Они вместе пришли на премьеру мюзикла «Джентльмены предпочитают блондинок», потом были свидания в ресторанах, прогулки по пляжу и даже короткий отдых в Мексике. Едва вернувшись в Америку, влюбленные оказались в эпицентре скандала: репортеры преследовали их так настойчиво, что Фрэнк неоднократно был вынужден пускать в ход кулаки, а Аве пришлось в клинике подлечить нервы. Но роман был слишком заметен и слишком скандален, чтобы оставить их в покое. После двух неудачных браков репутация у Авы была хуже некуда: «самое сексуальное животное Голливуда», как ее называли, славилась своим вольным поведением, а Фрэнк, хоть и увлекался противоположным полом, все же был женат.

То было время безусловных семейных ценностей, хотя бы на словах, и вся американская пресса единым фронтом ополчилась на Аву и Фрэнка: ее называли распутницей, разрушительницей семей и непотребной девкой, католические общества требовали запретить ее фильмы, а тех, кто все же стоял в очередях в кинотеатры, забрасывали гнилыми помидорами. В адрес Синатры сыпались эпитеты еще хуже – в конце концов, он несколько лет безнаказанно оскорблял журналистов, и теперь за это расплачивался. Но если Аве сексуальный скандал был лишь на руку – она снималась в амплуа сексуальной агрессорши и роковой женщины, и такие истории только поддерживали ее экранный образ, – то для Фрэнка он обернулся трагедией. Звукозаписывающая компания расторгла с ним контракт, студии отказывали ему в записи, агенты отказывались иметь с ним дело. В довершение всего из-за недолеченной простуды у него на нервной почве начались проблемы с голосом. 26 апреля 1950 года он выступал в знаменитом нью-йоркском клубе Copacabana, однако стоило ему открыть рот, и оттуда, по его собственному выражению, «вылетело лишь облачко пыли». Синатра был в таком отчаянии, что даже пытался покончить жизнь самоубийством. Единственным смыслом его жизни осталась Ава. Фрэнк, про которого актриса Лана Тернер однажды сказала, что «этот сукин сын не умеет любить», влюбился не на шутку. Говорили, что у него в кабинете была целая коллекция фотографий Авы – на столе, на стенах, на полках…

Они и правда очень подходили друг другу – оба темпераментные, независимые, страстные, любящие жизнь здесь и сейчас. Оба любили итальянскую еду, секс, виски, боксерские бои и отсутствие обязательств. Об их эскападах ходили легенды – то они вдвоем носились в открытом автомобиле по ночным улицам, чередуя выстрелы по витринам с поцелуями и выпивкой, то устроили драку в баре – пока Фрэнк чесал кулаки о какого-то парня, который посмел криво посмотреть на Аву, она тоже свернула челюсть какому-то зеваке.

Ава ни в чем не была похожа на прежних женщин Фрэнка – она не была покорной, не была послушной, она не умоляла его о любви, а наоборот, могла прогнать самого Синатру – мечту каждой американки, если ей что-то не понравится. Она требовала, чтобы он не связывался с мафией, рассорилась с его агентом, который требовал бросить Фрэнка, и устраивала Синатре бешеные сцены ревности, когда ей казалось, что он флиртует с поклонницами или просто девушками в баре.

Но и он не мог расслабиться ни на минуту – в конце концов, она была Авой Гарднер, и ее хотел любой мужчина, включая самого Говарда Хьюза – самого богатого американца в кинобизнесе. На съемках в Мадриде, куда ее от греха подальше услала киностудия MGM, она закрутила роман с тореадором Марио Кабре – рекламные агенты немедленно ухватились за эту новость и стали во всех газетах расписывать, как красиво Кабре ухаживает за мисс Гарднер – пусть видят, что Ава больше не заводит романов с женатыми! Фрэнк немедленно бросил все и помчался в Испанию, где вручил Аве роскошное колье из бриллиантов и изумрудов – как раз к ее глазам, – и устроил бешеную сцену, закончившуюся не менее бешеным примирением. Через пару недель в Лондоне они уже вместе были представлены английской королеве. Вернувшись в США, Фрэнк немедленно заявил, что намерен развестись с Нэнси и жениться на Аве.

