Вместо предисловия

XVIII век. Первые открытия, освоения островов Тихого океана, Аляски, Северной Калифорнии. Россия в движении. Душевная энергия народа получила новый импульс от императора Петра Первого, а при императрице Екатерине Второй Россия твердо встала на Американский материк, как межконтинентальная Держава. И если время освоения территорий будущих США от Атлантического океана на востоке до Тихого на западе растянулось на 350 лет, то Русь за короткие 60 лет прошла с завоеваниями и освоением земель от Урала до Тихого океана. Однако такой волевой разбег не удержал могучую Русь на границах Азии. На волне истории и на семи кочах Семёна Дежнёва и Попова тугие ветры Берингова моря принесли к берегам дикой Аляски первых поселенцев.

Более ста лет Россия собирала интереснейшие страницы отечественной и церковной истории, что позволяет отчетливо увидеть духовно-исторические причины стремительного выхода Руси из своих национальных границ, высветить, что именно готова была нести на Американский континент и какое значение возымела миссия Русской Православной Церкви в Америке как для коренных жителей, так и для духовной жизни самой России.

Проблемы освоения северной части Тихого океана, в частности – пути из Европы через Ледовитый и Тихий океаны в Японию, Индию, находились постоянно в сфере интересов крупнейших морских держав мира. Эти державы прощупывали морские пути Русского Севера, а их агенты в России шпионили и передавали на Запад всё, что было связано с русскими делами в Сибири и Северо-Восточной Азии. Дипломаты и деловые люди России не сидели сложа руки. Россия вела торговлю с Китаем, для неё были доступны богатейшие рынки Индии, Японии, прослеживались попытки англичан и французов найти пути к этим рынкам по Северному Ледовитому пути, так как иные лазейки зорко охранялись испанцами.

Америка. Государь России Пётр Первый хорошо почувствовал её близость. Определение своих торговых, политических и оборонно-стратегических возможностей в этом регионе становится для России задачей первостепенной важности. С целью разведки северной части Тихого океана, иностранных владений, морских путей и военно-политических условий в этом районе Пётр I задумал секретную экспедицию. Так уже с первой камчатской экспедицией Витуса Беринга была отправлена в 1732 году еще одна экспедиция, связанная с именами И. Федорова и М. Гвоздева, также с секретными целями. Им впервые довелось увидеть Америку.

В 1787 году указом императрицы Екатерины Второй ввиду «покушений аглицких промышленников» была снаряжена специальная экспедиция с целью официально объявить новообретённые земли Америки «российскими владениями», «поставя и укрепя гербы и зарыв в землю медали с надписями на Русском и латинском языках».

К русским владениям на Аляске с противоположной восточной стороны Северной Америки подходила британская «Компания Гудзонова залива», обосновавшаяся здесь в 1670 году, а во второй половине 80-х годов XVIII века на западном, русском побережье Аляски появились «бостонские купцы». Так в этой части американского континента сошлись интересы России, крупнейших европейских держав.

Интересно, доминирующим началом авангардного движения Руси на Восток была личная инициатива отважных землепроходцев. В основном людей, чуждых корысти, свободных духом, не имеющх никакого отношения к большим прибылям от пушных промыслов.

Михаил Васильевич Ломоносов писал о них:

Сторона духовной жизни таких первопроходцев, как Семён Дежнёв, Феодор Попов, Михаил Захаров открывается великой русской добротой, терпением, единством, любовью и широтой щедрости. Так, Михаил Захаров, находясь в Анадырьском остроге, собираясь помирать, «в целом уме и разуме», распорядился своим имением. Большую часть его завещает монастырям:

