Старухи голосили, дети кричали, а мужики и женщины стояли чуть поодаль и переговаривались:
      - И чем это они занимались, что так угваздались?
      - Будто времени помыться не было!
      - А Рос-то, гляди, как уехал на свадьбу в Тимьяново, так и ходил в шелковой рубахе!
      - А руки-то! Руки-то все в мозолях! Будто дрова рубили.
      - И тощие, как только стерпели - без еды их, что ли, держали?..
      Тут я почувствовал угрозу, и торопливо вошел в церковь.
      Внутри было чисто и уютно. Отец Пафнутий и Шелест, с тряпками в руках, уничтожали несуществующую грязь.
      - Читай! - произнес священник, и посмотрел мне прямо в глаза.
      Только что закончилась утренняя служба. Один за другим, присутствующие выходят наружу. И вдруг - из разверзшейся в небесах (хотя и не выше церковного купола) дыры начинают один за другим падать трупы. И у каждого на лбу написано "Жди!", "Жди!", "Жди!"
      Безусловно, способность читать мысли - хорошее свойство магов, ведунов и отчасти - жрецов. Но когда видишь такое - становится жутко.
      Шелест, успевший за это время выйти наружу, чтобы выплеснуть грязную воду в утилизатор, зловеще ухмыльнулся и произнес:
      - Когда-то я был магом Смерти. А сегодня я вновь почувствовал ее дыхание.
      Улыбка исчезла с лица ведуна.
      - Сначала, - продолжил отец Пафнутий, - мы с Глебом подозревали его, - он ткнул пальцем в ведуна. - Но потом... Потом перестали.
      Это произошло, когда мы нашли Ольгу, - сказал ведун и пронзил мои глаза необычайно ясной картинкой.
      Начало лета. Вся деревня обеспокоена. И раньше бывало, что Ольга, старая ведунья, ночевала в лесу. Но вот уже двадцать лет она не покидала село больше, чем на 3 дня.
      ...
      А на четвертый - люди нашли палец. Через день - еще один... А голова появилась только через месяц. Молитвы жреца и священника не помогли найти убийцу, а посланные в город гонцы пропадали в лесу. Да и ведун был уже настолько стар, что не мог достать мыслью до города.
      Тогда Шороховский, Юльевский и Растяпинский люд понял, что они отрезаны от мира. Вернулся из темных глубин сознания страх перед лесом, а потом - с небольших хуторов по обе стороны Сивцова тракта стали пропадать люди.
      - Ольга - мать Ванды? - спросил я.
      - Бабушка.
      - Твоя дочь?
      - Внучка. Я начал стареть, лишь когда утратил Силу.
      - А та девчонка?
      - Дочь Ванды...
      - А где она сейчас?
      Внезапно ведун выронил ведро.
      - На рассвете мы искали травы. я вернулся вместе с ней, и отправил домой. Ей так и не удалось найти клевер с четырьмя лепестками. И сейчас ее нет дома, прошептал он.
      Тут шум на улице стих.
      - Дре-е-ва! - закричал ведун, и выскочил наружу.
      Когда вслед за ним вышли мы со священником, на куче тел лежала мертвая девчушка, а над ней рыдал жалкий старик, секунду назад бывший всезнающим ведуном.
      И тут - я почувствовал, что Жизнь еще не окончательно покинула Древу, и решительно направился к ней.
      Резкий рывок повалил меня на землю, и я уткнулся в босые ноги жреца.
      - Что ты собрался делать? - резко и четко произнес он.
      - Есть... кристалл... верну... жизнь, - проговорил я, карабкаясь к ведуну и мертвой девчонке.
      Попытка встать на ноги была остановлена сапогом воина, мягко прижавшим мои плечи к земле.
      - Твои силы - последний шанс выжить всем в радиусе двух дневных переходов, - твердо произнес он.
      Вместе с первыми каплями дождя ударил гром. "Осенью грозы не бывает!" подумал вдруг я.