Много лет спустя его дочь Тина вспоминала: «Я никогда не воспринимала Аву как женщину, которая лишила нас отца. Впервые я увидела ее, когда мне было четыре года, и мне показалось, что ей действительно нравится общаться с нами, ведь своих детей у нее не было. Сейчас я понимаю, что они с отцом были созданы друг для друга».

Поначалу Нэнси была уверена, что это лишь очередная интрижка, – пройдет немного времени, Фрэнк одумается и, как и раньше, снова вернется к ней. Однако скоро она поняла, что ошиблась. К тому же пресса, прежде бывшая целиком на ее стороне, постепенно прониклась сочувствием к влюбленным, доказавшим свои чувства друг к другу. Нэнси сдалась: 31 октября 1951 года их брак с Синатрой был окончательно расторгнут.

Свадьба Фрэнка с Авой была назначена через неделю – он хотел немедленно, но формальности следовало соблюдать даже ему. Накануне они чуть не разругались: Ава приревновала Фрэнка к какой-то девушке в ресторане и бросила ему в лицо обручальное кольцо с бриллиантом в шесть каратов, а позже он, придя к ней домой извиняться, в пылу объяснений выбросил в окно золотой браслет, подаренный Аве Говардом Хьюзом. Друзьям с трудом удалось помирить их; наконец 7 ноября в Филадельфии они все же стали мужем и женой. Гражданская церемония была весьма скромной; среди гостей преобладали журналисты. В качестве свадебного подарка Фрэнк преподнес Аве норковый палантин с сапфировыми застежками, а она ему – золотой медальон со своей фотографией. Торопясь отделаться от журналистов, молодожены так быстро уехали, что даже забыли свой багаж. Они дожидались его в Майами, гуляя по пустынным в это время года пляжам, – и не было пары счастливее их…

Свадьба Фрэнка Синатры и Авы Гарднер, ноябрь 1951 г.

Однако спокойной их семейная жизнь не была: ссоры и примирения следовали одна за другой, сцены ревности сменялись страстными признаниями в любви. «Нам было хорошо в постели, но проблемы начинались уже по дороге в душ», – признавалась позже Ава. Основным поводом для ссор – хоть и неявным – было то, что Ава была на вершине славы и получала баснословные гонорары, в то время как сам Фрэнк имел лишь то, что осталось от его состояния после развода. Для настоящего итальянца, которым всегда считал себя Фрэнк, было невыносимо, что жена зарабатывает больше него – и он, как мог, пытался хотя бы в собственном доме держать над ней вверх. Он запрещал ей встречаться с другими мужчинами, выходить из дома в чересчур откровенных, по его мнению, нарядах и к тому же весьма неодобрительно относился к ее участию в съемках. Когда Аве предложили роль в «Снегах Килиманджаро» – она должна была сниматься в Кении вместе с Грегори Пеком, – он был готов запереть ее дома, и его с трудом удалось уговорить отпустить Аву на съемки. Говорят, он изводил ее телеграммами и даже нанял частного детектива, чтобы тот присматривал за ветреной Авой.

Годовщину свадьбы отмечали в Кении, куда Фрэнк прилетел на самолете кинокомпании: он преподнес супруге роскошный бриллиантовый перстень (который тайком оплатил кредиткой самой Авы), а она радостно шутила перед журналистами: «Я уже дважды была замужем, но никогда это не продолжалось целый год». Новый год отмечали в Уганде, где Ава снималась с Кларком Гейблом и Грейс Келли в картине «Могамбо». Фрэнк привез индеек и шампанское и устроил для всей съемочной группы импровизированный концерт. Когда пару представляли британскому губернатору страны, режиссер Джон Форд сказал: «Ава, объясни губернатору, что ты нашла в этом недомерке весом всего в восемьдесят фунтов?» На что Ава, не долго думая, ответила: «Двадцать фунтов мужчины и шестьдесят фунтов мужского достоинства!»

