Алиса глядела на друзей и думала, что они все-таки похожи. Бывает же так: совсем не похожи, а в самом деле похожи. Трудно найти более разных людей: у Пашки глаза голубые, у Аркаши карие, Пашка белобрысый, волосы прямые, непослушные. У Аркаши темно-рыжая шевелюра, завитая, как у барашка. Его в детстве бабушка так и звала: «Аркашка-барашка». А кожа у Аркаши очень белая, почти голубая, усыпанная крупными веснушками. У Пашки лицо непонятного цвета. Потому что этот цвет все время меняется. Пашка легко краснеет, мгновенно бледнеет, быстро загорает, и тогда его курносый нос становится малиновым. Пашка ни секунды не сидит на месте — он весь в движении, всегда куда-то несется, часто сначала делает, а потом думает, из-за чего попадает в неприятные ситуации. Аркаша рассудителен, спокоен, редко повышает голос и может замереть на час, задумавшись. Оба любят придумывать, изобретать, но Пашка думает сразу о десяти вещах и изобретает одновременно вечный двигатель, невидимые шпаргалки и блинопереворачиватель. Поизобретает минут пятнадцать — и спешит на хоккейный матч. Аркаша занимается только теми проблемами, которые намерен решить. И решает, даже если полгода приходится просидеть в лаборатории. Пашка и Аркаша всегда вечно ссорятся, спорят, чуть до драки дело не доходит. Но при том остаются лучшими друзьями.
Флаер начал спускаться к плоскогорью, с трех сторон окруженному мрачными скалами. Сверху могло показаться, что они подлетают к детской площадке гигантов. Гигантские дети играли разноцветными корабликами и шариками, а потом убежали, разбросав игрушки. «Обитатели» свалки были всех возможных форм и размеров, от небольших спасательных и разведочных катеров до пассажирских лайнеров. Одни поблескивали металлом или были ярко раскрашены, другие потемнели от времени и космических передряг.
Флаер опустился возле проходной, что расположилась в небольшой летающей тарелочке. Как только флаер коснулся земли, послышался звонок, и люк в тарелочке распахнулся. Курчавая девичья головка появилась в люке, и дежурная сказала;
— Салам алейкум.
— Здравствуйте, — ответил Пашка, первым выскочивший из флаера.
— Добрый день, — сказала девушка по-русски.
Она увидела московский номер флаера и сразу перешла на русский язык. Ничего удивительного — все работники международных организаций знают десять основных земных языков, не считая космолингвы, на которой говорят в Галактике. Дежурная на свалке, которую звали Джамиля, знала тридцать шесть земных и семь галактических языков и так любила учить новые, что специально пошла работать в пустыню, чтобы можно было заниматься в тишине.
— Вам звонили, — сказал Пашка. — Мы из московской школы и ищем космический корабль для гонок.
— Одну минутку, — сказала девушка. Видно было, как она включила дисплей.
— «Павел Гераскин, — прочла она, — и сопровождающие его два лица: Алиса Селезнева и Аркадий Сапожков». Проходите.
Алиса и Аркаша открыли рты от удивления и молча прошли за Пашкой в открытые двери свалки.
Только внутри Алиса пришла в себя и спросила Пашку:
— Гераскин, что все это значит?
— А что?
— Не только тебя пустили, — сказал Аркаша, — но и знали, что мы с тобой прилетим. А ведь мы ни на секунду не разлучались с того момента, как ты вошел в лабораторию на Гоголевском бульваре.
— Все гениально просто, — ответил снисходительно Пашка. — Мне помогло знание людей. Утром я узнал о гонках. Через час я принял решение в них участвовать. Затем мысленно подобрал себе экипаж и тут же позвонил на свалку.
Было жарко, дул сухой ветер, Пашка отошел в тень громадного космического лайнера и продолжал:
— Если бы мы пришли сюда как маленькие дети и стали просить: «Пустите нас, тетенька!», дежурная ни за что бы нас не пустила. Но я сказал ей по телефону: «В шестнадцать по местному времени к вам прибудет группа из Москвы в составе Гераскина и сопровождающих его лиц. Вы записали?» И что она ответила? Она ответила: «Хорошо, я записала». Остальное — дело техники.
