Глава 5

Игра по-московски

Сделаем уточнение.

Надо сказать, что в разговоре с владимирским губернатором Сазоновым А. Чарнок говорил не только о футболе. Проблема им ставилась шире: основать в Орехово-Зуеве спортивный клуб со своим уставом, а футбольная команда была лишь одной из составляющих в будущей работе этого клуба. Диспут возник только по поводу ее, и чем он завершился, было сказано выше.

Клуб спорта «Орехово» (КСО) на первых порах состоял из двухсот пятидесяти действительных членов и шестидесяти девяти игроков. Говорим мы это сейчас вот зачем. Единовременный размер членского взноса был равен десяти рублям, надо было также платить еще и ежегодные взносы. Кроме этого, в копилку клуба поступали доходы от проводимых массовых мероприятий и пожертвований. Деньги эти шли на обустройство спортивных площадок и покупку формы и инвентаря для спортсменов. Дело в том, что самим спортсменам приобретать ту же форму влетало в копеечку: она была не всем по карману. И в этом-то кроется одна из причин того, почему футбол, игра вроде демократичная, по сути своей массовая, не становился достоянием миллионов.

Так, между прочим, было не только в России. И в Англии, и в Швейцарии, и в Германии футбол оказывался доступен лишь людям, располагающим и достаточными средствами, и свободным временем. Вот потому в него играли студенты престижных учебных заведений (деньги родителей плюс относительная свобода действий после лекций и занятий), торговые агенты, юристы, дипломаты, бизнесмены… Игра была достоянием элиты, и эта элита выходила на футбольное поле, так сказать, по зову души, для получения порции адреналина.

Когда же в команды стали приглашать самородков из низших слоев, обеспечивающих победы и приносящих славу тому или иному клубу, тотчас стал вопрос о том, что эти самородки хотят не только играть, но и кушать, одеваться, а следовательно, получать за игру жалованье…

Впрочем, эта тема заслуживает отдельного разговора, он нас ждет впереди, а пока вернемся в Орехово-Зуево и Москву.

После такого вот предисловия, думаю, становится понятно, почему в России футбольные команды зарождались или под патронатом богатых спонсоров, или в среде иностранцев, живших у нас, мягко скажем, небедно (тот же Чарнок получал в год двадцать тысяч рублей, заказывал себе сигары из Кубы, как пишет исследователь спортивной жизни Орехово-Зуева В. Лизунов), или при мощных производствах, какими были фабрики Морозовых. Команда морозовцев наполовину состояла из иностранцев, но вторую половину ее составляли местные игроки. Такие, как Николай Кынин, к примеру. Талант его разглядели в пятнадцать лет. Он играл в местной команде, входил в сборную Москвы, по итогам первого чемпионата России (1912 год) назван лучшим в своем амплуа (левый полузащитник). Погиб в Первую мировую.

Что на спортивной площадке завода Гоппера гоняли мяч, мы уже писали. Но надо сказать, что территория эта являлась закрытой для широкой публики, зрителей тут не было, да англичане в них, собственно, и не нуждались. Вспомнили же мы о гопперовцах затем, чтобы пересказать интересную историю о зарождении футбола в Сокольниках, о которой поведал в далеком 1912 году в журнале «К спорту» ветеран московского футбола Р. Вентцели.

Несколько молодых людей летним вечером 1904 года собралось в кофейне по поводу того, что один из них, Н. Носов, только что вернулся из поездки во Францию и Германию и теперь, так сказать, держал отчет перед друзьями: что видел, чему удивлялся. А удивлялся он там, оказывается, диковинной игре в мяч, с такими сложными правилами, что за столом и не рассказать. Тотчас поступило предложение: а рассказывать, мол, и не надо, давайте завтра приобретем мяч и…

Не бедные в общем-то друзья мяч купили лишь в складчину и собрались на сокольнической площадке для детских подвижных игр – Ширяевом поле. Под руководством Носова поставили ворота, даже сделали необходимую разметку поля, стали изучать на практике премудрости заграничной игры. На следующий день теорию уже подкрепили практикой, пригласив знакомых, чтобы составить две партии (слово команда тогда еще не употреблялось в обиходе). Когда отбили друг другу ноги и решили уж было расходиться, тут и произошел его величество случай, без которого в общем-то мало что в жизни происходит. Среди прочих зевак за игрой на Ширяевом поле наблюдал англичанин Торнтон, человек, много сделавший для развития спорта в Москве. Он-то и сказал примерно следующее: это, господа, не футбол, а если хотите научиться играть по-настоящему, то давайте я вам организую встречу со знающими людьми…

На следующий день в Сокольники приехали семь гопперовцев, играли против «полной» команды Носова, Вентцели и других и закатали им восемь безответных голов.