Фрэнк рассказал жене, что мечтает получить роль в ленте Фреда Циннемана «Отныне и во веки веков»: роль итальянского солдата Анджело Маджио была словно специально написана для него! Он умолял режиссера вызвать его хотя бы на пробы, говорил, что согласен сниматься практически бесплатно, но все было напрасно. По воспоминаниям, Ава позвонила Гарри Кону, боссу Columbia Pictures, и заявила ему: «Вы обязаны дать эту роль Фрэнки, иначе он убьет себя». Кон не посмел отказать Аве Гарднер.

Фильм «Отныне и во веки веков», повествующий о нелегкой военной службе накануне налета на Перл-Харбор, пользовался оглушительным успехом. Критики особенно хвалили Синатру, исполнившего роль Маджио – строптивого солдата, забитого в тюрьме старшими по званию. «Многие могут быть поражены этим доказательством многообразия таланта Синатры, – писал журнал The Variety, – но оно не стало неожиданностью для тех, кто помнит те несколько раз, когда у него был шанс показать, что он способен на большее, чем быть просто эстрадным певцом». The New York Post отмечал, что Синатра «доказал, что он настоящий актер, сыграв несчастного Маджио с каким-то обреченным весельем, искренне и безмерно трогательно», a The Newsweek добавлял: «Фрэнк Синатра, который давно уже превратился из эстрадного певца в актера, знал, что делает». Возможно, в роли Маджио Синатра выразил себя – всю ту боль, разочарование и страх, которые он испытал за последние несколько лет.

Помимо множества других наград, картина выиграла восемь из тринадцати номинаций на «Оскара», включая призы за лучший фильм и лучшую режиссуру. Синатра получил награду академии за исполнение роли второго плана. Ава Гарднер, в том же году номинированная за роль в «Могамбо», проиграла юной Одри Хепберн.

Возвращение Синатры в шоу-бизнес было поистине триумфальным. Его карьера снова пошла в гору – он не просто вернулся, а вернулся победителем. Он снова смог петь – причем теперь его голос стал более зрелым, глубоким и мужественным. Его постоянно приглашали выступать, сниматься, сделать записи – и все ему удавалось. Он был занят в детективном радиосериале «Рокки Форчун» – еженедельное шоу с огромным успехом шло полгода, и в конце каждого эпизода Синатра в память о своей звездной роли вставлял фразу «Отныне и во веки веков». Он подписал контракт со студией Capitol Records и выпустил несколько превосходных альбомов вместе с самыми лучшими музыкантами, за что был назван «лучшим певцом» сразу тремя престижнейшими музыкальными изданиями. Его альбом Young at Heart стал альбомом года, а пластинка Frank Sinatra Sings for Only the Lonely возглавляла чарты 120 недель. Журнал The Time называл его «одним из наиболее замечательных, сильных, драматических, печальных и порой откровенно пугающих личностей, находящихся в поле зрения публики», a The New York Times писала, что «за исключением, может быть, Хью Хефнера, основателя журнала Playboy, никто не мог так воплотить в себе мужской идеал 50-х годов». Синатра снялся в череде прекрасных фильмов, где показал себя великолепным драматическим актером, обладающим тонким чувством и редкой убедительностью. Сам Синатра особенно ценил свою роль наркомана Фрэнки в картине «Человек с золотой рукой», вышедшей на экраны в 1955 году.

Самоутвердившись в карьере, Синатра снова вернулся к прежним привычкам: стал устраивать вечеринки, на которых было море виски и толпы женщин, от хористок до самой Мэрилин Монро, которая отходила от тяжелого развода с Джо Ди Маджио в доме Синатры. Газеты с удовольствием писали о его загулах, регулярно публикуя фотографии Фрэнка в компании очередной красотки.

