Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Мод Силвер (№28) - Ядовитые письма

ModernLib.Net / Детективы / Вентворт Патриция / Ядовитые письма - Чтение (стр. 1)
Автор: Вентворт Патриция
Жанр: Детективы
Серия: Мод Силвер

 

 


Патриция Вентворт


Ядовитые письма

Анонс


Подобный сюжет — воздействие на маленькое деревенское сообщество анонимных писем — сравнительно редко прорабатывался в детективном жанре, и не в последнюю очередь потому, что для выразительности следовало бы процитировать хотя бы некоторые из них, а это не считалось приличным, Действительно, например в романе «Отравленное перо» (см, том 10 наст, собр. соч.) мы находим только три первых слова одного из писем; в «Ядовитых письмах» приводится довольно большой отрывок, но сразу становится видно, насколько он не похож на типичные анонимные письма не совсем нормального человека.

Мисс Силвер осталось связать еще четыре предмета одежды прежде, чем она откланяется в 1961 году, но уже в этих романах чувствуется начало конца. Они многословны, изобилуют повторениями одного и того же разными персонажами, герои становятся все более и более типичными и идеализированными. (Так, совсем нетрудно угадать причину отсутствия Джейсона Лея, поскольку он вполне мог бы быть списан с Энтони Брауна из «Дня поминовения», написанного Кристи десять лет назад, или с еще полдюжины таких же персонажей.) Завязки все еще привычны и завлекательны, но в разговорах то и дело повторяются порицания в адрес анонимок, словно каждый персонаж непременно должен сам произнести слово «грязный». Зато в этом романе, судя по всему, больше, чем где бы то ни было, аргументов в пользу того, что надо делиться информацией с соседями, включая замечательную по своей прозрачности реплику «тут и говорить-то не о чем, но если я промолчу, вы будете гадать, мучиться»… Мучиться, конечно, никто никому не даст.

К сожалению, тяготение сериала с мисс Силвер к счастливому концу приобретает черты навязчивости. Если в «Отравленном пере» анонимные письма действительно создали удушливую атмосферу зла, то в «Ядовитых письмах» все сводится главным образом к скандальной ситуации приключившейся очень кстати для того, чтобы герой-влюбленные смогли выйти из очень неловкого положения, из которого при иных обстоятельствах они вряд ли сумели бы выкрутиться без потерь!

Построение логической цепочки, ведущей к убийце, тоже заменяется извлечением информации, подозрительно напоминающей деревенские сплетни. Очень уместно звучит фраза, что «мисс Силвер не вполне довольна их сегодняшним уроком и немного разочарована». Действительно, в последнее время ей все реже доводится проводить аналитическую работу и все чаще приходится просто служить накопительницей обрывочных сведений, да еще и неполных. Каково узнать читателю, что мистер Бартон не пожелал в приватной беседе со старым другом упомянуть, на кого шипит его кот! Более того, читателю не дозволено самому обратить внимание на то, что убийца сам выдает себя этим откровением, ему указывается, что мисс Силвер мгновенно оприходовала недостающий факт.

Ну и конечно мистер Джейсон Лей с его непомерно развитой интуицией появляется в нужном месте и в нужное время, чтобы продемонстрировать свой героизм и поучаствовать в спасении кота Авимелеха. Сей юмористический эпизод призван скрасить некоторое разочарование, долженствующее появиться у читателя.

Тем не менее, несмотря на указанные недостатки, роман «Ядовитые письма» сохраняет несколько старомодное обаяние английского детектива, который если и не поднимал серьезных психологических проблем, то, по крайней мере, не оставлял после себя ощущения жизни в дезорганизованном обществе, где человек человеку — убийца. И пусть и дальше растет общество друзей мисс Силвер.

Вышел в Англии в 1955 году.

Перевод Л.Клименко выполнен специально для настоящего издания и публикуется впервые.