В той игре на Ширяевом поле против англичан играл и Андрей Вашке, который позже станет первым председателем кружка футболистов «Сокольники», одним из организаторов Московской футбольной лиги (МФЛ), представителем Москвы во Всероссийском футбольном союзе. Играл он и за свой клуб, и за сборную Москвы, на свои средства учредил (в 1910 году) серебряный Кубок для победителя чемпионата Москвы среди вторых команд (турнир этот до 1924 года так и назывался Кубком Вашке).

Год 1905-й можно считать годом рождения московского футбола. Осенью состоялось нечто вроде общего собрания покровителей, или меценатов, игры, организаторов футбольного движения города и самих игроков. Были на нем братья Филипповы (из династии знаменитого булочника), братья Чарнок (те, кто основал орехово-зуевский футбол), Фульда, о котором мы уже рассказывали и продолжим это делать. Так вот, Роберт Фульда обустроил в Сокольниках не просто площадку для игры в футбол, а настоящий, первый в Москве стадион – огороженный забором, имеющий скамьи для зрителей. Помогал ему в этом его компаньон по торговым делам Андрей Петрович Мусси. Стадионом дело не ограничилось: по примеру братьев Чарнок из Орехово-Зуева Фульда и Мусси основали Сокольнический клуб спорта (СКС), который успешно возглавлял последний.

На собрании же меценатов и организаторов футбола произошла регистрация уже существующих клубов Москвы, рассмотрены планы по строительству футбольных полей, по качеству таких, как построил Фульда.

Игры в Москве были еще неорганизованными, стихийными, в том смысле, что не существовало лиги, календаря встреч и они проходили только по обоюдному согласию сторон. Но в старой столице уже внимательно следили за тем, как играют в футбол в столице новой – Петербурге, и конечно же хотели помериться силами с грозным соперником прежде всего для того, чтобы узнать и оценить истинные свои возможности. И для переговоров о такой встрече туда выехал Роберт Вентцели. Они завершились успешно: в сентябре 1907 года москвичи и петербуржцы впервые в истории русского футбола провели официальную встречу. Пересказывать те события не будем, лучше предоставим читателю возможность познакомиться с публикацией, появившейся в популярной тогда газете «Новое время».

К написанному надо, наверное, добавить, что завершились эти встречи прекрасным банкетом.

За столами сидели не столько соперники, сколько единомышленники. И тосты произносили за развитие российского футбола. Руководитель Петербургской лиги Е. Лингард говорил о том, что хорошо бы такие встречи проводить постоянно, а для этого надо, чтобы и в Москве была своя лига, квалифицированно проводилось свое первенство… Гости не спешили говорить «да», они сетовали на пока еще слабую материальную базу, на малое количество команд в городе… «Но мы созреем для такого решения, у нас есть заинтересованные люди, а в организационных вопросах поможете, надеемся, вы»…

Так все и произошло.

В конце 1909 года новый секретарь Петербургской лиги Георгий Александрович Дюперрон выдал москвичам пакет с образцами необходимых нормативных материалов и пообещал им дать любую консультацию по разработке своего устава, что и произошло на практике.

Да, уже тогда Георгий Александрович умел мыслить российскими масштабами и отстаивать не местечковые интересы, а радеть за развитие всего российского футбола. Кто был этот человек?

Немец по матери, француз по отцу, русский по духу и рождению, появился он на свет в 1877 году в Санкт-Петербурге. Играл за «Спорт» – ту самую команду Москвина и Росса, о которой мы уже рассказывали и с которой, собственно, начался российский футбол. Кроме того, был велосипедистом, хоккеистом, легкоатлетом, занимал призовые места на городских соревнованиях по бегу на коньках и лыжах… Был секретарем Петербургской футбольной лиги, затем – и Всероссийского футбольного союза, судьей на Олимпийских играх в Стокгольме, членом МОК от России… В середине двадцатых годов прошлого столетия он – профессор Института физического образования имени Лесгафта, в тридцатых – профессор Педагогического института имени Герцена. Из-за своего социального происхождения (отец являлся купцом 1-й гильдии) дважды подвергался арестам и неоднократно – проверкам, несколько раз его увольняли, а потом все же восстанавливали на работе… Георгий Александрович нередко по спортивным делам выезжал за границу и мог бы там остаться и прекрасно устроиться, но все же жизнь свою до последних дней посвятил пропаганде российского спорта, российского футбола.