      - Верни ей жизнь! - донесся с неба голос моего вчерашнего соперника, иначе Жива отступится от тебя! И лишит тебя Силы!
      Это была правда. Маг Жизни всегда должен бороться со смертью, так же, как маг Смерти - с жизнью. И если он не использует любую возможность, то никогда больше не ощутит дыхания своей Силы. "Силы?"
      - Эй! Ведун! - крикнул я. - Жалкий старикашка, неспособный узнать даже собственное отражение! ("Надеюсь, это его разозлит...") Ты, слушай!
      Кажется, попытка возымела действие.
      На меня вновь смотрел не старик, а ведун.
      - Ты сказал, что чувствуешь дыхание смерти, - продолжил я, - так встань же на ее пути и отверни его в сторону!
      Не помню, как я вывернулся и вскочил на ноги, но продолжая я уже стоя.
      - Ты, идиот, не сумел уберечь... - я поносил ведуна, как только мог, понемногу направляя на девчонку дыхание жизни. Кристалл валялся в грязи у ног жреца, а дождь лил не по-осеннему сильно.
      А ведун отгонял смерть прочь от последней в его роду.
      Я еще и сам не понял, что я только что сделал. Это понимание пришло потом, а тогда - я стоял под проливным дождем, у меня по щекам текли слезы, смывая грязь, а жизнь неиссякаемым потоком выходила из моего тела. Щеки девчонки из мертвенно-бледных стали розовыми, а потом - красными. Ее сердце забилось, она попыталась сделать вдох и тут же зашлась в жутком кашле. Изо рта и из пробитого то ли стрелой, то ли острым штырем правого легкого вылетели пунцовые сгустки крови.
      Все было бесполезно!
      Через ошеломленную толпу пробилась Ванда, но жрец удержал и ее, не дав пробиться к Шелесту.
      - Я - жалкий идиот? - заорал вдруг ведун. - Как ты там это делаешь?
      Он вытянулся во весь рост, простер одну руку к небу, а другую - направил на грудь Древы, и испустил такой импульс, что меня, находящегося в трех метрах от него, отбросило обратно в грязь у ног жреца.
      А открыв глаза, я увидел ведуна с живой и здоровой девчонкой на руках.
      Я - жалкий идиот?.. Да! Я - жалкий идиот!!!
      Ванда вырвалась из рук жреца и кинулась к дочери, не в силах произнести ни слова.
      Ведун мягко отпустил Древу на землю. Только что он вновь стал магом. Прежняя сила вернулась к нему вместе с новой.
      - Я только что...
      - Ты только что сотворил заклинание Тотального Исцеления, на изучение которого у меня ушло полтора года, - прокричал я. - Жалкий идиот. Совершенный идиот!
      Этого мой мозг опять не стерпел и погрузил тело в теплую тьму беспамятства.
      7
      Тьма была действительно теплой, потому что я с головой был под одеялом, когда очнулся.
      А произошло вот что. Обычно маги могут применять заклинания лишь одного из противоборствующих орденов, потому максимальный набор - шесть-семь любых не соперничающих видов заклинаний. Сначала маг учится, потом наступает пик Силы, а потом она резко сходит на нет, и маг заканчивает ведуном или жрецом. Иногда на короткое время могущество возвращается к старикам, но, очень редко, бывает и так, что маг подчиняет себе противоположные Силы, и не спрашивайте меня, как, потому что я не силен в дзене, а овладев ими, становится совершенным. А это почти бог, включая бессмертие.
      "И надо же такому случиться... "
      - ... что ты уловил момент силы во мне тогда, когда я сам этого не заметил, - услышал я голос Шелеста, подслушавшего мои мысли.
      - Но ты же сам сказал мне, что почувствовал смерть! - ответил я, стаскивая одеяло с лица.
      - Я молился Одинокому, - произнес отец Пафнутий.
      - А я - просил о помощи Живу, - отпарировал я.
      - А я нашла-таки клевер с четырьмя лепестками, - добавила Древа. - А это к удаче, каждому ведомо.