— Что дело техники? — спросила Алиса.
— Я пошел к вам и сказал, что мы участвуем в гонках. Вы сразу бросили все свои арбузные дела и помчались в Сахару. Яснее ясного.
— Ар каша, я его сейчас убью! — сказала Алиса. — Он еще над нами издевается.
— Он совершенно прав, — сказал Аркаша. — Он нас обманул, соблазнил, провел за носы, потому что заранее знал, что мы, как послушные овцы, полетим в Сахару.
— Прекратить пустые разговоры! — сказал Пашка. — Времени в обрез. Папочки и мамочки ждут нас ужинать, а мы еще не нашли себе подходящего космического корабля. В путь, капитаны!
Ну что тут будешь делать? Аркаша с Алисой улыбнулись и пошли по жаркой пустыне искать космический корабль.
Солнце палило яростно, и приходилось перебегать от корабля к кораблю, чтобы отдышаться в тени.
Хорошо смотреть на свалку с неба — скопище маленьких игрушек. Вблизи все было иначе — над друзьями нависали бока громадных кораблей. Только пройдешь мимо одного — выплывает новая громада. Корабли образовали странный сказочный город. Улиц в нем не было — дорога виляла между гигантами и карликами, между сверкающими космическими щеголями и унылыми развалюхами.
Идти по такому городу с Пашкой, который бредил космонавтикой, было нелегко, потому что через каждые сто шагов он останавливался и восклицал:
— Ребята, глядите! Это же «Титанус». Привет, старина! Как ты, отдыхаешь после последнего рейса к Черной дыре? Ребята, заглянем на минутку внутрь?
— «Титанус» как «Титанус», — отвечал всезнающий Аркаша. — Грузо-пассажирский второго класса, спущен со стапелей греческого завода на Луне 16 ноября 2059 года, ходил к поясу астероидов. Совершил один рейс за пределы Солнечной системы, после чего списан. Если мы полезем его осматривать, то не вернемся домой до завтра.
— Ты не романтик! — бушевал Пашка. — Тебе сидеть дома и разводить квадратные арбузы!
— А я сюда не просился.
— Как хочешь, а я обязан заглянуть на капитанский мостик «Титануса». Ведь именно там стоял капитан Синос, когда снимал с Ганимеда группу Вижека.
Нетрудно догадаться, что в конце концов Пашка уговорил своих друзей побывать на «Титанусе».
Капитанский мостик «Титануса» их разочаровал. Все ценные приборы были сняты, в шахтах повисли лифты, работало только дежурное освещение, в коридорах было полутемно, мрачно и пахло пылью. Навстречу пронеслась по коридору разбуженная летучая мышь. Пашка даже присел от неожиданности, а когда Алиса рассмеялась, обиженно объяснил, что он боялся ушибить редкое животное, вот и наклонился.
На мостике Пашка постоял перед пустым темным экраном и сказал, что видит на нем отпечаток звездного неба. Спорить с ним не стали.
Когда выбрались наружу, солнце начало клониться к гряде скал, ветер затих, и стало еще жарче. Пройдя с полкилометра и не обнаружив ничего подходящего, ребята спрятались в тень у скалы, и Алиса сказала:
— Только наивные дети могли не догадаться, что в пустыне им захочется пить.
— Мы и есть наивные дети, — мрачно ответил Аркаша. Он задумчиво глядел вдаль. Мысленно он уже вернулся в лабораторию.
Пашка вытер пот рукавом, поднял камешек и кинул его в щель под скалу. Вдруг оттуда выкатился серый футбольный мяч и шустро покатился прочь.
— Аркаша, что это? — воскликнул Пашка.
— Не знаю, — ответил Аркаша, который даже не удивился. — В Сахаре таких не водится.
— Наверное, что-то инопланетное, — сказала Алиса. — Остались споры в каком-нибудь корабле, вот и вывелось.