Ава переносила все это с огромным трудом. Она была оскорблена, обижена, раздавлена… В ответ на ее упреки Фрэнк взрывался, кричал, что все это ложь, затем долго просил прощения. «За свои оправдания он мог бы быть номинирован на «Оскар», – говорила она, но прощала. После очередного примирения Ава забеременела, а после очередной ссоры у нее случился выкидыш. Впрочем, много лет спустя она признавалась: «Мы не могли позаботиться даже о самих себе. Как бы мы смогли заботиться о ребенке?»

Разгульный образ жизни Фрэнка, который, тем не менее, не желал оставлять ее в покое, приставив к ней детективов и постоянно устраивая сцены ревности, выводил ее из себя. Она все охотнее соглашалась сниматься как можно дальше от него, и хотя оба по-прежнему бешено любили друг друга, всем было понятно, что вместе они жить больше не смогут. «Наверное, если бы у меня получалось делиться Фрэнком с другими женщинами, мы действительно были бы счастливее», – признавалась Ава. Когда она уехала в Рим, где начинались съемки фильма «Босоногая графиня», Синатра был на грани самоубийства. После ее отъезда он написал песню I’m a Fool to Want You — во время записи он смог допеть ее лишь один раз, а потом разрыдался и выбежал из студии… Позже он выпросил себе на память статую Авы, сделанную для съемок «Графини», и установил ее в своем саду.

Его друг как-то заметил: «Ава научила Фрэнка петь сентиментальные песни о несчастной любви. Она была величайшей любовью его жизни, и он ее потерял». Еще несколько лет они жили параллельными жизнями, не озаботившись официально развестись, – Ава жила то в Испании, то в Италии, где у нее были романы с тореадорами и танцорами, изредка снималась и делала вид, что счастлива.

Потеряв ее, Фрэнк словно сорвался с цепи: говорят, в его объятиях побывали Мэрилин Монро, Анита Экберг, Грейс Келли, Джуди Гарланд, Ким Новак, жены политиков и многочисленные старлетки, подозрительно похожие на Аву. «Фрэнку просто недоступен оригинал, поэтому он довольствуется бледными копиями», – язвила она. Он сделал предложение Лорен Бэколл, и та немедленно согласилась («Мне следовало посомневаться по крайней мере тридцать секунд», – позже говорила она), но Фрэнк сделал вид, что он просто пошутил. Бэколл, которая уже заказывала визитки на имя миссис Синатры, еще долго не могла ему этого простить.

Он пытался забыть Аву, и обычно у него это получалось. Но иногда Синатра бросал все и прилетал к ней. И хоть оба понимали, что вместе их уже ничего не удерживает, лишь в середине 1957 года они решились наконец расторгнуть брак. Вспоминают, что после официальной процедуры Фрэнк устроил вечеринку, на которой разорвал любимую фотографию Авы – но уже через несколько минут ползал по полу, собирая обрывки и плача оттого, что не может найти одного кусочка. Рассыльный, случайно обнаруживший потерявшийся фрагмент, получил в награду золотые часы.

В конце 1950-х годов Синатра нередко выступал в лас-вегасском казино The Sands — «Пески», долей которого он владел. «Пески» были поистине золотоносными: прибыли певца исчислялись цифрами со многими нулями. Он и его друзья, выступавшие с ним в одном шоу – певцы и актеры Дин Мартин, Питер Лоуфорд, Сэмми Дэвис и Джо Бишоп – чувствовали себя настоящими королями мира: ведь к их услугам было все, о чем только можно мечтать. Легенды об их развлечениях, включавших лучший алкоголь и лучших женщин, – но никогда наркотики – с восторгом передавались из уст в уста, а билеты на их концерты бывали раскуплены на месяцы вперед. Они называли себя «кланом», а их называли «крысиной стаей» – по аналогии с возникшим в Голливуде десятилетием ранее клубом прожигателей жизни, куда входили Хэмфри Богарт, Лорен Бэколл, Джуди Гарланд, Кэри Грант, Микки Руни и другие. В Лас-Вегасе «стая» была главной достопримечательностью, привлекавшей туристов, и вместе с тем реальной силой: именно благодаря «стае» в казино были сняты многие ограничения для чернокожих, существовавшие в то время по всей стране (ведь Сэмми Дэвис был мулатом), а позже и вовсе отменена сегрегация.

