Cашуля исчезает

Конечно же, я хотела, чтобы меня догоняли. И чтобы искали! Я даже специально замедлила шаг, когда шла к двери. Но нет! Никто за мной не побежал, никто не остановил, не бросился на колени с извинениями…

И вот тогда я действительно разозлилась. Да как они смели! Бросили одну посреди огромного аэропорта на другом конце Земли! И… дали мне так разозлиться, что я потеряла над собой контроль!

Мне понадобилось обежать вокруг зоны вылета три раза, прежде чем я начала остывать. Чтобы окончательно привести в порядок чувства, я остановилась у окна понаблюдать за взлетающими и приземляющимися самолетами. Обожаю это захватывающее зрелище! Одни самолеты, словно огромные стальные стрекозы, легко разгоняются, вспархивают и исчезают в облаках, другие выныривают из глубины неба и плавно, аккуратненько приземляются на взлетно-посадочные полосы. Я тут же начинаю представлять, как в одних люди машут уходящему прошлому, в других – хлопают и веселятся прибытию, в третьих – горюют о разлуке, в четвертых – радуются скорой встрече… В общем, чужая жизнь захватывает и уносит от собственных проблем.

Вот и на этот раз самолеты не подвели. Вдоволь насмотревшись на них и окончательно успокоившись, я сделала еще один круг по аэропорту и решила побаловать себя, остановившись у киоска и стойки с фруктами – в надежде закупить последние сувениры и выпить свежевыжатый апельсиновый сок.

Но тут меня опять ожидала неприятность – в самый последний момент передо мной влезла какая-то нахальная рыжая девчонка. Бесцеремонно оттолкнув меня, она заграбастала все лучшие магнитики и сок из последних апельсинов. Мне остались одни морковки. А морковный сок я ненавижу!

По душе словно мазнули черной краской. Забившись в угол, я сердито грызла трубочку, торчащую из бутылки минералки, и буравила глазами опередившую меня нахалку. Хуже всего было то, что она была точной копией меня – по крайней мере, снизу, от ног до шеи. На ней были точно такие же, как у меня, джинсики «Sela», темно-розовые кроссовки «New Balance», светло-желтая футболка, «жилет контрабандиста» – с четырьмя накладными карманами – и замотанный вокруг горла цветастый шарфик из «Татума» – как будто для девочек в аэропорте Чанги ввели униформу! И как будто во всем мире нельзя было выбрать ничего другого! И рюкзак был такой же, фирмы «Киплинг», и надпись на футболке «Don’t work make noise»… И даже духи она выбрала такие же, как и я, – «Сalvin Кlein»!

Может, мне и правда пора вступать в ряды антиглобалистов?!!

Нет, конечно, все, что было выше шеи, отличалось: на голове у девицы болтались рыжие косички, на носу – очки, а на переносице – веснушки и две полоски пластыря.

И все равно, у меня было жуткое ощущение, что она «подрезала» не только мои сувениры и сок, но и меня саму!

А уж когда девица сняла очки и заменила их на ТЕ САМЫЕ ТЕМНЫЕ, которые рассорили нас с Танюсиком, КОТОРАЯ СОВСЕМ НЕ ИНТЕРЕСОВАЛАСЬ, ГДЕ Я И ЧТО СО МНОЙ!!!!! – я разозлилась как не знаю кто. «Ах так? Ну, все! Я вам всем покажу! – подумала я, со злостью стукнув о столик бутылкой с недопитой минералкой. – Вы у меня узнаете, на что я способна в гневе!»

Раз эта девчонка заняла мое место, Я ЗАЙМУ ЕЕ! И Братство, которое не ищет меня, ни за что и не найдет!

Оглядевшись, я проскользнула в ближайший туалет. А что? Рыжий парик у меня есть, актерские спобности – тоже. Грима – полно, косметичка ломится. Да и технику гримирования во время съемок я хорошо освоила!

Привычное занятие помогло справиться с бурей эмоций. Гримируясь, я перестала злиться и повеселела. Вокруг было пусто, мне никто не мешал, и через пятнадцать минут из туалета вышла рыжеволосая девчонка в очках и с двумя полосками пластыря на веснушчатом носу. Точная копия той, которая имела наглость перебежать мне сегодня дорожку! Единственное, что отличало нас, – это очки. У девчонки они были с толстыми линзами, а у меня – с обычными плоскими стеклами, конспиративная имитация очков из моего «набора юного сыщика».

Для Братства – да и для всего мира! – я стала неузнаваемой.

Новое знакомство

Они меня не узнали. Я нашла их в кафе и три раза промаршировала мимо туда-сюда – хоть бы что, никакой реакции! Правда, они вообще ни на что не реагировали – и вскоре стало ясно, почему: обсуждали мое исчезновение.

