* * *

– …Николай Николаевич, – проговорила Маша, глядя прямо перед собой, на стремительно налетающую серую холмистую трассу.

Ее голос прозвучал так неожиданно в прохладной тесноте машины, где рев покрышек на скорости сто шестьдесят километров в час заглушал несущиеся откуда-то сзади еле слышные звуки музыки, что Казанцеву показалось, будто он очнулся от сна. Ведь ехали они практически молча.

Правда, Казанцев летел так бешено, что его не спас бы и радар-детектор: по предупредительному сигналу он все равно бы не успел сбросить скорость до зоны захвата радаром. Правда, участок самой длинной российской трассы М5 в этом месте был гладко заасфальтирован, Машина хорошо держала дорогу, а рельеф, простирающийся далеко вперед ощутимым спуском, а затем также ощутимо шедший на подъем, гарантировал от засады на открытом месте. Поэтому, хоть и отдавшись стремительному полету, он был одновременно и сосредоточен и совершенно спокоен. Как летчик-истребитель, уверенный в своей машине. Точнее, как штурмовик. Зеленая «нексия» напоминала Казанцеву именно немецкий «Юнкерс-87», он так и называл ее – «Штука».

Одной рукой он привычно придерживал руль, надежный, как штурвал. А правая, удобно опустившись на подлокотник, держала рукоятку переключения, выдвинутую вперед на пятую, самую повышающую передачу – на которой машина шла, прижавшись к земле, как атакующий «Юнкерс». И по большому счету, нужды держать рычаг не имелось, поскольку Казанцев, помнящий дорогу до мелочей, знал: разогнавшись, он может ехать, не переключаясь, еще километров двадцать – упадет в низину, затем по инерции взлетит на гору, потом пройдет еще один такой же перевал, после которого покрытие станет неровным, и можно будет вообще выключить передачу и ехать накатом километра три до разворота к дороге на дачу.

Но он все-таки привычно держал руку на рычаге. Как на ручке управления самолетом, готовый в любой момент нажать пушечную гашетку или кнопку сброса бомб.

Конечно, если бы рядом сидела обычная женщина, Казанцев использовал бы правую руку по истинному назначению.

В давным-давно умершие времена удач, благополучия и мужской уверенности, имея джип с автоматической коробкой передач, он любил на бешеной скорости, поддерживаемой круиз-контролем, доводить пассажирку до оргазма умелыми манипуляциями свободной руки. Поскольку всегда во все времена любую из своих машин всегда вел одной левой.

Но это было так давно, что сейчас казалось неправдой, будто происходило и не с ним.

Тем более, что и Маша не являлась женщиной в точном смысле слова. Она была девушкой, с которой их связывали странные и неестественные отношения.

Которые не могли быть естественными, поскольку Казанцеву через месяц предстояло отмечать пятидесятилетие – о самом факте которого он думал с отвращением. А Маше исполнилось всего 24, и он был старше ее отца.

И максимум что позволялось ему в машине – это изредка отпустить нагревшийся рычаг переключения передач, поймать ручку девушки и быстро сжать ее небольшие, крепкие пальчики.

И сейчас, услышав голос, Казанцев лишь чуть-чуть обернулся к ней, не выпуская из поля зрения дорогу:

– Что, Маш?

– Николай Николаевич, а зачем вам навигатор? – девушка словно сейчас заметила прибор на панели. – Вы что, дорогу на свою дачу не знаете?

– Зачем… – он машинально взглянул на дисплей GPS.

Отметив, что навигационная скорость составляла всего сто сорок три километра в час, то есть оказывалась на семнадцать километров ниже приборной. Обнаружив такое явление впервые, он поинтересовался в сервис-центре, и ему сказали, что навигационная скорость абсолютно точна и лишь значение ее может запаздывать на минуту из-за скачка связи со спутником. Казанцев и раньше знал, что спидометры всегда показывают завышенную скорость – вероятно, чтобы владельцы машин были более удовлетворены их характеристиками. Теперь ему захотелось проверить, нельзя ли вообще ездить, не глядя на спидометр, а соблюдая скоростной режим по GPS. Разумеется, проверка оказалась неудачной: он сразу попал в радарную засаду и был обут на 200 рублей, поскольку ментовские радары были настроены на завышенную приборную, а отнюдь не на реальную навигационную скорость. Решив выяснить вопрос до конца, Казанцев заявил что ехал по навигатору, на что капитан ДПС показал ему точно такой же прибор, стоявший в их машине. И добавил, что навигатор врет и показывает скорость заниженную. Казанцев спорить не стал, он просто выяснил истинное положение дел, и после разговора расстался с ментами почти дружески, не жалея двухсот рублей за эксперимент.

– Зачем… – повторил он. – Маша, это трудно объяснить.

Девушка молчала, все так же не глядя на него.

– Я знаю все. Но как бы это сказать… Когда навигатор включен, она – эта женщина, чей голос там записан – дает указания. Словно постоянно говорит со мной. И… мне кажется, что она едет рядом… тебе смешно?

– Нет, – кратко ответила девушка.

– Иллюзия, конечно. Эту женщину нельзя, к примеру, за ногу потрогать…

Он усмехнулся, сделав паузу.

– Но все равно кажется, что я не один. Потому что когда все время один, то на дороге порой хочется умереть от тоски. Понимаешь?

– Да, – кивнула Маша.

Казанцеву хотелось именно сейчас погладить ее тесно сдвинутые золотистые бедра, сияющие в невероятной близости… хоть и совершенно не нуждающиеся в его ласках.

Но он этого не сделал.

Поскольку такой знак внимания не входил в число разрешенных.

1

Маша появилась в его жизни года полтора назад.

Она просто подрабатывала у Казанцевых: приходила раз в неделю и убирала квартиру.

Жена Казанцева с какого-то момента оказалась не в состоянии заниматься уборкой сама, а ему убираться запретила.

Так и стали появляться домработницы. Молодые девушки, вынужденные перебиваться приработками в определенные периоды жизни. Они появлялись, а потом исчезали, как только выходили замуж или находили что-то лучшее. Теперь в квартире убиралась Маша.