Узи Вайль
      Это не Хамас, это Cмерть, мать твою...
      Рассказ
      Перевод с иврита Александра Крюкова
      Как только малышка наконец задремала, Меир Коэн без сил рухнул на диван в гостиной.
      - Заснула? - спросила Ронит.
      - Заснула, - ответил он. Глаза у него закрывались уже сами собой, но тут раздался звонок в дверь.
      Ронит открыла - на пороге стоял невысокий человек в очках, державший в руках большую папку с бланками.
      - Меиль и Монит Кохам? - спросил он.
      Ронит молча смотрела на него, не понимая[2].
      Человек повторил вопрос.
      - Меир и Ронит Коэн, - поколебавшись, поправила она.
      - А, - проговорил тот и заглянул в свои бумаги. - Ох уж эти мне компьютеры, вечно все перепутают. Я - демограф, из Института национального страхования, - наконец представился он и протянул руку.
      - Очень приятно, - Ронит пожала ему руку и переспросила: - Вы кто?
      - Демограф. Я провожу социологический опрос. Вас не затруднит ответить на несколько вопросов?
      - Да мы только что...
      - Всего лишь несколько маленьких вопросов.
      Ронит обернулась и вопросительно посмотрела на мужа - Меир безразлично пожал плечами.
      - Отлично! - обрадовался демограф и вошел в квартиру.
      ***
      Спустя полчаса он все еще сидел у них в гостиной, копаясь в своих бланках и продолжая монотонно задавать вопросы.
      - Так, теперь относительно детей,  - почти ласково произнес он и огляделся. - Дети есть?
      - Есть, девочка, - ответил Меир.
      - И сколько ей?
      - Полгодика, - устало сказал Меир. - У вас еще надолго, а?
      - Нет-нет, уже заканчиваю, - бормотал тот, записывая что-то в свои бумаги. - Так, полгода. Наверное, уже говорит.
      Ронит и Меир удивленно на него посмотрели.
      - Не говорит? - почувствовал демограф свою оплошность.
      - Нет, - сказала Ронит, - а вы знаете много полугодовалых младенцев, которые разговаривают?
      - Я... - мужчина растерялся. - Извините, у меня нет своих детей, я еще слишком молод. Я просто выгляжу старше, это из-за очков. Или из-за этой работы в национальном страховании.
      Меир молча поднял глаза к потолку, Ронит смотрела себе под ноги.
      - А как ее зовут?
      - Яэль, - ответила Ронит.
      - Красивое имя. - Он сделал запись. - Это в честь кого-нибудь из близких?
      - В честь Рабина, - сказал Меир. - Еще много вопросов?
      - Нет-нет, - ответил очкарик и записал в анкете: "В честь Рабина".
      Меир и Ронит переглянулись.
      - Да это шутка, - сказала Ронит. - Муж пошутил.
      Молодой человек посмотрел на нее вопросительно, но потом до него дошло.
      - А, чувство юмора, это очень важно, - он понимающе кивнул, однако не зачеркнул написанное. - Профессия? - обратился он к Меиру.
      Тот некоторое время смотрел на демографа в упор, потом произнес:
      - Я произвожу воздух. Воздух произвожу, вот моя профессия.
      Статистик записал, потом перешел к следующему вопросу:
      - А сколько, если позволительно спросить, вы зарабатываете? Ваш ответ будет сохранен в полном секрете. Итак, от тысячи до двух, от двух до четырех или более четырех тысяч?
      - Я хочу взглянуть на ваше служебное удостоверение, - произнес вдруг Меир.
      Молодой человек несколько погрустнел, но достал документ. Это было официальное удостоверение Института национального страхования с фотографией и указанием должности - демограф-статистик.
      - Итак, - продолжил он.
      - Итак, более четырех тысяч, - продолжил и Меир. - Намного больше, может, восемь тысяч. - Он смотрел на очкарика с искренним любопытством: неужели кретин и это запишет?
      Кретин и это записал.
      - Больше восьми тысяч? Вот это да... - он задумался. Казалось, у него даже промелькнула мысль о переквалификации. - Вот это неплохо.
      - Совсем неплохо, - согласился Меир, - но летом нет работы.
      - Правда? А почему?
      - Да вы же знаете, как у нас здесь летом - совершенно нечем дышать, воздуха-то нет.
      - А, понятно, - сказал демограф и записал в свои бумаги. - А вы? обратился он к Ронит.
      - А я работаю девушкой по вызову. - Подумав немного, она прибавила: - С гостями из-за границы, но это официально.
      Статистик покраснел.