— Что ты говоришь! — воскликнул Пашка. — Ты понимаешь, что говоришь? Значит, какой-то корабль плохо продезинфицировали, и теперь Земле грозит страшная опасность. Эти мячи размножаются, и нам придется с ними воевать. Надо его поймать!
Пашка побежал в ту сторону, куда скрылся мяч, но ничего не нашел. Только запыхался и вспотел.
Они побрели дальше по свалке.
Вокруг стояли корабли — круглые, кубические, длинные и короткие, цилиндрические и веретенообразные, целые и разбитые. Два раза им попались небольшие катера, но один из них был стареньким и тихоходным, на таком не только до Луны, до Одессы не долетишь, а другой оказался в таком состоянии, что проще построить новый, чем восстанавливать.
Солнце уже садилось, от кораблей протянулись длинные тени.
Наконец Аркадий остановился у очередного космического колосса и сказал:
— Все. Мы возвращаемся. Очередная Пашкина идея оказалась блефом.
— Аркадий прав, — сказала Алиса. Ей так хотелось пить, что слюны во рту не осталось, язык еле ворочался.
Пашка молчал, не спорил. Он замер. Он так смотрел через плечо Ар каши, словно увидел привидение.
Алиса обернулась.
Там стоял небольшой планетарный корабль, подобного которому видеть раньше им не приходилось.
Он был похож на мятый желудь, проеденный червяком — у самой земли чернела дыра диаметром в два метра.
— На этом замечательном корабле, — сказал Пашка, — мы выиграем гонки.
— Ты перегрелся, — ответил Аркаша. — Ты слишком долго был на солнце.
Глава 6. РАЗУМНЫЙ КОРАБЛЬ
Аркаша сначала и смотреть на корабль не хотел, не то что лезть в него. Он устал, измучился от жажды и желал только одного: скорей вернуться домой. Алиса была с ним согласна. Но Пашка настаивал:
— Мы летели через всю Европу, чтобы посмотреть на корабли, мы третий час бродим по Сахаре. И зачем? Только для того, чтобы уйти за шаг до цели? Мы же никогда себе не простим, если не осмотрим корабль. А может быть, его можно починить? Поглядите, это же совершенно необыкновенное судно! Такого нет ни в одном справочнике! Ну ладно, оставайтесь здесь, а я загляну. На минутку. Мне он очень нравится.
— Тут нечему нравиться, — сказал Аркаша. — С таким же успехом можно любоваться ржавым паровозом.
Пашка решительно направился к кораблику, подтянулся, схватившись за оплавленные края дыры, и скрылся внутри.
— Я тоже погляжу, — сказала Алиса, — скучно стоять.
— Иди, — мрачно ответил Аркаша. — Глупости все это. Алиса заглянула в черную дыру.
— Пашка, — позвала она. — Что там?
— Ничего не вижу, — ответил Пашка. — Фонарь во флаере остался.
— Вылезай, — сказала Алиса. — Еще ногу сломаешь.
И в этот момент впереди, откуда доносился голос Пашки, зажегся под потолком плафон. И сразу стала видна фигура Пашки, стоявшего среди покореженных остатков мебели и приборов.
— Вот видишь, — сказал Пашка, — еще не все потеряно.
— Интересно, почему загорелся свет? — сказала Алиса, забираясь в корабль.
— Не знаю, — сказал Пашка, пробираясь вперед. — Погляди, пульт управления почти цел. Только надписи на непонятном языке.
Алиса подобралась поближе к другу. Она отвалила в сторону сломанное пилотское кресло и поглядела на пульт. Пульт и в самом деле был почти цел. Надписи были сделаны на каком-то инопланетном языке. И в этом тоже не было ничего удивительного. На свалке встречались корабли с других планет. Те, что потерпели крушение у Солнечной системы или были оставлены экипажами, а потом были подобраны буксирами-чистильщиками и привезены на свалку.
— Надо осмотреть двигатели, — сказал Пашка.
— Если это инопланетный корабль, — сказала Алиса, — нам тут делать нечего — откуда мы знаем, как им управлять?