А. Астапенков

Глава 1


Мисс Силвер с улыбкой протянула молодому человеку чашку чаю. Лицо ее так и лучилось заботой и добротой: ну просто любящая тетушка, которую воскресным днем навестил обожаемый племянник. Следует отметить, что, хотя действительно было воскресенье, детектив Скотленд-Ярда Фрэнк Эбботт родственником почтенной дамы не являлся.

Впрочем, это не мешало ему безмятежно наслаждаться покоем в просторном мягком кресле с резными закругленными подлокотниками орехового дерева; кресло, самое большое в гостиной, было необычайно удобным, хотя и не казалось таковым из-за своей громоздкости.

Высокого молодого человека в прекрасно сшитом строгом костюме можно было бы принять за морского офицера, дипломата, адвоката, но только не за того, кем он был на самом деле. Довольно бледное, с не правильными чертами лицо детектива казалось умиротворенным, а обычно холодное выражение серых глаз заметно смягчалось, когда взгляд его падал на хозяйку дома. К этой даме он испытывал глубочайшее почтение, и, кроме того, по его собственному признанию, она восхищала его своими разносторонними талантами: мисс Силвер могла развеять грустные мысли собеседника, дать ему дельный совет, а иногда и заставить поломать голову над каким-нибудь непростым вопросом.

К тому же при каждом визите в ее дом изысканное чувство юмора хозяйки неизменно подкреплялось не менее изысканным угощением.

Ласково улыбаясь, мисс Силвер поинтересовалась, хорошо ли юноша провел свой отпуск.

— Ты ведь побывал в Ледшире, не так ли? — спросила она. — Твои открытки напомнили мне о давно минувших временах. Помнишь рыночную площадь в Ледлингтоне?

Фрэнк рассмеялся.

— Конечно! Разве такое можно забыть? Превосходный вид на брюки сэра Альберта.

Памятник сэру Альберту Даунишу, возвышающийся над небольшой площадью, слывет, как известно, одним из самых бесспорных скульптурных кошмаров Англии, но мисс Силвер решительно пресекла всяческое вольнодумство, заметив, что универсамы Дауниша стали национальным достоянием страны, а щедрость вышеупомянутого сэра принесла немало пользы Ледлингтону, да и всему графству.

Дав достойную отповедь легкомыслию, хозяйка вернулась к занимавшей ее теме.

— А что слышно о Марчах? — поинтересовалась она.

— Я был приглашен к ним на коктейль вместе с родственниками, у которых останавливался. Мне выпала честь лицезреть самого начальника полиции, его очаровательную жену Рету, их сына и наследника, а также малышку дочь.

Ее передавали по кругу вместе с напитками… Чудесный младенец. Она ткнула меня кулачком в глаз и отчетливо сказала «гу!».

Мисс Силвер просто расцвела.

— Марчи обожают дочку! Это еще раз доказывает, что два ребенка в семье лучше, чем один. Значит, ты все время жил у своих родственников?

Молодой человек потянулся за очередной необычайно вкусной воздушной булочкой, щедро сдобренной маслом и медом. Булочки пекла Эмма, домоправительница мисс Силвер.

— Именно так, но, заметьте, у разных. Всегда забываю, сколько детей было у прадеда, но, полагаю, у меня не меньше родственников, чем у любого англичанина, плюс шотландские и ирландские фамильные ветви, плюс несколько любителей приключений, которых занесло в самые отдаленные уголки Британской империи и, уж конечно, в Штаты. Поскольку все они бесконечно дружелюбны и гостеприимны, мне не надо оплачивать гостиничные счета, так что отдых обходится практически даром. На этот раз я останавливался по очереди в трех домах. Последняя, кого я навестил, была Джойс Родни. Если как следует разобраться, она мне не родня, но мы дружим.

Юноша поставил на стол пустую чашку, и мисс Силвер немедленно налила ему чая.

— Всего-навсего? — невинно спросила дама, но тон ее был настолько выразителен, что молодой человек расхохотался.

— Не понимаю, как вам удается быть такой проницательной! Кстати, мне бы хотелось с вами кое-что обсудить.

