— Значит, вы с ней очень похожи, только ты еще этого не почувствовала. Ты можешь принять душ, а я приготовлю кофе, — сказал он, целуя ее в губы.

Минут сорок спустя они подъехали к дому Эдит. Поздоровавшись с загадочно улыбавшейся консьержкой, Эдит быстро прошла к лифту, Мэтью следом за ней. Она открыла ключом дверь квартиры, но не успели они войти, как им в глаза бросились чемоданы, стоявшие в прихожей. А в дверях гостиной появилась мама, которая при виде Мэтью недоуменно раскрыла глаза!

— Как же я так могла ошибиться, — растерянно бормотала Эдит минуту спустя, по очереди обнимая и целуя каждого из своих родителей. — Я была уверена, что вы прилетаете завтра.

— Ну конечно, мы собирались прилететь сегодня, двадцать третьего, — говорил ее отец, гладя дочку по голове. — Завтра день рождения бабушки. Как она, кстати? Я вчера не смог ей дозвониться.

Эдит сдвинула брови и быстро, отрывисто проговорила:

— Она в больнице. Вчера у нее был сердечный приступ. Девушка, ее соседка, вызвала «скорую». Меня не было дома до позднего вечера, но к бабушке в больницу приехал Мэтью. И все время до моего прихода был рядом. Познакомьтесь же наконец! — Она повернулась к Мэтью, который все это время стоял у двери. — Это Мэтью Смит — очень близкий мне человек. И мы собираемся пожениться.

Брови отца изумленно поползли вверх, а мама потрясение воскликнула:

— Эдит!

— Мы все объясним потом, а сейчас торопимся к бабушке. Мы пообещали, что приедем утром, и заехали только, чтобы захватить с собой мой портрет, который Мэтью хочет подарить ей ко дню рождения, — на ходу говорила Эдит, забегая в свою спальню, чтобы взять портрет, который она оставила там на кресле. И быстро набросила на него шелковый платок — бабушка должна увидеть портрет первой.

Мэтью тем временем здоровался за руку с. отцом Эдит, который смотрел на него с благосклонным интересом. Мама же, кажется, лишилась дара речи.

— Но куда ее отвезли? — обеспокоенно спросил отец, поворачиваясь к Эдит. — Она не говорила мне, что плохо себя чувствует.

— Бабушка в Бромптонской больнице, — сказала Эдит. — Вы ведь приедете к ней? Извините нас, мы сейчас едем прямо туда.

Схватив Мэтью за руку, она увлекла его к лифту.

— Я не так представлял знакомство с твоими родителями, — сказал он ей уже в машине.

— Я тоже. И я растерялась, ведь такие вещи не объяснишь на ходу. Думаешь, это выглядело со стороны несерьезно?

— Не беспокойся. Я очень постараюсь убедить их в серьезности своих намерений. — Он улыбнулся, и Эдит снова, несмотря ни на что, почувствовала себя счастливой.

Впереди ее еще ожидало долгое и трудное объяснение с родителями. Мама даже плакала, потом долго разговаривала по телефону с Люси Лайтоллер. Эдит спросила отца:

— Ты ведь не думаешь, папа, что мое решение расстаться с Сесилом как-то связано с тем, что он не получил обещанное назначение?

— Я знаю тебя, Эдит. Ты послушалась своего сердца, для тебя только это имеет значение.

И я твой выбор уважаю.

— Если бы мама так же думала, как ты, — вздохнула Эдит.

Ей очень хотелось, чтобы родители поближе познакомились с Мэтью, но оказалось, что они приехали только на несколько дней и снова должны вернуться в Рим. Отец отказался от предложенного ему поста, решив остаться на прежней работе.

Эдит и Мэтью регулярно навещали бабушку в больнице. Со стороны могло показаться, что это родная бабушка Мэтью, так бережно и внимательно относился он к ней. Эдит видела, что они прекрасно понимают друг друга и очень друг другу симпатизируют. Мэтью считал, что именно Бланш он обязан тем, что они с Эдит познакомились и полюбили друг друга. Один раз, когда Мэтью пошел принести из буфета минеральной воды, бабушка сказала Эдит:

— Я с первого взгляда поняла, что он влюблен в тебя, — по его глазам. Когда мужчина смотрит на женщину такими глазами, ошибки быть не может. Сесил, тот никогда не смотрел на тебя так… Я уже придумала, какую шляпу надену на вашу свадьбу — розовую, с розами из белого шелка. Так что не слишком затягивайте — зимой мне в ней будет холодновато.

— Ага, ты намерена затмить невесту? — воскликнула Эдит, а про себя подумала — надень хоть мотоциклетный шлем, но только, бабушка, дорогая, выздоравливай поскорее;

И когда через два месяца состоялась свадьба Мэтью и Эдит, бабушка выполнила свое обещание. Несмотря на неутешительный прогноз врачей, она поправилась и пришла в церковь, где венчалась ее внучка, в умопомрачительной шляпе и элегантном розовом костюме. Никто не знал, что этот костюм она приобрела на распродаже. Будучи парижанкой по рождению, бабушка знала секрет, как носить самые обычные и недорогие вещи так, чтобы выглядеть в них сногсшибательно.

Во время обряда венчания она думала, что встреча Эдит и Мэтью произошла не случайно, как не бывает в мире ничего случайного.

Разумеется, им еще предстоит пройти испытание бытом, но если любовь настоящая — разве она не преодолеет все? Бланш всегда жила с верой в простые истины.

Медовый месяц молодые отложили до весны. Они собирались поехать в апреле на неделю в Париж, а пока несколько дней погостили у отца Мэтью, после чего вернулись в Лондон.

Мэтью все же остался на прежней работе и с азартом принялся за портрет Бланш Грэхем, решив, что она — чисто рембрандтовский тип.

Эдит приглашала на свадьбу Сесила, но он не пришел, хотя вполне вежливо сослался на какие-то дела. Впрочем, Эдит была уверена, что он не придет. И она почти не удивилась, когда узнала, что Сесил собирается жениться на девушке по имени Шейла Киттикот. Эдит, конечно, желала им счастья, только боялась, что Сара Паркер омрачит семейную идиллию.

Сама Эдит была абсолютно счастлива и делала все, чтобы и Мэтью был счастлив. Правда, он уверял ее, что большее счастье просто невозможно испытывать.

Иногда Эдит думала — должен ли человек заслужить счастье, и если да, то чем она его заслужила? Или все-таки оно приходит к каждому, независимо от заслуг, в свое время и в самых разных формах? Только надо суметь его разглядеть…