Ф. Нефедов, излагая биографию А. И. Левитова, характеризовал последнего, как «мечтателя». Он указывал на то, что Левитов считал идеалом таких людей, как шиллеровского маркиза Позу или гетевского Эгмонта… Проходя «тернистый, до кровавого пота трудный путь плебея»[1], будучи преследуем на каждом шагу разочарованиями в жизни, Левитов, тем не менее, склонен был оптимистически смотреть в лицо будущего, склонен был увлекаться слишком «романтическими» грезами… «Мечтательный» оптимизм не покинул его даже тогда, когда автор «Степных очерков» и «Жизни московских закоулков» подводил последние счеты с жизнью, когда он, измученный физическими страданиями, душевно-утомленный, уже стоял на краю могилы: тогда, обозревая картину общественной русской жизни, он восклицал:

Одним словом, ознакомленный предварительно с биографическими данными, которые сообщает Ф. Нефедов, читатель мог бы ожидать, что произведения Левитова будут до известной степени проникнуты оптимическими настроениями, что в своих произведениях Левитов обратит особенное внимание на «идеалистические» порывы изображаемых им героев, будет много говорить о стремлении своих героев «к далекому счастью» и о совершаемых ими в борьбе за жизнь и лучшее будущее подвигах… Но обращаясь к произведениям Левитова, читатель не находит в них того, что ожидал найти.

1

Выражение Левитова.