– А что давать-то обещали? – спросила толстая тетка в мохеровой кофте.
– Да кто его знает, – пожала плечами хмурая женщина неопределенных лет.
– Говорят, «Саламандру», – отозвалась молодая, в канареечном плаще с подвернутыми рукавами; она стояла рядом с Верой, но наручный номер ее был на единицу меньше.
– А это что такое? Туфли, что ли?
– Сапоги, – вступил кто-то из-за спины.
– А чьи? Прибалтика?
– Фээргэ, – уточнил тот же всезнающий голос.
Вера обернулась, не сдержав любопытства. За нею стоял интеллигентного вида парень в очках с черными металлическими дужками на тонком носу. Как он очутился в этой женской очереди? – удивилась она, но тут же заметила, что в пеструю толпу, заполнившую тротуар перед обувным магазином, вкраплено немало темных мужских фигур. И ей подумалось: сегодня ни в чем не может быть странного, и весьма разумно со стороны счастливиц, имеющих в своем распоряжении мужчин, послать их вместо себя давиться за сапогами… Вера вздохнула и опустила глаза.
– Саламандра, – вновь раздалось из-за спины. – Языческий дух огня.
Вера невольно вслушалась. Очкастый интеллигент усталым от знаний голосом читал лекцию.
– …Саламандра живет в огне. Так думали древние…
Огонь, древние… Вера молча усмехнулась. Неужели он, этот дохлый очкарик, еще в состоянии думать о каких-то вычитанных из книг духах, находясь в гуще недоброй, спрессованной нервным ожиданием толпы?!
Парень продолжал говорить – Вера уже не слушала, утратив интерес. Тем более, что впереди, у стеклянных дверей магазина, народ беспокойно зашевелился. Вера вытянулась, привстала на цыпочки, но ничего не разглядела из-за голов. Сгорая от любопытства, подогретого долгим стоянием без дела, она решила выбраться на волю и посмотреть: надежный канареечный ориентир позволял ей покинуть очередь – и с трудом протолкалась на свободный пятачок, вырезанный из толпы скамейками, стоявшими на краю тротуара у самой троллейбусной остановки.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.