      - В свое время я ублажала Рока Хадсона, - добавила Ронит с гордостью.
      Очкарик склонился к своим бумагам и записывал, записывал... Меиру и Ронит не было понятно - чего он там столько пишет? Наконец статистик поднял голову и спросил:
      - А из какой вы этнической общины?
      - Мы - пришельцы, - сказала Ронит.
      - То есть?
      - Ну, мы с некой звезды, - пояснил Меир.
      На этот раз молодой человек наконец оторвался от бумаг, снял свои большие очки и уставился на супругов. Тут проснулась их маленькая дочка и начала плакать.
      - Малышка запела, - сказала Ронит и встала, - извините меня.
      - Она кормит девочку грудью, да? - спросил демограф, посмотрев вслед Ронит.
      - Да нет, что вы, - ответил Меир, - жена мочится на ребенка каждые пять часов. Так принято на нашей звезде.
      Статистик покраснел. На мгновение Меиру стало неловко.
      - Простите, - произнес он, - я должен посмотреть, как там ребенок.
      Когда он вошел в спальню, Ронит стояла, склонившись над кроваткой малышки, с трудом сдерживая хохот.
      - Тихо, тихо, - остановил ее Меир, - мы переборщили, уже становится неудобно.
      - Ну и идиот, - прыснула Ронит, - ну и идиот, а?
      - Да нет, он не идиот, так, немного... тугой, не въезжает. Наивный. Но, мне кажется, до него начинает доходить.
      - Ты проверил, его удостоверение настоящее?
      - Да вроде настоящее, написано: Институт национального страхования, а там поди знай.
      Меир взял дочку на руки, и тут позвонили в дверь
      - Кто это в такой час? - спросил он. Ронит пожала плечами.
      Меир подошел к двери, открыл: на пороге стояла Смерть. Она не была одета в черное, в руках у нее не было косы. Голос - обычный. Но это была Смерть, вне всяких сомнений.
      Что впечатляло, так это ее глаза. Спустя годы, когда демограф будет пытаться вспомнить, как выглядела Смерть, единственное, что останется в его памяти, - ее глаза. Причем они были не какие-нибудь там холодные или пугающие, наоборот, добрые и нежные. Однако решительные...
      Меир с малышкой на руках окаменел. Ронит вышла из спальни и тоже застыла на месте.
      Смерть посмотрела Меиру прямо в глаза.
      - Я? - прошептал он.
      - Ты.
      Меир не пошевелился.
      - Я?!
      - Ты, - подтвердила Смерть.
      - Но... почему я?
      - Время пришло...
      - Но я еще молодой, у меня дочке всего полгода!
      - А молодые не умирают? Пойдем, через полчаса у тебя автокатастрофа.
      И тут вдруг Ронит бросилась вперед, обхватила мужа и закричала Смерти:
      - Нет! Ты не можешь вломиться вот так, сразу, посреди... посреди всего.
      Смерть удивленно взглянула на нее:
      - Это почему же?
      - Но... За что? - продолжала молодая женщина. - Что он сделал?
      Смерть грустно улыбнулась.
      - Нет, - не могла смириться Ронит, - я хочу знать - почему? Ты не можешь забрать его вот так вдруг, даже не сказав мне почему.
      - Сейчас ты хочешь знать почему, - проговорила Смерть, - потом захочешь узнать - куда? Нет, мы не сообщаем.
      Меир открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но передумал. Он обернулся к жене и протянул ей ребенка. И посмотрел на них обеих. Затем повернулся и вышел на темную лестничную площадку. Ронит слышала, как постепенно затихают звуки шагов по ступенькам.
      ***
      Молодой демограф очнулся первым. Он закрыл входную дверь и бережно провел Ронит назад в гостиную.
      - Присядь, - сказал он ей, - прежде всего, присядь.
      Все еще в шоке, она села.
      - Это ужасно, что с тобой произошло, - сказал очкарик, - ужасно. Может, дать тебе стакан чаю? Или... или чего-нибудь покрепче?
      - Там есть виски Меира, - проговорила Ронит и заплакала.
      Статистик огляделся, увидел небольшой бар с напитками и налил ей немного виски в высокий стакан. Ронит машинально глотнула и закашлялась. Постепенно ее дыхание выровнялось. Она взглянула на дочку и снова начала плакать:
      - Что же мне теперь делать? Как нам жить? Как я одна справлюсь?
      Демограф беспомощно молчал.
      - Как я... - слезы душили Ронит, - как я скажу ей, что у нее нет отца?