– Куда она подевалась? – переживал Смыш. – Посадка уже через час!

– Может быть, обратиться к взрослым? – нервничала Танюсик.

– Да ладно, чего там, дайте девчонке погулять! – успокаивал друзей Сеня – он один из всей компании не особенно волновался из-за меня. За что тут же получил нагоняй от подруги.

– Какой ты бесчувственный! – накинулась на него Танюсик. – Сашуля пропала, а тебе хоть бы хны!

От всех этих слов я таяла – значит, эти предатели все-таки искали меня и волновались, а я вот она, тут, брожу у них под носом, и никто – никто! – меня не узнает!

«Молодец, Сашуля! – похвалила я сама себя. – Высший пилотаж маскировки!»

Ликование так распирало меня, что надо было срочно с кем-нибудь поделиться. И я решила снять маску и раскрыться перед Братством, чтобы нам всем вместе посмеяться – пока народ и в самом деле не обратился к взрослым.

Моим намерениям помешал злосчастный апельсиновый сок. Я увидела на стойке у бара горку апельсинов и бросилась к ним, на ходу залезая в правый верхний кармашек жилетки за деньгами.

На этот раз мне никто не помешал и никаких наглых рыжеволосых девчонок (кроме меня самой) вокруг не было. Произошло другое – мне не хватило денег. Пересчитывая последние монетки, я чуть не плакала. Если бы я тогда не купила минералку, мне бы хватило! Это все ты, рыжая, все из-за тебя!

Как назло, жажда вдруг резко усилилась – как будто я только что пешком пересекла Сахару. Мне казалось, если я сейчас же не выпью апельсинового сока, то засохну, как кактус около Танюсикова компьютера.

А потом… А потом произошло чудо. Так всегда бывает – после грозы должно появиться солнце, непременно!

«Солнце» появилось рядом со мной в виде незнакомого парня в футболке «Gap» и с большим бумажным пакетом. Вначале я почувствовала аромат его одеколона: «Сalvin Кlein», любимый запах Лехи.

А потом я услышала голос:

– Зачем же так расстраиваться по пустякам?

Голос был приятным – уверенный бархатистый баритон, такой же, как у Лехи. Или у доброго доктора. Или у смелого пожарного, спасающего ребенка из огня. Или у спасателя, вытаскивающего из воды утопающего. Или просто у ангела-хранителя.

Поэтому я оробела и не поднимала глаз – к тому же они покраснели, да и вообще я была не я и выглядела не лучшим образом. Меня хватило только на то, чтобы шмыгнуть обклеенным пластырем носом и что-то хрюкнуть – надо же было хоть как-то отреагировать!

А потом я почувствовала нежный аромат – апельсиновый – и увидела перед собой стакан сока – того самого, свежего-свежего, ярко-желтого, с крапинками мякоти.

– Угощайся! Ты ведь такой хотела? – поинтересовался Добрый Доктор. – Я угадал? Или ты предпочитаешь морковный?

Мысли сшибло… Позабыв об этикете и достоинстве, я схватила восхитительно холодный стакан и, все еще не поднимая глаз, одним махом осушила его.

О, это было незабываемо! Сок оказался именно таким, какой я и представляла, – в меру кислый, в меру сладкий, чуть с горчинкой и с упоительным апельсиновым ароматом.

Утолив жажду, я опомнилась, пробормотала «спасибо» и, высыпав на прилавок горстку мелочи, подвинула ее спасателю.

– Негусто! – хмыкнул он. – Кризис?

– Ага! – Я наконец-то подняла на него глаза….

И тут же зажмурилась. Потому что чуть не ослепла.

– Что? Неужели такой страшный? – всполошился мой спаситель. – Или испачкался где-нибудь? У тебя есть зеркальце?

Я кивнула, достала из левого верхнего кармана жилета мобильник и протянула ему. Пока он разглядывал свое отражение в поисках несуществующих изъянов, я исподтишка изучала его. И еще раз убеждалась – все правильно, это не обман зрения, не мираж и не галлюцинация. Я не ошиблась и не сошла с ума.

Пока еще.

Потому что передо мной был не кто иной, как мой Леха, собственной персоной. В футболке из «Gap».

Мой единственный, ненаглядный, милый и нежный возлюбленный.

Тот, к которому были устремлены все мои помыслы.

Который ждал меня сейчас в Москве.

Конечно, при ближайшем рассмотрении стало ясно, что это не Леха. Стоявший рядом со мной парень с пакетом был удивительно на него похож, просто близнец, однако глаза его были светло-карими, а не серо-сине-зелеными, как у Лехи.

