Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Предвестник шторма

ModernLib.Net / Научная фантастика / Ринго Джон / Предвестник шторма - Чтение (стр. 25)
Автор: Ринго Джон
Жанр: Научная фантастика

 

 


      Глаза всех повернулись к экрану сенсора, времени им хватило лишь на это.

* * *

      Боеголовка была массивной, но заряда взрывчатки не несла; ее сила заключалась в кинетическом ударе. После попадания в основание котлована, прямо над чуть прикрытым центром управления, потенциальная энергия ее снижения преобразовалась в свет и тепло.
      Вырезанный в горе конус сдержал большую часть огненного шара, так что окружающей среде был нанесен минимальный ущерб. Вырывающийся из склона горы огонь изумил немногих наблюдателей и остался навеки запечатлен в их памяти прямо перед тем, как вырос над ее вершиной. Грибовидное облако рассказало им все о судьбе бедняг в командном центре.

39

       Белый Дом, Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III
       10 октября 2004 г., 05:58 восточного поясного времени
 
      — И «Миссури» в пути? — спросил президент, качая головой при виде побоища.
      — Да, сэр, — сказал министр обороны, сверяясь с бумагами, — и «Массачусетс». «Миссури» встанет на позицию через два часа, она как раз идет вверх по реке. «Масс» идет на всех парах возле Нью-Йорка и придет туда минимум через двенадцать часов.
      — И Центры Планетарной Защиты участия не принимают?
      — В общем, нет, господин президент. Мы попали между молотом и наковальней. Когда корабль врага взлетает, нам приходится его атаковать. Но когда мы так делаем, мы теряем ЦПЗ. «Хай-Ноб» четвертый, что мы потеряли. Но если мы позволим модулям летать как заблагорассудится, они нас задавят.
      — Что с Фредериксбергом?
      Министр обороны повернулся к Главнокомандующему.
      — Да?
      — Они все еще держатся, но долго это не продлится. Мы почти исчерпали «Перегрины», так что у нас нет средств разведки. Нет разведки — нет корректировки огня, хотя мы подтягиваем туда кое-какое экспериментальное оборудование. По моим предположениям, как только с Фредериксбергом будет покончено, они пойдут на север и на юг.
      — И мы не попытаемся остановить их между Джеймсом и Потомаком? — с горечью спросил президент Соединенных Штатов.
      — Нет, сэр. Одно дело сражаться с ними при помощи линкора, и даже тогда мы видим, какой урон можем понести, «Северная Каролина» вышла из строя на месяцы. Но ввязываться в бой на открытой местности, с возведенными наспех укреплениями — это нечто совсем другое. Войска еще не настолько готовы, как мне хотелось бы, — черт, они совсем не готовы для маневрирования в чистом поле. Давайте отойдем в укрепления за естественными препятствиями, как мы и планировали, и будем долбить их артиллерией. Вот метод уничтожения послинов.
      Сейчас в Ричмонде сооружается огненный мешок. Но там для этого есть природные условия. Возле Вашингтона их нет. Так что мы отходим в укрепления, и пусть они обломают себе о них зубы, затем выйдем наружу и сметем их. Хотя я рад, что мы снова поставили в строй эти дредноуты, — он повернулся и посмотрел на видеозапись, — чертовски рад.
      — Что насчет взлета и контратак К-Деков? — спросил президент
      — Генерал Хорнер разрешил Центрам Планетарной Защиты стрелять по кораблям послинов теперь, когда их главные силы приземлились. Центры готовы не полностью, и на каждом установлено только несколько гравиорудий, но они смогут сбить любой посадочный модуль, взлетевший между горами и морем. В Мэриленде существует небольшая проблема с кривизной поверхности, но я не думаю, что послины смогут эффективно ею воспользоваться. Для ЦПЗ все еще действуют строгие инструкции не атаковать собственно высадку. Мы не хотим, чтобы их разбили, как в Европе.