В 1960 году на экраны вышел фильм «Одиннадцать друзей Оушена» – своеобразный дружеский капустник, запечатлевший для истории всю компанию, включая «крысиные талисманы», как называли «прибившихся к «стае» женщин – Ширли Маклейн и Энджи Дикинсон. Все они снимались, не переставая выступать в шоу, иногда выбегая на киноплощадку в перерывах между номерами. История об ограблении пяти казино (одним из которых были те самые «Пески») стала невероятно популярна – вместе с недавним ремейком Стивена Содерберга «Одиннадцать друзей Оушена» считаются лучшим фильмом о Лас-Вегасе всех времен.

У «стаи» было все: деньги, власть – недаром об их дружбе с мафией ходило столько восторженных слухов, – и даже связи в высших кругах. В 1954 году Лоуфорд, сын английского лорда, женился на дочери знаменитого Джо Кеннеди Патриции. Говорят, на свадьбе тот произнес тост: «Что может быть хуже дочери замужем за актером? Дочь замужем за английским актером!» – однако всецело способствовал карьере зятя, требуя, правда, ответных услуг. Когда сын Джо, сенатор-демократ Джон Фицджеральд Кеннеди, собрался покорить Белый дом, вся «стая» выступала в его поддержку. Кеннеди даже пел вместе со «стаей» на сцене «Песков». «Крысы» и Джон Кеннеди были очень похожи – все любили жизнь, развлечения, женщин и все же не забывали о своем деле. Неудивительно, что, когда Кеннеди был избран президентом, они все почувствовали себя причастными к высокой политике. Синатра даже был приглашен провести банкет в честь инаугурации, он уже мечтал о назначении послом в Италию, однако этим мечтам не суждено было сбыться.

Известно, что для успеха своей предвыборной кампании Кеннеди не брезговал использовать связи мафии – например, в Чикаго он выиграл только благодаря Сэму Джанкане. С ним же его связывали и более пикантные обстоятельства – они оба любили одну женщину, Джуди Кэмпбелл. Однако, поселившись в Белом доме, Кеннеди понял, что такие связи могут быть весьма опасны. Его брат Роберт, ставший генеральным прокурором, поклялся извести мафию на корню и взялся за дело с неприятным для многих усердием. Он быстро объяснил Джону, что тому не стоит иметь дело ни с мафиозными боссами, ни с теми, кого могут заподозрить в связях с ними, – и Джон послушался. Планировалось, что в марте 1962 года президент Кеннеди проведет уик-энд в доме Синатры в Палм-Спрингс: польщенный певец отремонтировал и перестроил дом и даже оборудовал посадочную площадку для вертолетов, истратив на все около пяти миллионов долларов. Однако в последний момент Кеннеди передумал и решил остановиться по соседству, у Бинта Кросби, не запятнавшего себя связями с мафиози.

«Крысиная стая» в полном составе.

Весть об этом Синатре передал Питер Лоуфорд. Фрэнк был в ярости. Больше Синатра никогда не будет разговаривать с Лоуфордом; больше никогда Лоуфорд не будет членом «крысиной стаи».

В том же году разгорелся еще один скандал: пресса докопалась, что частью акций принадлежащего Синатре курорта Cal Neva Lodge владели мафиозные боссы.

Курорт, расположенный на озере Тахо, находился ровно на границе между штатами Калифорния и Невада: пограничная линия проходила прямо по территории, деля бассейн на две половины. Прелесть была в том, что на невадской части были разрешены азартные игры, и этим активно пользовались отдыхающие, среди которых было много тех, кто принадлежал к организованной преступности. Известно, что в Cal Neva Lodge Мэрилин Монро приезжала за неделю до ее смерти, и оттуда в коме ее доставили прямиком в госпиталь. Говорят, в ночь, когда Мэрилин умирала, на ее проигрывателе играла пластинка Синатры… Как бы то ни было, едва ФБР смогло доказать, что Сэм Джанкана, глава чикагского Синдиката, был совладельцем Cal Neva Lodge, поднялась неимоверная буря.