«Троице Живоначальной и Сергию Чудотворцу, архимандриту и келарю еже о Христе з братиею», а через них также – «Спасу к Соликамской на Пыскор»… в Соловецкий монастырь, Кириллу и Афанасию в монастырь, Николе в Чердын… Егорыю на городище, Богородице на (здесь утрата текста)… да икона… Катерины Христовы мученицы и поставить в монастырь Сергию Чудотворцу». Захаров просит похоронить его и читать по нём Псалтир, а в указанных монастырях записать и поминать имена отца его Захара и матери Анны, «да ещё Чердынца», и его «Мишкино имя». Кому-то Захаров прощает долги, кому-то завещает другие части имения своего, в том числе некоторые вещи Семёну Дежнёву. Среди этих вещей – «крест серебряный и вызолоченный в коробе» («и той крест отдать Семёну Дежнёву»)… Поистине по-детски открытые верующие православные души!

Протестант Витус Ионассен Беринг, находясь на русской службе, счёл необходимым обе свои исторические экспедиции в Тихом океане осенить благодатным покровом православной веры и церковности. В первой экспедиции 1728 года он назвал своё судно «Святой Архангел Гавриил» и при наименовании новых земель пользовался православным церковным календарём. Так, 1 августа 1728 года, увидев на Чукотке неизвестный залив, он назвал его «Заливом Креста» (в честь праздника «Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня»). 10 августа, в день памяти Святого мученика архидиакона Лаврентия, судно Беринга подошло к острову, названному островом «Святого Лаврентия». Во второй экспедиции 1741 года судно, которым командовал сам Беринг, было названо «Святой Пётр», а другое судно под начальством А. И. Чирикова получило имя второго первоверховного апостола «Святой Павел».

20 июля, в день памяти пророка Божия Илии, «Святой Пётр» впервые бросил якорь у американского континента, у острова, который Беринг назвал островом Святого Илии (Кадьяк), и увиденная на материке высокая гора получила название «горы Святого Илии»… Но группа небольших островов, на одном из которых команда Беринга похоронила умершего матроса Шумагина, получила название «Шумагинских островов». Там была отдана честь русскому матросу и в его лице – всем простым рядовым труженикам великих экспедиций.

И если первое соприкосновение русских с американским континентом произошло при небесном предстательстве Апостолов Петра и Павла и пророка Илии, то можно считать, что это явилось предзнаменованием апостольской (и пророческой) в основе своей миссии России в Америке. Первый этап открытия Америки со стороны России был сознательно отмечен некоей печатью православной церковности.

Что же касается русских, попавших на Аляску в древности, то сведения о них сообщил преподобный Герман Аляскинский в двух письмах старцу Назарию – настоятелю Валаамского монастыря от 19 и 22 мая 1795 года. В этих письмах Преподобный сообщал о том, что в российских колониях на Аляске живут русские – потомки новгородцев, бежавших при погроме Новгорода Иоанном Грозным в 1571 году через Сибирь по реке Лене, откуда вышли в море на семи кочах, «из Колымы перешли на Анадырь», потом в Ижигу, в Якум, Танску, а потом их прибило к Американскому берегу. Преподобный Герман сообщал, что миссионер отец Макарий горел желанием «искать способа, как бы проведать достоверно о них». В конце XVIII века – в первой половине XIX не раз снаряжались экспедиции с целью найти древнее поселение русских на Аляске. Но не нашли. В 1937 году при землемерных работах на Кенайском полуострове Аляски были найдены остатки крупного поселения, ошибочно принятого за русское. Оно заставило вспомнить старинные свидетельства, и в том числе письма преподобного Германа. Американец Т. С. Фарелли на основании этих писем и данных о Кенайской находке поспешил издать книгу под названием – «Затерянная колония Новгорода на Аляске». Письма Преподобного стали широко использоваться учёными. Русские учёные А. В. Ефремов и А. Л. Биркенгоф пришли к выводу (в разное время), что в сведениях аляскинского старца нет противоречия: русское поселение на Аляске было основано сибирскими мореходами Семёна Дежнёва (плывшего как раз на семи кочах), предки которых были выходцами с северо-востока Европейской Руси, куда действительно могли бежать люди из Новгорода в 1571 году.