      — Мэриленд, — сказал президент.
      — Войска Двадцать девятого разбиты вдребезги, но Десятый корпус послал дополнительную дивизию, это должно помочь делу. Если нет, Первая Армия уже приказала всем корпусам Восточного побережья послать войска в Вирджинию. Послины в Мэриленде никуда не двинутся, господин президент.
      — Но в Вирджинии…
      — В Вирджинии у нас другая проблема. Как только мы сосредоточим достаточные силы за Потомаком и Джеймсом, мы начнем отбивать Вирджинию обратно. Я считаю, мы продемонстрировали, что существует два аспекта применения артиллерии в войне с послинами. Во-первых, чтобы их убивать, их нужно видеть. Это означает, что и они могут тебя видеть. Если они могут тебя увидеть, обычно они могут тебя убить. Поэтому мы должны разместить отряды на подготовленных позициях, чтобы вызывать на них огонь. Во-вторых, при наличии наблюдателей их чрезвычайно легкоубивать с помощью артиллерии. Они идеально соответствуют определению войск на открытом месте. Это любимая цель всякого артиллериста. Из второго момента, однако, следует, что их необходимо видеть, чтобы убивать, и это означает, что нам в конце концов придется наступать на них.
      Когда мы к этому приступим, я хочу собрать большое количество полностью подготовленных войск с эффективным взаимодействием с артиллерией. Любая поспешная атака в свете отличной работы «Северной Каролины» будет в крайней степени опрометчивой, сэр. Мы не должны растратить впустую достигнутый сейчас относительный успех.
      Президент задумчиво кивнул.
      — Джоди, — спросил он, поворачиваясь к пресс-секретарю, — что говорят в прессе?
      — Им пока не удалось заслать в этот район ни одного репортера, так что сказать им особо нечего. Прозвучало неколько резких протестов по поводу военных, которые не пустили их на межштатные магистрали, потому что федеральные власти взяли их под свой контроль, но в новости это пока не попало. У них есть только те видеоматериалы, которые мы им даем с фронта.
      Президент кивнул и поерзал в кресле, словно испытывая неудобство. Он еще раз посмотрел на экран телевизора и сказал:
      — Генерал Тэйлор, скажите мне ваше мнение в споре по поводу Передовой Обороны.
      Тэйлор замер с открытым ртом, пока не осознал, насколько глупо он должен выглядеть. В этот момент он ясно увидел лежащее перед ним будущее и осознал, что его совесть требует от него полной и абсолютной честности, несмотря на всю тщетность попытки.
      — Я думаю, что это кусок дерьма, господин президент.
      — Почему? — спросил президент, сузив глаза.
      — Ее сторонники игнорируют все военные игры, которые проводились на этот счет. Они утверждают, что послинов можно разгромить на приличной местности, потому что она допускает маневр бронетанковых и моторизованных частей. Но когда мы фактически разыгрывали этот вариант, послины могли двигаться так же быстро, как наши бронетанковые и моторизованные части, и были маневреннее. Послины, может, и ведут в основном неприцельный огонь и полагаются на его массированность, но вследствие мощности их оружия и прицельного огня бого-королей они в пределах тысячи метров без остатка истребляют механизированные войска прямо в машинах.
      Выйдя из машин и находясь на подготовленных позициях — не в крепостях, даже просто окопавшись, — стандартное армейское подразделение имеет преимущество над послинами десять к одному. Вывод основан на теории игр и свидетельствах с Барвона.
      — Однако прогноз показывает численное преимущество послинов сто к одному.
      — В этом случае мы говорим о пяти дивизиях в северной Вирджинии, у которых будет время окопаться. Не слишком хорошо, просто лисьи норы, бункеры и немного концертин. Небольшие минные поля, несколько клэйморов, немного «Прыгающих Бетти» и М-833. В нынешней конфигурации дивизия насчитывает шестнадцать тысяч человек. Из них по врагу реально стреляют семь тысяч.