Это касается Джойс.

— Если ты считаешь, что она не возражала бы… — с сомнением начала мисс Силвер, но Фрэнк, взяв с подноса сандвич, решительно отмел ее колебания:

— Никоим образом, кузина будет только рада. Она очень нервничает, потому что впервые столкнулась с довольно неприятным явлением…

Хозяйка дома откинулась на спинку небольшого (по сравнению с тем, в котором сидел Фрэнк) кресла из орехового гарнитура и приготовилась слушать. В этот момент детектив вдруг подумал о том, какие фантастические истории излагались в этой тихой, уютной гостиной. Старомодная мебель, на стенах типичные викторианские картинки — что-то вроде аллегорического изображения «Надежды», «Пробуждения души»… Все погружало в атмосферу давно минувших неторопливых времен, когда границы далеких государств не приближались так стремительно самолетами, страны жили обособленно; может быть, поэтому уберечься от пожара мировой войны было тогда проще, и политикам не приходилось, не давая себе ни минуты роздыху, лихорадочно бороться за разоружение, мирное сосуществование и тому подобное.

Узоры ковров и штор почти точно повторяли тона и рисунок на мебельной обивке, причем преобладали жизнерадостные темно-синие оттенки разводов павлиньего хвоста, пестрящие венками и гирляндами розовых и желтых цветов.

Письменный стол и многочисленные фотографии, стоявшие на книжном шкафу, на камине и разнообразных столиках, напоминали о профессиональных занятиях хозяйки, обеспечивающих этот скромный уют. Некогда мисс Силвер занималась, как она говорила, педагогической деятельностью, а если выразиться точнее, была просто гувернанткой, обреченной всю жизни работать в чужих домах, чтобы скопить на старость весьма скудные сбережения. Но в один прекрасный момент в ней обнаружился блестящий аналитический талант, позволивший ей успешно вести самые сложные частные расследования. Дама приобрела известность в достаточно широких кругах, и доход ее настолько увеличился, что она могла позволить себе хорошую квартиру, определенный уровень комфорта и даже наняла преданную домоправительницу — Эмму Медоуз.

Фотографии в серебряных, бархатных и прочего материала рамках свидетельствовали, что у почтенной хозяйки множество друзей. Немало подавленных, испуганных людей сидели в том самом кресле, где сейчас так хорошо чувствовал себя Фрэнк, и, заикаясь от волнения, рассказывали о необъяснимых, невероятных событиях, жертвами которых стали они или их близкие. Но, благодаря усилиям мисс Силвер, тайное в конце концов становилось явным, добродетель торжествовала, а зло было наказано — что полностью соответствовало духу и букве назидательных сочинений викторианской эпохи. Примерно такие мысли промелькнули у Фрэнка, когда он приступил к своему рассказу.

— Джойс потеряла мужа на Ближнем Востоке, он работал там в какой-то крупной нефтяной компании. После его смерти она оказалась в тяжелом положении: без средств, без близких родственников, с болезненным ребенком на руках, и поэтому с радостью согласилась на любезное предложение пожилой кузины своего покойного мужа пожить в ее доме в Тиллинг-Грине.

— Вот как? — вставила мисс Силвер.

— Во всяком случае, кузина написала ей очень доброе письмо, и Джойс решила, что это предложение — просто подарок судьбы. Она не могла работать, потому что вынуждена была ухаживать за маленьким ребенком, а мисс Вейн предложила не только жилье, но еще и небольшую плату за работу по дому. У меня сложилось впечатление, что Джойс крутится там целыми днями как белка в колесе — готовит, наводит порядок, кормит кур и прочее, но она не жалуется, поскольку такая жизнь позволяет ей оставаться рядом с малышом.