С трудом они пробрались в двигательный отсек. Там обнаружили Аркашу. Конечно же, тот не утерпел и тоже залез в корабль. К сожалению, дела в двигательном отсеке никуда не годились. Гравитационный двигатель был сорван ударом со станин, и на нем была большая вмятина. Хорошо еще, что планетарные двигатели остались целы.
— Ну, все ясно? — спросил Ар каша. — Теперь можно уходить?
— Ничего не ясно, — ответил упрямый Гераскин. — Ведь условие гонок — пользоваться только обычными планетарными двигателями. Гравитационными пользоваться нельзя. А обычные двигатели в порядке.
— Все, — сказал решительно Аркаша. — Я с тобой расстаюсь, и навсегда. Я не могу дружить с легкомысленным авантюристом.
— Аркаша прав, — сказала Алиса, — починить корабль нельзя. Придется ему доживать свой век на’ свалке.
И она первой побрела к выходу.
За ней последовал Аркаша. Пашка задержался еще на несколько секунд в двигательном отсеке. Но видно, и он понял — ничего не выйдет. Он сказал кораблю:
— Прости, друг. Мы не виноваты.
И тоже пошел к выходу.
Вдруг они услышали негромкий, низкий голос:
— Не уходите, пожалуйста.
Слова прозвучали на галактическом языке — космолингве, который ребята, конечно, знали.
— Это кто говорит? — вздрогнул Пашка.
— Это я, корабль, — послышался ответ. — Я очень прошу вас задержаться, люди. У меня создалось впечатление, что вы намеревались использовать меня для полета, но мое прискорбное состояние вас напугало.
— Вот это да! — сказал Пашка. — Ребята, погодите! Это говорящий корабль!
— Мы слышим, — сказала Алиса, которая была удивлена не меньше Пашки. Бывают роботы, бывают разного рода разумные машины, но ей еще никогда не приходилось разговаривать с кораблем.
— Я не только говорящий корабль, — продолжал голос — Я разумный корабль. И мой мозг совершенно цел. Я помогу вам меня починить.
Никто не знал, что ответить.
И тогда Пашка задал глупый вопрос.
— Послушайте, — сказал он. — А у вас воды нет? Ужасно пить хочется.
— Нет, — ответил кораблик. — Воды у меня, к сожалению, нет. Синтезатор тоже вышел из строя.
— Жалко, — сказал Пашка.
— А вас где построили? — спросила Алиса.
— Я вам все расскажу, только не бросайте меня. Я не могу больше оставаться здесь. Я очень много знаю. Я — уникальное создание. Я — жертва несчастной любви, — ответил кораблик.
Все так удивились, что даже Пашка не засмеялся.
— Простите, — сказал тогда Аркаша, — но нам пора улетать, иначе мы вернемся домой ночью.
— Вы меня бросите? — спросил корабль, и Алисе показалось, что его голос дрогнул.
И тогда Алиса представила себе, что живое существо — а если ты обладаешь разумом, значит, ты живое существо, пускай даже металлическое, — очень боится остаться одно в этой пустыне, на кладбище кораблей. Ей стало жалко этот разбитый кораблик. И она ответила за всех:
— Мы к вам обязательно вернемся.
— Завтра, — сказал Пашка.
Аркаша промолчал, но понятно было, что он не оставит друзей.
— До свидания, кораблик, — сказала Алиса, спрыгивая на камни.
— Меня зовут Гай-до, — тихо ответил кораблик.
Солнце уже спустилось к острым зубцам скал, стало чуть прохладнее, и ребята побежали к выходу. Сил не осталось, язык присох к небу, и очень хотелось скорее выбраться из этого мертвого города.
Из последних сил они добрели до проходной.
— Как вы долго, — сказала Джамиля, — я уж думала посылать за вами робота. А то у нас в прошлом году один мальчик забрался в корабль и спрятался там — думал, что сможет один улететь. Правда, смешно? Пить хотите?
— Ужасно, — сказал Пашка.
— Тогда заходите ко мне.
Когда ребята поднялись в летающую тарелочку, Джамиля уже открыла банки с холодным апельсиновым соком и поставила их на столик. Она с интересом смотрела, как ее гости проглотили сок, и только повторяла:
— Пожалуйста, пейте глоточками, а то обязательно простудитесь.