      — Я знаю все эти цифры, генерал, — отрезал президент.
      — Да, сэр, знаете, но явно ни вы, ни генерал Олдс не делали подсчетов.
      — Я не говорил, что разговаривал с генералом Олдсом, — сказал президент.
      — Нет, сэр, не говорили; однако он самый старший сторонник Передовой Обороны, и он играет на политической сцене Вашингтона, — сердито парировал генерал. — Я так понимаю, вы консультировались с ним во время предвыборной кампании, при этом, поскольку он состоял на действительной службе, он перешел грань, которую большинство военных предпочитают не переходить. Я достаточно понятно выразился, господин президент?
      — Продолжайте, — сказал президент сквозь зубы.
      — Есть, сэр. Сейчас я только прошу посчитать. Если арифметика подтвердит, я стану самым голосистым из всех сторонников Передовой Обороны, которых вы когда-либо слышали. Вы готовы, сэр?
      — Не будьте педантом, генерал.
      — Ни в коем случае, господин президент. — Главнокомандующий некоторое время буравил взглядом Верховного Главнокомандующего. — Вот цифры. Есть пять дивизий. Пять. Будем абсолютно все сомнения истолковывать в их пользу и примем, что все силы находятся на местах. Есть четыре миллионапослинов. Предположим, что большинство не направляется к крупной цели на севере; мы все еще можем предполагать, что они разделятся. Могу я сделать такое предположение, сэр?
      — Да, — сжато ответил президент.
      — Это два миллиона послинов. Пять тысяч четыреста стрелков на дивизию. Сюда входит вся пехота, кавалерия и артиллерия. Умножаем пять на пять тысяч четыреста, получим двадцать семь тысяч. ПИР, сколько раз двадцать семь тысяч укладывается в два миллиона?
      — Семьдесят четыре, — сказал прибор искусственного разума, в порядке любезности презентованный ему Галактической Федерацией.
      — Каждому стрелку необходимо убить — не остановить, не ранить, — убить семьдесят четыре послина, чтобы сработал план передовой обороны. Этого не произойдет даже при массивной артиллерийской поддержке, такого расклада просто не бывает. Эти послины смогут связать дивизии небольшой долей своих сил и обойти их или просто смять их и пойти дальше.
      Если они предпочтут просто смять наши дивизии, простая арифметика говорит, что они потеряют четверть миллиона бойцов. Это звучит внушительно, пока вы не обратите внимание, что это всего лишь около десяти процентових сил! Если — или когда — они зайдут во фланг нашим войскам, соотношение оборона/наступление пойдет псу под хвост, послины получат преимущество два к одному наднашими войсками, тут уже все будет кончено.
      Генерал Тэйлор вытер лицо и попытался найти довод — любой, чтобы остановить безумие, которое, как он знал, вот-вот может произойти.
      — Итак, если вы сможете сказать мне, как пять дивизий могут остановить два миллиона послинов, я буду счастлив «охотно и с радостью повиновался вашим приказам», которые, я уверен, готовы поступить. Если не сможете, то все, о чем я вас попрошу, это просто подумать, какой эффект на боевой дух американского народа окажет гибель восьмидесяти тысячнаших солдат, — негромко закончил он.
      — Почему восемьдесят тысяч? — спросил министр обороны. — Вы сказали двадцать семь тысяч.
      — В дивизии шестнадцать тысяч человек, господин министр. Учитывая имеющуюся дорожную сеть и скорость движения дивизий в сравнении со скоростью послинов, по моим оценкам, будет смято от восьмидесяти до ста процентов корпуса.
      — Вы не считаете, что вы недооцениваете воздействие танков и артиллерии на послинов, генерал? — спросил президент. Он, казалось, действительно слушал генерала Тэйлора и взвешивал его аргументы. Но после почти года общения с главой исполнительной власти Тэйлор был вполне уверен, что тот не изменил своего мнения.