Как говорил сам Синатра, 1963 год был ужасен. У него отозвали лицензию на Cal Neva Lodge, и ему пришлось продать свою долю в «Песках». В ноябре погиб Джон Кеннеди – для Синатры, который продолжал числить себя среди близких ему людей, хотя бы по духу, это был чудовищный удар. В декабре того же года неизвестные похитили его сына, Фрэнка Синатру-младшего, и за его жизнь требовали четверть миллиона долларов. Удивительно, но в один день Синатре пообещали помощь и генеральный прокурор Роберт Кеннеди, и Сэм Джанкана. Похитители получили свой выкуп и тут же были задержаны. Даже Жаклин Кеннеди, которая запрещала Синатре появляться в Белом доме, кроме как на концертах (ведь именно он познакомил ее мужа с Мэрилин Монро, и она об этом прекрасно знала) послала ему открытку со словами сочувствия.

Все эти события едва не добили Синатру. Он был испуган – если люди, которые находятся на вершине власти, на вершине жизни, могут так легко эту жизнь потерять, – что же говорить о нем? Он почувствовал себя старым и больным, из такого состояния он знал лишь одно лекарство – любовь. В июле 1966 года он женился на юной Миа Фэрроу – ему было пятьдесят, а ей двадцать один. Семья Синатры отнеслась к этому союзу весьма неодобрительно: ведь их новоиспеченная мачеха была моложе двух из троих детей Фрэнка. Старшая, Нэнси, заметила журналистам: «Если мой отец женится на этой девчонке, я никогда больше не буду с ней разговаривать». Но Фрэнк был влюблен и ничего не хотел знать. Миа была хрупкой, большеглазой блондинкой с короткой стрижкой – говорят, когда Ава увидела в газете их свадебную фотографию, она лишь заметила: «Я всегда знала, что Фрэнк закончит в постели с мальчиком».

Свадьба Фрэнка Синатры и Мии Фэрроу, июль 1966 г.

Фрэнк снова пытался настоять на своих правах главы семьи: он не хотел, чтобы его супруга снималась в кино – достаточно было того, что она была миссис Синатра. По его требованию Миа ушла из сериала «Пэйтон Плейс», где с успехом играла одну из главных ролей, и должна была сидеть дома, пока Фрэнк по своему обыкновению развлекался в мужской компании. Когда она согласилась сыграть роль в «Ребенке Розмари», Синатра настаивал, чтобы она вместо этого снялась с ним в картине «Детектив». Миа решительно отказалась: она уже давно поняла, что быть миссис Синатра ей не нравится. Синатра привез документы о разводе прямо на съемочную площадку. Их брак продлился всего год и четыре месяца…

Фрэнк вернулся к прежней жизни: записи, киносъемки, премии, вечеринки, ругань с журналистами и преклонение поклонников. Он был вынужден продать «Пески» Говарду Хьюзу, из-за чего перестал там выступать, но взамен подписал еще более выгодный контракт с казино Caesars Palace. Ему на пятки наступали Элвис Пресли и The Beatles, но Синатра по-прежнему был на высоте: он даже записал альбом современных песен Cycles, разошедшийся тиражом в полмиллиона копий. В 1969 году астронавты Нил Армстронг, Базз Олдрин и Майкл Коллинз, отправлявшиеся на Луну, потребовали дать им прослушать песню Синатры Fly Me То The Moon («Отправьте меня на Луну»). С этого момента он стал не просто самым популярным итальянцем на планете, но настоящим символом этого мира.

Его дочь Нэнси говорила о нем: «Он не был счастлив, но не хотел бы ни с кем поменяться, даже для того, чтобы быть счастливым». В 1971 году, отметив свой пятьдесят пятый день рождения, Синатра объявил о своем уходе со сцены.