Допив сок, будущие гонщики поставили пустые банки на стол и посмотрели на Джамилю так, что она без слов открыла холодильник и достала оттуда еще три банки.
На этот раз они пили медленнее.
Джамиля спросила:
— Нашли, что вам нужно?
— Не знаем, — сказала Алиса.
— На той неделе прилетали сюда ребята из Франции, — сказала Джамиля, — но ничего не нашли.
— А скажи, — Пашка поболтал в банке остатками сока, — можно узнать, как к вам попал один корабль?
— Конечно, — сказала Джамиля, — если я знаю.
— Планетарный катер в шестом секторе, — сказал Аркаша. — У него большая дыра в боку.
— Бедненький, — сказала Джамиля. — Его подобрали возле Плутона. Совсем недавно, полгода назад. Бортового журнала на нем не нашли, и, судя по всему, он был оставлен или потерян в космосе.
Джамиля включила дисплей, на котором появилось изображение кораблика, который назвал себя Гай-до.
— Его осматривали эксперты. Язык надписей на его приборах вестерианский. Туда отправлен запрос, но пока что мы не получили ответа. Кораблик — нераскрытая, тайна. Но он так разбит, что его уже никогда не восстановить.
— А если мы попробуем? — спросил Пашка.
— Разрешение надо спрашивать не у меня, — улыбнулась Джамиля. — Еще соку дать?
Алиса и Аркаша отказались, но Пашка выпил еще одну банку, про запас.
Когда они собрались уходить, Алиса спросила:
— А этот кораблик… он не разговаривает?
— Что? — удивилась Джамиля. — Корабли не разговаривают.
— Не обращай внимания, — сказал Пашка. — Алиса перегрелась на солнце. До свидания, мы завтра прилетим.
— Прилетайте, — сказала Джамиля. — А если у вас дома случайно найдется русско-китайский словарь, я буду вам очень благодарна.
— Хоть три словаря! — заявил Пашка и начал подталкивать друзей к выходу.
Когда они уже поднялись в воздух и взяли курс навстречу надвигавшейся с востока ночи, Пашка сказал:
— Ну и язык у тебя, Алиса.
— А что я сказала?
— С кораблем Гай-до связана тайна, он не хочет никому, кроме нас, показывать, что он разумный, значит, у него есть основания. А ты сразу начала у Джамили спрашивать.
— Мне это не нравится, — сказал Аркаша. — Машина не может обманывать людей.
— И эти странные слова о несчастной любви, — добавила Алиса, глядя, как далеко внизу, на берегу моря, зажигаются вечерние огоньки.
Глава 7. ГАЙ-ДО РАССКАЗЫВАЕТ
На следующий день Алиса и ее друзья с утра вернулись в Сахару.
Аркадий взял в лаборатории приборы, чтобы исследовать корабль и понять, насколько серьезно он поврежден. Павел вез с собой инструменты, чтобы наладить на корабле вентиляцию. Алиса захватила на всех еду и русско-китайский словарь. К тому же по дороге они спустились на окраине Афин у рынка, купили там апельсинов, маслин и целый ящик ранних овощей и фруктов.
Джамиля встретила гостей из Москвы как старых знакомых. Она даже не садилась завтракать — ждала их. Так что овощи из Афин пригодились. А русско-китайский словарь привел ее в восторг.
Конечно, Джамиля не верила, что корабль можно починить, но ей нравилось упорство в других. Она даже разрешила перелететь на флаере к самому кораблику, что обычно на свалке не разрешалось.
Флаер мягко опустился возле Гай-до.
Алиса первой выскочила из него.
Было еще прохладно, солнце невысоко поднялось над скалами и грело мягко, по-московски. По небу медленно плыли перистые облака. В колючих кустах, что росли между кораблями, щебетали птицы.
— Здравствуй, Гай-до, — сказала Алиса. — Мы вернулись.
— Доброе утро, — откликнулся кораблик. — Я рад вас видеть.