      — Трехмиллиметровый рэйлган послинов пробивает «Брэдли» насквозь, и примерно один из десяти вооружен трехмиллиметровкой. Каждый двадцатый несет автоматическую пусковую установку гиперскоростных ракет, которые пробивают лобовую броню «Абрамса». Пусть они и «неприцельные», хотя термин на самом деле означает, что на оружии всего лишь нет прицелов.
      Однако послины, похоже, от природы метко стреляют с бедра. И не забывайте, что эти цифры не включают бого-королей, чье оружие автоматически наводится на цель и пугающе точно. Видит Бог, оно достаточно точное, чтобы вести зенитный огонь по истребителям-невидимкам. В этой массе будет примерно пять тысяч бого-королей. Это почти дивизия одних только бого-королей. А бого-король стоит пяти батарей, даже когда они в обороне.
      — Я думал, с ними разделываются снайперы, — прокомментировал министр обороны.
      — Это работает при засадах, сэр,или при интенсивном бое на ограниченной местности. Но не все бого-короли глупые. Большинство из них беспорядочно меняют траекторию во время движения, в них чертовски трудно попасть, и целей для снайперов слишком много, иногда четыре или пять одновременно. Это постоянная проблема с послинами: ситуация, когда целей слишком много.
      — Артиллерия, — сказал президент.
      — Вероятно, наш главный козырь, — признал разъяренный генерал, — но артиллерия больше ранит, чем убивает. А послины крепче на рану, чем люди. Я хочу, чтобы вы кое-что приняли во внимание, господин президент. Видео, которое мы только что смотрели, показало массу убитых снарядами линкора: самого эффективного оружия в нашем арсенале. ПИР, ты посчитал убитых на записи действий ликора?
      — Да.
      — Сколько погибло?
      — Восемь тысяч плюс-минус четыре процента.
      — И какой это процент от общей силы послинов?
      — Шестнадцать сотых процента, или одна целая шесть десятых промилле.
      — Меньше одного процента, господин президент, господин министр, на самом деле ближе к одной десятой процента.
      Он посмотрел на двух гражданских контролеров вооруженных сил и увидел, как они отпрянули в шоке.
      — Не смотрите так удивленно. Нам придется делать то же самое: убить множество послинов, почти в тысячу раз больше. А «Северная Каролина» получила большие повреждения даже до того, как модуль ее разворотил. Так что вопрос в том, где мы возьмем столько линкоров, сколько нам нужно?
      — Так вы говорите, что мы не можем остановить их с помощью артиллерии? — спросил президент.
      — Сэр, все данные свидетельствуют, что послинов нельзя подавить огнем или заставить отступить. Остается только убить их до того, как они тебя опрокинут. Хотя артиллерия сокращает их число, остановить их она может только такой массой огня, которая нереальна в наших условиях. Я хочу сказать: у нас нет такого количества стволов под руками. Артиллерия полезна для сокращения их количества. Но она не оказывает того дополнительного эффекта, как на людей. Она не заставляет их остановиться, или пригнуться, или отступить. Они просто продолжают переть сквозь взрывы, тупые гады, и если в живых остался хотя бы один, ему хватает тупости продолжать переть на пушки.
      К несчастью, именно это и происходит на Барвоне — огонь артиллерии убивает примерно тридцать процентов маневрирующих послинов, а затем оставшиеся семьдесят накрывают позиции, словно цунами. В данном случае сколько это будет, ПИР?
      — Один миллион триста семьдесят две тысячи плюс-минус шесть процентов, учитывая известное соотношение при разрыве связующих уз и на охрану тыла.
      — Сколько бого-королей?
      — Три тысячи четыреста тридцать плюс-минус десять процентов.
      — Количество послинов на стрелка?
      — Пятьдесят один плюс-минус десять процентов.