И тем не менее сходство оказалось таким сильным, чтобы мое сердце вдруг забилось вдвое быстрее.

– Не переживай, у тебя все в порядке, – выдавила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Ты не страшный, а совсем даже наоборот.

– Да? – Он с живым интересом посмотрел на меня и вернул мобильник. – Еще по соку?

Конечно же, я не отказалась. Я готова была выпить тонну сока, переполняться им, давиться и булькать, лишь бы стоять вот так рядом с этим парнем, вдыхать аромат его одеколона, исподтишка любоваться веселым лицом… И представлять, что это Леха.

После стольких злоключений судьба сделала мне неожиданный подарок. Я забыла обо всем на свете: кто я, где я, КАКАЯ я сейчас – и во всем аэропорту не было в эти минуты человека счастливее меня!

Я бы так и укоренилась там, за стойкой, со стаканом сока, если бы мой новый знакомый не поинтересовался:

– А ты вообще чего тут приземлилась? Летишь куда-нибудь?

«Летишь?» Я опомнилась и посмотрела на часы. И – о ужас! – поняла, что опаздываю на посадку.

И тогда я сорвалась с места и с криком:

– Лечу! Еще как лечу! – послала воздушный поцелуй одной Прекрасной Мечте, чтобы на всех парах устремиться к другой.

Роковая оплошность Сашули

Я надеялась, что народ еще в кафе, однако пока я барахталась в розовых облаках, ситуация переменилась: никого из наших там не оказалось. Надо было найти их, и я быстренько обежала окрестности, заглядывая во все забегаловки и магазинчики. Однако Братство как сквозь землю провалилось!

Беспокойство усиливалось, пока не достигло высшей точки. В последней надежде я ринулась к воротам, надеясь поймать Братство там.

Но их не было. Очередь на посадку таяла, часы отсчитывали последние минуты, и я решила никого больше не искать и не ждать. В конце концов, они уже не маленькие, не потеряются. И мы все прекрасно встретимся в самолете!

Ах, если бы можно было предвидеть будущее! И если бы все всегда было так просто! И ход событий был бы плавным и безоблачным! Тогда, наверное, с нами никогда не произошло бы то, что случилось потом.

Потому что случившаяся со всеми нами катастрофа началась именно в этот самый момент.

Но я ни о чем таком в тот миг не подозревала. Беспечно притоптывая в такт музыке из плеера, я ждала своей очереди на посадку. Когда передо мной оставалось несколько человек, я залезла во внутренний карман жилетки. Потом в рюкзачок. Потом открыла «Киплинг» пошире, засунула туда голову. Потом вытащила ошалевшую голову наружу, выскочила из очереди и помчалась к ближайшему креслу, на которое вытряхнула все содержимое рюкзака и карманов, молясь, чтобы рядом не оказалось въедливого уборщика, – но все еще ни о чем более серьезном не беспокоясь.

А зря. Потому что я вдруг обнаружила… Вернее, кое-чего не обнаружила. Передо мной лежали: золотой дневничок, айфон, ключи, «шпионская» ручка, лупа, пустой кошелек, обертки от запрещенной в Сингапуре жвачки, огрызок от яблока, косточка от манго, очечник от очков (пустой! И я даже не сразу вспомнила, что очки-то сейчас на мне!), кучка мелочи разных стран Юго-Восточной Азии – в подарок знакомым парням, черные резинки для волос – в общем, полный ассортимент экспонатов из музея под названием «Карманы и Сумочка Сашули» – все, кроме двух вещей.

Самых важных.

В этой куче не было паспорта и посадочного талона.

Мою оторопь описать невозможно.

Последний раз я испытала похожие чувства, когда первый раз пришла в первый класс и отстала от остальных малышей, которых за ручку увели в школу одиннадцатиклассники. Почему-то мне не досталось старшеклассника, и я осталась в школьном дворе совершенно одна. Нет, вокруг, конечно, толпились люди, ученики и родители, однако никто – никто! – не мог мне помочь…

Как и сейчас. Я была в толпе – и совершенно одинока. Да-да, храбрая Сашуля вдруг куда-то испарилась, и вместо нее осталась маленькая несчастная девочка в чужой стране, растерянная, беспомощная, и весь мир окрасился в черные краски, потому что она вдруг отчетливо поняла, что Братство уже давно в самолете и теперь ждет ее там, потому что думает, что она просто опаздывает, а если что и случилось, то она уже достаточно взрослая и самостоятельная, чтобы справиться самой…

И при всем при том эта девочка понимала, что если она сейчас обратится к взрослым, то начнется канитель, разбирательство, ее задержат, и она в любом случае не попадет на свой рейс, а значит, не увидит сегодня Леху – И ТО, ЧТО ОНА ЗАГАДАЛА, НЕ СБУДЕТСЯ!

