна, вся в цветах, – воплощённая юность и свежесть;

И Лето – атлет молодой, в ком и сила, и нежность;

И Осень с плодами, – исполнить готова мечты!..

И каждый лелеял свои на победу надежды…

Но тут появилась Зима – в подвенечном уборе,

В фате из снежинок, со шлейфом из вьюги летящей,

В алмазном, жемчужном сияньи морозных узоров,

Румяна и счастлива празднеств чредою блестящих!..

И трое признали: вот это – триумф настоящий!

Грешат беспечно молодые,

И сил, и дерзости полны.

Пред Богом и перед родными

Своей не чувствуют вины.

Ну что ж: лиха беда – начало…

К ним позже опытность придёт

И сожалений запоздалых

Предъявит неоплатный счёт.

И вздрогнут, как от острой боли,

Когда внезапно вспомнят тех,

Кого обидели – невольно,

Со злым ли умыслом… Был грех.