      - Она ничего не помнит, - сказала Ванда. - Может, и к лучшему.
      "Ну, все собрались!" - раздраженно подумал я.
      - Мыслю, боги тут вовсе ни при чем. Ты сам без кристалла удержал два заклинания, - произнес Шелест.
      - Два? Ну, одно-то ясно какое - я жизнь тянул, пока ты смерть отводил.
      - А второе - что-то из кладези Хаоса. Причем так как сфера первого была достаточно обширной, второе задело меня, и толкнуло к совершенству.
      - Ну ладно! - сказал я, вскакивая на ноги. - Еще немного, и выяснится, что и Тотальное Исцеление сотворил Хенк из Гейдельберга. И что же это я наколдовал?
      - А ты и ныне находишься под его влиянием, - подытожил ведун.
      - Ну ладно. Все равно единственное, что мне сейчас надо - это сходить в туалет.
      Собственно, над утилизатором я и понял, что за заклинание я сотворил параллельно с основным. Итак, моими поступками руководило стремление достичь цели любой ценой, а когда меня уронили, я был довольно сильно разозлен. Потом я сумел отшвырнуть воина, пусть это и было для него неожиданностью, сотворил первое заклинание сам, без помощи кристалла, а результат второго - потеря сознания и усиленная работа всех систем организма (эту деталь подсказал мне кишечник).
      Это была ярость. А использовать собственное бешенство, направляя его энергию на достижение своей цели, с разрушением всех встающих преград - и есть суть магии Хаоса. Правда, до сих пор такой контроль мне не удавался! Не знаю, почему, но я сотворил заклинание Бешеной Ярости и наложил его на себя и на ведуна раньше, чем начал сознательно нагнетать жизнь в тело Древы.
      Теперь предстояло изучить место дуэли.
      Проигрыш в поединке с магом, постоянно демонстрирующим свою силу, казался мне неизбежным, правда, теперь под защитой совершенного мага деревням нечего было опасаться.
      Берега были ничем не примечательны - с одной стороны - лес, с другой небольшой пляж, чуть поодаль - оба берега резко сходились, на противоположном течение то ли разделялось на два рукава, то ли просто река образовывала небольшую заводь, потом, в месте их соединения, был, видимо, омут, а дальше вода вновь шла чуть извивающейся лентой и река терялась в лесу.
      Сзади раздался хлопок телепортации.
      - Что, смотришь? - поинтересовался возникший из воздуха Шелест. - Я вот зарядил тебе, держи!
      Все пять кристаллов оказались полностью восстановленными. Усмехнувшись моему удивлению, ведун продолжил:
      - Только не забудь защитить. Тебе, вроде бы, хочется подраться? Коли так, удачи! Мне же надо проведать старых знакомых, а после - вернусь сюда, месяца через два.
      - Когда? - удивился я.
      - Где-то к ноябрю-декабрю. Да и ты постарайся быть здесь - ведаешь, как деревне без колдуна...
      - А ты?
      - Ведь ты, чтобы позвать дождь, не пользуешься ураганом... - произнес он и исчез.
      Теперь предстояло драться всерьез, ведь от итога дуэли зависела не только моя жизнь, но и...
      "А ведь скоро - ярмарка!", - подумал я.
      Урожай, собираемый в удаленных от городов местностях, перед ярмаркой обычно свозили в ближайшее крупное село. В первый день ярмарки городские маги телепортируют продукты из условленного места в арендованные склады, а добравшиеся до города налегке крестьяне через несколько дней заключают сделки с уже видевшими товар купцами.
      А если вместо зерна и овощей на месте телепортации будет стоять вооруженный отряд из исчезавших крестьян, обученных перед этим драке для защиты от неизвестной опасности? Картина понятна - маги будут сразу выведены из строя необычайно большим весом груза. В ярмарочной суматохе большинство умеющих держать в руках оружие (а мой противник позаботится об их вычислении), будут перебиты, и город окажется в его руках.
      В любом городе всегда находится куча предметов, созданных Орденами, часто экспериментальных, обладающих неисследованными побочными эффектами...