Мисс Силвер отставила чашку и придвинула к себе пеструю сумку для рукоделия. Она осторожно достала оттуда четыре вязальные спицы, с которых примерно на дюйм свисало нечто приятного голубого цвета, должное вскоре превратиться в детский джемпер. Маленькой Джозефине, дочери ее племянницы Этель Бэркетт, через месяц исполнялось семь лет, и начатое изделие было частью костюмчика, который предполагалось подарить девочке на день рождения. Пожилая дама любила слушать и одновременно вязать, спицы в ловких пальцах двигались быстро и ритмично.

— Так что же там случилось? — поощрила она рассказчика.

— Она стала получать анонимные письма.

— Что ты говоришь, Фрэнк!

— Это и само по себе неприятно, но вы-то понимаете как никто другой, что за анонимками может крыться что-то еще более отвратительное, чем желание досадить людям.

— И что же там, в этих письмах?

Фрэнк сделал неопределенный жест рукой.

— Джойс их порвала… Вполне естественное желание избавиться от мерзости.

— Полагаю, она хотя бы приблизительно передала тебе их содержание.

— Одно касалось покойного мужа. Он умер внезапно, как считают, от сердечного приступа, а в письме намекалось, что смерть была насильственной. Во втором Джойс обвинялась в том, что она явилась в Тиллинг-Грин «ловить очередного мужа».

— Боже мой! — позволила себе возмутиться мисс Силвер, вслед за чем последовал вопрос:

— А она рассказала о них мисс Вейн?

— Нет, никто кроме меня о них не знает. Вы сами понимаете, что пересказывать анонимки чрезвычайно неприятно. Мисс Вейн — чопорная и тихая особа, которая пугается собственной тени. Ее старшая сестра, умершая несколько месяцев назад, была главой семьи. Мне кажется, именно она и пригласила Джойс приехать к ним. В деревне, вспоминая покойницу, говорят «мисс Вейн», а младшую сестрицу, ее зовут Айрин, иначе как мисс Рени не называют, и, думаю, это навсегда, Мисс Силвер деликатно кашлянула.

— Есть ли у кого-нибудь в деревне основания не любить миссис Родни или не желать ее присутствия в Тиллинге?

— Не могу вообразить себе причин ни для того, ни для другого. Джойс просто милая девушка — не красавица, но очень приятная, умненькая, без занудства. Ничем особенным она не выделяется; просто не представляю, чем может быть вызвано враждебное отношение к ней, ведь обычно молодых вдов жалеют. Джойс не демонстрирует свою скорбь, но она действительно очень любила мужа, а теперь полностью посвятила себя маленькому сыну. Мисс Вейн живет в деревне давно и знакома со всей округой, поэтому история ее родственницы всем известна. Джойс говорит, что все были очень добры к ней.

Мисс Силвер подняла глаза на гостя:

— Значит, ты говоришь, что мисс Вейн не знает об анонимных письмах?

— Именно так. Это очень робкое создание… Она придет в ужас и страшно расстроится.

— А у самой миссис Родни есть какие-нибудь подозрения?

— Ни малейших.

— А у тебя?

Фрэнк всем своим видом выразил недоумение.

— Я находился там всего-навсего четыре дня. Побывал на благотворительной распродаже и на воскресной службе в церкви, после которой меня представили нескольким друзьям и соседям, с которыми я не успел познакомиться во время распродажи. Потом нас пригласили на чай в местную усадьбу. У меня нет ни малейших оснований подозревать священника, причетника или одну из почтенных пожилых дам, активисток местного прихода. Вот уж действительно — откуда у меня могут быть какие-либо подозрения?

Хозяйка в задумчивости посмотрела на гостя:

— Анонимки не всегда пишут люди, которых можно в этом заподозрить.

Глаза молодого человека стали насмешливыми.

— Ну, подобный вывод можно сделать, только руководствуясь женской интуицией, а в этом я с вами состязаться не буду. Точные цифры за истекший год мне неизвестны, но в нашей стране примерно на два миллиона больше женщин, чем мужчин, И все они изо дня в день неустанно шлифуют этот свой кошмарный дар — представить даже страшно!