Алиса не заметила ничего странного в ответе кораблика. Но Аркаша был внимательнее.
— Ого! — сказал он. — Когда вы научились говорить по-русски?
«И в самом деле! — сообразила Алиса. — Ведь еще вчера кораблик разговаривал с ними на космолингве».
— У меня было время проанализировать ваши вчерашние разговоры, — ответил кораблик. — Вы сказали достаточно слов, чтобы я научился. Чего только не сделаешь за длинную пустынную ночь!
— Молодец, — сказал Пашка, выгружая из флаера инструменты. — А я никак английский выучить не могу.
— Наверное, у вас другие интересы, — вежливо сказал корабль.
— Интересов у него миллион, — улыбнулась Алиса.
Аркаша включил лазерную камеру и пошел вокруг корабля, снимая его со всех сторон, чтобы сделать потом голографическую копию.
Только он шагнул за корабль и скрылся из глаз, как раздался его крик:
— Это еще что такое!
Из тени выкатился серый мяч и быстро покатился прочь.
— Опять! — сказала Алиса. — Он тебя не укусил?
— По-моему, у него нет рта.
— Обязательно надо будет с Джамилей поговорить, — сказала Алиса. — Это какая-то мутация.
— Я полезу внутрь, — сказал Пашка, вытаскивая из флаера ворох инструментов. — Посмотрим, что можно сделать.
— Погодите, — сказал корабль. — Вы в самом деле хотите меня отсюда взять?
— Мы еще не знаем, — сказала Алиса. — Можно ли будет вас починить?
— Мне бы хотелось, чтобы вы меня починили, — ответил корабль. — Я постараюсь вам помочь. Поднимитесь ко мне на мостик. Я покажу, как наладить информационный дисплей. И расскажу вам грустную историю моей жизни.
Алиса с Пашкой пробрались к пульту управления, и Гай-до сказал им, как открыть бортовой шкафчик, где хранилась запасная трубка к разбитому дисплею. Вдвоем они за полчаса привели дисплей в порядок.
— Слушайте, — сказал Гай-до, когда дисплей загорелся зеленым цветом. На нем появилось изображение пожилого лысого человека с сиреневыми глазами.
— Вы видите знаменитого конструктора Самаона Гая с планеты Вестер… — начал свой рассказ Гай-до. — Ему очень хотелось, чтобы у него родился сын…
Гай-до закончил свой долгий рассказ вопросом:
— Люди, ответьте мне: почему она покинула меня и не вернулась? Может, она погибла?
— Скорее всего, — сказал Аркаша, — Ирия Гай жива и здорова. Но погибла для науки. Она предпочла ей и вам обыкновенного мужчину.
— Но это предательство! — воскликнул корабль.
— Не укоряйте ее, — сказала Алиса. — Может, это любовь. Я читала, что ради любви люди совершали странные поступки. Вы не слышали про Ромео и Джульетту?
— Нет, — сказал корабль. — Они тоже конструкторы?
— Это случилось очень давно, — сказала Алиса. — Они погибли.
— Не путай, — прервал Алису Пашка. — Как можно из-за какой-то любви забыть о друге и о работе? Я эту Ирию презираю. Забыть ее надо.
— О, нет! — возразил корабль. — Я ее никогда не забуду!
— Надо взять себя в руки, — сказал рассудительный Аркаша. — Если это любовь, то она скоро пройдет.
— Ты наивный, Аркаша, — сказала Алиса. — Ты еще никогда не любил.
Аркаша внимательно посмотрел на Алису и спросил:
— А вас, девушка, не Джульеттой зовут?
Пашка расхохотался, а корабль обиженно замолчал, потому что не очень приятно слушать смех, когда рассказываешь о своих чувствах.
— Вы очнулись только здесь? — спросила Алиса.
— Да.
— А почему вы скрыли от людей, что вы разумный?
— В первые недели я потерял дар речи. Ум мой работал еле-еле. Я тяжело болел. Меня осматривали инженеры, но они решили, что я погиб где-то в глубинах космоса и меня принесло к Земле звездными течениями. Так что я стою здесь как неопознанный обломок, который не представляет интереса для науки.
