– Везут могучего бога Фрейра! Фрейрову невесту везут! – раздавались радостные крики.

– Эй, собирайтесь на пир!

– Зовите гостей на свадьбу!

Дети первыми бросили работу. Девчонки с визгом торопились навстречу цветочному поезду, парни шли солидно, словно нехотя. На ходу все гадали, в какую сторону после развилки свернет свадьба. Позолоченные олени могли свернуть на юг. Там вдоль озера тянулись причалы Ингрид, тетки братьев Северян. Муж Ингрид когда-то не вернулся из викинга, поэтому она одна владела большой фермой, а еще – верфями и дюжиной рыбацких лодок. На ее плоскодонках по северным рекам спускали груды беличьих и куньих мехов, тысячи бобровых шкур, сотни мешков с лесными плодами, воском и жиром. Тетушка Ингрид была богата, и свадьба вполне могла завернуть вначале к ней…

Но бог Фрейр, отец плодородия, свернул к усадьбе Северянина. На счастье или на беду.

– Невесту везут! Будем пировать! Вот радость!

– Отец плодородия пожаловал к нам! Гей, женщины, доставайте припасы!

В повозке ехали трое живых людей и сам бог. Зоркие глаза Дага разглядели мрачную усмешку на лице деревянного идола. Дубовая колода, вся в желтых невянках, голубых колокольчиках и лиловых люпинах, тряслась на почетном месте, а рядом с ней важно восседала наряженная «невеста». Женщины постарше узнали «новобрачную», в этом году ее играла Туве, дочь Грима Большеухого, заправлявшего в Бирке всей кожевенной торговлей. Но больше всех «невесте» бога обрадовался самый младший из Северян, холостой девятнадцатилетний Сверкер…

Посаженные «родители», невзирая на количество выпитого эля, держались со всей солидностью и терпеливо прели в дорогих мехах. Золота и серебра, навешенного на них, хватило бы, чтобы одарить целую деревню. У «невесты» широкие браслеты начинались на запястьях и поднимались до плеч.

– Даг, беги за отцом! – скомандовала Хильда, вытирая вспотевший лоб. – Скажи, пусть режут кабанчика, будем пировать! Скажи, к нам завернула свадьба Фрейра!

Даг помчался что было сил.

Бога Фрейра в семейном капище чтили не меньше, чем заботливого Тора или грозного Одина. Но восхваляли его совсем в другие дни. И просили у него взрослые всяких взрослых вещей, в которых Даг пока не слишком разбирался. Деревянная колода Фрейра в капище стояла справа от личины Тора и выглядела довольно смешно. У прочих богов живот был плоский и имелось оружие. Зато у Фрейра весело торчала мужская гордость. Его регулярно одаривали цветами и колосьями, но не так щедро, как того истукана, что приближался к дому в свадебной повозке.

Даг уже знал, что к Фрейру на поклон ходят роженицы и наоборот – те, у кого никак не получался ребенок. Олав Северянин резал перед Фрейром овцу, насаживал ее голову на палку, а лучшие куски мяса оставлял на ночь прямо перед хмурыми глазами покровителя. Если утром мясо пропадало, значит, можно было ждать в овчарнях большого приплода. Зимой Хильда рассказывала детям о любви Фрейра к чудесной великанше Герд, о том, как отважный отец плодородия пытался вызволить свою возлюбленную из мира духов, о том, как в конечном счете он утешился в объятиях своей сестры-близняшки Фрейи и она стала богиней любви…

Сестры внимали, затаив дыхание, охали, даже иногда пускали слезу. Даг не понимал, чего они так тревожатся. Гораздо интереснее слушать драпы, которые сочинял одноногий Горм про викингов, великанов-драчунов и свирепых морских драконов. Еще интереснее было слушать о неведомом герое Александре и отце его Филиппе, как они победили все армии в своей стране, захватили богатую добычу и как их любили воины…

Даг задумался на бегу, чуть не забыл, куда его послали. В ворота фермы он влетел в таком волнении, что женщины, собиравшие крышу сеновала, решили – пожар случился или напали разбойники!

Олав немедленно принялся отдавать распоряжения; его приказов слушались все, даже младшие братья никогда не возражали. Рабы буквально летали по двору, тащили кабана, разжигали костер, развешивали по стенам дома праздничные ковры. Вот только в кладовые без Хильды войти никто не мог. Как и положено старшей хозяйке, она носила все ключи при себе. Но и свадебный кортеж: оставался верен старым обычаям. Всадники дали возможность женщинам накрыть на стол, объехали все лачуги бедняков в округе, только после этого белые олени внесли отца плодородия на ферму.