      Мои размышления прервала Древа. Дело в том, что я уже устроился на берегу для того, чтобы успокоиться и подзарядиться. А спасенная пыталась повторить мою позу.
      - Слезь с кочки-то, - произнес я добродушно.
      - А че?
      - А ты хочешь единства с природой или с деревяшкой в попе?
      Ну не умею я учить, и все тут. Иначе - остался бы в университете. Но Древа, видимо, поняла, переместилась на более-менее плоское (и даже более-менее сухое) место и уставилась на текущую воду.
      Я тоже смотрел, стараясь принять в себя это место. Самое сложное было не сосредотачиваться ни на чем конкретном, пытаясь увидеть все. И я смотрел на текущую воду, потом - на текущую воду и противоположный берег, потом подхватил сознанием и себя, и выходящее из-за туч солнце, и тучи, и всех пролетающих птиц, мышей, копошащихся в траве и рыб в воде. А потом уже я не смотрел, а видел их всех, и ведал, что и почему они делают.
      А потом - пошел обедать.
      8.
      Когда я проснулся на следующее утро, мне было уже совершенно неважно, кто победит. А когда первые лучи солнца осветили берег, я уже был там.
      Противника я почувствовал издалека, еще там, откуда он собирался телепортироваться на место схватки. Меня всегда удивляла нерациональность его поведения: несомненно, он демонстрировал мне свое могущество. Но почему-то всегда самым неэффективным способом.
      Я как следует защитился, и, когда он с шумом и треском возник в нескольких шагах от меня, снова увидел все, происходящее вокруг, в малейших деталях и сразу попросил помощи Природы.
      - Ты готов к Смерти? - произнес маг.
      - Я готов к Жизни, - ответил я.
      Ритуального вызова Нави и Яви не последовало. Значит, предстоит схватка только по одной теме.
      И тут - он ударил.
      Огромный огненный шар свалился на меня с неба. Заклинание файерболта одно из простейших, используемых Хаосом. Поэтому было довольно странно использовать его против меня. Тем более, что это был не боевой сжигающий, а бытовой обогревающий огненный шар, только большой.
      Я отразил его. и получил еще один, раза в три мощнее, но все равно - не боевой. Со стороны, наверное, это выглядело, как поединок Шивы и Кришны *(Шива использовал жар, Кришна - холод, и победил.), а на деле было лишь пробой сил. Потом - еще один. Отразить их особого труда не составляло, а мой противник тратил куда больше энергии на их генерацию. Пока что я не нападал, опасаясь, что моя магия будет обращена против меня.
      Продолжая метать огонь, противник начал второе заклинание. Я не успел вовремя среагировать, и оно было сотворено. Это было нечто из арсенала Смерти, мне неизвестное. Я усилил защиту, но проклятье вилось вокруг меня, не собираясь исчезать. Казалось, будто тысячи холодных тонких цепочек постепенно опутывают мои руки, проникая сквозь кожу и ледяными ручейками устремляются к мозгу.
      Тогда я толкнул его в реку. Так как я видел и точку отправления, и точку прибытия, телепортировать было довольно просто. Что, собственно, я и сделал. Ледяная текучая вода разбила чары, а я быстро восстановил защиту, пока противник медленно всплывал сначала на поверхность, потом - в воздух над рекой. Это и навело меня на мысль сотворить порыв ветра, а я уж постарался сделать его насколько можно холодным. Ветер разбросал полы плаща у колдуна, и я заметил, что тот прячет от света что-то блестящее.
      Неведомое заклинание навалилось на меня с прежней силой, а попытка опять телепортировать его причину в воду закончилась неудачей - он так хитро завернул вокруг себя пространство, что я не смог найти ни одной зацепки.
      "Но ведь как-то его проклятье доходит до меня!" - подумал я и направил сознание по следу заклинания, попутно гася файерболты. Самым сложным здесь было удержаться от паники и вспомнить о кристаллах.