Мисс Силвер улыбнулась и решила для себя, что пока не располагает никакой ценной информацией. Она неторопливо перечислила:

— Благотворительный базар… воскресная служба… поместье… Да ты не терял времени даром в этой деревушке. Кстати, а что за семья владеет поместьем? Молодой человек был польщен похвалой и самодовольно откинулся на спинку кресла.

— Вы правы, узнал я немало. Поместье старое, и эта семья живет там давно. Вообще-то, это родовое гнездо фамилии Деверелов, но за последнее столетие мужская ветвь вымерла, на наследнице женился некто Рептон, который отказался сменить фамилию, так что теперь там живут Peптоны. Усадьба процветала, пока после смерти прямой наследницы не пришлось делить собственность. Теперь усадьба с домом отошли кузену бывшей хозяйки полковнику Роджеру Рептону, довольно жесткому человеку; он же стал опекуном ее дочери, которая и является сейчас владелицей всего остального состояния. Эта очаровательная девица, Валентина Грей, балансирует последнее время на грани замужества с неким Гилбертом Эрлом, парнем из министерства иностранных дел. Он, скорее всего, станет следующим лордом Бренгстоном. Денежки ему понадобятся, поскольку кроме титула ему ничего не достанется — теперешний лорд, его дядюшка, обременен необходимостью выделить приданое пяти дочерям. Кстати, зовут их как цветы, если не ошибаюсь — Виолетта, Розмари, Дафна, Артемизия и Нарцисса. Думаю, ни одна из сестер не выйдет замуж, равно как и не сможет работать, чтобы обеспечить себя. Я пришел к такому выводу, занимая разговорами одну из них, в то время как остальные девицы танцевали.

Обычно сдержанная мисс Силвер не смогла скрыть своего потрясения:

— Бог мой, Фрэнк! Неужели бедную девушку назвали Артемизией?

— Клянусь, мэм, все не так плохо — они зовут ее просто Арти, не расстраивайтесь так.

Дама поправила голубой клубок и вздохнула:

— Давай все-таки вернемся к Тиллинг-Грину.

— Непременно. В поместье живет также мисс Мегги Рептон, сестра полковника. Она принадлежит к тем особам, которые намертво укореняются в тех местах, где родились и выросли, по той простой причине, что им ни разу в жизни не довелось хоть куда-нибудь съездить или сделать что-либо, выходящее за рамки обыденного. Правда, она ведет хозяйство, хотя и достаточно неумело, но молодая миссис Рептон и того не смогла бы.

— Значит, еще есть молодая миссис Рептон?

— Совершенно верно, есть. Прекрасная Пресцилла, или просто Сцилла. Только я пока не понял, как следует произносить это имя — то ли как название цветка, то ли как имя чудовища — в смысле классических Сциллы и Харибды из гомеровской «Одиссеи». Сами понимаете, такое различие немаловажно.

Хозяйка пронзила насмешника укоризненным взглядом, но промолчала.

Детектив продолжал:

— Все считали, что Роджер свалял дурака, женившись на этой женщине. Действительно, в пейзажи Тиллинг-Грина она как-то не вписывается, да и сама не делает никакого секрета из того, что в деревне она безумно скучает и рвется в город. Мне кажется, она плохо представляет себе, насколько мало денег останется у ее супруга, когда Валентина выйдет замуж.

— А что, это может как-то повлиять на их взаимоотношения?

— В этом нет никаких сомнений. По-моему, денег на прекрасную Сциллу уходит предостаточно.

Мисс Силвер сосредоточенно продолжала вязать.

— И зачем ты мне все это рассказываешь? — поинтересовалась она.

Улыбка молодого человека была хоть и почтительна, но несколько насмешлива.

— Но разве я не всегда вам все рассказываю?

— Боюсь, ты рассказываешь мне только то, что считаешь нужным.

— Нет, я делаю это вдохновенно и нерасчетливо! Хотя, возможно, тайный умысел и есть: когда события обретают словесную форму, они становятся более понятными… Особенно в вашем присутствии — вы стимулируете мою сообразительность.