      — Это совсем не то, что сражаться с людьми, сэр, — заключил Главнокомандующий. — Нам требуется время для создания стационарных укреплений и сбора огромного количества войск. Если эти войска будут выбиты с позиций и вынуждены бежать, на первый план выйдут другие проблемы: обучения и технического обеспечения. Если бы у нас было время, достаточная подготовка и место, я бы послал вперед какие-нибудь высокомобильные подразделения с мобильным тыловым обеспечением и самоходной артиллерией, чтобы сбить их темп. Я не получаю удовольствия от того, что сижу сложа руки. Но так, как дела обстоят сейчас, лучше всего будет заминировать Ококван, заминировать дороги и удирать, как черт от ладана, пока между нами не окажется Потомак.
      Как только Первая Армия окажется на северном берегу Потомака, а Одиннадцатая ББС займет свое место и как только мы накопим достаточно инженерного обеспечения с колоннами грузовиков с концертинами и бетоном, мы сможем снова войти в северную часть Вирджинии.
      Затем мы станем применять огневые западни, чтобы сократить их число, пока не станет возможным посылать туда регулярные войска. Мы пускаем вперед ББС, и когда они наталкиваются на крупные силы, они отступают в укрепления, которые мы возводим по мере продвижения вперед.
      Таков план, сэр, и это хороший план. Единственный камень преткновения — это то, что нам придется потерять Арлингтонское кладбище, но бог свидетель, мы возьмем его обратно! — страстно закончил Главнокомандующий.
      — В Ричмонде вы не отступаете? — спросил министр обороны.
      — Нет, сэр, здесь сценарий немного другой, — отметил командующий. Его ПИР услужливо высветил соответствующую карту на виртуальном экране размером со стену. — Даже совсем другой. Ричмонд легче эвакуировать через Джеймс; там требуется переместить меньше людей, и там почти та же дорожная инфраструктура, как и южнее округа Колумбия и Арлингтона. Пункт обороны генерала Китона имеет благоприятный рельеф и свободные пути отхода. Ричмонд сам по себе обладает лучшим рельефом местности, чем Арлингтон, и в Ричмонде есть некоторые строения, улучшающие план обороны. Например, огневая база, которую они сооружают, является ядром внешнего форта, подобно тому, как мы планировали в «Передовой крепости», и там разместят почти всю артиллерию корпуса и дивизионные артбатареи.
      С холма Либби-Хилл они смогут долбить послинов с относительной безнаказанностью; послинам не удастся подняться на те холмы навстречу массированному огню. Хотя Арлингтонское Кладбище обладает несколько похожим рельефом, но склоны там не такие крутые, и сделать их такими потребует слишком много времени. Таким образом, по-настоящему критические сооружения находятся в районах, которые послины будут удерживать.
      Тэйлор покачал головой при мысли о попытке удержать Арлингтон.
      — Я просмотрел план генерала Китона, когда КОНАРК заявил о своей поддержке, и нашел его и тактически, и оперативно здравым. Генерал Китон ясно заявил, что он рассчитан на задержку послинов и что в конце концов он ожидает потерять Ричмонд. Все, на что он реально рассчитывает, это врезать им как следует по носу. Было сказано, что использование его корпуса в такой манере нанесет послинам значительно больше урона, чем при встрече их в наспех устроенных укреплениях в чистом поле. План Ричмонда предусматривает использование фортификаций, которые остановят противника физически и не оставят солдатам другой возможности, кроме как убивать послинов. Оборонительные сооружения также создадут открытую и неподвижную цель для массированного артиллерийского огня.
      Он указал на соответствующие места на виртуальном экране, где ярко высвечивались значки одного батальона за другим, когда ПИР показывал силы Двенадцатого корпуса.
      — Послины попадут в западню перекрестного огня.
      — Если они закончат все оборонительные сооружения до прибытия послинов, то я подозреваю, что они позаботятся о южной группировке за нас. Шоко-Боттом станет могилой для послинов.
      — А повторить это в Вашингтоне никак нельзя? — спросил министр обороны.