      Усилив защиту, я впитал всю Силу первого кристалла, и, используя ее, активизировал второй. Удержать столько Силы я не мог, и надо было ее срочно тратить. Остатки первой порции я направил по следу проклятья, вторым кристаллом - еще больше усилил защиту, и активизировал третий. Теперь я чувствовал только легкое покалывание в кончиках пальцев, но, начиная сосредоточение на третьем кристалле, я упустил первое заклинание. Оно вышло из-под контроля и было уничтожено, так и не обнаружив лазейки. Впрочем, теперь и колдун был поглощен поисками бреши в моей защите.
      Наконец, я вошел в третий кристалл, замечая, что противник переходит на темп и начинает творить что-то совсем непонятное. Я усилил ветер, и плащ наконец-то слетел с плеч моего соперника.
      Нельзя было точно определить его возраст. Больше всего то, что предстало предо мной, напоминало мумию, последние десять лет пролежавшую в очень плохих условиях. Еще до порыва ветра я тоже начал переход на темп. За миг до этого из воды выскочила огромная щука и уцепилась в ногу мумии; жалко, что я не нашел пролетающего ястреба: он мог бы не только отвлечь, но и вывести из равновесия, что позволило бы мне победить.
      Сейчас у меня тоже было преимущество, я мог бы войти в Темп раньше и сотворить что-нибудь, решившее исход поединка. Я подал условный знак "Сдавайся!" Не заметить этого мой противник не мог - обычно потом следовал либо завершающий смертельный удар, либо - мирная беседа и выполнение побежденным желаний победителя. Обычно это была нудная работа по накачке кристаллов Силой. Конечно, я знал, что в случае моего поражения я буду убит. Но не мог же я, сосуд силы Жизни, убивать врага! Этим он и воспользовался. Вместо ответа маг довольно неумело бросил в меня нож с предварительно наложенным на него заклинанием Тьмы, который и прятал от света под плащом. Ну что ж, представителям орденов Зла и Нави позволено нарушать правила поединка. Но это настолько ошеломило меня, что я упустил заклинание защиты, а мой собственный заслон стало вновь быстро пробивать неизвестное проклятье.
      Нож тем временем ускорился и, направленный рукой Тьмы, летел точно мне в сердце. Спасло меня только то, что я был на входе в Темп. Четвертым кристаллом я вызвал небольшой смерч на пути ножа, и тот упал на землю. Последний, пятый кристалл я употребил на восстановление защиты, и вышел из темпа.
      - А вот теперь - я уничтожу тебя, - прогрохотал маг, и ухватил обеими руками один из медальонов у себя на груди.
      - Забери его душу! - продолжил он каким-то детским голоском, и я понял, что у меня не один противник, а двое - маг и вызванный им демон. Это опять-таки было не по правилам - помощник мог только подпитывать энергией одного из дерущихся (именно на это я и надеялся, когда думал вчера о помощи Шелеста), но правила здесь, похоже, не соблюдались. Так что заклинания я не мог обнаружить, потому что демоны не оставляют следов! А магия - их натура, причем в большинстве случаев - магия из арсенала Зла, Нави, Тьмы, Хаоса и Природы.
      У меня не было времени узнавать, откуда этот демон, и какие силы ему подчиняются. Я просто вернулся в темп, ослабил защиту и из этих последних крупиц магии сотворил заклинание Беспощадной Ярости, и выскочил в нормальное время с пеной на губах, ища, кого бы ударить.
      Если бы мой расчет не оправдался, я узнал бы это только в аду или в каком другом месте, где живет этот демон. Но я так ничего и не узнал.
      Когда я очнулся, меня за шиворот тащил в деревню кот. Значит, моя душа была еще при мне.
      Правда, дело осложнял тот самый нож, все-таки торчавший у меня в груди.
      Перед тем, как опять потерять сознание (который раз за последние три дня), я решил подумать, кто все-таки победил. Но так и не успел этого сделать.