      Сейчас она плакала тихо и горько, долго, пока совсем не обессилела. Потом взглянула на девочку и проговорила:
      - Теперь мы одни, малышка, только ты и я.
      И тут снова позвонили в дверь... Никто не двинулся с места, и после третьего звонка дверь распахнулась сама.
      Это опять была Смерть.
      Ронит и демограф, онемев, смотрели на нее. Смерть вошла в комнату и указала на женщину. Ронит, не веря своим глазам, остолбенела.
      - Да, - печально проговорила Смерть, - такое иногда случается.
      - Но что... - начала было Ронит.
      - Заминированная автомашина на улице Ибн Габироль, - прервала ее Смерть.
      Очкарик вдруг вскочил на ноги.
      - Минутку! Одну минутку, - начал он торопливо. - Здесь наверняка ошибка, вы ведь только что забрали ее мужа.
      - И что? - смерть устало пожала плечами. - Как там они обычно пишут в "Едиот ахронот"[3]: "Спустя считаные часы после автокатастрофы, в которой погиб ее отец, маленькая Яэль потеряла и мать в результате террористического акта". Такова жизнь, вы ведь не вчера родились?
      - Но я... Прошу вас! - Ронит умоляюще смотрела в глаза Смерти. - Я не могу оставить девочку одну! Ей только полгода!
      Озадаченная, Смерть задумалась.
      - Ну, - предложила она неохотно, - я и ее могу забрать.
      Ронит ничего не ответила.
      - Ладно, прощайся с дочкой.
      Женщина уложила девочку на диван, поцеловала и тщательно завернула в розовое шерстяное одеяло. Затем направилась к выходу, Смерть открыла перед ней дверь.
      - Ох уж эти мне теракты, - пробормотала она себе под нос, когда Ронит вышла из квартиры и стала спускаться по лестнице. - Работы невпроворот.
      ***
      Когда дверь за ними закрылась и молодой демограф остался с малышкой вдвоем, он некоторое время не мог прийти в себя. Наконец глубоко вздохнул и подсел к девочке на диван. Та проснулась и начала плакать.
      Очкарик взял ее на руки и стал напевать:
      Как рождается песенка?
      Да как младенец.
      Сначала... Тра-та-та,
      А потом, а потом... Нет, не помню.
      И замолчал.
      - Эй, малышка, что же мне с тобой делать? Не знаю даже, как и сказать тебе, но произошло нечто очень нехорошее.
      Девочка перестала плакать и улыбнулась ему.
      - Послушай, - сказал он и взял ее за малюсенькие ручки. - Знаешь... э-э-э... тебе придется расти без папы с мамой.
      Она забавно пискнула.
      - Но это все-таки не конец, ты не думай, жизнь в общем не такая плохая штука. Жизнь хорошая, правда, очень хорошая. Но вот иногда случается такое, что невозможно... что трудно... Ну, то есть я имею в виду...
      Мужчина вздохнул. Малышка смотрела на него широко открытыми глазами.
      - Но это не значит, - повторил он, - что жизнь нехороша.
      Девочка улыбнулась и выпустила изо рта пузырь.
      - Я думаю, - демограф заговорил уже сам с собой, - что они меня разыграли. Во всем. Начиная с твоего имени. Наверное, никакая ты не Яэль.
      Она снова заплакала.
      - Ну, ну, не плачь, я здесь. Послушай, я почти ничего не знаю о маленьких детях, у меня их никогда не было, но я постараюсь. Я тебя не оставлю.
      Он начал укачивать ее и опять тихонько запел:
      Спи-засыпай,
      Баюшки-бай...
      Раздался звонок в дверь, и в квартиру нерешительно вошла Смерть.
      - Еще один теракт, - как бы извиняясь, произнесла она и кивнула в сторону ребенка.
      Демограф вскочил на ноги:
      - Ах ты сволочь, мать твою!.. А ну пошла отсюда!
      Смерть неуверенно помялась, посмотрела в потолок...
      - Ладно, пусть так, - пробормотала она, повернулась и вышла.
      Не веря себе, очкарик тихонько положил девочку на диван, покачал головой и повторил:
      - Сволочь.
      ----------------------------------------------------------------------
      [1](C) Modan hotzaa laor Ltd., 2001
      (C) А. Крюков. Перевод, 2004
      [2] Незнакомец перепутал имя и фамилию героев, и на иврите это звучит забавно: меиль - пальто, монит - такси, кохам - их сила. (Здесь и далее прим. перев.)
      [3] "Едиот ахронот" ("Последние новости") - популярная ежедневная газета, выходящая в Тель-Авиве.