— А почему ты молчал, когда к тебе вернулась речь? — спросил Пашка.
— Я о многом передумал. Я не знаю, кто на меня напал и почему? Может быть, у вас на Земле есть злобные люди, которые уничтожают гостей?
— Ты с ума сошел! — воскликнул Пашка.
— А вдруг это был заговор против моей госпожи? Вдруг кто-то не хотел, чтобы я ее нашел? Сначала я решил выздороветь, а потом уж действовать. Пока что я начал заращивать дыру в борту. Еще неделю назад дыра в моем боку была вдвое больше. Я не бездельничаю, не сдаюсь на милость судьбы.
— И тут ты увидел нас, — сказал Пашка. — И решил нас использовать.
— Это вы решили меня использовать. Наверное, мне повезло. Если вы меня почините, я сделаю все, что вам нужно, а потом полечу дальше искать госпожу Ирию.
— Правильно, — сказал Пашка.
— Неправильно, — возразил Аркаша.
— А в чем дело?
— Неужели ты не понял? — ответила за Аркашу Алиса. — Первым делом мы должны найти Ирию Гай.
— Что я слышу! — прошептал корабль. — Неужели в вас столько благородства?
— Это естественно, — сказал Аркаша. — Если у тебя несчастье, мы должны помочь.
— Но ведь я совсем чужой, и к тому же не человек, а корабль.
— Какая разница! — воскликнула Алиса. — Ты переживаешь, как самый настоящий человек.
— Погодите, погодите, — сказал Пашка. — Что за спешка? А где гарантии, что этот катер не бросит нас, как только найдет свою госпожу? Мы тут будем стараться, трудиться и останемся без гоночного корабля.
— Как тебе не стыдно! — сказала Алиса.
— Паша прав, — сказал корабль. — Хоть и печально, что он плохо обо мне думает. Я даю слово, что буду вам честно служить.
— Не слушай Пашку, — сказала Алиса. — Ты лучше расскажи все, что знаешь об Ирии, чтобы нам легче было ее отыскать.
На дисплее возникло лицо молодой женщины. Лицо было красивым, решительным, волосы подстрижены очень коротко, на щеке небольшой шрам.
— Ее легко отличить от остальных женщин, — произнес Гай-до. — Она всегда ходит в мужской одежде, говорит редко, но метко, иногда даже употребляет грубые слова. Шаги широкие, спина прямая, любимые занятия: стрельба из пистолета, верховая езда, бокс и поднятие штанги… Ладони мозолистые, отлично обращается с рубанком и топором, владеет приемами смертельной борьбы вей-ко. Это самая мужественная женщина во всей Галактике, и лишь по недоразумению она родилась не мужчиной.
— Вот это да! — сказал Пашка. — Хотел бы я иметь такую сестру.
— А что ты знаешь о Тадеуше? — спросила Алиса.
— Тадеуш — он и есть Тадеуш, — в голосе корабля прозвучало презрение. — Обыкновенный биолог, таким не место в Галактике, даже за себя постоять не может.
На дисплее показалось лицо приятного молодого человека, голубоглазого, курчавого, скуластого, с грустными глазами.
— Он очень обыкновенный, — сказал корабль. — Такой обыкновенный, что даже смотреть не на что.
— Тадеуш, — сказал Аркаша. — Наверное, из Польши.
— Не играет роли, — твердо ответил кораблик. — Он недостоин моей госпожи.
Глава 8. САД ПОД ВРОЦЛАВОМ
На следующий день Пашка с Аркадием с утра снова улетели в Сахару, а Алиса отправилась в центральный информаторий, чтобы разыскать Ирию Гай.
Оказалось, что это не так просто.
Во-первых, никакой Ирии Гай на Земле не было.
Женщин же по имени Ирина, Ирия, Ира и Ираида жило на планете слишком много. А какая из них нужна, не угадаешь.
Стали искать Тадеуша.
Но в Польше обнаружились триста двадцать тысяч восемьсот четыре Тадеуша самого разного возраста, и из них несколько тысяч побывали в космосе, потому что, как известно, поляки любят путешествовать.