Однако вернемся к делам московским. В июле 1910 года в ресторане «Эрмитаж» собрались представители девяти клубов, чтобы утвердить устав лиги и выбрать ее председателя. Им стал Андрей Петрович Мусси.

Календарь московских игр заработал 28 августа того же года. В финал, как и следовало ожидать, вышли Клуб спорта «Орехово» (да, спортсмены с фабрики Викулы Морозова, территориально относящейся к Владимирской губернии, выступали на первенстве Москвы) и Сокольнический клуб спорта. Периферия победила – 7:2. Мало того, по окончании сезона морозовцы провели показательный матч со сборной Москвы и вновь одержали победу – 3:1.

Справедливо будет назвать фамилии победителей: Макаров, Сазонов, Акимов, В. Мишин, А. Мишин, Я. Чарнок, В. Чарнок, Кынин, Томлинсон, Бонд, Кононов.

И еще один интересный, на мой взгляд, факт, который, наверное, не надо даже комментировать. В английских газетах того времени стали публиковаться вот такие объявления:

«Местными» победами команда из Орехово-Зуева не ограничивалась. Здесь видели, как играют в футбол «простые» англичане, то есть инженеры да механики, и представляли реальную силу профессиональных игроков из страны, вправе считавшейся родоначальницей современного футбола.

А как на самом деле жила в это время футбольная держава? И футбольный мир за пределами России?

Глава 6

А в это время…

В Петербурге и Москве только создавались лиги, а в Англии их уже было не счесть: профессиональная Южная, юношеская, любительская. В 1892 году образован второй дивизион Футбольной лиги. Кроме того, появлялись команды рабочих отдельных предприятий и учащихся церковно-приходских школ, и каждое такое объединение разыгрывало свое первенство. Это как, к примеру, в боксе: в каждой весовой категории объявляется свой чемпион. В Англии после окончания футбольного сезона таких чемпионов было до сотни.

Что еще интересно: министерство образования Великобритании официально включило футбол как дисциплину в программу государственных начальных школ. В том, чтобы дети учились играть, были заинтересованы и клубы. Во-первых, есть откуда черпать резервы для пополнения и обновления своих команд, во-вторых, детишки вместе с родными и близкими пополнят ряды болельщиков, в-третьих, им привьется патриотизм за свой клуб, свою взрослую команду, свой город… Вот пример: в 1884 году команда «Престон Норд Энд», первая из всех клубов страны, учредила приз среди команд местных школ, а представители этого клуба помогли с организацией соревнований. Престонцы стали пользоваться прямо-таки бешеной популярностью у земляков, и не это ли помогло им четыре года спустя, в 1888 году, стать победителями первого чемпионата Футбольной лиги?! Год спустя «непобедимые» вновь выиграли чемпионат и завоевали кубок, а еще через пару лет в ряды команды стали приходить те ребята, над которыми она взяла шефство.

И давно это было, и не у нас, но, честное слово, такие поступки нужны нам сегодня, такие примеры актуальны, такого «родственного единства» игроков и масс не хватает нашему футболу, где в некоторых командах не вписываются в лимит иностранцев и на поле их выходит больше установленного числа – «своих» не хватило… Впрочем, об этом мы еще будем говорить, а пока продолжим повествование о мировых футбольных новостях конца XIX – начала XX века.

Как и положено родоначальникам, англичане то и дело вносили поправки в регламент и правила «простейшей» игры. Если помните из цитировавшихся уже нами этих самых правил, поначалу мяч, улетевший за боковую линию, вводили вновь в игру ногой по прямой, параллельной середине поля – словом, почти как в регби. Теперь его надо было вбрасывать двумя руками, и делал это не тот, кто отправил мяч за пределы поля, а соперник. Если раньше судьи находились на трибуне, то теперь они вышли на поле и стали пользоваться свистками. Матерчатую ленту, обозначавшую верхнюю перекладину ворот, сменили на деревянный брус. Обогатилась форма спортсменов: появились бутсы с вкручивающимися шипами, ножные щитки с «противоударными» наполнителями из бамбуковых палочек, конского волоса. (Кстати, и бутсы, и щитки с камышовой прокладкой скоро научились делать и в России, в том же Орехово-Зуеве. Обувь стоила гораздо дешевле импортной – пять рублей. Много это или мало – считайте сами, исходя из того, что зарплата квалифицированного рабочего на морозовской мануфактуре составляла сто сорок рублей в год.)