      9
      Образы последних трех дней мелькали у меня перед глазами, перемешиваясь с картинками реального мира - Добрыня, пытающийся что-то узнать у меня, Ванда и отец Пафнутий, перевязывающие рану ("!Сердце не задето..."), жрец, взывающий к Перуну о помощи, Древа с какими-то детьми...
      - А вы что тут делаете?
      - Мастерства ждем: колдун-то, небось, помрет скоро.
      - А ну, пошли отсюда, вам еще тыщу лет ждать!
      ("Это что их, Древа отгоняет?")
      ...Опять Ванда с каким-то отваром, Добрыня, почему-то с виноватым видом мнущийся у порога, какие-то смутные образы, и все это - вперемешку с кошмарами, в которых я вновь и вновь переживал последний бой, то сжигаемый пропущенным файерболтом, то ощущая, как мои руки и ноги немеют, а лютый холод пробирается к мозгу, в котором не осталось не только ни единой капли Силы, но даже и ни одной мысли.
      В очередной раз я очнулся от жуткого хохота и резкого серного запаха.
      Передо мной стоял высокий, больше двух метров, демон, одетый в белоснежный халат, подпоясанный широким золотисто-зеленым кушаком и в перчатки из человеческой кожи с дырочками для когтей.
      - Приветствую тебя, чародей, освободивший меня, - пророкотал демон знакомым уже басом, который я до этого считал голосом мага. - Просто безобразие было так долго держать такого демона, как я, на голодном пайке.
      "Значит, мой план сработал!" - подумал я.
      - Естественно, - сказал демон. - Все равно это какой-то неправильный маг!
      - А ты его разве не уничтожил?
      - Собирался, как только ты освободил мою ярость. А он вместо этого ткнул тебя ножиком и смотался неизвестно куда, причем руки его так тряслись, что он даже не попал тебе в сердце. Ха! Но зато его душа при мне! Это же надо заставлять меня, известного еще в Вавилоне под именем Грааазмагорл, воровать души, ничего не отдавая взамен, и к тому же - заряжать ему кристаллы, чтобы он тратил их на всякие фейерверки! Кстати, держи, - он протянул мне когтистую лапу, в которой сверкали пять заново заряженных кристаллов.
      Превозмогая боль, я потянулся за ними, но демон наклонил лапу, и кристаллы один за другим скатились под кровать.
      - Ой, упали! - рассмеялся демон. - Ладно, мне пора! Если понадобится помощь - зови Грааазмагорла.
      - Нет уж... Не надо, - прошептал я.
      - Ну, как знаешь, - сказал демон и провалился под землю, оставив после себя невыносимую вонь.
      "Что-то я не помню, чтобы в вавилонском пандемониуме присутствовали Грааазмагорлы," - подумал я и снова погрузился в беспокойный сон.
      10
      Наутро я попросил Ванду достать кристаллы, которые действительно оказались заряженными. Выложив их крестом на груди, я сконцентрировался на центральном, а как только тот откликнулся, активизировал и четыре крайних, на случай, если первого мне не хватит, и начал Тотальное Исцеление. Это была уже настоящая магия. Казалось, будто я заново рождался на свет - каждый орган, каждая клетка омывались волной энергии, обретая прежнюю силу. Срастались, не оставляя следов, раны, новые и старые, а мне оставалось следить за тем, чтобы не переборщить. Некоторые маги, используя Тотальное Исцеление, не хотели вовремя остановить заклинание, и превращались в грудных младенцев, доходя, таким образом, до предела оздоровления. Но вместе с болезнями теряли и все свои знания.
      "Но чего стоят все знания мира по сравнению с этим?" - подумал я, купаясь в ощущении переполнявшей меня силы. - "Врял ли больше."
      Опомнился я, когда услышал радостные крики, доносившиеся из-за окна, и, тут же остановив исцеление, поспешил узнать, что случилось.
      Вдоль по улице ковыляли несколько крестьян, считавшихся пропавшими в лесу. Точно я не скажу, но были, наверное, среди них и те, от кого мы убегали четыре дня назад. За ними толпой следовали родственники и любопытные.