Слава России! Это понятие не было пустым звуком. Многие лучшие деятели тех времен жили им. Так, великий Ломоносов создал грандиозный проект освоения Северного морского пути для прямого сообщения морем от Петербурга до Аляски, не имея от подобных проектов никакой личной выгоды. Не его вина, что этот проект тогда не состоялся; Губернатор Сибири И. А. Пиль, отражая дух эпохи, в особом указе Г. И. Шелихову от 11 мая 1794 года выразил так: «Главнейшая цель стараний Ваших в том, чтобы американцев превратить из диких в обходительных и нужных в просвещённом общежитии упражнениях сделать знающими». В 1795 году глава Российско-Американской компании Григорий Иванович Шелихов умер. Его жена, на редкость добродетельная, смелая, умная, и образованная Наталия Алексеевна, не только сохранила целостность компании, на которую покушались, чтобы поделить по частям, но и, как ее муж, прилагала усилия, создавая на американском континенте страну «Славороссию».

Идея завязать торговые отношения с Калифорнией для спасения Русской Америки от недостатка питания и связанных с этим болезней принадлежала камергеру, одному из директоров Российско-Американской компании, послу России в Японии, овдовевшему зятю Григория Ивановича Шелихова Резанову Николаю Петровичу. В 1805 году он посетил русскую Америку, пытаясь выяснить возможности такой торговли, побывал в посёлке Сан-Франциско. Там он полюбил юную испанку – дочь коменданта посёлка, назвав её своей невестой. Возвращаясь на родину, Резанов умер. Об этой возвышенной благородной истории созданы поэма, пьеса «Юнона и Авось» и песня: «Я тебя никогда не забуду, я тебя никогда не увижу…» Во исполнение идей Николая Петровича 15 мая 1813 года на берегах Южной Калифорнии был основан русский Форт Росс, через который предполагалось снабжать Аляску и даже Камчатку хлебом и молочными продуктами.

Позже по случаю на Ситхе у английского купца купили судно «Юнона». А в 1806 году построили тендер под названием «Авось». Командование «Юноной» принял морской офицер – лейтенант Н. А. Хвостов. «Авось» возымел командиром лейтенанта Г. И. Давыдова.

Русь Православная! Естественно и непреднамеренно она несла свет своей веры туда, куда приходила. И это было проповедью, апостольством, миссией. Важнейшим в этой начальной стихийной миссии русских первопроходцев среди удивленных народов Сибири и Америки оказался образ (пример) их собственной жизни, отличавшейся непривязанностью к земному, отказом от служения собственному житейскому благополучию, уюту, комфорту, а также заключённой в самой природе русского Православия любовным и братским отношением ко всем племенам и народам без различия! Всё это и покоряло духовно племена и народы Руси…

В этом движении душевного потока выделялись люди, усматривающие истинную радость словом о Христе, о православной вере нести просвещения народам, с которыми приходилось встречаться, как бы делиться с ними сокровищами духовными, благовестивших Евангелие. Свято почитать человечество в народах американского континента – стало с самого начала главнейшим основанием политики России в этом регионе, содержанием её миссии в Америке в широком смысле этого слова. Начала такой миссии были сразу же заложены основателями Русской Америки, гражданином города Курска И. И. Голиковым и гражданином города Рыльска Г. И. Шелиховым.

Прошение Голикова и Шелихова о посылке во владения их компании Духовной миссии, а так же рапорт Сибирского губернатора генерал-поручика И. В. Яко – би о деятельности Российско-Американской компании рассмотрела императрица Екатерина II и велела исполнить, поручив митрополиту Гавриилу подготовить специальную Духовную миссию в Америку. Решено было послать изъявивших желание (согласие) монахов Валаамского монастыря. Иеромонах Иоасаф (Болотов), возведённый по этому случаю в сан архимандрита, возглавил Миссию. Под его началом посылались три иеромонаха: Афанасий, Макарий, Ювеналий; иеродиакон Нектарий и монах Герман. Потом к ним присоединились ещё несколько человек причетников. В таком составе Миссия была утверждена и выехала из столицы России через Сибирь к далёким берегам Америки.

