- Не стой! Не стой!
      Островина приближалась. Теперь уже и старик видел на дереве серый кольцевой нарост. Это была береза. Она росла вбок, будто какая-то сила пригибала ее к земле.
      Подошли еще ближе, но прибрежные заросли заслонили дерево. Нетерпение ребят все возрастало. Последние метры преодолели бегом. Сбросив на берегу лыжи, мальчишки пробились сквозь густой кустарник и выскочили на поляну. Береза стояла в центре пестрой от цветов лужайки. На ствол дерева было насажено большое каменное кольцо.
      - Силища! - воскликнул потрясенный Санька. - Кто его туда надел?
      - Жернов! - узнал дед Евсей. - А кто надел?… Никто! Сама береза надела. Проросла сквозь дырку и подняла жернов. Вот ее и повело в сторону от тяжести…
      - Силища! - повторил Санька.
      - Вы ниже посмотрите! - тихо произнесла Катина мама.
      Под березой возвышался продолговатый холмик. К стволу дерева была прибита жестяная планка. Рука предусмотрительного человека сделала на ней надпись не карандашом и не краской, а ровными дырочками, аккуратно пробитыми гвоздем. Дырочки почти слились, перемычки перержавели и раскрошились, но слова еще читались: «Партизан Дим. Бол. Погиб 09.11.43. Память о тебе не умрет».
      Печальные вернулись ребята в лагерь.
      Цель была достигнута. Но никто не испытывал радости. Отправляясь в поход, ребята, конечно, не рассчитывали на чудо. В том, что Дима погиб, не сомневался никто. И все же могила и надпись потрясли усачей.
      Остаток дня прошел невесело. На островине не было слышно ни шуток, ни смеха. Говорить старались тихо. На болото и на еще не исследованные островины поглядывали без прежнего волнующего чувства. Даже костер не подбодрил ребят. Сидели вокруг и задумчиво смотрели в огонь.
      - Завтра оградку временную поставим, - сказал дед Евсей.
      - Памятник бы… - добавил Вовка.
      - Памятник есть - жернов… Лучше не придумаешь,- ответил старик.
      - Да… Памятник удивительный, - согласилась Катина мама.
      - А мы и не увидим! - жалобно произнес Геня Соков.
      - Увидите! - возразила Мария Петровна. - Завтра же сходим на могилку. Это наш долг!
      Мальчишки из команды Гени Сокова хоть и оживились, но приняли эти слова без обычной восторженности.
      Утро было пасмурное и хмурое, будто и у погоды испортилось настроение.
      Неторопливо позавтракали, забрали с собой еду, топоры, пилы, и весь отряд покинул островину. Плюсу Мария Петровна приказала остаться и сторожить палатки: пес завяз бы в болоте.
      У могилы Димы Большакова все было как вчера. Пестрели на поляне цветы. Шелестела, листвой береза. Жернов козырьком прикрывал низкий земляной холмик. Краснела на белом стволе жестяная проржавевшая планка.
      Долго стояли вокруг могилы. Ребята думали о Диме, старались представить, как он выглядел, как разговаривал, как погиб. А Мария Петровна вдруг почувствовала какую-то тревогу за доверенных ей ребят. Хотя ей очень не хотелось огорчать усачей, но она решила, что больше никуда их не отпустит и как можно скорее выведет из болота.
      Ксения Даниловна тоже считала, что ребятам незачем подвергаться опасности. Судьба Димы Большакова выяснена. Что же еще нужно? Узнать, что произошло с партизанским отрядом? Для этого пришлось бы идти дальше - в глубь болота.
      Катина мама отвела в сторону Марию Петровну. Они о чем-то посовещались, и учительница объявила отряду, что Ксения Даниловна отправится в разведку - на поиски белоуса, а остальные пока займутся оградкой вокруг могилы.
      Санька с завистью проводил глазами Катину маму. А та взяла лыжи и пошла к противоположному берегу островины.
      Болото здесь было не такое унылое. Кое-где росла осока. Мох, то зеленый, то светло-желтый, чередовался с голубыми оконцами чистой воды.
      Невдалеке темным массивом стоял лес - там был большой остров.
      Ксения Даниловна прошлась на лыжах у самой кромки берега, припоминая, как выглядит белоус, и неожиданно увидела знакомое растеньице. Чуть дальше стояли второй и третий стебелек. Еще не веря в удачу, Ксения Даниловна отдалилась от берега, а стебельки все бежали и бежали в глубь болота - в сторону большого острова. Они, как крохотные маячки, указывали дорогу…
      Ребята закончили ограду, проверили лыжи, а Катина мама все не возвращалась. Она пришла часа через три. Потерявшие терпение усачи уже собрались на берегу, обращенному к большой островине. Ксению Даниловну увидели издали и почувствовали, что она чем-то взволнована.
      - Мамочка! Что случилось? - крикнула Катя. Ксения Даниловна горестно махнула рукой. Когда она вышла из болота на берег, всех поразили ее печальные потемневшие глаза. Руки нервно перебирали пучок травы.
      - Белоус, - сказала она.
      Но ребята поняли, что не это сейчас главное, что Катина мама принесла какую-то страшную весть.
      - Я была в партизанском лагере, - произнесла она наконец.- Еще одно ужасное преступление фашистов!…
      Ксения Даниловна вытащила из кармана куртки клеенчатую тетрадь.
      - Это журнал партизанского дозора… Здесь всего полторы страницы… Слушайте…
      « Девятое ноября.Двенадцать ноль-ноль. Похоронили Большакова. Был в разведке. Две огнестрельные раны. На рассвете с переднего поста его заметили на болоте. Был без памяти. Умолял кого-то достать автомат из ямы, бредил какими-то газами. Умер, не приходя в сознание.
      Два года назад Дима вывел нас из окружения и помог превратить болото в партизанский лагерь. Сумел войти в доверие к гитлеровцам и доставлял нам ценные разведданные. Он узнал, что гитлеровцы готовятся к расправе над местными жителями, и привел к нам своих односельчан. Спи, маленький герой!…
      Четырнадцать ноль-ноль. Командир отдал приказ покинуть лагерь. Весь отряд убежден, что Дим. Бол, не случайно говорил в бреду о газах. Противогазов у нас нет…
      На островине остается дозор - я и Кудрявцев. Наша задача - дождаться возвращения двух боевых групп, выполняющих задание, и вместе с ними идти на соединение с основными силами отряда.
      Семнадцать сорок. Возвратилась первая группа. Немедленно отбыла к месту нового расположения отряда.
      Девятнадцать ноль-ноль. Второй группы нет. Все спокойно.
      Двадцать один ноль-ноль. Второй группы нет и не будет до утра: на болоте густой туман - не видно ориентиров. Придется нам ночевать на островине.
      Двадцать три семнадцать. Островина подверглась артобстрелу. Взрывы снарядов необычно глухие. Туман густеет».
      Ксения Даниловна умолкла перед заключительной строкой, нацарапанной наспех нетвердой рукой:
      - «Газы! Газы!… Снаряды химические!… Спасибо тебе, Дим. Бол., за товарищей!… Мстите за нас, друзья!…»

ВОЗВРАЩЕНИЕ