Хозяйка пропустила комплимент мимо ушей.

— Меня удивляет, что ты так подробно описал обитателей поместья, а о благотворительном базаре и церкви — никакой информации, — заметила она.

— Нельзя рассказывать обо всем одновременно.

— Но начал ты почему-то именно с поместья.

На мгновение Фрэнк задумался.

— Начал с него я, вероятно, потому, что в одном из писем упоминался Гилберт Эрл, жених Валентины.

— Что о нем писали?

— Точно не могу сказать, ведь Джойс не сохранила анонимки. Насколько я понял, ее обвиняли в том, что она пытается завлечь Гилберта, пристала к нему как банный лист — что-то в этом роде, но, предполагаю, в гораздо более откровенных выражениях. О благородстве литературного стиля авторы анонимок обычно не беспокоятся.

— Миссис Родни хорошо знает мистера Эрла?

— Они знакомы, он часто приезжает в деревню по выходным. Кстати, Джойс знала его и раньше, у них были общие друзья и знакомые несколько лет назад, когда она еще жила с мужем за границей. Гилберт иногда заходит к ней по дороге из усадьбы в деревню или на обратном пути.

Я абсолютно уверен, что между ними ничего нет и никогда не было.

— А мисс Грей тоже в этом уверена? Или, допустим, миссис Рептон?

Молодой человек рассмеялся:

— За Сциллу Рептон не поручусь, но, похоже, Валентине Грей совершенно безразлично, ходит Гилберт к кому-либо в гости или нет. У меня создалось впечатление, что девушка отнюдь не влюблена по уши в своего избранника.

Там обитал некогда один тип… племянник местного священника, этакий непоседливый молодой человек. Они с Валентиной были очень дружны, и вдруг этот юноша исчезает из поля зрения — не приезжает, не пишет. Тут-то Гилберт и начал ухаживать за барышней, и дело стремительно катится к свадьбе, уже назначен день. Джойс говорит, что девушка вступает в брак без любви.

— Твоя кузина дружит с Валентиной?

— Полагаю, да, дружит… — В голосе молодого человека слышалось сомнение. — Дело в том, что у Джойс практически нет свободного времени. На ней весь дом, ребенка надо отвести в подготовительный класс, привести обратно, и еще…

Мисс Силвер понимающе кивнула и заметила:

— Замечательно, что малыш теперь достаточно окреп, чтобы ходить в школу.

— Да, Джойс просто счастлива. Он не болеет, и беспокоиться о его здоровье уже нет оснований. К тому же мальчику идет на пользу общение с другими детьми.

Мисс Силвер задумалась на некоторое время.

— Ты не в курсе, а еще кто-нибудь в деревне получал анонимные письма? — поинтересовалась она через минуту.

Фрэнк очень удивился:

— Странно, что вы об этом спрашиваете.

— Дорогой, ты должен понимать, что сведения эти очень важны. Обычно такие письма пишут, чтобы получить власть над другими людьми или из-за того, что автор озлоблен на весь мир. Еще есть третья причина — неприязнь и раздражение, направленные против кого-то персонально. В последнем случае ненависть к конкретному человеку может изжить себя, и тогда источник этой гадости просто иссякнет.

Но если это жажда манипулировать людьми или озлобленность на всех и вся, то никогда нельзя ручаться, что анонимщик скоро успокоится. Тогда письма, как зараза, распространяются по округе и приносят горе многим.

— Кроме того, что очень жалко Джойс, именно это меня и беспокоит. — Фрэнк был согласен со всем, что сказала мисс Силвер.

— А миссис Родни не хочет обратиться в полицию? — спросила дама.

Молодой человек поставил чашку на стол.

— Об этом она и слышать не хочет. Сейчас все в округе относятся к ней по-дружески, ребенку свежий воздух идет на пользу, в общем, она не хочет оттуда уезжать. А если заявить в полицию, в деревне поднимется страшный переполох, и ее положение станет невыносимым. — Фрэнк поднялся с кресла. — Сам не знаю, зачем я рассказал вам эту историю. Чепуха все это, само пройдет.