Так началась первая особая Церковная Миссия на Аляску и острова Тихого океана. Все члены Миссии оказались монахами, и притом – из числа лучших подвижников. И это промыслительно… Рассматривая внутреннюю политику того времени в отношении Православной Церкви, усматривалась тенденция начала царствования Екатерины II, когда она была настроена к Церкви и к духовенству весьма отрицательно, в духе Вольтера и иных французских «просветителей». Хотя внешне она могла подчеркнуть свою верность Православию, позаботиться о каких-то внешних нуждах Церкви, если они дорого не обходились. Указом 1764 года она начала небывалую в России секуляризацию церковных земель, тогда закрывались многие монастыри. До неё ещё, в 1740-х годах, правительство развернуло настоящее гонение на самые жизненные основания Церкви – на подлинное духовное подвижничество. Под предлогом борьбы «с ханжеством» из приходов и монастырей изгонялись (часто с помощью военных отрядов) наиболее духовные, истовые подвижники и молитвенники.

В это тяжкое время появились даже нападки на молитву Иисусову, то есть на важнейшее духовно-молитвенное делание православных, и, по крайней мере, в духовных учебных заведениях, где начали процветать довольно распущенные нравы, она подверглась отрицанию и забвению. Знаменитый Паисий Величковский, взыскавший подлинного подвижнического пути спасения, вынужден был оставить семинарию и удалиться в Молдавию, на Афон, ибо в России ему не представлялось возможным осуществить благое своё намерение.

Архиепископа Феофилакта (Лопатинского) трижды вздёргивали на дыбу и били батогами, и в застенках же был заморен голодом архиепископ Арсений (Мациевич). Вспомните основателя Саровской пустыни великого старца Иосифа, которого агенты тайной канцелярии с солдатами в своё время взяли из монастыря и заключили в тюрьму, где он и умер. При Екатерине II один обер-прокурор Синода (Мелиссино) был протестант, другой (Чебишев) – атеист. Святитель Тихон Задонский, уйдя в монастырь «на покой», совсем не имел покоя, подвергаясь насмешкам монахов, в лицо называвших его «ханжой». Пришлось испытать на себе влияние этой государственной линии и преподобному Серафиму Саровскому, которого старался притеснять один из настоятелей Саровской обители. В лице своего царствования, под влиянием зверств французской революции 1789 года, Екатерина II освободилась от «вольтерианства», её отношение к Церкви стало меняться, но последствия однажды принятого антиправославного курса продолжали сказываться ещё долго.

Теперь Миссии Русской Православной Церкви в Восточной Сибири и на новых владениях разворачивались с особым успехом. На очереди находились Чукотка и Америка. И если на Чукотке дела шли туго из-за непокорного воинствующего населения, то в Америке – довольно успешно.

В состав специальной Духовной миссии входили: Архимандрит Иоасаф (Болотов) – сын священника, родился в селе Страшкове Кашинского уезда Тверской губернии. Учился в Тверской и Ростовской семинариях латинскому языку, философии, богословию, окончил курс в 1785 году. В следующем году пострижен в монашество и рукоположен во иеродиакона и иеремонаха в Ярославском Толгском монастыре. В 1789 году попросился в Югскую пустынь. В 1792 году нашел свою обитель – Валаамский монастырь. В 1793 году ему исполнилось 36 лет. Митрополит Гавриил в его характеристике отмечает, что Иоасаф «полагает своё богатство в нестяжании» и на поездку в Америку «определяет себя единственно по подвигу распространения закона христианского в народах непросвещенных истинами Евангелия». Главный правитель Российско-Американской компании А. А. Баранов, по свидетельству К. Т. Хлебникова, «был доволен дружбою и расположением архимандрита Иоасафа, отдавая справедливость его просвещённому уму, нраву тихому и душе доброй»;