Однако Синатра не умел сидеть без дела. Он поддерживал Рональда Рейгана, баллотировавшегося на пост губернатора Калифорнии, а весной пел в Белом доме для Ричарда Никсона: оба политика были республиканцами, но Синатра уже давно не доверял демократам. Уже через два года он вернулся – сразу с альбомом и телешоу, причем оба назывались Ol’Blue Eyes Is Back — «Мистер Голубые Глаза вернулся». Говорят, одним из поводов возвращения Синатры был знаменитый фильм «Крестный отец», вышедший на экраны в 1972 году. В Джонни Фонтейне – актере, с помощью мафии получившем вожделенную роль (помните голову лошади?), – слишком многие узнали Синатру и то, как неожиданно ему досталась роль в фильме «Отныне и во веки веков». Сам Синатра – да что, даже сам Марио Пьюзо, автор романа, – всячески опровергали сходство Синатры и Фонтейна, но тем активнее были слухи. Синатра даже хотел подать в суд, но адвокаты его отговорили. Кончилось тем, что на одном из приемов Синатра наорал на Пьюзо и пригрозил как-нибудь его избить, а потом добавил: «Пожалуй, я не буду этого делать из уважения к вашим преклонным годам» (Пьюзо был на пять лет моложе Синатры).

Коппола рассказывал, впрочем, что Синатра мечтал сам сыграть дона Вито Корлеоне, однако режиссер видел в этой роли только Марлона Брандо и ни о ком другом слышать не хотел. Злопамятный Синатра не простил ни Копполу, ни Брандо, с которым когда-то был дружен и даже вместе снимался. В конце концов, это был уже третий раз, когда Брандо получал роль, о которой мечтал Фрэнк: сначала тот сыграл в картине «В порту», затем в ленте «Парни и куколки» Марлон получил роль, которую хотел исполнить Синатра (и тому пришлось довольствоваться ролью второго плана), и теперь – Вито Корлеоне. Синатра называл Брандо «самым переоцененным актером в мире» – он считал, что имеет на такое мнение полное право…

Оставшиеся ему годы он провел относительно спокойно: редко выпускал альбомы (за все восьмидесятые – всего три сборника, зато один из них содержал прославленный New York, New York — один из главных американских хитов всех времен), редко снимался и очень много выступал. И хоть Синатра всегда предпочитал Лас-Вегас, он объездил с гастролями весь мир, и не один раз. Он занялся благотворительностью – щедро жертвовал на больницы, в фонды по борьбе с раком и комитеты помощи бедным. Подсчитано, что всего он пожертвовал около миллиарда долларов! Он пел на инаугурации Рейгана в 1981 году и на концерте в честь приезда королевы Елизаветы II в 1983-м. А на следующий год был удостоен высшей награды страны – президентской медали Свободы.

Возраст, как и прежде, не был помехой для сердечных увлечений. В 1975 году Синатра, которому было уже шестьдесят, увлекся знаменитой Памелой Черчилль Хэйуорд – бывшей невесткой Уинстона Черчилля, самой сексапильной англичанкой двадцатого века, и чуть было не женился на ней, однако в последний момент испугался ее скандальной славы. Вместо Памелы он в июне 1976 года сочетался браком с Барбарой Маркс, бывшей супругой знаменитого комика Зеппо Маркса, в прошлом – танцовщицей варьете. Говорят, Долли Синатра была категорически против, но когда Фрэнк в последний раз слушал свою мать? На бракосочетании присутствовали Рональд Рейган, Керк Дуглас, Грегори Пек и еще несколько знаменитостей, но никого из семьи Синатры: его дети так никогда и не признали ее. Барбара была избалованна и глуповата, но она прекрасно понимала, какое это счастье – стать женой Синатры. Она умела быть понимающей и ласковой, терпела все его выходки, утешала, когда через полгода Долли погибла (она летела на выступление сына, и самолет потерпел крушение; Фрэнк был раздавлен и еще долго не мог спокойно выходить на сцену), прощала все его загулы и грубости. Однако ее хватка была поистине железной: в 1978 году он даже обвенчался с нею, предварительно добившись церковного развода с Нэнси. Газеты иронизировали: «Может, Фрэнк сделал предложение, от которого Ватикан не смог отказаться?» Барбара ограничивала его общение с детьми и друзьями, вынесла из дома все фотографии Авы и даже велела убрать ее статую, простоявшую в саду двадцать лет. Она хотела остаться единственной женщиной в жизни Синатры.