Глава 2


Мисс Силвер выписывала две газеты, причем обычно более легкомысленную, со множеством иллюстраций, читала за завтраком, а «Тайме», из которой можно почерпнуть достаточно солидную информацию, оставляла на свободное послеобеденное время. И вот дней через десять после визита Фрэнка Эбботта за завтраком ей в глаза бросился заголовок статьи: «РАССЛЕДОВАНИЕ В ТИЛЛИНГ-ГРИНЕ».

Наблюдательная дама уже не раз замечала такую странность: раз встретившись, доселе незнакомые названия начинают попадаться на глаза снова и снова. Закон парных случаев. Она с интересом углубилась в статью, которая сообщала, что в декоративном пруду на территории усадьбы обнаружена утопленница, молодая женщина по имени Дорис Пелл. Девушка не жила и не работала там. У них с тетей было что-то вроде пошивочной мастерской, и их клиентами была вся округа. В статье говорилось, что незадолго до смерти покойная была очень расстроена анонимными письмами, обвиняющими ее в аморальном поведении, причем медицинская экспертиза при вскрытии тела установила, что эти грязные обвинения не имели под собой никаких оснований. В настоящее время полиция пытается обнаружить автора упомянутых анонимок.

Мисс Силвер отложила газету. Какой ужасный конец молодой жизни! Ей в очередной раз пришло в голову, насколько по-разному люди распоряжаются своей судьбой — один, бог знает откуда черпая мужество, стойко выносит многочисленные невзгоды, непрерывно сыплющиеся на его голову, а другой со столь же непостижимой легкостью гибнет от первого же удара. Почему эта девушка, которая была абсолютно невинна, принесла себя в жертву лжи, сдалась без борьбы? Конечно, в маленькой деревне нравы довольно категоричны, там живут без полутонов — черное значит черное, белое значит белое, и если замарать доброе имя человека, отмыться потом трудно — годами будут помнить, что с ним когда-то случилось что-то подозрительное. Но ведь молодость жизнелюбива, ей присущи стойкость и способность к самовосстановлению, обновлению… Некоторое время пожилая дама сидела, одолеваемая невеселыми мыслями.

Немного позже она принялась разбирать почту и погрузилась в чтение письма от своей племянницы Этель Бэркетт, в котором та описывала очередные подробности бурной семейной жизни своей сестры Глэдис, чьи отношения с мужем, Эндрю Робинсоном, были постоянным источником волнений для всей семьи. Письмо еще более омрачило настроение тетушки. Этель писала:


Дорогая тетя, мне не хотелось бы тревожить Вас по поводу сестрицы, но поскольку только Вы можете на нее повлиять, я вынуждена это сделать. Не знаю, что думает по этому поводу сама Глэдис, но жизнь без Эндрю ее погубит. Он очень боится и не хочет скандала, проявляет максимум терпения, но, мне кажется, что, если она уйдет от него, назад Эндрю ее уже не примет.


Телефон зазвонил в тот момент, когда мисс Силвер размышляла, насколько себялюбивой и неумной должна быть молодая женщина, которая хочет отрезать собственный нос только из-за того, что она им недовольна. Удрученная дама сняла трубку и услышала голос Фрэнка:

— Алло, мисс Силвер, это вы?

Получив подтверждение, он продолжил:

— Можно я к вам сейчас заеду? Спасибо. Скоро буду.

Тетушка начала составлять набросок ответа племяннице, в котором стала излагать свои соображения по поводу сложившейся ситуации: несмотря на свои угрозы, Глэдис, не имея собственных средств и отличаясь непреодолимым отвращением ко всякого рода труду, еще хорошенько подумает, прежде чем уходить от Эндрю с его вполне приличным доходом…

На этом месте мисс Силвер прервали. Дверь открылась, и на пороге появилась Эмма со словами:

— К вам мистер Фрэнк…

Мисс Силвер, как всегда, была рада появлению молодого человека, причем радость была со всей очевидностью взаимной.