Очередь растаяла. Служащая нетерпеливо постучала по часам и поманила меня – истекали последние минуты. Кое-как запихав вещи в сумку, я повернулась и неверными шагами двинулась к выходу на посадку.

Будь что будет, решила маленькая девочка, всецело положившись на судьбу.

И судьба не подвела.

Я уже подбирала английские слова, чтобы рассказать о потере паспорта, как вдруг кто-то подхватил меня под руку и ласковый женский голос произнес по-русски:

– Так, значит, ты не заболела ветрянкой? Вот и прекрасно! Вот и умница!

Ветрянкой?! Не успела я упасть в обморок, как с другой стороны меня подхватила другая рука.

– А вот и наша деточка! – пропел второй женский голос – тоже по-русски. – А вот и наша малышка! Целенькая и невредименькая! Теперь все будет очень-очень-очень хорошо!

Впав в оцепенение, я не сопротивлялась, когда какие-то незнакомые старушки потащили меня за собой. И когда они начали тыкать под нос служащей свои паспорта и что-то быстро наперебой говорить на незнакомом языке, показывая на меня, я все еще не очнулась. Я просто стояла с разинутым ром и тупо смотрела перед собой. Потому что до меня только сейчас дошло, ЧТО Я ВСЕ ЕЩЕ В ГРИМЕ!

И ЧТО МЕНЯ НЕ ПРОПУСТИЛИ БЫ В САМОЛЕТ ДАЖЕ И С ПАСПОРТОМ!!!

Семь бед – один ответ!

Одурев от потрясения, я пришла в себя только в рукаве, ведущем в самолет. Надо было что-то делать, и немедленно! Я начала брыкаться и попыталась вырваться, но бабульки оказались крепкими, как танки. Не обращая на меня внимания, они тянули «внучку» за собой, о чем-то оживленно переговариваясь.

И тогда в последнем отчаянном усилии я уперлась и решительно тявкнула:

– Послушайте! Куда вы меня тащите?

Бабушки замолчали и переглянулись.

– На са-мо-ле-тик, – по слогам произнесла правая бабушка, крепко сжав мою ладонь.

– Там мы поедим обедик, почитаем журнальчик и немножечко поспим, – ласково пропела левая бабушка, крепко сжав другую мою руку.

Они, наверное, думали, что мне три года!

– Но я вас не знаю! Я вас в первый раз вижу! – отпиралась я.

– Да? Но почему? – занервничали бабушки. – Это же мы, баба Соня и баба Аня!

Я так и не поняла, кто из них был кто, но это ничего не меняло.

– Поймите, я – не ваша внучка! Я совсем другая девочка! – Я попыталась сдернуть парик, но он был прикреплен так основательно, что даже не сдвинулся. Тогда я попыталась отклеить пластырь, но он тоже намертво прилип. И тогда я сорвала с носа очки и воскликнула:

– Вот! Теперь вы видите?

Бабушки молчали, не сводя с меня испуганных глаз. Потом одна из них пролепетала:

– Да? Значит, ты не Женечка Коростелева? А ведь так похожа! Ну просто вылитая!

– Нет! Это ошибка! Я – не я! То есть я – не она! – закивала я, и тогда одна из бабушек спросила:

– Так значит, это не твой паспорт? – и протянула мне заветную красную книжечку, из которой торчал посадочный талон.

В нетерпении я схватила паспорт, открыла… и с разочарованием захлопнула. Это был не мой паспорт. Фотография на развороте принадлежала ТОЙ САМОЙ НАГЛОЙ РЫЖЕЙ ДЕВЧОНКЕ. Именно она была внучкой этих милых бабушек.

– Это не мой паспорт, – произнесла я убитым голосом, возвращая документ.

В ответ мне на лоб легли две сухие ладошки:

– К врачу! Немедленно! Деточка, ты же серьезно больна!

К врачу?! Я замолчала на полуслове, потому что до меня кое-что дошло. Что это я? Зачем устраиваю разборки? Вот же он, мой реальный шанс попасть в самолет! И встретиться с Лехой! И закрепить нашу с ним любовь навечно! А я сопротивляюсь, устраиваю какие-то представления… И вправду ненормальная!

Не колеблясь более, я вырвала паспорт из рук оторопевшей старушки и гаркнула:

– Не надо к врачу! Я уже выздоровела. И все вспомнила! Вы – мои бабушки! Баба Соня и баба Аня! Правильно? А я – ваша внучка – Женечка… Как меня там? Коромыслова!