      — Не так легко, сэр, и не с той же уверенностью. Как я сказал, единственной по-настоящему приличной деталью рельефа в критическом районе является Арлингтонский холм, а у него сравнительно пологий склон. Для послинов крутизна склона имеет большое значение. Повтор полного комплекса оборонительных мер просто не получится, невозможно повторить остальные детали, также как стену против наводнений, кюветы у насыпей межштатного шоссе или каналы в долине.
      Президент кивнул, когда стало понятно, что генерал Тэйлор закончил.
      — Генерал, вы хорошо обосновали свое мнение.
      — И оно нисколько не изменило ваше мнение, не так ли, сэр?
      — Оно заставило меня полностью осознать весь риск, который, признаю, некоторые личности приуменьшали. Позвольте мне спросить вас кое о чем, раз уж у нас сейчас время правды без прикрас. Каково ваше мнение о генералах Симозине и Олдсе — с точки зрения осуществления «Передовой Обороны» в северной Вирджинии?
      Генерал Тэйлор тщательно обдумал свой ответ:
      — Генерал Симозин, наверное, лучший генерал для обороны с таким тяжеловооруженным соединением, как Десятый корпус. Если мы скажем ему: «Разместите центр своей обороны южнее Потомака», я думаю, он выполнит свою работу не хуже любого другого на Земле. Я не думаю, что у него получится выбраться со сколь-нибудь значительным остатком корпуса, и я буду просить оформить такой приказ письменной Директивой Президента. Я не хочу, чтобы он стал жертвой политических дрязг, когда выползет обратно с меньшим количеством народа, чем требуется для захоронения погибших.
      Президент принял это как мужчина.
      — А вы не боитесь пасть жертвой политических дрязг?
      — Если это будет директива президента, дрязги сильно на мне не скажутся, особенно если вы включите фразы типа «вопреки рекомендациям моих старших военных советников», — сказал Тэйлор с тонкой, но твердой улыбкой — И честно говоря, мне наплевать. Меня больше волнуют бедняги из Десятого корпуса, которыми пожертвуют, а не политические последствия.
      Лицо президента затвердело от завуалированного оскорбления.
      — А как насчет генерала Олдса?
      — Ну, если он будет слишком сильно толкать Аркадия, я пошлю уоррента Кидда в Нью-Йорк с прямым приказом ликвидировать его за причинение вреда. Я говорю абсолютно серьезно, господин президент.
      Президент откинулся на спинку кресла и разглядывал своего старшего командующего, подперев подбородок рукой и слегка постукивая по щеке указательным пальцем.
      — Вы на самом деле против «Передовой Обороны», однако.
      — Я считаю ее кошмаром, сэр.
      Президент кивнул.
      — Да, так оно и есть, и я ценю вашу искренность, хотите верьте, хотите нет. Вы, может, выразились слишком сильно, но это оборотная сторона ваших достоинств военного человека, генерал, и я уважаю эти достоинства. А теперь позвольте мне сказать вам насчет политических последствий, «дрязг», как вы их называете.
      Низкорослый политик даже не пытался подавить генерала своим внешним видом. Он просто откинулся на спинку кресла, сложил пальцы домиком и уперся в офицера неподвижным взглядом голубых глаз.
      — Политические последствия происходят, когда администрация говорит американской общественности, что собирается бросить самые исторически важные города нашей страны ради военной целесообразности. Политические последствия происходят, когда политики игнорируют желания своих избирателей по любым причинам, кажущимся важными в данный момент. Политические последствия происходят, когда политики так увлекаются собственными идеями, рейтингами и советниками, что они забывают прислушиваться к урокам истории. И я не намерен это повторить.
      Эдвардс внезапно подался вперед и уперся в черную поверхность стола. В зале ситуаций царила абсолютная тишина, пока он в нескольких словах определял будущее нации.