Иеромонах Макарий – родился в 1750 году, сын крестьянина села Чаянки Севского уезда Орловского наместничества, крепостной князя Кантемира, получивший от хозяина «отпускную» в 1770 году и постригшийся в Орловской Богородицкой Площанской пустыни. В 1782 году рукоположен во иеродиакона. В 1793 году перешел в Санкт-Петербургскую епархию;

Иеромонах Ювеналий – родился в 1761 году в Екатеринбурге в семье шихтмейстера Нерчинских заводов Ф. Говорухина. В 1774 году начал служить в чине инженерного прапорщика на Колывано-Воскресенских заводах. В 1791 году уволился по своему желанию (прошению) и поступил в Валаамский монастырь, желая стать иеродиаконом, но за «весьма добропорядочную жизнь» быстро был произведён во иеромонаха.

Иеромонах Афанасий (Михайлов) – родился в 1758 году в Москве в семье крепостных графа Ягужинского. Получив «увольнение», прибыл на Валаам, где в 1788 году принял монашество;

Иеродиакон Нектарий (Панов) – родился в 1762 году в семье купца города Костромы. С детства был весьма болезненным, купеческое дело вести не мог и был отпущен по своему желанию в монастырь. С 1787 по 1791 год находился в Саровской обители (по всему – лично знал преподобного Серафима Саровского). В 1791 году попросился на Валаам. В августе 1793 года перед назначением в Америку был переведён в Александро-Невскую лавру, где и принял постриг и рукоположен в иеродиаконы;

Последний по «чину» участник Миссии, но первый по высоте подвига и почитанию – монах Герман, был самым «безвестным»…

Светило православия

«Избранный чудотворче и преславный угодниче Христов, Богоносне отче наш Германе, Аляски украшение и всея православныя Америки радование, воспеваем ти вси похвалы сия. Ты же яко небесный покровитель Церкве нашея и всемощный пред Богом молитвенниче, не престай молитися о нас, чадах твоих, усердно тебе вопиющих:

Радуйся, преподобне отче наш Германе, Аляски и всея Америки преславный чудотворче».

«Видевши святии мученицы, яко в мире сем вся суетна суть и тлению причастна, потщашеся предвечному Богу благоугодити, и претерпением лютых мук тленная на нетленная пременити, за еже сподобистеся предстояния у страшного престола Владычня в славе вечной, в ней же не забудите и нас, память вашу совершающих».

Воспевает Святая Церковь хвалу мученикам словами акафиста, а они, как жертвы Богу за нас, предстоят у престола Всевышнего и, ходатайствуя за нас, являются нашими помощниками, у которых мы можем испросить помощи в наших бедствиях… Особенно помощь святых бывает сильна там, где их мощи почивают, или где они потерпели мучения, или если место каким-либо другим образом связано с их памятью.

Милосердный Господь дал своего светильника, небесного покровителя Православной Церкви в Америке, преподобного и Богоносного отца Германа, Аляскинского чудотворца, первого русского исповедника святого православия среди коренных обитателей Русской Аляски, для его вечного прославления.

Блаженный отец, принесший слово Христова благовестия на Аляску, передал великий духовный опыт Русской Церкви, её благочестие, традиции их добрым хранителям многочисленной американской православной паствы, которые свято чтут память своего первого русского святого и постоянно обращаются к нему в молитве:

«О, предивный угодниче Божий, преподобне отче наш Германе, подвигом добрым подвизался еси во стране сей среди суровыя природы. Явил еси себе в малом верным во служении своем Богу, по глаголу Его; в малом был еси верен, над многим поставлю тя.