      Я вышел наружу. Добрыня, Глеб и Ванда были уже на улице.
      - Ну что, вернулись, разбойнички? - гаркнул воин.
      - Да не разбойники мы, местные!! - испуганно ответил один из них.
      - Да? А кто в меня стрелял? - продолжил Добрыня. - Уж не ты ли? - и указал на другого вернувшегося.
      - Да я его знаю! - заступился первый оборванец. - Он и мухи не обидит!
      -За грибами пошел, занесла в болото нелегкая, чую - смерть близка, быстро заговорил второй. - Уж и грязь засосала по пояс - помню, а там что было - так хоть убей.
      - Ну, это мы можем, - вставил Добрыня.
      - На поляне утречком очнулся, - продолжил второй.- Домой пошел. Как вылез - и не упомню!
      - А ты вообще - кто? - вступил в разговор еще один вернувшийся. - Меч нацепил и все можно? Мы люди вольные, нам князь лишь - указ, и то, если пожелаем.
      - Постой, - рявкнул жрец. - Вы ушли в разное время, пропали, теперь же вместе воротились. Как такое возможно?
      - И правда... - удивленно подтвердил грибник. - Ты же, Селиван, незнамо где целую неделю был.
      - Да не неделю, - задумался тот, кому князь не указ. - С месяц пропадал...
      - Словом, никто не помнит, что случилось? - спросил я.
      - Всего не помню, но кое-что сказать могу,- произнес вышедший из толпы низенький мужичок в кое-как заштопанном плаще из плохо покрашенного в черный цвет льна. - Я у них за десятника вроде был, мне без памяти нельзя, вот и оставили.
      - Прочесть сможешь? - спросил меня Глеб.
      Я кивнул жрецу.
      Десятник некоторое время отпирался, но потом, когда Добрыня наполовину вынул меч из ножен, сдался, и взглянул мне в глаза.
      Как выяснилось, колдун ловил людей, зашедших в лес, и действительно с их помощью собирался захватить и ограбить город. Некоторых он околдовывал, некоторых - запугивал, вытягивая заодно жизненные силы для того, чтобы охватить все больше и больше людей. К моменту моего прибытия влияние простиралось уже на всю округу, и многие, уже сами того не осознавая, шли к нему в отряд.
      "Ты выжил, но ненадолго!" - уловил я краешком сознания, и тут мне показалось, будто у меня под ногами разверзлась пропасть, а я - туда падаю. Если бы не остаток энергии кристаллов, я не выкарабкался бы из ловушки, установленной в мозгу десятника. Видимо, остатки воспоминаний были приманкой. После этого я долго еще не мог заниматься магией.
      То же повторилось и с остальными. Ловушек у них не было, но после нескольких обрывочных воспоминаний я натыкался на непреодолимый барьер.
      - Он и он отдали душу колдуну, - указал я на десятника и на первого из вступивших в разговор.
      - Добить их? - предложил Добрыня.
      - Нет, - ответила Ванда.
      - Поче.. - удивился было я, но тут же осекся. - Действительно, не надо. Так у нас еще есть шанс, а иначе - души навсегда останутся у колдуна.
      - Я присмотрю, чтобы не натворили чего, - добавил жрец, и Добрыня спрятал меч в ножны.
      К концу недели вернулись все те пропавшие, что остались в живых.
      Сильные заклинания всегда исполняются. Демону приказали: "Забери душу", чтобы он попытался это сделать, лишив меня энергии. Мой же фокус состоял в том, что я навел на демона ярость, на которую наложились старые обиды, и он обратил ее против своего хозяина. Тот испугался и отдал демону душу в обмен на свою жизнь. Таким образом, он изменил Смерти и лишился ее поддержки. Добив меня, колдун куда-то телепортировался, оставив себе несколько чужих душ.
      Не знаю, что обещал маг тем, у кого он их отбирал, но душа - это не вещь, которую можно украсть. Даже боги вынуждены ждать согласия или хотя бы смерти владельца души, чтобы получить ее.