За нарушения в своей штрафной начали пробиваться пенальти.

Если кто-то подумает, что и одиннадцатиметровый штрафной удар тоже пошел от числа студентов, живущих в одной комнате, то он окажется не прав. Вообще-то точнее было бы назвать его не «одиннадцатиметровый», а «двенадцатиярдовый» – на таком расстоянии от линии ворот предложил ставить мяч для пробития «смертельного» штрафного один из английских вратарей, а по совместительству управляющий льняной фабрикой Уильям Маккрам (он стал потом членом ирландской футбольной ассоциации). Уильям исходил из того, чтобы у голкипера оставались все-таки минимальные шансы спасти команду. И что бы там ни говорили, а так оно и есть! Теоретически мяч с этой отметки стопроцентно должен влетать в сетку ворот, а вот практически – нервы подводят бьющего, вратарь каким-то там двадцатым чувством вылавливает мяч…

Игра становится все зрелищнее. Мы выше писали о том, что в Петербурге встреча между местной сборной и москвичами собрала небывалое количество зрителей – полторы тысячи человек. Но примерно в это же время, даже несколько раньше, – в 1901 году – на финальном кубковом матче, проходившем на стадионе «Кристал Палас», что в Лондоне, собралось более ста десяти тысяч зрителей!

Футбол в Англии стал игрой номер один!

Во Франции, Германии в него поначалу начали играть в технических училищах, экономических школах, где в основном учились опять-таки обеспеченные молодые люди. И, как правило, в каждой команде были англичане. Многие европейские студенты обучались в Англии и по возвращении на родину прививали там полюбившуюся им игру. Так, Вальтер Борнеманн основал футбольные команды в Карлсруэ и Страсбурге, Вим Мулиер – голландский «Хаарлем», Кароли Ловенрозен стал первой ласточкой в рождении венгерского футбола, а Дельфино Санчес – в далекой Гватемале… Повторимся, все вышеперечисленные, как их назвали бы сегодня, активисты спорта с самой игрой познакомились именно в Англии.

А далее, учитывая к тому же выросшее иммиграционное движение в начале XX века, в распространении футбола по свету произошла прямо-таки цепная реакция. Правила игры были переведены на все сколько-нибудь значимые языки мира, миссионеры в лице специалистов, отправлявшихся в далекие колонии, безработных, искавших лучшую долю, авантюристов, любителей приключений и путешествий, везли в своем багаже мячи и бутсы. Порой доходило до парадоксов. Так, чемпионат Аргентины в 1913 году выиграла команда «Расинг» из Буэнос-Айреса, в составе которой не было не только ни одного англичанина, но и… ни одного аргентинца! Все – залетные!

В этом плане особняком стояли лишь США, где футбол не имел широкого распространения по… политическим мотивам. Политика, скажем сразу, довольно часто будет еще вмешиваться как в жизнь этой игры в целом, так и в судьбы отдельных игроков и команд в частности. Что же касается Соединенных Штатов Америки, процитируем строки из книги «Век футбола», написанной к столетию ФИФА коллективом известнейших спортивных журналистов и переведенной на русский язык:

Жалеют ли об этой задержке американцы, заигравшие сейчас в футбол, приглашающие в свои команды мировых звезд, не нам судить. Мы же, прежде чем вернуться к российским футбольным событиям, скажем еще вот о чем. На грани смены веков в Европе появляются клубы, которые на слуху у любителей футбола и сейчас: «Дженоа», «Реал», «Барселона»…

Вполне типично возникновение той же «Барсы». Основателем команды считается швейцарец Жоан Гампер, помогали ему в этом деле англичане, каталонцы, французы…

Футбол не считался с границами. И в 1904 году произошло то, что просто не могло не произойти: в Париже была образована ФИФА – международный орган для сотрудничества футбольных ассоциаций. Сразу в нее вошли семь стран: Бельгия, Дания, Франция, Голландия, Испания, Швеция, Швейцария. Обратите внимание: среди этой семерки не было Англии, родоначальницы футбола. Она посчитала себя выше каких-то там объединений и союзов, которые бы могли своими решениями что-то диктовать и ей. Но так продолжалось недолго. Уже в 1905 году и Англия стала членом ФИФА.

Все шире входило в практику проведение международных матчей. Австрия сыграла с Венгрией (5:0), Аргентина с Уругваем (3:2), Англия с Австрией (6:1). Свои сборные имели уже Китай, Филиппины, Бразилия, Мексика…

А в России только готовились к проведению первого международного матча.