И ныне, егда исполнися слово сие Господне на тебе и постави Господь над всею Церковию нашею, яко небесного покровителя, вси взываем ти тёплою молитвою: Молися за Церковь нашу святую, да сохранит ея Господь в чистоте и Православии, да явит ея украшением страны нашея, да оградит ея от темных сил вражиих, да изженет супостаты и да дарует всем чистоту веры и благочестия.

Всем же нам дух мира и любве, дух кротости и смирения, гордыни отгнание, от самопревозношения ограждение. Болящим помощь и исцеление, скорбящим утешение, алчущим правды духовную пищу небесную. Да улучив желаемое, обрящем праведное мздовоздояние в день Страшного Суда, и со всеми святыми воспоем и прославим Живоначальную Троицу: Отца Непостижимаго, Истинного и Единороднаго Сына, и Святаго Утешителя Духа, во веки. Аминь».[1]

Молитвенное предстательство преподобного Германа по пришествия семи лет после преставления оградило епископа Камчатского, Курильского и Алеутского Иннокентия Вениаминова в начале лета 1842 года, во время его инспекторского обозрения церквей островных приходов, входящих в его обширную Северо-Американскую епархию. Бриг «Охотск», на котором путешествовал епископ Иннокентий, 28 мая 1842 года вышел из порта Уналашка и взял курс на остров Еловый и остров Кадьяк.

«Пять дней плавание было очень хорошее, так как дул тихий попутный ветер, на шестые сутки, в ночь, вдруг неожиданно все на судне почувствовали сильные толчки и качку. Это произошло от землетрясения, которое продолжалось две минуты. Вскоре после этого подули сильные противные ветры, с морозом. Море запенилось и забурлило. Судно качало и подбрасывало. Пассажиры попрятались в трюм и каюты, и все люки были заколочены. Наверху оставалась одна команда с капитаном и епископ Иннокентий. Двадцать восемь дней и ночей кидало судно по волнам из стороны в сторону и так сильно качало, что не было никакой возможности стоять или ходить; те, которые находились в каютах, ползком ползали, сидели без света, огня и, кроме того, без пищи и пития. Наконец на двадцать восьмые сутки море стало затихать; подул попутный ветер, небо прояснилось, и к вечеру был виден берег. Но капитан не хотел пристать к берегу, боясь, как бы не произошла перемена ветра; но команда же, напротив, изнемогая от голода, настоятельно требовала пристать к берегу. Епископ Иннокентий, видя упорство с той и другой стороны и опасаясь возмущения, уговорил капитана плыть к берегу; притом сказал ему: „Если вы боитесь, так я сам буду править судном“. Не доезжая до берега около тридцати саженей, бросили якорь и потом сделали несколько пушечных выстрелов, давая этим знать, что пассажиры нуждаются в воде и провизии. Вскоре после данного сигнала прибрежные жители доставили на судно изнемогающим воду и провизию. Затем епископ Иннокентий отслужил на палубе благодарственное молебствие Господу Богу за столь чудесное спасение; при этом все пассажиры от радости плакали.

Спасение брига «Охотск» со всеми пассажирами последовало, по рассказу креола Герасима, находящегося в числе пассажиров, будто бы оттого, что епископ Иннокентий во время опасности просил помощи бывшего миссионера монаха Германа, в прошлом постриженника Валаамской обители, который скончался 15 ноября 1836 года и похоронен на острове Еловый.

Этот рассказ стал известен в Валаамском монастыре. Валаамский игумен Дамаскин 27 декабря 1866 года обратился к преосвященному Иннокентию с письмом, в котором просил его уведомить: так ли все это произошло, как передал ему креол Герасим?

«Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь.