Когда хозяйка опустилась в кресло, где она всегда сидела, и взяла в руки непременное вязанье, молодой человек осторожно начал:

— Возможно, вы уже знаете о причине, которая привела меня к вам.

Дама кивнула:

— Я прочла в газете о происшествии в Тиллинг-Грине.

— Дикая, непостижимая история! Надеюсь, что скорее дикая, чем непостижимая. Как это может прийти в голову человеку — любого пола и возраста, — писать ядовитые подметные письма, чтобы они разрушали чужие жизни? Это все равно что планировать убийство. Я ведь знал эту девушку, она приходила что-то шить для мисс Вейн. Такое безобидное, скромное создание… краснела до корней волос, когда я с ней заговаривал. Джойс всегда была добра к ней, а девушка просто обожала ее.

Мисс Силвер не часто приходилось видеть, как с юноши слетали свойственные ему скептицизм и ироничность.

В голосе не было и следа обычной насмешки, ей даже показалось на миг, что в глазах детектива блеснули слезы.

Пожилая дама мягким тоном начала:

— Мой дорогой Фрэнк…

Он коротко кивнул:

— Простите, я веду себя как круглый дурак, но смерть девушки меня потрясла. Она была абсолютно безобидным созданием… простая, скромная, добрая. Кому понадобилось уничтожить ее? Зачем? Чтобы получить удовольствие?

Погрузившись в размышления, хозяйка молча вязала.

— Есть хоть малейшие подозрения, что это не самоубийство?

— Нет. Юридически это происшествие нельзя назвать убийством. Никаких сомнений, что бедняжка сама прыгнула в пруд, чтобы утопиться, — как написано в судебном заключении, «потеряв душевное равновесие». Девушка отнесла какой-то готовый заказ в имение, при этом, говорят, выглядела как обычно. — Голос молодого человека дрогнул. — Вы обратили внимание, что, когда случаются подобные истории, очевидцы всегда твердят что-то в этом роде: внешне была спокойна, кто бы мог подумать! Девушка шла по мосту, перекинутому через протоку. С той стороны моста, где протока впадает в пруд, о котором пишут в газетах, устроен декоративный водопад — крутой склон, весь в камнях, по которому сбегает вода. Она, видимо, перепрыгнула через низкое заграждение моста с той самой стороны, где водопад, и разбилась о камни, а потом тело унесло в пруд. В заключении сказано, что она была выведена из равновесия, а чем именно — всем очевидно. Собственно, поэтому я и пришел к вам сегодня.

Голубая полоска, свисающая со спиц, потихоньку увеличивалась, а Фрэнк все молчал. Мисс Силвер поторопила юношу с продолжением:

— И что же дальше?

Тот заговорил уже в своей обычной чуть насмешливой манере:

— Местная полиция попросила прислать туда кого-нибудь из Скотленд-Ярда. Может быть, вы помните, что лет пять назад в десяти милях от Тиллинг-Грина, в Литгл-Пойнтоне, приключилась подобная история, чрезвычайно грязная. Там произошло два самоубийства и куча других неприятностей, причем до сих пор эти дела не раскрыты. Тогда им тоже пришлось обращаться в Скотленд-Ярд. На этот раз официальную просьбу прислал мистер Марч. Ему известно, что анонимные письма получали несколько человек, два из них у него есть, причем одно послано из Лондона. Оно самое позднее и может послужить ключом к разгадке, поскольку мало кто из деревенских жителей имел возможность оказаться в день отправления письма на Кенсингтонском вокзале.

Мисс Силвер дала понять, что она не согласна с таким выводом:

— Мне кажется, опытный автор анонимок не может быть столь непредусмотрительным.

— Ну, возможно… Но все когда-нибудь да поскальзываются. Как бы там ни было, другой зацепки у нас нет.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16