      — В этих дивизиях служат американские граждане, граждане-солдаты. И их семьи и любимые — тоже американские граждане. И эти люди ясно и недвусмысленно поручили мне защищать Соединенные Штаты до последнего вздоха. И, генерал, мы начнем прямо здесь.
      — Есть, сэр, — серьезно ответил генерал.
      — И не в угоду какой бы то ни было политической целесообразности, но потому, что граждане Соединенных Штатов хотят, чтобы мы защитили эти города. И если мы не выполним волю народа, значит, мы не справились с поручением.
      — Да, сэр.
      — Вы готовы выполнять эти директивы в меру своих способностей?
      — Да, господин президент, — распрямил спину Главнокомандующий. — Я всегда выполнял приказы, даже когда имел четкие и сильные возражения. Это мой долг.
      — Очень хорошо, вот моя директива. Наземные Силы Соединенных Штатов воспрепятствуют вторжению послинов в северную часть Вирджинии. Данная оборона будет, несомненно, организована южнее Потомака, и все имеющиеся в распоряжении силы первоначально устраивают оборону внутри и вокруг Базы морской пехоты в Квонтико. Большинство корпусов и так расквартированы там, так что им не придется далеко идти.
      Я изложу это письменно и обращусь к нации, зачитав и письменную директиву, и представив обе точки зрения насколько возможно беспристрастно и полностью. Но в конце ответственность за трудное решение я возьму на себя. Вам понятна эта директива?
      — Да, сэр. Каково главное намерение? Помимо обороны северной части Вирджинии? Какова главная цель защиты?
      — Идея — не уступить ни пяди земли. Последнее место, которое можно потерять, это Арлингтон, но линия обороны должна быть как можно дальше с учетом ограничений по времени и пространству. Первую линию обороны большинство Десятого корпуса организует южнее Ококвана. Это понятно?
      — Да, сэр. Внутри и вокруг Квонтико.
      — Очень хорошо, генерал. Уинстон Черчилль как-то сказал, что «война слишком серьезное предприятие, чтобы оставить ее генералам». Я не совсем согласен, но я согласен, что есть причина для установления гражданского контроля над военными и что именно по такой причине, а не из-за боязни переворотов. Удачи, и да хранит господь нас всех, особенно несчастные души во Фредериксберге.
      Когда генерал вышел из зала ситуаций, президент посмотрел на министра обороны, который все еще кипел.
      — Генерал Тэйлор не слишком высокого мнения насчет «Передовой Обороны», не так ли?
      — Нет, господин президент, совсем невысокого, — согласился министр сквозь сомкнутые зубы. — Не могу поверить, что вы позволили ему говорить вам такие вещи.
      Эдвардс кивнул.
      — Он стал довольно популярным. Под его управлением в войсках произошли большие изменения.
      — Итак, — сказал министр, — вы хотите сказать, что нам придется согласиться с его вздором?
      Президент подался вперед и крепко сжал подлокотники кресла.
      — Я хочу сказать, что вашему другу Олдсу лучше хорошо знать, о чем он говорит.

40

       Фредериксберг, Вирджиния, Соединенные Штаты Америки, Сол III
       10 октября 2004 г., 06:14 восточного поясного времени
 
      Треск петард снова пронесся над холмом, когда приземлилась очередная волна шариковых бомб из шестнадцатидюймовых снарядов, и Томми подобрал свой УОП.
      — О’кей, давай пройдемся еще раз.
      — Мы выпускаем несколько очередей отсюда, — устало сказала Уэнди, — затем отходим в «Алесию».
      — Ты идешь первой, я приму на себя огонь, который сможет пробиться внутрь, пока мы бежим. Я бы поменялся с тобой броней, но не думаю, что ты сможешь двигаться в ней достаточно быстро.
      — О’кей. — Она посмотрела на стеганую накидку от плеча до колен. — Я тоже так не думаю. Из «Алесии» мы подорвем установленный здесь клэймор.
      Она указала на мину, установленную в середине комнаты и направленную на дверь.