Один из богомольцев, случайно прибывших в монастырь из пределов Америки, передал мне рассказ креола Герасима о жизни миссионера монаха Германа, бывшего Валаамского постриженника. Много сведений в этом рассказе, свидетельствующих о благодати Божией, осиявшей и осиявающей старца. Между прочими сведениями есть одно, касающееся особы Вашего Высокопреосвященства, будто бы переданное собственно Вами. Оно следующее: сильная буря тридцать шесть дней носила Вас по волнам в виду острова Елового. Все были в отчаянии, Вы изволили служить молебен. Во время молебна внутренне Вы просили отца Германа спасти Вас от потопления. Вдруг сделался попутный ветер, переменившийся опять в прежний по входе Вашем в гавань. Вскоре на могиле старца Вы служили панихиду. У Вас в руках была книга; у креста предстал вам отец Герман в мантии и клобуке; книга выпала из рук Ваших – и видение скрылось.

Ваше Высокопреосвященство, осмеливаюсь умолить Вас: благоволите известить меня, в какой мере рассказанное сведение достоверно; благоволите сказать ещё что-либо об отце Германе, известное Вам. Умоляю Вас, не откажите. Вашего письма с нетерпением великим будет ожидать Валаамская обитель: оно будет для нее неоценимо дорого. Святый Владыко, обрадуйте.

Преклоняя колена со всею братиею, прошу осенить нас всех Вашим архипастырским благословением, приношу Вам общее наше усерднейшее поздравление с высокоторжественным праздником Рождества Бога Слова и с чувствами, исполненными глубокого благоговения и сыновней преданности, навсегда долгом священным поставляю себе пребыть Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипастыря, со всею о Христе братию, нижайшим послушником.

Игумен Дамаскин».

В скромном своем послании Валаамскому братству и в их лице игумену Дамаскину Архипастырь Иннокентий сообщал:

«Возлюбленный мой о Господе Брат, Отец Игумен Дамаскин!

Прежде, нежели я буду отвечать на послание Ваше, от 27 декабря за № 345, касательно о. Германа, долгом считаю свидетельствовать Вашему Высокопреподобию с братиею мою благодарность за присланные мне виды Валаамского монастыря.

В рассказе о покойном о. Германе есть правда, но не все.

Действительно, было, что мы в 1842 году, плывя в Кадьяк, долго были в море и находились в крайности, так что у нас на пятьдесят два пассажира оставалось менее полубочки воды. И перед входом в Кадьякскую гавань нас встретил противный ветер, который дул ровно трое суток. В это время судно наше ходило взад-вперед (или, по-морскому, лавировало) от южного мыса Кадьяка до Елового острова, где жил и скончался о. Герман. На третий день к вечеру, когда судно наше опять подошло к Еловому острову (может 20-й или 30-й раз), я, глядя на оный, сказал в уме своем: “Если ты, отец Герман, угодил Господу, то пусть переменится ветер”. И точно, не прошло, кажется, и четверти часа, как ветер вдруг сделался попутный, и мы в тот же вечер вошли в залив и стали на якорь. Молебна же в то время не служили. Потом чрез несколько времени я ездил на могилу и служил панихиду, но видения никакого я не видел.

Более этого я ничего не знаю и ни от кого ничего подобного не слыхал об о. Германе.

Затем, поручая себя молитвам Вашим, имею честь быть, с искреннею о Господе братскою любовию Вашего Высокопреподобия вседоброжелателъный слуга.

Иннокентий, архиепископ Камчатский.

Марта 1-го дня 1867 г.

Благовещенск».

Будущий митрополит Московский Иннокентий свято знал, что переход Преподобного в мир иной не означает оставление тех, кто с верой и любовью приходит к нему. Если Господом Иисусом было сказано: «Не оставлю вас сиротами; приду к вам» (Ин.14, 18), то эту возможность пребывать в таинственном благодатном, вполне реальном общении с любящими предоставил Он и прославившимся о Его имени святым. В Боге и через Бога святые получают нечто вездесущее, способность быть услышанными и присутствовать всюду, где бы ни произносилось их имя.

1

Акафист преподобному отцу нашему Герману, Аляскинскому чудотворцу. Издание Серпуховского Высоцкого мужского монастыря. 1999.