«Невесту» вывели со всеми почестями, «жениха» тоже вынесли, укрепили перед дверями главного пиршественного зала. Сборный стол растянулся почти на двадцать шагов, разместились все, кроме занятых на дальних покосах. Когда на ферме Олава гремела праздничная трапеза, одних домочадцев собиралось больше тридцати человек!

Перины скатали, вместо них расставили скамьи, их сдвинули вместе, накрыли шкурами. Музыкантов усадили возле очага, поставили им щедрую закуску. Даг глядел на них во все глаза и слушал их легкие, радостные песни. Вначале затянули долгую песню Жатвы, затем одна за другой понеслись короткие висы, восхвалявшие «жениха» и «невесту». На музыкантах малыш увидел удивительные рубахи, с рукавами в три раза длиннее руки, собранными на кисти в «гармошку». Впервые он видел мужчин в алых плащах с золотой каймой и женщин в длинных, до земли, платьях, увешанных массивными брошками. Каждая такая брошка на груди богачки стоила целого стада овец. Музыканты прикатили в длинных остроконечных шляпах и облегающих штанах из нежной шерсти, совсем непохожих на грубые кожаные штаны хускарлов. Они подкрашивали глаза, а на пальцы надевали кольца с гранатами, совсем как женщины!

Одноногий Горм затянул старинную свадебную драпу, помогая себе на лире, музыканты и хмельные гости тут же подхватили напев. Сестры хихикали и говорили, что дядя Сверкер, самый молодой из Северян, влюблен в пухлощекую красавицу Туве, но Даг в такую глупость никак не мог поверить! Явился Олав под руку с супругой. Хильда всем показалась очень красивой, Даг сразу понял, что мать гораздо красивее нарумяненной «невесты». И уж точно мама была гораздо красивее Унн, пышнотелой молодки, которую отец купил у тетки Ингрид. Трелли на поле шептались, что старший Северянин берет себе очередную наложницу, потому что остыл к Хильде, но сегодня все видели, что это неправда. Мать Дага всех затмила, и слегка пьяный Олав смотрел на нее влюбленными глазами.

А Сверкер смотрел только на Туве, дочь Грима Большеухого.

Девушки собрали хозяйке белые косы в пучок, нарядили в шелковое платье, которое одно стоило четверки быков. На плечах и груди Хильды платье удерживали три громадные золотые броши, под ними на цепочках и ремнях позвякивали связки ключей и мешочки со всяким хозяйским инструментом. Когда Даг был маленький, мама позволяла ему копаться в этих захватывающе интересных вещах. Она всюду носила при себе щипчики, иголки, маленькие фибулы, гладильные оправки и прочие занимательные мелочи. Никто из женщин клана Северян не мог похвастать такой обильной хозяйственной коллекцией…

Но теперь Даг подрос и больше не просился к маме на колени. Вместе с другими детьми ему разрешили тихонько сидеть позади, во втором ряду, и оделили целой миской моченых яблочек.

Тем временем парни расставили два десятка свечей, развесили на столбах светильники. Девушки внесли из кухни первую перемену блюд – жареную баранину в тмине, пшеничную кашу с фруктами и копченого лосося. Поползли по кругу рога с элем и медовухой. Ради приезда Фрейра хозяйка не поскупилась, достала из тайного сундучка особо ценные рога, в золотой оправе с рубинами. Эти рога зубра добыл в викинге еще дед Хильды, из каждого полагалось пить паре – мужчине и женщине.

С хохотом гости следили, как очередная пара, захлебываясь, вливала в себя полный рог. Тем временем гости помоложе прямо в зале устроили борцовские состязания. Парни сражались сидя, голыми руками старались спихнуть друг друга на горячие угли, и, когда это удавалось, вопящего неудачника встречал очередной взрыв хохота.

Сверкер угощал сладкими ягодами «невесту». Туве визжала и отмахивалась. Даг на их шуточки не обратил бы внимания, если бы не странное поведение одного из гостей. От этого красивого седого мужчины ощутимо пахло злостью. Сидел он чинно на своем месте, вместе со всеми поднимал заздравный кубок, кольца блестели на его холеных пальцах. Его злость Даг ощущал примерно так же, как неизбывную тоску волка Каласа.

Этот человек ненавидел дядю Сверкера. И очень похоже, что за компанию он ненавидел всех Северян.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.