Глава 7

На международной арене

Вообще-то с международными контактами у тех стран, которые не входили в ФИФА, были проблемы. Руководители этого органа их называли «дикими» и не приветствовали проведение встреч с ними. Почему Россия медлила с вступлением в ФИФА? Так сложились обстоятельства.

Суть состояла в следующем: в Петербурге вспыхнул конфликт между английскими и русскими командами. Претензии англичан были поначалу лишь относительно необъективного, на их взгляд, судейства. На протяжении нескольких сезонов не испытывавшие особого сопротивления со стороны русских команд, они (команды «Нева», «Невский» и др.) стали проигрывать «Спорту», «Националу»… Осознавалось это больно, причины своих неудач англичане видели в несправедливом отношении к себе со стороны футбольных чиновников города. «Дрова в костер» подбрасывали местные журналисты, делая уколы и вставляя шпильки в адрес англичан. Болельщики, чего там греха таить, тоже иностранцев на футбольном поле недолюбливали, и тут еще этот случай…

Он имел место на Каменоостровском велодроме, где проходила игра между «Националами» и «Невой». Футбольное поле тут было неважное, не отгорожено веревкой, разделяющей зрителей и игроков, что рекомендовано правилами. Вот потому на игровом газоне оказался гимназист – мальчишка лет восьми. Англичанин Коффрайт, ведя мяч, то ли специально его толкнул, то ли не смог избежать столкновения… В общем, публика завелась, кинулась ловить Коффрайта, и тому пришлось прямо в спортивной форме бежать со стадиона, впрыгивать в проносящийся рядом экипаж…

После этого три английских футбольных клуба, выступавшие на первенство города, отказались от дальнейшего участия в чемпионате. Мало того, они организовали собственную лигу, назвали ее Российским обществом футболистов-любителей и… подали заявку на вступление в ФИФА! Такую же заявку подали и москвичи, и Петербургская лига. Из Амстердама, штаб-квартиры ФИФА, приходит однозначный ответ: для вступления в международную федерацию и выхода на мировую арену России надо преодолеть собственный раскол и оставить одну заявку, которая отражала бы интересы всех футболистов страны. Это означало одно: необходимо примирить враждующие стороны, создавать Всероссийский футбольный союз и уже от его имени вступать в ФИФА. На это была отныне направлена работа тех, кто желал видеть Россию в числе футбольных держав Европы.

Одним из таких желающих был Артур Макферсон.

Сорокалетний англичанин, он жил в Петербурге довольно долго. Основная профессия Артура Давидовича (в России иностранцам всегда присваивали отчества) – биржевой маклер, благодаря ей он сколотил приличный капитал, был вхож в высшее общество. Главное увлечение – спорт. Сам неплохо играл в теннис, но футбол любил так, как безголосые любят петь, – до самозабвения! Был членом английских футбольных клубов Петербурга, впрочем, оказывал материальную помощь и русским командам. В 1903 году стал на два года председателем Санкт-Петербургской футбольной лиги. К конфликту английских клубов с русскими отнесся как разумный политик: не стал занимать чью-то сторону, не спешил даже выяснять, кто прав, кто виноват. Позиция его была такова: давайте возобновим контакты, продолжим игры и только параллельно с этим начнем искать пути примирения. Он убедил в этом английские клубы, убедил и русские. Одновременно вел переговоры с футбольными акционерами и товарищами по бизнесу из Киева, Одессы, Риги о создании Всероссийского футбольного союза. С таким же рвением Артур Давидович включится в работу по созданию российского Олимпийского комитета, но это будет несколько позже, а пока…

Пока в самом начале 1912 года Футбольный союз был создан, председателем его стал, что вполне естественно, А. Макферсон, и в том же году на конгрессе в Стокгольме Россию приняли в постоянные члены ФИФА.

Однако и до этого знаменательного события, видя и отмечая желание, стремление русских интегрироваться в европейский футбол, некоторые зарубежные команды, уже не боясь, что их осудят за контакты с «дикими», были готовы помериться силами с русскими…

Впрочем, мериться, по большому счету, было пока не с кем. Опыт создания сборной у России отсутствовал напрочь. Ведь первенство велось пока внутри нескольких городов, общих «смотрин» национальным талантам никто не устраивал, отсутствовал орган, который вел бы футбольную политику страны. Разве можно было, к примеру, сравнивать в 1911 году состояние российского и английского футбольных хозяйств?