Фрэнк и Барбара Синатра, конец 1970-х гг.

Или хотя бы последней. Но избавиться от Авы ей так и не удалось: хоть та давно уже жила в Лондоне, отгородившись от всего света, Фрэнк никогда не прекращал с ней общаться: постоянно звонил и периодически прилетал в гости. Она тяжело болела – Фрэнк оплачивал все счета, безропотно выкладывая сотни тысяч долларов, и был счастлив просто тем, что она не выгоняла его вон, как раньше. Ава Гарднер скончалась в январе 1990 года: по воспоминаниям дочери Синатры, когда в новостях сообщили о ее смерти, Фрэнк упал на пол и разрыдался. Синатра организовал похороны, однако сам на них так и не явился – говорили, что он не смог выйти из лимузина, который несколько часов простоял перед входом на кладбище: его душили слезы, болело сердце… На венке, который он прислал к ее гробу, было написано: «Со всей моей любовью, Фрэнсис».

В декабре он с помпой отметил свое семидесятипятилетие: вышло полное собрание его песен в подарочном боксе – целых семь дисков, разошедшихся полумиллионным тиражом. Он уже давно жил в статусе священного патриарха: говорить плохо о Синатре считалось дурным тоном, даже о его пресловутых связях с мафией старались не упоминать. Годы брали свое: на концертах он забывал слова, и зал подсказывал ему хором, даже в иноязычных странах. Он еле передвигался, плохо выглядел. Лишь голубые глаза его были по-прежнему яркими, да шутки по-прежнему злыми. После одного из концертов кто-то из журналистов заметил: «Синатра – как Колизей. Частично разрушен, но по-прежнему завораживает». Его последний диск Duets вышел в 1994 году: на нем старые песни Синатры вместе с ним пели новые герои – от Барбары Стрейзанд и Шарля Азнавура до Боно из U2. «Дуэты» стали самым популярным альбомом в дискографии Синатры, трижды завоевав платиновый статус. В день его восьмидесятилетия Эмпайр-Стейт-Билдинг был освещен голубыми прожекторами – под цвет его знаменитых голубых глаз.

Свой последний концерт, который состоялся 22 октября 1994 года, он закончил словами: «Я желаю вам дожить до ста лет, и чтобы последний голос, который вы услышите, был моим». Сам он не дотянул до столетнего юбилея: его не стало в ночь на 15 мая 1998 года. Он скончался от сердечного приступа в лос-анджелесской клинике «Синайские кедры». На следующий день газета The San Francisco Chronicle вышла с некрологом: «Смерть Синатры – повод отпраздновать его жизнь. Нальем рюмку, поставим пластинку!»

Фрэнка Синатру похоронили рядом с его родителями на кладбище Desert Memorial Park в городке Кафедрал Сити недалеко от Палм-Спрингс. На его могиле написана строчка из его песни: The Best Is Yet to Come — «Лучшее еще придет»…

Элвис Пресли

Звезда и смерть Короля

Со дня его смерти прошло не одно десятилетие, но имя Элвиса Пресли по сей день известно во всем мире. «Фабрика» певца работает с небывалой мощностью, принося его потомкам и владельцам авторских прав более двадцати пяти миллионов долларов в год, – вот уже несколько лет он не покидает первого места в списке умерших знаменитостей, получающих наибольшие гонорары… Тело Элвиса нашли в ванной комнате, он не дышал. Все попытки вернуть его к жизни были тщетны. Это случилось 16 августа 1977 года на вилле Грейсленд, неподалеку от Мемфиса. Руки крепко сжимали книгу «Научные поиски Иисуса».