Тогда девушка, которая занималась поисками Ирии, попросила Алису подождать, пока она свяжется с Управлением космической разведки. Алиса пошла к автомату с мороженым, выбрала себе трубочку сливочного, покрытого ананасным желе с тонкой хрустящей леденцовой корочкой. Не успела она доесть мороженое, как девушка позвала ее.
— Кое-что проясняется, — сказала она. — В Управлении мне сказали, что один Тадеуш Сокол числится в списках космобиологов, специалистов по беспозвоночным. Он летал в экспедицию в системе Прокл, был ранен, лечился, полтора года назад вернулся на Землю. Сейчас живет возле города Вроцлав в поселке Стрельцы. Вот координаты.
Девушка нажала на кнопку, и из-под дисплея вылетела карточка со всеми данными. На обороте карточки было написано, как долететь из Москвы до поселка Стрельцы во Вроцлавском воеводстве, с расписанием подземки, аэробуса и координатами флаерной станции.
Алиса доела мороженое и взяла на стоянке флаер. Конечно, флаером лететь до Стрельцов немного дольше, чем добираться подземкой. Но подземка идет только до Вроцлава, а там надо пересаживаться. А на флаере можно не спеша долететь прямо до нужного дома. Заложи в него карточку, полученную в информационном центре, остальное он сам найдет.
Настроение у Алисы было отличное, она предвкушала, как обрадуется Ирия, узнав, что ее кораблик на Земле.
Флаер сделал круг над поселком. Справа виднелись небоскребы и соборы Вроцлава, дальше начиналась зеленая зона — деревья были покрыты молодой листвой, лес был светлый и пронизанный солнцем. Алиса опустила флаер на поляне и пошла через лес к нужному дому. Она не спешила. Уж очень ей тут понравилось. В лесу было свежо, из травы поднимались ландыши. Алиса рвала заячью капусту и жевала кислые мягкие листочки. В траве зашуршал ежик и смело вышел на прогалину, не обращая на Алису внимания. На иголках у него были смешно наколотые листья. Алиса догнала ежика и сказала:
— Какой ты неаккуратный!
Ежик фыркнул, обиделся и шустро побежал прочь.
Алиса засмеялась.
Светило солнце, ветер был упругий, но не холодный, шумели листвой березы.
По тропинке от поселка шла женщина в сарафане. Она катила перед собой детскую коляску. В коляске лежал совсем маленький малыш, держал в руке погремушку и так внимательно смотрел на нее, словно решал математическую задачу. Алиса поздоровалась с женщиной, спросила по-русски, как зовут малышку?
— Ванда, — сказала женщина. Может, женщина и не знала русского языка, но каждому ясно, что у тебя спрашивают, если смотрят на твоего ребенка и при том улыбаются.
— Скажите, — Алиса вынула информационную карточку. — Как пройти к дому Тадеуша Сокола?
— Тадеуш Сокол? — повторила женщина тихим, очень нежным голосом.
Алиса залюбовалась ею. Она была такая воздушная и нежная. Длинные пышные волосы легко касались загорелых плеч, сарафан мягкими складками прилегал к стройному телу. У женщины были странного цвета сиреневые глаза в длинных черных ресницах.
— О, — сказала женщина. — Тадеуш Сокол. Это мой муж.
«Ой! — испуганно подумала Алиса. — Я и не подозревала, что столкнулась с трагедией. Значит, этот самый Тадеуш полюбил другую женщину и прогнал женщину-мужчину, которую ищет кораблик Гай-до. А вдруг Ирия с горя покончила с собой?»
— Я провожу? — спросила женщина.
Она повернула коляску и пошла по тропинке. Алиса за ней. Женщина раз или два обернулась, с тревогой глядя на Алису, словно настроение Алисы передалось ей.
Шагов через сто перелесок кончился, и перед ними открылся тихий поселок маленьких разноцветных домиков, окруженных садами. Женщина покатила коляску к крайнему дому. В саду загорелый мужчина в закатанных до колен штанах красил известью стволы яблонь.