      — Когда они атакуют «Алесию», мы бежим в подвал, заходим в тоннель, закрываем дыру сейфом при помощи лома и подрываем клэймор в «Алесии», когда они войдут в ту дверь.
      — О’кей. Сойдет.
      Со стороны пулеметного гнезда на перекрестке наискосок от их позиции донеслась очередь. Огонь вызвал ответный град флетчетт, стену дома усеяли искры рикошетов. М-60 пролаял раз, другой, затем его навеки успокоила гиперскоростная ракета. Взрывная волна от кинетического взрыва на другой стороне улицы вышибла у них воздух из груди.
      — О боже, — закашлялась Уэнди от облака пыли, окутавшего улицу, прижала винтовку к плечу и положила ее на подушку.
      — Начинаем веселье, — прошептал Томми и вжал УОП в плечо. Он переключился на гранатомет и выбрал слабину спускового крючка.
      Когда первая шеренга фаланги послинов вошла на перекресток улиц Чарльз и Джордж-стрит, ее встретил шквал огня. Используя лазерный прицел, Уэнди стреляла короткими очередями на удивление метко для новичка, в то время как с другой стороны улицы пара юных милиционеров лупили быстрыми одиночными выстрелами из своих устаревших винтовок М-14. Настоящими убийцами оказались, однако, пять двадцатимиллиметровых гранат, с помощью которых Томми Санди усеял перекресток мертвыми послинами. Быстро перенося огонь с одной стороны узкой Джордж-стрит на другую, он создал барьер из плоти мертвых и раненых кентавров, которые на мгновение задержали следующих за ними собратьев. К несчастью, вторая шеренга могла разглядеть источник стрельбы.
      Град вольфрамово-стальных флетчетт промчался сквозь проемы, через которые двое подростков вели огонь, от каменных стен комнаты отскакивали рикошеты. Томми нырнул вниз и перекатился от окна кувырком через голову.
      — Пошли! — заорал он и выскочил через заднюю дверь магазина, забыв прикрыть Уэнди своей броней.
      Уэнди устремилась к двери и пошатнулась, когда правая нога отказалась поддерживать ее вес. Она посмотрела вниз и в нарастающем свете дня увидела на икре темное пятно от срикошетившей флетчетты. Она оперлась на «Галил» и похромала к двери.
      Томми пригнулся за дверью, водя винтовкой влево и вправо, пока вставлял следующую обойму гранат.
      — Давай! — прокричал он сквозь грохот канонады на другой стороне. Когда она не прошла мимо него, он посмотрел назад в комнату. Проблема была очевидна.
      — Я смогу, — плача, сказала Уэнди, натыкаясь на мебель, наполовину не видную из-за льющихся от боли слез, а мир вокруг покачивался в серой пелене.
      Он посмотрел на нее, и время, казалось, остановилось на мгновение, пока его мозг лихорадочно перебирал альтернативы. Один раз его рука дернулась в направлении «Орла Пустыни» на поясе, затем он внезапно принял решение, переложил штурмовую винтовку в левую руку и взвалил Уэнди на правое плечо. Когда входная дверь задрожала от ударов, он припустил к «Алесии».

* * *

      Билл Уорт надрывно кашлял посреди обломков своего разрушенного книжного магазина, и по телу расходились все новые волны бесформенной боли. Тяжелое деревянное стропило придавило ему ноги, и его общее состояние свидетельствовало, что он будет не в самой презентабельной позе, когда придет время встретиться с джентльменами с другой планеты.
      Однако, что бы ни думал по этому поводу Жан-Поль Сартр, не каждому дано выбирать собственную судьбу. Если ему предстоит встретить последних посетителей Фредериксберга именно таким образом, так тому и быть.
      Судя по ощущению неясной слабости и расплывающемуся под грудью пятну, он подозревал, что ему, может быть, и вовсе не удастся лично приветствовать гостей.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47