      Дни и ночи проводили я, отец Пафнутий и жрец в попытках исцелить мозги уцелевших. Но, думаю, привычная работа по уборке урожая помогала вернувшимся гораздо больше.
      А когда урожай собрали, жрец предложил мне быть распорядителем в приношении даров Живе. Все знаки благоприятствовали и предвещали добрую зиму, и праздник окончательно вытравил грязь из людских сердец.
      Ну а после того, как люди вернулись с ярмарки, получив довольно приличную прибыль, и было сыграно несколько свадеб, меня попросили остаться на эту зиму в должности сельского колдуна.
      Выйдя на улицу, и поймав несколько порывов мокрого октябрьского ветра, несущего последние желтые листья, я согласился.
      11
      Меня часто посещает мысль - чего же я принес больше своими делами - вреда или пользы. С одной стороны, я предотвратил разграбление города и помог ведуну стать совершенным, а с другой - послужил причиной гибели десятков людей и освободил демона. Вдобавок, маг, лишенный Силы Смерти, наверняка ищет сейчас способ отомстить, и я не знаю, сколько еще людей погибнет в нашей неоконченной битве.
      Беседы с отцом Пафнутием на эту тему сводятся к тому, что мне пора бы принять христианство, что сразу решит все проблемы. Сам я так не считаю, но ссориться не хочу.
      12
      Вчера я решил, что Добрыня полностью восстановил свои силы, и он, не сказав ни слова, вскочил на кота и исчез в холодном утреннем тумане. Пять кристаллов лежали в потайном кармане седельной сумки его кота, вместе с таинственным кольцом, и мне опять приходится надеяться только на себя.
      Сегодня я закончил эту рукопись, и сейчас, как следует запаковав ее, я открою капилляр и запущу туда свои мысли, положенные на бумагу. Говорят, что бесконечные капилляры выходят иногда в таинственные миры, в чем-то похожие на наш или совсем не похожие.
      ***
      Вам все равно, вы там, наверху
      Вершите судьбы миров.
      А мы в деревне своей начеку,
      Защита от бед и врагов.
      Жрец - старый воин - ослабла рука,
      Но воля - каменный столп.
      А вот - священник, барьер ото зла
      Поставит своим крестом.
      Ну а ведун узнает тотчас,
      Откуда беда идет.
      Маг молодой возьмет свой алмаз,
      Заклятьем ее отведет.
      Женщина-мать покой сохранит,
      Извечный порядок такой,
      А малый ребенок, что Силу хранит
      Нарушит этот покой.
      *** конец ***
      Некоторые факты, сведения и комментарии.
      (этот материал вообще-то не входит в текст книги, и предназначен не для печати, а для интересующихся)
      Очень Добрый Мир - это не мир розовых зайчиков и поющих птичек. Там строят заговоры и плетут интриги, там ходят на охоту, живут и умирают. Там есть и войны, и болезни. Но здесь не оставят в беде обиженного и не откажут в ночлеге путнику, там нет зависти и желания навредить, и даже злоба и ярость в этом мире чисты и откровенны. Поэтому для представителей других миров этот кажется очень уж добрым.
      Краткая история Мира. Князь Владимир ослеп и был предательски убит в одном из походов. Тотальное христианство на Руси введено не было, и проповедникам приходилось постоянно доказывать достоинства своей религии и выдерживать жесткую конкуренцию с другими конфессиями. Потомки Владимира и Рогнеды жили довольно дружно, и, благодаря умелой политике и дипломатическим бракам сумели создать нечто вроде Европейского Союза от Британии до Урала, объединив все нации, но оставив их государственность и культуру в неприкосновенности. Славянские дружины из перешедших в христианство витязей принимали участие во всех крестовых походах, а нашествие Батыя было остановлено в самом начале благодаря своевременной помощи европейских армий. Сейчас это добрый и счастливый мир. Рыцари ищут славы и развлечений, купцы водят караваны от Гейдельберга через Киев и дальше - на Юг и Восток, студенты гуляют от университета к университету, а Ордена ищут знания.